Текст книги "Несознательный 3 (СИ)"

Автор книги: Василий Каталкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Главный конструктор снова наклонился над столом и уперся взглядом в отчет. Да, такие результаты и это только на первой ступени, а что если запустить вторую ступень? Тут любому конструктору понятно, что дальность не будет ограничена полутора тысячами километров, как бы она не оказалась те самые пресловутые тысяча восемьсот километров, которых будет достаточно для поражения любой части Европы. И даже… Тут Сергей Павлович схватил логарифмическую линейку и принялся за вычисления. Через некоторое время он снова откинулся от стола, не получается, в начале промелькнула мысль, что КБ Челомея этим изделием нацелилось на космос, но грубые прикидки показывают, будет недобор скорости в пределах двух километров в секунду, а значит космос по-прежнему недостижим. Или все же достижим? Ведь никто не помешает сделать вторую ступень не на паре керосин + азотная кислота, а на паре керосин + кислород, в таком случае зацепиться за космос реально.

Поразмышляв еще чуточку Королев взял лист бумаги, пора окунуться в эпистолярный жанр, надо писать обоснование на разработку двигателя работающего на паре керосин + кислород. Но заказ надо разместить не в ОКБ-456, а в ОКБ-51, так как они уже имеют аналогичный двигатель, а потому время на его доводку будет затрачено значительно меньше. Он прекрасно понимал, что поступает некрасиво, ведь на него уже работает Глушко, в этом случае напрягать другие коллективы будет не совсем правильно, но ничего не мог с собой поделать, тут речь шла о значительном экономии времени.

–

Что можно сказать по демаршу НИИ-88? Прежде всего то, что Челомей поначалу решительно отказывался от разработки нового двигателя тягой пятьдесят тонн с кислородом в качестве окислителя и только после того, как мне удалось его убедить, что нам это ничего стоить не будет, а дивиденды в виде дополнительных производственных мощностей на дороге не валяются, скрипя зубами согласился.

– Во-первых: лишние затраты по времени; во-вторых: риск, вдруг что-то окажется не так; и в-третьих: поддержка основного конкурирующего КБ, сам же их так называл, – заявлял он мне.

– По времени затрат не будет, – мотаю головой в ответ, – технологию производства кислородных двигателей, правда меньшей мощности, уже отработали, надо выходить на мелкосерийное производство. Риск тоже не велик, тем более, что испытание будет происходить в ОКБ-456. Касаемо поддержки конкурирующего КБ не так все однозначно, сейчас у нас узкое место электронные системы управления, а они как раз в ведении Королева, нам без его подшефных никак не обойтись.

– И все же, ты ему позволишь сразу догнать нас по дальности. – Продолжал кипятиться Владимир Николаевич.

– Это вряд ли, сейчас мы года на полтора опережаем его, – снова не соглашаюсь с Главным, – к тому же наши ракета-носители могут стоять на дежурстве заправленными, а у него подготовка будет длиться часа четыре. Пока альтернативы нашим разработкам нет.

– И все-таки. – Упрямо поджимает губы Челомей.

– Хорошо, давайте рассмотрим вариант, что НИИ-88 показал свою полную несостоятельность и провалился. На кого тогда ляжет вся тяжесть по созданию тяжелых ракет в СССР? На ОКБ-51? И как в этом случае будет рассуждать руководство?

Владимир Николаевич на эту мою сентенцию только хмыкнул.

– Вот именно. Признавать неэффективность НИИ они не станут. – Пытаюсь донести опасность такого развития событий. – Просто сменят там ключевых руководителей на более успешных, то есть, на нас. Всё разом поменять вам там не позволят, определят рамки дозволенного, и на этом вся успешная деятельность закончится, начнется хождение по кругам ада. Вы ведь знаете, что Королев авторитарный человек и держит всех у себя в ежовых рукавицах, стоит ему покинуть тот пост, сразу начнутся разногласия, и тогда об успешной работе можно будет забыть.

– Ладно, посмотрим, – буркнул Главный, растеряв весь запал, – но тогда надо сразу оговорить ответные услуги.

– Это мы запросто, – отмахнулся я, – принципиальные схемы уже разработаны, осталось реализовать, а наша мастерская сейчас перегружена.

– Вот кстати, по перегруженности, – тут же вскинулся Владимир Николаевич, – не рано ли ты стал собирать космическую капсулу?

– Нет не рано, в мае выезд на полигон, – в который раз напоминаю про график, – будем запускать РН со второй ступенью, вот в рамках этих испытаний и отработаем выход в космос нашей капсулы с помощью усиленной второй ступени с кислородным движком.

– И откуда у тебя такая уверенность, что все пройдет как задумано? – Удивляется руководитель.

– А что там, в космосе, может быть не так, – играю простачка, – летали уже в космосе и даже фотографировали. Никаких лучей Х там не нашли.

– Это был всего лишь прыжок, – возражает Челомей.

– Думаю, разницы на круговой орбите не будет.

– И все-таки как-то несерьезно все у тебя происходит, – покачал головой Владимир Николаевич, – такое событие, а мы вынуждены маскироваться, липовое обоснование производимых запусков в космос писать, вроде как исследование дальности полетов при движении ракет по не баллистической траектории.

– Так тут, как ни крути, а космос наших генералов пока мало волнует, – поджимаю губы, – это они потом, когда рассмотрят перспективы, вцепятся в него судорожной хваткой. И то не все.

– Вот ты уверен, что капсула вернется на землю, – продолжает ворчать Главный, – а у меня такой уверенности нет. Все на пределе из-за недостаточного веса, забрасываемого на орбиту, одно беспокойство.

– Как сказал один известный персонаж; «Полное спокойствие может дать человеку только страховой полис».

Глава 2 Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее

В сентябре 1949 в СССР опять грохнуло, в смысле опять провели испытание атомной бомбы. Откуда это стало известно? Да вот так, на этот раз американская техническая разведка оказалась на высоте, и вовремя подсуетилась, взяв пробы воздуха. В этой реальности 19 октября Трумэн был вынужден объявить, что, по данным правительства США, в СССР был произведен атомный взрыв. Но на этом различия заканчиваются – одновременно аналогичное заявление было сделано английским и канадским правительствами, и вслед за опубликованием этих заявлений в американской, английской и канадской печати. Я понимаю, США имели возможность чего-то там определить по пробам воздуха, ну еще англичане могли хоть как-то подсмотреть, а Канада здесь каким боком?

Ну и ТАСС не стал придумывать что-то оригинальное, ответил так же, как и в моей истории: "В Советском Союзе, как известно, ведутся строительные работы больших масштабов – строительство гидростанций, шахт, каналов, дорог, – которые вызывают необходимость больших взрывных работ с применением новейших технических средств. Поскольку эти взрывные работы происходили и происходят довольно часто в разных районах страны, возможно, что это могло привлечь к себе внимание за пределами Советского Союза. Что же касается производства атомной энергии, то ТАСС считает необходимым напомнить о том, что ещё 6 ноября 1947 года министр иностранных дел СССР В. М. Молотов сделал заявление относительно секрета атомной бомбы, сказав, что "этого секрета давно уже не существует".

Какие можно сделать выводы из этого заявления? А понимай, как хочешь, мало ли чего и где у нас грохнуло, вас это не касается, а бомбу хоть сегодня сделать можем, для нас это раз плюнуть. Естественно американцы не поверили, хотя им бы и очень хотелось этому верить, ведь еще в марте 1948 года в зарубежной печати появилась статья: "Есть ли у России атомная бомба? Взгляд из США 1948 года на советскую ядерную программу", где Хансон В. Болдуин лауреат пулитцеровской премии 1943 года, сделал предположение, что по самым благожелательным оценкам бомба у СССР может появиться в период от 50-го до 57 года. А лидерство в производстве бомб Соединенные Штаты сохранят в течение очень значительного периода – возможно, до 1960-х или 1970-х годов, возможно, на неопределенный срок – и что России потребуется десятилетие или больше, чтобы накопить запас хотя бы двух десятков бомб.

Ну, что лидерство США сохранят на десятилетия, с этим согласиться можно, а вот с предсказанием остального, явный прокол. И еще неизвестно, не окажутся ли в шестидесятых годах американцы в догоняющих, ведь в производстве термоядерных боеголовок СССР уже не будет в числе отстающих, да и межконтинентальные ракеты у нас появятся раньше. Но вот выводы из этой статьи уже никак не могут относиться к обычной публицистике:

"Фактически в настоящий момент мы нуждаемся в русском сырье больше, чем Россия нуждается в тех немногих американских промышленных товарах, которые мы ей посылаем. Однако мы должны прекратить предоставлять русским бесплатный доступ к нашим техническим «ноу-хау», если только взамен мы не хотим получить что-то, что имеет эквивалентную стоимость. В течение некоторого времени мы вынуждены рисковать, оказывая нашим нынешним экспортом машин крайне незначительную и неспешную помощь русской промышленности, поскольку мы больше выигрываем от взаимной торговли с Россией, чем теряем".

Это уже американский снобизм: конечно же, у США все самое лучшее и передовое, и взять что-то, кроме как от них СССР ни у кого не сможет. Как оно вам? Ничего не напоминает? Так-то понятно, что экономика североамериканцев находится на небывалом подъеме, и они могут позволить себе этим гордиться. Гордиться, но не зазнаваться, а то ведь лекарство от зазнайства очень горькое, и его им скоро придется употреблять. А пока:

"Еще далеко до дня появления межконтинентальных ракет и сверхзвуковых трансокеанских пилотируемых летательных аппаратов. У России есть несколько экземпляров нашего дальнего бомбардировщика B-29, но их немного. Еще у русских есть немецкие трофеи: несколько реактивных самолетов, ракеты типа V-2 и подводные лодки нового типа. Немецкие эксперты и технические специалисты работают в России над разработкой всех этих «носителей». Однако поскольку все это находится на этапе научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, то угроза со стороны России носит не краткосрочный, а долгосрочный характер".

Ага, а ракеты нашего ОКБ в расчет не принимают, это означает, уровень секретности еще на высоте, но какие мысли от таких рассуждений должны появиться в голове у "бравых боевых" американских генералов? Естественно такие: "Давить их надо пока они маленькие". А всякие последующие заявления вроде таких:

"Победив Россию, мы уничтожили бы те ценности в Европе, которые мы сейчас пытаемся сохранить с помощью плана Маршалла. Этот континент истерзан войнами и уже устал от них. Еще одна война почти наверняка окончательно разрушит Европу и, несомненно, уничтожит наших друзей. В конечном итоге, даже после того, как мы выиграем эту долгую и тяжелую войну, хаос будет еще хуже, чем сейчас",

предназначены для сокрытия под дымовой завесой планов США нападения на СССР. Ведь были же разработаны планы по уничтожению СССР:

ИЮНЬ 1946г. план под названием “ПИНЧЕР” Сбросить 50 ядерных бомб на 20 городов СССР; МАРТ 1948 г.-“БРОЙЛЕР” 34 ядерных бомбы на 24 города; ДЕКАБРЬ 1948г.-“СИЗЗЛ” 133 ядерных бомбы на 70 городов; ОКТЯБРЬ 1949г.“ШЕЙКДАУН”220 ядерных бомб на 104 города СССР; и апофеоз 1949г. план “ДРОПШОТ” – МОМЕНТАЛЬНЫЙ УДАР”.

Знал ли об этих планах журналист? Знал, не мог не знать, уж слишком хорошо он ориентировался в стратегических раскладах, и то, что США повременили с планами нападения на СССР не его заслуга, а заслуга самого СССР, слишком уж накладно было бы бомбить Советский Союз в те времена. Да и в другие не лучше.

А что касается новых испытаний, скорее всего, имело место быть испытание новой ядерной бомбы РДС-2 или даже РДС-3, это когда вес всего ядерного устройства был уменьшен более чем на полторы тонны, и, следовательно, наша ракета действительно полетит тысячу восемьсот километров и достанет до любой цели. Это уже весомая заявка на стратегическое превосходство в Европе. Не то чтобы я раньше не понимал, почему в СССР сразу после войны легче жить не стало, но сейчас я все больше укрепляюсь в мысли, нельзя опаздывать ни с ядерными бомбами, ни со средствами их доставки. Стоит показать слабину и США сразу найдут предлог, чтобы привести все свои планы в действие.

Да, сегодня в СССР люди еще находятся под впечатлением от помощи США во время войны с фашистскими захватчиками, и им не просто принять тот факт, что вчерашние союзники вдруг становятся смертельными врагами. Пока еще отношение к охлаждению отношений между США с их сателлитами с одной стороны и СССР с другой, советский человек воспринимает как временное недоразумение, мол, мы же не враги, нечего нам делить, пройдет еще чуть времени и разберутся, успокоятся. Не успокоятся, любое действие и даже бездействие со стороны СССР правящими кругами США будет восприниматься как доказательство агрессии, соответственно постоянно будет нагнетаться напряженность между странами. И первая стычка США с СССР должна состояться в следующем году – Корейская война. И в этой реальности война в Корее так же стала возможной из-за оккупации корейского полуострова американскими войсками южнее 38-ой параллели.

Очень надеюсь, на этот раз Советский Союз не допустит, чтобы ООН проголосовало за военное вмешательство в дела Кореи, поэтому американская помощь не будет выглядеть легитимной, а значит, и наше присутствие там скрывать не понадобится. Вообще-то, южная Корея практически проиграла ту войну, северокорейцы уже почти полностью захватили полуостров, но тут вмешались США и прочие прихлебатели, и маховик сражений стал раскручиваться в обратную сторону. И особенно значимую роль в победах американцев играл их флот и авиация, вот ничего не могли корейцы им противопоставить, так и давили их до самой границы с Китаем. А вот уже потом в войну вступил Китай, и СССР тоже не стал стоять в стороне, оказал «братскую» помощь и каток войны опять сменил направление движения. Однако потом война на корейском полуострове стала затягиваться и закончилась только в 1953 году в результате переговоров. Естественно непосредственно в войне СССР не участвовал, только летчики принимали участие в боевых действиях и даже вроде как неплохо у них получалось… Но нужно было лучше… Кстати, а как у нас дела обстоят с самонаводящимися ракетами? Неужели за пять лет в этой области вооружений не произошло ничего принципиально нового?

Идя на поводу своего интереса, сделал запрос в министерство и получил ответ, что самонаводящиеся головки РОС-132-1 находятся на вооружении, никаких работ по модернизации этого вида оружия не проводилось. Вот такие пироги. Это что же получается, как в сорок третьем сделали, так никто больше ничего не улучшал. Странно это все, ведь этот вид вооружения проявил себя выше всяких похвал, и уж по всякому надо было продолжать модернизацию ракет воздух – воздух и первое что должно было прийти в голову любому генералу от авиации, это потребовать, чтобы увеличили дальность действия ракет, восемьсот метров явно недостаточно.

–

– Что это ты вдруг решил об авиации вспомнить? – Поинтересовался у меня Челомей, когда я ему на стол выложил план по внеплановым работам. – И где это вдруг у нас опять намечается война?

– Война не война, но то, что у американцев в разработке ракет воздух – воздух до чертиков факт: «Фолкон»; «Сандуиндер»; «Спэрроу»… – сообщаю ему общеизвестные факты, – а у нас как были лет шесть назад спроектированы управляемые головки к РОС-132, так и остались. Единственно чего нового появилось это ТРС-132, и то с дистанционной трубкой и дозвуковой скоростью, а разработка это НИИ-1 в Министерстве сельскохозяйственных машин (Минсельхозмаше).

– И что? – Пожал плечами Главный. – НИИ-1 сегодня занимается твердотопливными пороховыми ракетами, мало ли кому он приписан. Ты лучше объясни, зачем нам беспокоиться на эту тему, заказа же не было, стоит ли на это силы отвлекать?

– Но за зенитные ракеты мы все же взялись, – пытаюсь привязать свои "хотелки" к тематике ОКБ, почему бы нечто подобное не сделать в авиации?

Хм… – Челомей на секундочку задумался, а потом поинтересовался, зачем в авиации ракеты, которые могут достать самолеты противника на границе зоны видимости?

– Все дело в том, что В-29 неудобная цель для истребителя – очень кусачая, и бить его желательно издалека, то есть с расстояния больше километра. А у нас головки самонаведения захватывают цель только с двухсот метров, и непонятно какую цель они в конечном итоге захватят.

– А с расстояния в километр так и так непонятно куда ракета будет нацелена, – хмыкает Владимир Николаевич, – тут нужно каким-то образом производить опознавание, а то недолго и по своим влепить.

– Это да, – вынужден был согласиться я, – надо заказывать систему опознавания "свой-чужой".

– Есть мысли на этот счет?

– Мысли есть, – задумчиво смотрю на Главного, – но кто ж их в расчет возьмет?

– А ты их все-таки изложи, пусть разработчики посмотрят, может чего дельного для себя подчерпнут. – Посоветовал Челомей.

– Хорошо, – легко соглашаюсь я, – вот только пойдет ли впрок, там все сложно.

– А ты попробуй. – Пробурчал Челомей, откладывая мои наполеоновские планы. Понятно, решил провентилировать вопрос в верхах, возможно там возникнут некоторые нюансы, которые надо будет учитывать.

Ну что сказать, "железяка" сходу предложила несколько вариантов решения проблемы, и все они оказались очень сложны для моего понимания. Оказывается, такая аппаратура была уже создана, но не одного типа – у каждого рода войск были свои частоты и коды, и только к 1955 году сделали первую общевойсковую систему "Кремний-2". Вот только недостаток у нее был очень существенный, слишком мал был запас кодированных ответов. Поэтому для электронной разведки противника не составляет труда подделать ответ на запрос. Кстати, такое положение вещей продлится вплоть до конца восьмидесятых, когда на помощь придет система "Пароль", где будет применяться изменяемый алгоритм шифрования.

Но до создания специализированных систем, которые позволят все это осуществлять еще очень далеко, нам нужно что-нибудь попроще, что вроде бы как делается просто, но повторить другими средствами будет очень сложно. Ладно, раз надо для дела, то разбираться в предложениях Вычислителя придется. Ох моя бедная головушка… В итоге более или менее разобрался только с одним, в другие даже вникать не стал, просто у меня нет столько времени. Все заумные измышления "железяки" оформил в бумаге и отправил Веселову в п/я № 416, под которым скрывалось ОКБ при Казанском заводе авиационной радиоаппаратуры. Пусть теперь у него голова болит, хотя он вроде руководитель, голова будет болеть у его подчиненных.

А внеплановый план Челомей в конце концов утвердил, уж сильно его заинтересовал импульсный радар, который был мной предложен в качестве основы самонаводящейся системы ракеты. И пусть его, там ведь еще будут работы по инфракрасной и ультрафиолетовой системам наведения, много серьезной работы, так что задел намечается большой.

*

– Представляешь, запрос поступил с Ярославского завода синтетического каучука, – сообщила вечером Катерина, – от научного руководителя заводской лаборатории Виноградова. Хочет, чтобы я поприсутствовала на запуске производства металлорганических катализаторов.

– Ух ты, это что-то новенькое, – хмыкнул я, – наверное, боятся проблем с отладкой процесса, вот и решили подстраховаться, чтобы в случае неудачи было с кем проконсультироваться. Они же уверены, что ты во время исследований уже натыкалась на тупиковые направления и сможешь быстро с ориентироваться. Да и как-то быстро все закрутилось, химики обычно торопиться не любят, между открытием и внедрением лет пять проходит, а тут всего полтора года прошло. Неужели кого-то сильно припекло?

– И что посоветуешь? Ехать?

– Можно и съездить, – пожимаю плечами, – ничего заумного в катализаторах нет, взглянешь свежим взглядом кто и чего там спроектировал. Только странно это все, у них своих специалистов хватает, может быть хотят не только катализаторы выпускать, но и синтез каучука из изопрена освоить, вроде бы интерес к этому есть. Премия в этом случае им не маленькая обломится.

– Ты знаешь, – задумалась Катя, – это вполне вероятно. Но тут я вряд ли чем могу помочь.

– Почему? Ты же прекрасно разбираешься в реакторах, – успокаиваю ее, – мы же обсуждали схемы промышленных реакторов, и проблемы, которые могут возникнуть. Думаю, твой пригляд лишним там не станет.

– Тогда командировка может затянуться, – продолжает сомневаться моя половинка.

– Если ты спрашиваешь мое мнение, то я категорически против чтобы моя жена ездила по всяким командировкам, – озвучиваю свою точку зрения, – а если ставится вопрос о твоем профессионализме, то поездки необходимы. Это не только расширение кругозора, но и знакомства в профессиональной среде, что, как показывает практика, очень важно для дальнейшего роста.

– А как же образование?

– А что образование? – Снова пожимаю плечами. – Неужели кто-то будет в глаза этим колоть лауреату Сталинской премии.

– Если только с этой стороны… – задумывается Катерина.

– Только так и не иначе, – отметаю сомнения, – нет химиков разбирающихся по всем направлениям – узкая специализация в данном случае рулит.

– Но все-таки.

– Тогда откажись.

Ага, как же, откажется она, нет уж, я хорошо изучил Катю, она и так постоянно жалуется, что живет в Москве, а видит меньше чем в Иркутске, так что вряд ли она откажется от поездки. Это же какая возможность скататься за чужой счет, помнится, когда молодой был, в командировки с удовольствием ездил, только потом уже пресытился поездками и всячески пытался от них отвильнуть. Так и получилось, в командировку от ОКБ Катерина отправилась сразу после ноябрьских праздников, а вернулась только 8-го декабря, три раза пришлось продлевать командировку.

– Ты прав оказался, – сходу объявила "путешественница" когда я забирал ее с Ярославского вокзала, – они действительно решили заняться производством изопрен каучука, ну и наворотили, вместо двух полимеризаторов один решили поставить, а чистоту изопентана и изопрена не обеспечили, циклопентадиена там оказалось чуть меньше десятой доли процента…

– Э… Я, конечно, впечатлен твоими профессиональными познаниями, – попытался я притормозить словесный водопад супруги, – но имей совесть прямо так сходу грузить мужа проблемами производства каучука. Может, потом поговорим на эту тему?

– Эх, ты не понимаешь, – рушит она мои надежды на хотя бы намек на размеренный разговор, – я столько времени в себе это копила, что теперь мне обязательно надо высказаться.

И дальше мне пришлось выслушивать ее длинную речь, в которую она пыталась впихнуть все то, что у нее копилось целый месяц. Хорошо шоферу, который отвозил нас домой, ему не пришлось вникать во все эти технологические тонкости и взаимоотношения с проектантами, включил фильтр, вроде как принял ее болтовню за естественный шум и смотри себе на дорогу. А у меня так не получится, надо же не только выслушивать о всех перипетиях, но и вникать, иначе ответишь чего невпопад, обидится. О небеса, дайте мне терпения. А вообще неплохо ее Вычислитель натаскал, шпарит техническими терминами, куда там профессору, не удивлюсь, если она сумела в Ярославской лаборатории всех построить, по себе знаю, таких увлеченных своими идеями женщин хрен переспоришь.

– Я так и не понял из "нашего" разговора. Вы все-таки запустили синтез каучука? – Спрашиваю ее уже дома, когда помог снять пальто.

Катерина на секунду замерла, потом медленно повернулась ко мне:

– Так ты что, не слушал? – Приходит она к напрашивающимся выводам.

– Слушал, – улыбаюсь в ответ, – но ты постоянно объясняла мне сложности, которые следовали у вас одно за другим, а что касается конечного продукта – молчок.

– Ну, конечно, в опытную эксплуатацию линию пустили, – всплеснула она руками, – до промышленной эксплуатации там еще много доработок надо сделать, хорошо, если к лету все вопросы решат.

– Ну и замечательно, – решительно останавливаю желание Кати обсуждать поездку и дальше, – пойдем лучше на кухню, а то голодная небось.

А дальше Кате пришлось немного сбавить свою активность – сын наскучался без матери, так что с длительными командировками надо завязывать.

–

Кремль. Кабинет Сталина. 20 декабря 1949 года. Присутствуют Сталин, Берия, Маленков, Устинов, Хруничев, Петляков, Соколов.

– Скажите, товарищ Петляков, – взял слово Сталин, после доклада конструктора о проектировании межконтинентальных бомбардировщиков, – вот вы говорите о расчетной дальности в восемь тысяч километров, но этого хватит только для того, чтобы достать до цели. А куда денутся летчики после выполнения задания? Нужен дополнительный запас хода хотя бы в полторы тысячи километров. Ведь даже ваш Пе-12 имеет дальность всего на пятьсот километров меньше.

– Товарищ Сталин, – снова подскочил Владимир Михайлович, – тут возникло небольшое недопонимание, да, Пе-12 может покрыть расстояние в семь тысяч пятьсот километров, но на скорости в пятьсот километров в час. При достижении скорости в семьсот, как было указано в техническом задании, его дальность уменьшится почти на три тысячи километров. Для того, чтобы увеличить запас хода еще на полторы тысячи километров придется либо снижать скорость до шестисот километров в час, либо увеличивать вес снаряженного бомбардировщика еще на пятнадцать тонн.

– То есть он станет тяжелее американского В-50 почти на двадцать тонн? – Уточнил Иосиф Виссарионович.

– Именно так, – подтвердил главный конструктор, – причем возникнет проблема с аэродромами, такому самолету понадобится удлиненная посадочная полоса.

– Это уже наша забота, – отмахнулся Сталин, – предлагаю рассмотреть поправки в техническое задание, летчики должны знать, что мы даем им шанс на то, чтобы остаться в живых.

При полном одобрении присутствующих поправки в проект межконтинентального бомбардировщика были внесены и главного конструктора отпустили работать.

– А как у нас обстоят дела по ракетной технике? – Как бы в пустоту задал вопрос генеральный секретарь.

Соколов сразу встрепенулся, хоть постановлением ЦК с августа специальный комитет по реактивной технике при Совете министров Союза ССР сложил свои полномочия, с главного артиллерийского управления обязанностей никто не снимал.

– В конце августа были проведены полигонные испытания первой ступени тяжелой ракеты ОКБ-51, товарищ Сталин, – доложил он, – достигнута дальность в девятьсот километров. Руководитель ОКБ утверждает, что при использовании второй ступени будет достигнута дальность в полторы тысячи километров. Однако испытания со второй ступенью планируются в конце мая следующего года, тогда и можно будет делать окончательные выводы. Ноябрьские испытания ракеты Р-2 НИИ-88 признаны состоявшимися, груз весом в полторы тонны был доставлен на расстояние в шестьсот километров. Но в настоящее время технические характеристики Р-2 признаны недостаточными для приема на вооружение, так как круговое вероятное отклонение составило один километр двести метров.

– А точность ракет ОКБ? – Поинтересовался Иосиф Виссарионович.

– При испытании предыдущего изделия ОКБ-51 с предельной дальностью в пятьсот километров, круговое вероятное отклонение составило триста метров.

– Почему такая разница? – Вновь не удержался от вопроса Сталин.

– ОКБ использовало свою систему наведения с инерциальными датчиками, товарищ Сталин, – пояснил Соколов, – в НИИ-88 воспользовались модернизированной немецкой. К тому же Р-2 движется по баллистической траектории, а ракета ОКБ управляется на всем протяжении полета, и хоть при использовании устройства ОКБ-51 точность Р-2 повысится, этого все равно не достаточно.

– То есть, в следующем году у нас будет только один ракетный носитель, который достанет до любой цели в Европе? – Тут же сделал вывод генеральный секретарь. – Стоит ли тогда продолжать немецкий проект, не проще ли переориентировать НИИ-88 на другие задачи?

– Разрешите, товарищ Сталин, – тут же встрял Устинов и продолжил после кивка хозяина кабинета, – НИИ-88 хоть и отстает на данном конкретном этапе, но там проводится серьезная научная работа, которая позволит в будущем превзойти достижения ОКБ-51. Ведь у Челомея никакой научной работы не ведется, все основывается на интуиции и удаче, а это приведет к невыполнению обязательств и когда-нибудь скажется на результатах.

– А какую работу вы хотите предложить НИИ-88, товарищ Устинов? – Прищурился Сталин.

– Хотели поручить Королеву создать сверхтяжелый межконтинентальный ракета-носитель, с дальностью в восемь тысяч километров.

– Достойная задача, – кивнул Иосиф Виссарионович и потянулся к папиросам, – но в какие сроки?

– Тут нужно чтобы в НИИ предварительно поработали над этим, – не смущаясь, заявил министр вооружения СССР, – но думаю, в три года они уложатся.

– Хорошо, – согласился Сталин, – пусть работают, но и ОКБ-51 без внимания не оставляйте, пока у них получается лучше не стоит отказываться от такого потенциала. А как у нас продвигаются дела с зенитными ракетами? Это обсуждалось в комитете еще в сорок шестом году.

Этот вопрос был снова адресован Соколову и тот сообщил, что испытания немецких ракет "Вассерфаль" провели еще два года назад в германии, но в СССР дальше работ не вели, для подготовки зенитных ракет требовался жидкий кислород, и время на подготовку к стрельбе было признано неприемлемым. К тому же, управлялись эти ракеты по радио, операторами двух локаторов, но точность наведения в этом случае страдала.

– А как же ракеты принятые на вооружение флотскими? – Тут же поинтересовался Иосиф Виссарионович.

– Они развивают необходимую скорость только на снижении, товарищ Сталин, – пояснил Соколов, – для поражения высотных целей их скорость явно недостаточна.

– И как тогда мы собираемся оборонять Москву от атомного оружия? – Задал закономерный вопрос генеральный секретарь. – Если днем нам можно надеяться на истребительную авиацию, то что, делать ночью?

На это ответа у Соколова не нашлось, ему осталось только согласиться с доводами, что к отражению атак ночных бомбардировщиков ВВС не готово.

– Это не совсем соответствует действительности, – встрял Берия, – у нас есть два полка ночных истребителей, которые снабжены радарными системами. Кроме того пять эскадрилий снабжены приборами ночного видения, что позволяет ориентироваться в ночном небе. Однако все это только для тех бомбардировщиков, которые летают не выше шести километров, а вот большие высоты нам защитить нечем, наведение с земли возможно только на одиночные цели. В любом случае без зенитных ракет по типу немецких, нам Москву от массированных бомбардировок не защитить.