Текст книги "Несознательный 3 (СИ)"

Автор книги: Василий Каталкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

На этот раз испытывать космос на прочность доверили Юрию Смолину, самому старшему из всей группы космонавтов, тридцать два года человеку, Суворова же, который был дублером у Родионова, готовили к полетам по другой программе, вот он как раз и будет командиром-испытателем нашего нового пилотируемого корабля. Да, и надо бы придумать ему новое звучное название, а то "Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт", не хотелось бы, чтобы наш планирующий в атмосфере корабль летел как настоящий лапоть, хотя мы уже бросали его с больших высот, и планировал он вполне себе прилично. У нас в ОКБ даже негласный конкурс на название организовали, и больше всего голосов пока получило название "Заря". Тут и Вычислитель влез со своей справкой, оказывается, в 1985 году в СССР были начаты работы над многоразовым кораблём «Заря», но последовал развал Советского Союза и эти работы были прекращены. Вот теперь появилась возможность восстановить историческую справедливость… впрочем, какая же это справедливость, тем более историческая, тут опять получается "назад в будущее".

–

И все-таки, что-то непонятное с нашей экономикой творится, июнь на дворе, а в магазинах уже месяц как свежие огурчики с капустой продают. Капуста понятно откуда, из среднеазиатских республик, это и в моей реальности было, а вот огурцы откуда взялись, неужели теплицы подмосковные хозяйства настроили? Оказывается да, причем не только в Подмосковье, свежая зелень и в других городах появилась. А все потому, что в производстве появилась стабилизированная полиэтиленовая пленка для тепличных хозяйств, которую в СССР выпускал единственный завод в Свердловске. А все началось с того, что в 1954 году наше правительство заинтересовалось производством полиэтилена в больших масштабах и обратило свой взор на зарубежный опыт, в частности на работы немецкого химика Карла Вальдемара Циглера, который изобрел суспензионный метод полимеризации этилена в присутствии катализаторов. Но что-то там с покупкой патента не срослось и как это часто бывало, наши представители закусили удила и обратились за помощью в налаживании процесса производства полиэтилена в министерство химической промышленности. В министерстве долго думать не стали, они быстро прознали, что в качестве катализатора используется какой-то металлоорганический катализатор, и переправили заявку моей Катерине, мол, это её епархия.

Ну да, так-то они угадали кому поручить это грязное дело, уже через два месяца мы выдали им не только описание всего процесса получения полиэтилена с помощью газофазного метода полимеризации, но и предоставили эскизные проекты химических реакторов. Темпы работ оказались впечатляющими, уже через год в Свердловске получили первый полиэтилен, а еще через год, извольте видеть, появились тепличные хозяйства, которые вместо стекла использовали продукцию химиков. И главное, какую "диверсию" мы смогли протолкнуть с Катей, это внедрить добавку светостабилизаторов в полиэтилен, без них пленка больше года не служит. И, что удивительно, на этот раз в министерстве о нас не забыли, в адрес ОКБ прислали благодарность, а Катерину выдвинули на правительственную премию, вот теперь нам интересно, а какая она будет, эта премия? Ведь лауреатам правительственной премии разрешено продавать личные автомобили, а моя половинка уже давно облизывается на собственный транспорт, и никакие увещевания, вроде того, что некуда нам на нем ездить, на нее не действуют.

А вообще с продуктами в магазинах много лучше стало, недавно увидел в продаже новые сорта сыра. Заинтересовался, что за сорта и кто производитель, оказалось, что это продукция сельскохозяйственной артели в селе Никольское. Думаю, раз эта артель получила доступ к продовольственным магазинам города, объемы ее производства должны быть очень большими, а значит, она закупает молоко у других хозяйств, то есть налицо кооперация малых хозяйств. Но самое важное, о чем нам стало известно, по слухам "одна бабка сказала", что в правительстве идет обсуждение закона о малых предприятиях в сфере общепита, пусть пока применительно к кавказским республикам, но это уже серьёзный прорыв. Интересно, кто это у нас там такие реформы задумал?

Глава 15 Кристалл

Пятьдесят седьмой год, в той моей реальности только четвертого октября этого года осуществлен запуск спутника в космос, а в этой уже три космонавта там побывали, в конце марта готовимся запустить сразу двоих. Причем не просто так запустить, а на пилотируемом корабле «Заря». Да уж, пришлось нам помучиться с теплозащитой «Зари», той теплозащиты, которая стояла у нас на первом «Лапте» оказалось недостаточно, вернее один спуск она выдержала вполне достойно, но вот дальше ее требовалось менять, что никак не укладывалось в концепцию многоразового космического корабля. Если замену двигателя еще хоть как-то можно было пережить, то вот с теплозащитой все было много сложнее – слишком трудоемким был этот процесс. Ну, раз так, обратился за технологией к Вычислителю и он, о чудо, не стал вредничать, а выдал вполне доступную на данном этапе технического развития технологию производства теплозащитных материалов для космоса. Смесь оксида алюминия и двуокиси циркония решали задачу теплозащиты корабля, правда технология получения ультратонкого волокнистого материала получилась довольно сложная, но все-таки не настолько, чтобы ее невозможно было воспроизвести.Кстати, на конечном этапе производстве этих плиток, один из инженеров, чтобы продемонстрировать преимущества космических технологий, брал на глазах у изумленных гостей из высшего командного состава, еще не до конца остывшую, светящуюся от высокой температуры плитку голыми руками и не получал при этом ожогов. Должен повиниться, этот прикол нашим производственникам показал я, помня что-то подобное из роликов Интернета в моем времени.

А вообще корабль "Заря" получился вовсе не легким, его масса в полностью снаряженном состоянии достигала восьми с половиной тонн, это пока предельный вес, который мы могли вывести на орбиту в триста километров, используя четыре дополнительных разгонных блока… И то еще такое предположение нуждается в проверке, так как потребности в выводе озвученного веса на орбиту у нас еще не возникало. Могли ли мы сделать Зарю легче? Вряд ли, и так использовали углеродное волокно везде где можно, иначе бы вес получился тонны на две больше. Кстати в этом случае Челомей не разделял моего стремления как можно сильней облегчить всю конструкцию, он предлагал просто увеличить мощность носителя.

– Что толку сейчас решать проблемы веса, – недоумевал он, – все равно у нас в проекте новая линейка носителей.

– Так и старая никуда не денется, – пытался я обосновать свое решение, – а технология уже отработана, опять же запуск будет значительно дешевле.

– Так вся эта дешевизна на доработку "Зари" уйдет.

– Зато какой красивый корабль получится, – попытался схитрить я.

– Он и без твоих доработок хорош, – возразил Владимир Николаевич, – Жалко, что садиться самостоятельно не может.

– Вот, для того чтобы потом научить его садиться, нам и нужно бороться с излишним весом. – Это последний аргумент, и возразить против него трудно.

Двенадцатого марта к нам на совещание заявился Буденный, обычное дело, он часто изволит присутствовать на наших рабочих совещаниях, уже привыкли, но в этот день он был как-то по особенному мрачен.

– Вчера состоялось совещание у Устинова, – заявил он, когда все сотрудники покинули кабинет, – Королев с Микояном, вышли с предложением о создании истребителя спутников.

Микоян, это не партийный функционер, который Анастас Иванович, это его младший брат Артем Иванович, под его руководством были созданы истребители МиГ.

– И? – Насторожился Главный.

– Королев под это дело хочет реанимировать свой проект "семерки", и просит выделить на это средства.

– А уже есть проект истребителя? – Выражаю я удивление, запрашивая у "железяки" справку по Микояну.

Оказывается в моей реальности в ноябре 1960 года Королёв, Микоян (ОКБ-155) и Кисунько (СКБ №30 КБ-1) обратились к главе государства Никите Сергеевичу Хрущёву с проектом комплекса, состоявшего из трёхступенчатого варианта межконтинентальной баллистической ракеты Р-7, беспилотного космического аппарата-перехватчика и радиолокационных средств системы противоракетной обороны. Но тогда проект не прошел благодаря тому, что с подобной инициативой на Хрущева уже вышел Челомей и в результате 23 июня 1960 года было выпущено постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР №714-295 «О создании ракетопланов, космопланов, спутников-разведчиков и баллистических ракет с самонаведением». В нём ОКБ предписывалось в сотрудничестве с другими конструкторскими коллективами начать разработку сразу по четырём сложнейшим направлениям: беспилотный и пилотируемый орбитальные ракетопланы, беспилотный космоплан для исследования Луны, Марса и Венеры. А вот в данной реальности эти товарищи решили поторопиться, и время выбрали удачное, американцы уже вплотную подошли к запуску на орбиту космических аппаратов весом до полутора тонн. Естественно наши генералы сильно возбудились, вроде того, что нечего американским спутникам у нас над головами летать, раз мы первые вышли в космос, то он наш.

Конечно, вслух это не говорилось, но настроения-то не скроешь, даже Буденный, соглашаясь с доводами, что космос не может быть только для одних, все равно очень неприязненно относился к успехам США, а потому создание космического аппарата-перехватчика всецело одобрял.

– Проект есть, – ответил на мой вопрос маршал, – но совсем не в том виде, как делается у вас, он был предоставлен в схематичном исполнении.

– То есть как это в "схематичном"? – Удивился Челомей.

– Просто на схеме отобразили, как пилотируемый ракетоплан выпрыгивает на орбиту и уничтожает вражеский спутник.

– Пилотируемый? – Не удерживается от восклицания Владимир Николаевич.

– Ну да, – кивает Семен Михайлович, – это же ракетоплан.

– Ну ладно, – принялся рассуждать Главный, – пусть они каким-то образом смогут точно засечь и определить параметры орбиты вражеского спутника, потом допрыгнуть до его орбиты, хотя это потребует точнейших расчетов и идеального исполнения, но разница в скорости будет огромна, до шести километров в секунду. При таких скоростях поразить спутник можно только на встречном курсе, сделать такую систему, чтобы она могла засечь цель за сотню километров, рассчитать параметры стрельбы, и точно поразить цель нереально. Нет, для гарантии уничтожения потребуется уровнять скорости, долго маневрировать, чтобы подойти к спутнику на прицельную дистанцию. А потом еще потребуется вернуть пилота на землю, вряд ли он сможет выполнить более одной задачи, затраты по топливу на маневры в космосе достаточно велики. Такое впечатление, что подобными расчетами они себя не утруждали.

– Так для проработки проекта и вышли на Устинова, чтобы одобрили начало работ в этом направлении. – Тяжело вздохнул Буденный.

– Тут есть другой аспект, – подал я голос, – все дело в том, что перехват спутников экономически несостоятелен. Мы вынуждены будем запускать в космос вес вчетверо превосходящий вес космических аппаратов, так как полет ракетоплана планируется пилотируемый, и значит затраты будут в четверо больше. И еще одна серьезная проблема вырисовывается, сбить спутник можно только шрапнелью, такой как в зенитной ракете, но если на земле она сразу вместе с обломками пораженной цели падает на землю, то в космосе они останутся на совершенно непредсказуемых орбитах. То есть после двадцати или тридцати сбитых спутников, космос станет для нас просто опасен.

Конечно, чтобы представлять опасность для наших спутников шрапнели на орбитах должно быть на два порядка больше, но тут ложь во благо, может быть хоть это остановит ястребов войны, а то что за мечты, перенести военные действия в космос?

– А ведь наша "Заря" это уже почти готовый проект пилотируемого орбитального ракетоплана, – вдруг проснулся Челомей.

Что? Ну нафиг такое счастье, хотя если честно, это и было его основное предназначение.

– Не дай Бог, мы ввяжемся в этот проект, тогда придется ставить крест на всем космосе, – заявляю в ответ на высказывание Главного, – если не дадим летать в космосе американцам, то и они нам не дадут. Долго ли им запустить туда против вращения земли пару десятков тонн металлических шариков? Тогда и мы не сможем никаких спутников запустить, космос такая штука, нам его делить надо, а не воевать в нем.

– Эк ты вывернул, – крякнул при этом Семен Михайлович, – и не поспоришь, кругом прав стервец. Это что же получается, американцы еще в космос толком не вышли, а уже за горло нас держат?

– Пока не держат, – пожимаю плечами, – но кто мешает им сделать это года через три?

Вроде бы заронил сомнение в голову маршала, думаю, теперь он будет против таких "проектов" и приведет в чувство апологетов войны в космосе, а то ведь люди иногда просто не понимают последствий, которые могут последовать за их действиями. Что касается возражений, мол, надо держать порох сухим, могу так сказать, наличие готовых систем вооружения в космосе в тайне не удержишь, «Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы». Даже в силу того, что ждать от наших партийных вождей, чтобы они держали язык за зубами, иногда невозможно. Простой пример Хрущев, зачем он весь мир пугал "матерью Кузьмы"? Такой подарок сделал ястребам войны в США, а так нету ничего такого опасного в космосе и хвастаться ни к чему, имея задел в космической отрасли, всегда можно быстро сориентироваться и дать отпор.

– А Королева понять можно, – вздохнул Главный, – его ведь космоса лишили, вот он теперь и ищет повод, чтобы к работам вернуться.

– Это он сам себе плохо сделал, – отмахнулся маршал, – сколько он запусков произвел и ни одного удачного.

– Это потому, что он сразу сложную схему предложил, – взялся я защищать Сергея Павловича, – да и торопили его сильно.

– А вас не торопили? – Хмыкнул Семен Михайлович. – Понятно, что ему не повезло, но тут извини, опоздал он, не могли мы позволить ему и дальше швырять миллионы в небо, пусть делом занимается.

Делом, это доведением до ума стратегических твердотопливных ракет, с которыми пока в КБ Королева справиться не могли. Все дело в том, что после того неудачного испытания, когда корпуса носителей прогорели, Сергей Павлович закусил удила и продолжил искать составы смесей, которые превзошли бы то, что было предложено изначально и это здорово тормозило работы.

Должен сказать, что проект космического перехватчика после небольшого раздумья генералы все же зарубили, посчитали его несостоятельным на данном этапе технического развития, и думаю, немалую роль в этом сыграл Буденный. Но Королев оказался настырным, не получилось по военному ведомству, решил попытать счастья по мирным проектам, и в частности по отправке космических аппаратов для исследования Луны и Венеры. В этом случае, об окончании работ по его Р-7 речи не велось, для этого ему пришлось ориентироваться на наши носители, но разгонные блоки, для набора второй космической скорости он брался делать своими силами. Несмотря на дороговизну проектов, после долгих дебатов в ЦК их одобрили и включили КБ Королева в план финансирования.

– Как думаешь, у них получится? – Спросил Челомей, имея ввиду королевское КБ. – Или будет очередной неудачный прожект?

– С первого раза вряд ли, – морщусь я, вспоминая неудачи первых запусков космических аппаратов в сторону Венеры и Луны в моей реальности, – там много будет проблем, это и ориентация аппарата, и расчет траектории и ненадежность связи. Рано они взялись за такие проекты, торопятся, надо бы лет пять подождать.

– Нет, пять лет это много, – в отрицании замотал головой Владимир Николаевич, – нас тогда США догонит.

Вот так, все-таки встряли мы в космическую гонку, а ведь такой задел создали.

*

Пуск «Зари» прошел удачно, космический аппарат пробыл в космосе четыре дня и за это время осуществил маневр сближения с одним из наших шпионских спутников, который выработал свой ресурс, но должен был еще где-то три месяца болтаться в безвоздушном пространстве. В качестве эксперимента, на корпусе нашего пилотируемого корабля был закреплен манипулятор и космонавты попытались ухватить им медленно вращающийся спутник, но ничего не вышло. Все-таки манипулятор работал очень медленно, поэтому не получалось ухватить спутник за выступающие части, а после каждой неудачной попытки он менял направление движения и вращения, требовалось снова тратить воздушную смесь на осуществления маневров. После четвертой неудачи эксперимент прекратили. Вообще-то о том, что манипулятор окажется бесполезен в таких делах, я знал, но идея снимать спутники с орбиты овладела массами, и показать ее несостоятельность я был обязан. Однако эта работа не казалась мне бесполезной, когда будет готова космическая станция, манипулятор там очень даже пригодится, без него космонавтам в открытом космосе придется туго.

Что касается стыковочного узла, то на этом корабле он пока не был смонтирован, хотя уже вовсю испытывался и представлял из себя конструкцию сильно напоминающую АПАС-75, это та что использовалась в моей реальности в проекте "Союз – Аполлон". Все дело в том, что я решил сразу избавиться от системы центровки с помощью штыря, надо чтобы стыковочный узел был универсальным и все космические аппараты имели возможность стыковаться между собой. Спуск с орбиты прошел ожидаемо: отстрел манипулятора; торможение; разворот; вход в атмосферу. Правда все это растянулось на пять часов, но тут уже ничего сделать было нельзя, все-таки "Заря" это не спускаемая капсула, которая может выдержать спуск по баллистической траектории, тут контроль скорости был гораздо жестче. Где-то на высоте пятнадцати километров командир корабля взял управление аппаратом в свои руки и уже визуально контролировал посадку. Естественно, ни о каком аэродроме речи не велось, не было возможности до него дотянуть, просто была выбрана подходящая площадка, представляющая собой более или менее ровную часть степи, а потом на высоте девятисот метров задействована парашютная система. Ну и естественно, за полтора метра до касания включись тормозные реактивные двигатели, которые сбросили скорость снижения практически до полуметра в секунду, задача совсем не тривиальная, так как вес аппарата предусматривался переменный, нужно было четко высчитать высоту срабатывания тормозных двигателей, иначе могли возникнуть повреждения. Но все сработало как надо, ветер в этот день был всего до двух метров в секунду, так что никаких эксцессов не возникло.

– Ну вот, – радовался Владимир Николаевич, – отработали всю программу как по нотам. Летом попробуем стыковку аппаратов в космосе. И знаешь что вчера произошло?

Видимо опять какие-то проблемы у американцев, не может Челомей не посмаковать их неудачи.

– Атлас на старте взорвался!

– Так они уже в который раз взрываются, – отмахиваюсь я от "неожиданной" новости, – в чем новизна?

– В том, что это была первая попытка вывести космический аппарат весом более полутора тонн на орбиту.

– Надо же, – хмыкаю в ответ, – быстро у них дела продвигаются, я думал они только к концу года сподобятся.

– Скорее так и будет, – удивленный моей реакцией на "событие" бурчит Владимир Николаевич.

– Вряд ли, – мотаю головой, – скорее всего в ближайший месяц США объявит о запуске большого спутника.

Как в воду глядел, в конце апреля американцы объявили об удачном запуске космического аппарата весом в тысячу восемьсот килограмм и начали обсуждение своих национальных космических программ. В прессе журналисты уже вовсю виртуально соревновались с Советским Союзом, и на полном серьезе обсуждали пилотируемые полеты на Луну. Ну хоть на Венеру и Марс не замахивались. Однако все это происходило пока только на страницах изданий, серьезные люди помалкивали, в отличие от неискушенной публики они прекрасно понимали, для того, чтобы догнать СССР в космосе требуется предпринять еще много усилий. В отличие от Кеннеди, который после успехов Советского Союза объявил начало лунной гонки, Дуайт Эйзенхауэр не торопился этого делать, скорее всего у него были другие проблемы, в стране нарастала борьба чернокожего населения за свои права. С моей точки зрения все складывалось замечательно, пусть американцы чуть сократили свое отставание в космической отрасли, но у нас еще достаточно преимущества, чтобы "не пороть горячку" и не выбивать из нашей экономики последние деньги на желание быть во всем первыми.

Кстати, насчет быть первыми… Поздравляю, теперь в СССР не будет поклонение джинсам, все дело в том, что в городах вдруг расплодилось огромное количество пошивочных мастерских, причем многие из них имели артельную принадлежность и создавали серьезную конкуренцию государственным ателье. Естественно, это не могло не сказаться на желании последних как-то упорядочить работу конкурентов, что, в конечном итоге выразилось в постановлении правительства о запрете продажи некоторых видов продукции ткацких фабрик артельным мастерским. Сразу скажу, постановление вызвало большой резонанс, им были недовольны как артельщики, так и производственники, первые не могли приобрести костюмные ткани, а вторые не могли их продать. Конечно же, что-то проникало в пошивочные мастерские, но контрольные органы не дремали и каждый случай серьезно расследовался. В конечном итоге мастерские плюнули на "серьезные" изделия и перешли на повседневную одежду, где "костюмная" ткань не требовалась. Тут-то кто-то и подсуетился, начав выпуск "рабочей одежды для молодежи", выкройки которой якобы были взяты с тех же фабрик, которые были заняты ее выпуском. Естественно эта одежда мало походила на производственную спецодежду, ведь в прошлом году в СССР проходил фестиваль молодежи и студентов, и многие идеи были подсмотрены как раз у иностранцев. Как штаны, так и куртки шились в основном из джинсовой ткани (это та, которая имела саржевое плетение) шов и заклепки были подсмотрены в иностранных моделях, а всякие другие украшательства, еще не прижились. Новая мода на удивление быстро захватила молодое поколение, прошло каких-то полгода и все мастерские были завалены заказами на джинсовые комплекты. Первое время власти даже пытались бороться с новым поветрием, как всегда посчитали это подражательством "западу", но видя бесполезность своих усилий, махнули рукой. Теперь бы еще ввести моду на кроссовки, а то те спортивные кеды, которые готовит к выпуску наша промышленность та еще гадость, в них только ноги портить.

А вообще, СССР в этой реальности гораздо либеральней, чем в мое время, видимо разговоры в моей истории о Хрущевской оттепели имели основания, по крайней мере, ходили слухи о какой-то забастовке в Ростове, но никаких репрессий против забастовщиков не последовало, а вот директорский корпус предприятия пострадал. Хотя это не показатель. На всякий случай запросил Вычислитель, были ли такие случаи в мое время, оказалось, что их было достаточно, просто информацию о них власти предпочитали скрыть, так как это говорило об их недоработке. Но либеральней не означает полное отсутствие контроля, в газетах все чаще мелькали фельетоны, и все чаще их героями становились руководители, занимающие во власти высокие должности. Конечно, это не касалось секретарей областных и городских комитетов партии, однако тут нужно понимать, что любой руководитель в СССР состоял в коммунистической партии, а значит, уже в какой-то степени дискредитировал партийные органы.

И еще одно, насколько я могу судить, контроль за партийным руководством стал гораздо серьезней, то один, то другой руководитель обкома или горкома вдруг подавал в отставку вместе со всей своей командой. Раньше такой практики не было, с таких должностей уходили либо на повышение, либо вперед ногами. А самое интересное, поползли слухи, что в некоторых областях образовался дефицит в первых секретарях областных комитетов партии, местные кадры не горели желанием занимать "теплые" места, поэтому Москва была вынуждена назначать на эти должности варягов, что хотя и являлось обычной практикой, но во многих случаях не способствовало улучшению работы. Мне даже стало интересно, это результат работы КГБ или КПК (Комитета Партийного Контроля), ответ на этот вопрос очень важен для нашего конструкторского бюро, если это работа КГБ, то значит происходит дрейф власти в сторону хозяйственников, и тогда мы будем ориентированы на освоение ближнего космоса. А если КПК, то происходит укрепление власти партийных функционеров и тогда особое внимание следует уделять исследованию космоса дальнего.

В мае 1958 года нашу семью ждало еще одно приятное событие, присуждение Катерине государственной премии за работы по органической химии, это так производство полиэтилена замаскировали. Отвалили ей за эти "работы" целых тридцать пять тысяч рублей, что по этому времени считалось очень большими деньгами. Ну и естественно часть из них были сразу потрачены на приобретение автомобиля "Волга", который стоил по этому времени удивительно мало, всего девятнадцать тысяч рублей, значительно дешевле автомобиля "Москвич-407", который был классом ниже. Но в СССР автомобили в розницу продавали неохотно, только с 1948-го года ситуация стала меняться, и то доступен для населения стал только автомобиль "Москвич" и "Победа", "Волга" же с самого начала населению за наличку не продавалась, только за особые заслуги, а цены на нее были установлены как для государственных предприятий.

С приобретением автомобиля сразу стал вопрос гаража, в эти годы не было принято держать машину под открытым небом, и такой был найден во дворе соседнего дома, владело им не наше предприятие, но договорились, а аренда гаража должна была обходиться мне в двадцать четыре рубля в месяц. Многие посчитали, что это очень дорогая аренда, но я наоборот считал, что мне жутко повезло, подумайте сами, гараж, в Москве, практически рядом с домом, да еще подключен к центральной системе отопления, это как в моей реальности подземный гараж, машина всегда в полной готовности. Сразу после ТО, а это обязательная процедура всех выпущенных из заводских ворот автомобилей (пришлось договариваться с нашими механиками), я опробовал "Волгу" на ходу, и был приятно удивлен ее ходовыми характеристиками. Особенно мне импонировала мощность мотора, по паспорту она составляла девяносто восемь лошадиных сил при трех литрах объема, но, на мой взгляд, была значительно больше, это чувствовалось даже в период обкатки, такое впечатление, что производители сознательно занизили мощность мотора, чтобы не сильно выделяться на фоне автомобиля ГАЗ-12 (ЗИМ).

Приобрели себе заботу, с заправкой сходу возникли проблемы, в ближайшей доступности их просто не было. Вернее были, но ведомственные, в которых купить за наличные бензин было невозможно. Каждое уважающее себя автопредприятия имело на своей территории бензовоз, порой даже не оборудованный заправочным пистолетом, где и заправляло свои автомобили на глазок по ведомости. Последнее приводило к злоупотреблению, то есть к банальному воровству топлива, но цены на него были весьма демократичны, а много за ворота не вынесешь, поэтому с "негативными явлениями" хоть и боролись, но не без фанатизма. Ну а если требовалась дальняя поездка, добро пожаловать на одну из немногочисленных АЗС, очередь к которой лотерея, порой она растягивалась на добрую сотню метров, в виду того, что топливо туда завозили по графику, и не всегда его хватало на все время торговли.

А проколы колес? На дорогах ржавых кривых гвоздей хватает, это в мое время "шиномонтаж" на каждом углу, а тут будь готов каждый раз повозиться с тремя монтажными лопатками и разбираться с камерой с помощью вулканизатора. Ну и еще целый перечень забот, который сопровождает автолюбителя, со страхом думаю, а что будет года через три, когда понадобится приобретать запчасти, ведь их не приобретают, их надо доставать. Скорей бы появились кооперативные мастерские по обслуживанию автомобилей, а то каждый раз договариваться с нашим гаражом как-то несолидно.

*

– Готовьтесь запуску первой женщины космонавта, – летом 1958 года заявил нам Хрущев.

– Зачем? – Обалдел от неожиданности Владимир Николаевич.

– Ну как зачем? – Вскинулся Никита Сергеевич. – У нас же женщины имеют равные права с мужчинами, вот и надо показать всему миру, что это не просто декларация, а на самом деле так.

– В космосе большие нагрузки, лишь небольшая часть мужчин проходит отбор в космонавты, а тут о женщине разговор ведется, – попытался Главный достучаться до разума партийного деятеля. – Да и что она там делать будет?

– Не такие уж и большие нагрузки "там", – отмахнулся Хрущев, – а что делать будет? Выполнять программу полета.

– То есть, мы запустим женщину в космос, только для того, чтобы просто запустить?

– Не только, – поморщился Никита Сергеевич, – надо подобрать ей задание по силам.

– Даже представить себе не могу, что это будет за задание, – хмыкнул в ответ Челомей, – хотя… тут мне новую ассенизационную установку спроектировали, и гигиенические салфетки предложили, надо бы их в космосе испытать.

Но Хрущев юмор не оценил:

– Хотя бы и это, – нахмурился он, – надо о будущем думать, как поведет себя женский организм в условиях космоса?

– Кратковременный полет нам ничего не даст, а в будущем, когда запустим космическую станцию, у нас появится возможность исследования женского организма в условиях невесомости.

– То в будущем, – не согласился партийный функционер, – а нам надо это сделать в ближайший год или два. Это важнейшее политическое дело.

– Ладно, посмотрим что можно сделать, – сдался Владимир Николаевич, – но во время подготовки им никаких поблажек не будет.

– Конечно, – кивнул Никита Сергеевич, – думаю у нас достаточно таких, которые смогут выдержать программу подготовки космонавтов.

– Нет, я понимаю, что женщина тоже может что-то делать в космосе, – бурчал после ухода Хрущева Буденный, – но вряд ли она сможет сделать столько же, сколько космонавт мужского пола. Да и как она будет переносить перегрузки, грудь куда девать?

– Так тут у нас выбор большой, Семен Михайлович, – встреваю я, – есть же женщины, которым грудь не мешает.

– Так то уже не женщина, – отмахнулся маршал, – как я понимаю, Хрущев требует не мужика в юбке в космос отправлять, а чтобы было на что посмотреть.

– В любом случае, пока отряд космонавток подготовку пройдет, мы уже станцию в космос запустим, – пытаюсь объяснить, что не так все страшно, – нагрузки там будут уже другие.