Текст книги "Клинок его Величества"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава 38
Принцесса Илзе

Три из четырех сине-зеленых платьев, найденных для меня бароном Ларэ, либо слишком выцвели, либо оказались трачены молью. Два из них – так сильно, что расползались от малейшего прикосновения. Зато четвертое, жутко пропахшее лавандой, выглядело именно так, как было надо: правый рукав «украшала» россыпь еле заметных дырочек, шнуровка корсета и кружева отливали зеленью, а фасон вышел из моды еще в те годы, когда Даржину Нейзер только отняли от материнской груди.

Увы, его хозяйка была на голову ниже меня и не обладала ни одной из тех выдающихся достопримечательностей, которые так радуют глаз мужчины. В результате платье обтягивало мои бедра, как перчатка – руку, из-под неплотно сошедшейся шнуровки можно было увидеть кожу спины, а слишком короткий подол позволял всем желающим любоваться моими щиколотками. Еще хуже дело обстояло с декольте: оно приподнимало грудь чуть ли не до подбородка и открывало аж до самых ареол.

«Полюбовавшись» на меня в зеркале, служанка, помогавшая мне одеваться, сокрушенно вздохнула, и, не дожидаясь моего решения, потянула за только что завязанный шнурок.

– Не надо… Оно подходит! – буркнула я. И попросила позвать «его милость…», а самой обождать в коридоре…

…Увидев меня в образе баронессы Рошер, Ронни вытаращил глаза и отрицательно замотал головой:

– Нет! Только не в этом платье! В нем ты… э-э-э…

– Почти голая?

– Ну-у-у… что-то вроде… – смутился он.

– А, поняла: я похожа на продажную женщину! – прочитав в его глазах то, что он постеснялся озвучить, усмехнулась я. Потом изменила посадку головы, выпрямила спину, восторженно захлопала ресницами, а потом «увидела его» и потупила взгляд: – А так?

Муж помрачнел:

– Теперь – точь-в-точь провинциалка, только что въехавшая в столицу и сообразившая, что нравится мужчинам… Но все-таки…

– …это платье открывает слишком многое?

– Да, милая… Я умру от ревности… – честно признался он.

Я подошла к нему вплотную, приподнялась на цыпочки и поцеловала в подбородок:

– Я – твоя, любимый! И буду только твоей…

– Все равно буду ревновать… – прижав меня к себе, вздохнул Ронни. – Ты безумно красивая! И сведешь с ума любого мужчину…

– Только в этом платье, или вообще? – ехидно поинтересовалась я.

– Вообще… – пылко воскликнул мой супруг и… вздохнул: – Сейчас ты скажешь, что в таком случае нет особой разницы, что одевать…

– Черноволосая, полногрудая, с узкой талией и неширокими бедрами… – процитировала я недавнюю речь барона Ушера, выскользнула из его объятий и на всякий случай продемонстрировала свежеокрашенный локон. – Волосы – черные… Грудь и талия, вроде, тоже подходят под описание… А платье идеально укладывается в образ, который ты для меня придумал: в нем я выгляжу девицей, сбежавшей в Маллар в первом попавшемся платье, найденном в бабушкином сундуке…

– Мужчины почти не обращают внимания на одежду. Если она, конечно, есть… – буркнул Ронни. – А с таким декольте, как у тебя, они будут видеть только твою грудь…

Заметив в глазах у мужа первые признаки пробуждающегося желания, я демонстративно шагнула назад и отрицательно помотала головой:

– Ронни! Тебе пора ехать…

– Д-да… Я знаю… Просто…

– Я тебя тоже очень люблю…

Муж сокрушенно вздохнул, заставил себя отвести взгляд от моей груди и уставился на носки моих туфелек, торчащие из-под подола:

– Может, все-таки, поищем другое платье?

– Сейчас? – я взглядом показала на темное окно. – Где?

Ронни подумал и угрюмо вздохнул:

– Ты опять права… А…

– …как я буду себя в нем чувствовать? – поняв, о чем он подумал, спросила я.

– Угу…

Я посмотрела на себя в зеркало, вспомнила, как изображала леди Лусию и улыбнулась:

– Образ отыграть смогу…

Разницу между «буду чувствовать» и «смогу отыграть» Ронни усек мгновенно. И, помрачнев еще сильнее, еле слышно пробурчал:

– Как же я ненавижу слово «долг»!!!

– Зря… – ласково прикоснувшись к его руке, сказала я. – Твой Долг привел тебя ко мне… Мой – заставил меня сбежать из Свейрена… Дальше продолжать?

– Я…

– Я тоже… Езжай: все будет хорошо…

…Провожать Ронни до выхода с постоялого двора я не стала – в шубе было бы слишком жарко, а без нее… чревато непредсказуемыми последствиями. Поэтому, задвинув засов на входной двери, я вернулась к зеркалу и занялась своим лицом.

Нарисовать образ провинциалки, слышавшей о косметике только то, что ею пользуются все придворные дамы, оказалось совсем несложно: я подвела брови чуть гуще, чем требовалось, «перестаралась» с количеством румян и накрасилась как можно ярче. А вот клеить мушки я не стала: судя по рассказам барона Ларэ, влюбляться баронессе Янине было не в кого – за последние восемь лет в их родовой замок приезжали только мытари…

«Леди Янине вот-вот исполнится девятнадцать, а как она выглядит, не знают даже их соседи! За пределы лена она никогда не выезжала, а друзей у них нет…» – утверждал посол Элиреи в Онгароне. – «Поэтому если цвета вашего наряда будут выдержаны в сине-зеленых тонах, а на одежде ваших сопровождающих будут нашиты гербы Рошеров, вас обязательно примут за нее…»

Не верить графу Ушеру у меня не было никаких оснований – за десять дней, потребовавшихся нам с Ронни для того, чтобы добраться от Арнорда до Маллара, он умудрился проделать всю подготовительную работу. Причем так добросовестно, что нам осталось только действие. Информация, одежда, карета, «подводки» – все, что требовалось для реализации планов Ронни, появлялось в нужном количестве и точно в срок. А ведь он отталкивался от сухой и не особенно подробной инструкции…

«Глава любого посольства обязан быть воином, дипломатом и лазутчиком…» – философски подумала я. И криво усмехнулась, вспомнив о еще одном после. Вернее, о нашей с ним последней встрече…

…Дверь кареты бесшумно распахнулась, и я удивлено уставилась на бесформенное темное пятно, вдвигающееся внутрь. Приглушенный выдох, еле слышное сопение, скрип подножки – и в дальнюю от меня стену уперся свернутый в трубу ковер.

– Илзе, это мы… – опустив на пол свой конец «кокона» и забравшись в карету, запоздало «успокоил» меня Ронни.

– Я догадалась… – прошептала я в ответ. И, заметив, что он потянул за бахрому, сдвинулась в противоположный угол…

…Бесчувственное тело, вывалившееся на сидение, всхрапнуло и со всего размаху ударилось лицом о мои колени. Ронни буркнул себе под нос что-то невразумительное и бесцеремонно рванул тело за ворот ночной рубашки. Рывок получился сильнее, чем нужно – тело клацнуло зубами, потом придушенно всхрапнуло и застонало. А из уголка полуоткрытого рта на мою юбку потекла струйка слюны!

Брезгливо поморщившись, я помогла Ронни усадить его вертикально и… пересела на сидение напротив – карету здорово мотало на поворотах, а получать головой по коленям у меня не было ни какого желания…

Всю дорогу до здания Тайной службы Элиреи тело мотало из стороны в сторону, и в какой-то момент я вдруг поймала себя на мысли, что представляю себе те удары, которым его можно «приголубить»! Удар кинжалом между вторым и третьим ребром. Навершием его рукояти в висок. Заколкой для волос – в глаз. Кулаком в кадык!

Поймала – и поняла, что хочу видеть, как будет умирать этот мужчина!

Жестоко? Почему? Ведь благодаря его исполнительности моя мать оказалась в руках похитителей! Тех, которые рано или поздно начнут добиваться от нее покорности…

Мысли о том, как именно они будут этого добиваться, заставили меня вспомнить о некоторых пристрастиях мэтра Джиэро, потом – о нем самом, и к моменту, когда карета остановилась, я мечтала только об одном: чтобы подозрения Ронни оправдались. И у меня появилась причина забрать жизнь барона Эйдиара…

…– Мне обязательно выходить? – распахнув дверь кареты, спросил меня Ронни.

– А? Что? Откуда? – не сообразив, что он имеет в виду, спросила я.

– Ну, из комнаты, где ты будешь с ним работать…

Я заставила себя отвлечься от мыслей о мести и утвердительно кивнула:

– Придется: дым ушеры [137]137
  Палочки ушеры – благовония на основе местных наркотиков. Вызывают расслабление «пациента» и упрощают воздействие на его психику.


[Закрыть] далеко не безвреден…

– Хорошо… Тогда, как решишь привести его в сознание – позови: я достану иглы… – буркнул Ронни и выпрыгнул наружу…

…Комната, любезно предоставленная нам Томасом Ромерсом, насквозь пропахла дымом: то ли ветер задувал в трубу, то ли поленья в камине были слишком сырыми. В общем, палочку ушеры пришлось подносить к самому носу барона…

…Первые признаки того, что его проняло, появились через три с лишним сотни ударов моего сердца: его дыхание стало еще поверхностнее и тише, чем было, а на крыльях носа выступили капельки пота. Выждав еще пятьдесят ударов, я позвала Ронни, и, не дожидаясь, пока он начнет доставать иглы, негромко заговорила:

– Жар от камина согревает твои ноги… Ты чувствуешь тепло… Стопы расслабляются и тяжелеют… Тебе приятно, и не хочется ни о чем беспокоиться…

Карл Эйдиар ушел в небытие прямо из сна. Легко, без всякого сопротивления. И, наверное, воспринимал меня, как часть своего сновидения – на его лице играла счастливая улыбка, а вокруг уголков глаз появились лучики морщинок. На все мои вопросы он отвечал предельно подробно и с удовольствием… А я… я слушала их без удовольствия. Вернее, с плохо скрываемой ненавистью. Ибо догадка Ронни оказалась верна – никаких Снежных Барсов в Арнорде не было: информация об их появлении была сброшена Карлом Эйдиаром по распоряжению графа Дартэна Ратского. В точном соответствии с подробнейшей инструкцией.

Полчаса на выяснение подробностей, еще полтора – чтобы разобраться с остальными задачами, над которыми работал посол – и я пришла к выводу, что он – обычный исполнитель. Вассал, выполнивший приказ своего сюзерена.

Мстить исполнителю за то, что он добросовестно выполнил свой долг, было глупо. Не мстить – обидно. Поэтому я нашла компромисс. И сделала из него полноценную личину. Резонно рассудив, что управляемый посол пусть дружественного, но все-таки другого государства Берверу не повредит…

…– Мда… – ошалело выдохнул король, выслушав мои соображения. Потом растерянно посмотрел на Ронни и по-мальчишески почесал затылок. – И как, по-вашему, я должен на это реагировать?

Ронни пожал плечами, а я, вымотавшаяся до предела и надышавшаяся ушеры, взяла и ляпнула:

– А что, второго Серебряного графства у вас уже нет?

Король поперхнулся, посмотрел на меня, как на юродивую, а потом расхохотался:

– Нет, леди Илзе! Но я обязательно найду для вас что-нибудь не менее стоящее…

– Здорово… – ухмыльнулась я. Потом прикрыла рот ладонью и зевнула.

– Не спали всю ночь… – констатировал монарх. – Оба…

– Зато выяснили, кто приказал распространить этот слух, сир! – буркнул Ронни.

– Ну, и что ты собираешься делать теперь?

– Поеду в Маллар, сир…

– Пое-ДЕМ в Маллар! – перебила его я. – Без моей помощи ты не обойдешься…

– А как же ерзиды? – поинтересовался его величество.

Ронни набычился:

– Простите, сир, но мне кажется, что вы невнимательно слушали мой рассказ: граф Ратский приказал барону Эйдиару в кратчайшие сроки собрать информацию об изменениях в организации караульной службы, как в городе, так и в королевском дворце, о новой структуре Тайной службы Элиреи и обо всех перемещениях отдельных подразделений армии нашего королевства. Не знаю, как вы, а я считаю, что все три этих приказа не соответствуют духу мирного договора, заключенного между Элиреей и Онгароном…

– То есть ты считаешь, что Онгарон может ударить нам в спину? – ничуть не удивившись такому выводу, спросил король.

– Я этого не исключаю. Поэтому хочу разобраться, не стоит ли за Ратским Бадинет Нардириен…

– До того, как станет слишком поздно… – поддакнула ему я.

Вильфорд Бервер задумчиво постучал пальцами по подлокотникам:

– С тобой трудно не согласиться… Что ж, езжай. Только перед тем, как выехать, подумай, чем тебе может помочь барон Ушер…

– Барон Ушер, сир? – переспросил Ронни.

– Ты – Клинок его величества! – усмехнулся король. – Значит, обязан использовать все возможности своего положения…

«Мой муж – Клинок короля Элиреи…» – глядя на себя в зеркало, повторила я вслух. – «Третий за все время ее существования…»

…Удар, за ним – три, долгая пауза и еще один. Условный знак, известный только Ронни, мне и сопровождающим нас воинам. Услышав его, я вскочила с табурета, придержала чуть не вывалившуюся из декольте грудь, подхватила с кровати шубу, и, запахнувшись в нее, подошла к двери:

– Кто?

– Это я, Нодр, ваш-мл-сть! Карета подана, значица… Изволите, эта-а-а, спуститься, или ышшо рано?

«Значица, эта-а-а, ышшо…» – мысленно повторила я и мстительно усмехнулась: три этих слова означали, что граф Ратский только что подъехал к постоялому двору «Кабанье рыло»!

Чем он будет заниматься следующий час, я прекрасно знала – благодаря стараниям барона Ушера, начальник Тайной службы должен был ждать появления некоего Груздя, одного из глаз Эгера Костлявого, обещавшего продать ему информацию о потайном ходе под стенами Арнорда.

«Он повелся! Теперь все зависит от Ронни…» – подумала я и заспанно промычала:

– Фроську ко мне позови… Пора ехать, а вещи еще не собраны…

…Уложив в сундук мой дорожный костюм, Фроська навесила на него здоровенный замок, потом посмотрела на меня… и принялась слоняться по комнате, выполняя полученные ранее указания.

Смотреть, как она мечется из угла в угол, целенаправленно задевая широченным задом за стол и периодически роняя табурет, мне быстро надоело. Поэтому я, стараясь не помять платье, уселась на край кровати, закрыла глаза и ушла в прошлое. Чтобы невесть в который раз перепроверить, правильно ли наложена личина на мою невольную помощницу.

В принципе, особой необходимости в этом не было: согласно инструкции, барон Ушер нанял для меня не кого попало, а уроженку Бенора [138]138
  Бенор – город на юге Онгарона. Расположен между леном Рошер и Малларом.


[Закрыть], приехавшую в Свейрен сравнительно недавно. В результате в памяти Фроськи я почти ничего не меняла – внушила ей воспоминания о том, что я наняла ее в родном городе, добавила кое-какие воспоминания о дороге и убрала все то, что она помнила о восьми месяцах столичной жизни.

Кусок настоящего – ее жизнь с момента реального найма и до момента выезда из «Берлоги старого Сида» – я собиралась стереть в карете, по дороге в «Кабанье рыло». Рассчитывая на то, что после этого память моей служанки будет в точности соответствовать той легенде, которую придумал для нее муж…

…Рев Молота, раздавшийся в коридоре, заставил меня выскользнуть из состояния небытия и вслушаться в то, что он орет:

– Ваша милость! Сундук спускать, али как?

«Отт прискакал!!!» – перевела я. – «Значит, у Ронни все получилось!!!«…Небрежное движение рукой – и Фроська, повинуясь повелительному жесту «хозяйки», тут же распахнула входную дверь:

– Ее милость сказала, шоб забирали…

Пока Нодр носился туда и обратно, я на всякий случай справила нужду в ночную вазу, и, почувствовав себя во всеоружии, спустилась во двор…

…Увидев голову кабана, прибитую на дальней стене Дворянского зала, я – провинциальная дворянка, не представлявшая великолепия столицы, – ошалело замерла и вытаращила глаза. И сделала это без особого внутреннего сопротивления: чтобы обойти закон [139]139
  Благородный олень, лань, косуля и кабан считались объектом королевской охоты. Соответственно, за попытку заполучить голову настоящего кабана хозяин мог оказаться на эшафоте.


[Закрыть] и создать точную копию зверя, изображенного на вывеске, неизвестный «мастер» взял голову далеко не самой крупной свиньи, обклеил ее резаным конским волосом и впихнул ей в пасть два громаднейших куска обточенной и отполированной кости. Со временем часть волос отвалилась, кожа, пропитанная какой-то бальзамирующей дрянью, начала отливать черным и напоминать чешую – и в результате кабан стал похож на огромную волосатую змею, из пасти которой торчат рога только что проглоченного буйвола.

Видимо, хлопающие ресницы и приоткрытый рот выглядели достаточно убедительно, так как из небольшой ниши, расположенной одесную от меня, раздалось еле слышное фырканье. Я «вспомнила», что в моих жилах течет голубая кровь, натянула на лицо выражение вселенской скуки, приподняла одну бровь и нарочито медленно повернула голову направо.

В отличие от меня, лица мужчин, сидящих за столом, Янине Рошер были незнакомы. Поэтому я презрительно скривила губу, и, в упор не замечая буравящих меня взглядов, царственно поплыла к столу, показавшемуся мне самым уютным. Шаг, за ним второй – и я мысленно расплылась в улыбке, услышав ожидаемое приветствие:

– Добро пожаловать в Маллар… баронесса!

Пауза между словом «Маллар» и баронессой была такой короткой, что я аж восхитилась: за считанные мгновения Ратский успел разглядеть цвет подола моего платья, выглядывающий из-под шубы, сравнил его с цветами одежды Фроськи и разглядел герб, нашитый на плече сопровождающего меня Молота!

Игнорировать требования этикета я не собиралась, поэтому остановилась, повернулась к начальнику Тайной канцелярии, холодно оглядела и его, и его спутника, и поинтересовалась:

– С кем имею честь?

– Граф Дартэн Ратский, леди Янина! – похититель моей матери неторопливо встал, наметил поклон и ехидно усмехнулся. Видимо, заранее представив мою реакцию.

Разочаровывать его я не стала – вздрогнула, вытаращила глаза и еле слышно прошептала:

– Начальник Тайной канцелярии? Правая рука его величества Бадинета Нардириена?

Граф кивнул:

– К вашим услугам, баронесса!

Я попятилась и нервно схватилась то, что первым попалось мне под руку. То есть за пояс собственной шубы.

– Неужели я выгляжу таким страшным? – хохотнул граф. – Посмотрите на меня повнимательнее: у меня нет таких клыков, как у этого кабана… И пью я вино, а не кровь молоденьких девушек!

– Просто…

– Большинство слухов, которые распускают о моей персоне, не соответствуют действительности. Я – воин, который служит своему сюзерену не за страх, а за совесть. Да, некоторые из тех проблем, которые мне приходится решать, скажем, так, требуют своеобразного подхода… но это – издержки взваленной на себя ответственности…

– Да, но…

– Не бойтесь, леди! Я же сказал: я – воин! А настоящие воины должны быть прямы, как меч и неудержимы, как горная лавина…

– Я вас не боюсь… – стараясь, чтобы мой взгляд выражал диаметрально противоположные эмоции, пробормотала я. И подстроила ритм своего дыхания под его. – Просто не ожидала, что третий человек в Онгароне будет ужинать в таверне того самого постоялого двора, в котором я решу остановиться…

– Вы знаете, здесь очень неплохо готовят мясо… – улыбнулся Дартэн, неопределенно пошевелил пальцами, и его спутник – сотник Виллар Зейн – выскользнул из-за стола и куда-то испарился. – В общем, я здесь бываю довольно часто…

«Знаю…» – мысленно усмехнулась я. – «Барон Ларэ рассказал нам о ваших привычках почти все…»

– Кстати, тут довольно жарко, а вы все еще в шубе… Может, стоит ее снять?

Я посмотрела на пышущий жаром камин, слегка покраснела, переступила с ноги на ногу и сбросила шубу на руки подскочившей ко мне Фроськи.

Граф онемел. В прямом смысле слова: у него отвалилась челюсть, а довольно-таки крупный кадык задвигался вверх-вниз, как кузнечный молот в руках каменотеса. Он потрясенно молчал целых двенадцать ударов моего сердца! Потом вытер вспотевшие ладони о камзол и восхищенно воскликнул:

– Вы – самая красивая женщина, которую я видел за свою жизнь!

Я отзеркалила движение его кистей, потупила взгляд и покраснела еще гуще:

– Вы мне льстите…

– Ничуть не бывало!!! – с жаром воскликнул граф, в мгновение ока оббежал вокруг стола, замер в шаге от меня и церемонно поклонился: – Леди Янина! Позвольте пригласить вас отужинать за моим столом…

– Право… Мне неудобно вам отказывать, но…

– Зал – дворянский, значит, вы должны будете отправить служанку и телохранителя в людскую. Кушать одной? Простите, но настоящие леди, тем более такие красивые, как вы, не должны ужинать в одиночестве!

– Я собиралась заказать ужин в покои… – промямлила я. И, так же, как он, прикоснулась к волосам: – Мой папенька…

– Вы не доверяете третьему человеку в королевстве? – возмущенно перебил меня Ратский.

Я тут же стушевалась:

– Доверять – доверяю. Но ужин наедине с мужчиной отразится на моей репутации. И далеко не лучшим образом…

Мой сокрушенный вздох был таким тихим, что чтобы услышать его, надо было обладать чрезвычайно острым слухом. Зато взгляд, которым я оглядела стоящего передо мной мужчину, мог свести с ума даже покойника. Граф Дартэн был жив и здоров, поэтому вздрогнул, облизал враз пересохшие губы и… согласился:

– Да… Пожалуй, вы правы… Что ж, сделаем по-другому: здесь, в «Кабаньем рыле», есть отдельный кабинет… Давайте переместимся туда…

Я заколебалась, опустила взгляд, отзеркалила очередной жест, и… снова отрицательно мотнула головой.

Сказать «нет» он мне не позволил:

– Скажите, баронесса, вы прибыли в Маллар по чьему-то приглашению?

– Н-нет…

Бледность, разлившаяся по моему лицу, выдала ему все недосказанное. То, что я уехала из дому без ведома отца. Что не представляю, что делать в столице. И что очень не хочу, чтобы Ратский об этом догадался.

Он едва заметно прищурил глаза… и улыбнулся:

– Я вас понимаю! В один прекрасный день вы выглянули в окно и поняли, что Рошер – это болото. Что каждый прожитый вами день похож на предыдущий. И что в вашей жизни не происходит ничего интересного…

«Пораженная его проницательностью», я опустила взгляд и еле слышно выдохнула:

– Да, ваша светлость!

В это время за моей спиной скрипнула дверь, и в зал вошел Виллар Зейн. Коротенький обмен жестами – и Ратский, как ни в чем не бывало, продолжил:

– Наверное, по дороге сюда вы мечтали о месте фрейлины королевы Мелисенты?

Я еле заметно прогнула спину, приподняла грудь, и, отметив мгновенную реакцию на мое движение, грустно улыбнулась:

– Вы снова угадали… Впрочем, о чем еще может мечтать девятнадцатилетняя девушка, уставшая от созерцания бескрайних полей Рошера?

– Ну, например, о том, чтобы удачно выйти замуж… – хохотнул начальник Тайной канцелярии. – А вы знаете, что получить место фрейлины не так просто? Для того чтобы ее величество смогла оценить ваши манеры и внешность, требуется протекция…

– Протекция? – переспросила я, растерянно захлопала ресницами и закусила губу.

Установившаяся между нами связь была еще недостаточно сильной, но на продемонстрированные мной слабость и беззащитность Ратский среагировал именно так, как было надо – вскинул голову, расправил плечи и чуточку подался вперед:

– Да! Надо, чтобы кто-нибудь из высших сановников уверил ее величество в вашей благонадежности… Скажите, вам есть к кому обратиться?

И он, и я знали, что обратиться мне не к кому – после того, как барон Лимер Рошер, «мой отец», крепко выпив, ударил вдову графа Эргемли, от него отвернулись даже самые близкие друзья.

– Нет, нету… – опустив голову, призналась я. Потом гордо приподняла подбородок, вытянула руки назад и прошипела: – Фроська, шубу!

– Постойте, леди Янина! Вы забыли про меня! Мое слово имеет вес! Как для короля Бадинета, так и для его супруги… И я с удовольствием замолвлю его за вас! Если, конечно, вы не будете против…

Я снова покраснела. И, делая вид, что колеблюсь, провела указательным пальцем по губе:

– А вас это не затруднит?

– Наоборот, доставит удовольствие! – граф расплылся в ослепительной улыбке. Видимо, чтобы показать мне то удовольствие, которое он испытает, пристроив меня к королеве Мелисенте. – В общем, раз мы с вами договорились, предлагаю отметить ваше назначение!

– Мое назначение? Кем? И… когда?

– Фрейлиной ее величества! Я дал слово – значит, вопрос уже решен… А отметить это мы можем… скажем, через пять минут! В уютном кабинете вот за этой стеной…

Повелительное движение кистью – и сотник Зейн, сорвавшись с места, снова исчез за дверью.

«Надеюсь, что кабинет уже подготовили…» – проводив его взглядом, подумала я. Потом тряхнула головой, отчего из прически вылетело несколько шпилек и лишенные поддержки волосы рассыпались по плечам: – Что ж… Пожалуй, я приму ваше приглашение…

…Запах цветка пламенной страсти [140]140
  Цветок пламенной страсти – местный афродизиак.


[Закрыть] я почувствовала еще до того, как переступила порог кабинета – им пахло аж в коридоре. Поэтому мысленно усмехнулась: Ратский, «прямой, как меч и неудержимый, как горная лавина», собирался взять меня штурмом этим же вечером! Скорее всего, прямо на небольшом потертом диване, стоящем справа от входа.

«Ну-ну…» – подумала я, нашла взглядом свечи с ушерой и экстрактом милитриски [141]141
  Свеча с экстрактом милитриски – «химия» из арсенала Видящих. Вызывает желание.


[Закрыть], предусмотрительно поставленные перед прибором, стоящим у дальнего от входа торца стола, и мысленно усмехнулась: – «Посмотрим, кто кого возьмет…»

…Усадив меня за стол, Ратский нехотя прошел к своему стулу, сел и на несколько мгновений потерялся во времени, утонув взглядом в моем декольте.

Такое быстрое падение его крепости в мои планы не входило, поэтому я захлопала ресницами и робко поинтересовалась:

– А вы уверены, что у вас получится? Ну, с моим назначением?

Граф Дартэн тут же залился соловьем: рассказал мне о своих беспредельных возможностях, о том уважении, которое к нему испытывает Бадинет Нардириен, о неисчислимой армии вассалов, преданных только начальнику Тайной канцелярии и о том, что на территории Онгарона его желание – такой же закон, как и желание короля.

Слушая его хвастливые речи, я все укрепляла и укрепляла связь, и когда она стала достаточно сильной, чтобы начать работать, погрузила его в транс и начала задавать интересующие меня вопросы…

…Слушая ответы графа Дартэна, я то и дело ловила себя на мысли, что он чем-то похож на моих ближайших родственников: так же, как и мои отец с братом, он шел к поставленной цели напролом. И хладнокровно убирал с пути любое препятствие. Верность, дружба, слово чести – эти понятия для Ратского не значили абсолютно ничего: он без зазрения совести обманывал своего сюзерена, с легкостью предавал друзей и нарушал любые обещания. А какой-то паршивый договор о вечной дружбе и взаимопомощи, заключенный между Элиреей и Онгароном, он вообще считал инструментом, которым пользуются только при необходимости:

– Девочка моя, запомни раз и навсегда: договора нужны только слабым! Они дают иллюзию безопасности…

– А сильным?

– Сильные делают то, что хотят. Поэтому они соблюдают договора только до тех пор, пока им это выгодно…

…О причинах, побудивших его дезинформировать Тайную службу Элиреи, Ратский рассказывал тем же менторским тоном, как и о своем отношении к договорам:

– Вовремя пущенный слух может принести не меньше пользы, чем тысяча вооруженных до зубов латников. В частности, слух о том, что сотня Барсов, пробравшаяся в Арнорд, готовится совершить серию диверсий, заставил обоих Утерсов броситься на помощь своему сюзерену. Они взяли с собой почти всех воинов Правой Руки – и проиграли: всего шестеро моих лазутчиков с легкостью смогли выкрасть из их замка королеву Галиэнну! А ведь если Неустрашимый хоть немного думал бы о себе и своем лене, то для этого потребовалась бы целая армия…

После этой фразы Ратский начал рассуждать о том, что моя мать и «та девица, на которую наложил руку Законник» – это самое совершенное оружие на Диенне. И что с их (то есть с нашей) помощью умный человек (то есть он) сможет добиться всего, чего пожелает…

Спрашивая, чего желает он, я рассчитывала услышать нечто абстрактное, вроде рассуждений отца о Власти. А получила вполне конкретный ответ. Вернее, даже не ответ, а намек на него: граф Дартэн поднял правую руку и описал круг над своим челом!!!

Я подобрала отвалившуюся челюсть, приказала ему замолчать и четко произнесла:

– Вы должны это видеть!!!

За стеной что-то упало, а через мгновение в коридоре заскрипели половицы.

Я встала со стула и повернулась так, чтобы от двери не было видно моего декольте. И, дождавшись, пока в кабинет войдут принц Гаррид и мой супруг, присела в реверансе. Не поворачиваясь к ним лицом.

Такого вопиющего нарушения этикета наследник престола Онгарона не заметил: влетев в комнату, он сразу же прикипел взглядом к Ратскому. А уже потом еле слышно поинтересовался:

– Что именно мы должны видеть, леди… э-э-э… Янина?

Я повернулась к графу Дартэну и приказала ему повторить…

…Увидев движение пальца, Гаррид Нардириен покраснел от бешенства и вцепился в рукоять висящего на поясе меча:

– Что-о-о?!

Ронни, оказавшийся рядом с ним, придавил его ладонь своей ручищей и преувеличенно спокойно предложил:

– Ваше высочество! Если мы немного помолчим, то узнаем и то, как он собирался этого добиться…

…Пока его высочество боролся с моим мужем, я, стараясь не поворачиваться к ним лицом, потушила свечу с экстрактом милитриски, залила вином чашу с сухими лепестками цветка пламенной страсти и подскочила к окну: сводить с ума еще и его я не собиралась.

Увы, для того, чтобы открыть заколоченную на зиму створку, моих сил оказалось недостаточно.

– Я открою… – оказавшись рядом со мной, Ронни, не долго думая, взял и выбил наружу обе створки. А потом сорвал с себя плащ и набросил его на мои плечи.

В это время за моей спиной раздался дрожащий от негодования голос принца Гаррида:

– Леди Янина! Я… уже спокоен… Можете продолжать…