Текст книги "Клинок его Величества"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 22
Принцесса Илзе

…Мастерская шевалье Рутиса была самым странным местом, которое я видела за свою жизнь: все восемь(!) огромных шкафов в полтора человеческих роста, три стола, широченный подоконник и даже здоровенная жаровня были завалены свитками, обычными и драгоценными камнями, стеклянными и глиняными банками с содержимым и без, металлической утварью, приборами и инструментами. Увидев среди последних пару ножей весьма неприятного вида, я невольно вспомнила хозяйство мэтра Джиэро и на мгновение даже почувствовала дурноту. Но тут же успокоилась, удостоверившись, что в комнате нет ни дыбы, ни пыточного стула, ни самой завалящей рамы для подвешивания за ребро, а пахнет в ней не кровью и нечистотами, а травами и отварами.

Успокоилась. И сразу же обратила внимание на стоящий в дальнем правом углу внушительный каменный постамент, из которого торчало десятка полтора довольно крупных кристаллов, в свете десятка свечей красиво переливающихся всеми цветами радуги. Огоньки, мерцающие на фоне куска мрака, клубящегося у стены, завораживали. И почему-то заставляли ежиться.

А вот чучела животных и птиц вызывали улыбку: мало того, что они были побиты молью, так еще оказались расставлены весьма своеобразно: у меня почему-то возникло ощущение, что медвежонок подглядывает за милующимися кабанчиком и цаплей. А сокол, реющий под потолком, готовится упасть не куда-нибудь, а на его толстый зад.

Единственным животным, которому не было дела до соседей, был мелкий, но чудовищно злобный барсук: он хмуро пялился на ряд стеклянных емкостей с каким-то ядовито-зеленым содержимым. И, наверное, пытался понять, что за дрянь в них налита, и кому понадобилось соединять крышки этих емкостей со стенами золотыми нитями…

Единственным предметом, не бросавшимся в глаза, оказалось ложе, стоящее в самом центре комнаты: покрытое серой тканью, оно казалось частью пола. Или домовиной, прикрытой от детских глаз.

Мысленно улыбнувшись своим мыслям, я чуть запоздало ответила на приветствие шевалье Рутиса, выслушала его рекомендации, подошла к ложу, скинула с ног туфельки… и, уставившись в глаза задумчиво разглядывающему меня лекарю, раздраженно спросила:

– Может, ты все-таки отвернешься?

Вельс удивился. Так, как будто я предложила ему перестать дышать или пройтись по потолку. Потом насмешливо фыркнул, изобразил куртуазнейший поклон, выпрямился и повернулся ко мне спиной:

– Как прикажете, молодая госпожа!

Я заставила себя успокоиться, скинула платье, и, оставшись в одной нижней рубашке, поинтересовалась:

– Ложиться на спину или на живот?

– Сначала на живот… – отозвался лекарь и чем-то загромыхал.

Не успела я улечься поудобнее и сообщить о том, что готова, как до меня донесся ехидный смешок хозяина мастерской:

– Простите, ваша светлость, но раздеваться надо было полностью: увы, колоть через ткань я пока не научился…

«Полностью?» – краснея, мысленно повторила я.

А лекарь, словно издеваясь, продолжил меня смущать:

– Дело в том, что для первой инициации требуется вколоть более пяти десятков игл. Половина из которых ставится в переднюю часть тела. Чем точнее выбрано место укола – тем больше от него толку. Поэтому, прежде чем ставить иглы, я обычно намечаю безвредным красителем каждое из этих мест. Работа очень кропотливая, занимает довольно много времени. Несмотря на то, что я, как вы, наверное, заметили, еще не ослеп…

«Это – лекарь!» – дослушав его монолог, мысленно вздохнула я. – «Такой же, как Угтак! Стесняться его – глупо…»

– Впрочем, если вы передумали, то так и скажите. Тогда я доложу его сиятельству о вашем решении, и…

– Я не передумала! – рыкнула я, мигом оказалась на ногах, потянулась к подолу рубашки, и… чуть было не рухнула на пол от приступа головокружения.

Шевалье Рутис, тут же оказавшийся рядом, помог мне выпрямиться и хмуро пробурчал:

– Мда… Если бы я знал, что вы такая слабенькая…

– …то что? Не требовали бы делать Промывание Раковины? [94]94
  Промывание раковины – реальная методика из хатха-йоги. Называется Шанкха Пракшалана.


[Закрыть] Или не заставляли бы меня пить эти жуткие отвары, от которых у меня по полдня кружилась голова?

– Я уговорил бы графа Логирда перенести вашу инициацию на месяц. И все это время поил бы вас другими отварами. Укрепляющими ваше тело… Кстати, может, действительно стоит перене-…

Я с ужасом вспомнила ощущения, испытанные во время процедуры промывания кишечника и отрицательно помотала головой:

– Ну уж нет!!!

– Что ж, тогда раздевайтесь… Только осторожно…

Разделась. Легла. Опустила лицо в довольно удобную выемку, и, подумав, ушла в недавнее прошлое…

…Когда мама присела в реверансе, и, пожелав нам всем добрых снов, отправилась в свои покои, граф Логирд откинулся на спинку кресла и ошарашенно уставился на меня:

– Не верю собственным глазам! Твоя мать совершенно нормальна! Она не забыла свое прошлое, прекрасно понимает, где находится сейчас, знает, чего лишилась – и в то же время не испытывает к нам ненависти, радуется будущей встрече с сыном и искренне готова выполнять принятые на себя обязательства!

Я устало кивнула.

– А Даржина нам благодарна! И на самом деле готова делать все, что потребуется, лишь бы Рутис избавил ее от постоянных болей!

Я кивнула еще раз.

– А еще я не понимаю вот что: ты общалась с ними совершенно по-разному, а результат оказался одинаков…

Объяснять причины у меня не было сил, поэтому я просто пожала плечами.

– Отец, Илзе очень устала… – встревоженно глядя на меня, сказал Ронни. – Ей необходимо поспать…

Утерс Неустрашимый виновато улыбнулся, встал с кресла, подошел ко мне и подал мне руку:

– Позволь, я провожу тебя до твоих покоев? И-и-и… прости, дочка – я просто не ожидал такого результата…

Я оперлась на предложенную ладонь и встала:

– С удовольствием приму ваше предложение… А что касается результата – ничего особенного: в роду Рендарров Видящих используют именно так. Поэтому все давно отработано до мелочей. Тут важнее другое. То, что мы успели их остановить…

Взгляд графа мотнулся вправо-вверх, а потом в нем появилось понимание и облегчение:

– Да… Планы у обоих были… как бы так помягче выразиться, убийственные… В прямом смысле этого слова…

Коротенькая пауза, во время которой Логирд Неустрашимый усиленно думал о планах мамы и Даржины, – а потом в его взгляде появилась уверенность в правоте принятого решения:

– Ты опять сделала все, что могла. Спасибо. Теперь моя очередь…

Ронни сделал страшные глаза, и я поняла, что сейчас Неустрашимому лучше не возражать.

– Говорят, ты начала изучать мечевой бой?

– Да… – кивнула я.

– Что ж. Тогда я прикажу Брюзге тебя инициировать…

«Меня… что?» – хотела переспросить я. Но не стала, так как увидела выражение лица своего любимого мужчины: вытаращенные глаза, отвалившаяся челюсть и взгляд, в котором было одно сплошное УДИВЛЕНИЕ.

– Инициировать??? – обретя дар речи, спросил он. – Илзе?

– Ее высочество Илзе Рендарр… или графиню Алиенну… Утерс! – улыбнулся граф Логирд.

– Но… она девушка!!!

– Эта девушка сделала для Элиреи ничуть не меньше, чем каждый из наших предков. Кроме того, она вошла в род, а не выходит из него… Та-а-ак… Ты что, против?

– Неа!!! Наоборот!!! А когда?!

– Как подготовишь…

Я растерянно улыбнулась: судя по выражению глаз Ронни, эта самая инициация была чем-то вроде награды, достающейся за очень большие заслуги. И только мужчинам. Поэтому он сиял от счастья, а в месте с ним хотелось сиять и мне.

Я и сияла. Целых два часа перед сном, пока Ронни, захлебываясь от восторга, рассказывал мне, как я буду двигаться после нескольких инициаций и восьми-десяти лет тренировок. И еще почти весь следующий день. До того момента, пока ко мне не пришел Вельс Рутис и не объяснил, что от меня требуется.

Оказалось, что эта подготовка к инициации, скажем так, не особенно приятна: сначала мне надо было промыть кишечник, а потом еще несколько дней есть только каши, овощи и фрукты…

…Часа два с половиной я металась между столом, на котором стояла кастрюля с теплой подсоленной водой, ковриком для упражнений и ночной вазой. А через час после окончания процедуры, с трудом найдя в себе силы, чтобы ополоснуться, сидела и давилась кашей из вареного риса и чечевицы, сдобренных топленым маслом и мечтала о глотке воды… [95]95
  Первые три часа после этого мероприятия не рекомендуется ни пить, ни спать.


[Закрыть] А еще слушала рассказы Ронни, пытавшегося скрасить мне первые три часа после процедуры…

…– Готово! А теперь поверните голову одесную! – голос Брюзги, раздавшийся над ухом, заставил меня вывалиться из небытия. – Ау-у-у, ваша светлость!!!

– Да… Слышу… Сейчас… – буркнула я, повернула голову… и, вдохнув невесть откуда взявшийся перед лицом белый пар, потеряла сознание…

…Пробуждение было приятным: еще не успев толком прийти в себя, я почувствовала себя до безумия легкой, совершенно здоровой и полной сил. А еще ощутила кристальную ясность ума и непередаваемое ощущение счастья.

Улыбнувшись, я открыла глаза, увидела над собой встревоженное лицо Ронни, знакомый балдахин у него над головой и сообразила, что лежу на собственной кровати.

– Как ты себя чувствуешь, милая? – спросил он, почти касаясь своими губами моего уха.

Я еще раз прислушалась к своим ощущениям, и… с большим трудом заставила себя состроить несчастное лицо:

– Плохо…

Он мне не поверил:

– Не может быть!

Я обиженно выпятила губку, шмыгнула носом и уставилась в стену:

– Может… Вот скажи, когда ты меня целовал последний раз?

– Меньше минуты назад…

– То есть ты позволил себе воспользоваться моей беспомощностью? – притворно ужаснулась я.

– Ага! Причем несколько раз! – кивнул Ронни. – И если бы ты не пришла в себя, то…

– О, кстати! – перебила его я. – А что это со мной было? Я увидела какой-то туман, и как будто умерла…

– Пыль Забвения! Ну, порошок такой… Зная, что иногда инициации бывают не совсем безболезненны, я попросил Брюзгу тебя усыпить…

«Заботился…» – благодарно подумала я. И решив его отблагодарить, «недоверчиво» фыркнула: – Да врешь ты все! Ты попросил меня усыпить совсем не для этого…

Он кивнул. Наклонился. И обжег мои губы таким поцелуем, что у меня остановилось сердце. А через Вечность я услышала его ехидный вопрос:

– А теперь?

– Что «теперь»? – хрипло спросила я, не понимая, как он мог от меня оторваться.

– Как ты себя чувствуешь теперь, после поцелуя?

– Я чувствую себя… любимой… И хочу еще…

Губы любимого мужчины начали медленно приближаться к моим губам. Я потянулась к ним навстречу… и расстроенно застонала: из гостиной донесся требовательный стук в дверь!

– Отец, наверное… – вздохнул Ронни и нежно поцеловал меня в щечку. – Решил узнать, как ты себя чувствуешь. Пойду, посижу с ним в гостиной, пока ты приведешь себя в порядок.

Я посмотрела на себя и кивнула: выходить к будущему свекру в жутко измятом платье и с красным, как свекла, лицом было некрасиво…

…Стучал не граф Логирд, а его старшая дочь: не успел Ронни открыть дверь, как она влетела в покои, и, даже не попытавшись ткнуть его в живот кулаком или кинжалом, прибежала в спальню:

– Леди Алиенна! Вы бы не могли уделить мне несколько минут?

Хмурый взгляд на брата, вошедшего следом – и коротенькое дополнение:

– Если можно, то наедине…

Девочка выглядела расстроенной. И даже очень. Поэтому я, не задумываясь, настроилась на работу:

– Да, конечно! С превеликим удовольствием!

Айлинка облегченно выдохнула, потом повернулась к брату и виновато улыбнулась:

– Прости, Ронни… Просто мне очень-очень надо!!!

Законник ласково потрепал ее по волосам, сказал, что пойдет к себе, и удалился. Плотно прикрыв за собой дверь…

…Видеть Айлинку, собирающуюся с духом, чтобы что-то сказать, мне еще не приходилось: обычно она принимала решение мгновенно. Почти не раздумывая. Или делала, не подумав. Поэтому я решила ей немножечко помочь:

– Я тебя внимательно слушаю!

– Леди Алиенна! Ваше высочество! Вы бы не хоте-… Э-э-э… Если вас не затруднит, то, пожалуйста… Как вы относитесь к…

– Давай-ка обойдемся без церемоний… – предложила я, поняв, что она никак не может определиться с формой изложения своей просьбы. – Я же тебе уже почти родственница…

– Хорошо! – облегченно выдохнула она. Потом зажмурилась и выпалила: – Я хочу стать Видящей! Научите меня, пожалуйста!!!

– Ты говорила об этом с отцом? – внутренне похолодев, спросила я.

Айлинка опустила взгляд и еле заметно кивнула:

– Да. Он сказал, что это – не женское дело…

…– Ваши знания – это не Дар, а Проклятие… – глядя сквозь меня, глухо сказал граф Логирд. – Я долго думал о том, как его можно использовать на благо Элиреи и ее короны. И пришел к выводу, что вариантов, в общем-то, немного. Как ты понимаешь, способ твоего отца мне не подходит: я никогда не позволю ни себе, ни другим ставить женщин под удар…

– Простите, я что-то не улавливаю вашу мысль…

– Я хочу сказать, что Видящими должны быть мужчины. Да, в некоторых ситуациях красивая женщина может использовать этот Дар с большей эффективностью, чем мужчина. Но… это преимущество меркнет, стоит подумать о том, что, не успев сделать первый шаг к освоению этого знания, вы сразу же становитесь не столько оружием, сколько Целью. Целью вожделенной, поразить которую – дело первейшей необходимости для любых тайных служб Диенна. Женщинам не место на войне, понимаешь? Другое дело – мужчины. Они рождены для того, чтобы защищать и защищаться. Вот пусть и несут эту ношу на себе…

Я удивленно склонила голову к плечу:

– Почему тогда Бедиран Рендарр [96]96
  Бедиран Рендарр по прозвищу Коварный – предок Иаруса Молниеносного.


[Закрыть] решил возложить этот Дар на нас, женщин?

– Он женился на Майре Нейзер, когда ему было далеко за пятьдесят. Учиться ему, скорее всего, было лень. Да и три его сына, по слухам, тоже не отличались особой тягой к наукам. Воспитывать их было поздно, поэтому Коварный задался целью придумать систему, позволяющую обезопасить наследников рода Рендарров от Видящих. И, как видишь, придумал…

– Да… – хмуро кивнула я, вспомнив кое-какие факты из истории наших двух родов.

– Я – не Бедиран. Поэтому сделаю все, чтобы моим потомкам-женщинам никогда не пришлось бояться за свою жизнь…

– То есть учить Видеть я буду только мальчиков? – уточнила я.

Граф кивнул:

– Да. Если ты вообще собираешься передать свой Дар нашему роду…

…Коротенькая пауза, во время которой я вспоминала недавний разговор, здорово сказалась на состоянии Айлинки: к моменту, когда я открыла глаза, она кусала губы и с трудом сдерживала слезы.

– Скажи, а зачем тебе быть Видящей? – спросила я. Потом забралась на кровать и похлопала ладонью рядом с собой. – Обрати внимание, я еще не сказала ни «да», ни «нет»: прежде, чем ответить, хочу понять причину такого желания…

Айлинка засияла, смахнула рукавом слезинку, успевшую скатиться по щеке, уселась рядом со мной и затараторила…

…Как я поняла, желание стать Видящей появилось у нее случайно – как-то, ворвавшись в покои к матери, она невольно услышала кусочек разговора между нею и графом Логирдом. Говорили обо мне. Вернее, о том, что я-Видящая дважды спасла короля. И что если бы не мой дар, и графини, и Айлинки, и Лидии уже давно не было бы в живых. Как и большинства вассалов графа Логирда…

Выпытать у взрослых, что конкретно я сделала, девочке не удалось: они отделывались общими фразами или обещали рассказать, когда она подрастет. В результате слово «Видящая» стало ассоциироваться со словом «спасла». А стремление стать нужной роду в итоге превратилось в желание стать такой же, как я…

В принципе, для того, чтобы избавить ее от этой идеи, мне бы хватило часа. Но нарушать обещание, данное Ронни, я не собиралась. Поэтому вздохнула, легла на спину, обхватила девочку за талию и притянула к себе:

– Давай-ка я расскажу тебе, что такое быть Видящей. Так, как оно есть на самом деле. А потом ты подумаешь и скажешь, действительно ли ты этого хочешь…

Глава 23
Коэлин Рендарр, маркиз Честский

…Невесть как почувствовав состояние принца, лакей открыл дверь кареты еще до того, как она остановилась. И тут же отскочил в сторону, уворачиваясь от выпрыгивающего наружу Коэлина.

– Что встал? Веди уже! – раздраженно прорычал Рендарр-младший, схватил за воротник камзола подбежавшего к нему и тут же сложившегося в поклоне «дворецкого» и сильным рывком развернул мужчину лицом к дому.

Сообразив, что принц не в духе, подчиненный графа Игрена с распухшим, как после долгого и беспробудного пьянства лицом, сорвался с места и очень быстрым, но все-таки шагом понесся к парадной лестнице. Благоразумно опустив фразу «Прошу вас, ваше высочество…»

Дожидаться, пока из кареты выберется замешкавшийся начальник Ночного двора, Коэлин не стал: там, в доме, его ждал еще один Кусочек Власти. А, значит, шанс на победу в самой большой Игре его жизни. Поэтому он, придерживая рукой ножны бьющегося о бедро меча, рванул следом за дворецким…

…Коротенький переход по анфиладе комнат – и «дворецкий», замерев у резной двери, снова сложился пополам:

– Он тут, ваше высочество!

Принц недовольно приподнял бровь – и массивная створка с размаху ударилась об стену.

– Вот так-то лучше! – холодно улыбнулся Коэлин, придал своему лицу соответствующее моменту выражение, царственно зашел внутрь… и довольно усмехнулся: при виде своего будущего повелителя глава Серого клана Делирии с грохотом упал на колени!

«Вот так и надо встречать императора…» – подумал принц, глядя, как Ночной Король [97]97
  Ночной Король – одно из прозвищ главы Серого клана.


[Закрыть] бьется лбом об пол. – «Ввести, что ли, в обиход? Хотя… нет, не стоит: воины, унижающиеся передо мной, научатся унижаться и перед моими врагами…»

Добравшись до кресла, стоящего у дальней стены, принц медленно опустился на обтянутое потертым сукном сидение, положил руки на подлокотники и вперил в Клеща немигающий взгляд:

– Говори…

Интересоваться, почему вместо Иаруса Молниеносного прибыл его сын, глава Серого клана не стал. И правильно сделал:

– Э-э-э… ваше высочество… ну… эта… в общем…

– Коротко и по делу!!!

Расслышав в его голосе угрозу, глава Серого клана побледнел, долбанулся лбом об пол, и, наконец, заговорил. Более-менее связно:

– Вчерась мне доложи-… сообщили, что в Черной слободе пара чужаков при звяке… э-э-э, при звяке – это, значица, при деньгах, ваше высочество… уже два дня пытаются снять лежку с большим сараем… э-э-э… то есть дом для ночлега… э-э-э… с большим сараем… Марик Свернутый Нос со своими ребятами… э-э-э… сдуру… захотел их пощупать… В Кривоколенном переулке… Ну и… дощупался – ушел только сам Нос и его послед… [98]98
  Послед – на местном жаргоне «шестерка».


[Закрыть] Послед теперь остался без уха, а сам Марик хромает на левую ногу… Мытре Хлопу и трем его братьям повезло меньше – эти, что дом ищут, порубали их всех до единого… Ёшка Косорылый, он эта-а-а, попрошайка, ваше высочество, видел, как чужаки кончали хлопских… И передал по тропинке [99]99
  Передать по тропинке – на местном жаргоне доложить вышестоящему начальству.


[Закрыть], что солдаты они… И не из худших… А Косорылому верить можно – он в Осах служил, пока десницу не потерял… Ну, я Ваге и говорю, мол, воинам его величества прятаться в Черной слободе без надобности… Значица, чужие они, так?

«Вага Топтун – это его поводырь…» – вспомнил Коэлин. И покосился на появившегося в дверном проеме Игрена: – «Значит, решение сообщить отцу о чужаках принял он, а не эта тварь. Пожалуй, надо его поощрить…»

– Спустил я по тропинке… э-э-э… приказ, чтобы им, значица, пошли навстречу… Пошли… И Замида Сваха с мужем сдали им свою халупу…

Принц нехорошо прищурился:

– А присмотреть, конечно же, не догадался?

Ночной Король мелко-мелко закивал:

– А как же, ваше высочество! Догадался! Послал само-лучших!!! Мартишека Скля-…

– Имена мне без надобности… – слегка успокоившись, буркнул Рендарр-младший. – Только то, что они увидели. Или услышали…

– Прошу прощения, ваше высочество! Больше не повторица… Э-э-э… понял, молчу!!! Вернее, не молчу, а уже рассказвыва-… рассказываю!!! Так вот, эти… мои люди сразу обложили дом… И видели, как чужаки вышли из него… э-э-э… заполночь…

– Короче! Самую суть!!!

– Ага! Понял!!! В общем, они сразу же пошли к городской стене, дождались смены часовых и кого-то там, наверное, оглушили: криков не было. Крови – тоже. Да и утром ни переполоха, ни батогов… Ой, отвлекся… Потом один из чужаков скинул со стены веревку…

– Сколько? – мысленно пообещав себе разобраться с нерадивыми часовыми, не сообщившими о нападении, спросил принц.

– Вместе с ними пять десятков, ваше высочество! – виновато вздохнул Зигги Клещ.

– И все они – в лачуге этой, как ее, Свахи?

– Да, ваше высочество! Пробирались к ней всю ночь! По одному-два человека! Последние зашли в сарай, что при доме, аж на рассвете… А Сваху, кажется, кончили… и мужа ейного – тоже: с утра не слыхать и не видать…

– Адрес дома!!!

Глава Серого клана растерянно захлопал глазами, потом зажмурился, зашевелил губами, и, наконец, разродился:

– Улица… э-э-э… Помойка… Тре-… четвертый дом… э-э-э… по левую руку, если идти со стороны Саманного переулка…

Коэлин угрюмо покосился на графа Игрена: в Черной слободе ему бывать не приходилось, соответственно, местонахождение нужного ему дома он не представлял себе даже приблизительно.

– Найдем, ваше высочество!

«Найдем???» – взбеленился принц. – «И это мне говорит начальник Ночного двора? Человек, который обязан знать столицу вдоль и поперек? Определенно, его надо менять на кого-нибудь порасторопнее. Опять же, Заре его обещал…»

Короткая пауза – и Рендарр-младший, заставив себя отвлечься от мыслей о девушке, отрицательно покачал головой:

– Ничего мы искать не будем: я почему-то уверен, что Зигги с удовольствием покажет нам и этот дом, и все удобные подходы, по которым к нему можно провести солдат…

Глава Серого клана согласно закивал:

– Покажу! Как не показать!! Лично-сам, ваше высочество!!!

Коэлин перевел взгляд на своего нового телохранителя:

– Герко! Выведи Зигги в коридор и проследи, чтобы он там не скучал…

Телохранитель потемнел лицом, подумал, и, сообразив, что принц все равно настоит на своем, нехотя указал Клещу на дверь…

«Ненавижу ожидание, бычьи пузыри вместо стекол, и эту чудовищную вонь…» – мрачно думал Рендарр-младший, стоя у того, что хозяин халупы гордо называл окном. – «Причем первое – больше всего: бычьи пузыри можно заменить на стекло, вонь – перетерпеть или уехать в другой район города. А вот ожидание – от него не уедешь. Да и подстегнуть время тоже невозможно…»

«Спешка хороша при ловле блох…» – ехидно отозвалось его второе «я». – «Поэтому лучше потерпеть, но добиться желаемого, чем поспешить – и оказаться в луже…»

«Или в Кошмаре…» – вспомнив мрачные подземелья городской тюрьмы, мысленно поддакнул принц. – «Нет, я спешить не собираюсь. Просто до смерти устал от вечного ожидания…»

«Надеюсь, оно скоро закончится…» – многозначительно буркнуло второе «я» и замолкло.

Коэлин угрюмо вздохнул, в который раз за длинный-предлинный день удивленно покосился на обугленную лучину, потом вспомнил, что сам запретил ее запаливать и снова уставился в окно. На торчащее из-за забора покосившееся строение, которое Зигги Клещ назвал сараем.

На первый взгляд, поверить в то, что в нем могут спрятаться целых пятьдесят человек, было почти невозможно: строение было раза в полтора меньше, чем комната для ночевки телохранителей принца. И не особенно высоким. Однако стоило присмотреться к пожухшим снопам сена, торчащим с сеновала, как сомнения испарялись, как утренняя роса на летнем солнце: снопы иногда шевелились! Причем порою одновременно в нескольких местах: счастливчики, которым досталась возможность лежать, а не стоять, вдали от недремлющих глаз своих десятников разрешали себе поворочаться.

Кстати, на их месте Коэлин ворочался бы вдвое живее: несмотря на спущенный по тропинке приказ Зигги Клеща изображать нормальную жизнь, жители Черной слободы появлялись на Помойке крайне неохотно. И при первой возможности скрывались в окрестных переулках.

«А еще Ночной Король…» – хмуро думал принц, глядя, как очередной прохожий, добравшись до узкой щели между двумя домами, торопливо скрывается в темноте… – «Не может заставить их шевелиться…»

Впрочем, по-хорошему, винить Зигги в чем-либо не было никакого смысла: даже те обитатели Свейренского дна, которые не слышали о появлении в Слободе Барсов, Медведей и Ос, умели чувствовать неприятности. Поэтому плевали на все приказы, от кого бы они ни исходили, и спешили забиться поглубже в тину.

Зато жители домов, в которых уже обосновались солдаты, чуть ли не поголовно торчали во дворах: кто-то рубил поленья, кто-то доил корову, кто-то гонял расшалившихся детишек. А пара мордастых теток, зацепившись языками у разделяющего их дворы плетня, третий час обсуждали одним им ведомые новости. При этом умудряясь не коситься ни на свои дома, ни на дом Замиды Свахи.

«Заболтались, наверное…» – вынес вердикт принц. – «Или решили, что обещанные десять серебрушек на дороге не валяются…»

…Истошный визг бабы, вылетевшей из Саманного переулка и подбежавшей к забору дома напротив него, заставил Коэлина выхватить из ножен меч и затаить дыхание: начало скандала являлось условным знаком «Приготовиться!». И, заодно, способом отвлечь внимание наблюдателей…

…Звонкий удар пустым ведром по калитке – и принц, выбив входную дверь, вылетел во двор. И, услышав первый крик боли, удивленно хмыкнул: за те мгновения, которые понадобились ему, чтобы вылететь во двор, сарай превратился в огромного ежа! Визжащего от боли! А новые и новые стрелы безостановочно влетали в щели между досок и на сеновал…

«Осы молодцы…» – мысленно отметил принц, перепрыгивая через забор. – «Под таким дождем даже голову не поднимешь!»

Последнее утверждение оказалось ошибочным – не успел Коэлин пробежать и половины расстояния до стены сарая, как его ворота, обращенные к улице, вдруг вылетели наружу, и за ними тускло сверкнула сталь.

«Сотня Медведей! Сотня Ос! Сотня Барсов! Все улицы и подворотни перекрыты…» – усмехнулся он, на всякий случай смещаясь за ростовой щит, зажатый в руке бегущего чуть впереди и справа телохранителя. – «Даже если в сарае одни Утерсы, шансов у них нет…»

…Первый же удар добравшихся до сарая Медведей опрокинул жиденькую стену выставленных изнутри щитов и заставил обороняющихся сделать шаг назад. Второй удар – еще один. А потом… потом попятились Медведи!!! Пусть всего на полшага – но неодоспешенные воины Правой Руки, добрая половина которых была босиком и без щитов, умудрились заставить их остановиться!!!

– Стоять!!! Стрелки!!! – хрипло выдохнул Герко Хрящ, увидев, что красный от бешенства принц ринулся к узенькой щели между строем Медведей и сараем, и, вцепившись в его левую руку, рванул Коэлина на себя. Вовремя – одна из стрел, выпущенных изнутри, скользнула по кованому оплечью. В той точке, где за мгновение до этого была его грудь.

Короткая заминка – и рваться в сарай стало слишком поздно: Медведи, словно мстя за вынужденное отступление, поперли вперед вдвое быстрее. И из его полумрака теперь доносились крики боли, заглушающие и хруст, с которой сталь крушит человеческие кости, и слитный топот мечников, и команды их десятников.

Взгляд на девственно-чистую поверхность своего клинка, потом на дом, в который влетали Барсы – и Коэлин вдруг понял, что теряет время. Оценив ситуацию, он сорвался с места, подлетел к стене сарая, воткнул меч в землю, сцепил пальцы и взглядом показал телохранителю наверх.

В кои веки Герко не возражал! Отбросив в сторону щит, он наступил ногой в получившееся «стремя» и взлетел на сеновал. Звон стали, короткий хрип – и принц, взобравшийся по стене, увидел, как клинок его телохранителя входит в грудь мужчины, пытающегося вытащить из плеча стрелу. Прыжок вперед, глубокий выпад – и его, Коэлина, меч достал второго. А в животе чуть запоздало разлилась такая знакомая, но от этого не менее сильная БОЛЬ…

…Именно здесь, перед строем Медведей, в залитой кровью кольчуге и с окровавленным мечом, Коэлин первый раз в жизни по-настоящему почувствовал себя Императором. И пусть от боли в так и не зажившей ране подкашивались ноги и кружилась голова – но в глазах отборнейших латников Делирии он видел НАСТОЯЩЕЕ УВАЖЕНИЕ!

«Да, я – воин! Я, как и вы, не боюсь никого и ничего! Поэтому к победам вас поведу я! Я, а не отец!» – мысленно твердил он, оглядывая усталые, но довольные лица ветеранов. И стараясь не замечать полученные ими раны. И не потому, что ему не было до них дел – просто в этот момент ему хотелось улыбаться: сегодня Иарус Рендарр по прозвищу Молниеносный сделал серьезнейшую ошибку. Вернее, даже две: дал Коэлину возможность познакомиться с главой Серого клана и показать себя армии. В деле! А, значит, собственноручно подпилил две ножки у собственного трона.

«Остальные две спилю я. И совсем скоро…» – пообещал себе Коэлин, отработанным движением стряхнул кровь с клинка [100]100
  Некоторых мастеров меча узнавали по «почерку» – следу крови, оставляемому на земле после такого вот встряхивания.


[Закрыть] и забросил его в ножны. Потом поднял руку, дождался мертвой тишины, и начал:

– Воины армии Делирии! Сегодня мы с вами сделали великое дело: спасли родной город от отряда воинов графа Утерса, ошибочно считающихся непобедимыми…

– Графа Гайоса Ранмарка, ваше высочество… – чуть слышно подсказал Игрен.

Принц мгновенно забыл о своем намерении произнести речь, и развернулся к начальнику Ночного двора:

– Не понял?

– Это – солдаты из Золотой тысячи графа Гайоса Ранмарка… – вздохнул граф.

– Ты уверен? – уставившись на четверку израненных пленников, валяющихся около колодца, спросил Коэлин.

– Да, ваше высочество…

– А что они делают в Свейрене?

– Мстят…