Текст книги "Кинхаунт (СИ)"
Автор книги: Василий Анисимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Я протянул руку, чтобы вышвырнуть прекрасное создание из кабины, а оно испуганно вжалось внутрь и открыла рот, чтобы завизжать. Мне пришлось прыгнуть на нее и зажать рот рукой.
Крез утопил газ, машина рванулась вперед и ударилась об заградительный бордюр так, что моя дверь внезапно открылась и я чуть не вывалился из нее наружу, но вовремя ухватился за первое, что попалось мне под руку – гладкие, круглые, блестящие колени девушки. Для этого мне пришлось выпустить ее рот, но, к счастью, она уже не могла визжать.
Сзади начали стрелять, в мобиль ударило, осколки заднего стекла брызнули нам в затылки, усыпав все кругом, но мне они показались брызгами шампанского.
Визжа колесами, раскачиваясь из стороны в сторону и набирая скорость, машина помчалась по трассе.
Теперь у меня была только одна проблема – ее волосы.
– Извините! – гаркнул я из их зарослей. – Вы не могли бы убрать куда-нибудь свои прекрасные волосы?
Однако испуганное создание не воспринимало даже мою руку на ее коленях – чего уж говорить об информации, передаваемой посредством речевых колебаний воздуха. Кажется, Крез бросил на меня завистливый взгляд, но тут же перевел глаза на дорогу. В конце концов, у него в руках было нечто получше – шикарная мощная машина.
Он осторожно давил на газ, а она все разгонялась и разгонялась, и я не знал, когда же это кончится, и главное, чем.
– Ууух! – восторгу его не было предела. – А теперь… дядя Крез покажет вам, что такое Настоящие Гонки! Держитесь, детки!!!
– Поехали в порт! – крикнул я и подавился ее волосами.
Машина понеслась так, что я почувствовал себя тараканом на метеорите. Девушка сжалась, закрыв голову руками.
– Ой, – сказал я и покрепче обнял ее, с некоторым сожалением отпустив ее колено, чтобы схватить поручень. Но тут из разбитого окна Креза ударил ветер, и все ее волосы, которые до сих пор относительно равномерно распределялись по пространству, плотной стеной легли мне на лицо.
Четыре секунды я наслаждался их запахом, затем вышел из себя и связал их в несколько узлов, но несколько прядей все равно всю дорогу лезли мне в нос, закрывали глаза и щекотали лицо.
Судя по маневрам и едким замечаниям Креза, нас преследовали сначала айзеры, потом бронемобили СОП. Но Крезу сегодня было некогда останавливаться и платить штраф. Тем более что машина была слишком хороша для этого – и вдобавок чужая, ее можно было не беречь.
Какие трюки выделывал Крез, надо было видеть! К сожалению, именно этой возможности я был лишен.
Наконец мы приехали. Въехав во двор, Крез вырулил на самый край стоянки, под свисающие ветви деревьев, и плавно остановил машину.
– Это было незабываемо, Арчи… – я наконец смог выдохнуть, расслабиться и выпутаться из тенет трясущейся в нервном ознобе блондинки. – Наверное.
За время погони она изрядно мне надоела. В наибольшей степени ее прическа.
– Пошли быстрей, – рявкнул с другой стороны Крез. – Как думаешь, убить ее?
– Постричь.
Мы пересекли маленький заросший палисадник, скрываясь от возможных свидетелей, пригнувшись, пробежали мимо удивленных детей, завернули за гаражи, пробежали еще один палисадник и оказались перед забором, за которым шумело море.
Путь на Кинхаунт
Я ухватился за выступ, приподнялся над забором и увидел пристань, у которой покачивалась на волнах готовая к отплытию «Урайна». на входе в порт стояли хранители Чтобы попасть на нее, нам пришлось сделать пролом в заборе. Пригнувшись, мы прокрались вдоль забора, прикрытые тенью кустарников, к щели между зданиями, и вышли на площадь порта.
Та мна нас повеяло жарким дыханием моря, вонью гниющих водорослей и ароматом верченых почек. Я сглотнул, вспомнив, что ничего не ел с самого утра, и оглянулся на Креза. Тот понимающе кивнул и тряхнул карманом, в котором звякнули баунты.
Одако, увидев газетный прилавок, я свернул к нему.
Новое злодеяние самозваного короля
Жертвой безумного Дэлвиса на этот раз стал мирный яхтсмен
– Крез, – вздохнул я, ибо у меня не было ни полбаунта, – дай монету.
Крез скучающе посмотрел на меня, потом на газету.
– Не забивай себе голову. Пошли.
– Дай.
– У меня мало денег. Останешься без верченого.
Я вздохнул и посмотрел на щупленького парня, который сидел за прилавком.
– Можно посмотреть газету? Я прочитаю и положу на место.
Парень посмотрел на меня без энтузиазма, но промолчал.
Очередное кровавое злодеяние совершил так называемый «последний кандидат в короли». Сотрудники Службы охраны порядка обнаружили посреди океана опустевшую яхту, залитую кровью. Среди следов драки лежало бездыханное изувеченное тело владельца яхты, Хари Гиграунта. В судорожно сжатой руке он сжимал фон, на котором обнаружена дарственная надпись, адресованная Марку Дэлвису его бабушкой Соттой Дэлвис, известной преступницей прошлого века.
Как заявил следователь Чуно Мизи, следствие на основании полученных доказательств считает, что Марк Дэлвис пытался овладеть яхтой Гиграунта, но получил отпор, убил его и скрылся, прихватив все обнаруженные на яхте деньги и драгоценности, однако в пылу драки забыл забрать важное свидетельство – свой фон, случайно оказавшися у покойного владельца.
Служба охраны порядка Амбросии призывает граждан быть бдительными и немедленно сообщить, если они увидят Марка Дэлвиса.
Я перевернул страницу – на ней красовался мой портрет и подпись – "Разыскивается особо опасный преступник!"
Художник постарался как следует – мои брови были злобно нахмурены, угол рта приподнимался, обнажая кривые клыки. Узнать меня здесь было трудно.
Я закрыл газету и посмотрел на продавца с самым невинным и несчастным видом.
Он пожал плечами.
– Ну чо? Покупать будешь?
Я бросил газету обратно и пошел к Крезу, уже стоявшему у прилавка с копчеными верченостями и верчеными копченостями.
– Что будешь? – спросил он, облизываясь, и обратился к продавцу. – Эй, чувачок! Дай-ка мне верченую пульку, да пожирнее.
Чувство голода покинуло меня, уступив место бессильному гневу. Передо мной стояло лицо грубоватого добряка Гиграунта, который дал мне уйти, хотя всегда был моим противником.
Проклятые хранители убили и ограбили его, списав все на мой счет.
– Ну? – Крез сунул мне под нос истекающую жиром вертячку. – Смотри, какая вкусная. Бери, Крез угощает.
Я отвернулся.
– Бери, – настаивал Крез. – Я тебя предупреждал, добром твой подарок для парня не кончится. Но ты не слушал.
– Ничего ты не предупреждал, – огрызнулся я и пошел к Урайне.
Узнав нас, капитан с досадой испустил какое-то древнее моряцкое проклятие.
– Чеуказзааа? – небрежно переспросил Крез, обнажая один клык в оскале презрения.
– Добро пожаловать на борт, господа, – поправился кэп, сглотнув и сделав оскал испуга. – Ваши вещи только что привезли, но всем кораблям в порту приказано стоять до проверки.
– До какой проверки?
– Полиция. Кого-то ищут, – ответил капитан, прищурясь изучая нас, и выпустил в небо клуб дыма из своей трубки. – Каких-то двух бичар.
– Похожих на нас? – лениво уточнил Крез.
– Не-е-е-е! – замотал головой капитан с видом глубочайшей неискренности.
– Ладно, мы пока пойдем погуляем, – сказал Крез и вразвалку побрел к портовому бару, изображая беспечность.
Я поплелся вслед за ним.
– Ты что-то задумал?
– Да, – громко прошептал он. – Сейчас обогнем бар и спустимся к воде.
– К какой воде?
– Оп! – Крез выругался, толкнул меня в сторону нагроможденных друг на друга деревянных ящиков и бросился следом, – ложись!
Я отмахнулся от него и присел.
– Где твоя чувиха? – спросил Крез, выглядывая из-за деревянной доски. – Мэя, Шмэя?
– Не знаю, – задумчиво ответил я.
– Клевый парень, не знает где его чувиха! – саркастически поддел меня Крез.
Я нажал вызов Мэи, но она опять не отзывалась.
Неужели с ней что-то случилось? Нехватало еще, чтобы она тоже пострадала из-за меня.
Только теперь я понял, что ее предостережения в библиотеке были, скорее всего, вовсе не пустой фантазией деклассированной аристократки.
Я набрал ей сообщение:
"Мэя! Я еду на Кинхаунт. Очень жалею, что не получилось взять тебя с собой. Айзеры и копы обложили нас со всех сторон. Я очень надеюсь, что мы увидимся еще раз, когда я вернусь. Марк Дэлвис".
– Все, пошли дальше, быстрей, – скомандовал Артур. – Обойдешься без чувихи, раз ты такой вилок.
Мы пробрались между стоявшими в ожидании погрузки контейнерами к краю причала, и я заглянул за него. Там плескалась набитая мусором грязная вода, и никакой ступеньки не было.
– Прыгай! – зарычал на меня Крез и подбросил рюкзак на плечах.
– Куда? Ты что, с ума сошел?
Он плюнул, повернулся спиной к морю, взялся руками за край причала и рывком опустился вниз. Послышался всплеск.
– Она тут, под водой. Спускайся.
Переступая приставным шагом вдоль края причала и хватаясь руками за скользкие камни, мы дошли до Уракины, стоявшей бортом к причалу.
– Смотри.
Крёз показал на трос, свисавший с борта корабля и уходивший прямо в море.
– Когда корабль тронется, прыгаем на трос и плывем на нем.
– Отличная идея, – похвалил я сквозь зубы. – Есть еще? Менее безумные.
– Ага, – гневно прорычал он на меня. – Подняться наверх и сдаться! И остаток дней просидеть в тюрьме! Только твой остаток будет недолгим, пока тебя не прирежут айзеры!
Я поднял глаза вверх. Там раздавались голоса, и Крез поднял палец вверх, призывая меня к тишине.
По железной палубе прогрохотал с десяток ног, явно обутых в крепкие армейские ботинки.
– Вот он! Лежать! Руки за голову! – рявкнул сорванный полицейский голос.
Крез удивленно поднял брови.
– Это не он! – крикнул другой голос.
– Гляди, какой бичара, я думал, это Крез! – заорал другой.
Крёз выпятил губы уточкой, прищурил глаза и выпятил грудь колесом. Я отвернулся, чтобы не видеть его довольную рожу.
Через некоторое время ботинки прогрохотали снова, и стало тихо.
– Полезли наверх, – предложил я Крезу. – Сдадимся полиции, отберем оружие и замочим их всех.
Он презрительно посмотрел на меня.
– Давай. Лезь. Быстрее увидишься со своим Хари.
Противоречивые чувства боролись во мне. Умом я понимал, что мне лучше уйти на Кинхаунт и залечь там на дно, чтобы переждать бурю. Потом можно будет вернуться и отомстить.
Но совесть и честь, вбитые в голову с детства, не позволяли уходить, оставляя за спиной кровь невинных жертв, погибших из-за меня. Их молчаливые тени требовали, чтобы я смыл этот позор своей кровью и ушел в историю с незапятнанной репутацией.
Я схватился за край причала и приподнялся над ним. Моему взгляду открылась толпа на пристани – рабочие носили ящики, звучали команды, заплаканные чувихи провожали матросов в рейс.
И тут "Уракина" вздрогнула и заворчала – где-то в глубине ее стального нутра ожил и заколотился двигатель.
– Прыгай на трос! – зашипело внизу.
– Нет, я вылезаю… – я напряг силы, чтобы подняться.
Но не смог. Крез держал меня за ногу.
– Какого черта?!!! Отпусти меня!!!
– Прыгай на трос! – он сделал круглые от бешенства глаза и другой рукой подал мне трос.
– Сам прыгай! Я выхожу, чтобы разобраться с этими псами!
– Не сходи с ума! Нам надо на Кинхаунт!
– Нам не надо!
От ярости я совсем потерял голову и стал лягать Креза свободной ногой. Тогда он взял меня за пояс, оторвал от причала и швырнул в море, упав следом за мной. Волей-неволей мне пришлось схватиться за трос, оказавшийся под рукой, но он оказался не закреплен и пошел вместе со мной на дно.
"Прекрасно", подумал я, быстро опускаясь в темную глубину и пытаясь сдержать дыхание. "Утонуть – тоже вариант".
Тут трос остановился, потом задрожал и медленными рывками начал подниматься наверх. Наконец моя голова поднялась над водой, и я судорожно вдохнул.
– Гарт! Трос потерял! Смотай его, пока он не утонул, раззява! – загремел наверху голос капитана. – Я тебе голову оторву!
– Есть!
Трос натянулся, Крез вцепился другой рукой прямо в камни причала – пальцы у него были стальные, не раз в ресторане он на спор завязывал косички из стальных прутьев. С палубы раздалось крепкое морское ругательство.
– Зацепился! Кэн, ну-ка помоги мне!
Трос рвануло наверх, Крез все же выпустил камни и мы оба упали в море, снова с головой погрузившись в соленую зеленую воду.
– Да будь ты проклят! – услышал я, когда трос поднял нас из воды. – Что там такое?! Ворот крути! Крон и все морские дьяволы!!!
Рев двигателя резко усилился, вода у борта отчаянно забурлила, и "Уракина" дала ход от причала.
Так мы и поплыли на тросе, захлебываясь в морской воде и слушая отчаянную ругань матросов. Наконец они увидели нас.
– Эй, вы что?! – заорал один из них нам.
– Что за черти?! – заорал другой.
– Отцепитесь от троса, уроды!
– Мы пассажиры! – закричал Крез. – Спросите капитана!
– Какие пассажиры?! – закричал матрос. – Отцепись от троса, ублюдок!
– Ятееещаааа …. твои … …, … … …! – заорал Крез так страшно, что вокруг нас из воды стали подниматься вверх брюхами медузы, рыбы и креветки, убитые звуком его голоса. – Иииссееаааа, … … … …!
– Так бы сразу и сказали, господин, – извиняющимся высоким голосом ответил матрос. – Держитесь за трос крепче, мы сейчас быстро смотаем его, и вы сможете подняться на палубу, переодеться и просушиться.
– … … …! – добавил Крез, остывая.
– Башлей и чувих у меня нет, к сожалению, – пропищал матрос совсем высоким голосом, в то время как его товарищ, похоже, совсем утратил дар речи от испуга, – но кира у нас достаточно, господин!
Вскоре мы были уже на палубе. Бросив нам оскал испуга, капитан кивнул матросам и убежал обратно на мостик.
Одни матросы пытались раздеть нас, другие, сбивая друг друга с ног, тащили шезлонги, кресла и ящики с киром. Небрежным жестом руки Крез велел им удалиться, и палуба мгновенно опустела.
Крупная дрожь корабля перешла в легкую вибрацию, а потом превратилась в еле заметный гул, Уракина вновь тронулась с места, начиная резать ржавым носом студенистые синие волны.
Море.
Не обращая внимания на струившуюся изо всех дырок воду, Крез достал уизон, не пострадавший от воды в его фирменном водонепроницаемом портсигаре, невозмутимо закурил и стал снимать с себя комбинезон. Я последовал его примеру, и снова обнаружил в кармане штанов золотую побрякушку Джалайна. Намокнув, она стала как будто тяжелее и ярче. Подумав, я надел ее на шею, чтобы не потерять.
Вскоре мы сидели на палубе абсолютно голые, и смотрели на постепенно удаляющийся берег.
Здания, корабли и люди становились все мельче – уже можно было окинуть глазами набережную, заросшую домами, словно лесом. Разделяющая нас полоса лениво плещущейся холодной глади медленно росла.
Я смотрел на уходящий от нас город и чувствовал, как завершается один этап нашей истории и начинается другой.
Впереди ждали приключения. Какими мы вернемся? Может, богатыми и славными, а может без руки или ноги, или вовсе не вернемся. Хорошо, что нет у нас ни жен, ни детей, для которых наша смерть была бы непоправимой трагедией. Мэя Дэвис… может быть, я еще увижу ее, если на то есть воля Судьбы.
Наши матери и отцы давно на том свете. Поэтому мы уходим в путь с легким сердцем – наша смерть никого не огорчит.
Мы ждем приключений. Приключения ждут нас.
– М-может хотите полотенца? – послышался мелодичный девичий голос, и мы с Крезом обернулись, прикрывая руками свои несомненные достоинства.
Красивая девушка, слегка зардевшись, протягивала нам два полотенца. Мы встретились глазами, и словно райский болеутоляющий нектар пролился на мое отравленное горечью сердце.
Переполнившись нежностью, мое сердце уже хотело заставить уста произнести "уачусэй", но тут я увидел краем глаза, что Крез выпячивает грудь и вытягивает губы, чтобы сделать то же самое. Я мгновенно остыл, кивком поблагодарил девушку и взял у нее оба полотенца, и с удовольствием стал вытирать себя.
Крез с яростным рычанием вырвал полотенца из моих рук.
Глаза девушки опустились на "цацку Джалайна", висевшую на моей шее, и загорелись.
– Ух ты, какой у вас красивый амулет! – восхитилась она. – Где-то я его видела!
"Надеюсь, не на волосатой груди того айзера, с которого я его снял", с опасением подумал я, но из вежливости промолчал. Однако она смотрела на меня с таким нежным восторгом, что горечь продолжала спасаться бегством из моего сердца.
Она ушла, а я все еще стоял на палубе голый и блаженно смотрел на озаренную солнцем морскую гладь.
– На полотенца, оботрись как следует, – презрительно молвил Крез и бросил мне мокрые полотенца.
Но я не поймал их.
Вскоре нас пригласили в кают-компанию ужинать.
– Моя дочь, Лиана, – представил капитан нам ту самую красивую девушку.
Крез снова направил на нее масляные глаза, выпятил грудь и хотел сказать "уачусэй", но Лиана радостно улыбнулась мне и защебетала:
– Я вспомнила, где видела этот амулет! Я после ужина зайду к вам в каюту и покажу!
Воцарилась неловкая пауза. Крез посмотрел на меня взглядом, полным боли и ревности, я опустил голову набок, чувствуя, как лицо заливает краской, и не понял, что именно капитан имел в виду, когда сказал:
– Попробуйте, не бойтесь, она очень нежная.
Не вытерпев, однако, я поднял глаза, и увидел, что он показывает Крезу на длинную белокожую рыбу, лежавшую поперек стола. Крез кивнул с кислой благодарностью и придвинул блюдо с рыбой к себе.
– Э, землйячок, – поправил я его и придвинул рыбу ближе к себе, – не так быстро.
– А чеанах, – проворчал он и рывком вернул рыбу обратно.
Я смиренно кивнул и отвернулся, обманув его бдительность, и тут же рывком придвинул рыбу к себе и загородил ее от Креза всем туловищем.
– Не надо ссориться из-за этой рыбы, – обескуражено попросил капитан. – Эй! На кухне! Принесите еще одну лямду!
Но дело было вовсе не в лямде.
Крез пытался схватить блюдо, я отбивал его попытки блокирующими ударами. Стол дрожал от них, тарелки подпрыгивали, бокалы падали. Сидевшие за столом привстали, готовясь ретироваться.
– Хочешь все себе забрать?! – прорычал озверевший Крез, толкнул меня всем корпусом так, что я отлетел на пару шагов, придвинул к себе блюдо и навис над ним, быстро пожирая его и урча, как злобный лесной кот.
Я сдержал довольную улыбку и тяжело вздохнул, якобы признавая свое поражение. Все, чего я хотел – чтобы он не злился на меня.
После ужина ко мне пришла Лиана. Она принесла великолепный цветной альбом с иллюстрациями из Археологического музея. На одной из них я действительно узнал тот самый амулет, который держал в руках. По картинке художника нельзя было понять, он ли изображен на ней, или похожий. Подпись к ней гласила, что этот предмет находится в хранилищах музея. Я поклялся, что обязательно узнаю это точно, когда вернусь в Амбросию.
От амулета мы перешли к истории, затем к другим, не менее интересным темам. Время пролетело незаметно.
Уже к вечеру я вышел на палубу, чтобы подышать свежим воздухом. Корабль мерно резал седые вечерние волны, огибая Юго-Восточный мыс – ворча и булькая, они расходились в разные стороны белыми гребешками, теряющимися в темноте. Холодный ветер тревожил душу.
Багровое солнце прилегло на край бескрайнего моря, расстилавшегося во все стороны. Высокие волны переливались закатным золотом, мерно катились друг за дружкой, слегка покачивая корабль, игриво плескались в его борта, обдавая палубу шальными брызгами. Качка усилилась, и мне часто приходилось хвататься за поручень.
Насытившись морским воздухом и устав от морских видов, я опустился в каюту Креза. Он уже с нетерпением ждал у накрытого стола меня.
– Где ты шляешься? – сердито спросил он и добавил несколько оскорбительных эпитетов, вымещая свою злость и зависть, но я лишь одухотворенно-грустно посмотрел за него и взялся за свой бокал, наполненный холодной прозрачной жидкостью.
Мы пили и ели, поглядывая в иллюминатор на тонущее в океане солнце. Вскоре от него осталась лишь алая полоска зари над ровной свинцовой поверхностью. Там, где полоска кончалась, сходя на нет, море сливалось с небом в сплошное темно-серое полотно. Корабль мерно качался, переваливаясь с одной волны на другую.
Утолив голод и жажду, Крез довольно раскинулся на кровати и захрапел, а я взял электронную книгу, вставил в нее кассету "Определитель флоры и фауны Нижнего, Среднего и Верхнего Кинхаунта, а также полезные советы охотникам", взгромоздился с ней на уютную полку, и, борясь со сном, стал смотреть на переливающиеся электронные страницы.
За бортом шумел ветер и плескались волны, мерно покачивая корабль. Вскоре я уснул, и снились мне дивные странные сны – будто сначала все звери Кинхаунта сражались со мной, а потом одели на меня сверкающую золотом и драгоценными камнями корону.
Следующий день я провалялся с лихорадкой, от которой заботливый Крез пытался лечить меня то слабительным, то киром. Убедившись, что я не хочу принимать его лекарства, он бросал меня и шел к матросам кирять, потом ухаживать за дочерью капитана. Та была невнимательна к его грубым подъездам, но, похоже, Крезу просто надо было чем-то заниматься.
Оставаясь в одиночестве, я безуспешно пытался связаться с Мэей Дэвис по судовому фону, но она не отвечала. Вскоре связь с материком окончательно прервалась. Я разглядывал полозоченную солнечными лучами стенку каюты, стоявший в углу ранец и игольные ружья в чехлах, и слушал шум волн и ветра за бортом.
Когда значок "плохая связь" сменился на "вообще нет связи, никакой", я впал в такое уныние, что захотел выйти из каюты и броситься в море. Остановила только мысль о том, что для этого надо было обуться. Помучившись, я уснул.
К вечеру второго дня температура спала, я наконец почувствовал бодрость, и еще мне смертельно наскучило наблюдать в иллюминатор однообразно гладкий горизонт над мерно колеблющейся поверхностью моря. Я спустился вниз и присоединился к компании Креза и капитана, которые травили морские анекдоты, покуривая уизоны да попивая кир.
Запас анекдотов кончился на следующие сутки. Мы принялись с удвоенной силой опустошать запасы кира и уизонов.
Наконец вечером пятого дня, в тот благословенный час, когда мы задумчиво колебались в своих гамаках между сном и явью, с палубы донесся крик впередсмотрящего:
– Земля!
Пока я пытался заставить свое тело покинуть уютное сооружение из веревок, Крез выбежал на палубу.
Наконец я победил инерцию нервной системы и притяжение планеты и дополз на полубу. Крез стоял у фальшборта и напряженно вглядывался в бинокль, судя по всему, недавно отнятый у капитана, стоявшего рядом со скорбным видом.
Через минуту моего ожидания в позе просящей статуи Крез нехотя положил бинокль в мою руку, и я посмотрел в окна визоров.
Там, в тумане, между небом и землей виднелась тонкая темная линия. Над ней сгущались облака.
– Это Кинхаунт? – спросил я.
– Не, это пока только Сторожевой, – проворчал капитан. – Кинхаунт будет завтра к утру, если погода не ухудшится. Но в это время здесь тихо. Думаю, не ухудшится. Нам надо набрать воды. Сток, спускай лодку! Парни, вы тоже можете с нами – если хотите прогуляться!
Мерно покачиваясь, корабль бежал по журчащим волнам, время от времени брызгавшим на палубу сверкающими на солнце каплями.
Но лодка не спускалась на воду, продолжая болтаться на тросах.
– В чем дело, Сток?
– Смотрите, капитан!
Капитан перевел бинокль туда, куда указывал матрос. Оглянувшись на нас, он махнул рукой, показывая куда-то влево по курсу:
– Акаи!
Я оглянулся в ту сторону, куда он указывал, но не увидел ничего, кроме всплесков на воде. Вдруг море там словно вскипело, запузырилось белой пеной.
– Это у них свадьба! – поведал нам капитан. – Придется отказаться от высадки, а я хотел взять еще воды!
– Что за чушь, – презрительно прорычал Крез. – При чем здесь эти зверушки… высадимся сейчас же!
– Не получится, – возразил капитан. – Любого, кто случайно окажется поблизости, они растерзают в клочья.
Мы ухватились за поручни и смотрели на несколько резавших воды серых плавников в паре сотен метров справа по борту.
– Погода сегодня хорошая, – сказал в этот момент Крёз, словно не слыша, о чем идет речь. – Хочется купаться.
Я оглянулся на него – Крёз уже сбросил костюм и залез на перила.
Чертов космопрыгун, он опять придумал способ унизить меня и доказать, что он круче. Ну это мы еще посмотрим.
– Стойте! – завопил капитан, ничего не понимая. – Вы что, не поняли? Там же акаи! Они в один момент будут здесь!
– Крутые парни вроде меня не боятся всякой мелкой рыбешки, когда хотят поплавать, – презрительно сказал Крёз и посмотрел на меня. – Ну что, сынок, испугался этих пиявок? Ну да, ты же у нас пилот, привык сидеть в теплом кресле и вертеть игрушечным штурвальчиком… ну, смотри как делают крутые парни…
И с этими словами Крёз мощным прыжком описал в воздухе дугу и с всплеском исчез в волне.
События развивались очень быстро.
Страх унижения пинком изгнал из меня остатки хмельной лени. Обиженно ворча, она переместилась в мозг и лишила его последних остатков здравого смысла. Я нахмурился, стараясь суровыми гримасами лица выдавить из сердца страх, и быстро разделся. Без костюма на палубе сразу стало холодно – крепкий морской ветер мгновенно остудил тело, и купаться мне уже не хотелось, тем более что акаи, кажется, стали приближаться. Но одна мысль о том, что Крёз сейчас появится, фыркая, из воды и насмешливо посмотрит на меня, ужалила меня, и я вскочил на перила.
На мгновение разум все-таки включился, и я остановился и посмотрел на горизонт, на голубое небо, по которому быстро летели белые облака – может быть, в последний раз. Затем сжал зубы и рыбкой прыгнул вниз, в катившуюся навстречу волну, успев услышать, как кричит капитан:
– Стоп машина!!!
Пробив верхний нагретый солнцем слой изумрудной толщи, я попал в обжигающий холод и раскрыл глаза – подо мной расстилалась темная слепая бездна. Еще через пару нырков, опускаясь все ниже и ниже, я опустился в настоящий космос, лишенный каких-либо следов тепла, изогнулся и стал изо всех сил выгребать обратно наверх. С непривычки дыхание быстро кончилось, я вырвался на поверхность, судорожно захлебываясь соленой водой.
Крёз уже подплывал к кораблю, протягивая руку к свешенному с борта тросу.
– Ага, бежишь обратно, испугался, сынок! – воскликнул я, не успев подумать. Мне слишком хотелось отыграться за то, что Крёз прыгнул первым.
Крёз оттолкнул трос и опустился обратно.
– Идиоты! – кричал с палубы капитан, – акаи идут к вам! Поднимайтесь обратно, не дурите!
– Отличная вода! – воскликнул я в ответ уже не таким бодрым голосом. – Выходить совсем не хочется, д-да, Арчи?
Сзади поднялась огромная волна и чуть не швырнула Креза на обросший острыми ракушками борт корабля – он еле успел отбарахтаться прочь.
– Да! – ответил он, борясь с волной. – Поплаваем еще!
– Парни!!! – капитан заметался в ужасе. – Они идут прямо сюда! Быстрее! Быстрее! Они развернулись! Чертовы придурки, быстрее! Это уже не шутки! Ублюдки несчастные! Быстрее на борт!!! Быстрее на борт!!! – верещал он совсем уж неприличным образом.
– Чего он там орет? – недовольно спросил Крёз, отфыркивая воду рядом с мной.
– К-кажется, – я стучал зубами от холода и страха, – к-кажется, н-надо возвращаться…
– Да, ты уже накупался? Ну ладно… поплыли…
– Нет, – упорствовал я, – если т-ты н-не хочешь… аб-б-б-в-б-б… р-р-р-р… то ещ-ще п-поп-плаваем…
Но Крёз уже плыл к борту. Я приударил за ним, и вскоре мы уже поднимались по борту, держась за тросы.
– Смотрите, смотрите! – капитан показывал вниз, – чуть-чуть!!! Чуть-чуть!!!
Закидывая ногу через фальшборт, я посмотрел вниз и вздрогнул – совсем рядом, в пенящейся воде огромные серые тела гулко ударялись в борт корабля, слепые рыла приподнимались из волн и громко клацали зубами.
Но мои босые ноги уже стояли на раскаленной солнцем палубе, я осознал себя в безопасности, прогнал дрожь, выпятил грудь и исподволь бросил взгляд на Креза. Тот с выражением неподдельного ужаса на лице смотрел, как акаи выпрыгивают из воды и с лязгом хлопают челюстями, пытаясь достать бывшую только что тут пищу. Горячая волна радости захватила меня, но я быстро отвернулся, чтобы своей физиономией не спровоцировать Креза на новые безумства.
Обтеревшись, мы уютно расположились в шезлонгах на палубе и стали с бокалами кира в руке согреваться на солнце, продолжая зорко наблюдать друг за другом.
– Что-то ты дрожишь, чувачок… – процедил Крез, презрительно прищурившись. – Испугался маленьких рыбок?
Я ответил ему таким же презрительным прищуром.
– Нет, Крезушка, это ты сам так трясешься, что тебе кажется, что дрожит весь мир вокруг тебя.
Мы пикировались в том же злобном духе до тех пор, пока солнце и кир рука об руку не растопили окончательно наши, слегка замерзшие в темной глубине океана, сердца.
И тогда мы улыбнулись друг другу самым счастливым образом.
