Текст книги "Невеста с изъяном (СИ)"
Автор книги: Василиса Усова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
ГЛАВА 26. Срыв
Следующие несколько дней превратились в тихий кошмар. В свое время, в этом доме перебывало немало служанок, неаккуратных, слишком шумных, навязчивых, но помощница, присланная доктором, казалось собрала все эти качества.
Рано утром она приносила завтрак, абсолютно не заботясь о том, голоден ли хозяин дома. Отказаться от еды не представлялось возможным, потому что в этом случае следовали попытки кормить его с ложки. То же самое касалось обеда и ужина.
Если бы все этим и заканчивалось, то можно было бы сжать зубы и стерпеть, но после завтрака следовала уборка. И если Эвелиса управлялась быстро и почти бесшумно, то женщина и тут действовала на свой манер.
Она гремела ведром, скрипела тряпкой по стеклам, двигала мебель. А самое главное – перекладывала предметы с привычных устоявшихся мест. Пресс для бумаг почему-то переместился на подоконник, а на столе оказалась не то чашка, не то ваза, которая разбилась после первого же неловкого движения.
К счастью, трость отыскалась через пару дней, но дойти до доктора Арлен все равно не мог, потому что теперь пропало пальто. Мужчина и не догадывался, что оно сейчас просыхало в прачечной, после того, как случайно упало в ведро с водой.
Вероятно считая, что поднятого переполоха недостаточно, служанка еще все время что-то мычала себе под нос, видимо напевая. И этот раздражающий звук преследовал Арлена на протяжении целого дня.
Раздражение копилось, но совершенно не находило выхода. Можно было ругаться во весь голос, отпускать язвительные замечания, игнорировать происходящее, но женщина этого просто не замечала. Приходило время обеда, перед ним опять ставили какую-то недосоленную кашу, и заставляли есть.
Что может быть хуже, чем оказаться безвольным пленником в собственном доме? На четвертый день мужчина решил не вставать с постели. Прежде он никогда себе такого бы не позволил, но сейчас его душевное спокойствие находилось на грани.
Заметив, что хозяин дома не вышел с утра, служанка обеспокоилась. Она бесцеремонно прошла в смежную с кабинетом комнату, потрогала лоб и щеки Арлена, подержала запястье, а затем принесла отвратительное на вкус пойло, и попыталась влить его в рот мужчине.
Это стало последней каплей.
Выхватив чашку, Арлен швырнул ее в стену. Что-то с грохотом упало. Картина? Портрет? Сейчас ему было плевать. Женщина попыталась уложить его в постель, но в этот раз попытка не увенчалась успехом.
Чувствуя, как все тело охватывает ярость, он ухватил ее за руки, и буквально вытащил из комнаты. Остатков самообладания едва хватило на то, чтобы не приложить служанку о какой-нибудь косяк. Выставив женщину, он с силой захлопнул дверь, и откинулся на нее спиной.
– Провалитесь вы куда-нибудь, вместе со своей проклятой заботой! Я готов заплатить вам вдвое, только чтобы вы сгинули! Мне не нужна помощь, не нужна ваша мерзкая еда, и вы тоже здесь не нужны!
Он перевел дух, и не сдерживая злости пнул дверь. Рано или поздно должен появиться доктор, и ему тоже достанется немало «лестных» слов за такую помощницу. В дверь тихо поскреблись.
– Я, кажется сказал вам проваливать! – раздражение немного схлынуло, но служанке лучше держаться как можно дальше.
– Ваша милость, – звук человеческой речи подействовал как живительный бальзам, – Простите, но…
Арлен дернул дверную ручку на себя.
– Эвелиса?
– Я услышала шум, и подумала, что-то случилось, или нужна помощь… – не договорив, девушка закусила губу, вспомнив, что хозяин дома не выносит даже намека на свою несамостоятельность. Однако к ее удивлению, в этот раз мужчина отреагировал иначе.
– Да, нужна! Вы можете объяснить этой женщине, чтобы она оставила меня в покое? Чтобы она не появлялась на моем этаже, не трогала мои вещи и всецело занималась только кухней и вами?
– Ваша милость, вам лучше успокоиться. – зябко кутаясь в платок, Эвелиса шагнула в комнату, – Кладия сказала, что вы тоже заболели, и отправилась за доктором.
– За доктором? Отлично! Мне есть о чем с ним поговорить! – заложив руки за спину, Арлен начал ходить по комнате, временами натыкаясь на мебель, – Это надо же было додуматься, прислать служанку, которая ничего не слышит, не может связать и слова… – он резко остановился, – Подождите. Она сказала?
– Не словами конечно. Жестами. Сперва было сложно понять, но сейчас… – она осеклась и окончательно смешалась. Конечно, как бы мужчина понимал жесты, если не видит их.
Сумрачная комната походила на склеп. Эвелиса украдкой огляделась, примечая разобранную постель, и покосившийся портрет на стене. Прежде Арлен не позволял входить в его личные покои даже ради уборки. Здесь было так пусто и уныло, что казалось сами стены давят со всех сторон.
– Раз вы здесь, значит вы окончательно здоровы и можете вернуться к работе? – вдруг спросил мужчина.
Эвелиса помедлила. Она чувствовала себя значительно лучше, но все же ближе к ночи ее иногда охватывал жар.
– Мне лучше, так что наверное… Да, как скажете.
– Замечательно, это все что я хотел услышать.
Где-то внизу хлопнула дверь, и по лестнице застучали шаги. Еще через минуту в комнате появился мужчина, в неровно застегнутом пальто.
– Что у вас здесь стряслось?! Почему моя помощница прибежала очень расстроенная, и пытается объяснить, что или вы умираете, – он ткнул пальцем в Эвелису, – Или вы сошли с ума? – последнее относилось уже к Арлену. – А то и все сразу. Вам милочка, еще даже вставать нельзя, такая коварная болезнь небыстро разжимает когти. Еще и господина своего заразите, а у меня по тридцать пациентов на дню, понимаете, тридцать!
Доктор перевел дыхание, вытер пот с висков, и заговорил уже более деловитым тоном.
– Вам, девица, лучше вернуться в постель. Вон какая бледная и трясетесь к тому же. А вы, ваша милость, извинитесь перед моей помощницей за то, что так ее напугали. Иначе она больше не вернется в ваш дом.
Арлен скрипнул зубами. Всего пара слов, и эта навязчивая баба больше не появится на пороге, как же это оказалось просто. И в то же время…
– Значит моя служанка еще не может вернуться к работе?
– Может, – резко отозвался доктор, – Если вы желаете, чтобы она в ближайшее время свалилась от недомогания, и тихо скончалась где-нибудь на лестнице.
Эвелиса вспыхнула. О ней говорили так, словно ее и вовсе не было. В прошлой жизни такое случалось нередко, но сейчас это казалось особенно неприятным.
Арлен шумно выдохнул, чувствуя себя загнанным в угол.
– Хорошо. Я извинюсь. Но при условии, что вы объясните ей правила поведения в моем доме.
Доктор молча кивнул, и выглянув за дверь, поманил кого-то рукой. На пороге показалась его помощница, она тепло улыбнулась Эвелисе, и настороженно взглянула в сторону Арлена.
– И как мне извиниться, если она не слышит? – хмуро буркнул мужчина, скрестив руки на груди.
– Думайте, обидеть же вы ее сумели.
Повисла гнетущая тишина. Эвелиса умоляюще взглянула на доктора, но тот покачал головой, и приложил палец к губам. В его глазах мелькнуло торжествующее выражение.
Девушка сжала руки. Кладия ей нравилась, но разве может хозяин дома извиняться перед прислугой? Отчасти она чувствовала себя виноватой в происходящем, от того, что так не ко времени заболела, и что мужчина, со своим «тяжелым характером» вынужден был терпеть постороннего человека. Его же и меньшее из себя выводило.
Было бы проще, если бы она сама извинилась за поведение его милости, но судя по лицу доктора, такой вариант его бы не устроил. После долгого молчания Арлен сделал шаг вперед, и явно ломая себя, протянул руку.
Кладия тут же дала ему свою ладонь, при этом смущенно хихикнув.
– Я сожалею, что вспылил, но этого бы не произошло, если бы вы были менее навязчивы. Кроме того, буду благодарен, если вы станете проявлять меньше усердия в своих заботах. – и незаметно поморщившись, он коснулся губами ее пальцев. Женщина расцвела в улыбке. – Надеюсь, вам этого было достаточно? – хмуро обратился он к доктору.
– Формулировка могла бы быть и получше, но раз моя помощница довольна, у меня претензий нет. Пусть женщины идут вниз, а нам с вами стоит поговорить.
Кладия приобняла Эвелису за плечи, и потянула к двери. Девушка оглянулась на Арлена. Он стоял с таким видом, словно утратил большую часть своей высокомерности и раздражительности, а под ними оказалась лишь бесконечная усталость от жизни. Ее снова кольнула жалость, но что она могла сделать?
Когда стукнула дверь, Арлен вскинул голову, жалея, что не может в упор посмотреть на доктора.
– Что вы хотели мне сказать?
ГЛАВА 27. Шаг к пониманию
Вернувшись в кровать, Эвелиса снова завернулась в одеяло, и покорно выпила очередную порцию горького настоя. Несмотря на мерзкий вкус, лекарство помогало. Тяжесть из груди постепенно уходила, да и боль в горле стала совсем незначительной. Можно было бы и к работе вернуться, но спорить с авторитетом доктора девушка не смела. А лежать надоело просто до изумления.
Перед глазами снова появилась комната Арлена. Пустая, мрачная, понятно почему он так часто бывает не в духе. Если каждый день просыпаться среди темных унылых стен, то и совсем радоваться разучишься… Хотя он же все равно ничего не видит.
Мысли переметнулись в другом направлении. Эвелиса вспомнила, как доктор заступился за свою помощницу, и в душе шевельнулось сожаление. За нее никто и никогда так бы не вступился.
Можно было бы напроситься в помощницы к доктору, самой ходить за больными, помогать по хозяйству. И не придется каждый раз вздрагивать, слыша свое имя. Девушка обхватила себя руками и тяжело вздохнула. Мимолетная мысль была привлекательной, но оставить незрячего хозяина дома, ради собственного благополучия… Нет, так поступить она не могла. К тому же Арлен не стал упрекать ее из-за болезни, не выгнал. Даже проявил некоторую заботу, вызвав доктора. Поэтому уйти, значило бы проявить высшую степень неблагодарности.
Единственный человек, который мог бы за нее вступиться – она сама. Но боязно. Скажешь что не так, и снова придется жить на улице, а этого девушка хотела меньше всего. Хорошо еще, что терпением судьба ее наделила с запасом, видимо зная, какая жизнь ее ждет.
Чтобы не маяться от скуки, Эвелиса достала из-под матраса книгу, и принялась разглядывать ровные символы, уже привычно цепляясь взглядом за те, что были знакомы. Уголек с листами помощница доктора отобрала еще в первый день, да и раскроенное платье тоже не позволила забрать с кухни. Единственное, что удалось припрятать – книга.
Пролистывая страницы, девушка настороженно прислушивалась к звукам из коридора. Для Кладии главным был порядок, и раз доктор сказал пациентке лежать и скучать, значит та должна лежать… и скучать. Эвелиса и это сносила терпеливо, тем более несмотря на строгость, женщина была доброй. Это замечалось и в теплой улыбке, и в каждом движении. Вот и не стоит обижать хорошего человека.
За дверью послышались шаги, и книга была торопливо возвращена на место. Однако на этот раз девушка сторожилась зря, потому что на пороге показался Арлен.
– Ваша милость?
– Собственной персоной, – ворчливо отозвался мужчина, хотя и без вдохновения.
– Вы… вам…
Как обычно в его присутствии, девушку охватило напряжение. Хозяина дома нередко посещало раздражение, а уж сегодня, после того, как ему пришлось извиняться перед служанкой…
– Разве я не могу бывать в любой части собственного дома?
– Конечно можете.
– Вот и я так считаю. – Арлен подошел к окну и провел рукой по подоконнику, едва не смахнув горшок с цветком. – Правда местный лекарь заявил, что если я из-за своей неосторожности подхвачу болезнь, то он возьмет с меня тройную плату.
Мужчина фыркнул, видимо найдя это заявление забавным. Да и в целом, он держался как-то иначе, более спокойно, чем можно было ожидать.
– Тройную плату? – Эвелиса выдохнула, только сейчас задумываясь, сколько же ей самой придется отдать доктору за лечение, и за отвары, и за помощницу. Только бы хватило остатков жалования…
Неведомым образом Арлен догадался о том, что осталось несказанным.
– Лично вам беспокоиться не о чем. От нескольких серебряных, потраченных на прислугу, я не обеднею. Тем более, при всей вашей… кхм… простоте, ваша служба устраивает меня куда больше. И будет достаточно, если вы очень постараетесь поправиться, и вернуться к своим обязанностям.
– Я бы уже, но…
– … но с вашим мнением тут не считаются, как и с моим. – мужчина тяжело опустил ладонь на подоконник, и замолчал. Невозможно было догадаться о чем он думает. На всякий случай, Эвелиса постаралась дышать как можно тише.
Почти дружелюбный настрой хозяина дома, заставлял относиться к нему еще более настороженно. Вряд ли он пришел мило пообщаться, ведь столько раз мужчина подчеркивал, что едва терпит ее общество.
– Вы так и не надумали сообщить вашей семье о болезни? – спросил он внезапно, – Доктор считает, что вас никто не навещает исключительно по моей прихоти. Не то, чтобы меня интересовало его мнение, но я по-прежнему не имею ничего против, если вы захотите увидеться с близкими.
– Нет! – выдохнула Эвелиса, сжав пальцы, и тут же смутилась от собственной несдержанности, – Я благодарна вам, но не нужно. Правда…
– Почему же? – с нажимом спросил Арлен, – Неужели у вас совершенно никого нет?
Девушка закусила губу. Что может быть проще, согласиться с его словами, и оставить этот неприятный разговор в прошлом. Да только нехорошо это, говорить о живых так, словно их нет. Тем более о родителях.
– Думаю это меня для них больше нет, – медленно произнесла Эвелиса, подбирая слова, – И обо мне им точно знать не стоит.
– Очень драматично. Мне казалось, что в деревнях так просто от своих не отказываются, и боюсь даже представить, что такого вы могли совершить, чтобы от вас отвернулась семья. – Арлен все так же стоял у окна, словно мог видеть улицу за стеклом.
– Я пошла против воли родителей, – решиться на эти слова было непросто, – И отказалась выйти замуж.
– Только и всего? – удивился Арлен, – Посчитали жениха недостойным вашей персоны?
– Он был дурнем деревенским.
Кажется такого ответа от нее не ожидали. В этот раз уже мужчина не сразу нашелся что ответить, и Эвелиса нехотя добавила:
– Поэтому мне пришлось уйти из дома. Думаю, узнав о моей болезни, родители посчитали бы ее справедливой карой за ослушание. И… и я не хочу об этом говорить.
– Дикие нравы. – произнес под нос Арлен, – Однако сложно поверить, что родители решили обойтись с вами подобным образом.
– Они не со зла. Если бы я лицом вышла, то и мне выбирать бы позволили.
– А вы значит не вышли? Нос крючком, зубы кривые, а вместо волос змеи шевелятся?
– И заячья губа в придачу, – охотно согласилась Эвелиса. Хоть тема была и не слишком приятная, но отчего то ей стало весело.
– Собственно, я так и подумал. – по губам Арлена тоже мимолетно скользнула улыбка, – Теперь хоть понятно, почему вы устроились в дом к слепцу.
– Потому что вы не будете каждый раз вздрагивать при моем появлении. – удивляясь собственной смелости, отозвалась девушка.
Хозяин дома коротко рассмеялся. В этот момент из-за плотных туч выглянуло солнце, и ярко осветило мужчину. Эвелиса заметила, что кожа на левой руке Арлена неровная, да и через щеку, под повязку уходил белесый, но все еще заметный шрам. Сердце тоскливо сжалось.
Прежде она не отваживалась сильно приглядываться, да и сумрачный второй этаж не располагал к этому. Теперь же девушка чувствовала, что не в силах отвести глаз от пугающих и таких знакомых следов. Ей уже доводилось видеть подобные… Только на другом человеке.
– Ваша милость, могу и я спросить…
Арлен пожал плечами, и повернулся к ней, явно пребывая в хорошем расположении духа.
– Вы… Вы раньше были кузнецом, или обучались кузнечному делу?
Такого вопроса от нее явно не ожидали. Мужчина удивленно вскинул голову.
– Что? С чего вы взяли?
– Простите. – Эвелиса вспыхнула, жалея, что поддалась мимолетному любопытству. Арлен скрестил руки на груди, а его лицо приняло серьезное выражение.
– Не знаю, как вам это пришло в голову, но нет, я никогда не был кузнецом. Мой дед был. И даже обучал меня немного, пока отец не решил приставить меня к своим делам.
– Просто ваши шрамы на руках… – про лицо она предусмотрительно умолчала, – Такие обычно у кузнецов бывают, где-то уголек отскочит, где-то горячим паром обдаст… Вот я и подумала…
Мужчина молчал, словно задумавшись о чем-то, потом встряхнул головой и почему-то потер правую руку.
– Вы, оказывается, умеете быть наблюдательной. Я удивлен. Но что касается ожогов, вероятно с детства остались, я не приглядывался. – его голос звучал не слишком искренне, словно он пытался убедить в первую очередь себя, – Да и шрамов у любого мужчины хватает, глупо им счет вести.
– Но ведь вы…
– Хватит об этом! – резко перебил ее Арлен, затем медленно выдохнул, и заговорил уже спокойнее, – Вас это все равно не касается. Да и… я пришел по другому поводу. Раз уж вы все равно проводите свои дни в безделье, мы могли бы вернуться к обучению. Полагаю, что буквы вы уже успели позабыть, тем самым сведя на нет мои прежние усилия.
Эвелиса разгладила ладонями край одеяла, пропустив мимо ушей резкие слова, и сосредоточившись на самом важном.
– Думаю что-то я все же помню.
– Вот и увидим.
***
Заглянув в комнату пациентки, Кладия неодобрительно покачала головой, но помня просьбу доктора, вмешиваться не стала.
За узким столом, пачкая пальцы чернилами, Арлен вдумчиво выводил очередную букву.
– Это «Кть»! – узнала Эвелиса, прежде чем мужчина закруглил последнюю черту, – Она никак не звучит, но смягчает звучание.
– Хм…
Кивнув, Арлен начал выводить следующий символ, немного заходя на написанное. Девушка узнала «Асм», и перед глазами сам собой возник неровный рисунок солнышка. Она улыбнулась, испытывая удовольствие от собственного понимания. Как же приятно знать что-то наверняка.
Урок продолжался. Сталкиваясь с новыми буквами, Эвелиса украдкой обмакивала палец в чернила, и подрисовывала подсказки. Делать это приходилось быстро и не привлекая внимания, однако Арлен сегодня проявлял несвойственное ему терпение. И даже удерживался от едких замечаний, при неправильных ответах.
– Если так пойдет дальше, то к середине зимы вы начнете читать, – сдержанно похвалил он ее, кладя перо на лист бумаги.
В комнате становилось сумрачно, руки у обоих были перепачканы чернилами. Однако общее настроение царило благодушное. Эвелиса чувствовала себя так, словно никакой хвори и не было, разве только горло побаливало. Совсем чуть-чуть.
Арлен постукивал пальцами по столу, не торопясь уходить. Дурное настроение, давно ставшее его спутником, сейчас незримо отступало. Да, служанка училась медленно, но уже делала успехи. Однажды она сможет читать ему книги, а потом, при ее помощи можно возобновить переписку с некоторыми знакомыми. Пока об этом думать не хотелось, но даже такая смутная цель была лучше никакой.
Пожалуй, в некоторых вещах местный доктор мог оказаться прав. Хоть разговор с ним и вышел неприятным, но в то же время он дал надежду. Даже в таком состоянии можно продолжать жить, а не влачить существование. Тем более, все могло быть гораздо и гораздо хуже…
ГЛАВА 28. Зима
– Сделайте глубокий вдох. Еще глубже. А теперь постарайтесь вовсе не дышать.
Эвелиса послушно выполняла команды, ощущая как спины едва касается уже знакомая трубка.
– Что ж. Очень хорошо, – подвел итог доктор, убирая прибор в сумку, – Конечно внутреннее воспаление вещь коварная, но все прошло не так плохо. Только вам бы поберечь себя, хотя бы первое время.
– Но я же могу вернуться к работе? – этот вопрос беспокоил девушку куда больше, чем собственное самочувствие.
Немного подумав, мужчина кивнул.
– Можете. Однако повторюсь, берегите себя. Иначе лет через тридцать, а то и двадцать, вам будет намного сложнее выполнять свои обязанности. Сами знаете, коль стали прислугой, то до старости трудиться придется.
– Ээм… Да.
Предостережение Эвелису не испугало. Любой человек всю жизнь работает, хоть служанка, хоть на своем хозяйстве.
– И хозяину своему лишнего не позволяйте. Это же надо, на такой дом, и всего одна работница.
– Я справляюсь.
– Лошадь тоже справлялась, пока в меже не упала. Я бы вас к себе позвал, но вижу, что не пойдете. Да и за болезненным ходить тот еще характер требуется. Вас же, разве что к старушке какой и приставишь.
Эвелиса еще ниже склонила голову, хоть и чувствовала, что доктор смотрит на нее. Увы, ответить ему взглядом она просто не могла.
– Благодарю. Но здесь я нужнее.
Мужчина покачал головой и снял с носа двойные стеклышки. Девчонку ему было по-человечески жаль. Говорит тихо, в глаза не смотрит, словно боится. Хоть и не бьют ее вроде, да только и словом порой придавить человека можно. С другой стороны, на всех жалости не напасешься, у каждого свой груз на сердце.
– Как знаете. Надеюсь, что больше вам мои услуги не понадобятся, – он улыбнулся, затем проверил свою сумку, и слегка поклонившись вышел. Ему надо было успеть еще к нескольким пациентам. И это только сегодня, про завтра пока даже думать не хотелось.
Девушка украдкой проводила его взглядом, и только после этого встала. Все-таки при всей доброжелательности доктора, чувствовала она себя при нем неловко. Да и сказывалась привычка молчать при посторонних. Не зря же родители с детства к этому приучали. С другой стороны, живя среди людей не намолчишься. Хоть немного, а отвечать приходится.
Покинув комнату, первым делом Эвелиса прошла в кухню. Чувствовала она себя так, словно после долгого отсутствия вернулась домой. Кладии здесь уже не было. Женщина ушла еще рано утром, вроде как за доктором, но возвращаться не стала. Теперь, когда в ее услугах не нуждались, она поспешила туда, где была нужнее. А что касается всяких прощаний да слов благодарности… За ее долгую жизнь их и так было предостаточно.
На кухне чувствовалась чужая рука. Иначе лежали столовые приборы, чашки переместились на другое место, из корзины в углу пропали листы бумаги, а занавески оказались подвернуты непривычным образом. Но все это были мелочи, не стоящие внимания. Девушка была искренне благодарна Кладии за все, что та сделала. Жаль только, что не удалось лично сказать ей об этом, но может случай еще представится.
Эвелиса развела камин, и негромко напевая себе под нос, принялась чистить овощи. Как бы Арлен не отзывался о ее стряпне, готовить ей нравилось. Да и после вынужденного безделья, особенно хотелось занять руки.
Пока в котле над камином томился обед, девушка взялась за шитье. Давно пора закончить платье, иначе всю зиму можно пробегать в обносках. А со следующего жалования она обязательно купит себе обувь. Дорого, но лучше так, чем еще седьмицу потом лежать в хвори.
Под крышкой сердито запыхало, и Эвелиса подскочила к камину. Как раз вовремя, чтобы не дать кипевшей воде побежать по гладким начищенным бокам котла. А под вечер можно еще и стирку затеять. Словом жизнь возвращалась в привычную колею, и девушка была этому рада.
***
Подойдя к кабинету Арлена, Эвелиса сперва постучала, и только выждав несколько мгновений толкнула дверь. В чашках на подносе ароматно дымилась каша, сдобренная сыром. Кроме того, девушка не удержалась и даже испекла несколько лепешек, вместо привычного чуть подсушенного хлеба. Не стоило ждать, что хозяин дома это оценит, но ей было приятно проявить подобную заботу.
В самой комнате что-то тоже неуловимо изменилось. Многие предметы лежали иначе, кресло и пара стульев оказались сдвинуты с привычных мест, а на столе и вовсе стало пусто. Арлен встретил ее гораздо дружелюбнее, чем можно было ожидать.
– Рад, что вы все же вернулись к своим обязанностям. И что в дверь снова стучат, прежде чем ворваться в мои владения.
– Я принесла обед.
– И об этом я тоже уже догадался. – он говорил чуть ворчливо, однако на его губах промелькнула улыбка. – По крайней мере пахнет гораздо лучше, чем то варево, которым я вынужден был питаться последнее время.
Это было не слишком справедливо по отношению к Кладии, которая готовила довольно неплохо. Но спорить Эвелиса не стала, желая сохранить мир. В конце концов, оценки Арлена зависели исключительно от его настроения.
Оставив поднос на столе, девушка подошла к окну, желая поправить неровно висящую штору. Не то чтобы в этом была необходимость, просто для порядка.
За стеклом кружились первые снежинки.
Надо же, когда она уходила с кухни, на снег не было даже намека. Белых хлопьев становилось все больше, словно в небе лопнула зимняя подушка, и ее содержимое щедро разлетелось по миру людей. Эвелиса восторженно выдохнула, не в силах сдержать эмоции.
– Первый снег! Вы только взгляните, какая красота!
Мужчина подался на ее голос, но сделав пару шагов замер.
– Неужели? – голос его звучал странно.
– Ох… Простите! – Эвелиса прижала ладонь к губам, жалея, что не сдержалась. Просто иногда как-то само собой забывалось, что хозяин дома ничего видеть не может. А ведь об этом следовало помнить постоянно.
Арлен подошел к окну, и приложил ладонь к холодному стеклу.
– Ну. И чего же вы замолчали?
– Ваша милость, я не хотела… – девушка осторожно отодвинулась как можно дальше.
– Не хотели, чтобы шел снег, или чтобы я его видел? – с невеселой усмешкой поинтересовался мужчина.
– Я… простите… просто в прошлые зимы снега было гораздо меньше. А сейчас он идет так густо, что на ближайших деревьях уже целые снежные шапки. И небо как будто с землей сливается.
Арлен прерывисто вздохнул, и скрипнул пальцами по стеклу.
– Продолжайте.
Эвелиса искоса взглянула на него, ощущая, как прежнее воодушевление куда-то испаряется. Разве можно словами описать ту сказочную погоду, что царила сейчас на улице? Сердце вновь царапнула жалость. Скольких простых радостей лишается человек, когда не может видеть.
– Снежинки падают не по одной, а сразу целыми хлопьями, наверное чтобы быстрее заполонить все вокруг. Если так продолжится и дальше, то уже к вечеру наметет сугробы в половину человеческого роста. А может и до самого этого окна.
На лбу мужчины залегла глубокая морщина. Он вроде слушал, и в то же время, словно погрузился в собственные мысли. Однако перебивать Эвелису Арлен не спешил, пока девушка не замолчала, сказав о погоде все, что можно было сказать.
– Значит опять зима… – как-то невпопад произнес он, и не сказав больше ни слова, повернулся спиной к окну. Очередная зима, которую он не видит. – Благодарю. Вы можете идти. Думаю, внизу у вас и своих дел предостаточно.
Эвелисе захотелось сказать что-то ободряющее, но на ум ничего не приходило. Да и стоило ли? Она и без того уже наболтала лишнего. Поэтому коротко кивнув, девушка направилась к двери, и уже у самого порога, не удержавшись, обернулась.
Арлен снова стоял лицом к окну, словно пытаясь увидеть, как снежные хлопья посыпают окрестные улицы. На миг он коснулся пальцами повязки, но в последний момент руки его бессильно опустились. Закусив губу, Эвелиса отвела глаза. Ей вдруг до отчаяния захотелось, чтобы к мужчине вернулось зрение. Все в воле Судьбы, но не слишком ли жестокая кара, провести жизнь в темноте? Каким бы ни был его проступок, неужели совсем нет шанса ничего исправить?
– Ваша милость… – горло сжимало, но преодолев себя, она сумела договорить, – Зима случается каждый год, и вы еще обязательно увидите снег. Я очень хочу в это верить.
– Спасибо… Эвелиса, – казалось, эти слова давались Арлену с трудом, – Но чудес не бывает.
Девушка подняла голову, и задержала взгляд на окне. Откровенно говоря, прежде она думала так же, ведь лично в ее жизни ничего чудесного не случалось. Однако на этот раз она почему-то была уверена, что следующую зиму мужчина обязательно увидит.
