Текст книги "Последние дни Амвелеха (СИ)"

Автор книги: Варя Добросёлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Айзек слушал отца, глядя на него исподлобья с настороженностью зверя, но не прерывал его рассказ. Кулаки его разжались, но на лице снова появилась ухмылка.

– Ты должен опасаться других, Айзек, обывателей… женщин. Они напуганы и оскорблены своим положением. Девушка извне, её молодость, красота, здоровье, способность вызывать в мужчине желание и рожать детей – вызовут у них ненависть и злобу.

– Ты никогда не признаешь за собой ошибок, отец? Виноваты все, но не ты. Ты всегда прав и спокоен, как подобает великому жрецу. Всегда знаешь, что надо сказать, чтобы все вокруг почувствовали себя виноватыми. Нет. В отличие от тебя, я смогу её защитить. Сейчас всё по-другому, твое время прошло. Мне поможет Исмэл. Я не верю, что он причастен к этим убийствам.

– Делай, как знаешь. Я не буду чинить тебе препятствий, – сказал Абрахам. – И помогу если это будет в моих силах. Ты всё ещё мой сын, Айзек, и я люблю тебя. Я рад, что Аарон помешал мне. Это была ошибка. Ты не тот.

Айзек не ответил, только повел плечом, стирая с щеки кровоподтек. Он услышал в словах отца разочарование. Слёзы злой обиды снова подкатили к горлу.

– Ривка пошла за вами, – сказал вдруг Аарон. – Ты знаешь, где она?

Айзек посмотрел на него с таким выражением, что Аарон пожалел задал свой вопрос. Юноша развернулся к трупам и уставился на них расширенными от ужаса глазами. Аарон хотел коснуться его плеча, но Айзек сбросил его руку.

– Где она?! Что вы с ней сделали?

– Спокойнее, парень, тут её нет. Ривка пошла вслед за вами. Мне сказала об этом Лия, жена Самуила. Я забеспокоился, что она может вам помешать или… – Аарон сделал неопределенный жест, в последний момент решив, что делиться своими опасениями с и без того расстроенным мальчишкой совсем не к чему. – Я её не нашел.

Затравленный взгляд Айзека метался между мертвых лиц. Среди них не было Ревекки, но он подумал, что её могли от него спрятать, поэтому он подошел и схватил Милку за руку, которую только что заливал слезами, и стащил её труп с кучи. Назойливые жужжащие насекомые чёрным облаком взмыли в воздух. Он взялся за другого мертвеца, но Аарон помешал ему. Илот схватил его под локти и толкнул вперед, выкручивая руки за спиной. Айзек закричал и попытался вырываться.

– Пусти! Пусти меня!

– Тише, тише, парень! Её здесь нет. Она жива. И мы её выручим, где бы она ни была. Слышишь меня? Приди в себя, Айзек!

– Её могли забрать те, кто убил этих людей, – высказал Абрахам то, о чем думал Аарон. Он не смотрел ни на Айзека, ни на илота. Вдруг стена под его плечом завибрировала, и старик покачнулся. Снаружи грянул взрыв, земля и нэос содрогнулись. Аарон отпустил Айзека и бросился прочь из храма. Юноша помчался за ним, оставляя Абрахама наедине с трупами.

Снаружи что-то с грохотом рушилось, столб пыли был виден издалека. Когда они обогнули руины и подбежали к рухнувшей стене, поблизости уже никого не было. Часть крепостной стены накренилась под весом рухнувшей башенки, обломки и песок все еще сыпались с нее на землю. Через провал, кашляя от пыли и задыхаясь, Айзек бросился на дорогу. Ему показалось, что вдали он видит уезжающие гиппосы, он побежал за ними, но вскоре остановился. Солнце слепило глаза.

– Элизар! Где ты, Элизар! – вопил Айзек, топчась на месте. Заметив, что фамильный дулос выбрался из-под обрушенной плиты, и стоит теперь перед Аароном, Айзек бросился обратно к провалу.

– Вы должны извинить меня, господин, – головная панель повернулась на бок, и замигала извиняющимися огнями. – Я пытался их остановить, но парализатор не сработал. На них были фюлаксы.

– Азимов запрет! Чертов Азимов запрет! – Айзек пнул пыль под ногами. – И ни одного гиппоса! Все потому, что мы должны были проделать этот путь сами, без помощи машин, – злым, издевательским тоном проговорил он.

– Рассказывай дальше, Элизар, – приказал Аарон.

– Когда вы велели мне объехать город по периметру, – начал Элизар, обращаясь уже к Аарону, – я наткнулся на гиппосы. Они сбивали мои запросы с помощью дзета-экрана, поэтому я их сразу не приметил. Когда появились люди, я отдал им приказ именем Амвелеха сдаться, но они не послушались, и я открыл предупреждающий огонь. Они выстрелили в ответ, с целью меня уничтожить, я увернулся, но попал под обвал.

– Ревекка у них? – Айзек зажмурился. Его тошнило от ужаса и нещадно палящего солнца.

– Нет, мой господин, – дулос снова мигнул, но на этот раз оранжевым. – Я знаю, где она. Молодая госпожа следовала за нами от самого Харана.

Элизар покачнулся, отъезжая чуть назад, развернулся и не спеша поехал в брошенный город.

– Почему ты не сказал нам об этом? – спросил Айзек, пытаясь дышать ровнее. Перед глазами всё ещё плясали цветные пятна, но он почувствовал себя лучше.

Элизар никогда не действовал без приказа. Без приказа хозяина дулос не мог повиноваться другому человеку, и, тем более, не мог открыть огонь по людям, пусть даже предупреждающий. Айзек никогда не считал Элизара вещью, но всё же не ждал от него самостоятельных решений. Потому что это было всё равно, что ждать от гиппоса, что он ускачет в поле пожевать травы. Но думать об этом теперь Айзек не мог и не хотел. Сейчас имели значение только слова Элизара о том, что Ревекку не похитили.

– Вы не спрашивали, молодой господин, – ответил Элизар, сминая гусеницами камни. – Святейший готовился к великому таинству. Я не мог нарушить ваше уединение.

– Но почему ты не сказал мне? – спросил Аарон, шагая следом. – Ты знал, что я ищу её.

– Госпожа Ревекка скрывалась. И вы, господин илот, могли не успеть.

– Не успеть… куда? – спросил Айзек.

Элизар не ответил, вытянув длинное щупальце, он зацепился за край плиты, которая когда-то, вероятно, была стеной хозяйственной постройки, а теперь ввалилась внутрь, как одна одна из стенок рухнувшего карточного домика. Он заполз на нее и каким-то невероятным образом закрепился наверху нижними клешнями и измененной формой гусениц.

– Госпожа, вам больше ничего не угрожает, – сказал он в дыру, и Айзек, забыв о своем вопросе, тоже начал карабкаться вверх. Он лёг на край горячей стены плашмя, цепляясь за край пальцами и заглянул внутрь. Ревекка сидела внизу, скукожившись, и с надеждой глядела на Элизара. Когда она увидела Айзека, лицо её посветлело. Она переводила взгляд с Элизара на Айзека и нерешительно улыбалась.

– Айзек.

Айзек протянул ей руку. Стена, на которой он лежал, была обжигающе горячей, но это больше не волновало. Он вдруг понял, что не знает, что сказать. То, что он чувствовал, было превыше слов.

– Я не поверила тебе, – сказала Ревекка. Она встала и взяла протянутую ей руку, но вместо того, чтобы помочь ей выбраться, Айзек крепко сжал её ладонь. – Прости меня.

– Если бы не ты, я бы не вернулся. Я бы умер здесь.

Глаза Ревекки расширились. Она заметила порез на щеке, хотела спросить, но Айзек потянул её к себе, а Элизар, вытянув очередное щупальце и подхватив Ривку за шиворот, завершил дело. Оказавшись наверху, Ривка схватилась за комбинезон Айзека обеими руками, словно боялась снова упасть вниз. Айзек смотрел на неё и улыбался. Накрывшее его спокойствие было сродни божественной благодати. Он был не в себе, но на этот раз не от ужаса, а от радости. Казалось, что теперь всё позади, ничто больше не имеет значения. Элизар тактично сполз вниз.

– Как ты туда забралась? – спросил Айзек, заглядывая из-за ее плеча в дыру между плит. Даже тень теперь дышала жаром. – Ты же оттуда ни за что бы не выбралась без посторонней помощи.

Ревекка, сидевшая верхом на стене, пожала плечами. Она надела на голову платок, спасаясь от палящего солнца. Покопалась в сумке, вытащила кусок ткани и бутылку с водой.

– Не знаю. Тут появились эти люди, я испугалась и спряталась, – она вылила немного воды на ткань и вытерла кровь с щеки Айзека, избегая глядеть ему в глаза. – Я даже не подумала о том, что вам с архонтом может грозить опасность. А потом было поздно. Я думала, что умру там. Я такая трусиха, Айзек… Если бы…

– Если бы, да кабы, – передразнил её Айзек, улыбаясь, и когда она закончила умывать его, притянул к себе. Пыльные кудряшки Ревекки щекотали лицо, и он громко чихнул. – Неважно, что было бы. Важно, что есть.

– Молодые господа, прошу прощения, – произнес Элизар, потому что Аарон не решался их прервать и передавал ему какие-то молчаливые знаки взглядом. – Господин Аарон хочет привлечь ваше внимание.

– Ты еще где-то ранен? – не обратив внимания ни на Элизара, ни на Аарона, спросила Ревекка, побледнев. Она глядела на свои перепачканные в аргоне-хюлэ и крови руки. – Что произошло?

– Это не моя кровь, – сказал Айзек после паузы. Жар солнца показался ему леденящим холодом. Айзек убрал руку с талии Ревекки. Улыбка исчезла, в глазах появилась тоска. – Мы нашли Милку и других. Их убили из-за нас.

Ревекка поглядела на Айзека. Внезапная серьезность, усталость, отвращение к жизни, написанные на лице, делали его похожим на тех, кто её окружал с детства.

– Их убили не из-за вас, – сказал Аарон. Он стоял внизу, сложив руки на груди, и не произнес больше ни слова, но Айзек понял его. Чувство вины перед убитыми не имело никакого смысла, это был только повод пожалеть себя и добиться сочувствия. Ни то, ни другое ему не было нужно. Айзек кивнул Аарону и, перекинув ногу на правую сторону стены, съехал вниз. Затем поймал Ревекку.

– Элизар, отправляйся в Харан и приведи гиппосы, – сказал он, накрыв голову сияющего россыпью оранжевых огней дулоса ладонью. Из-за системы внутреннего охлаждения она была почти совсем холодной.

– Да, господин.

– И… – рука Айзека замерла, лицевая панель повернулась и внимательно ждала продолжения, – спасибо.

Элизар озадачено мигнул. Ривка сняла с него баллоны с водой и аргоном-хюлэ.

– Езжай. Сообщи харанцам, что мы нашли похищенных. Мы довершим начатое до конца и

посвятим их жертву богам. Не думаю, что их кровь чем-то хуже моей. Вы согласны на всесожжение?

– Если Святейший проведет ритуал, это будет честью для Харана, – ответил Аарон.

– Выполняй, дулос.

– Принято, молодой господин.

Элизар зашевелил гусеницами по глине и камням, наращивая скорость, и вскоре скрылся за руинами.

– Аарон, он сказал тебе поспешить в нэос?

– Да.

– Наверное, я обязан вам жизнью, – Айзек смотрел вслед дулосу. – Элизар ведёт себя, как «Призрак». Всё поколение дулосов, у которых был обнаружен этот вирус, было снято с производства и утилизировано. Вот только мне кажется, что это не вирус. Может быть, это душа? – Айзек посмотрел на Аарона. – Не сочти за оскорбление, но в вас есть нечто общее, Аарон. В тебе и Элизаре.

Илот склонил голову чуть вбок, внимательно слушая. На лице Ревекки появилась тревога. У нее появилось необъяснимое желание остановить Айзека, заставить его замолчать, но она не посмела.

– Я почувствовал это еще на станции. Нечто общее между тобой и той женщиной. Я не знаю, специально ли ты меня туда завел, или тобой двигали какие-то инстинкты, может быть, само Провидение или боги, но это было не случайностью. Ты ведь не просто так оказался здесь и остановил это жертвоприношение? – спросил Айзек с пугающей Ревеку сосредоточенностью.

Аарон по-прежнему молчал, погрузившись в раздумья. Солнце было в зените, даже в тени они не испытывали облегчения. Сквозь запах аргона-хюлэ Айзек снова ощутил аромат растений. Невзрачные кустики едва заметно шевелились в плавящемся воздухе пустыни. Даже здесь, среди руин, мир вовсе не казался умирающим. Пустыня жила в собственном времени и по иным законам. Умирали только люди.

– Я никогда не врал тебе, Айзек. Ни на станции, ни сейчас. Я пришел сюда за Ревеккой, без какого-либо умысла, – заговорил Аарон. – Возможно, ты обманываешь сам себя. Но я солгу, если скажу, что не понимаю причину твоих сомнений. Я понял, что ты хотел сказать, и у меня нет для тебя ответа.

– Ответ в Амвелехе, – сказал Айзек. – Все тайны и все ответы сокрыты в Амвелехе. Ты должен отправиться с нами, Аарон. Будь нашим гостем.

По лицу Аарона пробежала тень, как от дурного предчувствия, но он кивнул. Кольца в его ушах блеснули на солнце.

– Спасибо, Айзек.

– Пожалуйста, Аарон. С тобой мне будет не так страшно, – позабыв о своей тревоге, Ревекка умоляюще смотрела на Аарона. Айзек взял её руку.

– Нет нужды меня уговаривать, Ривка, – ответил Аарон. – Если мной действительно двигает сама судьба, как полагает Айзек, то её зов доносится из закрытого города. Я знал, что отправлюсь в Амвелех с момента, когда очнулся на триере архонта. Медлить больше нет смысла. – Он взялся за края ткани, обмотанной вокруг шеи, и накрыл ей голову. – Но может статься, что полученный ответ никого не обрадует.

Аарон повернулся и пошёл к руинам нэоса. В его фигуре больше не чувствовалось былой беззаботности.

========== Глава семнадцатая. Агент корпорации «Генезис» ==========

– За нами будущее. Вперёд! – Исмэл кивнул Калебу.

– Будущее, за мной! – белозубо ухмыльнулся тот из-за стекла шлема, хлопнул себя по бедру, на котором болтался ксифос, и прыгнул в квадратную дыру в стене. Уцепившись за один из тросов, он вдел ступню в щель между переплетенных кабелей и принялся оглядывать внутреннюю часть стены. – Она тут. Расчет был верным, Джотан!

Вирты, оставшиеся в коридоре секции 285Σ, оживились. Джотан дурашливо раскланивался.

– Молодец, Джотан, – похвалил его Исмэл, даже не улыбнувшись. – Это важный шаг к победе. Важный шаг.

Руфь узнала этот взгляд. Хотя Исмэл обращался к Джотану, было видно, что последние слова адресовались не ему. Он отрешенно глядел в дыру в стене, в которой на разноцветных кабелях болтался Калеб, но не видел даже его – Исмэл думал о Театре.

– Сейчас у нас другая задача, – вернула его в реальность Руфь.

Исмэл бросил на нее непонимающий взгляд, потом кивнул.

– Что там, Калеб? Она крепкая? – он заглянул в дыру к Калебу. – Попробуй её на прочность.

– Выдержит. Не сомневаюсь, что системные дулосы следят и за ней тоже, – отозвался Калеб и через секунду скрылся из поля зрения. – Лестница в хорошем состоянии, Исмэл. Выдержит целый полк.

– Отлично. Ханна, на тебе навигация, полезай следом.

Глядя, как товарищи один за другим исчезают в дыре, Руфь всё ещё думала о Исмэле. С тех пор, как фанатики-архонты предпочли смерть сотрудничеству, он стал одержим Театром. Словно этот секрет мог оправдать кровь на их руках и смерть Джонаса. Всё то, что творилось в Амвелехе сейчас.

Она знала, что Исмэл считает операцию «Ризома» ошибкой. Он, как и каждый из них, надеялся, что вирт-революция может обойтись им малой кровью, но жрецы предпочли мученичество и общественный взрыв. Был ли в действительности так важен Театр, или они действовали исключительно из религиозного фанатизма, но их смерть разделила до того мирно уживающихся жителей Амвелеха на две враждующие стороны, два непримиримых мировоззрения. Сеть и Реальный город наводнила дезинформация, каждый видел в соседе врага и убийцу. Вирт-гоплиты в мгновение ока превратились в защитников отечества, а бунтари – в террористов и преступников. Тревога и страх перед неопределенностью будущего, которые долгие годы копились в амвелехцах, теперь обрели очертания конкретного зла – им стали вирты. Людей потрясло даже не убийство старейшин, а кощунство – осквернение Агоры и жреческих хитонов. Священники и их сторонники лезли из кожи вон, чтобы сместить акцент с политики к религии, и вскоре акт на Агоре рассматривался уже как деяние безбожников, направленное не столько против конкретных архонтов, сколько против жречества как такового, а значит против самого Господина и человечества. Пока это выливалось только в молчаливое одобрение любых действий вирт-гоплитов и доносительство, но уже это вызывало в Руфи обиду и бессильную злобу. В Амвелехе не было никого, за исключением, может быть, Верховного жреца и его ближнего круга, кто не использовал бы Сеть и виртуальность для досуга. Еще вчера каждый второй поносил лицемерие святош и осуждал власть священников, но после шума, поднятого вокруг захвата Агоры, многие предпочли занять сторону фундаменталистов.

Исмэл движением головы указал ей на дыру, и Руфь нырнула в нее вслед за остальными. Зацепившись за переплетенные тросы, она оглянулась назад и, заметив служебную лестницу, переступила на нее. В шахте было темно и душно. Всюду были кабели, тросы, широкие металлические трубы и какие-то тонкие гнущиеся трубки. Руфь даже подумать не могла, что такое может находиться совсем рядом – внутри столь знакомых амвелехских стен. Она передернулась от пробежавшего вдруг по спине озноба и, переключив шлем на видение в темноте, двинулась вверх, вслед за остальными.

– Как думаешь, как быстро они поймут, что мы используем шахты? – спросила она через индивидуальный канал связи, когда на лестнице появился Исмэл. В коридоре секции 285Σ рядом с дырой в стене остался только Джелайя.

– Даже если поймут, что они смогут сделать? Поставить караул у каждой стены? Даже если они, как и мы, найдут инженерный план города и обнаружат местонахождение всех лестниц, это дает нам больше шансов, чем если мы каждый раз будем прорываться через официальные шлюзы и центральные улицы. Этот план – самое лучше, что с нами случилось в последнее время. Он даёт нам реальный шанс на победу.

– Думаешь, у нас получится? – спросила Руфь после паузы.

– Да, – без раздумий ответил Исмэл. – У нас нет выбора. Я не верю в богов и судьбу, но теперь…

Он замялся.

– Что теперь?

– Теперь мне кажется, что свой выбор мы уже сделали. Мы больше ничего не решаем, только реагируем на новые обстоятельства. Понимаешь, о чём я? Совсем, как в апокалиптических проповедях жрецов, – Исмэл хмыкнул. – Перед концом света люди слетают с катушек и мчатся в пропасть, как стадо баранов.

– Да.

– Но едва ли дело в богах, судьбе или пророчестве, ведь так, Руфь?..

– Будущее за нами, Исмэл. Его мы выбираем сами – настолько, насколько можем. Остальное не так уж важно.

– Да. Ты права.

Руфь остановилась, вынуждая остановиться и следующего за ней Исмэла, и посмотрела на него сверху.

– Я скучаю по тебе, Исмэл.

– Я тоже, – он поднял голову в вирт-шлеме. Выражение лица не было видно, но Руфь показалось, что он улыбается. Она кивнула и улыбнувшись в ответ, поползла дальше.

На каждом из них теперь был линотаракс и вирт-шлем. Он был необходим не столько для защиты тела в Реальном городе, сколько из-за возможности каждую секунду времени контактировать с Виртуальным двойником города и Сетью. Виной всему был многократно усилившийся Картезианский Разлом. Эмпатические аватары, которые закрепляли сознание в Сети, повлекли за собой и усиление диссоциации с телом. Портативные винт-пластины уже не могли обеспечить контакт на том уровне, которого требовал мозг. Телесное отторжение Сети усилилось, многие вирты, которые еще недавно могли жить в реальном городе без особых проблем превратились в аутистов или птенцов. Тело отвергало Сеть, сознание отвергало реальность, но и при таком раскладе выбор виртов был не в пользу тела. Из-за недостаточно полного проникновения и слухов о блокировке в среде виртов едва не началась паника, несколько человек покончили с собой. Если бы Терраху, как он рассчитывал, действительно удалось блокировать Сеть, он бы победил даже не расчехлив ксифос, но к счастью, эгемон вирт-гоплитов был никудышным виртом и ни черта не смыслил в принципах работы Сети. Сеть не была централизована, поэтому те звенья, к которым он закрыл доступ, были важными, но далеко не необходимыми. Их блокировку было довольно легко обойти. Это стало большой победой виртов, вернувшим им веру в собственные силы. Сеть, за исключением некоторых официальных ячеек и тех мест, где собирались сторонники фундаменталистов и незаинтересованные в вирт-революции амвелехцы, принадлежала теперь им. Поняв свой просчет, Террах переключился на Реальный город – теперь гоплиты не совались дальше Виртуального двойника, их целью было отслеживание «гнезд» и серверов. И здесь перевес был уже на стороне Терраха.

Это была вторая причина одержимости Исмэла Театром. Пока они были зависимы от физического носителя, неважно шла ли речь о системном блоке или человеческом теле, они были уязвимы. Театр, который по мнению Исмэла был суперкомпьютером, управляющим сложной внутренней системой жизнеобеспечения Амвелеха, предполагал доступ ко всем дулосам на принципиально ином уровне, чем тот, что имели гоплиты и даже сам Терапевт. Через Театр Исмэл надеялся залезть им в голову в самом непосредственном смысле. Залезть и использовать их как фюлакс. Через Театр вирты могли бы диктовать условия реальности. Власть над ним означала конец гражданской войны, полную и окончательную победу виртов. Исмэл в это верил, а все остальные верили Исмэлу.

– Мы на месте, – раздался в шлеме каждого голос Ханны. – Видите площадку? Там должна быть нужная нам дверь, но не факт, что она функционирует.

То, что Ханна назвала площадкой, было скорее узкой поперечной решеткой, соединяющей обе стены. В каждой из них были железные двери. Сквозь решетку, как и везде в шахте, пролегали кабели.

– Отлично, Ханна, – сказал Исмэл, задрав голову вверх. – Поднимайтесь выше. Я пойду первым.

– Не стоит, Исмэл, ты нужен нам живым. Пойду я, – перебил его Вáрак. – Мало ли что. Я справлюсь.

После недолгого колебания, Исмэл ответил:

– Хорошо. Проблем быть не должно, но будь осторожен. Ханна, уточни еще раз координаты. Калеб, что с гоплитами?

– Сейчас патруль должен быть в секции 282Ξ, – он сверился с данными. – Пора передать весточку Кедару?

– Когда мы будем готовы.

– Всё верно, Исмэл, мы именно там, куда стремились, – ответила Ханна. – Варак, тебе нужна вторая дверь. Та, что в противоположной стене, за кабелями.

– Понял.

В увеличенном, чуть размытом изображении Руфь наблюдала, как Варак спустился на несколько перекладин вниз, повернулся и, цепляясь за лестницу согнутой в локте рукой, другой схватился за кабель над решеткой. Подёргал, затем спрыгнул на площадку.

– Крепкая, – сказал он неуверенно. Всё ещё держась за кабель, он переступил с ноги на ногу и чуть попрыгал.

– Не испытывай судьбу, Варак. Давай дальше, – прокомментировала его действия Руфь. Сердце громко стучало. Темнота и гудящие кабели ей уже осточертели. Хотелось поскорее оказаться снаружи, чтобы там их не ждало.

– Понял, – в медвежьем басе Варака она услышала его обычное добродушие.

– За дверью справа коридор 285Ξ, – сказала Ханна. – Исмэл?

– Калеб, передай Кедару, пусть начинают. Пусть пошумят в волю.

– Да, босс.

– Джотан, ты следующий. Варак, не ломись в дверь, пока он тебя не прикроет.

– Кстати, Исмэл, пока я полз по этой жуткой шахте, мне пришла в голову одна неприятная мысль. Может, это ерунда, но…

– Шустрее, Джотан. Говори, пока будешь перебираться на площадку.

– Если смогу.

В противоположность коренастому Вараку, Джотан больше напоминал скелет. Он спустился на несколько перекладин, потянулся к кабелям и тоже через секунду оказался на решетке. Как он пыхтел, слышали все через общий канал связи.

– Я вот что подумал, – заговорил он снова, переведя дух, – лестница хорошо отполирована по краям. Перекладины старые, а тетива сверкает.

– Договаривай, Джотан, – Исмэл терял терпение. – И двигайся дальше.

– Куда дальше? Тут места нет почти.

– Еще на одного хватит. Варак, попробуй открыть дверь.

Джотан протиснулся через кабели к Вараку почти упираюсь шлемом в его лопатки и продолжил.

– Ну, значит, я думаю, что эта лестница служит ещё и рельсами для системных дулосов.

Исмэл глухо выругался.

– Дерьмо… Есть предположения, как часто они тут курсируют? И, Ханна, сколько таких площадок попадалось нам по пути?

– Немного, Исмэл. По одной на этаж, в лучшем случае.

– Если исходить из логики и обычных программ, раз-два в сутки, – ответил вслед за Ханной Джотан. – Если в их задачи входит что-то помимо проверки кабелей, то только Господину известно.

– Пока нам везло, – подал голос Варак. Его бас прозвучал глуше, чем раньше, это означало, что он погрузился в Сеть.

– Даже думать не хочу, как мы будем возвращаться обратно с птенцами. Ну что за дерьмо…

Варак сместил чат на периферию и сосредоточился на двери. В виртуальном двойнике этой части города было светло и пусто, стены и решетка были прорисованы чисто символически – контурными плоскостями. Статичные аватары товарищей, прикрепленные к линотараксам, и тянущиеся повсюду провода походили на настоящие и потому выглядели здесь неуместно и как-то жутко. Варак протянул руку и выпустил из ладони паучка, который переполз на дверь и погрузился внутрь. Перед глазами поползли столбцы буквенных команд. Когда Варак нашел и ввел нужную, дверь в виртуальном городе исчезла, а паучок снова оказался у него на ладони. Где-то далеко на поверхности он услышал щелчок реальной двери. «Давай, малыш», – чёрный паучок забрался под кожу аватара, и Варак вынырнул в реальность. Дернув дверь на себя за ручку, он упёрся взглядом в стену.

– Здесь стена.

– Просто ширма, как в коридоре сигма, – отозвалась Ханна.

Теперь все молчали. Ждали, когда Варак закончит работу. Он снял с пояса ксифос, переключил на обычный лазер.

– Мы оставляем слишком много следов, – проговорила Руфь через индивидуальный канал.

– Есть другие предложения? – вопрос Исмэла прозвучал резко.

– Нет.

– Главное, уйти незамеченными, – сказал он спокойнее. – Дулосы отремонтируют стену раньше, чем заметят вирт-гоплиты.

Руфь не ответила.

– Готово, – Варак не обернулся. – Джотан, ты здесь?

– Я за тобой, Варак. Будь спокоен.

– Вперёд, – скомандовал Исмэл.

Варак толкнул вырезанный треугольник пластика и шагнул в залитый светом коридор. За ним вывалился Джотан с ксифосом в руках. Минуту спустя выбрались Калеб и Исмэл.

– В секцию 289, – Исмэл секционную дверь с нужной цифрой. В руках он снова сжимал ксифос. – Калеб, Руфь, Ханна, ждите.

Калеб и Руфь остались стоять по обе стороны от пролома в стене, глядя как товарищи один за другим исчезают за дверью и номером «286Ξ». Ханна осталась в шахте и копалась в навигации и инженерном плане города, который отрыл Джотан. Усевшись прямо на решетку и свесив ноги в чёрную, кишащую проводами пустоту, она пыталась разобраться с проблемой курсирующих дулосов. Сейчас она пребывала в Сети, поэтому реальность её нисколько не пугала. Руфь вздохнула и уставилась на противоположную стену. Больше всего в жизни она ненавидела ждать, но именно это ей приходилось делать чаще всего. Вся ее жизнь казалась одним большим ожиданием чего-то.

Коридорная дверь в секцию 284 вдруг замигала. Калеб напрягся, поднимая ксифос. Руфь вызвала Исмэла, готовясь нырнуть обратно в дыру.

– У нас гости, Исмэл…

– Что такое? Нас обнаружили? – Руфь ощутила, как беспокойство Исмэла коснулось и её нервов. По телу под линотараксом пробежала дрожь, но, увидев, кто за дверью, она нервно рассмеялась.

– Ложная тревога. Это дулос-ремонтник. Ты был прав, они реагируют быстро. Отключаюсь.

Секционная дверь за дулосом закрылась, он подкатил к ним и замер в нерешительности. Присутствие человека в шахте, а также внимание к нему Руфи и Калеба, по-видимому, задействовало эмотивную программу. Он должен был спросить разрешение.

– Выявлена неполадка, господин, – обратился он к Калебу, поскольку счел его старшим среди женщин. – Могу я приступить к ремонту?

– Нет, жди приказа.

– Отправить отчет о неполадках, господин?

– Нет, – Калеб посмотрел на Руфь.

– Если явится патруль, этот дулос может стать проблемой, – сказала она.

– Лучше иметь эту проблему под боком, – с сомнением ответил Калеб. – С другой стороны, нам на руку, если он отремонтирует стену сразу, как только мы исчезнем.

Руфь посмотрела на бестолково мигающего дулоса.

– Сейчас военное положение, Калеб, что если он передает информацию Терраху?

– Думаешь, у них есть такие возможности? – расслабившийся было Калеб, весь подобрался и вытянулся.

– Я не знаю. Это незаконно, но сейчас военное положение, а гоплиты имеют доступ к второму уровню Азимова запрета. Думаю, они могут использовать дулосов и для слежки.

– Тогда информация о нашем местоположении уже у Терраха, – заключил Калеб.

Руфь пожала плечами. Ей самой не нравилось выступать с подобными замечаниями, но в их положении любая параноидальная идея могла обернуться реальностью.

– Я могу ошибаться, Калеб. То, что Кедар не бьет тревогу, говорит в пользу этого малого, но всё же его присутствие для нас опасно.

– Ладно, я понял. Слушай сюда, дружок.

Калеб присел перед дулосом, и тот повернул голову к нему.

– Слушаю, господин.

– Скажи, твой Азимов запрет снят?

– Нет доступа к этой информации.

– Он тебе не скажет, Калеб, – вмешалась Руфь.

– Ладно. Значит, всё же придется тебя отключить. Какой твой серийный номер?

– Нет доступа к этой информации.

– Что? – глаза Калеба округлились. Он вскочил, на ходу вытаскивая ксифос. Дулос стоял неподвижно и мигал, изображая на лицевой панели вежливое внимание.

– Подожди, Калеб, – Руфь тоже уставилась на дулоса.

– Но ты сама слышала!

– Подожди. Это слишком странно. Такой властью над дулосами не обладает даже Террах. Да и зачем ему это? Чей это приказ, дулос? Кто изменил твои настройки?

– Нет доступа к этой информации.

– Дерьмо! – разъярился Калеб. – Его надо уничтожить.

– Нет! Это не могут быть действия гоплитов. Я была стратегом, я знаю, Калеб.

– Что если ты ошибаешься?

– Тогда я подставляю всех. Чья ты собственность, дулос?

Руфь уже не ждала, что дулос ответит, но тот, двинув головой от нее к Калебу и обратно, отозвался.

– Корпорации «Генезис», госпожа Руфь.

– К какой информации у нас есть доступ, дулос? Нет, погоди… Откуда ты знаешь мое имя?

– Это имя соответствует набору внешних данных, полученных от эгемона Терраха, – ответил он и мигнул.

Руфь открыла рот, но ничего не сказала. Внутри всё сжалось от страха, ей показалось, что она всё испортила, подставила своих друзей и Исмэла. Но маленький дулос-ремонтник не предпринимал попыток ее арестовать, он стоял и мигал, готовый выполнить любой её приказ, ответить на любые вопросы. Будто она преодолела какой-то невидимый барьер, назвала нужный пароль, и теперь он был готов сотрудничать. Калеб кружил вокруг, обзывая себя и всех идиотами. Из провала выглянула Ханна.

– У нас проблемы? Что за пляски, Калеб?

– Почему ты нас не арестуешь? – Руфь выпрямилась и направила ксифос на доброжелательно мигающую лицевую панель. Глядя на дулоса, такого привычного и услужливого, она вдруг подумала, что всё каким-то волшебным образом обойдется.

– Этот приказ отменен. Получен другой приказ.

Ханна охнула.

– Какой? – ксифос в руке Руфи дрожал. Перед глазами возникла жрица Эстер, но Руфь отмела этот образ и перехватила рукоять ксифоса другой рукой.

– Следовать приказам любого человека из списка эгемона Терраха.