Текст книги "Лунная охотница и Теневой король (СИ)"
Автор книги: Валиса Рома
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
Глава 15
Мне совершенно не хотелось возвращаться в зал, и я даже почувствовала облегчение, когда на выходе из коридорчика заметила Маву. Привалив спиной к стене, она сидела на полу, с удовольствием уплетая пирожки с прихваченного подноса. Заслышав шаги, она подняла глаза на меня, так и заставив даже усмехнуться. Вся её мордашка была перемазана сине – зелёным кремом, а на золотом воротничке виднелись крошки.
– Будифф? – с набитым ртом поинтересовалась Мава, протянув мне одно из пирожных.
– Откажусь, – воздержалась я, и зеленокожая тут же запихнула его в рот. – Я хочу уйти.
– Фто, дафе не посмоффиф одафение хрыльфями? – пропыхтела та, старательно облизывая тонкие пальчики с чёрными коготками. – Зфя.
– Ничего, обойдусь и без этого.
Мава с подозрением покосилась на меня, и её без того большие чёрные глаза раскрылись ещё шире.
– Эт что с тобой случилось? – проглотив всё, что было во рту, удивлённо поинтересовалась она.
– Упала.
– Упала?
– В каком – то роде да, – не стала вдаваться в подробности я. – И мне хочется как можно побыстрее переодеться. А если выйду через главный зал – меня заметят. Что будет дальше и так понятно.
Мава хмыкнула, вытирая руки об платье и поднимаясь с насиженного места.
– Давай за мной. Я это место как свои зубы знаю, – позвала она, улыбнувшись во весь рот.
– Не сомневаюсь, – пробормотала я, всё же последовав за Мавой.
Пройдясь по коридору в ту сторону, откуда я только вышла, девочка остановилась у стены. Коснувшись дерева ладонями, она со всех сил налегла, и незаметная панель с тихим щелчком отодвинулась. Перед нами предстал тёмный коридор, уходящий вниз, под главный зал.
– Это хранилище обычно для различного хлама используется. Охотники приносят безделушки, какие – то вещи непонятные, ну а девать куда всё? Вот сюда и сгружают, – говорила меж тем Мава, сняв со стены тяжёлый железный фонарь с еле горящим фитильком. Даже при всём моём отличном зрении, я еле различала то, что находилось в двух метрах впереди. – Тут много всякого интересного хлама… хранилище прямо под залом залегает, и выходит с обратной стороны. Так что мы выйдем ровно к домикам Ааров.
– Ты всё это откуда знаешь? – поинтересовалась я, не спеша следуя за ней. Тело от «полёта» ломило так, словно я все кости успела переломать. Даже дышать было больно, и я боялась представить, что сейчас творилось с моим телом. Наверняка одни синяки и царапины.
– Так я много чего знаю, – ускользнула от ответа Мава, подняв фонарь чуть ли не над головой. – Так что обращайся, если что… но за особую плату.
– Это какую же? – насторожилась я.
Чёрные глаза с усмешкой скользнули по мне, и губы девочки исказились в чарующую улыбку, вот только от неё у меня мурашки по коже пробежались.
– Обычно плату я беру небольшую… ткани там различные, цветы редкие… в зависимости от того, что у тебя есть.
– И что же у меня есть?
– У тебя есть очень интересные камешки, – словно невзначай ответила Мава. – Я могла бы взять красный… он как раз подходит под мои серёжки… но, конечно, я его не умыкну просто так. Для этого мне надо что – то сделать…
Если бы Мава вновь повернулась ко мне, то наверняка увидела бы беспощадную усмешку. О – о, как же это было заманчиво! Отомстить Анору так, что бы руки оставались чисты. Чует моё сердце, что я ещё не раз обращусь к Маве за подобными просьбами.
– Есть у меня одно желание, – как можно безразличней произнесла я. – Хочу поставить одного наглого ниита на место… а для этого нужен корень афумуса.
– О – о, как жестоко, – поморщилась Мава, но не без усмешки на губах. – И кто же такой наглый? Это, случаем, не твой ближайший родственник?
– Скорее всего.
Девочка задумчиво промычала, словно соглашаясь с моим непроизнесённым предложением. Теперь оставалось только дождаться и сдерживать злорадную усмешку при виде Анора. А то ещё догадается, и падать на этот раз я буду в месте, где нет деревьев и Темнейшего.
– А вот и хранилище! – вывела меня из задумья Мава, остановившись на пороге тёмного зала. Стены терялись во тьме, как и потолок – неужели мы так глубоко спустились? – Ставлю на всё, что ты тут не разу не была.
Я промолчала, следом за ней пройдя в громадный зал, заставленный невообразимыми вещами. Где – то высились тяжёлые шкафы с изумительной резьбой, поднять которые вряд ли кто смог. Как же их сюда затащили? Были и железные вешалки, громоздкие комоды и туалетные столики без зеркал, диванчики с креслами и даже столы. Казалось, здесь собрали буквально всю мебель из этого мира, а для чего она, так и не поняли.
На полу, друг к другу, громоздились картины в дорогих рамах. Туда же, подпрыгивая от нетерпения, подбежала Мава, схватив один из портретов и повернув лицом ко мне.
– Смотри! Даже среди людей есть хоть кто – то красивый!
На меня с важным взглядом из – под полуопущенных век смотрела пышная дама с широким лицом и настолько толстой шеей, что ожерелье на ней готово было лопнуть. Костюм же был сшит из перьев, отчего та напоминала располневшую курицу.
– Прекрасная особа, – поморщившись, кивнула я.
Как же всё странно устроено в этом мире! Жители Малоречья считают красивым то, что на самом деле ужасно, как и наоборот. Наверняка самый красивый человек по ту сторону реки для них будет жутким уродом.
– Тут ещё есть, – позвала меня Мава. – Правда, все какие – то уроды жуткие…
– Не сомневаюсь.
Я подошла к Маве, запрыгнув на стоявший рядом стол и смотря, как та перебирает портреты. На них были изображены масляными красками мужчины и женщины. Солидные, явно богатые, с дорогими украшениями и в атласной одеждой. По сравнению с ними, нииты имели чуть ли не звериные лица, способные любого нормально человека в бегство обратить. Скорее всего, тех, кто меньше всего походил на людей, жители Малоречья считали красивыми. Вот почему облик Темнейшего был для них ужасен.
– Ой, ужас, уродка какая! – вдруг воскликнула Мава, с отвращением повернув ко мне портрет. – И имя ужасное… Персефона Моани
На меня взглянула молодая девушка, довольно красивой и милой внешности, с большими серыми глазами и светлыми волосами, заплетёнными в сложную косу. Наверняка какая – то графиня, чей потрет отправили будущему мужу. Ну что ж, надеюсь, этот будущий супруг был крайне отвратительной личностью, раз потрет по пути «перехватили» и так и не доставили.
– И не говори, – состроив на лице пренебрежение, заметила я. – Как только люди живут с такой внешностью?
Мава согласно закивала, поставив фонарь на тумбочку и вновь принявшись разглядывать портреты. Тусклый свет не особо помогал разглядеть таящиеся здесь вещи. Казалось, что каждый шкаф – это ужасный монстр, а вешалки – его когтистые лапы, которыми он может сцапать тебя.
Спрыгнув со стола, я отошла на пару шагов от Мавы, приметив тяжёлый кованый сундук. Опустившись перед ним и подковырнув замок кинжалом, я с интересом открыла крышку. Кажется, сундук этот оказался здесь не так давно – внутри пыли не было, а положенные на одежды цветы всё ещё приятно пахли. Вынув несколько рубашек, я замерла. На дне сундука покоились старые книги, какие – то записки, а так же небольшая картина в позолоченной раме.
Осторожно вынув книгу, я раскрыла её. Жёлтые странницы захрустели под пальцами, но какого было моё удивление, когда я узнала слова! На почти таком же языке были написаны вырванные листы в моей комнате! Получается, это людская письменность, которую нииты и знать не знают. Вот почему я не могла её прочитать, и сейчас не могу.
С разочарованием отложив книги, я поддела пальцами рамку небольшой картины. Хорошо ещё что свет бил в спину, да и чуткое зрение сыграло свою службу. Я с детским восхищением уставилась на портрет юноши, почти мужчины, со светлыми волосами, отливающими золотом. Видимо, художник попытался изобразить каждый цвет на портрете, потому что лицо незнакомца казалось живым. И приятным мне. Глаза с каким – то озорством и азартом смотрели в мою сторону, отливая тёмным шоколадом, а через одно плечо был перекинут красный плащ с белым меховым воротником. Наверняка это какой – то граф, если не принц малоизвестной страны.
Я попыталась найти хотя бы имя незнакомца, но в итоге обнаружила лишь инициалы: «Э.Х.»
Обернувшись и убедившись, что Мава всё ещё рассматривает картины, я взяла поудобней ножик. Подковыряв рамку, что с неприятным треском всё же разломалась, я осторожно вытащила холст, скрутив его и поспешив закрыть крышку сундука.
– Ну что? Идём?
– Ага, – отозвалась Мава, вновь подобрав фонарик. – Мне теперь эти уроды в страшных снах сниться будут.
Я не сдержала улыбки, следом за ней идя по запутанным лабиринтам из мебели. Один раз я даже заметила настоящую карету из чёрного дерева, решив не спрашивать, для каких именно целей она здесь стоит. Наверное, ниитам просто понравилось оформление, вот они её и утащили. Другой вопрос – как они ещё вообще сюда поместили?
– О, а хочешь кое – что покажу?! – вдруг подпрыгнула на месте Мава, и даже не спрашивая, понеслась куда – то вперёд.
Вздохнув, я заспешила следом, спотыкаясь об тяжёлые ковры и попутно снимаю оставшуюся туфлю. Босиком было легче, даже, кажется, я начала понимать, почему подошва на обуви ниитов такая тонкая. Они привыкли чувствовать голыми ногами землю, ветки, снег… так было проще и спокойней, и это вселяло какую – то уверенность.
Мава застыла напротив пустого стеллажа, повёрнутого к нам спиной, на котором висела даже слишком громоздкая картина. Кто – то укрыл её тканью, уже успевшей выцвести за время пребывания здесь.
– Я это недавно нашла, – горделиво произнесла Мава, подойдя к картине и резко сдёрнув с неё ткань. – Во.
На нас, смотря сверху вниз, уставился мужчина с жёстким, отточенным временем, лицом. У него были тёмные волосы с серебристыми прядками, а так же залёгшие под глазами тени и щетина на лице. От его взгляда мне стало неловко, и захотелось как можно быстрее закрыть портрет или убраться подальше. В этом человеке жила власть, жила сила и ужас.
– Знаешь, кто это? – завороженно смотря на портрет, поинтересовалась Мава.
– Понятия не имею, – хмуро ответила я, стараясь не смотреть в глаза мужчине.
– За Малоречьем его прозвали Железным Королём, – тихо прошептала Мава, и на её лицо легла тень, сделав его более звериным. – Он ненавидит наш род… если при прошлом короле наши братья жили хоть как – то достойно там, то теперь этот человек заставляет ползать их чуть ли не на коленях… знаешь, у меня есть мечта. Когда – нибудь вогнать нож в его сердце, а заодно и его детям. Вырезать этот поганый род, и наконец освободить всех наших… но этому не сбыться.
– И почему же? – покосившись на неё, поинтересовалась я.
– Железного хотели убить столько раз, что он даже себе не доверяет… вряд ли кого – то близко подпустит, – с обидой произнесла Мава, вновь накрыв его портрет полотном. – Давай ка отсюда выбираться.
Я согласно кивнула, и мы не спеша двинулись к тёмному зёву коридора. Он плавно поднимался наверх, заканчивая фальшивой стеной, которую Мава с пыхтением отодвинула в сторону. Прохладный воздух омыл лицо, и вдохнув его полной грудью, мы зашагали в сторону моего домика.
Перед глазами всё ещё стоял портрет Железного Короля. Почему – то я не сомневалась, что слова Мавы являются самыми правдивыми среди всего того, что она мне рассказала. Как – то было не заметно, что этот человек вообще может улыбаться. Что же заставило его так переменить взгляды на жизнь? Что ему сделали такие, как мы?
– Я зайду за тобой до завтрака, – остановившись несколькими ступенями ниже, произнесла Мава. – Камешек только не забудь.
– Постараюсь, – усмехнулась я, толкнув дверь и наконец – то очутившись в тишине и покое.
Стянув с себя порванное платье, я провела пальцами по тёмным следам на плече. Надо с этим заканчивать. Я не хочу каждый раз за несколько метров обходить Анора, и шугаться при звуке крыльев. Надо будет поговорить с ним. И дать понять, что терпеть всё это я не намеренна.
Подойдя к столу и расстелив на нём картину, я провела пальцами по лицу незнакомца. Какие же здесь все холодные. Хотелось прикоснуться к кому – то тёплому, ощутить горячее дыхание, растаять в объятиях, а не замёрзнуть в них. Но так ли это легко сделать, когда за рекой на тебя объявлена охота?
Глава 16
Всё оставшееся время я провела чуть ли не впустую. Кое – как приведя себя в порядок и убедившись, что тело ниитов регенерирует в разы быстрее человеческого, я лежала на подоконнике и рассматривала портрет загадочного человека. Что – то в нём было одновременно знакомое и нет. Может, точно такой же человек жил и в моём мире, и я даже встречала его как – то раз? Могло ли такое быть?
За окном не светлело. Видимо, придётся мне приноровиться к вечной ночи. Только как теперь различать, когда день, а когда ночь? Как вообще живут нииты? Во сколько мне теперь ложиться, а во сколько вставать? Что вообще надо делать?
Я мучилась всеми этими вопросами чуть ли не вечность, а когда раздался нерешительный стук в дверь, чуть не упала с подоконника. Тут же соскочив и поправив задравшуюся рубашку из плотной ткани, обшитую на спине чем – то вроде кожи, я ринулась к двери. Вот только за ней меня ждала вовсе не Мава с дружелюбной улыбкой, а кое – кто другой.
На пороге, нерешительно переминаясь с волчьей лапы на лапу, высился тот самый слуга Темнейшего. На этот раз рассмотреть его мне не составило труда: на голову выше, с бледной кожей, покрытой множеством ран, и чем – то вроде рубашки на голом теле. У него было непонятно лицо, покрытое давними шрамами, с торчащими в разные сторону козлиными ушами и жёлтыми глазами с горизонтальным зрачком. Чёрные спутанные волосы были раскиданы на голове подобно гнезду, из которого выбивались тонкие веточки – рожки. Не будь я так сильно удивлена приходу незваного гостя, то наверняка отшатнулась бы от ужаса и страха. А так лишь смотрела, не зная, закрыть ли дверь или всё же послушать, что мне скажут.
– Исара, верно? – прозвучал хриплый голос существа, и я молча кивнула. – Я Хорм, доверенный советник его Темнейшества.
– Зачем вы тут? – не особо вежливо поинтересовалась я, сощурив глаза.
– Эм… видите ли… я тут по поручению, – замялся Хорм, явно не привыкший к такому роду разговоров. – Мой хозяин хотел бы пригласить вас и ваших сестёр провести с ним… как бы это правильней сказать…
– Завтрак? – не без удивления подсказала я, и тот с облегчением кивнул. – И почему же он не захотел этого делать с Авахом или Бораисом?
– Он уже уделил им время, и желает теперь уделить его вам, – почти сразу нашёл что сказать Хорм. – Так что, если вы не против, я провожу вас.
Я сглотнула, пытаясь понять, стоит ли вообще соглашаться на такое. Я не то что бы дочь Аваха, я вообще не из этого мира, и могу допустить множество ошибок при разговоре с Темнейшим или хотя бы сидя за столом. Да и вряд ли та же самая Инеж оценит, если я появлюсь на пороге хотя бы без юбки.
– Он действительно хочет видеть именно меня? Кажется, я не особо видная личность, которую стоит приглашать на завтраки, – скрестив на груди руки и облокотившись об дверной проём, заметила я.
– Он пожелал, что бы были все, – сдержанно произнёс Хорм.
Я еле подавила тяжёлый вздох, попросив подождать его пару минут и захлопнув дверь. Подойдя к стене с оружием и скользнув взглядом по лёгким кинжалам, я выбрала с изогнутой рукояткой и в красивых тёмно – синих ножнах. После всего, что со мной произошло во время этой церемонии, я лучше буду хотя бы кинжал таскать с собой. А вдруг Анор отказался от завтрака с целебной травкой? Ещё возьмёт и снова в небо утащит, а мне это больно надо.
Выйдя из домика и завязав волосы в простой хвост, я зашагала следом за Хормом. Тот повёл запутанными путями, с опаской поглядывая вниз и очень мелкими шажками перебираясь по особенно тонким веточкам. Видимо, он предпочитал больше жить на земле, чем карабкаться по деревьям. Я же, даже смотря на темнеющий внизу туман с углями глаз стражи Темнейшего, думала лишь о том, насколько хорошо иметь крылья. Чувство страха перед высотой притупилось настолько, что сбрось меня кто с ветки, я лишь бы разочарованно вздохнула.
– К чему все эти предложения позавтракать? – не вытерпев, всё же поинтересовалась я. – Что хочет Темнейший этим доказать?
– То, что его не следует бояться, – невозмутимо произнёс Хорм, пробираясь в сторону небольшой круглой площадки с рыжими огоньками фонарей. Мне показалось, что на миг я заметила тонкую фигурку Птолаи. – Темнейший не хочет, что бы его опасались за зря. При этом, как вы помните, он тут до тех пор, пока луна не угаснет. И может забрать всё, что ему только приглянулось. И даже вас.
– Очень в этом сомневаюсь, – проворчала я себе под нос, и Хорм сделал вид, что этого не услышал.
До небольшой площадки с накрытым столиком мы добрались молча. Оказывается, Ниис, Алиа и Инеж уже были на месте, настороженно переглядываясь между собой, а вот Темнейшего не оказалось.
– Располагайтесь, дочери Ааров, – поклонился нам Хорм, прежде чем развернуться и скрыться внизу.
Проводив его взглядом, я обернулась к нииткам в лёгких серебристых платьях. Видимо, они предугадали, что такое случится, и специально принарядились для этого. Только вот на их лицах совершенно не было восторга, скорее, настороженность и неуверенность. Будь на месте Темнейшего тот же Светлейший, что – то подсказывало мне, что они плясали бы без остановки. А так лишь сидели за столом, подальше от чёрного резного кресла со стоящим рядом пустым стулом. Ну спасибо! Как отдуваться, так сразу мне!
– Могла бы и нарядиться, – кинув в мою сторону сердитый взгляд, заметила Инеж, накладывая в фарфоровую тарелку с трещинками горячее мясо.
– Поверь – это мой лучший наряд, – огрызнулась я, сев на предназначенное мне место.
По правую руку оказалась Ниис, что поглощала уже третье пирожное, слушая мечтательный разговоры Алии. Напротив сидела Птолая, но настолько отодвинувшаяся от кресла Темнейшего, что чуть ли не жалась к Инеж. Интересно, а у неё уже была первая ночь с Анором, или тот в бешенстве позабыл про свою невесту? По крайне мере, довольной и счастливой она не выглядела. Словно ей кто – то сказал, что осталось жить всего пару часов, и это будет крайне мучительная смерть.
– Можно было и сделать вид, что ты одна из Ааров, – продолжила уничтожать меня гневным взглядом Инеж.
– О, поверь, я бы сделала сейчас всё, что бы не казаться одной из Ааров, – не удержала я язык за зубами, и ниитка побагровела от злости, чуть ли не до хруста стиснув вилку в руке.
Стараясь не замечать её гневный взгляд, я потянулась к ближайшему сервизу с оставшимся последним виноградом, как его передо мной забрала Ниис. Можно было бы смахнуть это и на случайность, но от меня не укрылся довольный взгляд Инеж, брошенный в сторону сестры. Ну ладно, видимо, война так война.
Насколько я поняла, и до этого Ис с Инеж состояли не в особо приятных отношениях, и моё поведение не показалось ей сейчас странным. Совру, если не скажу, что слова «сестры» меня уже не начали выбешивать, но раз вживаемся в роль Исары, то вживаемся по полной.
Мы ещё некоторое время просидели без Темнейшего, и к этому моменту еда на столе чуть ли не стремительно пропадала благодаря Ниис. Единственное, что мне удалось перехватить, так это травяной чай, казавшийся кашей в деревянной чашке.
Как бы нииты ненавидели людей и сколько бы лет на них не охотились, они всё равно пытались подражать им. Эта фарфоровая посуда с трещинками, которая наверняка использовалась только среди Ааров, сшитые на манер каких – то нимф из легенд платья, сложные причёски на головах, даже украшения – всё это было подражанием. Инеж подражала своим голосом и манерой говорить как какая – то королевская особа, и все её поддерживали в этом. Проскальзывали даже слова, которые я просто не слышала среди обычных ниитов. Видимо, они настолько привыкли это делать, что уже просто не понимают, насколько это смешным кажется со стороны.
– Я тут слышала, – донёсся у меня мечтательный голос Алии, – что Светлейший в скором времени обзаведётся новой женой… Инеж, я думаю, тебе стоит попробовать.
Ниитка на против фыркнула, хотя от меня и не укрылись проблески искринок в её глазах.
– Светлейший слишком красив, что бы обращать внимание на такую простушку, как я, – как можно спокойней попыталась ответить Инеж, почему – то выпрямившись и гордо вскинув голову.
– Разве? Слухи о красоте дочерей Ааров наверняка доходили и до Светлейшего, – раздался позади плавный голос, от которого мы все от неожиданности вздрогнул.
Темнейший появился внезапно – никто не видел, как он взошёл по лестнице, и как туман скользнул под нашими ногами. Может, потому Инеж и прикусила губы, опустив глаза и уставившись в свою тарелку. Умолкли все, смотря, как Темнейший не спеша подходит к своему креслу и как подобает великому владыке опускается в него, обводя всех своим пронзительным взглядом.
– Прошу прощение за опоздание. У меня возникли неотложные дела.
– Вам не стоит перед нами извиняться, – тихо прошелестела Птолая, чуть ли не закрыв глаза веками.
Темнейший перевёл взгляд на неё, и словно почувствовав это, ниитка ещё сильнее сжалась. На неё без сожаления и не взглянешь, и решившись, я заговорила:
– Как вам граница? – как бы невзначай поинтересовалась я, делая вид, что с интересом разглядываю травяную жижу в чаше.
– В последний раз, когда я здесь был, это место было чуть более оживлённее, – произнёс Темнейший, с интересом смотря, как начинает дрожать Птолая под его взглядом. Его это забавляло. – Да и второй дом был ещё жив. Прекрасней места на всей границе не найти… довольно ужасно, что он погиб такой мученической смертью… а кто не погиб, повредился рассудком.
Не успел он толком договорить, как Птолая вдруг поднялась с места, хватая дрожащими пальцами ткань на юбке.
– Прошу простить, но я покину вас, – еле слышно прошептала она, сделав слабый поклон в сторону гостя и заспешив покинуть площадку. Инеж проводила её обречённым взглядом, вновь повернувшись к Темнейшему.
– Так это правда про Светлейшего? – тихо поинтересовалась она, спеша сменить тему.
– Что мой брат вновь ищет себе жену? – со скукой поинтересовался Темнейший, облокотившись локтем об стол и опёршись подбородком об ладонь. – Увы, но так и есть.
– Увы? – непонимающе переспросила я, подняв на него глаза. – Вы огорчены этим?
– Я? – взглянув на меня, ничуть не расстроенно поинтересовался он. Но вот на его губах мелькнуло что – то сродни усмешки. – Я только рад за Светлейшего. Но только не пройдёт и больше двух веков, как он вновь примется искать себе жену…
– Поэтому вы один? – потупив глаза, выдавила из себя Алиа.
– Можно и так сказать, – безразлично пожал плечами Темнейший. – Моя жизнь неизмерима временем, как вы все знаете… но может, в скором времени я и сам решу поделить свою жизнь с кем – то.
Инеж удивлённо взглянула на него, тут же потупив взгляд и выпрямившись, расправив и без того узкие плечи. Если бы Темнейший не сидел рядом, я бы не удержалась от насмешливого смешка, но так лишь проглотила густую воду. И вправду холодный освежающий чай. Интересно, как долго на нём можно продержаться?
– Позвольте тогда спросить, – начала сидевшая рядом Ниис, и Темнейший взглянул на неё. – Правду ли говорят, что у вас во дворе растут деревья Жизни? И что их сок способен оживить даже мёртвого?
– Это очень необычные деревья, и крайне привередливые, – не стал отнекиваться он. – Их сок взаправду преобладает такими свойствами. Оживить же он может лишь того, кто умер от меча врага. Но из – за болезни они гибнут. В моём саду осталось лишь несколько деревьев. Единственные во всём Малоречье.
– Как жаль… – послышался тихий вздох Алии. – А про зеркала?
Я вздрогнула, вдруг до мелочей вспомнив свой сон со множеством зеркал и тем, кто там был. Сейчас он сидел рядом, и не поймёшь, снилась ли я ему тогда.
– Они у меня действительно есть, но я ими уже давно не пользуюсь, – согласился Темнейший.
– И почему же? – чуть хрипло поинтересовалась я, поймав сердитый взгляд Инеж. – Вас пугают зеркала?
– Меня пугает то, что я могу там увидеть.
Я взглянула на него, буквально чувствуя, как от этого пронзительного взгляда пробегают мурашки по спине, и сердце болезненно сжимается в груди.
– А меня пугает неизвестность, но я же продолжаю жить дальше, – смотря в его глаза, с поразительным спокойствием произнесла я.
– Ис! – ужаснулась моей наглости Инеж, повернувшись к Темнейшему и умудрившись сидя ему поклониться. – Прошу прощения за это недоразумение… просто кого – то не научили держать язык за зубами, вот он и выскакивает когда надо и нет. Истинные из дома Ааров не позволяют себя так…
Она не успела договорить, а я понять, что произошло. Но в следующий миг содержимое в моей чаше было на платье и лице Инеж, стекая с её подбородка не особо приятной жижей. Сидевшие рядом Ниис и Алиа даже приподнялись со стульев от удивления, а Темнейший поражённо замер.
– Упс, – вырвалось у меня, и в голосе даже жалости не промелькнуло. – Рука дёрнулась.
Инеж ещё некоторое время смотрела на меня круглыми от удивления глазами, прежде чем как ошпаренная вскочить на ноги и, даже не обращая внимания на Темнейшего, завопить:
– Да как ты посмела, грязная, ничтожная полукров…
Она вновь не договорила, и я, подивившись собственной скорости, вырвала из руки Ниис пирожное, обильно смазанное кремом. Вся эта красота как по маслу вошла в громоздкую причёску Инеж, заставив её от удивления чуть ли не опустить крылья.
– А это уже было не случайно… – раздался тихий голос Алии, что с восхищением смотрела за потасовкой.
Наверное, Инеж готова была меня убить на месте, уже в гневе стиснув кулаки и оголив клыки, как вмешался Темнейший:
– Инеж, вы не думаете, что лучше не стоит продолжать, а с достоинством отступить? – глядя на неё и не скрывая усмешки на губах, поинтересовался он.
– Да, как скажите, – упавшим голосом прошептала Инеж, резко повернувшись и чуть ли не бегом кинувшись как можно подальше отсюда, давя слёзы.
– Инеж… – обескураженно прошептала Ниис, кинув в мою сторону строгий взгляд и поднявшись из – за стола. – Прошу прощения.
Следом за ней, явно расстроенная прерванной ссорой, поднялась Алиа, заспешив за старшей сестрой и косо посматривая на меня. Надо сказать, смотрела она не без восхищения и замешательства.
За столом остались лишь мы одни. Я и Темнейший.
– Прошу простить, но кажется, я испортила вам завтрак, – заметила я, вновь опустившись на место.
– Давно я таких завтраков не видел… даже прошлое вспомнил, – ничуть не расстроился тот, взяв в руку бокал и проведя когтем по стенке. На дереве остался довольно глубокий след. – Ну раз мы остались вдвоём снова, то может, скажите, что вас так разозлило в словах сестры?
– Она мне не сестра, – взглянув на него, прохладно заметила я. – И это случилось по большей части рефлекторно. Навыки охотника.
– Так, значит, вы одна из охотников? – подавшись ко мне и сощурив глаза, с нажимом переспросил Темнейший. – Мне доложили, что в последний раз через мою территорию проходили два охотника, и один из них был женщиной.
Холод сковал руки. Я с молчаливым ужасом смотрела на Темнейшего, видя, как сталь сковывает его лицо, как сужаются глаза, и как нос щекочет запах тумана. Хотелось встать и сбежать отсюда, но ноги отказали мне, и я вынуждена была сидеть.
– Уходите, – вдруг произнёс он с поразительным спокойствием, хотя в его глазах клубилась тьма, – если вы не хотите узнать, почему меня называют самым жестоким по ту сторону границы.
Я рывком поднялась с места, ощутив, как сердце загрохотало чуть ли не в горле. Надо было уходить, пока Темнейший позволял. Пока ещё можно было это сделать. Так что в спешке покинув стол, я задержалась лишь на первой ступени лестницы, кинув взгляд за спину.
Темнейший всё так же сидел, смотря на пустую тарелку перед собой. Но теперь в его глазах отчётливо читалась боль, усталость и гнев. Он стиснул пальцы, и острые когти впились в его ладони, но он молчал, плотно стиснув губы.
На миг мне захотелось остаться, но когда деревянная чаша в руке Темнейшего покрылась тёмными трещинами и осыпалась прахом, я испуганно отступила назад. Нет, надо уходить, пока я так же не рассыпалась в его руках. И ведь никто не будет потом жалеть.
