Соавторы: Валерия Малахова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 61 страниц)
- Я так скучала! – шепчет та, сильнее сдавливая в кольце своих рук Квииг.
- Я тоже скучала, Тей, но имею возможность умереть прямо сейчас от такого напора. – кряхтит Ева, что с трудом дышала.
- Ни за что не отпущу тебя. – Тейлор тяжело вздохнула, но потом, все же, дала немного пространства подруге. – Как ты? Эскиль рассказал мне все, и это ужасно. Как жаль, что это была не моя смена! Я бы вышла вперед и ударила Роба, правда! – Кикетт выглядела возмущенной, пока сама Ева смеялась от слов подруги. – Я никогда не поверю в то, что ты могла что-то украсть.
- Только если не чье-то сердце. – говорит Триггвасон, пожимая плечами на очевидное.
- Я в порядке, Тей. – улыбнувшись, отвечает она. – Если бы у меня был выбор, то я бы не пришла сегодня. Но по закону я должна отработать две неделе перед увольнением.
- Шистад тебя уволил? – взвизгивает бармен, оттолкнувшись от стены. Брюнетка тоже выглядела пораженной.
- Нет, я сама так решила. – спешит успокоить друзей Квииг. – После произошедшего я не хочу работать в месте, где тебя в любой момент могут обвинить в том, что ты не делал.
- У нас никогда такого не было. Не уходи. – чуть ли не плача произносит Кикетт, смотря на подругу.
- Если я уйду, то это не значит, что я перестану общаться с вами. Ну же, Тей, не плачь.
Теперь уже Мун обнимает девушку, которая была на грани срыва дамбы слез из-за новостей об увольнении подруги. Эскиль, тоже растроганный заявлением Квииг, подходит к девочкам и обхватывает их за плечи, создавая тройные объятия.
- Без тебя нам будет скучно, Ева-булочка. – тихо шепчет бармен, уткнувшись во второе плечо рыжеволосой.
Мун выдыхает тихое «мне тоже», впервые подумав о той составляющей своего увольнения, которая влекла за собой отсутствие частого общения с друзьями. Стоило ли ей передумать? Квииг не знала ответа на этот вопрос. Она открывает глаза и хочет что-то сказать, однако сталкивает взглядами с Кензи, что стояла далеко в конце коридора, однако прожигала своими хищными глазами. Слышала ли она весь их разговор? Ей явно не стоило подслушивать и давать рыжей еще один повод ненавидеть ее. Единственное, что делает Мун, показывает темнокожей средний палец за спинами друзей, крепко обнимавших ее.
Держась за руки, они выходят в танцзал, где работа шла полным ходом, ведь до открытия оставалось чуть больше часа. Эскиль одновременно посылает подругам два воздушных поцелуя, а затем убегает в сторону барной стойки, где его уже заждался возмущенный напарник. Ева решает сегодняшний вечер держаться Кикетт, но телефон в кармане призывно жужжит, что заставляет рыжую разомкнуть руки и извиниться перед подругой. Тейлор уходит помогать с расстановкой посуды, и Мун обещает присоединиться через пару минут после того, как ответит. Она отходит в сторону, скрываясь за одним из столбов, и достает полуразбитый гаджет. Строчка со словом «мама» на рабочем экране заставляет ее насторожиться.
«Привет, дорогая! Я помню, что сегодня у тебя загруженный рабочий день, поэтому пишу сообщение, а не звоню. После наших с тобой посиделок в том милом кафе я была на встрече с твоим отцом тем же вечером. Он говорил, что очень скучает и хочет увидеться с тобой. Что скажешь? Oslo-center, послезавтра, шесть часов вечера»
Рыжая застывает с приоткрытым ртом и включенным экраном. Ч-что? Она еще раз пробегает глазами по всему тексту, вчитываясь в каждое слово. Отец хотел увидеться с ней? Тот человек, с которым после развода она виделась примерно три раза почти за семь лет? Кто желал ее видеть, любящий отец или мужчина, которому совесть напомнила о существовании еще одной дочери?
«Что ему нужно? Я не хочу этой встречи, у меня уже есть планы. Можешь передать, что он опоздал с предложением. Примерно на пять лет.»
Девушке не верилось, что это могло происходить. Спустя столько лет он вдруг очнулся от комы безразличия и вспомнил о ней? Бред. Еще сильнее задевало то, что Анна-Марит виделась с ним и даже подобрала примерное время и место. Ни за что! У Мун даже участилось дыхание и выступила испарина на лбу только от одного представления о возможном вечере. А какого черта мама и отец виделись? У них была встреча...
- Нет, нет, нет… - тихо лихорадочно шептала Ева, нахмурившись.
Она не верила в то, что родители могли вновь возобновить близкий контакт. Они не могли так поступить! Как бы Квииг не ненавидела отца, Бетти – та женщина, от которой у мистера Муна было уже двое детей – была ни в чем не виновата. Эта милая блондинка, которая навсегда произвела на Еву впечатление воплощения доброты и счастья в одном флаконе, не заслуживала того, чтобы ее родители вновь были вместе. Как бы эгоистично это не звучало, Квииг попросту не хотела этого воссоединения, поэтому попыталась отогнать от себя все мысли такого рода, что рождались в ее голове.
Телефон вновь улетает в задний карман юбки, и рыжая, встряхнув головой и избавляясь от ненужных мыслей, поправляет свой наряд и натягивает улыбку – скорлупа, как защита от внешнего мира, не должна дать трещину. Звонко стуча каблуками, Ева выходит в середину танцпола, глазами выискивая подругу, но поток ее мыслей прерывает тот человек, осыпать проклятьями которого она уже устала. Легкий шорох приготовлений к открытию нарушает властный громкий голос, разнесшийся в каждый уголок клуба.
- Мисс Мун, ко мне в кабинет. – отчеканивает Шистад, что стоял, облокотившись на перила того самого «балкона», где Ева впервые посмотрела на Криса не как на босса.
Рыжеволосая прямо посреди танцпола застывает, прикусив губу и закрыв глаза от досады – ей не хотелось видеть его, слышать, чувствовать и все остальные возможные виды взаимодействий с Кристоффером. Из-за абсолютной тишины, установившейся после слов начальника, Ева слышит, как твердыми решительными шагами шатен уходит к себе в кабинет, не дожидаясь ее.
Через несколько десятков секунд все вновь возвращаются к своим делам, и только Мун, смотря куда-то в пол не моргающим взглядом, стояла на прежнем месте, как статуя. Кикетт, до этого момента находившаяся на кухне, выбегает вперед к подруге, но ее опережает Миртл.
- Хватит стоять здесь и мешать работе. – Кензи принимает привычную защитную позу со сложенными руками на груди.
- Тогда идем. – спокойно произносит Ева, сама удивляясь, как у нее получилось сделать такой тон.
- Что? – фыркает темнокожая, сопровождаемая звоном сережек.
- Ты слышала, - говорит Квииг, а затем делает шаг вперед, становясь почти вплотную к официантке и продолжая свою речь шепотом, - ты можешь пойти со мной. У тебя есть шанс признаться и не быть осужденной до того момента, как я докажу всем, что это сделала ты.
- Ты не в себе. – сквозь зубы отвечает Миртл, мимолетно оглядываясь по сторонам.
- Я говорю последний раз: если ты признаешься сейчас, то получишь на свою голову меньшую порцию дерьма, чем потом. Я не брала те чертовы банки, я знаю это, и ты знаешь, так что будь добра уведомить и остальных об этом. – Мун говорила четко и размеренно, пытаясь отстоять доминирующую позицию. – Просто знай: я докажу свою правоту. Любыми способами. И первый человек, на которого упадут подозрения, будешь ты.
- Я? – темнокожая была хорошей актрисой. – Это сущий бред. Я работаю здесь с самого открытия, у меня должность старшего официанта и авторитет!
- Который скоро рискует оказаться по уши в дерьме, дорогая. – Мун возвращалась к прежнему тону стервы, потому как несогласие Кензи не оставляло ей выбора. – Ты единственная, кто ненавидит меня здесь, просто потому что я – это я. И ты будешь первой, на кого укажут все стрелки, все камеры и все доказательства.
- Я не единственная. Алекса рассказывает о тебе самые жуткие сплетни, которые только можно придумать. – шепчет Миртл, сжав челюсти.
- Как подло сдавать своих ручных питомцев прямо в руки браконьерам. – театрально-нравоучительным тоном говорит рыжеволосая. – Алекса лишь подражатель, слепой котенок, неожиданно очнувшийся во взрослой жизни, не больше.
- Не слишком ли много чести, - злостно отвечает та, - а кто тогда ты? Большая черепаха или маленький противный москит?
- Я – птица, которая собирается нагадить тебе на голову.
Быстрым шагом, пылая от злости и раздражения, Ева уходит в коридор, а затем стремительно взлетает по лестнице, оставив шокированную Кензи стоять посреди танцпола с чуть приоткрытым ртом. У огромной двери из дерева с табличкой имени босса Квииг все же усмиряет свой пыл, примеряя уже другую маску, которую выбрала для общения с Кристоффером – равнодушие.
Шистад стоял недалеко от своего любимого кожаного стула, смотря в неопределенную точку на стене. На нем был светлый клетчатый пиджак со светло-синим галстуком и темными брюками, в карманах которых находились его руки, как обычно окутанные десятками перстней и кожаных браслетов. Будь ты проклят, Кристоффер, быть таким идеальным и привлекательным!
- Ты, как обычно, без стука. – произносит он.
Крис поворачивает голову в ее сторону и смотрит так, что Еве приходится набрать побольше воздуха. Вероятно, парень тоже умел быстро крутить карусель масок на своем лице, от прежнего холода не осталось и следа. Взгляд этих карих глаз был наполнен спокойствием, умиротворенностью, добротой и любовью, ведь Крису казалось, что сейчас, спустя два дня, эмоции Квииг подутихли, он сможет извиниться, и они решат возникшую проблему. И от части это было правдой: произошедшее тогда в раздевалке уже не вызывало прежнего гнева у рыжеволосой, но этот взгляд сейчас был бесполезен для нее, любовь и забота нужны были ей тогда в раздевалке.
- Какова причина вызова меня в ваш кабинет, мистер Шистад? – произносит девушка, чем в один момент разбивает весь план Криса в щепки.
- Мы можем говорить не так, будто мы – чужие? – раздраженно произносит он, поворачиваясь всем корпусом вперед. – Знаешь, я вижу тебя насквозь. Словно голую. Во всех смыслах.
Мун вздыхает, понимая, что говорить с ним тем тоном, которым она планировала, не получится. Если Ева хотела добиться справедливости и избавиться от клеветы, упавшей на ее голову, то требовалось выйти на контакт, хотя бы с Крисом. Громко цокая каблуками, рыжеволосая усаживается на кожаный диван, окутанный сотнями их совместных воспоминаний. Все в кабинете шатена было пропитано проведенным вместе временем: начиная от двери, которой в первый же день ей разбили нос, заканчивая элементарными журналами на маленьком столике, купленные с легкой руки Квииг.
- Я здесь только из-за того, что не могу выплатить штраф. – спокойным тоном произносит Ева, уставившись в стену напротив.
- Ты же понимаешь, что нам нужно разобраться с кражей и наказать того, кто это сделал.
- Разбирайся. Это твой клуб. – фыркает рыжеволосая, закатив глаза. – Единственное, чего я хочу, это чтобы показали пальцем на настоящего вора, а не на меня.
Шистад взъерошивает волосы, устраивая беспорядок на голове, а затем подходит к Мун, усаживаясь рядом. Девушка не отодвигается от него, а лишь продолжает смотреть в одну точку, что на секунду даже радует Кристоффера – язык тела всегда указывал на правду.
- Я знаю, что это не ты. – на эти слова парня Ева непроизвольно оборачивается, но тут же одергивает себя. – Я был уверен в этом и до произошедшего в раздевалке, правда. Не могу понять, почему ты не веришь мне. Неужели я не заслужил твоего доверия?
- Все твои заслуги разбились вдребезги, когда ты просто стоял там и смотрел на этот позор. – сквозь зубы шипит рыжеволосая, чувствуя, что так дело дойдет до слез.
- Я не просто стоял! – вскрикивает Шистад, от чего Квииг невольно вздрагивает. Он тут же отворачивается в сторону, прикрывает глаза и продолжает уже спокойным тоном. – Если я ничего не сказал, это не значит, что я ничего не чувствовал. Просто… Я будто врос в землю. Осознание того, что мне стоило сказать тебе раньше ударило меня, словно кувалдой. Я не чувствовал лица, у меня участилось дыхание, и я вспотел как будто пробежал километр. – парень сжимает и разжимает кулаки, вновь чувствуя подкатывающее волнение. – Я подозреваю, что… это была паническая атака.
Боковым зрением Крис видит, как Мун оборачивается к нему, смотря прямо в лицо, а затем тихо выдыхает:
- Ты страдаешь паническими атаками?
- Страдал. Давно. – шатен откидывается на спинку дивана, ослабляя галстук на шее. – Они продолжались всего год, но были частыми и сильными. То, что было в раздевалке, по сравнению с тем просто прелюдия.
- От чего у тебя появились атаки? – рыжая не сводила взгляда с Кристоффера и, казалось, совершенно забыла о причине визита сюда.
- После того, как отец впервые ударил меня. – произносит Шистад с таким мнимым спокойствием, будто по прошествию лет это не задевало его. – В период развода страдали не только родители, но и моя нервная система. Атаки прекратились после того, как наша семья разделилась на две части.
- Мне жаль. – тихо в ответ шепчет Мун.
После этих слов девушка отворачивается, потому что чувствует, как соленые капли из глаз рвутся наружу, однако Шистад воспринимает этот жест по-другому, чувствуя отчаяние в глубине своей предельно ранимой души. Часы над диваном противно тикали, надавливая на черепную коробку и напоминая о быстротечном времени.
- Мне нужно идти. Скоро будут запускать клиентов. – Ева встает с дивана, стараясь избегать зрительного контакта с Кристоффером. – Поговорим о краже завтра.
- Просто знай, что я верю в твою невиновность. Я подниму все записи с камер внутри, с камер с улицы… Откуда хочешь. Мы найдем чертову крысу.
Девушка лишь пару раз кивает головой, открывает входную дверь в кабинет начальника, но потом вдруг замедляется и произносит:
- Крис?
- Да? – Шистад тут же поднимает голову, хватаясь взглядом за девушку, как за последнюю соломинку надежды.
- Почему ты подрался в переулке? – Квииг задает вопрос, который мучал ее уже не первые сутки.
- На меня напали, я отбивался. – шатен тут же уводит взгляд в сторону, показывая, что не хочет говорить об этом.
- Ладно, - вздыхает она, прикрыв глаза, - почему на тебя напали?
- Это никак не должно волновать тебя. – кротко отвечает парень, вставая со своего места. Кристоффер подходит к девушке и тоже берется за дверь. – Забудь.
- У тебя ссадина на лице и костяшки в мясо. Забудь? – раздраженно повторяет она, не давая закрыть дверь.
- Ева… - Шистад тяжело вздыхает, не зная, что ответить. – У меня проблемы, ясно? Большие проблемы. И их станет еще больше, если ты сейчас не пойдешь работать.
- Пошел ты.
Фыркнув, Мун уходит, специально громко хлопнув дверью, чтобы каждый в клубе услышал, с каким звуком она выходит из кабинета всеми обожаемого мистера Шистада. Он сам доставляет ей столько проблем, сколько ему и не снилось! И когда Кристофферу нужна была помощь, она приехала, позабыв о матери и ее попытке сближения за многие годы, но теперь, когда рыжая пыталась хоть чуть-чуть узнать причину кровавой ссадины на его лбу и огромного синяка у виска, Шистад в секунду захлопывал двери, которые могли дать проход к его душе, не оставляя единого шанса. Чертов эгоист!
Когда Ева спускается по лестнице, то видит, что танцплощадку уже разрезали столбы света красного, зеленого и белого цветов, а на фоне играла какая-то песня Фрэнка Синатры – все свидетельствовало о том, что это была тематическая вечеринка. Квииг подходит к бару, чтобы взять блокнот и ручку, но ее перехватывает Тейлор в рождественском колпаке.
- Быстро сотри эту грусть со своего лица! – хмурится Кикетт, поставив руки в бока. – Так, немного праздничного настроения тебя не помешает.
Подруга тут же надевает ей на голову красный ободок с оленьими рогами, на запястьях рыжеволосой оказываются браслеты из мишуры, а на шее небольшое ожерелье из новогодних бубенцов.
- Фу, теперь я буду звенеть как Кензи. – девушка тут же снимает с шеи противную штуку.
- Ладно, возможно, это лишнее. – брюнетка откладывает своеобразное ожерелье на барную стойку. – Но, стоит признать, ты выглядишь как самая горячая штучка.
- Не могу не согласиться. – пожимает плечами Мун, признавая свою привлекательность сегодня.
- Ох, расставание и впрямь делает из девушек дъяволиц.
- Просто пошли работать. – закатывает глаза рыжая, а затем хватает подругу под локоть, уводя в глубь зала.
