Текст книги "Супермаркет (СИ)"

Автор книги: Валерий Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

   – Помолчи и дай закончить мысль! – досадливо отмахнулся от него майор. – Первыми нашими дивидендами было то что нам позволили беспрепятственно пройти в супермаркет и на время переговоров оставили в покое. Я считаю, что это не так уж и плохо. В любом случае, мы получили передышку, теперь мы находимся в каком-никаком укреплении. То есть, мы уже в выигрыше.

   Неверов нетерпеливо завертел головой и решительно заявил:

   – Все это только видимость! Теперь, когда противник почувствовал нашу слабину, он примется методично выкручивать нам руки! Помяните мое слово!

   – Я тебя услышал, – холодно кивнул Плетнев. – Теперь послушай меня. Шримпы предлагают нам остановить бессмысленную бойню, которая не нужна не им, не нам. Они готовы предоставить нам приличные условия проживания на комфортабельной усадьбе расположенной в их пригороде. Там, кстати, вот уже несколько десятилетий живут люди. Мы не будем знать никаких проблем с надоедливым местным зверьем, а также с пропитанием. Все это шримпы готовы взять на себя.

   – Даже не решаюсь спросить, чего они потребуют взамен, – насмешливо произнес Неверов.

   – В общем, не так уж и много, и ничего сверх меры, – наполняя опустевшие стаканы коньяком, самым будничным тоном произнес Плетнев. – Сначала мы должны сложить оружие.

   – То есть, нам предлагается безоговорочная капитуляция? – горько произнес капитан. – Вы понимаете, что пойдя у них на поводу, и разоружившись, мы станем совершенно беззащитны! После этого шримпы будут вольны делать с нами все, что им заблагорассудится! И если они вдруг захотят сожрать нас, а они непременно захотят, нам даже нечем будет защитить себя! То есть вы предлагаете добровольно преподнести им самих себя на блюдечке с голубой каемочкой, очищенными от кожуры и сервированными листочками укропа и петрушки?

   – Да, дослушай же ты меня, наконец! Уверяю тебя, им нет никакой нужды есть нас! – устало вздохнул Плетнев. – Дело в том, что в отношении нас у них совсем другие, далеко идущие планы. Так и быть, я буду говорить с тобой начистоту! Если хочешь знать мое мнение, то предложение шримпов является для нас единственным выходом из создавшегося положения. В противном случае они просто будут вынуждены уничтожить нас. Уж слишком большим геморроем стало наше присутствие на их планете.

   – Я понял вашу мысль! – холодно произнес Неверов. – По-вашему получается, что для нас самым лучшим будет принять условия шримпов. И добровольно сдавшись на милость победителей, позволить заключить себя в резервации. Этакие кроличьи садки и размножаться там, чтобы удовлетворять потребность этих тварей в свежем белке, а попросту говоря, человеческом мясе.

   – А если и так, то, что в этом плохого? – иронично спросил Плетнев. – Зато это позволит сохранить всех наших людей целыми и невредимыми. Что касается генетически неполноценного потомства, полученного от скрещивания с местной популяцией выродившихся людей, то судьба этих ублюдков мне совершенно безразлична! Важно понять одно – это наш единственный выход. А в противном случае все мы обречены.

   Над столом нависла тягостная пауза. Плетнев настороженно ждал реакции Неверова на его страшные слова, но тот упорно молчал.

   – Жутенькую перспективу вы нарисовали нам и нашему грядущему потомству на этой планете, господин майор! – наконец выдавил тот из себя, когда вновь обрел способность говорить. – Я знал, что вы большой негодяй, но не подозревал, что вы законченный подлец!

   – Расслабься, капитан! – презрительно выплюнул ему в лицо Плетнев. – Неужели ты так и не понял, что я специально провоцировал тебя? Мне нужно было проверить твою реакцию на это гнусное предложение шримпов. Теперь я могу быть спокоен в отношении тебя и твердо знаю, что ты не предашь.

   Неверов недоверчиво посмотрел на майора.

   – Так все то, что вы мне здесь наговорили, было всего лишь проверкой на вшивость? – наконец произнес он.

   – Все до единого слова! – насмешливо произнес Плетнев. – Скажем так, я проверял твою склонность к колоборацианизму.

   Неверов по-прежнему испытующе глядел на него.

   – А ведь я был близок к тому, чтобы свернуть вам шею, господин майор! – наконец выдавил он из себя.

   – Я знаю! – Плетнев спокойно кивнул, при этом на его лице не дрогнул ни один мускул. – Отправляйся спать, капитан! Завтра нам с тобой предстоит куча дел, мы начнем укреплять здание супермаркета.

   – Спокойной ночи, господин майор! – Неверов поднялся из-за стола.

   – Спокойной ночи, капитан! – небрежно кивнул ему Плетнев и склонился над картой местности.

   Ночь прошла спокойно. А наутро капитан Неверов не проснулся.

   Это произошло по той причине, что он был мертв. На лице капитана застыло выражение невыносимой муки. Его широко открытый рот был сплошь заткан внутри отвратительной, серой паутиной. Там в ее глубине копошилось какое-то отвратительное существо.

  – 54 -

   Рыков сдержал слово и не отправил своих пленников на скотобойню. Он держал их чисто для собственного удовольствия, регулярно появляясь в камере для того чтобы всласть поизмываться над ними. Иногда он заглядывал по два-три раза за день.

   Вадику доставалось больше всех. На его коже, которую Рыков использовал в качестве "холста" для своих художеств, практически не осталось живого места. Порезы, наносимые им, были неглубокими, но крайне замысловатыми и в силу этого очень болезненными. Кроме того, лезвия ножа, служившего "кистью" для негодяя, было очень тонким и острым, из-за чего края многочисленных ран выворачивались наружу, никак не хотели заживать и постоянно кровили.

   Из-за многочисленных повязок, на теле и конечностях, пропитанных бурой засохшей кровью, Вадик теперь здорово походил на мумию.

   Впрочем, смерть от потери крови могучему спецназовцу не грозила, но его крайне угнетало содержание похабных надписей и скабрезных рисунков, которыми было испещрено все его тело. Рыков отрывался на нем, как мог. Его извращенная фантазия, казалось, была неистощима на создание все новых и новых гадких шедевров. Она беспрестанно фонтанировала, подсказывая своему обладателю все новые темы и образы.

   В порыве откровения Рыков признался, что его конечной целью является превращение тела Вадика в некое подобие ходячей стены общественного туалета, на которой больные на всю голову извращенцы имеют обыкновение оставлять всяческие грязные рисунки и надписи.

   – Ты знаешь, что серьезно и неизлечимо болен? – скрипя зубами, спросил его как-то Вадик, во время очередной экзекуции.

   – Нет, я не болен, я уже родился таким, – усмехнулся Рыков. – Да, держите же вы его крепче!

   Последнее замечание относилось к четырем троглодитам, которые прижимали своими тушами конечности капитана к каменному полу.

   – Ты, начальник, особо не переживай, что тебя разрисовали с головы до ног всякой чепухой, – утешал Батек спецназовца вечером. – Как выберемся из этого дерьма и вернемся домой мы твою проблему решим на раз-два. Есть у меня пара пацанов, такие наколки мастрячат – закачаешься! Зарисуют они всю эту пакость рыковскую и видно ничего не будет. Так словно никогда ничего и не было.

   – Спасибо конечно, – невесело усмехнулся Вадик. – Но если я – капитан полиции буду весь покрыт татушками, словно якудза, боюсь, что мое начальство может истолковать это несколько превратно.

   – Не дрейфь! Мы же не будем тебе во всю грудь собор Василия Блаженного колоть и разные воровские прибамбасы, вроде пауков и звезд на коленях, – не унимался Батек. – Сам выберешь, что тебе больше нравится.

   – Огромного слона с острыми бивнями и большими рабочими ушами можно? – насмешливо спросил Вадик.

   – Нельзя, не по понятиям будет! – протестующе завертел головой вор. – Слон – означает "Смерть легавым от ножа"! Ну, если читать по начальным буквам. Получается, что ты, вроде как, сам себе, и всей братве своей красноперой, гибели желаешь.

   – Я тебе про лопоухого слона для чего задвинул? – иронично покосился на него Вадик. – Потому что у меня уши уже опухли от всей этой твоей зоновско-тюремной лирики! Давай лучше думать, как отсюда ноги делать будем.

   Буквально через полчаса план побега, в общих чертах, был готов.

   Загремела, отпираемая дверь, и в камеру вошли двое шримповских приспешников. В руках у них была грубая глиняная бадья, доверху наполненная какими-то весьма малоапетитными отбросами. В дверях, за их спинами, маячили еще несколько примитивов, вооруженных дубинками-шокерами.

   Поставив угощение на пол, один из троглодитов сердито рявкнул:

   – Жрите и скорее набирайте вес!

   Троглодиты были очень удивлены, когда возле глиняной посудины вдруг ни с того, ни с сего, началась жуткая свалка. Раньше такого ни разу не происходило. Пленники, словно сойдя с ума, устроили массовую драку, вырывая друг у друга пищу. Скоро горшок с помоями опрокинулся, а все его неаппетитное содержимое вывалилось на пол. Скользя ногами по отбросам люди падали, но и упав, продолжали безжалостно дубасить друг друга руками и ногами.

   Вдоволь насмотревшись на это зрелище, в дело наконец-то вмешались троглодиты. Безжалостно жаля нарушителей порядка своими разрядниками, они принялись растаскивать дерущихся. Довольно скоро мир и спокойствие в камере были восстановлены. Избитые пленники испуганно жались к стенам, явно опасаясь продолжить знакомство с продвинутым дубьем своих тюремщиков.

   Влепив драчунам еще несколько тумаков для острастки, троглодиты двинулись к выходу, громко поражаясь дикости людей. Вскоре они убрались восвояси, не забыв запереть за собой дверь.

   Когда примитивы ушли, Батек торжествующе выудил из своих лохмотьев здоровенную связку ключей, которую он стянул у одного из троглодитов в процессе потасовки.

   – Круто! – восхитился Борис.

   – Сплюнь, не то сглазишь! – сердито буркнул Батек и убрал ключи обратно.

   Когда по расчетам пленников наступила глубокая ночь, они начали готовиться к побегу.

   Высунув от усердия язык, старый вор принялся пробовать ключи, поочередно засовывая их в скважину дверного замка. Остальные, сгрудившись вокруг него, в меру сил пытались помочь ему советами. Вскоре это надоело Батьку и он, не стесняясь в выражениях, послал всех куда подальше.

   – Страна советов, мать вашу! – сердито бормотал он, пробуя очередной ключ. – Шагу нельзя ступить, чтобы не вляпаться в какого-нибудь советчика! Всезнайки хреновы!

   Довольно скоро он ухитрился открыть дверь при помощи нужного ключа.

   – Борис, за мной! Остальным сидеть тихо, как мышам и не высовываться, что бы ни случилось! Даже если нас на куски резать будут! – скомандовал Вадик и осторожно протиснулся в приоткрытую дверь.

   После того, как за ним выбрался Борис, они осторожно двинулись вдоль коридора. Ошибиться в направлении движения было невозможно, так как с одной стороны коридор заканчивался глухим тупиком. Вскоре беглецы достигли того места где коридор делал крутой поворот направо.

   Тихо переступая босыми ногами, Борис выглянул за угол и тут же юркнул обратно.

   – Ну, что там? – одними губами спросил Вадик.

   – Один здоровенный чайник с дубиной движется в нашу сторону!– встревожено прошептал парень. – Что будем делать, пойдем обратно?

   – Это, с какого такого перепугу? – возмутился спецназовец. – Сможешь вырубить его с одного раза? Я, если ты заметил, немного не в форме, боюсь, что получится довольно шумно. Самое главное, чтобы этот козел не упал и не загремел своими доспехами.

   – Легко! – кивнул Борис и, придвинувшись вплотную к углу стены, застыл, изготовившись к броску.

   Едва троглодит вырулил из-за поворота, как ему в челюсть тут же ввинтился кулак Бориса. Это событие, бесспорно, явилось для огромного примитива неожиданностью, но не более того. Нокаута определенно не получилось. Возможно, мозг троглодита был настолько мал, что в его массивной черепушке просто нечему было сотрясаться.

   Получив второй, а за ним и третий удар по своей уродливой морде, троглодит, наконец-то, начал действовать. Он взревел, словно разъяренный медведь, и попер на своего обидчика с явным намерением растоптать его и разорвать в клочья. Но тут в дело вступил Вадик и рев троглодита неожиданно оборвался, превратившись в обиженное хрюканье.

   – У него башка, наверное, из железобетона отлита! – сердито проворчал Вадик. – Я чуть все локти не обломал об его челюсть!

   Беглецы успели подхватить падающую тушу под мышки и заботливо уложить ее на пол. Причем, буквально за пару секунд до того, как троглодит, в соответствии с законом всемирного тяготения, должен был со всего маху приложиться об пол своей громыхающей металлической броней.

   После этого началось самое трудное, а именно – процесс перетаскивания поверженного троглодита к себе в камеру. Но туша примитива оказалась настолько непреподъемной, что для этого пришлось привлечь также и остальных пленников.

   В камере, совместными усилиями, тюремщика быстро освободили от брони и прочей одежды.

   Критически оглядев Бориса, Вадик, тяжело вздохнул:

   – Да, не повезло! Явно не твой размерчик! Странноватый из тебя троглодит получится!

   После этого, со страдальческим выражением на лице, он принялся напяливать на себя трофейную амуницию. Брезгливо морщась, остальные помогали ему как могли. Вонь давно немытого тела, исходившая от одежды примитива, не оставила равнодушными даже закаленных десантников, заставляя их кашлять и вполголоса, от души материться.

   Вскоре из камеры вышел Борис в сопровождении Вадика, наряженного бравым троглодитом-тюремщиком, и двинулся по коридору.

   Миновав уже знакомый поворот, они прошли незнакомый участок коридора и, свернув за угол, нос к носу столкнулись с двумя вооруженными часовыми. Беглецов спасло только то, что оба примитива, что называется кемарили, то есть пребывали в полусонном состоянии близком к полной отключке. Внезапно возникшие перед ними две фигуры не вызвали у них подозрения, так как полностью соответствовали устоявшемуся в их тупых головах стереотипу – дохлый пленник в сопровождении огромного, грузного конвоира.

   Наскоро ткнув им в рожи дубиной-разрядником, заблаговременно отрегулированной на максимальную убойную силу, Вадик и Борис стали обладателями двух довольно мощных стрелковых аппаратов плюющихся плазмой. Оружие тут же было опробовано на валявшихся, на полу троглодитах.

   – Все равно от них не было никакого толку! – проворчал Вадик, почувствовав легкий укол совести, при виде того во что превратились два огромных тела.

   Пробравшись далее по коридору, они обнаружили дверь, выходящую во двор фермы. Приоткрыв ее, беглецы обнаружили с полдюжины вооруженных, явно прошедших "улучшение" представителей рода человеческого, которые праздно шатались по территории. Беглецов здорово порадовало то обстоятельство, что шримпов нигде не было видно. Вдалеке, возле грубой, каменной стены стояли несколько единиц техники. Судя по раструбам на диковинных башнях, это были боевые машины.

   – Надо забрать остальных и пробиваться к этим шримповским драндулетам! – прошептал Вадик, осторожно прикрывая за собой дверь.

   – А потом? – нервно поинтересовался Борис.

   – Потом суп с котом! – недовольно буркнул спецназовец. – Откуда я знаю? Война план покажет! Одно знаю точно – уходить будем громко!

   Появление во дворе группы пленников, повергло верных шримповских гвардейцев в ступор. А то обстоятельство что двое из них почему-то оказались вооружены, внесло в их ряды элементы паники. Нет, они кончено же принялись отстреливаться от наседающих на них беглецов. Но делали это чрезвычайно вяло и без малейшей надежды на успех.

   В результате неожиданной атаки, отряд Вадика не потерял ни одного человека. Вдобавок ко всему, они разжились еще тремя шримповскими "автоматами", что позволило им без особых хлопот прорваться к стоявшей возле забора технике.

   Из пяти боевых машин Вадик выбрал самую большую и мощную. Торчащие из башни сдвоенные, крупнокалиберные "фанфары" придавали диковинному транспорту откровенно залихватский и брутальный вид.

   Пока основная масса беглецов грузилась в машину, Борис с Батьком прикрывали их, лениво постреливая в сторону, попрятавшихся за укрытия, троглодитов.

   Внезапно ситуация в корне изменилась. Из здания фермы наружу высыпали толпы вооруженных троглодитов и очертя голову пошли в атаку на людей. Но к тому времени, находящиеся внутри боевой машины, уже разобрались с ее управлением и жахнули по наступающей толпе из двух стволов прямой наводкой. Сдвоенный залп проложил в рядах наступающих просеку, словно Тунгусский метеорит в тайге.

   – Давай быстрее! – проорал, высунувшийся из люка, Вадик. – Сколько же можно вас ждать?

   Оказавшись внутри машины, Борис сразу же приник к бойнице закрытой толстым плоским кристаллом. Во дворе фермы творилось невообразимое.

   – Твою мать, так я и знал! – в сердцах выругался Вадик, бдительно наблюдавший за всеми передвижениями противника. – Шримпы пожаловали! Давай к выходу!

   – Командир, должен предупредить, ворота закрыты! – встревожено послышался голос водителя откуда-то снизу.

   – Тарань их к чертовой матери! – яростно прокричал Вадик.– Здесь становится слишком жарко, надо выбираться на простор, пока не поздно!

   – А морду нашему крокодилу я не попорчу? – с некоторым сомнением в голосе вскричал водитель.

   Тем не менее, разогнав машину до приличной скорости, он направил ее, словно торпеду, прямиком на огромные металлические ворота, преграждавшие въезд на территорию фермы. Для этого ему пришлось дать пару кругов по двору, что и было сделано им с большим удовольствием. Так как под шипастые валики, заменявшие транспорту колеса, при этом попало немало троглодитов, тщетно пытавшихся уклониться от встречи со взбесившейся машиной.

   Мощный удар, потрясший корпус боевой машины до самого основания, и послышавшийся вслед за этим дикий грохот, возвестили о том, что ворота фермы благополучно преодолены.

   Пробив ворота этой, не то тюрьмы, не то мясокомбината беглецы вырвались наружу. Подпрыгивая на ухабах, машина помчалась в сторону виднеющихся вдали джунглей.

   Как ни странно, но погони не было. Забравшись глубоко в тропические дебри, десантник, показавший мастер-класс вождения шримповской техники, резко остановил боевую машину.

   – Командир, теперь куда? – с надеждой в голосе спросил он.

   Этого вопроса Вадик давно ждал. И где-то в глубине души капитан спецназа боялся его, так как не знал на него ответа.

   Но неожиданно Батек пришел ему на помощь.

   – Двигай помалу налево, – спокойно произнес он. – Я, кажись, знаю дорогу до дому.

   – Командир? – послышался встревоженный голос водителя.

   – Делай, как он говорит, – сердито буркнул Вадик и облегченно вздохнул.

   Этот старый жулик не раз доказывал, что ориентируется в джунглях не хуже настоящего дикаря из племени Хурта.

   Было необходимо, как можно скорее, добраться до супермаркета для того чтобы предупредить всех о готовившемся предательстве майора Плетнева.

   По мере того, как боевая машина продвигалась дальше вглубь джунглей, лица бойцов принимали все более суровое и жестокое, если не сказать, свирепое выражение. Преданным бойцам не терпелось добраться до майора Плетнева. Парням нужно было сказать ему очень многое, а еще больше предстояло с ним сделать.

  – 55 -

   Как оказалось, неожиданная гибель капитана Неверова произошла в результате проявленной им беспечности. По приказу Плетнева Семен Маркович произвел вскрытие, в результате которого выяснилось, что капитан каким-то непостижимым образом наглотался паучьих яиц. В результате чего, неумеренно развившиеся внутри него отвратительные насекомые, затянули дыхательные пути паутиной, отчего Неверов умер от асфиксии, то есть, попросту говоря – задохнулся.

   То, что он сам приложил к этому руку, Плетнев скромно умолчал.

   Капитана Неверова похоронили с почестями и даже произвели прощальный салют, что было непозволительной расточительностью, так как боеприпасов и так не хватало.

   После этого, построив весь личный состав, Плетнев громогласно заявил, что в соответствии с договоренностью, достигнутой в результате напряженных, длительных переговоров между ним и шримпами, членистоногие согласились отпустить людей домой. При этом майор скромно подчеркнул, что это соглашение стало возможным лишь благодаря его виртуозному владению искусством дипломатии.

   – С чего это они вдруг так расщедрились, что собираются добровольно лишить себя нескольких центнеров свежего человеческого мяса? – язвительно поинтересовался Михалыч.

   – И что же эти альтруисты потребовали взамен? – поддержал друга Семен Маркович.

   Смерив стариков уничижительным взглядом, Плетнев подумал, что надо будет, при случае, накормить эту парочку умничающих горлопанов паучьими яйцами. Благо Рыков перед уходом к шримпам оставил ему солидный запас этого чрезвычайно полезного продукта, с подробными инструкциями по применению.

   – Хотите верьте, хотите нет, но дело в том, что им надело терпеть то шило в заду, которым является наш партизанский отряд или повстанческая армия, называйте как хотите! – для большей убедительности майор широко развел руки в стороны и лучезарно улыбнулся. – Именно по этой причине, шримпы готовы открыть нам зеленый коридор для возвращения домой. Для этой цели к нам прибудут их техники, которые в сжатые сроки восстановят работоспособность транспортера.

   Абсолютным большинством это сообщение было встречено с большим воодушевлением. Лишь Михалыч, да Семен Маркович остались при своем мнении.

   Буквально на следующий день в супермаркет прибыла большая бригада троглодитов. Первое что сразу же бросалось в глаза – это их непропорциональные, непомерно большие головы, при сухопаром физически недоразвитом теле. Видимо шримпы всерьез и давно занимались селекцией. Кроме мясной и боевой породы Человека Разумного они с успехом культивировали также и породу интеллектуалов.

   Тщательный осмотр транспорта, на котором прибыли техники, не выявил никакого оружия. Все трюмы огромного транспортера были забиты лишь многочисленными деталями, бухтами кабелей и сложнейшей аппаратурой.

   Тут же не сходя с места "головастики" принялись за работу. Перво-наперво они выдрали с мясом раскуроченный транспортер Рыкова, находившийся все это время, в его кабинете и вытащили его в торговый зал. Там же была смонтирована легкая ажурная площадка-подиум из черного металла, на которой начался монтаж нового транспортера. Это чудо шримповской науки представляло собой кольцо диаметром около трех метров расположенное вертикально. По его бокам были смонтированы массивные стойки, начиненные сложнейшей аппаратурой, отчего портал стал сильно смахивать на каркас огромного настольного зеркала с выбитым стеклом.

   Плетнев выставил вокруг площадки вооруженных часовых, якобы для того чтобы чересчур умные "головастики" не устроили какую-нибудь хитрую диверсию. На самом же деле он опасался, что кто-нибудь из его людей может сдуру помешать им работать.

   Установка была собрана и подключена к огромному черному генератору, который шримповские технари также привезли с собой. Сделано это было в самые кратчайшие сроки. Убедившись, что портал в тестовом режиме успешно работает "головастики" спешно покинули супермаркет.

   Теперь Плетневу оставалось ввести известный лишь ему буквенно-числовой код и благополучно перенестись на Землю. После этого в соответствии с настоящим, а не вымышленным, договором со шримпами толпы членистоногой нечисти должны были беспрепятственно хлынуть в супермаркет.

   Но Плетнев по какой-то неясной причине медлил и не особо торопился покидать негостеприимную землю шримпов. Он явно чего-то ожидал.

   На радостях, что все складывается как нельзя более удачно, он крепко выпил. А потом еще, и еще, и потом уже не мог остановиться.

   Как-то раз, когда он с удовольствием разглядывал черное кольцо портала, взгляд его зацепился за ладную фигурку Вики, проходившей мимо. Майор, к своему большому удивлению, внезапно ощутил сильнейший прилив похоти.

   Не тратя времени даром, он подошел к девушке и сделал ей довольно двусмысленный комплимент. Вика попыталась отшутиться, но галантный кавалер, изрядно подогретый винными парами, был очень настойчив. Для начала, он предложил ей продолжить разговор в более интимной обстановке. После чего пригласил девушку к себе в кабинет разделить с ним скромную трапезу.

   Вика, истосковавшаяся по всяческим деликатесам и разносолам тяжело вздохнула и скрепя сердце согласилась. При этом девушке подумалось, что утверждение, будто путь к сердцу мужчин лежит через желудок является вопиющей дискриминацией по половому признаку. При определенных обстоятельствах, женщины могут весьма успешно соперничать с сильной половиной человечества в этом вопросе.

   В ходе весьма продолжительного обеда, Плетнев несколько переусердствовал с горячительными напитками и по своему обыкновению надрался в зюзю. Дальше слюнявых поцелуев и обжиманий дело не пошло, по причине виртуозного владения Викой своим телом. Девушка уклонялась и изворачивалась как могла, для того чтобы свести контакт с Плетневым к минимуму и при этом не обидеть его. Впрочем, если бы она вдруг и решилась отдаться своему горячему поклонику, это закончилось бы для бравого майора полным фиаско. Он и по трезвому-то делу, никогда не был гусаром, а уж в пьяном-то виде и подавно.

   Во время обеда, Плетнев кроме выпивки также сильно налегал на задушевные разговоры и в процессе своего незамысловатого ухаживания наговорил много лишнего. Вика же была занята тем, что безостановочно уничтожала стоящие на столе вкусности, по которым, как выяснилось, успела смертельно соскучиться. Она лишь, время от времени, односложно отвечала на вопросы Плетнева, да подавала краткие реплики, чтобы тот не терял нити своего повествования.

   В какой-то момент Вика поперхнулась и чуть было не подавилась всерьез. Из пьяного трепа Плетнева она неожиданно поняла, что оказывается тот планирует сбежать на Землю в гордом одиночестве. Что же касается остальных, то негодяй предоставлял им почетное право самим выпутываться из того незавидного положения в котором оставлял их.

   – Послушайте, господин майор, а как же я? – с трудом отдышавшись, спросила она, преданно глядя ему в глаза. – Неужели вы оставите бедную девушку одну в этом ужасном месте?

   – А, была, не была! – вскричал Плетнев и опрокинул в себя очередную порцию коньяка. – Лучше возьму с собой тебя, чем того нравственного урода!

   Вика, так и не поняв до конца, какого именно урода имел в виду ее кавалер, в благодарность надолго запечатала его рот поцелуем. После этого, то ли от недостатка воздуха, то ли с перепою, но майор внезапно отключился всерьез и надолго.

   Придав своему, не в меру болтливому, кавалеру горизонтальное положение, девушка выскользнула из его кабинета.

   – Я скоро вернусь! – кокетливо пообещала она, стоявшему возле двери, вооруженному часовому. – Смотри, чтобы шефа никто не побеспокоил!

   Боец послушно кивнул и, вздохнув, проводил тоскливым взглядом подвыпившую девицу, которую мотало по коридору из стороны в сторону.

   – Ой, дура я пьяная! И чего же я так нажралась-то! – сердито бормотала про себя Вика, двигаясь по сложной синусоиде.

   Первым делом она уединилась и избавилась от всего съеденного и выпитого при помощи двух пальцев, вставленных в горло. Умывшись и приведя себя в относительный порядок, она отправилась разыскивать Михалыча.

   Экстрасенс коротал время, играя в шахматы с Семеном Марковичем.

   – Деточка, вам никто не говорил, что пить вредно! – заметил последний, бросив на девушку осуждающий взгляд.

   – Отвали, профессор! – грозно рявкнула Вика. – Михалыч, есть тема! Отойдем, поговорить надо.

   – Ты же знаешь, что у меня от Семена секретов нет, говори, зачем пришла, – пробормотал Михалыч, сосредоточенно уставившись в шахматную доску.

   – Ну, нет! Так дело не пойдет! – возмутилась Вика и, небрежно смахнув шахматы с доски, бесцеремонно уселась на нее сверху. – Вот так! Иначе с вами поговорить не удастся!

   – Ой, мне сейчас станет совсем нехорошо! – воскликнул Семен Маркович, хватаясь за сердце. – Вы, деточка, своей сахарницей только что нарушили чудную партию.

   – Не переживай, я все ходы помню, – проворчал Михалыч.

   – Ты совсем позабыл, что я не профессор математики? Откуда я знаю, что ты не станешь жульничать, вспоминая их?

   – Может быть, мне раздеться чтобы, наконец, привлечь ваше внимание? – злобно поинтересовалась Вика.

   – Мысль безусловно интересная! Но, учитывая мой возраст и смятенное душевное состояние, лишенная какой бы то ни было перспективы, – задумчиво произнес профессор. – Поэтому думаю, что не стоит!

   – Ну, насчет перспективы – говори за себя! – пренебрежительно фыркнул Михалыч. – Ты, Вика, для меня, в некотором смысле – табу! Поскольку номинально являешься подружкой моего Борьки! Так, что...

   – Немедленно оба заткнитесь! Сейчас же! – вскричала Вика. – Да будет вам известно – Плетнев собирается всех нас кинуть!

   – Чего же ты все это время молчала? – искренне возмутился Михалыч, после чего решительно потребовал, – А ну, давай рассказывай!

   – Короче, он только что сделал мне предложение! – нетерпеливо затараторила девушка. – Не в смысле руки, сердца и прочей никому не нужной ерунды, а в смысле смотаться вместе с ним с этой гадкой планетки домой. На Землю, то есть.

   – Так мы, вроде, довольно скоро все туда переберемся, – удивленно глянул на нее Семен Маркович. – Разве, нет?

   Вика сложила руку в кулак и, оттопырив вверх средний пальчик, пьяно хихикнула: – Вот вам, а не дом! Майор наврал с три короба, а мы поверили!

   – Угомонись! – поморщился Михалыч. – И перестань визжать, не то сейчас сюда сбежится весь народ супермаркета!

   – Деточка, насколько я понял, из вашей красноречивой пантомимы, Плетнев оказывается довольно большой негодяй, думающий лишь о себе одном? – подал голос Семен Маркович.

   – Знаешь, почему-то я нисколько не удивлен! – сердито буркнул экстрасенс.

   -Выяснилось, что есть всего два билета, или посадочных талона на транспортер, для того чтобы выбраться отсюда! – с воодушевлением продолжила тараторить Вика. – Я не знаю точно, но так программа портала устроена. Он выпустит отсюда только двух человек и – хлоп! Закроется, чтобы остальные не разбежались! А потом сюда явится много-много шримпов, которые сожрут всех людей до единого! Все это майор разболтал мне, когда бухущий клялся в вечной любви! И вот теперь я думаю, что он со мной сделает, когда протрезвеет? Он ведь меня не убьет? Ведь, правда, нет?