Текст книги "Супермаркет (СИ)"

Автор книги: Валерий Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

   Но это, отнюдь, не остановило разведчиков. Скорее, наоборот, раззадорило, заставляя их забираться все дальше и дальше вглубь неизведанной территории.

   Борис предостерегающе поднял руку. Прямо впереди, метрах в двадцати от него, в густой листве, только что мелькнула и скрылась фигура отдаленно напоминающая человеческую.

   Насколько Борис смог разглядеть, существо было не обременено одеждой.

   – Не хватает еще нарваться на яму с отравленными кольями! – пробормотал он себе под нос.

   Подобрав с земли длинную ветку, он обрубил с нее сучья и изготовил шест. Прежде чем сделать очередной шаг он проверял, не скрывается ли под прелой листвой предательская пустота.

   – По-моему, мы не одни! – неожиданно подал голос, идущий следом за Борисом парень.

   Эдик, так звали парня, нервно пригладил длинные светлые волосы, собранные в конский хвост.

   Борис бегло огляделся. Действительно среди тропического буйства зелени он успел заметить блестящие глаза, принадлежащие, как минимум полудюжине человек.

   – Эй, мы не хотим вам зла! Выходите! – крикнул Борис и высоко поднял руки, растопырив пальцы, демонстрируя, что намерения у него самые мирные.

   При этом автомат висел у него на шее. Ему ничего не стоило, в случае опасности, подхватить его и открыть беглый огонь.

   Ветки зашелестели и из зарослей настороженно выступили люди. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять – перед разведчиками дикари. И их довольно много.

   Наличие косматых волос и бород не могло скрыть скошенных лбов и подбородков.

   – Троглодиты, что ли? – напряженно спросил дядя Митяй.

   Этого толстяка погнало в разведчики неуемное любопытство и патологическая непоседливость. Сначала Борис был категорически против, но когда выяснилось, что дядя Митяй, несмотря на сорокалетний возраст и избыточный вес находится в неплохой физической форме, скрепя сердце согласился.

   – Похоже на то! – фыркнул Серега, четвертый разведчик. – Ну и рожи у них дебильные! Совсем не удивлюсь, если они такие же людоеды, как и все здесь!

   – Поживем, увидим! – криво усмехнулся Борис.

   Между тем, дикари все пребывали. Их собралось уже человек двадцать. Это были мужчины от двадцати до сорока лет. Все они были вооружены копьями с костяными наконечниками, дубинами или костяными топорами. Их было так много, что если бы они вдруг вздумали воспользоваться своим оружием, у них ничего бы не вышло, потому что они мешали друг другу. И если бы они принялись размахивать своим примитивным оружием, то запросто поубивали бы друг друга.

   Их маленькие, глубоко сидящие глаза, под массивными надбровными дугами выражали любопытство, смешанное со страхом. Подталкивая друг друга, они постепенно сужали кольцо вокруг чужаков. При этом дикари подбадривали друг друга невнятными возгласами, которые становились все громче и в которых мало-помалу начала звучать откровенная агрессия.

   – Мне кажется, они давно бы уже напали на нас, если бы не боялись хапнуть звездюлей, – предположил дядя Митяй. – Шмальнуть что ли поверх голов, пока еще не поздно?

   – Ждем до последнего! – сквозь зубы процедил Борис. – Стрелять только в самом крайнем случае, если вдруг ломанутся всей толпой. Нам лишний шум ни к чему.

   Неожиданно один из дикарей протянул руку и по-обезьяньи ловко сорвал с головы Сереги бейсболку. Осторожно понюхав ее, он криво нахлобучил приобретение себе на голову.

   – А. ну отдай, урод! – возмутился парень и протянул руку, чтобы забрать свое похищенное имущество.

   В воздухе просвистела дубина, сплошь усаженная острыми, коническими зубами неведомого зверя. Если бы парень проявил меньшую расторопность, похититель бейсболки превратил бы его протянутую руку в кровавое мочало.

   Со всех сторон послышался одобрительный гомон. Дикари горячо поддержали смелую инициативу своего предприимчивого соплеменника и еще теснее сомкнули кольцо вокруг людей. Громкими воплями они подбадривали себя.

   А сам "герой" приосанился, окинул горделивым взглядом беснующихся от восторга сородичей, издал торжествующий вопль и пару раз со всей дури навернул кулаком себя в грудь.

   – Отдай бейсболку Кинг Конг! По-хорошему прошу! – продолжал увещевать его Серега и снова протянул руку.

   В глазах парня плясали озорные чертики. Чувствовалось, что эта рискованная игра откровенно забавляет его. Неожиданно дикарь взревел, и коротко взмахнув, обрушил дубину прямо на голову Сереги, намереваясь раскроить ему череп.

   Удар был нанесен настолько неожиданно, что времени на эффектные уклоны не оставалось, и парень рухнул на землю. Под восхищенный вой остальных приматов, драчун шагнул вперед, чтобы добить поверженного противника. Но пока он красовался перед соплеменниками и картинно двумя руками вздымал свою клыкастую дубину над головой, вперед выступил Борис. Без всякого разбега, с места, в прыжке он впечатал пятку правой ноги в грудину дикаря.

   К чести троглодита тот устоял на ногах. Грудная клетка с гадким хрустом треснула, и в месте удара глубоко вдавилась вовнутрь. Потом, под ошеломленное молчание всех дикарей, взметнувшаяся вверх дубина перевесила, и поединщик грянулся спиной о землю.

   Из его широко открытого рта хлынула пузырящаяся кровь. Дикари, плотно обступившие разведчиков, недоверчиво смотрели на распростертое у их ног тело соплеменника, мелко-мелко сучащего ногами. Поверженный грубиян дернулся еще пару раз и затих.

   После того, как туземцы осознали в полной мере, что их соплеменник мертв, они все как один подняли глаза на виновников этого. Чувствовалось, как в дремучих мозгах туземцев идет ожесточенная борьба резонов. С одной стороны – стать дохлыми им совсем не хотелось, с другой стороны – уж больно велико было желание убить чужаков. И судя по настроению, незримо витающему над толпой, они явно склонялись к последнему.

  – 30 -

   Борис подал руку Сереге, который все еще лежал на земле, и рывком поднял его на ноги. Со всех сторон их плотно обступили дикари. Наконечники их примитивного оружия были недвусмысленно направлены на чужаков. Злобно сверкая глазами и угрожающе ворча, они, тем не менее, все никак не решались напасть. Но было ясно, что это лишь вопрос времени. Поводом для нападения могло послужить любая мелочь.

   Став спина к спине разведчики подняли автоматы и приготовились отразить атаку. Их противник, в святой простоте, не понимал стволы, какого разрушительного оружия направлены на него. Было большое искушение начать пальбу, не дожидаясь, когда эти косматые дебилы накинутся на них. Но покрошить в капусту целую толпу тупых приматов из-за одной несчастной Серегиной бейсболки, было как-то неправильно.

   – Все назад, не то перестреляю к чертовой матери! – свирепо прокричал Борис и для большей убедительности дал короткую очередь, в два патрона, поверх голов дикарей.

   Те повели себя как-то странно. Часть из их испуганно шарахнулась назад, другие же втянули головы в широкие плечи и остались стоять на прежнем месте. После этого, те, кто напугался, вернулись обратно. При этом выглядели они явно пристыженными.

   – Это какие-то неправильные дикари! – возмутился Серега. – По ходу, они совсем не боятся наших Калашей!

   – Или, просто, тупо не понимают опасности! – проворчал дядя Митяй.

   – Может открыть огонь? – нервно предложил Эдик.

   – Сдурел совсем? – неодобрительно покосился на него Борис. – Во-первых, патронов жалко. Во-вторых, жалко это стадо непуганых идиотов!

   Неожиданно плотное кольцо дикарей расступилось и пропустило вперед согбенного, седого старца. Пляшущий у него в руке пистолет с необычно тонким стволом, выглядел скорее комично, чем угрожающе. Второй рукой, почтенный старец опирался на суковатую палку.

   – Гадом буду, у него немецкий "Люгер времен Второй Мировой! – воскликнул пораженный Борис. – Откуда у дикаря такой антиквариат?

   Подслеповато щурясь, старик внимательно оглядел своими бесцветными глазками разведчиков. Неожиданно он опустил пистолет стволом вниз и прорычал что-то нечленораздельное.

   Один из дикарей засунул рукоятку своего костяного топора за пояс набедренной повязки и вышел вперед. Нагнувшись, он поднял с земли Серегину бейсболку. После чего, осторожно боком придвинувшись к Борису, протянул ему.

   Удивленно хмыкнув, тот взял ее за козырек и сердито нахлобучил Сереге на голову.

   – У кого есть, какие-нибудь побрякушки? Надо сделать ответный подарок, – проворчал он, начиная выворачивать свои карманы. – Для поддержания конструктивного диалога с туземным населением!

   – А не поздновато? – с сомнением произнес дядя Митяй. – Как-никак, одного из них мы укокошили.

   – Как сказал бы Батек – этот парень был не прав по всем понятиям, даже по троглодитским! – нервно хохотнул Эдик.

   Их общие запасы составили около десятка "Сникерсов", зажигалки, и двух бутылок минеральной воды. Борис придирчиво оглядел подношения. Вроде всего было много, но в то же время, как-то не очень по богатому. Немного подумав, он присовокупил к ним еще и боевой нож.

   Старик холодно осмотрел клинок и небрежно сунул за истертый кожаный пояс. При ближайшем рассмотрении тот оказался солдатским ремнем с орлом держащим в когтях свастику и надписью на немецком "С нами бог"!

   – Кто-нибудь знает, откуда здесь взялись фрицы? – изумился дядя Митяй, хорошенько разглядев пряжку.

   – Да оттуда же откуда и мы! – недовольно проворчал Борис.

   Занюханные "Сникерсы", в отличие от спецназовского ножа, произвели подлинный фурор. Старец с ходу смолотил аж две штуки.

   – Во, дает! – восторженно воскликнул Эдик. – И ведь не подавится старый гамадрил!

   Небрежно швырнув один батончик в толпу соратников, старик ссыпал оставшиеся в некое подобие сумки, висевшей у него через плечо. После этого он протянул руку к Борису и требовательно прорычал, что-то невнятное.

   – Зверушка, еще хочет шоколадку! – иронично прокомментировал это Серега.

   Но, как оказалось, старик приглашал разведчиков следовать за собой. Толпа дикарей раздалась в стороны и образовала нечто вроде живого коридора.

   – Ну, будем надеяться, что теперь, когда мы находимся под их надежной защитой, они хотя бы не нападут на нас, – недовольно проворчал Серега, вышагивая рядом с Борисом.

   – Да, вроде, по законам гостепреимства, не положено, – иронично хмыкнул тот. – Но не расслабляемся и держим ушки на макушке. Потому как, после того, как нас отправят из гостей восвояси, мы будем считаться для них законной добычей.

   – Уважаемый! – обратился дядя Митяй к старику с пистолетом. – Куда мы идем?

   Тот хмуро глянул на него и отрывисто рявкнул, что-то невразумительное.

   – Понятно! – пробормотал дядя Митяй, но на этом не угомонился.

   Буквально через пару шагов он предпринял еще одну попытку наладить общение с туземным населением.

   – Я – Митя! – он хлопнул себя по груди. – А ты кто?

   Ткнув в старика пальцем, он вопросительно поднял брови.

   – Хурт! – хрипло исторг тот не то короткий возглас, не то ругательство.

   Для большей убедительности, он ткнул в себя большим пальцем.

   – Ну, вот и познакомились! – довольно рассмеялся дядя Митяй.

   Как вскоре выяснилось, Хурт вел чужаков в свое стойбище. Но что они там увидели, несказанно удивило их, если не сказать, повергло в шок.

   Прямо посреди поляны стоял огромный покосившийся железнодорожный вагон. Он буквально врос в почву, провалившись по самые оси массивных колес. Все его металлические части были изъедены ржавчиной. Сам вагон был надежно укрыт зеленью растений. Многочисленные лианы вились по его крыше и бортам. То тут тот там, прямо из сгнивших, покрытых мхом, почерневших досок торчали султаны диковинных папоротников. Посреди всего этого буйства зелени были разбросаны яркие пятна цветов.

   – Откуда же здесь взялся этот железнодорожный вагон? – почти возмущенно воскликнул дядя Митяй.

   Хурт непонимающе глянул на него и нетерпеливо поманил гостей вслед за собой.

   Вокруг вагона, который был центральным строением деревни дикарей, были расположено около двух десятков однотипных хижин. Эти немудреные строения являли собой грубые конические шалаши, сложенные из веток и пальмовых листьев, на манер индейских вигвамов.

   Навстречу прибывшим из хижин вышли женщины и дети. Если мужчины племени не были красавцами, то их прекрасные половины были просто ужасны. На них нельзя было смотреть без содрогания. Казалось, что это было не стойбище, а натуральный цирк уродов. Все мыслимые аномалии развития человеческого тела и лица, были собраны в кучу, и тщательно перемешаны в самых разнообразных пропорциях.

   Аналогично дело обстояло и с детьми. Собственно это были даже не дети, а какие-то маленькие старички и старушки со сморщенными личиками, непомерно раздутыми животами и жутко искривленными конечностями.

   Вся эта толпа уродов обступила мужчин, бурно выражая радость по поводу их благополучного возвращения. На чужаков они смотрели настороженно, но без всякого страха.

   Основная масса воинов разошлась по хижинам вместе со своими жуткими домочадцами. Возле разведчиков остался лишь Хурт, да еще несколько воинов из числа его приближенных.

   Старик выдал несколько гортанных фраз и подвел гостей к входу в железнодорожный вагон. Прежде чем перешагнуть низкий порог, люди опасливо заглянули вовнутрь. В лицо им тут же пахнуло застарелой копотью и дымом. К своему несказанному удивлению они обнаружили, что это немудреное помещение, более всего напоминающее дощатый хлев, освещается факелами, прикрепленными к стенам.

   – Вот так раз! – удивленно пробормотал Борис. – Наши троглодиты умеют делать факелы? Может быть, они вовсе и не дикари?

   – Не смеши людей! – хмыкнул Серега. – Ты их примитивные рожи видел? Они же совсем недалеко от зверья ушли!

   – Вы лучше вон туда посмотрите! – нетерпеливо перебил их Эдик. – Это же настоящий алтарь!

   Действительно в центре вагона, возле дальней стены, из оружейных ящиков, составленных друг на друга, было сооружено некое подобие примитивного алтаря. На его вершине, на подставке стояла черная человеческая голова.

   Когда глаза разведчиков привыкли к тусклому освещению факелов, они поняли что перед ними скульптура. Что-то неуловимо знакомое было в этой косой челке, вытаращенных глазах и крысиной щеточке усов.

   – А эту сволочь-то, как сюда занесло? – задохнулся от возмущения дядя Митяй.

   – Вы, что знакомы? – недоуменно глянул на него Борис.

   – Ну, да! Это же Гитлер! Адик Шикельгрубер – собственной персоной! – хохотнул Серега. – Как же я его сразу не узнал! Мой дедушка ему задницу надрал еще в сорок пятом году прошлого века!

   – Твою мать! Братцы, не вы только гляньте! – присвистнул Эдик и восхищенно ткнул пальцев в стену за бронзовой головой. – Они здесь, что совсем с ума посходили? Какой-то заповедник гоблинов, блин!

   Борис всмотрелся внимательнее и удивленно хмыкнул:

   – Ничего себе! Все страньше, и страньше! Прямо как в Стране чудес!

   Там на стене висели закопченные лохмотья нацистского знамени. Некогда красное полотно с белым кругом и черной свастикой посередине в настоящий момент представляло собой большую, изодранную в клочья грязную тряпку.

   Хурт горделиво оглядел гостей, после чего приблизился к алтарю. Опустившись на колени, он со всей дури приложился лбом о дощатый пол вагона. Удар его чугунной головы эхом отозвался в вагоне. Повторив эту процедуру несколько раз, Хурт обернулся к разведчикам и что-то пробурчал требовательным голосом.

   – Я так понимаю, что наши клоуны поклоняются этой копченной, нацистской башке? – предположил дядя Митяй.

   – Ага, и нам предлагается высокая честь присоединиться к ним, – хрюкнул от удовольствия Серега. – Неприятно расстраивать наших хозяев, но, видимо, придется!

   Парень перекинул автомат со спины на грудь с явным намерением разобраться с Гитлером раз и навсегда.

   – Прекрати, блажить! – прикрикнул на него Борис. – Этот нацистский козел уже давным-давно мертв! Так какой смысл тратить на него патроны? Пошли отсюда!

   После этого четверо разведчиков, несмотря на протестующее лопотание Хурта, вышли вон из нацистского капища.

   С тех пор как были обнаружены дикари, прошло несколько недель. За это время многое изменилось.

   Михалыч здраво рассудил, что с помощью троглодитов, освоение и акклиматизация враждебной территории должна пойти намного быстрее. Он не стал изобретать велосипед, а использовал извечную тактику бледнолицых и беспардонно подкупил дикарей.

   Вскоре, благодаря сладостям и множеству ярких безделушек, Хурт и его племя, все как один, превратилось в верных друзей обитателей супермаркета. Дело зашло настолько далеко, что они всем табором перебрались поближе к торговому центру и расположились неподалеку, на расстоянии прямой видимости.

   Для этого они даже бросили свой железнодорожный вагон. Правда они притащили с собой лохмотья полотнища со свастикой и бронзовый бюстик фюрера, которому продолжали истово поклоняться.

   Это обстоятельство натолкнуло Михалыча и Семена Марковича на мысль о том, что предки дикарей были переброшены сюда нацистами еще во времена фашистской Германии. Они были то ли колонистами, то ли передовым отрядом разведчиков Третьего рейха.

   У их вождя Хурта кроме "Люгера" был еще и эсэсовский тесак со сточенным в узкую полосу лезвием. Кстати, Семен Маркович высказал любопытное предположение, о том, что Хурт, на самом деле, искаженное немецкое имя – Курт.

   Дикари изъяснялись при помощи набора весьма примитивных звуков. По всей вероятности, у людей заброшенных сюда около шестидесяти лет тому назад произошло, так называемое, вторичное одичание. Колонисты выродились в примитивных троглодитов, в которых практически не осталось ничего человеческого.

   Большая часть из них была ярко выраженными дебилами. Как предположил Семен Маркович виной этому были браки между близкими родственниками. С каждым поколением ситуация усугублялась и процесс вырождения становился все более выраженным. По большому счету, все это племя были обречено на медленное угасание и вымирание, как вида.

   При всем при этом, нужно было отдать должное дикарям, они с первых же шагов многому научили людей. Первым делом, они преподали им наглядный урок мимикрии. Троглодиты как могли, объяснили людям, что необходимо как можно скорее замаскировать здание супермаркета, покрыв его поверхность мусором и отбросами. Для того чтобы оно не выделялось из зеленого массива джунглей и не привлекало ненужного внимания.

   Это заняло неделю напряженного совместного труда. В результате торговый центр превратился в неопрятный холм, весь покрытый мусором и буйной растительностью.

   Михалыч по достоинству оценил эту своевременную помощь. Скрепя сердце, он решил позволить дикарям и впредь поклоняться своему прокопченному насквозь Адольфу.

   В конце концов, это запросто могла быть какая угодно другая обугленная головешка. Главное было то, какой смысл вкладывался в объект поклонения. А здравый смысл говорил, что первоначальная идея была безвозвратно утеряна и бронзовая голова нацистского преступника номер один, уже давно превратилась в пустышку, за которой ничего не было. Ни идеи, ни содержания, одна бронзовая скорлупа ничем не отличающаяся от скорлупы выеденного яйца.

   Но Семен Маркович отнесся к этому чрезвычайно серьезно.

   – Вовсе незачем потакать низменным инстинктам! Если уж нашим новым друзьям непременно нужно чему-то поклоняться, то пусть поклоняются чему-нибудь красивому.

   После этого профессор, с помощью Батька, покрыл золотой краской из аэрозольного баллончика женский манекен. Он торжественно преподнес сверкающую золотом обнаженную статую дикарям. Те, восхищенные ее неописуемой красотой, все как один пали к ее пластмассовым ногам.

   Михалыч только диву давался, как хитроумный Семен Маркович умудрялся находить общий язык с дикарями. А когда те своими руками сняли с походного алтаря бронзовую голову Гитлера и дружно поволокли ее к устроенному неподалеку от супермаркета сортиру, он ржал в голос минут пять, не меньше.

   А на место свергнутого наци была торжественно водружена новая золотая богиня троглодитов.

  – 31 -

   Однажды, ранним утром, Михалыча разбудил Борис.

   – Чего тебе не спится-то? – искренне возмутился экстрасенс, немилосердно зевая.

   – Да, меня самого только что растолкали! – ответил тот. – Хурт переполошил часовых ни свет, ни заря. Его парни, возвращаясь с охоты, нарвались в кустах на какую-то жуткую тварь. Причем возле самого лагеря. По счастью, никто не пострадал.

   – И что это повод врываться к руководству, когда оно спит и видит самые сладкие сны? – недовольно пробурчал Михалыч, стряхивая остатки сна. – Насколько я понял, эта тварь все еще сидит там в кустах, видимо, кого-то дожидаясь. Но, хрен кого она дождется! Потому что мы там ходить не будем! И поэтому нам нет до этого никакого дела.

   – Очень даже большое дело есть нам до всего этого! – не унимался Борис. – Во-первых, если не принять меры, то эта тварь очень скоро будет сидеть в супермаркете! Во-вторых, размером она с хороший автобус. А, в-третьих, и это самое главное, Хурт очень встревожен и собирается увести своих людей подальше от нас в джунгли.

   – Нет, их нельзя отпускать! – горячо возразил Михалыч. – Мы же вроде как взяли над ними шефство. Позволить им вернуться в джунгли было бы с нашей стороны большим свинством.

   – Ну, тогда придется запустить их в торговый центр! Представляю, как они будут рады, увидев наши прилавки и все то, что на них навалено! – криво усмехнулся Борис. – Да их будет проще убить, чем оттащить от всего этого!

   Михалыч промолчал. Слишком много было правды в словах его ученика. Несмотря на то, что процесс окультуривания дикарей люди форсировали как могли, дело это продвигалось крайне медленно. И на сегодняшний день, окажись они в торговом центре, ситуация, скорее всего, будет развиваться по сценарию, озвученному Борисом. А это означало прямую конфронтацию с племенем Хурта.

   – Слушай, почему бы нам просто не пристрелить эту тварь? – задал очередной вопрос Михалыч. – Тогда наши друзья перестанут...

   И в этот момент мирную предрассветную тишину разорвал треск автоматных очередей. Звуки доносились откуда-то с задней части здания.

   Борис, оставив Михалыча, опрометью бросился туда.

   На ходу передергивая затвор автомата, он зычно прокричал:

   – Все, в ружье! Задний сектор здания атакуют!

   Выскочив через распахнутую настежь дверь служебного выхода, он еще какое-то время двигался вперед, прежде чем смог остановиться. Сила инерции чуть было не вынесла его прямо под передние лапы циклопического монстра, который наполовину высунулся из густых зарослей.

   – Твою мать! – в ужасе вскричал Борис и торопливо отскочил обратно.

   Там вжавшись в стену, стояли двое парней из числа часовых и тяжело дышали. Лица их были бледны, руки ходили ходуном, а зубы выбивали чечетку.

   – Спокойно, парни! Я с вами, все под контролем! – ободряюще бросил им Борис, приняв вид лихой и не напуганный.

   – Ни хрена, не под контролем! – клацнув зубами, возразил один из них. – Мы сожгли по целому рожку патронов, а эта дура все равно прет, как танк!

   – Да, ну? – озабоченно пробормотал Борис и внимательно оглядел чудовище.

   Первое что приходило в голову, глядя на него – это был краб. Во всяком случае, точно какое-то ракообразное. Но что этот исконный обитатель воды делал на суше?

   Вид у него был самый, что ни на есть, отвратительный и угрожающий. Огромный костяной чемодан грязно белого цвета с зелеными разводами по всему корпусу. Сверху опрокинутая тарелка, снизу другая, нормально расположенная, тарелка. В месте их соединения, из панциря торчали членистые, шипастые лапы, оканчивающиеся огромными когтями. Причем "коленки" высоко возвышались над верхней частью панциря. Впереди громоздилась пара мощных клешней, каждая размером с ковш экскаватора.

   Морда краба, напоминающая физиономию пресноводного рака, была растянута по горизонтали. Множество усов и усиков, разной длины и толщины беспрестанно шевелились вокруг раскрытой овальной пасти усаженной мелкими острыми зубами. Над ней глубоко упрятанные в костяные глазницы сверкали три пары черных, фасетчатых, как у стрекозы, глаз. Каждый из них был размером с волейбольный мяч.

   Размеры жуткого создания поражали. Росту в нем было метра три, не менее. А в ширину его плоская туша была метров шесть.

   В это время сзади послышались возбужденные голоса и наружу из здания выбежали Михалыч, Батек и человек восемь людей вооруженных автоматами и огнеметами.

   – Без команды не стрелять! – крикнул им Борис. – Дай-ка сюда свой драндулет!

   Отдав свой автомат мужику с огнеметом, он забрал у него адский агрегат. Между делом он проверил давление и количество горючей жидкости. Все было в пределах нормы.

   – Прикрывайте! – крикнул он остальным и решительно шагнул вперед.

   Краб все это время, не проявляя никаких признаков активности и, казалось, безучастно наблюдал за происходящей перед ним возней.

   Огнемет Бориса выбросил струю двухметрового пламени. Несмотря на то, что он целился крабу в морду до нее было слишком далеко. Чудовище отреагировало мгновенно. Как оказалось, его клешни могли вытягиваться пугающе далеко.

   Борис едва успел пригнуться, как над головой у него просвистела клешня. Громко лязгнув, она хватанула воздух. На смену ей уже неслась вторая, чтобы взять немного ниже и отстричь наглецу голову. Но Борису, к тому времени, там уже не было.

   Отскочив назад, он выжал из огнемета все, что было только можно. Струя огня удлинилась на полметра, но все равно для реальной атаки на краба она не годилась.

   – Слишком длинные у него грабли! – прокричал Борис Михалычу. – Огнемет не годится для этого!

   – Очень даже сгодится! – прокричал Батек который, присев, колдовал над вторым, оставшимся у них огнеметом.

   Но что бы он там, ни делал, он так и не успел продемонстрировать свою хваленую изобретательность, потому что краб решительно двинулся в атаку.

   Люди видя, как на них стремительно надвигается огромная, приплюснутая туша открыли беспорядочную стрельбу. Это замедлило продвижение краба, но отнюдь не остановило его. Угрожающе клацая клешнями, он издал пронзительный писк и продолжил атаковать. Двигался он поразительно быстро.

   Так как обороняющиеся люди начали стрельбу одновременно, патроны в магазинах у них тоже закончились сразу у всех.

   Времени на то чтобы перезарядить оружие не оставалось, поэтому оставалось лишь отступать. И все бросились к аварийному выходу.

   К тому моменту, когда костяная туша краба оказалась возле распахнутой двери, там в дверном проеме остался один лишь Батек. В руках у него был баллон от огнемета, наполненный горючей жидкостью. Из дыры в его крышке торчала горящая тряпка.

   Широко размахнувшись, вор швырнул емкость прямо в морду крабу, после чего заскочил в здание и захлопнул за собой дверь.

   Краб, проявив необычайную проворность, цапнул баллон своей огромной клешней и перекусил его пополам. Горючая жидкость, моментально вспыхнув, растеклось по клешне. Истошно заверещав, краб всадил горящую конечность в стену супермаркета, за которой спрятались его обидчики. Удар был настолько силен, что огромная клешня пробила металлические панели навылет, вскрыв боковину торгового центра, словно консервную банку.

   Люди, укрывшиеся внутри, с ужасом смотрели на сотрясающуюся от страшных ударов стену здания. В ней в разных местах повалялись рваные дыры. Казалось, клешни краба безостановочно сновали, словно игла швейной машинки. Судя по всему, взбешенное чудовище и не думало останавливаться. Краб вознамерился, во что бы то ни стало, добраться до своих обидчиков.

   – Он, не успокоится, пока не разнесет всю стену! – встревожено воскликнул Михалыч.

   – Быстро все на крышу! – вскричал Батек, сверкнув сумасшедшими глазами и отбросив в сторону бесполезный автомат. – Но сначала надо кое-чем затариться! Я тут, кое, что придумал!

   – Кто бы сомневался! – тяжело дыша, проворчал Семен Маркович, устремляясь вслед за всеми.

   На крышу здания вели сразу несколько лестниц расположенных внутри супермаркета. Было неясно, для чего они предназначались. То ли для того чтобы обслуживать расположенное наверху оборудование, то ли с какими-то противопожарными целями. Но сейчас все это волновало людей в самую последнюю очередь. Главное было то, что крышки люков, ведущие на крышу, оказались незаперты.

   Батек, по пути, зарулил в отдел со строительными инструментами. Там он вручил двум мужикам, которые выглядели поспортивнее и помоложе чем другие, по паре железных ломов.

   – Борюн! – велел он Борису. – Шементом, дуй в спорттовары! Мне нужны гири потяжелее, лучше двухпудовки! Но однопудовые тоже сойдут!

   – Ты хочешь скинуть их с крыши на башку крабу? – заинтересованно предположил тот.

   – Ага! Дешево и сердито! – весело сверкнул выпученными глазами Батек. – Может, когда получит по кумполу гирей, станет меньше бушевать!

   Борис, а с ним еще трое парней, поняли что погорячились, ухватив сразу по две гири. Несмотря на то, что весили они по двадцать четыре килограмма, то есть, полтора пуда, забраться с ним по крутой металлической лестнице, оказалось непросто.

   – Дыхалка совсем ни к черту! – жадно хватая воздух запаленными легкими, просипел Борис.

   Он одолел всего лишь полпути, в то время как его товарищи по оружию, вообще, застряли где-то внизу. Кое-как, отдышавшись, Борис продолжил упорно карабкаться вверх. Его сердце выпрыгивало из груди, в висках стучало, горло перехватывало спазмами. Но он тупо лез вверх, совершенно не думая о последствиях такого вопиющего насилия над своим несчастным организмом.

   – Сдохну, так сдохну! – прохрипел он, тщетно пытаясь воззвать к своему чувству юмора.

   Обычно оно выручало его в экстремальные моменты. Но сейчас, почему-то осталось глухо.

   – Видимо, дело совсем дрянь, если даже веселуха не получается! – мелькнуло у него в голове.

   В это время он внезапно ощутил, что руки его вместе с гирями стали невесомыми и стремительно взмыли куда-то вверх. Борис изумленно поднял голову. Оказалось, что он не заметил, как уже добрел до выхода на крышу.

   Над головой у него был прямоугольник желто-фиолетового неба, а кто-то из тех, кто был на крыше, уже принимали у него из рук вконец измотавший его груз. Приложив героические усилия, Борис выполз на крышу и рухнул на спину, разметав по сторонам руки. Дав себе несколько секунд, он полностью отключился.

   Немного погодя, он собрался с силами и поднялся. После чего поковылял к группе людей, которые столпились на самом краю крыши. Откуда-то снизу доносились удары, казалось сотрясающие все здание торгового центра.