Текст книги "Симбионт (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

Глава 3

Утро вечера мудренее?

Меня разбудило воробьиное собрание, устроенное под окнами моего временного проживания. Гвалт стоял такой, что казалось, сейчас перья полетят у оппонентов. С улыбкой вслушиваясь в задорный птичий ор, я совершенно забыл о вчерашнем разговоре с самим собой. Воскрешение из мертвых уже не столь явно скребло воспоминаниями сердце. Доктор Зибер обязательно бы сказал, что психика молодого человека невероятно пластична, поэтому не дает погружаться в переживания и самокопание.

Но я хорошо помнил страшный удар чёрного внедорожника, опрокинувшуюся машину, сменяющие друг друга небо и земля, крики друзей, резкую боль в голове и потерю сознания, после чего очнулся на полу голым, в окружении каких-то каббалистических знаков, встревоженную маму и насмерть перепуганных участников ритуала. А потом голос…

– Эй! – негромко позвал я, почему-то глядя в потолок. – Майор! Ты здесь?

Ответом мне было тягучее молчание. Тяжёлые мысли катались в голове огромными валунами, сталкивались друг с другом, неприятно давили на виски, но как я не старался, голос вчерашнего собеседника так и не услышал.

– Дерьмо, – ёмко и точно охарактеризовал я своё состояние. – Всё-таки это была галлюцинация… А жаль.

Чего мне было жаль – того, что некий майор Субботин оказался выдумкой моего мозга, спасенного от смерти? Или того, что так внезапно оборвались мои мечты от предполагаемого симбиоза с сущностью, подсаженной во время ритуала? Я так и не разобрался, что для меня лучше. Если допустить, что во время клинической смерти какая-то часть клеток мозга всё же была повреждена, то понятно, почему сам с собой разговаривал. Непонятно лишь одно: откуда мне известны подробности о профессии своего тёзки?

Дверь отворилась, и первое, что я увидел, округлую попку горничной, обтянутую белым халатом. Сразу поднялось настроение. Служанка необычным образом вошла в комнату из-за того, что дверное полотно распахивалось внутрь комнаты. Следом за девушкой вкатилась тележка с завтраком.

– Доброе утро, Михаил Александрович, – мило улыбнулась горничная, разворачиваясь ко мне и слегка покраснев от моего пристального взгляда. Сразу сообразила чертовка, на что я так пялился.

– Привет, Маша, – улыбнулся я в ответ. – А что это вдруг меня в постели решили кормить? Я могу и в столовую спуститься.

– Ваш папенька и Карл Николаевич хотят, чтобы вы ещё два-три дня не вставали и провели это время под наблюдением, – певуче произнесла Мария, освобождая на тумбочке место, чтобы поставить тарелки. – Поэтому кушать будете здесь.

– А что у нас? – я потянул в себя воздух.

– Каша пшённая с маслицем, свежие булочки, сладкий чай, – перечислила девушка, накладывая мне в тарелку желтовато-сливочную кашу, такую, какую я любил: без комочков, жидковатую. Кидай в рот и глотай.

Я с интересом поглядывал на гибкую фигурку горничной, вызывающую волнение каждым движением рук. Настолько они были плавными, аккуратными и дразнящими, что я с тоской подумал о Лизе. Не пострадала ли она при аварии? Живы ли Иван с Настей?

– Вам нехорошо, Михаил Александрович? – с тревогой спросила Маша, заметив перемену моего настроения.

– Всё в порядке, не обращай внимания. Ты лучше скажи… ребята, с которыми я ехал в машине, живы?

– Да-да, – закивала девушка, машинально пряча под белую беретку выскочившую прядь волос. – Никто не пострадал, только лёгкие ушибы. Ничего страшного.

– Уф, ну и хорошо. Машенька, краса моя ненаглядная, а телефончик бы мне, а? Принесёшь?

– Ну что вы, Михаил Александрович, смущаете девушку, – залилась краской горничная. – Скажете тоже, краса… Первый раз такое от вас слышу.

– Во-первых, ты и в самом деле хорошенькая, и не скромничай, – я вдруг осознал, что транслирую не только свои мысли; кто-то исподволь вкладывал в голову своё впечатление от симпатичной горничной. Майор, гад такой! Его штучки! – Во-вторых, наедине обращайся просто – Михаил. В-третьих, разве плохо делать комплименты красивой девушке?

– Кушайте… Михаил, – с трудом пришла в себя Мария. – А я потом заберу посуду. Приятного аппетита.

Она пошла к двери, покачивая бедрами. И я впервые задал себе вопрос, почему именно мама курировала наём горничных? Что самое интересное, большая часть их были молоденькими и симпатичными. И это при том, что в доме находились несколько мужчин в самом соку: отец, мой старший брат, я, да и охрану особняка обеспечивали не глубокие старики, а весьма крепкие парни, у которых тестостерон зашкаливает под самую верхнюю планку. Проще было набрать сорокалетних теток, обременённых семьей и не беспокоиться за моральные устои своего мужа и взрослеющих мальчиков.

– Маша, а телефон? – спросил я вслед.

– Запрещено, Михаил, – голос стал твёрдым. – Вам нельзя волноваться. Полный покой поможет вам побыстрее встать на ноги.

– Заговорила как Зибер, – буркнул я и сел на край кровати, чтобы удобнее было есть.

– Меня уволят, если нарушу приказ, – обернулась у дверей Маша и жалобно захлопала ресницами. – Пожалуйста, не заставляйте меня…

– Ладно, иди уже, – проворчал я.

Маша проворно выскочила за дверь, а я взялся за ложку.

– Ты что же, барчук, пользуешься своим правом нагибать служанок и нарушать приказы вышестоящих?

Я подпрыгнул, едва не уронив ложку на постель.

– Кого это я нагибал? – моя злость была нешуточной. Опять галлюцинации проснулись! – Просто попросил телефон! Ты выбирай выражения, майор!

– Девушка бросила фразу «не заставляйте меня». Я же не дурак, тёзка, кое-что соображаю в таких делах. Значит, пользуешься правом сильного.

– Иди ты, – буркнул я, взявшись за ложку. Нотки презрения в голосе Субботина ощущались столь явственно, что на какое-то время я растерялся. Чтобы прийти в себя, быстро съел кашу и принялся за свежую сдобу, пахнущую ванилью. С чаем очень даже неплохо пошло. Настроение повысилось. – И вообще, не лезь в мою жизнь, не читай нотаций и не пытайся исправить меня. Я такой, какой есть.

– Да в мыслях не было учить мажора жизни, – усмехнулся Субботин. – В моём мире хватает парней и девушек вроде тебя, живущих на всём готовеньком. Считают, что те, кто ниже по статусу, обязаны выполнять все их прихоти. Ты идешь по той же дорожке. А я хочу удержать тебя от рокового шага в болото. Остановись, пока не поздно.

– Пошёл ты… – злость снова захлестнула меня. – Ты никто, звать тебя никак. Это ты сидишь в моей голове, а не я! Будь добр не вмешиваться в мою жизнь!

– А ты видел, как было приятно Маше услышать комплимент! – голос тёзки-майора вдруг стал весёлым. – Она весьма аппетитная штучка! Советую присмотреться. Пока здесь лежишь, можно провести время с большой пользой!

– У тебя какие-то двойные стандарты, – поймал я его на противоречиях. – То нельзя пользоваться своим положением по отношению к горничной, то проведи время с пользой.

– Я в том плане, что можно скоротать время приятной беседой, побольше узнать о человеке.

– Горничным запрещено бездельничать, – обрезал я мечтания Субботина, вдруг сообразив, что это ему хочется пообщаться с Машей. – И вообще, у меня есть девушка, – продолжил я, допивая чай. – Через пару деньков выйду из этой клетки, сразу к ней поеду.

– Хозяин – барин, – пробормотал майор и почему-то затих.

Я не успел осмыслить, почему он внезапно перестал общаться, как послышались многочисленные шаги. Дверь снова распахнулась, в комнату вошёл Карл Николаевич, пожилая помощница-медсестра и Маша. Горничная быстро поставила посуду на тележку и вместе с ней покинула помещение, так и не посмотрев на меня. Но румянец на её щеках был весьма красноречив.

– Ну-с, Михаил Александрович, как ваши дела? – Карл Николаевич захватил по пути стул и поставил его рядом с кроватью. Усевшись, Целитель бесцеремонно раздвинул пальцами мои веки, внимательно всматриваясь в реакцию глаз. – Ночью кошмары не снились? Никто не пытался заговорить с вами?

Сердце гулко бухнуло. Чёртов эскулап словно знал, какие последствия могут преследовать меня после ритуального возрождения! Я вспомнил просьбу Субботина и как можно бесстрастнее ответил:

– Спал, как убитый, без снов.

– Точно? Может, забыли? Такое бывает. Зыбкие картинки, ничем не связанные…

– Не-а, всё нормально, Карл Николаевич.

– Хм, тогда всё гораздо лучше, чем я ожидал. Верочка сейчас возьмет у вас кровь на анализы. Процедура необходимая, сами понимаете, молодой человек.

Я кивнул. Зибер хотел убедиться, что сущность, внедрённая в мою матрицу, не начала менять биохимию тела. Если же такое произойдёт, то подозрения перерастут в уверенность. А сопротивляться забору крови – только усугублять ситуацию. Вытянув руку по просьбе медсестры, я дождался конца всех манипуляций, когда кровь окажется в нескольких пробирках, а потом, оставшись наедине с доктором, спросил напрямую:

– Есть опасения, что чужак завладеет моим телом?

– Насчет тела я сомневаюсь, – похмыкав, ответил Зибер, пересев на стул. – А вот опасения за психоматрицу очень серьёзные. Ты не задавался вопросом, почему клон, получивший сознание умершего, полностью дублирует его рефлексы, повадки, движения, мимику лица?

– Честно, не влезал в эти научные дебри, – признался я.

– Да потому что клон – это чистый лист бумаги, на который можно записать всё, что угодно. А в вашем случае, Михаил, намного сложнее. Вы остались при своём теле, при своей матрице, но подверглись внедрению чужой души, которая вдохнула в вас жизнь и дала энергию, и в какой-то мере обе ауры наложились друг на друга. Теперь наступает момент, когда нужно точно определить, кто в этой борьбе одержит верх. А для этого придется какое-то время быть под пристальным надзором вашего покорного слуги.

– Надеюсь, для этого не придется слишком долго лежать в постели? – осторожно выясняю планы эскулапа.

– Через пару денёчков обретёте свободу перемещения, – улыбнулся Зибер, а в глазах стоит настороженность, как будто он ожидает, что сейчас меня начнёт корежить, и сущность чужака начнёт проявляться в полной мере. – До отъезда в Уральск состояние здоровья гарантированно улучшится.

Я решил проверить информацию насчёт Дубенских и Лизы. Вдруг Маша знает недостаточно, и сказала мне то, что сама могла услышать краем уха.

– С молодыми людьми всё в порядке, – точно так же ответил Зибер. – Полиция ведёт расследование, пытается выяснить, что на самом деле произошло на трассе.

– А чей внедорожник, выяснили? Отец, наверное, подключил свою службу безопасности, должен хоть что-то накопать.

– Увы, ничего сказать не могу, – ожидаемо развел руками доктор. – Мне о подобных вещах не докладывают. Мое дело – целительство магией, микстуры, пробирки, анализы и прочая медицинская мишура.

Он хлопнул себя по коленям и поднялся на ноги. Ещё раз критическим взглядом поглядел на меня, прикрытого одеялом, и, поджав губы, вышел из комнаты. Вновь наступила тишина, нарушаемая чириканьем воробьев, отстоявших свой куст от нашествия нахальных собратьев.

– Расскажи, что там было, – выскочил, как чертик из табакерки, Субботин. – Кто в твою машину влетел?

– Да если бы я знал, – с досадой пробормотал я, и вдруг поддавшись внезапному порыву, рассказал о сне, который стал предтечей моих страданий, а потом описал момент аварии, страшный удар армейского «Рифа», кувырки в машине и бесконечная темнота. – В общем, очнулся я на полу в Алтарном зале, в своем теле.

– Интересно получается, у вас есть технология клонирования и переноса матрицы? – похмыкал майор. – Плюс к этому – магия, о которой я то и дело слышу. И ты не смог защитить себя от аварии?

– Автопарк нашей семьи полностью прошёл процесс укрепления магическими плетениями, – возразил я. – Одарённые не имеют права беспричинно применять магию, только в определённых случаях. Всё это законодательно закреплено Думой и парламентом, любая вольность в использовании Дара отслеживается и наказывается. Для этого и создали специальную службу.

– Да ты что? – изумился Субботин. – А твоё возрождение с помощью ритуала? Как оно согласуется со сказанным? Перерезали глотку человеку и с помощью магических манипуляций вернули мальчика к жизни. И об этом никто не узнал?

– Алтарный зал – святое место каждого Рода, владеющего Оком Ра, – отчеканил я. – Он закрыт от проникновения чужого взгляда, любая магия гаснет, соприкоснувшись с защитным куполом. Вреда обычным людям она не наносит.

– Одарённые не могут пользоваться магией… странно.

– Можем. Во время дуэлей, которая проводится холодным оружием. Родовые клинки напитаны Стихией, которую пестует Род. Мы, кстати, Огневики. Соответственно, и клинки имеют Силу Огня.

– Капец… – непонятно выразился Субботин. – Я в шоке. Скажи кто, куда меня занесет после смерти, я бы его послал в далекое эротическое путешествие.

– Может, ты не умер, – осторожно намекнул я на вчерашнюю версию комы.

– Да нет, тёзка, есть подозрение, что так и есть, – тоскливо ответил майор. – Пробовал я прорваться к своему физическому телу, но что-то постоянно тянуло обратно. Как будто невидимая цепкая рука держит за ниточку – да какую ниточку, канат! – и тянет обратно. Дескать, сиди там, куда тебя поместили.

– Извини, – я смутился. – Честно, я не хотел такого ни для себя, ни для тебя. В случае смерти проводят рекуперацию, а тут вдруг мама решила провести жутко древний ритуал.

– Ладно, тёзка, теперь мы не в силах что-то изменить, – вздохнул Субботин и вдруг пропел: – Скованные одной цепью, связанные одной целью… Слушай, Мишка, ведь должна же быть какая-то цель во всей этой хрени. Ты как думаешь?

– А что за песня? – поинтересовался я.

– Ты, как еврей, вопросом на вопрос! – развеселился майор. – Всё равно не поймешь смысл, но потом, при случае, напою тебе. А давай-ка свою версию гибели. Может, кто-то зуб на тебя точил?

– Вряд ли, – я честно пытался вспомнить, кто в последнее время конфликтовал со мной, или я кого обидел. – Разве что Оленёвы… Представитель их Рода сидел в нашем подвале в цепях. Отец был в ярости, когда по вине Борислава погиб его брат, мой родной дядька. Там история такая, что этот человек предал его, слил очень важную информацию конкурентам, после которой корпорация потеряла весьма значительную часть активов. Дядя Коля – он возглавлял службу безопасности – вёл расследование и докопался до чего-то опасного, и его убили. Одним из убийц, якобы, был Борислав Оленёв, один из лучших бойцов этого Рода. Поэтому отец тайно похитил его и спрятал так, чтобы о нём ни капли информации не просочилось наружу. Я вот думаю… если Оленёвы узнали, то сделали предупреждение отцу. Они же понимают, что одарённого убить значительно труднее. С помощью рекуперации вернуть человека к жизни не так сложно. Вот и пошли на такой шаг.

– Разумно, тёзка. Получается, и не убили, и предупредили. Так, может, и не собирались доводить до смерти. Ты же говоришь, корпуса машин усиливают магией. Мне вообще кажется, гибель твоя случайна.

– Зибер сказал, что виском ударился. Оказалось – смертельная рана.

– Смерть всегда случайна, если не идешь к ней целенаправленно, – туманно произнес майор.

Внезапно по комнате пронёсся сквозняк. В дверь проскользнула гибкая девичья фигурка в коротком сарафане и бросилась на мою грудь.

– Мишка, живой! – зашмыгало глазастое чудо, обвив меня руками.

– Иришка, ты как сюда пробралась? – заулыбался я, поглаживая светло-русые волосы сестры, копной упавшие на мое лицо. – Зибер лютует, никого не пускает!

– «Шапку-невидимку» применила, – девушка отпрянула от меня и быстро вытерла слезинки с щек. Потрепала вязаный шнурок, на котором висел переливающийся нежными зелено-алыми всполохами камешек. – Как же ты испугал нас! Я, когда узнала об аварии, едва не умерла от ужаса!

– Да чего пугаться-то? – я пожал плечами, разглядывая чуть удлинённое скуластое личико Иришки, её припухлые чувственные губы, густо-чернильные брови вразлёт. Сестра у меня красотка, уже куча родовитых семей из разных городов в очередь выстраиваются, чтобы заполучить её. – Смерть всегда случайна, от неё не укроешься. Зато есть клоны.

– Дурак ты, Мишка, – Ирина оглядела меня внимательно, как сегодня Карл Николаевич. Словно искала изменения после рекуперации… Кстати, а она знает о ритуале? Никто не проболтался? – Клоны… Главное, чтобы ты оставался прежним.

– Самовлюбленным эгоистом, лентяем, неумехой? – тихо рассмеялся я.

– Да и пусть таким! – вздернула подбородок сестра. – Ты мой брат, и каким бы ты ни был, я тебя люблю!

– Спасибо, Иришка, так приятно слышать, – я погладил сестру по гладкой щёчке. – Ты единственная, кто, невзирая на запреты отца, пришёл ко мне. Уже только это вызывает уважение.

– Данька играет во взрослого, – поморщилась девушка. – Весь из себя важный. Я же к нему заходила, предложила вместе заглянуть к тебе. Он выпятил губу и сказал, что нельзя игнорировать запреты отца. Дескать, Мишке нужен отдых и покой.

– Зануда, – отмахнулся я. – А ты как сама? Занимаешься с клинком?

– Да меня Варяг каждый день за косу таскает в тренировочный зал! – пожаловалась Иришка. – Два часа утром, два – вечером. И говорит, что мало! На летней вакации хочет увеличить время занятий. Может, в волонтёрскую команду записаться и рвануть в Тобольск?

– Почему туда?

– Там реставрируют кремль, нужны рабочие руки.

Ну да, Иришка мечтает стать архитектором, но папаня всячески препятствует её мечте и уже решил, что она поступит на экономический факультет Уральского университета. Как будто мало ему трёх сыновей, могущих стать опорой Рода через пять-шесть лет. Даниил учится на «управлении финансами», заодно проходит практику под управлением отца. Как-никак, официально объявленный наследник.

– Отец будет в бешенстве, – предупредил я. – Негоже нежным ручкам раствор месить! Ты же из важной Семьи!

– Знаю, – вздохнула сестра. – А так хочется иногда «козу» ему показать.

– Не шути так. Хочешь, я поговорю с ним? По крайней мере, весь гнев на меня изольет, а ты в сторонке отстоишься.

– Спасибо! – порывисто обняв меня, Иришка подозрительно спросила: – А с чего вдруг такая благотворительность? Ты же самовлюбленный эгоист, палец о палец не ударишь, чтобы приятное своим близким сделать.

– Ударился сильно, вот и произошёл сдвиг по фазе, – я сам не понял, что брякнул. Подозреваю, майор вмешался.

Сестра хихикнула, приняв мои слова за шутку.

– Точно, ударился. Выражаешься, как плебей с речного порта.

– Можно подумать, аристократы ни разу не ругаются, как пьяные сапожники, – фыркнул я в ответ. – Ладно, беги отсюда. А то скоро Машка с обедом придёт, настучит на тебя. В следующий раз, если захочешь превратиться в невидимку, не лей на себя столько духов.

– Ой, – только и сказала покрасневшая сестра. – Я не подумала.

– А вот теперь знай, – я шутливо нажал на кончик её носа.

Как только за Иришкой закрылась дверь, майор задумчиво проговорил:

– Красивая у тебя сестра, парень. В женихах, как в сору роетесь?

– Чего? – мне иногда не были понятны фразочки тёзки-офицера, мозг с трудом искал аналог произнесённому. – В каком сору?

Субботин рассмеялся, по-доброму так, словно понимая, что нам обоим ещё долго предстоит притираться друг к другу из-за разного восприятия действительности.

– От женихов, спрашиваю, отбоя нет?

– С десяток знатных Родов в очереди стоят, – с гордостью ответил я, как будто сам эту очередь устанавливал. – Но пусть ждут. Сестра должна получить высшее образование, это не обсуждается. А вот по окончании университета сразу выйдет замуж.

– У дворян так принято?

– Мы не дворяне, не относимся к старой аристократической знати. Скорее – к торговцам и промышленникам. Но наш статус равен дворянскому по богатству и влиянию. И да, если о будущем своей семьи думаешь, удачная женитьба даёт очень серьезные преимущества.

– Логично. У нас, в принципе, в среде нуворишей сейчас такая же петрушка. Деток своих женят только в своем кругу, да и то ради будущих капиталов.

– Расскажешь что-нибудь о своём мире? – попросил я.

– Почему бы и нет? Пока есть время до обеда, вкратце опишу, в какой реальности мне пришлось жить.

* * *

Александр Егорович возвращался из городского департамента полиции в мрачном настроении. Следствие, которое вели самые лучшие сыщики Оренбурга, заходило, судя по всему, в тупик. Все ниточки, которые они старательно держали в руках, одна за другой обрывались. Впору за голову хвататься.

Сидя в одиночестве на заднем диване бронированного «Аксая», он поглядывал на стриженые затылки водителя и телохранителя, молчавших всю дорогу, и старался хоть как-то пригасить раздражение, изливающееся в салон неконтролируемой Силой. Парни ощущали магические волны, гулявшие по верху, и то и дело приглаживали топорщащиеся ежики волос.

В заднюю спинку водительского кресла был искусно вмонтирован небольшой бар, куда Дружинин сейчас и залез. Достав бутылку французского коньяка, он нацедил напиток в серебряную чарку чуть ли не до самого края и хлобыстнул, как заправский выпивоха. Огненный ком прокатился по пищеводу и ухнул в желудок, разгораясь, как дрова в печи. Лучше не стало, но хотя бы поганые мысли перестали долбить в виски. Следовало обдумать все заново, восстановить поминутно события того дня.

Он дал задание своим помощникам доставить в особняк Настю и Ваньку Дубенских для разговора, а чтобы родители не волновались и не подумали невесть что, посоветовал пригласить отца или мать. С Лизой Алеевой Дружинин уже поговорил. Испуганная девчонка ничего толком не сказала. Видать, в памяти отложились последние минуты поездки и удар тяжёлого внедорожника. Происшествие, страх и шок от случившегося затмили всё остальное. Лиза большей частью плакала, жутко боясь Александра Егоровича, и тот махнул на неё рукой. Пусть успокоится, можно будет попозже вернуться к этому разговору. Слава богу, есть ещё два свидетеля.

«Аксай» басовито прогудел, подъезжая к высоченным решетчатым воротам родового особняка, и те дрогнули, распахиваясь в стороны с помощью хитрого механизма. Демпферы погасили инерцию и мягко остановили тяжёлые створки. Машина с рёвом заехала во двор и промчалась по чистой асфальтированной дороге прямиком до парадного крыльца, где маячили несколько вооруженных охранников. Намётанным глазом Дружинин обнаружил неподалеку знакомую «Регину» тёмно-вишневого цвета. Ага, значит Ольга Дубенская с детьми уже здесь. Эта машина единственная в Оренбурге, заказана в Богемии, прямо с завода-изготовителя.

Дверцу внедорожника открыл один из охранников, и стоило только Дружинину вылезти наружу, возле него появился как из-под земли нынешний начальник службы безопасности, занявший место погибшего брата Александра Егоровича, тела которого так и не нашли. Именно это обстоятельство и не позволило провести рекуперацию Николая. Время было потеряно, искра души погасла. Чародей Марк Кузнич провёл ритуал поиска и уверенно сказал, что Коля мёртв.

Бритая голова начальника СБ глянцево блестела на жарком солнце, а рыжие усы встопорщились как у кота, увидевшего мышь.

– Прокл, ты когда свою метлу сбреешь? – на ходу спросил князь. – Или волосы отрасти, что ли.

– Они мне удачу приносят, – проворчал Прокл.

– Да? Хорошо бы сейчас ты это продемонстрировал, – стремительно взбежав на крыльцо, Дружинин ускорил шаг, не обращая внимания на услужливого дворецкого, кланяющихся горничных и порскающих из-под ног работников. Оказывается, как их много в доме! – Где Дубенские?

– Я пока их разместил в гостевой комнате, – поспешая за князем, рапортовал начальник СБ. – Распорядился угостить чаем, конфетами.

– Они как, адекватно расценивают ситуацию?

– Да, вполне. Ольга Анисимовна – кремень-женщина. Такую мало чем испугать можно, – уважительно проговорил Прокл.

– Ильхан приехал?

– Уже больше часа в кабинете сидит, ждет.

– Хорошо, – Дружинин поднялся на площадку второго этажа и остановился в задумчивости возле своего кабинета. Не обращая внимания на распахнутую охранником дверь, зачем-то поднял палец вверх, словно хотел что-то вспомнить, но передумал. – Зови Дубенских и сам заходи.

– Слушаюсь, – Прокл поторопился исполнить приказ.

При появлении хозяина из-за стола поднялся худощавый мужчина в белой рубашке с короткими рукавами, обтягивающей жилистое, свитое из одних мышц, тело. Светло-рыжие волосы аккуратно подстрижены, а остро выпирающие скулы делали лицо хищным, как у ласки.

– Здорово, Ильхан, – не чинясь, Дружинин протянул ему руку, которую мужчина крепко сжал, старательно пряча в глазах гордость, что он вот так запросто здоровается с Хозяином. – Да ты садись, чего вскочил-то…

Сам он опустился в глубокое и мягкое кресло, сжал бутылку минеральной «Аквафины», опутав её невидимыми плетениями холодной магии, и с удовольствием, прямо из горлышка, стал хлебать остуженную воду. Родовая Стихия не мешала осваивать легкие чародейские плетения, не мешающие основному Дару. У каждого одаренного в арсенале было до десятка подобных мелких чудачеств, на которые контролеры Магической Палаты закрывают глаза. Основная Стихия, призванная защищать и атаковать, пестовалась из поколения в поколение, нарабатывались тактические и тайные приемы, хитрые комбинации – всё, что шло на пользу Роду. А остальное – для себя, любимого. Проще говоря, бытовой магией разрешалось пользоваться без ограничений.

– Можно, Александр Егорович? – на пороге кабинета застыла миловидная брюнетка лет сорока, в деловом брючном костюме песочного цвета, облегавшем её аппетитную фигуру. Свой невысокий рост она компенсировала с помощью туфель на шпильке, передвигаясь на них, как заправская модель.

Из-за её плеч выглядывали напряжённые лица юноши и девушки. Семья Дубенских почти в полном составе. Это хорошо, что Василия нет. Муж у Ольги плохо держит эмоции, частенько срывается, нервничает, отчего совершенно теряет нить разговора. Если бы не парочка заместителей, подчищающих его недочеты…

– Оленька, ты, как всегда, безупречна! – заулыбался Дружинин и привстал, жестом показывая, что не нужно стоять на пороге, а лучше всего сесть за стол. – Устраивайтесь поудобнее. Настя такая красавица стала! Давно тебя не видел, расцвела, как роза!

– Скажете тоже, дядя Саша, – фыркнула Настя, ничуть не смутившись. – И виделись мы всего две недели назад.

– Неужели? – сделав вид, что удивился, Александр Егорович пошутил: – Старику простительно не следить за временем. – А сам поглядывал на женщину, которую комплимент дочери нисколько не растрогал. Наоборот, она вся напряглась, готовая броситься на защиту своих детей, как рассвирепевшая медведица. – Прокл, закрой дверь и тоже присоединяйся. Времени у нас мало, о деле говорить будем.

– Александр Егорович, я не знаю, что ты задумал, но сразу предупреждаю: никакого давления на детей не допущу. Полиции они уже всё рассказали. Не знаю, какие ещё подробности тебе нужны, – отчеканила Ольга Анисимовна. – Мозгоправов к Насте и Ване не допущу.

– Да что ты, Оля, – Глава рода улыбнулся как можно дружелюбнее. – Я вот что подумал. Ребята уже пришли в себя, переварили эту неприятность. В конце концов все живы, Мишка пока в изоляции под присмотром Зибера, но и с ним всё в порядке. Может быть, теперь попробуем восстановить по памяти с самого начала?

– Мам, – посмотрела на неё Настя. – Ну что ты? Дядя Саша не обвиняет нас, а хочет понять, кто совершил аварию.

– Золотые слова, дочка, – кивнул Дружинин. – Может, ты и начнёшь?

– Да всё как обычно после хорошей вечеринки. Мы встали, привели себя в порядок, разогнали всех по домам и собрались ехать в Оренбург, – неторопливо заговорила девушка, усиленно вспоминая моменты того дня. – Мишка предложил подвезти нас на своем «Аксае», мы согласились. Лиза села впереди, а мы особо и не возражали. Всё было нормально, Мишка особо не гнал, был сосредоточен, как никогда…

Настя вдруг прикусила нижнюю губу. Было видно, что её память выцарапала из глубин нечто забытое.

– Ой, пока мы ехали, Михаил вроде бы в шутку рассказал о своём сне! – воскликнула Настя.

– Точно, точно! – подпрыгнул Иван. – Было такое! Надо же, у нас у всех из головы этот момент вылетел!

– Какой сон? – насторожился Дружинин.

– Да странный какой-то, – Настя широко распахнула глаза. – Дескать, он умер и очнулся в родовом Алтарном зале, живой и невредимый. Только почему-то на полу, вокруг странные знаки, похожие на пентаграмму. И услышал, что, оказывается, произошла авария, он в ней погиб. Тело привезли в особняк, но не стали проводить рекуперацию. И тем не менее, Михаил каким-то образом ожил. Он сам об этом рассказал, а вид у него был такой… растрёпанный.

– Ему приснилась авария, которая и произошла в точности, как во сне? – Александр Егорович даже привстал.

Ильхан и Прокл переглянулись с тревогой.

– Про аварию Мишка, может, и собирался рассказать, но не успел, – хмыкнул Ванька, а Ольга Анисимовна прикрыла ладонью свои глаза. – Или не хотел, чтобы девчонок не пугать.

– То есть, подробности происшествия ему известны из разговора людей, находившихся в Алтарном зале? – допытывался князь.

– Да, именно так и было.

– А Михаил не упоминал каких-нибудь имён, причастных к аварии?

– Нет, – уверенно ответила Настя, а брат утвердительно кивнул.

– Полиции этот факт неизвестен? – уточнил Ильхан.

– Конечно! – удивилась девушка. – Я же только сейчас вспомнила!

– Хм… А вы видели машину, которая ударила вас?

– Да она из ниоткуда вынырнула, когда мы уже проезжали поворот на реку! – воскликнул Ваня. – Как будто шапку-невидимку скинули! Раз – и уже летит нам в бок!

– Скорость была большой? – насторожился Дружинин.

– Я бы не сказал. Тут нужен тонкий расчёт или наложение магического конструкта, который усиливает удар, – рассудил парень. – В таком случае можно стоять в засаде, и, не набирая скорость, в хлам разнести другую машину.

– Да, действительно, – задумался Александр Егорович. Такая мысль ему почему-то не пришла в голову. Он улыбнулся и откинулся на спинку кресла. – Спасибо, ребята! Вы мне очень помогли! Ольга Анисимовна, я вас больше не держу. Езжайте домой, пусть ребята готовятся к экзаменам. Иван, ты решил-таки в Уральск ехать?

– Хотелось бы вместе с Мишкой.

– Ладно, я подумаю, как помочь с поездкой и финансированием обучения, – неожиданно для Дубенских ответил князь. – Ольга, только не начинай! Вы мои Слуги, верные и надёжные. Я хочу, чтобы и дальше твои дети были рядом с Михаилом. А теперь послушайте: всё, что мой сын рассказал про Алтарный зал, забудьте. Как будто этого и не было. Это всего лишь причудливая игра мозга, или кто-то решил специально навести сон на парня, оттого он и был рассеянным, прошляпил аварийную ситуацию.

– Можете быть спокойны, Александр Егорович, – старшая Дубенская встала, расправила плечи. – Я нема как могила. Как и мои дети. А за помощь спасибо. Уральский университет хоть и сложен для учёбы, но более предпочтителен в плане карьеры. До свидания!