Текст книги "Симбионт (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

Мы замерли в патовой ситуации. Кругом кровищи натекло, запах пороха и железа густо бьёт в нос, хрипы и стоны раненых раздражают и отвлекают от звуков из спальни, а тут и Лиза появляется, закутавшаяся в огромное банное полотенце с логотипом «Сакмары-Плаза».

– А что происходит? – она замерла с вытаращенными глазами, переступая голыми ногами с места на место. Сейчас начнёт визжать.

– Спряталась, быстро! – заорал я, предвосхищая девичий вопль, лёжа за диваном. Отсюда хорошо видна часть спальни с гардеробным шкафом.

Хлопок, лязг железа – пуля влетает в притолоку, осыпая Лизу крошевом штукатурки. Девочка умница, мгновенно вышла из ступора и метнулась обратно, откуда вышла. Вот, пусть там и сидит, заодно ополоснётся. А мне что-то надо делать с чёртовым Герой. Он же не выпустит нас, пока не умрёт.

– Может, разойдёмся? – не напрягая голос, спросил я, держа на прицеле распахнутую дверь спальни. – Хоть своих дружков спасёшь, пока не сдохли. Или хочешь к ним присоединиться?

– Я грохну тебя, блядь малолетняя! – рыкнул Гера. – За ребят глотку перегрызу!

– Ага, пасть порву, моргалы выколю! Петух гамбургский! – парировал я. Опять шуточки майора! – Лучше вали отсюда, даю честное слово, что не буду стрелять.

– Да хрен тебе! Я отрежу твою башку!

Неприятный тип! Зачем ему столь изощрённая месть?

Задумчиво «смотрю» на плотные шторы, за которыми прячется панорамное окно и дверь на балкончик. Если бы терраса подходила поближе к нему, я бы попробовал перебраться на неё и грохнуть Геру через окошко. На улице уже темно, вряд ли кто увидит скачущего по карнизам человека.

Врываться в спальню, строя из себя героя, Субботин не собирается. Он очень осторожен, когда есть вероятность словить пулю. Поэтому я, подчиняясь его воле, осторожно приподнимаюсь, и начинаю пятиться назад к шторам, держа на прицеле спальню. Резко отдёргиваю её, с шумом распахиваю балконную дверь – и Гера попадается на примитивный приём. Вероятно, крепыш тоже просчитывал ситуацию с балконом, поэтому и забеспокоился, выскочил в гостиную.

Дважды нажимаю на спусковой крючок. Глушитель тявкает с железными интонациями, грудь Геры расцветает красным. Тот со стоном отлетает к стене, будучи тяжело раненным, а я делаю ещё один выстрел, и над переносицей появляется аккуратная дырочка. Зато стена позади него становится очень непривлекательной, с красно-бурыми потёками. Настоящий импрессионизм, мля!

– Вашу мать! – вырвалось у меня непроизвольно, хотя уже стал привыкать к подобному, когда моей рукой владеет профессионал. Тем не менее, оставаясь под контролем майора, я быстро проверил Геру, второго его напарника и лысого башкира. Те мертвы окончательно, а вот официант с вилкой в шее дёргается и с мольбой смотрит на меня.

– Пожалуйста… – хрипит он и тянет заляпанную кровью руку ко мне. – Врача… помоги…

Хладнокровный тёзка-майор выстреливает моей рукой ему в голову, а потом заставляет меня двигаться, не зацикливаться на произошедшем. Первым делом метнулся к башкиру и деловито ощупал его в надежде найти хоть какие-то улики, указывающие на человека, жаждущего моей крови. Увы, исполнитель был пуст, как и его дружки. Никаких зацепок, даже запасные обоймы на дело не взяли, не то что документы.

Что ж, немного разочарован, но глупо было надеяться, что Мистер Икс так легко подставится. Ладно, надо уходить отсюда.

– Лиза! – я говорю нарочито спокойно, прислонившись к двери ванной комнаты. – Выходи, милая! Всё кончилось!

Щёлкнул замок, показался аккуратный Лизин носик, а потом её голова, ещё влажная от душа.

– Миша? – губы девушки задрожали, когда она увидела меня всего такого красивого, в трусах и с пистолетом в руке. Глушак ещё этот, пахнущий порохом и смертью. Жуткая трубка, кого угодно в обморок вгонит. – Миша, что здесь произошло?

– Убить нас хотели, вот что, – грубовато, чтобы подготовить Лизу к неприятной картине, ответил я. – Не кричи, спокойно иди в спальню, одевайся. Старайся не наступать на кровь.

– Кровь? – кажется, моя подруга сейчас хлопнется в обморок.

Я недолго думая, вытаскиваю её из ненадёжного убежища, причём, совершенно голую, и подхватываю на руки. Неудобно, тяжело, но зато хотя бы не отвлекаюсь на прелести девушки. Мелькнула мысль, что Субботин сейчас в полной мере испытывает наслаждение, держа в объятиях такую красотку. Даже услышал довольное хмыканье майора. Ну да, он же контролирует меня, вплоть до физиологических процессов.

Лиза ойкнула, когда я осторожно пересекал гостиную, заваленную телами наёмников. То, что они пришли именно за мной, не оставалось никаких сомнений.

– Не кричи, иначе нас услышат, – предупредил я. – Нужно уходить, и как можно скорее.

Я опустил её на пол, и отвернувшись, чтобы совсем уж не смущать девушку (это сработала реакция майора, до сих пор держащего контроль), стал одеваться. Потом вышел в соседнюю комнату и с сожалением поглядел на ужин. Приподнял крышку одной из тарелок, и пальцами сцапал котлету. Метаболизм выжигал меня неимоверно, поэтому жрать хотелось, как после недельной голодовки. И плевать, что завалил собственной рукой четверых человек, что под ногами лужи крови.

– Ладно, хорош, – пробормотал я, тщательно протирая салфеткой пистолет, из которого стрелял, и сразу же скупыми и отточенными движениями разобрал его на части и раскидал по полу. Не знаю, зачем Субботин это делал, но подозреваю, для запутывания следствия. – Надо валить отсюда.

Посмотрел на телефон и чертыхнулся. Звук сигнала я отключил заранее, чтобы никто не беспокоил. Два десятка вызовов от матери и отца, пару раз Ванька звонил и ещё несколько раз – Настя. Дубенских, наверное, подключили к поискам. Представляю, какой сейчас шухер поднял папаша. Неужели Варяг не предупредил родителей?

– Я готова, – бледная Лиза осторожно перешагнула потёки крови и остановилась возле двери. – Неужели это ты их, Миша?

– Дух святой, – буркнул я. – Сами себя перестреляли. Не сердись, малыш. Сейчас я тебя отвезу домой, и ты будешь сидеть тихо-тихо. Тебя со мной не было, к подружке ходила или по улице гуляла. Придумаешь что-нибудь. Никто не знает твоей фамилии, поэтому не дёргайся, мне не звони. Сам разберусь.

Чёрт! Камера-то над ресепшеном срисовала нас! А значит, на Лизу выйдут очень быстро. Ладно, Мирской отмажет. Тем более, аурные следы на оружии опять не мои. Придумаю что-нибудь.

– Я поняла, – закивала девушка, дрожащими пальцами застёгивая курточку.

– Ещё бы от одежды избавиться, – задумчиво произнёс я.

– Нет! – твёрдо отказала Лиза. Ну да, её родители – люди небогатые, и выкинуть симпатичный свитер и курточку для девушки сродни святотатству. – Я спрячу так, что никто не найдёт!

– Хорошо, хорошо, – я осторожно открыл дверь и выглянул в коридор. На удивление, никого не видно. На седьмом этаже весьма дорогие номера, поэтому редко кто здесь селится. Чай, Оренбург, не Москва. Может, оттого здесь сейчас тихо, никто не слышал перестрелку.

– Здесь должен быть служебный лифт, – негромко говорю я, а точнее, меня ведёт майор, до сих пор контролирующий сознание и тело. – По нему спустимся вниз и выйдем через чёрный ход.

– Почему? – шёпотом спросила Лиза, послушной козочкой топающая за мной. Стук каблучков заглушает мягкая ковровая дорожка.

– Позже хватятся, а нам нужно время, чтобы ускользнуть.

– Так можно показаться администраторам, дескать, пошли погулять, – разумно ответила подруга.

– Нет, пусть лучше голову поломают, куда мы исчезли, – парирую я-Субботин. – Лишние версии в преступлении нам не помешают. Вдруг похищение? Направим следствие по ложному следу. Это даст мне время подготовиться к допросу.

– Тебя посадят! – ужасается Лиза.

Я прижимаю палец к её пухлым исцелованным губам и останавливаюсь перед двустворчатыми дверями служебного лифта. Нажимаю на кнопку вызова, и не дожидаясь, когда громоздкая кабина поднимется на этаж, резко потянул Лизу за собой. Отели и гостиницы в Оренбурге, особенно новые, построены по одному принципу, а значит, здесь есть лестница для персонала и экстренного вывода жильцов на улицу в случае пожара.

Почему не поехали на лифте? Есть вероятность столкнуться с работниками «Сакмары-Плаза». А мне лишние свидетели ни к чему. Паранойя и вовсе вопит, что наёмники не кончились, кто-то должен дежурить внизу или на улице, если вдруг каким-то образом нам удастся вырваться из номера. Поэтому найдя служебную лестницу, мы спустились по ней до первого этажа, где свернули в коридор, ведущий во внутренний двор отеля.

– Что вы здесь делаете? – раздался за спиной женский голос.

Какая-то дородная дама в белом халате и в колпаке, венчающим её крупную голову, вышла в коридор и заметила крадущихся нас.

– Простите, мы запутались в коридорах, – я улыбнулся и развёл руками, а Лиза сделала виноватую мордашку. – Здесь столько ответвлений, вот и не знаем, как выйти на улицу.

– Там же написано: для служебного пользования, – проворчала тётка, уперев руки в бока. – Что за молодёжь пошла невнимательная! Собой заняты, а вокруг ничего не видят!

– А отсюда мы выйдем?

– Пока внешние ворота не закрыли – ступайте, – отмахнулась она. – Чего круги лишний раз наматывать.

– Спасибо! – я не стал дожидаться ответного ворчания и потянул Лизу за собой. Уже на улице вздохнул полной грудью, ощущая несущиеся из бочек запахи отходов, застоявшихся луж и почему-то – шампуня.

Огляделся по сторонам. Огороженный профлистом двор примыкал к служебному подъезду, где работники разгружали продукты, а распахнутые ворота выходили прямо на автостоянку. Что мне и требовалось. Не обращая внимание на лай прикормленной сторожами собачонки и ворчание вышедшего на крыльцо охранника, мы выскочили наружу.

– Чего ждём? – Лизу трясло, а мне хоть бы хны. Адреналин схлынул, осталось ясное понимание того, что надо делать.

– Паренька одного, – «Бенц» Варяга я давно приметил, а теперь ждал, когда на стоянку загонят ещё какую-нибудь тачку. Ага, вот он, красный «Агат» нижегородского автопрома. Шустрый седан с выпученными, как у рыбы глаза, призматическими фарами. За рулём сидит тот самый «отвези-привези». Ведь у него мои ключи. – Постой здесь, не выходи на свет.

Предупредив послушно кивнувшую Лизу, я скользнул между застывшими в темноте машинами и приблизился к «Агату». Дождавшись, когда парень с довольной физиономией вылезет наружу, бросил ему в спину:

– Ключи от «Бенца», браток. Только побыстрее, времени нет.

Он подпрыгнул на месте, как ужаленный, и обернулся с плещущимся ужасом в глазах. Я что, такой страшный? Протягиваю руку и повторяю просьбу.

– А ты… откуда… как так-то? – внезапно заблеял парень. И меня посетили смутные сомнения, ещё не оформившиеся в подозрение, но близкие к тому.

– Ключ! – рыкнул я.

Валет[5] судорожно засунул руку в набитую ключами барсетку и начал копаться в ней, выискивая знакомый брелок.

– Нашёл, – он протянул мне ключи.

– Вали отсюда, – я вырвал брелок из его ослабших пальцев. – Ты нас не видел, понятно?

– Да-да, конечно! – закивал парень так энергично, что стало страшно за его голову. Как бы не оторвалась.

Сдерживаясь, спокойно дошёл до «Бенца», разблокировал двери и показал Лизе жестом, чтобы она сама садилась в машину, не дожидаясь от меня джентльменских знаков внимания. Сам же занял место за рулём, провернул ключ. Мотор, уже остывший, недовольно зарычал. Плюнув на прогрев, сразу тронулся с места. Выехал с автостоянки и помчался по опустевшим улицам.

– Думаешь, он промолчит? – поинтересовалась Лиза, довольно быстро отошедшая от шока. Я понял, кого девушка имела в виду.

– Думаю, как раз наоборот, – задумчиво откликнулся я, поглядывая в зеркало. Субботин до сих пор контролировал меня, и вероятно, на это были причины. Впрочем, не возражаю. Сейчас нужен опыт и хладнокровие, которых у меня кот наплакал. – Подозреваю, он меня узнал и поспешил предупредить сообщников.

– Сообщников? – Лиза распахнула глаза. – Миша, объясни, что происходит? Кто эти люди? Зачем они ворвались в наш номер и хотели убить? В «Европе» тоже какая-то странная история произошла, в которой ты оказался замешан…

Лиза ахнула и приложила ладошку ко рту.

– Миша, ты же был свидетелем убийства! А вдруг это дружки преступника? Они каким-то образом узнали про тебя и поэтому решили избавиться!

– Умница моя, – я улыбнулся, поглядев на девушку. – Видишь, сама догадалась. Поэтому и прошу тебя: никаких разговоров про отель, про то, что у нас было свидание. Скоро к нам домой заявится полиция, меня могут арестовать, но твоего имени я не назову. И ты молчи. Про одежду не забудь. Надо было стереть все твои отпечатки пальцев, но это бесполезно. Если в холле работала камера, нас срисовали однозначно.

– И что тогда мне говорить? – в отчаянии спросила Лиза. – Я не умею врать!

– В таком случае скажешь, что была в ванной комнате, и когда вышла, увидела незнакомых людей, которые угрожали мне оружием. В тебя выстрелили. Ты испугалась, бросилась обратно, чтобы не попасть под пулю. Когда всё закончилось, вышла, оделась и мы вместе покинули номер.

– И всё? – недоверчиво хмыкнула подруга. – Думаешь, полицию удовлетворит мое объяснение?

– Да плевать на их мнение. Говори только так, не отклоняйся от своего рассказа ни на миллиметр.

– Но тогда у тебя не будет свидетеля, чтобы оправдаться!

– Ничего, что-нибудь придумаю, не переживай, – на самом деле переживать стоило. Слишком многое указывало на меня, аж четыре трупа. Старший следователь Мирской вцепится в меня с особой радостью.

Я подъехал к дому Лизы, и не заглушая мотор, повернулся к ней. Лицо девушки подернулось белесой пеленой. Субботин убрал свой контроль. Вздохнул полной грудью и провёл рукой по щеке подруги.

– Иди, малышка, и ничего не бойся.

Подбородок девушки задрожал, на ресницах появились слёзы.

– Миша… милый, неужели всё?

– Когда-то это должно было случиться, – криво улыбнулся я и поцеловал Лизу в губы. С трудом разорвал её объятия, кивнул на дом. – Прощай…

Домой ехал в мрачном расположении духа. Прятаться смысла не видел никакого. Всё равно разыщут и упекут за решётку, невзирая на положение отца, на его деньги и влияние. Поэтому позвонил именно ему, а не матери, от кого звонков было больше всех.

– Пап, это я, – бросаю в телефон, услышав знакомый голос.

– Ты где? – сразу же спросил отец. Значит, ему доложили о происшествии. Ну, так даже лучше.

– Еду домой, через несколько минут буду.

– Правильное решение. Хватило ума никуда не убегать, – удивительно, что он похвалил меня. – Заезжай через служебные ворота, там тебя встретит Прокл.

– Понял, – я отключился и сосредоточился на дороге. По пути встретил пару полицейских машин со сверкающими «люстрами». Они не стояли, перегораживая трассу, а куда-то летели, и, скорее всего, в отель. Значит, план перехвата ещё не объявили, а возможно, и про «Бенц» ничего не знают. Ага, не тешь себя иллюзиями. Отец же намекнул, чтобы я не делал глупостей. Неужели господин Мирской уже сидит в его кабинете?

Свернув в тёмный проулок, я значительно срезал часть пути, чтобы попасть сразу к служебным воротам, выходящим на противоположную от особняка улицу. И честное слово, мне стало наплевать, что будет дальше. Может, Мистер Икс не сразу дотянется до меня в тюрьме, и я получу возможность прожить несколько лишних лет?

Примечания:

[1] Хил-кик – круговой удар в обратном направлении с разворотом в кикбоксинге.

[2] Бэкфист – удар тыльной частью кулака с разворотом корпуса на 360 градусов

[3] О. Ломовой – Разобрали всех девок

[4] Клош – крышка-колпак в виде купола для сервированных горячих блюдтарелок. В России его называют также «баранчиком».

[5] Валет – клерк-парковщик

Глава 2

Один раз случайность, два – совпадение…

Старший следователь оренбургского департамента полиции устроился на стуле в углу гостиной и наблюдал за работой оперативников и экспертов, тщательно обследовавших каждый метр залитого кровью пола. Трупы уже унесли, а вместо них эту роль играли очерченные мелом контуры тел. За столом трудился один из сотрудников, заполняя протокол происшествия.

Из спальни вышел солидного вида мужчина в отлично сидящем на нём сером костюме-тройке, среднего роста, с намечающимся брюшком. На вид ему было около пятидесяти, но каждое его движение было плавным, расчётливым и экономным. Бросив взгляд на стену, где бурым пятном застыло содержимое черепной коробки одного из убитых, он брезгливо сжал губы и начал стягивать тонкие резиновые перчатки. Небрежно бросил их на край стола, взял по дороге стул и поставил его рядом с Мирским.

– Чем порадуете, Август Юльевич? – оживился следователь. – Можно что-то докладывать градоначальнику?

Старший криминалист экспертного отдела с удивительным именем и отчеством не спеша достал из кармана портсигар, открыл его, извлёк сигарету с коричневым фильтром, методично постучал ею о крышку, затем таким же плавным движением сунул обратно. Сигарету зажал в зубах и без всяких терзаний совести зажёг на пальце огонёк. На крохотную искру магии, которую сейчас использовал господин Коренев, никто не обратил внимание. Слишком большой величиной был Август Юльевич, чтобы указывать ему на нарушение протокола.

– Все слепки аур сняты, – окутываясь дымом, Коренев распахнул пиджак и закинул ногу на ногу. – В номере находились шестеро мужчин и одна особа женского пола, но вы уже об этом знаете.

– Не знал, что здесь был ещё один мужчина, – насторожился Мирской. – Разве не господин Дружинин убил людей графа Татищева и официанта, работавшего в отеле? Что же получается, они перестреляли друг друга, как и в ресторане?

– Все они убиты из одного пистолета, – кивнул эксперт на пакет с лежащим в нём разобранным на части оружием. – На нём аура того же человека, что фигурирует по делу об убийстве в ресторане «Европа». Физические отпечатки стёрты, увы.

– Час от часу не легче, – Мирской потёр ладонью лоб. – Телохранитель высочайшего уровня? Его же не было ни на одной из камер. Как он проник в номер?

Мужчины, как по команде, посмотрели на распахнутую балконную дверь. Один из оперативников заметил их интерес и сказал:

– На балкон невозможно забраться. Пожарная лестница проходит в десяти метрах от этой секции. Требуется недюжинная акробатическая подготовка, чтобы по террасам пробраться в этот номер. Исключено. Скорее всего, дверь открывал кто-то из находившихся внутри людей. Может быть, стало жарко…

– Или пытались выбросить с балкона молодых людей, – проворчал Коренев. – Попытка суицида, к примеру.

– Нет, так дело не пойдёт, – раздражённо произнёс Мирской и помахал перед собой рукой, разгоняя табачный дым. – Сплошные загадки, только усугубляющие следствие. Самое забавное, все улики показывают на Михаила Дружинина, а потом оказывается, что он и не убивал никого. А мы имеем некоего ангела-хранителя, появляющегося из ниоткуда и так же спокойно покидающего место преступления. Почерк один и тот же. Поражение противника и следом добивание. На одного человека он тратит по две-три пули, а потом раскидывает оружие на части, как будто хочет оставить послание.

– Наёмный убийца, ассасин, киллер, – блеснул эрудицией Август Юльевич, совершенно не стесняясь дымить при Мирском, который, как было известно всему департаменту, не переносил на дух, когда кто-то курил рядом. – Очень схожий почерк с «Европой». Объединяйте два дела в одно.

– Иначе и быть не может, – кивнул Мирской и стал прохаживаться по чистому участку пола, иногда поглядывая на пакеты, в которых лежали пистолеты и гильзы, но раскиданный по частям привлекал его внимание больше других.

– Тогда назовите его «Дело об ангеле-хранителе», – с серьёзным выражением лица сказал Коренев.

– Всё бы вам шутить, Август Юльевич, – усмехнулся следователь. – А вот мне не до смеха. Утром такое начнётся… Мне градоначальник обязательно головомойку устроит. Боюсь, придётся брать под стражу молодого человека.

– А вы, Игорь Евсеевич, верите в убийственные способности юноши? – задумчиво глядя на тлеющий кончик сигареты, спросил эксперт. – Он ведь одарённый, его к Оку Ра подносили через год после появления на свет. Такой и руками голову открутит.

– Мой разум раскалывается от логических несоответствий, – пожаловался Мирской. – Улики показывают на другого человека, а разум шепчет, что надо брать в разработку Дружинина.

– Так и берите, – Коренев встал и вышел на балкон, чтобы отправить докуренную сигарету в полёт. Красный росчерк в темноте мелькнул и исчез, а эксперт бодро вернулся в гостиную. – Посадите на пару дней за решётку, помучьте допросами, авось и расколется. Что за девушка с ним была, выяснили?

– Елизавета Алеева, учащаяся медицинского техникума, бывшая подружка Дружинина. Администраторы не спрашивали её фамилию, но наши парни по камерам установили, что это именно она. «Акцент» не ошибается.

Мирской имел в виду программу сличения лиц по фотографиям и записям камер, и Коренев только кивнул, не смея возражать. «Акцент» действительно не ошибается.

– Поеду к Дружининым, – посмотрел на часы следователь. – Думаю, мальчишка уже дома.

– А если сбежал?

– Куда? – усмехнулся Мирской. – Он же не дурак, понимает, что его фамилия находится в списках гостей, камеры опять же… Следов своего присутствия Дружинин оставил предостаточно. Смысл ему прятаться, если не никого не убивал? Сурков!

– Да, Игорь Евсеевич, – к нему подскочил молодой парень в длинном кожаном плаще, что делало его похожим на героя многочисленных детективов из далёких пятидесятых годов двадцатого века, только в карикатурном исполнении. Но в глазах местного Пинкертона горел нешуточный огонь энтузиазма. Недавно пришедший в департамент из полицейской академии, он из шкуры лез, чтобы заметили его старания. Опытный Мирской потому и хотел направить его энергию в конструктивное русло.

– Узнай адрес Елизаветы Алеевой и прямо сейчас езжай к ней домой, – приказал Мирской. – Аккуратно, тихонечко, без излишней показухи. Не надо будоражить соседей, пусть себе спят. Слухи могут негативно отозваться на девушке. Допросишь, как всё было, запишешь показания, но никакого ареста, понял?

– А если её нет дома?

– Тогда позвони мне, будем вместе решать, – старший следователь не был согласен с выводом молодого Суркова. Опыт подсказывал, что девица сейчас сидит дома и дрожит от страха. Нужно дожимать, авось появятся ниточки к невидимому ассасину. Надо же, словечко-то прилипло на язык. – Скачи кузнечиком, Сурков, я надеюсь на тебя.

– Да, ваше благородие! – парня как будто ветром сдуло из номера.

Оставив за старшего мрачного оперативника с уныло повисшим бульдожьим подбородком, Мирской тоже поспешил выйти в коридор, где кучкой сбились администраторы этажей и управляющий, дрожавший больше всех от предстоящих неприятностей.

– После окончания осмотра все дадите подписку о неразглашении, – напомнил им Игорь Евсеевич, застёгивая пальто на все пуговицы. – А ещё попрошу всем свидетелям оставаться в городе, пока идёт следствие.

Работники отеля закивали, и наперебой пообещали молчать и не навещать дальних родственников, хотя по их взглядам читалось как раз обратное намерение. Поморщившись от нахлынувшего раздражения, Мирской подошёл к лифту и нажал кнопку вызова. Пора было как следует расспросить юнца, постоянно вляпывающегося в какие-то неприятности.

* * *

Отец проявил удивительную сдержанность. Он выслушал меня от начала и до конца, расхаживая по кабинету из одного угла в другой с заложенными за спину руками. Затем, когда уже я замолчал, круто развернулся и вонзил в меня свой взгляд, от которого по спине поползли мурашки. Я даже подобрался инстинктивно, нешуточно подозревая, что папаша хочет врезать по мне мощью Ока.

– Не хочешь, наконец, признаться? – неожиданно спросил он.

– В чём? – играя простачка, дрожащим голосом поинтересовался я.

– О том, кто в тебе сидит! – рявкнул старший Дружинин. – Только не надо пучить глаза и отпираться от очевидного! Варяг после твоей последней тренировки сделал вывод: ты не мог априори победить соперника классом выше тебя! Ты не мог в одиночку сопротивляться убийцам в ресторане! Наконец, я не верю в мифического спасителя, забравшегося через балкон в номер отеля и перестрелявшего ублюдков! Как и в то, что нападение хулиганов в Уральске было случайным!

– Что? – я замер. – Откуда тебе известно про стычку в Уральске?

– Птичка на хвосте принесла! – зашипел отец. – Думаешь, я за тобой не слежу?

– Если бы следил, сегодня такого бы не случилось, – дерзко ответил я на адреналине. – Что-то я никого из людей Прокла не видел рядом с собой.

Старший Дружинин заскрипел зубами, того гляди, эмаль раскрошится.

– С Проклом я ещё поговорю, почему он упустил тебя… А ты не надейся все пять лет прожить без моего присмотра. Хотя… может, и учиться тебе не придётся. Сядешь за решётку или на каторгу в кандалах пойдёшь.

– Сейчас не пешком гонят, а в вагонах перевозят, – я пытался пошутить, но вышло хуже.

Папаша рассвирепел и врезал кулаком по столу, отчего тяжёлый органайзер «испуганно» подпрыгнул вверх, монитор опасно закачался и едва не рухнул на пол. Отец успел удержать его.

– Хохмишь, да? До сих пор не представляешь, в какое ты положение попал? Второй раз вляпываешься в истории с убийствами! Кто тебе помогает? Что за сущность подселилась в тебя?

– Я же тебе рассказал всё, что знаю.

– За это время ты мог узнать о нём гораздо больше! Знаешь, когда ты ухлопал парочку козлов, я не придал особого значения твоим словам, но теперь, когда твой… не знаю, как его назвать – ну, допустим, симбионт, лихо расправился с четвёркой хорошо вооружённых людей, начинаю беспокоиться. Кто он?

– Мне почём знать? – огрызнулся я в ответ и обессиленно опустился в кресло. – Нормальный мужик, русский офицер. Погиб при исполнении воинского долга. Во время ритуала моё и его сознание соединились.

– Он тебе сам это сказал? – недоверчиво спросил отец. – Я про то, что он офицер, боец, а не какая-то демоническая тварь…

«А вот это уже обидно, – пробурчал Субботин. – Совсем твой папаша такта не знает. Так и передай ему».

– Ему не нравится, что ты о нём думаешь подобным образом, – язвительно ответил я, забавляясь растерянностью отца. – Будь повежливее.

– Так, давай успокоимся и обсудим ситуацию, – старший Дружинин подошёл к двери, резко её распахнул, выглянул наружу, словно хотел убедиться, что никто не подслушивает, потом вернулся за рабочий стол, машинально передвинул органайзер подальше от себя. – Когда Кузнич оживлял тебя с помощью ритуала, прервав при этом жизнь Борислава Оленёва, он сделал какую-то ошибку, и в тебя вселилась душа человека, который утверждает, что он русский офицер, погибший в бою. Грешным делом, я подозревал нечто подобное, но думал о Бориске, который мог усилить твои навыки владения магическими клинками. Однако Варяг утверждает обратное. Ты не стал лучше фехтовать, но зато легко перешёл на рукопашный и ножевой бои. Такого быть не могло в принципе, однако произошло. Значит, в «Европе» бандитов убил не ты?

– Формально – я, – тяжело вздохнув, смотрю на отца, но тот даже глазом не моргнул от моего признания. – Но фактически моей рукой убивал майор.

– Майор?

– Его тоже Михаилом зовут.

– Хм, а ты можешь объяснить, как это получается?

– Он берёт контроль над моим телом и рефлексами, когда мне угрожает опасность. Я лишь фиксирую сторонним взглядом, что происходит.

– Не самый худший вариант, – вздохнул со странным облегчением отец и впервые за время нашей беседы улыбнулся. – Теперь осталось придумать, как тебя прикрыть от полиции… Придётся Кириллу Владимировичу потрафить, чтобы он придержал ретивого Мирского за руку.

И в этот момент зазвонил мобильный телефон на столе отца.

– Ну вот, помяни чёрта, – проворчал он, прижимая аппарат к уху. – Слушаю тебя, Игорь Евсеевич… Да, он дома… Не считай его глупцом. Парень поступил правильно, что не пошёл в бега. Ко мне едешь? Арестовывать? А, ну ладно, дам распоряжение охране, чтобы пропустили.

Отец отключил телефон.

– Мирской сюда едет. Будем вместе решать, как из дерьма тебя вытаскивать. Про своего тёзку – никому ни слова. Семье – тем более. Я боюсь, что за событиями с трупами и нападениями стоит какой-то человек, которому твоя мать совершенно случайно подложила знатную свинью.

– Мистер Икс, – сказал я. – Мы с майором уже обсуждали такую версию. И после нападения на меня с Лизой в отеле «Сакмары» она становится приоритетной.

– Тогда у нас проблемы, – задумчиво произнёс отец. – Если судить по настойчивости, которую проявляет этот самый Мистер Икс, он весьма могуществен, раз пошёл на ритуал с призывом. Узнать бы, кто это.

Он хлопнул ладонями по столу, но уже не так сильно, как в прошлый раз, и решительно поднялся.

– Сиди здесь, никуда не выходи. Я сейчас спущусь вниз, приведу господина Мирского. Разговор будет долгим.

– Ему тоже не говори ему о майоре, – предупредил я.

Отец ничего не сказал, только фыркнул и закрыл за собой дверь. А я остался в одиночестве и в тяжёлых раздумьях: правильно ли поступил, что раскрыл свою тайну. Взглянул на часы. Уже половина первого! Славный день, перешедший в кровавую драму, не думал заканчиваться. Сейчас решится моя судьба. Сяду ли за решётку или останусь на свободе – зависит от следователя Мирского.

А вот и он собственной персоной, врывается в кабинет, словно к себе домой, и деловито снимает плащ, аккуратно кладёт на спинку стула. Сам же молча смотрит на меня, изучая, как дикого зверя, убивающего всех направо и налево.

– Не скажу, молодой человек, что наши встречи приносят мне радость или удовлетворение, – сказал он, присаживаясь напротив меня и закидывая ногу на ногу. – Как говорится, один раз – случайность, второй – совпадение, третий – закономерность… Так вот, чтобы это не превратилось в систему, расскажешь мне всё про своего ангела-хранителя. Кто он такой, почему тебя защищает, и каким образом умудряется исчезать, что его никто не видит?

– Где отец? Без него я вам ничего говорить не буду, – вначале я перепугался, что Мирской каким-то образом узнал про симбионта, но потом дошло: Субботина принимают за человека, постоянно за мной присматривающего, и в случае необходимости устраняющего всех, кто меня обижает.

– Александр Егорович пошёл распорядиться, чтобы сюда принесли чай и бутерброды, – губы Мирского раздвинулись в усмешке. – А почему ты не сбежал? На редкость здравое решение для юнца, у которого в номере отеля остались четыре трупа?

– Какой смысл прятаться? – пожимаю плечами. – Номер записан на мою фамилию, на камерах видно, что это именно я пришёл в отель.

Вернулся отец. Он с бесстрастным видом занял своё место за столом. Посмотрел на следователя:

– Игорь Евсеевич, давай без хождения вокруг да около. Я имею право знать, что там произошло. Раз уж ты приехал один, а не в сопровождении полиции, есть шанс спасти сына?