Текст книги "Симбионт (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

– Дурочка! – Марина схватила подушку и от души врезала по аппетитно оттопыренному под домашним платьем заду Марго. Густо покраснела, но сразу взяла себя в руки. – Я вообще в ближайшие пять-семь лет об этом даже думать не собираюсь! И вообще, может так случиться, что родители подберут жениха из столицы! Зачем мне тогда Голицын, Яковлев, Дружинин?

Рита рассмеялась, с удовольствием разглядывая алые пятна на щеках Маринки. Редко ей удавалось вгонять подругу в краску.

– Ладно, ладно, не сердись, – остудила она пыл Турчаниновой, садясь рядом с подругой. – Я же просто анализирую первого кандидата. Яковлева отбрасываем?

– Однозначно, – не задумываясь, сказала Марина. – Какой-то он… неприятный в своих желаниях. Вроде бы и симпатичный, но что-то отталкивающее преобладает. Я не разобралась ещё, но Андрон вне списка. Да и папа не одобрит мою дружбу с человеком, принадлежащим к роду Яковлевых. Вот они наши конкуренты на все сто процентов, как и Мясниковы. Но со вторым я бы познакомилась.

Она вздохнула, цапнула с тумбочки учебник истории, пролистала его.

– Давай, я тебе помогу с непонятными темами. Мне всё равно уже не надо сдавать экзамены. Выпускной аттестат отличный.

– Давай! – обрадовалась Марго, отбрасывая французский в сторону. – Помоги раскрыть подоплёку политической борьбы между правящим родом Романовых со знатными родами Шуйских, Воротынских, Трубецких и Голицыных. А то я что-то запуталась в их программах и причинно-следственных связях вражды.

– Сначала тебе нужно усвоить одну вещь, – забравшись с ногами на кровать, Марина приняла вид строгой учительницы. – Семена вражды были заложены в Смутное время, а ростки взошли, когда пришла пора выбирать царя на опустевший русский трон…

Глава 9

После драки кулаками не машут

– Да кто он такой, а? – полыхая от злости, Андрон всю дорогу скрипел зубами и рычал, пока Кирьян, тяжело сипя после удара в гортань, вёл сверкающий лаком «Бенц» по переплетениям улиц к особняку Ростоцких, владельцев знаменитой «Аквафины», рабочие корпуса которой раскинулись на южных окраинах Уральска. – Вы-то почему ничего с ним не сделали? Как младенцев отделал!

– Я такого резкого, как понос, парня ещё не встречал, – честно ответил Марк, получивший удар в пах. – Даже не успел понять, как он нас двоих вырубил. Андрон, это не обычная подготовка, а из арсенала элитных подразделений. Две секунды – и мы в отключке. Козёл! По яйцам ударил, теперь распухнут, ходить не смогу.

Кирьян загоготал и тут же закашлялся, до сих пор ощущая болезненный удар, как будто узкий клинок пронзил гортань. Жуткое мгновение, когда он почувствовал, что умирает.

– Рукопашному бою учат в каждой аристократической семье, – заметил Яковлев. – Ничего удивительного не вижу. Но с какой скоростью он разделался с нами, а!

– Хозяин, может, не стоит затевать дуэль? – осторожно спросил Марк, обернувшись назад, где на мягком сиденье развалился в мрачных раздумьях Андрон. – Если Михаил такой шустрый, он и на клинках может себе победу обеспечить.

– Не-а, – упёрся парень. – Я уже накопал информацию, что Дружинин на клинках слаб. Он проиграл пять дуэлей в старшей школе против одной выигранной. А это значит, что ему не хватает практики! Многие напрямую утверждают, что его техника оставляет желать лучшего. А на быстроте далеко не уедешь. Брошу ему вызов, как только учебный год начнётся. Выберу момент, чтобы в рожу ему перчатку кинуть.

– Сейчас перчатки не кидают, – заметил Кирьян, сворачивая на улицу, через которую можно было проехать к реке Чаган, вдоль которого протянулся целый посёлок добротных домов. В них жили семьи, преданные роду Ростоцких, и к тому же работающих на «Аквафину»: управляющие, директора подразделений, экономисты, ценные специалисты иных направлений.

Широкая асфальтированная дорога, блестящая под лучами предосеннего солнца, отчего казалось, что её промыли с шампунем, привела прямо к особняку Ростоцких. Он стоял в ста метрах от темноводного Чагана, огороженный красивым ажурным забором, в котором каждый элемент декора был выкован с особой тщательностью и любовью. В них угадывались наконечники копий, распустившиеся бутоны цветов, орнаменты кочевых народов и вьющиеся виноградные лозы с тонкими листочками. Андрон знал, что стоит лишь прикоснуться к одному такому листочку, как он начинал тревожно вибрировать, передавая по цепи сложных связей тревогу на контрольные точки, которые давали сигнал операторской. Камеры начинали отслеживать любое движение и через полминуты нарушитель, если таковой находился, обнаруживался, после чего взять его тёпленьким не составляло труда. Забор представлял собой целую охранную систему, поэтому к нему лучше бы не прикасаться. Хочешь любоваться шедевром кузнечного искусства – пожалуйста, но руками не лапай.

Андрон предполагал, что без магии здесь не обошлось. Пусть её применение строго регламентировалось Надзорной Комиссией, но для защиты частной собственности допускалось использовать элементы магических потоков Ока Ра. Вот Ростоцкие и пользуются такой возможностью.

Кирьян осторожно, без показной агрессивности, подкатил к воротам, возле которых не было ни одного охранника, и мигнул фарами. Ажурные створки дрогнули и плавно распахнули свои крылья. Даже в этом Ростоцкие показывали свою индивидуальность. Охрана легко пропускала человека, не мурыжа его возле ворот, потому что система наблюдения уже досконально проверила посетителя по базе допуска. С теми, кто впервые приезжал в гости, конечно же, вели беседу, прежде чем дать добро на посещение. Яковлев давно находился в базе благонадёжных, как и номер машины, на которой он ездил.

А что говорить об особняке, похожем на сказочный замок с башенками, арочными переходами и стрельчатыми окнами? Бледно-розовый камень в дневное время приобретал какой-то фантастический вид, весь светясь, как новогодняя игрушка. Высокое крыльцо из розового мрамора с золотистыми прожилками двумя крыльями огибало открытый балкон с балюстрадой, чтобы сомкнуться возле широкого входа в дом.

– Никак не привыкну к такой красоте, – шмыгнул носом Марк. – Неужели Ростоцкие так поднялись на одной минералке?

– Ну, их же не зря зовут «водными королями», – хохотнул Кирьян, неторопливо проезжая по аллее, ведущей прямиком к парадному подъезду. Несколько кленовых листьев упали на лобовое стекло, но свитский побоялся снести их «дворниками» на вылизанную дорогу.

– У Ростоцких, кроме «Аквафины», десяток агрофирм по всей империи, – напомнил Андрон. – Ничего удивительного не вижу в их сибаритстве. Могут себе позволить.

На балконе показалась высокая фигура молодого человека в костюме-тройке из качественной английской шерсти. Вадим Ростоцкий, приятель Андрона, самолично встречал своих гостей. Он лёгкой походкой, по-пижонски держа руки в карманах брюк, спустился вниз и приобнял Яковлева.

– Ну как первый экзамен, брат? – с улыбкой спросил юноша. – Сколько ошибок наделал?

Его уложенные в пробор волосы были покрыты лаком, серые глаза с тонкой опушкой ресниц скрывали насмешку, словно сын «минерального магната» как ещё называли род Ростоцких, не верил в способности гостя отлично написать диктант. Впрочем, чему удивляться, если в России их считали снобами. Даже беззлобно подшучивали, что снобизм в этой семье передаётся по крови.

– Сколько бы я не наделал, всё решит комиссия, – туманно ответил Андрон, стараясь не обращать внимание на лёгкое пренебрежение хозяина лично к нему. Главное, крыша над головой на две недели обеспечена, а там отцовские адвокаты завершат сделку по покупке дома в Уральске. Жить в студенческой общаге пять лет он не собирался.

– Ну, я в твоих способностях не сомневаюсь, – усмехнулся Вадим и хлопнул по плечу гостя. – Здорово, парни, что-то вы неважно выглядите. Наверное местных чебуреков переели?

Марк и Кирьян вяло улыбнулись. Они уже пришли в себя после позорного поражения в короткой битве с наглым Дружининым, но сколько бы не пытались закрыть свои эмоции, Ростоцкий их просчитал.

– Добрый день, Вадим Германович, – всё же откликнулся Кирьян, машинально потирая горло. – Мы твёрдо придерживаемся правила, что в незнакомом городе шаурму и чебуреки лучше не есть. Ну разве что на собаке попробовать.

Вадим хохотнул и попросил отогнать машину на стоянку, а потом можно будет присоединиться к ним в гостиную. После чего повёл Андрона в дом, а свитские занялись перегоном «Бенца» на парковку, где уже находились несколько дорогих тачек.

Что нравилось Яковлеву в доме Ростоцких, так это несуетливые и ненавязчивость слуг. Они передвигались по комнатам столь незаметно, что казалось, это бесплотные тени, но когда гостю что-то было нужно, появлялись рядом. Сейчас же в парадном находилась лишь одна горничная, так как молодым людям не требовалось снимать верхнюю одежду за неимением оной. Даже в костюмах сейчас на улице ходить было жарковато.

Выслушав указания Вадима, служанка кивнула и быстро удалилась, дробно постукивая каблуками туфель.

– Я сказал, чтобы на стол накрыли, – пояснил юноша. – Вы же есть хотите после экзаменов. Надо мозговые клетки напитать энергией, иначе на чебуреках долго не протянете.

– Да не в них дело, – поморщился Андрон, проходя следом за хозяином в огромную гостиную, обставленную в минималистическом стиле: в середине мебельный гарнитур из нескольких диванов и кресел, а на стене напротив – огромная телевизионная панель с акустической системой на нижней стеклянной полке. Остальные стены были увешаны картинами художников прошлого и современных деятелей кисти и красок. Панорамное окно, выходящее на лужайку, тянувшуюся до самого берега реки, было сейчас прикрыто легкой полупрозрачной портьерой, отчего помещение оказалось погружено в приятную полутень.

– А вот и наш студент! – с верхней галереи послышался звонкий девичий голос. – Здравствуйте, господин Яковлев!

У Андрона сразу ослабли колени. Не признаваться же, что ему с первых дней пребывания у Ростоцких понравилась Алла – старшая сестра Вадима, которая была старше него на три года. До нынешнего приезда в Уральск Яковлев видел её всего два раза, и то лишь в подростковом возрасте. Но зато часто разглядывал фотографии девушки в Общеимперской Сети. И однажды заметил одну особенность: Алла всегда носила длинные платья, но такие, что великолепно обрисовывали её фигуру, больше показывая, чем скрывая.

И сейчас она была в голубом платье в пол, а дорогущая ткань струилась по бёдрам. В неглубоком декольте блестела золотая брошь с бриллиантами в виде распустившегося цветка.

– Доброго дня, Алла Германовна, – приложил руку к левой стороне груди Яковлев и склонил голову.

Девушка засмеялась и стала спускаться по лестнице, скользя по перилам ладошкой. Андрон перестал дышать, наблюдая за плавными переливами ткани, которая при каждом движении показывала изгибы тела. Как же ей удаётся демонстрировать свою фигуру, которая без одежды должна быть невероятно чудесной!

– Очнись, донжуан, – хлопок по плечу вывел Яковлева из транса. – Не засматривайся так на мою сестру. У неё жених есть, между прочим.

– Не преувеличивай, – Алла подошла к молодым людям. – Нет никакого жениха, а всего лишь намерения родителей. А у тебя, Андрон, девушка есть?

– Я свободен как ветер в поле, – он с трудом проглотил комок, перекрывший дыхание. – Вы великолепны, Алла Германовна.

– Ой, только не это, – сморщила аккуратный носик Ростоцкая. – Просто Алла. Я же помню, как вы оба меня дразнили в детстве: «Алка – палка». А что теперь скажешь?

Она ловко покрутилась на месте, держа руки на бедрах. Да, на сухощавую и длинноногую мосластую девчонку с раскрасневшимися от беготни щеками Алла сейчас походила мало.

Андрон отчаянно покраснел, а Вадим расхохотался.

– Уела, сестра! А где родители, Лёва?

– Мама гостит у тётки Марфы, а отец с Лёвой на завод уехали. Там какое-то расширенное совещание намечалось.

– У него каждый день совещания, – проворчал Вадим.

– А ты как думал? Хочешь сделать хорошо – сделай сам, – девушка обвела рукой гостиную. – Иначе бы этого ничего не было. Держи вожжи в руках, а то слетишь с седла, ковбой, – сказала она очередной афоризм. Ты насчёт обеда распорядился? Ребята голодные, небось.

– Да, не переживай, – отмахнулся брат и показал знаком, чтобы гость присаживался на удобное ему место. В это время вошли Кирьян и Марк, смущённо затоптались на месте, но Алла с гостеприимной улыбкой пригласила их присоединиться к компании.

– Рассказывай, почему вы такие бледные? – Вадиму не терпелось услышать нечто интересное. – Неужели появились проблемы с экзаменами? Надо помочь?

– С экзаменами нормально, – поморщился Андрон. – Ты про Дружинина Мишку что-нибудь слышал?

– Ну… как-то пересекались в Оренбурге, – пожал плечами Ростоцкий. – Года два назад. В закрытых конференциях частенько общаемся… да там многие пасутся.

– Есть что сказать о нём? – настойчиво спрашивал Яковлев. – Он меня оскорбил, а моих свитских в драке за три секунды из строя вывел.

– Мишка? – снова развеселился Вадим. – Да он слабак во всём! Ни на клинках толком не может узор создать, не говоря уже о поединках, ни в рукопашной завалить противника с одного удара. А ты говоришь – три секунды.

– Так и было, – подтвердил Кирьян. – Резкий стал, значит.

– Не знаю, не знаю, – переглянулся Вадим с сестрой. Та лишь пожала плечами, не вмешиваясь в разговор. – Может, рекуперацию прошёл, вот и улучшил свои показатели? Он же в аварию попал, слухи ползли, что погиб.

– Да ну⁈ – не поверил Яковлев. – После рекуперации встают на ноги через двенадцать часов максимум, не отличишь оригинал от копии. А Дружинин долго не появлялся в инфополе. Я специально историю общений прокрутил назад. Неделю его не было. А потом появился, объяснил своё отсутствие тем, что переломы лечил.

– После переломов, и за три секунды уделал твоих приятелей? – покачал головой Вадим. – Не поверю. Только модификация генов даёт возможность улучшить физику и химию организма. А это рекуперация. Без вариантов.

– Давайте проверим, – Алла обвела взглядом парней. – Братик, у тебя же есть дружки из нехорошей компании, киргизская мафия, и ещё какие-то хмыри. Подговори, пусть инсценируют ситуацию, в которой можно выявить особенные маркеры модификации.

– На Дружинина натравить гопоту? – удивился Вадим. – Да Александр Егорович потом весь Уральск на уши поднимет.

– Уральск – наш город, – жёстко произнесла девушка, чего совсем не ожидал Андрон. – Никто здесь свои порядки не установит.

– Ха-ха! Кто тебе такое сказал, сестрица? Ростоцкие не будут ссориться с Дружиниными, – ответил брат. – Они проведут зачистку совместно, и вся правда всплывёт.

– Ну так скажи исполнителям, чтобы они сразу из города уехали на пару месяцев, – мудро решила Алла. – Пока шум не уляжется. Да и чего вы боитесь, если так уверенно заявляете о модификации Михаила? Значит, он с ними справится за минуту. Надо только наблюдателя послать. С камерой. Потом посмотрим, аналитики проанализируют. И мы заодно двух зайцев прихлопнем. Проверим Дружинина и гопников на принудительное лечение переломов отправим.

– Целую шпионскую операцию решила провернуть! – восхищённо произнёс Вадим, разглядывая сестру, словно впервые увидев её в новом качестве. – Может, тебя и в самом деле замуж отдать? А то наворотишь дел, отцу не понравится.

– Хотите побыстрее от меня избавиться? – промурлыкала девушка, прищурив блеснувшие злостью глаза. – Не получится, я ещё вам лет пять кровь буду пить, пока сама не сочту нужным уехать отсюда.

– А если Дружинин их убьёт? – с тревогой спросил Андрон, чувствуя, как ситуация ускользает из-под контроля. Ростоцкие и так слывут странными, как бы на него стрелки не перевели.

– Тогда у тебя не будет конкурентов, когда его посадят! – Вадим подмигнул ему. – Вы же явно из-за девушек поцапались. Наверное, и на дуэль вызвал?

– Вызвал, – внутренне поморщившись как от зубной боли, признал Яковлев. – Иначе пальцем тыкать будут.

– С клинками у Мишки туговато идёт, плюс к этому непонятное физическое состояние после аварии, – заметил Ростоцкий. – Не стоит тянуть с дуэлью. Лучше сразу, как только вернётесь на учёбу. А насчёт проверки его возможностей Алла правильно предложила.

– Не боишься, что отец узнает о наших художествах? – спросила девушка, что очень понравилось Андрону. Она не стала разграничивать «твоё» и «моё», сразу показывая готовность к наказанию, если дело получит огласку.

– Месяц ареста, – подумав, ответил Вадим. – Не страшно. Дистанционно буду учиться.

Вадим год назад поступил на агропромышленный факультет университета «Уральский» по требованию отца, которому нужны были специалисты для развития сети, включающей в себя неимоверное большое количество направлений. После окончания учёбы Вадим ещё несколько лет поработает младшим сотрудником на одном из предприятий, а потом возглавит какой-нибудь блок, вроде пищевого.

– Ну что, Андрон, согласен? – глаза Ростоцкого в ожидании загорелись опасным огоньком. – Надо же проверить Мишку насчёт рекуперации, самому даже интересно стало.

– И когда? – сдался Яковлев после недолгих нравственных колебаний.

– Да хоть завтра.

– Завтра экзамены. Я же не такой сволочной, чтобы конкурента выбивать на старте, – решил поиграть в благородство Андрон, как будто это решение давало ему индульгенцию. – Денька через три.

– А что это изменит? – усмехнулась Алла. – Если Михаила поломают, ему уже будет без разницы, когда какой экзамен сдавать.

Яковлев лишь плечами пожал на справедливое замечание девушки, не собираясь считаться с возможными проблемами человека, разозлившего его.

– Где он устроился? – в голосе Ростоцкого прорезались деловые нотки.

– В «Золотой подкове».

Алла хмыкнула. Непонятно только, по какому поводу. Андрону показалось, что девушке известно гораздо больше об этом заведении, просто говорить не хочет. Тем не менее уверенно добавил:

– А что? Я считаю, гостиница довольна приятная для проживания. Некоторые номера и вовсе бронируются задолго до приезда. Про апартаменты даже заикаться не стоило. Сутки стоили бешеных денег.

Алла на эту реплику не успела ответить.

– Господа, обед готов, – в гостиную вошла та самая горничная в аккуратной униформе: строгое однотонное коричневое платье с кружевным передником.

– Ну что, студенты, пошли, откушаем, что нам Авдотья на сей раз приготовила, – на правах хозяина заявил Вадим и хлопнул ладонями по коленям. – А за столом и обсудим детали.

Zeig dein Gesicht, Herr major!

– Неужели ты не помнишь свои последние мгновения в той жизни, людей, проводивших ритуал, и как вообще вышло, что попал в моё сознание? – наконец-то я собрался с мыслями, чтобы обсудить некоторые вопросы со своим симбионтом, тёзкой Михаилом Субботиным, офицером русской армии, погибшим в далёкой Сирии. Тем более, ситуация позволяла. Уже была глубокая ночь, из гостиной доносился жуткий храп Глеба, не мешавший мне разговаривать вполголоса. Ведь мысленное общение периодически утомляло и раздражало, не давало облечь фразы в нужную интонационную форму.

– Как же я могу помнить? – усмехнулся майор. – Когда человек неожиданно умирает, он не успевает осмыслить свой переход в мир иной. Сначала меня швырнуло куда-то от взрыва, а потом закружило в чёрном тоннеле, притягивая к далёкому пламени. Чем ближе я был к нему, тем явственнее ощущал присутствие какой-то твари. Она как будто находилась в заточении, скулила и выла, силясь выбраться наружу. Я испугался и изо всех сил рванулся в сторону. Тебе снились сны, когда ты отчаянно хочешь вырваться из обволакивающего ужаса? Как будто руки и ноги опутаны прочной паутиной, а кто-то тянет тебя в нору. Вот я и хотел открыть глаза, чтобы кошмар исчез. И вдруг, бац – провалился в беспамятство. Сколько я пробыл в этом состоянии, сказать не могу. Знаешь, иногда проскальзывает мысль, что моё путешествие длилось не мгновенно. Возможно, душа оказалась «на передержке», и ждала момента, чтобы подселиться к кому-нибудь, и как только ваш ритуалист открыл мне дорогу, я сразу же попал к тебе. Но есть и второй вариант: перенос произошёл настолько быстро, что Мистер Икс не успел ничего сделать. Этот ваш… Марк Ефимович оказался проворнее. Интересно, когда меня шарахнуло обо что-то тяжёлое, я мгновенно открыл глаза.

– И я, – хмыкаю в ответ. – Значит, наше пробуждение оказалось синхронизированным. Теперь бы понять, случайно ли ты во мне или закономерно?

– В переносе душ нет ничего закономерного, – весело рассмеялся Субботин. – Скорее, это иррациональное и мистическое состояние человеческого общества, до сих пор подвергающего мифологизации всё, что ему непонятно. По логике вещей я вообще ничего не должен ощущать со смертью мозга, а вместо этого нахожусь в твоём теле и вижу невероятную картину мира, насыщенную красками, запахами, образами. Женщины и девушки у вас невероятно красивы. Нет, и в моей реальности Россия могла похвастаться подобным преимуществом перед всем земным шариком, но здесь какая-то запредельная концентрация красоток. Такого не может быть в принципе, тёзка. Я говорю про свои ощущения. И тем не менее… Получается, я всё же не мертв? Человек в коме, говорят, видит невероятные картины, столь реалистичные, что не хочет выходить из этот состояния.

Субботин замолчал, погрузившись в свои мысли, а я лежал на кровати, закинув руки за голову, и смотрел в потолок, освещённый ночными рекламными огнями и мелькающими полосками фар проезжающих машин. Пытаясь выстроить логичную модель случившегося, я всё больше терялся в догадках, потому что нелогичным выглядела история, произошедшая в туалетной комнате ресторана. Кому я понадобился, и главное – зачем? Не связано ли нападение с майором Субботиным? Что, если искали его, а не меня?

– Я тоже об этом думал, – прозвучал голос старшего тёзки. – И знаешь, чем больше сопротивляюсь такой версии, тем предпочтительнее она выглядит. Сдаётся, ваш чародей невзначай помешал влиятельным людям провести свой ритуал, и на нашу с тобой беду (а, может, и к счастью?) ты перехватил управление. Знаешь, в моём мире очень популярно чтиво про попаданцев. Ну, про тех, кто не по своей воле оказывается в теле другого человека, или в теле самого себя, только молодом…

– Я понял смысл этого слова, – мягко остановил я ненужные объяснения.

– Ну вот, частенько авторы сих опусов используют сюжет про попаданца, невероятно крутого бойца, несокрушимого мускулистого мачо, нагибающего всех, кто слабее, трах… сношающего всё, что шевелится. И случается так, что он погибает в своём мире. Некие силы подселяют его душу в тело подходящего реципиента, умирающего от неизлечимой болезни. Но незаметно для окружающих, чтобы не возникло ненужных вопросов. Аккуратненько так проводят перенос, комар носа не подточит.

– Хочешь сказать, создают идеальное оружие для каких-то целей? – я хмыкнул от мелькнувших догадок.

– Именно, – Субботин был доволен. – Представь себе, родился у короля с королевой хилый ребёночек, рос под бдительным присмотром мамок и телохранителей, дожил каким-то образом до восемнадцати лет, а сил и возможностей природа ему не дала. И вот он умирает… неожиданно так, свалившись с лошади.

– Зачем его садить на лошадь, если он хилый? – заинтересовался я.

– Чтобы он упал, – мне показалось, что майор пожал плечами, поражаясь моей тупости. – А у королевской четы растёт уже маленький наследник, крепенький бутуз, братик. Значит, у неких лиц есть опасение, что именно он займёт трон после отца. В ближнем круге государя всегда – по сюжету – найдётся коварный злодей, который с помощью магии подстраивает несчастный случай и производит подмену в момент смерти. И вуаля! Внезапно хилый юнец вдруг выходит из комы после падения, и вылечившись, начинает проявлять черты жёсткого, прокачанного физически и умственно молодого человека, умеющего одними руками сворачивать шеи врагам. Он всю жизнь ненавидел всех, кто окружал его и втайне желал смерти, ненавидел отца и мать, давших ему жизнь, а особенно ненавидел младшего брата, которого папаша хочет объявить наследником. Но вся беда в том, что кукловод прочно повязал его ниточками и дёргает ими так, как нужно. Рано или поздно невидимый управитель с помощью попаданца изменит конфигурацию власти в свою пользу. Как тебе сюжет для книги?

– Сногсшибательно, – признался я. – Только непонятно, зачем гадить там, где живёшь? Не лучше ли бы произвести такую рокировку во враждебном государстве?

– Сечёшь, – с уважением произнёс Субботин. – Значит, ты понял главное…

– Нет, не понял, – немного подумав, честно признался окружающему меня полумраку. – Фигня получается какая-то.

– Такие серьёзные магические манипуляции не проводят просто так, Мишка. Они всегда направлены на изменение политического строя, на подмену менталитета населения огромного государства, на уничтожение влиятельных врагов. Понимаешь, кучу дорогостоящих экспериментов проводят чисто ради научного интереса, и от них нет ни прямого вреда, ни пользы. Но другое дело, что гораздо чаще проводятся эксперименты, у которых есть явный выгодоприобретатель. Для кукловода важно получить управляемое оружие, а не спонсировать бесконечно учёных-чародеев, если они не изобретают новое оружие, конечно. Вот я и думаю, что кто-то очень и очень серьёзный решил устроить переворот в стране или добиться с помощью призыва неограниченной власти.

– И вызвали тебя? – не удержался я от иронии. – Извини, майор, но ты не тянешь на злодея.

– Конечно же нет, – снова пожимание плечами. – Думаю, я занял место какой-то жестокой твари, способной только убивать. Без морали, без человеколюбия. Расчистив с её помощью дорогу к цели, а возможно, и убрав саму цель, тварь потом бы ликвидировали, или припрятали, пока не понадобится снова. Как именно – пока оставим за пределами нашего гадания. Но что-то в ритуале сломалось, или неправильно произнесли заклинание – и вместо злодея притянуло меня, и надо полагать, не в то тело. Почему я так думаю? А иначе бы за тобой сейчас не бегали с оружием, чтобы уговорить на встречу с Мистером Икс. Если есть объект охоты – значит, есть и сам охотник. Поэтому за нами будут охотиться очень и очень опасные люди, Мишка. Пока они себя проявили вот таким дешёвым наездом в туалете. Дальше будет хуже.

– Ты предлагал версию, что кто-то из моей семьи был заинтересован…

– Как посредник – да, – согласился Субботин. – Новая версия слегка реабилитирует твоих родственников, но до конца я не уверен. Так что нам остаётся выжидать, когда появится главный кукловод.

– Что-то меня не прельщает такая перспектива, – поёжился я.

– Не вешай нос, гардемарин, – хмыкнул майор. – Я приложу все силы, чтобы защитить тебя. Не хочу, знаешь ли, окончательно уходить в небытие. Если Бог или некие могущественные покровители дали мне шанс хоть таким образом исполнить долг офицера, воина – значит, какой-то смысл во всём происходящем есть.

– Даже представить страшно, кто замыслил такую комбинацию… Так ведь и моя семья может пострадать!

– Мишка, я не хочу тебя пугать. Такой вариант я тоже допускаю.

– Старая аристократия раньше целые семьи вырезала для достижения своих целей или даже просто в целях запугивания, – мрачно ответил я. Спать уже совсем не хотелось. – Да и сейчас, полагаю, не гнушается подобными методами. Если передо мной встанет выбор, я сам сдамся. Пусть препарируют, но моих родных не трогают.

– Конечно, тёзка, это твой выбор, но мы постараемся выкарабкаться из капкана, – бодро произнёс Субботин.

Я прикрыл глаза, пытаясь заснуть, но вдруг рывком поднялся, вспомнив кое-что.

– Zeig dein Gesicht, Herr major!

– Ты чего сказал, Мишка? – рассмеялся мой невидимый собеседник. – Не, я понял, что ты по-немецки лопочешь, но перевод бы…

– «Покажи своё лицо, господин майор»! В тот день, когда мы убили двух бандитов, в зеркале проявились черты какого-то мужчины. Вот я и думаю, а не ты ли это был?

– Думаешь? – с сомнением спросил Субботин. – Ну… ладно, ищи зеркало, попробуем.

Я соскочил с кровати и прокрался в гостиную. Храп Глеба был подобен звериному рыку, аж стены сотрясались и портьеры шевелились от колебаний воздуха. Совершенно не боясь, что разбужу телохранителя, я проскользнул в ванную комнату и закрыл дверь на защёлку. На одной из стен висело огромное зеркало, в котором я отображался во весь рост. Худощавый молодой человек со встопорщенными волосами глядел на меня со всей серьёзностью в тёмно-серых глазах, словно хотел спросить, как нам быть дальше, но к сожалению, ни он, ни я не знали ответа.

– И как тебя вызвать?

– Не знаю, – иронично ответил Субботин из глубин моего сознания. – Но подкачаться тебе не мешает, смотреть страшно.

– Ой-ой, кто бы говорил, – хмыкнул я и прикрыл глаза, стараясь пробить мысленный коридор в глубины своей души, чтобы вытащить наружу нечто, именуемое майором Субботиным, моего симбионта, прочно поселившегося в теле. Как там говорил тёзка? Дай мне доступ к твоему телу?

Осторожно приоткрыл глаза и шарахнулся в сторону, больно ударившись коленом о край полукруглой ванны. На меня пристально глядел матёрый широкоплечий мужчина в пятнисто-песчаной форме, которая на груди и боку заскорузла от потёков крови и была присыпана белесой пылью. С плеча свешивался автомат неизвестной конструкции. Округлое лицо со слегка выпячивающимся подбородком, волосы и густые усы тоже были в пыли, скрывавшей их истинный цвет. Глаза, в которых отражалось жаркое солнце далёкой страны, выглядели уставшими, но в них изредка проскальзывали искорки удивления и затаённой боли. Отражение слегка склонило голову к плечу и вдруг произнесло:

– Надо же, как мне досталось. Осколочное ранение, и возможно, фатальное. Невезуха, брат. Так бывает.

– Может, ты и вправду в коме, – жадно глядя в зеркало, прошептал я. Мне хотелось запечатлеть облик этого человека, невольно попавшего в плен моего тела. Обычный русский мужик, не писаный красавец, но от которого веет надёжностью и уверенностью. Настоящий воин. А тут я со своим жалким тельцем.

Наваждение исчезло, передо мной снова стоял мой зеркальный двойник в обтягивающих «боксерах», растерянно хлопая глазами.

– У меня появилась дикая идея, – вдруг сказал я самому себе. – Если ты умеешь показываться, то можно попытаться твою душу перенести в клон. Правда, это будет уже не твоё лицо и тело, но…

– Да я бы всё, что угодно сделал… – дрогнул голос Субботина. – Но я не знаю до сих пор, в коме лежу или погиб. Если перемещусь в клон – возможно умру там, безвозвратно. Хотелось бы определённости. Но пока… отложим на крайний случай. А так – да, согласен. Мишка, в неоплатном долгу буду, если найдёшь чародея, умеющего такие фокусы проделывать!

– Ладно, подумаем, – мне стало неловко от нахлынувших эмоций майора. – Спать пошёл. До рассвета всего ничего осталось. А сегодня же экзамен по истории.