Текст книги "Симбионт (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

А сам встал за спиной хозяина особняка, зная, что на входе нас будут ждать его люди. Граф оставался единственной защитой и гарантией моего благополучного исхода из усадьбы. Василий Петрович надсадно крякнул, прокрутил штурвал и навалился плечом на тяжёлую дверь. Без единого скрипа она отошла от металлического косяка, открывая путь к спасению.

На лестнице, ведущей наверх, стояли двое вооружённых людей в камуфлированной униформе, направляя короткоствольные автоматы в дверной проём. Возможно, до них донеслись звуки происходящего в подвале, вот они и подстраховались на всякий случай. Хотя такой вариант был маловероятен. Здесь настолько толстые стены и великолепная изоляция, что пали из пушки – никто не услышит.

– Хозяин… – лицо у одного из бойцов вытянулось, – что с вами…

– Дайте пройти! – рявкаю из-за спины графа и демонстрирую полыхающий ятаган. – Оружие положить на пол и отойти на десять шагов! Живо, твари!

– Выполняйте приказание, – сипло произнёс Татищев.

– Ваше сиятельство, усадьба блокирована какими-то людьми, – аккуратно кладя автомат на ступеньку лестницы, сказал второй боец. – Грозятся открыть огонь, если их не пропустят внутрь.

– Кто такие?

– Не назывались…

А мне стало интересно, кто же решил графу хвост прищемить в самый неудачный для него момент? Неужели отец пренебрёг всеми сословными пактами и решил спасти своего сына? Если так – то я все слова о нём беру обратно.

– Пошевеливайтесь и зубы не заговаривайте!

Охранники выполнили мой приказ и медленно попятились, давая нам возможность выйти в пустой коридор. По пути я подобрал один из автоматов, повесил его на плечо. Второй, грохоча по ступенькам, улетел вниз после сильного пинка.

– Где все? – спросил я.

– Держат периметр от нападения, – буркнул один из бойцов.

– Встали лицом к стене и задрали лапки кверху! Ну! И не вздумайте идти за нами!

Я понимал, что нужно как можно быстрее покинуть «шале» и показаться тем людям, которые осадили усадьбу графа. Это был шанс на спасение, потому что иначе отсюда не выбраться. Меня гарантированно убьют, даже если я покрошу своим удивительным ятаганом кучу народа. Против лома нет приёма, как говорится.

– А я думал, вы держите слово, юноша, – прервал молчание граф, когда мы вышли из домика на свежий воздух. – Сами же решили повоевать.

– Я никого не просил помогать мне, – подтолкнув Татищева в нужном направлении, я оглянулся по сторонам, радуясь, что никому сейчас до нас нет дела. – Возможно, это ваши враги.

– Да-да, и как удачно они сюда заявились, – иронично заметил граф, приходя в себя. И это было плохо. Пусть клинок находился в опасной близости от шеи Его Сиятельства, но где гарантия, что в этот момент он не плетёт конструкт? Старая аристократия умеет черпать Силу из всего, что насыщенно энергией. А мне всё труднее напитывать магией ритуальный ножик. Лепестки роз стали закрываться один за другим, и хреново, что это видит и граф. Ну, умеючи можно и маленьким клинком вскрыть глотку. По-хорошему, Татищева надо валить. Только вот потом всю семью на каторгу отправят, а Главу Рода, наследника и виновного в гибели казнят прилюдно, с телетрансляцией на всю страну. Одно дело в бою уложить ублюдка, а другое – на виду всех аристократа-дворянина грохнуть.

Оправдываться перед Татищевым я не собирался. Каждое моё слово могло быть истолковано неверно, и в пользу графа. Поэтому я лишь подтолкнул его в спину, ускоряя шаг.

– Не делайте глупостей, Михаил, – Василий Петрович оживал на глазах. Даже румянец появился. – Я сегодня увидел, насколько мощная сущность завладела вашим телом. Поэтому снова предлагаю вам освободиться от чужой матрицы. В Москве есть очень хорошие специалисты, которые смогут сделать то, что не смог Горыня.

– Я вам не верю, граф, – сухо отвечаю ему. – Вы нарушили слово, дав приказ чародею вскрыть мне глотку.

– Убьёте?

– С радостью сделал бы это, но живите пока, – я поморщился, выйдя из-за угла особняка. Картина, развернувшаяся перед нами, впечатляла. За забором стояло четыре «Рифа» без гербов, за которыми прятались вооружённые люди, явно желавшие прорваться внутрь. Охрана графа рассыпалась по лужайке, прикрываясь ландшафтными холмиками, деревьями, бордюрами. Того гляди, вспыхнет перестрелка.

Четверо мужчин, невзирая на опасность боя, стояли у калитки и разговаривали с одним из бойцов охраны. Я сразу узнал в одном из переговорщиков отца. Он был в длинном кожаном плаще, щегольской шляпе и почему-то в перчатках. Этакий гангстерский типаж. Не хватает биты на плече или автомата Томпсона, ставшего символом гангстерских разборок в Америке начала ХХ века. В молодости папаша увлекался фильмами и книгами про американских бандюков, как он сам откровенничал в минуты благодушного настроения. Рядом с ним стояли Прокл, чародей Марк Ефимович и, что удивительно, Варяг. Мысленно улыбнулся. Лизка, коза, пренебрегла своей безопасностью и предупредила Дружининых. На сердце стало тепло. Никто меня не бросил, хоть и скребли кошки на душе, что остался наедине со своими проблемами.

– Идите к воротам, – приказал я. – Шевелитесь, граф, а то я за себя не ручаюсь. Сущность до сих пор владеет мною. И не пытайтесь свой магизм показать. Враз голову отхвачу.

– Верю, – кивнул Татищев. – Слишком ваше поведение отличается от того юноши, с которым я ранее познакомился.

Нас заметили. Люди графа растерянно вскочили, часть из них бросилась к нам, но остановилась по повелительному жесту Татищева.

– Прикажите им открыть ворота и выпустить нас наружу, – продолжаю идти по аллее, оценивая ситуацию. Не меньше двадцати человек контролируют наше передвижение, но огонь хотя бы не открывают. И то хлеб.

Татищев громко продублировал мои слова, и как только мы миновали охрану, я резко повернулся спиной к нашим, выставив хозяина особняка перед собой. Так и чувствовал желание всей этой братии пальнуть в меня.

– Мишка, ты в порядке? – отец бросился ко мне, словно желая обнять, но, то ли застеснялся своих чувств, то ли сообразил, что сейчас это нецелесообразно.

На мгновение в глазах мутнеет – это Субботин убирает свой контроль – и снова появляется резкость. Даже краски осени стали ярче, воздух чище, и дышать легче.

– Да-да, – меня почему-то ведёт в сторону, но Варяг ловко подхватывает меня, с интересом поглядывая на увядающие лепестки огненных роз. Ятаган истаял, оставив меня с маленьким ножом в руке. – Я в норме.

– Объяснитесь, Ваша Светлость, – голос отца приобретает металлические нотки. – По какому праву вы взяли в заложники моего сына и подвергли его необоснованному эксперименту на Алтаре?

– Господин Дружинин, – любезно, даже как будто нисколько не сердясь на подобный выпад, произнёс Татищев, – произошло недоразумение, которое я готов загладить вирой. Кто же знал, что обезумевший родовой чародей наплюёт на договорённость и решит причинить зло Михаилу? Я сам не ожидал такого неприятного поворота от своего человека. Но юноша оказался весьма находчивым и смелым.

– Зачем вам нужен мой сын? – резко спросил отец, нисколько не веря графу. И правильно.

– Дело в том, что он каким-то непонятным образом заполучил принадлежащее мне, – демонстративно отряхивая одежду, разом превратившись в спокойного аристократа, пояснил Василий Петрович. – Я не обвиняю Михаила в злонамеренном поступке, но молодой человек стал носителем крайне важного артефакта, который можно извлечь только с помощью ритуала. Я уже сказал, что чародей неправильно понял мои установки, за это и поплатился. Мы могли бы договориться на ваших условиях. Тем более, кристалл Михаил забрал с собой.

– Что с поля боя взято – то свято, – буркнул я. – Это мой трофей.

– Хорошо, хорошо, не оспариваю сей момент, – граф поднял руки, демонстрируя дружелюбие. – Оставьте его себе. И всё же давайте договариваться. Вы же понимаете, Александр Егорович, степень своего поступка. Нападение на аристократа старой крови может аукнуться в будущем.

– Вы собираетесь подать судебный иск или развязать войну? – хмуро поинтересовался отец.

– Ни то, ни другое. Я хочу забрать своё без пролития крови. Артефакт ждут очень влиятельные и серьёзные люди, и они не оставят в покое Михаила. Поэтому заранее предупреждаю: если что пойдёт не по их сценарию – всё закончится плохо. Для вашей семьи, Александр Егорович. И это не угроза, а констатация факта. Вы знаете, в каком обществе мы живём. А те, кому я служу, гораздо выше нас всех взятых по положению и статусу.

Вот же козёл! А как кричал, божился, что затея с изъятием сущности принадлежит ему, и только ему! Решил предъявить сильные козыри, значит. Плохо дело. На горизонте замаячила очередная проблема, и от неё просто так не отмахнуться. И кто же стоит за спиной Татищева?

Отец не стал кидаться банальностями вроде «как вы смеете мне угрожать», спокойно выслушал графа, упрямо склонив голову, изредка кивая, словно соглашался со сказанным, но потом вздёрнул подбородок.

– А вдруг Мишке гораздо спокойнее с этим… этой сущностью? Как думаете, Ваше Сиятельство, после случившегося у Алтаря он захочет избавиться от защиты?

– Я не склонен анализировать поступки и мысли вашего сына, Александр Егорович, – всё так же мягко сказал Татищев. – Я знаю одно: будут проблемы, если ситуацию не разрешить. Вы в Оренбурге человек влиятельный, с градоначальником за ручку здороваетесь, с губернатором общаетесь накоротке, но знайте, что они вам не помогут, когда из Москвы приедет… скажем так, посланник, и очень деликатно попросит их не вмешиваться. Потом будет последнее китайское предупреждение для вас, господин Дружинин, и в случае отказа вы умрёте. А с вами и вся ваша семья, включая обслугу.

– Ну, значит, у нас есть время, чтобы встретить посланника, – иронично заметил отец, ещё больше изумив меня. Он сейчас стал похож на злого пса, защищающего свою территорию. Причём, без истеричного лая с пусканием слюней, без кидания на чужаков. Просто стоял и показывал клыки. Вот это было странно и удивительно. Я-то правильно расценил слова графа. За его спиной стоят могущественные люди с такими возможностями, что наличие Ока Ра и родового Дара не помогут нам в случае однозначного решения по ликвидации нашей семьи. Просто сейчас я переиграл их, используя фактор внезапности. От меня не ждали такой прыти, да я и сам, если честно, не ждал ничего подобного ни от себя, ни от майора. Субботин сумел удивить, напитавшись просто невероятной лютости и мощи. Даже Татищев ничего не смог ему сделать со своей магией.

– Как хотите, – развёл руками граф. – Впрочем, если захотите переиграть партию, смело обращайтесь.

– Надеюсь, вы не в претензии за небольшой беспорядок, устроенный сыном? – отец смело взглянул в глаза Василия Петровича. – Учитывая похищение девушки и неудачную попытку убить Михаила…

– Да что вы, Александр Егорович! – расслабленно улыбнулся хозяин особняка. – Ничья, если так можно выразиться.

– В таком случае – до свидания, – сухо произнёс отец, и взяв меня за плечо, легонько подтолкнул к одному из внедорожников.

Уже отъезжая от ворот усадьбы, я поглядел на одинокую фигуру графа, возвышавшуюся возле сторожки, и отчётливо понял, что ничего не закончилось.

– Как вы здесь оказались? – нарушив молчание, спросил я у отца, сидевшего рядом. Варяг занял место в кресле возле водителя.

– Твоя оглашенная девка примчалась на твоём же «Аксае», переполошила весь дом, – мрачно отозвался тот. – Орала «Мишку убивают!». Что я, по-твоему, должен был делать в свете последних событий? Ты же уверял, что ничего сложного в переговорах не видишь, вечером вернёшься.

– Граф умеет убеждать, – я усмехнулся, чувствуя мощный откат от произошедшего. Руки дрожали, нервно подёргивалась какая-то жилка на щеке. – Я ведь и сам поверил в благополучный исход, но когда увидел нож перед глазами, разозлился.

– Ты в самом деле алтарный зал разнёс? – отец с любопытством посмотрел на меня.

– Совсем чуть-чуть. Там только пол переложить. Даже от крови ничего отмывать не нужно. Алтарь всё забрал.

Перед глазами до сих пор стояли жуткие ледяные крылья, пластающие человеческую плоть.

– Неплохо покуролесил, – подал голос Варяг, не оборачиваясь. – Я на графа смотрел, так в его глазах сплошное изумление стояло. Видимо, сумел ты его впечатлить, Михаил.

Выходит, Лиза обманула меня. Воспользовавшись отсутствием «хвоста», она не поехала домой, где-то по пути остановилась, чтобы позвонить мне. И сразу же рванула к нашей усадьбе, подняла на уши всю охрану и добралась до отца. Боевая девчонка, и к тому же хорошо владеющая нервами. Ведь спокойно сказала мне, что всё в порядке, сидит дома, пьёт чай с конфетами. Последнее, конечно, я сам придумал, но общая картина вырисовывалась именно такая. И ведь не поругаешь её за своеволие. Иначе бы я из усадьбы Татищева не выбрался. Волновало меня другое. Почему у графа было так мало охраны, не говоря уже о слугах, которых я вообще не увидел. Складывалось впечатление, что большая часть боевого крыла и вся обслуга остались в городском особняке. Значит, граф и не собирался выпускать меня из своих лап. Подобные ритуалы не любят, когда о них знает большое количество людей.

– Как нам дальше быть? – я задал вопрос, который волновал меня больше всего после сказанного Татищевым. – Он ведь не отступится.

– А я не собираюсь по первому окрику лапки кверху задирать, – чересчур самоуверенно ответил отец. – Надо будет, поеду в Москву, добьюсь аудиенции у Его величества и выложу всё, что здесь происходит.

– В таком случае придётся раскрыть некоторые подробности, которые навредят уже мне, – я покачал головой. – Мне-то что делать?

– Завтра уезжаешь в Уральск, – заявил папаня. – Нечего тебе здесь маячить. Да и учёба на днях начинается.

– Меня могут и там достать.

– Вряд ли граф захочет в очередной раз наступать на те же грабли, – задумчиво проговорил отец. – Думаю, он начнёт консультироваться с заказчиком из столицы. Пока выстроят стратегию, пока дадут добро и попробуют ещё раз силовое воздействие – какое-то время пройдёт. А я начну сегодня же поднимать старые связи. Сидеть ровно на заднице никто не будет.

– У меня будет охрана в Уральске?

– Арсен и Глеб поедут с тобой. Конечно, слабовато, но сейчас мне понадобятся все силы в Оренбурге.

– Может, Иришку и Алёшку с мамой куда-нибудь подальше отправить?

– Мать не поедет, – усмехнулся отец. – Она слишком гордая, чтобы пасовать перед опасностью. Насчет братьев и сестры не беспокойся. Справимся. У нас большая охрана. Надо будет – найму ещё людей в Орске, Уфе, «диких наёмников» из Жузов подтяну. Есть там у меня связи, помогут.

– Марку Ефимовичу в помощь хотя бы пять-шесть квалифицированных магов нужно, – предложил я, немного успокаиваясь. – Понятно, что против старой аристократии они могут не устоять, но всё же лучше иметь поддержку.

– Придумаем что-нибудь, – отец похлопал меня по плечу. – Ну вот, мы и дома.

Когда въезжали на территорию особняка, я заметил мечущуюся по веранде маму. Она была в платье с накинутой поверх него огромной белой пуховой шалью. Чуть поодаль замер Даниил, нахохлившийся, как пингвин в Антарктиде. Заметив кавалькаду машин, он встрепенулся и выпрямился, а мама бросилась навстречу, безошибочно угадав, в какой машине находились я и отец.

– Сынок! – она сжала меня в объятиях, стоило только мне вылезти из машины, и даже не обратила внимание на грязную одежду с бурыми пятнами засохшей крови. Не думал, что у матери такая хватка. – Слава богу! А то эта чертовка так напугала нас всех, что едва сердце не выскочило из груди!

Ага, это про Лизу!

– Да там непонятки с графом произошли, надо было разобраться, чтобы не усугублять ситуацию, – небрежно ответил я, прижимаясь к тёплой щеке матери, а сам с облегчением выдохнул. Обошлось без истерики. – Всё нормально, как видишь. Я живой и здоровый. А где Лиза?

– Её ребята Ильхана домой повезли. Упрямая девчонка, хотела тебя дождаться, но ей пообещали, что ты позвонишь, как вернёшься, – она подозрительно оглядела меня с головы до ног. – А чья кровь?

– Чужая, мам, чужая.

Подошёл Даня и тоже крепко меня обнял. Признаюсь, едва не прослезился. Со старшим братом как-то не получалось наладить отношения. Он был весь погружён в процесс получения опыта управления семейным бизнесом, и до младших братьев, как и до сестры, у него не доходили руки. Но сейчас я почувствовал переживания Даньки, и сжал его от избытка чувств, да так, что кости захрустели.

– Ну, ладно-ладно, – усмехнулся брат и вывернулся из объятий. – Рад, что ты жив остался. Везунчик, однако.

– С какой стороны посмотреть, – ухмыльнулся я. – Врагу не пожелаю такого везения.

– Михаил! – окликнул меня выросший из-за спины чародей Кузнич. – Если вы не против, я могу с вами побеседовать в тренажёрном зале? Возникли кое-какие вопросы по вашему трофею. Хочу выяснить причины столь удачного приручения…

– Как скажете, Марк Ефимович, – я улыбнулся. – Через полчаса вас устроит? Хочу себя в порядок привести.

– А я могу к вам присоединиться? – тут же встрепенулся Варяг, услышав просьбу Кузнича. – Мне тоже стало очень интересно.

– Тебе сам бог велел, мастер, – я поклонился, нисколько не рисуясь. Если бы не знания наставника по клинковому бою, то кто знает, где бы сейчас витала моя душа.

Глава 5

Стратегия и тактика дома Дружининых

Когда я появился в тренажёрном зале, там никого, кроме Варяга, мага Кузнича и отца не было. Парочка крепких парней, пропустивших меня, остались по ту сторону плотно закрытой двери. Марк Ефимович расхаживал по паркету, усиленно массируя подбородок, пытаясь таким образом унять возбуждение.

– Миша, вы обязаны мне рассказать всё, что там произошло! – воскликнул он, подскочив ко мне и хватая за руки.

– Марк, остепенись, – тут же возразил отец. – Никаких разговоров вне стен моего кабинета. Мы не для этого сюда пришли.

– Да-да, прошу прощения, – родовой чародей оглядел меня с ног до головы. – Вы принесли этот нож?

– Конечно, – я извлёк из-за пояса тренировочных штанов ритуальный клинок и подал его Кузничу.

Чародей впился в него чуть ли не носом, как и Варяг, впрочем. Им обоим это нужнее, чем отцу. Тот стоит в сторонке, сложив руки на груди и ждёт авторитетного мнения.

– Хм, нож из метеоритного железа, – сделал первый вывод Кузнич, а Варяг кивнул в подтверждении его слов. – Впрочем, все ритуальные клинки выковывают из него, тут ничего удивительного. Старинный, сразу чувствуется аура прежних хозяев. Несколько наложений без стираний. Значит, передавался из рук в руки с добровольной отвязкой.

– То есть он не может перейти в чужие руки без согласия хозяина? – удивился я.

– Ну, почему же? – пожал плечами чародей. – Может. Только его функционал будет серьёзно сокращён. Кроме как порезать колбаску или починить сломанный карандаш он ни на что не годен.

– Или глотку вскрыть, – мрачно бросил отец, присаживаясь на скамейку.

– Да, и это тоже. Но опытный и сильный маг может вернуть утерянные свойства. Историю ножа, и какими атрибутами Горыня наделил ритуальное оружие, мы уже не узнаем.

– Так Мишка привязал нож к себе? – не унимался отец. – Или нет?

– Кровь бывшего хозяина, выброс энергии Алтаря, активированный атрибут «Ледяные крылья», Михаил находился рядом с Горыней, держа нож в руке. Пока, к сожалению, я не могу дать точного ответа, Александр Егорович, – развёл руками чародей. – Предполагаю, это был разовый выплеск Силы вашего сына. Дар почувствовал угрозу носителю и использовал всю свою мощь, беря под контроль чужой артефакт.

– Ну, не знаю, не знаю, – мне ещё в подвале Татищева показалось, что нож полностью слился с моей аурой. Я забрал у Кузнича трофей, отошёл на несколько шагов, сжал гладкую рукоять и пустил Силу в клинок. И едва не обругал себя за излишнюю самонадеянность. Нож, кажется, не собирался демонстрировать свои новые качества. Понимаю, что сейчас выгляжу идиотом в глазах трёх мужчин. А что я хотел? Оружие чужое, оно реагировало на мои желания лишь из-за близости с Алтарём, причём, настроенным на графа, а не на чужака.

Отрешаюсь от всего лишнего, настраиваюсь только на энергетические потоки Ока, которые ощущаются даже через мощные стены и экранирующие армированные решётки, залитые в бетон. Настраивайся же, железяка кривая! Теперь ты моя!

«Да, да, моя прелесть!» – с придыханием слышится голос Субботина. Я едва не заржал. Не знаю, что он этим хотел сказать, но получилось довольно забавно.

Ладонь, сжимавшую рукоять, стало пощипывать от проникновения мириад невидимых иголок. Нож дёрнулся, завибрировал и стал на глазах покрываться бутонами распускающихся роз. Их было гораздо больше, чем на саблях! Блин, надо как-то поменять визуализацию потоков! Иначе в университете засмеют.

«Рыцарь роз, очень даже звучит, – подколол меня Субботин. – Девушкам понравится».

«Или Розовый Рыцарь, – хмыкнул я, ощутимо напрягаясь от перетекающей из руки в рукоять энергии. – Надо на огненные молнии переходить. Они красивее и ужаснее».

«Пробуй. Мне кажется, возле Ока тебе удастся гораздо быстрее перепрофилировать визуализацию Дара», – голос майора был необычайно серьёзным, и мысль свою он подал дельную. Вот только к Алтарю просто так не сунешься, с отцом надо согласовывать мероприятия, а Кузнич должен присматривать. Всё так и было, когда я впервые с клинками обратился к родовому Оку Ра.

Пока я мысленно общался с Субботиным, ножик весь покрылся алыми цветами и стал вытягиваться, принимая форму ятагана. Так же вытягивались лица Кузнича и Варяга. Они ошеломлённо глядели на трансформацию простого инструмента для ритуальных действий в грозное оружие. Усмехнувшись, я несколько раз взмахнул клинком, с мягким шорохом разрезая уплотнившийся вокруг меня воздух. Лепестки вздрогнули и разлетелись в разные стороны, подобно испуганным бабочкам, но тут же осели на клинок, создавая энергетическое поле, которым и пробивается магический доспех. Глянул на отца. Вот у кого выдержка железная. Ни один мускул не дрогнул на лице. Хоть бы показал, что рад за меня.

– Как чужой нож подчинился Мишке? – Варяг с опаской отошёл подальше от меня и встал рядом с отцом. Марк Ефимович проявил куда большее любопытство, чуть ли не под руку влезая. – И не просто подчинился, а перепрограммировался с атрибута Льда на нужные для Огневика способности?

– Полагаю, нахождение возле Алтаря, даже чужого, способствует какой-то тонкой астральной настройке, – пробормотал чародей, заложив руки за спину и обходя меня по кругу.

– Граф – Водник, с атрибутом Льда, – заявил я, проведя несколько комбинаций атак с переходом в оборону.

– То, что он Водник – знают все, кому надо, – пробурчал отец, погружённый в свои мысли. – Почему его Око подстроилось под твой Дар – вот что интересно. Не потому ли, что ты там жертву Алтарю принёс? И что с этим Алтарём стало? Не примчится ли граф предъявлять претензию за покушение на магическую собственность?

– Алтарь цел, – уверенно ответил я, потому как иначе никто бы из подвала не вышел живым. В эпицентре магического взрыва нет шансов. – И граф не предъявит претензию, гарантирую.

– С чего такая уверенность? – хмыкнул папаша.

– Он нарушил слово дворянина не причинять мне вред.

– А кто докажет, что было именно так? Ты записал его слово?

– Телефон заставили выключить, – пробурчал я.

– Вот видишь… не будь таким самоуверенным.

– Нет, он предпочтёт промолчать, – я не сдавался, и отец махнул рукой, обратив внимание на чародея.

– Марк Ефимович, тебе задание…

– Да, Александр Егорович, я уже понял, что нужно делать, – Кузнич, наконец, перестал маячить перед глазами и тоже пристроился к отцу. – Придётся поднять старые связи, освежить память в библиотеках. Практический результат, на удивление, опередил теоретические изыскания.

– Так и хорошо, – хмыкнул Варяг. – Теперь у тебя есть чем крыть оппонентов.

– Не переусердствуй, – старший Дружинин наморщил лоб. – А то появятся ненужные вопросы.

– Подобные вещи случались, – успокоил нас семейный чародей. – Вопросы могут возникнуть, но, скорее, у профессионалов. Остальные даже не станут вникать в ситуацию.

– Вопросы связаны с «перепрограммированием» клинка? – догадался Варяг.

– Ну да. Дело трудоёмкое, зато сулит неплохие дивиденды, если так можно сказать о магической сущности холодного оружия, – усмехнулся Кузнич.

– Марк Ефимович, а я могу поменять визуализацию? – я обрадовался возможности задать нужный вопрос. – Ну не нравятся мне эти розы. Девчачьи атрибуты. Вон, у Иришки куда грознее клинки выглядят.

Варяг заржал, хлопая себя бёдрам. Отец же сдержанно улыбнулся, щадя мои чувства.

– И что ты хочешь, Михаил? – полюбопытствовал чародей. – Тебе же нравились цветы, насколько я помню. Ты сам их выбрал.

– Маленьким был, не понимал ничего, – увернулся я. – Хочу чего-нибудь посерьёзнее.

– Определился уже?

– Например, молнии чем плохи?

– Молнии – атрибут Воздуха, – покачал головой Кузнич. – Двойка вам, Михаил. Как вы могли забыть о такой простой вещи?

Когда Марк Ефимович сердился или огорчался, он всегда переходил на вежливое обращение к своим ученикам.

– Не согласен, – я нисколько не смутился. – Можно комбинировать. Например, удар молнии в дерево вызывает пожар в лесу.

– Так и сделай «пожар», – оживился Варяг. – Сначала искры по всему клинку, а потом верховой огонь, сжирающий всё на своём пути.

– Большая затрата энергии для такой визуализации, но попробовать можно, – согласился Кузнич.

– Вы увидели всё, что хотели? – не выдержал отец. – Тогда позвольте забрать Михаила. У меня к нему серьёзный разговор.

Пока мы шли из тренажёрного зала, он успел позвонить Даньке, начальнику внутренней СБ Проклу и воеводе Ильхану. Без долгих разговоров приказал им быть через пять минут возле кабинета. Выбор логичный. Все они в большей мере, чем другие, отвечают за безопасность семьи Дружининых. И ведь как ловко устроил, чтобы отсечь Варяга и Кузнича от совещания, заинтересовав их ритуальным ножиком. Мне даже пришлось отдать его в руки чародея. Пусть вместе с Антиповым изучает трофей.

Пока мы дошли до кабинета, вызванные уже ожидали нас, негромко переговариваясь между собой. И как только отец открыл дверь, все потянулись за ним.

– Присаживайтесь, кому где удобно, – отец устроился в своём кресле, нажал на какую-то кнопку в глубине стола, приводя в действие механизм опускания жалюзи. Дождавшись, когда окна будут плотно прикрыты, он откинулся на спинку кресла и обвёл взглядом всю нашу компанию. – Сейчас Михаил расскажет о своих сегодняшних приключениях, а потом нам придётся выработать стратегию поведения. Как будем жить дальше в свете открывшихся обстоятельств. Давай, сын, излагай.

На первой половине прожитого дня я особо не зацикливался. А вот о визите в загородный особняк графа Татищева рассказал подробно. И о разговоре, и о требовании высокородного господина, и о том, что произошло в его подвале. Судя по лицам мужчин, они были ошеломлены услышанным. Самое поганое, мне пришлось раскрыть причину всего, что за последнее время случилось со мной. Теперь о майоре Субботине знает гораздо больше людей. А с другой стороны какой смысл таиться, если Татищев прямым текстом сказал, что о симбионте знают даже в Москве?

Когда я замолчал, Даниил вскочил на ноги и воскликнул:

– Ну, братец, затянул ты нас в дерьмо!

Отец с грохотом опустил ладонь на крышку стола.

– Давай-ка без бабской истерики! И так всем понятно, в какой субстанции мы сейчас находимся! Есть у тебя решение проблемы?

– Надо подумать, – проворчал брат и опустился обратно в кресло.

– Так думай, а не ной! – старший Дружинин вздохнул полной грудью. – Ладно, пока мозги напрягаете, я скажу, что хочу предпринять в первую очередь. Раз угроза исходит от какого-то высокопоставленного столичного лица, нужно ехать в Москву и добиваться аудиенции у государя. Да, к сожалению, придётся полностью раскрыться и тем самым ещё больше усугубить ситуацию для Михаила. Я думаю так: пока сущность делит с ним одно тело, покоя нашей семье не будет.

– И как её удалить оттуда? – Данька, к сожалению, принял деструктивную позицию, и это не понравилось как Ильхану, так и Проклу. Оба силовика только обменялись понимающими взглядами, но пока промолчали. Чувствовалось, они были за меня, потому что видели, на что я способен под влиянием сущности.

– А с чего ты взял, что симбионта надо удалять? – поинтересовался я, с трудом сдерживаясь, чтобы не нагрубить брату. – Мне с ним как-то спокойнее. Если бы не он, я бы из этого подвала живым не вышел. Пропал бы как дядя Коля… бесследно.

– Ты нас под монастырь подводишь, – старший брат заиграл желваками. – Предупреждение Татищева – не просто слова. Если за его спиной серьёзная поддержка из старой аристократии, они добьются своего. Хоть мытьём, хоть катанием.

– Неконструктивно мыслишь, – я поморщился. Братишка и в самом деле запаниковал. – Отец правильно говорит. Пока есть возможность решить проблему с помощью связей, симбионт должен оставаться со мной. Или предлагаю найти ему подходящее тело и перебросить матрицу.

– Клон подойдёт? – живо спросил Ильхан. – Если симбионт такой резкий и боевой, как ты рассказываешь, нам не помешает обзавестись опытным воякой, прошедшим горячие точки. Я – только «за».

– Нет, клон не подойдёт, – мотаю отрицательно головой. – Скорее, донор со схожими физическими характеристиками, чтобы не чувствовать дискомфорт. Рефлексы и мнемоника должны быть отработаны. Иначе ему долго придётся обучать новое тело.

– Хочешь сказать, вы идеально совпали? – недоверчиво посмотрел на меня Даниил.

– Как раз нет, – усмехаюсь в ответ. – По его словам, у меня недостаточно наработанный мышечный каркас, «физика» проседает, а навыки работы с клинками мешают ему работать в ножевом бою.

– При чём здесь физика? – не понял Прокл.

– Так называют физические характеристики тела там… откуда симбионт, – пояснил я. – Сленговое слово.

– А-аа, теперь ясно, – кивнул безопасник. – Тогда я тоже обеими руками за то, чтобы Михаил не избавлялся от этого майора. Пока Александр Егорович не исчерпает все возможности, лучше защитника не найти.

Данька ничего не сказал, но по выражению лица стало ясно, что у братца своё мнение. И это мне не нравилось. Когда за меня возьмутся всерьёз, он легко пожертвует мной. Очень легко, даже не сомневаюсь. Такой человек мой брат. Любящий родителей, свою семью, но циничный и рациональный до мозга костей. И дело даже не в его холодности лично ко мне. Даня как раз встанет на защиту младших, если понадобится. Но делая выбор между семьёй и мной, он не станет сомневаться. И такой вариант очень плох. Как бы за спиной отца не начал мышковать.

– Всё это лирика, – проворчал отец, внимательно глядя на каждого из нас и отмечая для себя какие-то моменты. – Меня больше всего волнует вопрос переноса симбионта в тело реципиента. Сможет ли Кузнич провести подобный ритуал?