Текст книги "Потерявшиеся в России (СИ)"

Автор книги: Валерий Анишкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 32

И снова наступила весна. В конце апреля, когда реки после разлива вошли в берега, подсохла грязь, а на деревь-ях обозначился легкий налет от только что распустивших-ся почек, и первая нежная травка украсила холмы, пригор-ки и городские газоны, Виталий Юрьевич с Ольгой Алек-сеевной отправились на дачу. Была суббота. День стоял чудный. Солнышко ласкало теплыми лучами лицо, застав-ляло жмуриться и хотелось уже снять легкую куртку и ру-башку и подставить солнцу голое тело, побледневшее за зиму до бледнопоганочного цвета. Но стоило снять верх-нюю одежду, как холодный ветерок давал себя знать. На теле появлялись мурашки, и рука снова тянулась к куртке или свитеру.

Ехали в новой серебристой 'десятке', которую дочь с зятем купили на оставшиеся от квартиры деньги и от про-дажи старой машины Владимира Сергеевича. Машину вела Мила. Она с удовольствием сидела за рулем, и Владимир Сергеевич, великодушно уступив ей это право, казалось, был даже доволен ролью не водителя, а пассажира. Он ба-рином сидел на переднем сидении и изредка корректиро-вал, подсказывая, когда сбавить скорость или своевремен-но переключить передачу. Но Мила вела машину вполне прилично, хотя права получила совсем недавно.

Шоссе закончилось, они свернули на грунтовую доро-гу, переехали мосток через неширокую быструю речушку, поднялись на горку, вновь съехали с нее и минут через пять подкатили к воротам дачи. И только тут Виталий Юрьевич увидел, что электропровод, ведущий от столба к дачному домику, оборван и болтается где-то у земли.

– Пап, да здесь провода по всей линии срезаны! – с ужасом заметила Мила.

Виталий Юрьевич поднял глаза и обомлел: бетонные бруски столбов сиротливо стояли без проводов, словно ощипанные куры без перьев, и только ролики изоляторов, да обрывки проводов на них уродливо торчали на верхуш-ках.

– Ну, это уже ни в какие ворота... Полный беспредел, – возмутился Виталий Юрьевич. – Когда хоть успели-то? Вот жулье распустилось.

На соседних участках уже работали дачники. Земля еще была для копки сыровата, но самые нетерпеливые ко-пали. К изгороди своей дачи подошел сосед Виталия Юрь-евича через дорогу Николай Иванович.

– Ты чего возмущаешься, Юрьич? – сказал Николай Иванович. – Воровское дело – воровать. Ты не их вини, а власти. Если власть позволяет, будут воровать.

– Да как можно было так запросто срезать почти ки-лометр проводов? – не мог успокоиться Виталий Юрьевич.

– Ты, Юрьич, как с луны свалился, ей богу. Ты зна-ешь, сколько по области проводов срезают? Со столбов па-дают, от тока погибают, а все равно лезут. Их люминь, как золото старателей притягивает. Прямо какая-то люминивая лихорадка.

– Да чтобы срезать такое количество проводов, нужна спецмашина. Не будет же жулик на каждый столб с помо-щью 'когтей' лазить?

– Спецмашина и была. Неделю назад еще следы от протекторов были видны. На машине, и прямым ходом в утиль.

– Как же провода в утиль принимают? Что ж это за народ такой бессовестный? – возмутилась и Ольга Алексе-евна.

– Вы говорите, как принимают? Да теперь на каждом шагу палатки по приему металла. Принимают всё: алюми-ниевые барельефы, которые снимают с могильных плит, детали памятников. В городе не осталось места, откуда бы ни унесли что-нибудь алюминиевое или бронзовое. Вот я и говорю, власти виноваты. Кому-то выгодно это дело, раз все остается так как есть. Видно, деньги от утильсырья крутятся немалые, если села поголовно без света остаются, а власти и в затылке не чешут. Кто-то высоко сидит, если с приемными пунктами справиться не могут.

– Мы на даче, после того как унесли алюминиевые та-зы, ничего из меди и алюминия не держим, – сказала Ольга Алексеевна

– А на дачах ни у кого уже алюминиевого ничего не осталось. У меня, к примеру, еще в прошлом году медную решетку с камина сняли, так я весь цветной металл здесь собрал и сам в утиль отнес, – весело сказал Николай Ива-нович

– В милицию не заявили? – спросила Мила.

– Да что вы, какая милиция? Кто будет этой ерундой заниматься? Скажут, сами виноваты. Караулить нужно бы-ло.

– Кто ж мог предположить такой поворот? – пожал плечами Виталий Юрьевич.

– Да предположить можно было! – возразил Николай Иванович. – В прошлом году в 'Дубках', которые на гор-ке, вот так же весной в межсезонье демонтировали и увез-ли цистерны, в которые закачивали воду. А их было три штуки, по пятьсот кубометров каждая. Представляешь, нужно было кран подогнать и КАМаЗ, не меньше.

– И как нам теперь без света? – совсем расстроилась Алексеевна.

– Как?.. Будем собирать деньги, покупать провода и восстанавливать линию.

– Слава богу, столбы не уперли, – пошутил Владимир Сергеевич.

– Вот и я говорю жене то же самое, – засмеялся Нико-лай Иванович.

– Попробую-ка я на прием к губернатору записаться, – решил Виталий Юрьевич. – Может, поможет.

– Попробуй, Юрьич, – согласился Николай Иванович. – Только вряд ли. Ему бы свои дырки залатать. Дороги вон разбиты, в Сосновке, что рядом с городом, света нет. А наши дачи ему по боку. Это тебе не при старой власти. Сейчас в райком не пожалуешься.

– Капитализм показывает свое звериное лицо? – с иронией повторил сказанные когда-то Виталием Юрьеви-чем слова Владимир Сергеевич.

– Ничего, вы еще, молодой человек, с этим звериным лицом наплачитесь, – мрачно изрек Николай Иванович, – и вспомните еще старое время и Советскую власть. И ком-мунистов вспомните.

Николай Иванович, громыхнув железной калиткой, ушел на свой огород, а Анохины походили по своему уча-стку, порадовались совсем крохотным листочкам на смо-родине, подивились на взошедшие тюльпаны там, где их не сажали, и пошли в дом, чтобы привести его в жилой вид после зимы.

На обратном пути Виталий Юрьевич попросил Милу остановиться на обочине шоссе недалеко от жилья своих деревенских знакомых.

– Я на минуточку, – пообещал он и пошел по тропинке к дому Юрки.

Дверь в сенцы была открыта, и Виталий Юрьевич во-шел в избу без стука.

– Хозяева! Кто-нибудь есть дома? – позвал Виталий Юрьевич.

Что-то упало или сдвинулось в глубине дома, послы-шались шаги, и в сени вышла Лида, Юркина жена.

– А, – узнала она гостя, но, видно, забыла, как зовут, и сказала без обращения: – Здрасте. А Юрка в огороде.

Виталий Юрьевич пошел за дом. Юрка копал огород. Дом стоял на косогоре и земля – в отличие от дачной -была почти сухая. Юрка был трезв и мрачен, но, увидев Виталия Юрьевича, просиял:

– Юрьич! Ишь ты, зашел! Не забыл, значит. А я тебя вспоминал. Ну, здорово, здорово!

Он улыбался, отчего на высохшем обветренном лице резче обозначались морщины, и оно похоже было на пер-сиковую косточку.

Он воткнул лопату в землю и достал из кармана мя-тую пачку 'Примы'. Закурил.

– Ну, как вы тут? – Виталий Юрьевич тоже невольно улыбался.

– Да живем, хлеб жуем! – отмахнулся Юрка. – Вот, слава богу, весна пришла.

Юрка, прищурившись, посмотрел на солнце.

– Не пьешь?

– В завязке, – тусклым голосом сказал Юрка. – Вторую неделю не пью.

– А Николай? Что-то у них никого не видно.

– Помер Николай, – глухо выдавил Юрка. – После Но-вого Года схоронили.

– Да ты что? – не поверил Виталий Юрьевич. – Ему же еще тридцати не было. Как же это?

– Да вот так! От водки помер. Здесь у нас все от водки помирают. Пьем-то без меры. Я хоть передых себе устраи-ваю, а он без передыха.

В голосе Юрки звучала неподдельная тоска.

– Да вроде раньше он не все время и пил. Он же и ра-ботал все же, – возразил Виталий Юрьевич.

– Так чечен этот, сука, появился, – вдруг зло сказал Юрка.

– Какой чечен? – удивился Виталий Юрьевич.

– Да вот когда Танькина дочка с кавказцем с рынка спуталась, стали его дружки вместе с ним к Кольке наве-дываться. Один, Рамзан, остался жить, вроде даже пропи-сался. С тех пор водка – рекой. Без водки Колька, хочешь, не хочешь, а работать где-то нанимался, и работа вроде как удерживала, а как поселился этот Рамзан, так и пошла пьянка без перерыва. И что характерно. Сам чечен все время трезвый, а Колька все время в лежку. Я так думаю, чечен нарочно споил его.

– А что ж Татьяна? – возмутился Виталий Юрьевич.

– А Танька сначала с ними пила. А потом уехала к ма-тери. Ее-то дом пропили. А мать в соседней деревне. Вот вроде и приняла ее.

– Ну а ты чего смотрел? Ведь друзьями, вроде, были, – укоризненно сказал Виталий Юрьевич.

– А что я? Чечен приветливый, обходительный, Все с шуткой, да с улыбочкой. Плохого ничего не делает. В де-ревне со всеми перезнакомился. Бабы его в пример своим ставят: трезвый.

– А Антонина, дочка Татьяны? Ее же доля в доме должна быть.

– Появилась раза два. На похоронах была. Татьяна то-же заявилась. А так, в доме Рамзан живет. И хоронили Кольку кавказцы. Их здесь штук пять было. А поминки справили такие, что вся деревня пьяная три дня ходила.

– Да-а, дела! – покачал головой Виталий Юрьевич. – Жалко мужика. Так с чеченцами жизнь навек его и связала. А я, было, порадовался. Смотрю, кирпич привезен, доски, щебенка. Думаю, молодец Николай, за дом взялся.

– Ага. Это Рамзан склады строить затеял под товар. А потом дом здесь отгрохает этажа в три, – Юрка зло сплю-нул в сторону. – Сволочь он. А я уже нанялся на работу к нему. И ссориться с ним мне нет резона, потому что у него всегда есть работа... Теперь у нас в деревне два кулака бу-дет.

– А другой кто? – полюбопытствовал Виталий Юрье-вич.

– Хохол. Петренко. Этот, правда, свой. Деревенские говорят, с войны живет. На местной женился... И все нос воротил: 'Как вы тут живете?'. Все ему не так. И помидо-ры не сажают, и едят не то, и баню ему подавай. Построил сортир, за ним вся деревня сортиры строить начала. А те-перь дорвался, пилораму поставил, кресты куда-то дере-вянные делает, табуретки, еще какую-то хрень. Колька у него работал до Рамзана, чечена. По три тыщи зарабаты-вал. Видел, дом стоит на повороте, как ты на дачу повора-чиваешь? Ну, напротив магазина?

– Видел! – подтвердил Виталий Юрьевич. – Домина внушительный.

– Ну вот! Это и есть Петренко.

Юрка нервно закурил еще одну сигарету, глубоко за-тянулся.

– Тебе что-нибудь по даче помочь нужно или так за-шел? – спросил Юрка.

– Да нет, Юр, зашел повидаться, – поспешил сказать Виталий Юрьевич. – А на даче всегда работа найдется. Может и поможешь когда.

– Помогу, Юрьич, не сомневайся. Дай только свое за-кончу. А то Лидка задолбает. Уж и так 'икру мечет'.

– Вы ж, вроде, расходились. Значит, вернулась, все-таки?

– Да куда она денется? Поблудила, коза, да в свой за-гон. Кому она нужна, кроме меня?.. А что пью, так вся де-ревня пьет. Где они трезвые-то? Скоро непьющих в цирках показывать будут.

Ольга Алексеевна, когда Виталий Юрьевич рассказал ей о смерти Николая, расстроилась и, сморкаясь в платок и словно извиняясь за свою слабость, сказала:

– Господи, молодой же мужик совсем, – вздохнула и добавила: – Несчастные люди.

– Несчастный народ, – сказал Виталий Юрьевич. – Живем как на вулкане. Реформы не идут. Недаром комму-нисты осенью чуть на выборах не победили.

– Это закономерно, – отозвался Владимир Сергеевич. – Общество оказалось не готовым психологически к новым отношениям. Поэтому стало быстро леветь. Если б не ком-промиссная фигура Примакова, которого предложил в премьеры Явлинский, мы бы не избежали полного захвата власти коммунистами.

– Недолго ж он удержался в премьерах, – язвительно заметил Виталий Юрьевич.

– А на него просто наплевали, – спокойно сказал Вла-димир Сергеевич. Его в отличие от Виталия Юрьевича не сильно волновали все эти думские игры и правительствен-ные дрязги. Он внимательно следил за тем, что происходи-ло в его стране, иногда его поражала глупость и алчность думских и правительственных чиновников, которые упря-мо вели страну к катастрофе, но с безразличием фаталиста ждал, чем это закончится, и абсолютно был уверен, что Россия не та страна, которую может смести кучка авантю-ристов.

– Ход был ясен. Во-первых, Дума не вняла увещева-ниям президента и Примакова о снятии вопроса по импич-менту, и если бы она не утвердила предложенного Ельци-ным Степашина вместо Примакова, он мог бы внести лю-бую неприемлемую кандидатуру и просто разогнать Думу. Помните, как Селезнев тогда, чуть не плача, сетовал на то, что Президент 'творит, что хочет'?

– Вообще, это ужас какой-то. В стране беспорядок, в мире неспокойно. НАТО бомбит Югославию. Милошевич уперся как козел, и ни на какие уступки не идет. Хорошо хоть мы не ввязались в эту европейскую драку.

– Только этого нам сейчас не хватало, – испугалась Ольга Алексеевна. – У себя бы разобраться.

Дальше ехали молча. Каждый думал о своем. Виталий Юрьевич вернулся в мыслях к недописанной главе, Вла-димир Сергеевич переключился на диссертацию своего ас-пиранта и прикидывал текст отзыва; Ольга Алексеевна размышляла, что поставить на стол, и чем повкуснее на-кормить всю компанию, когда приедут домой; а Мила что-то мурлыкала себе под нос, напевая какой-то бесхитрост-ный мотивчик, пребывала в хорошем настроении, и ника-кие международные проблемы ее не беспокоили...

Глава 33

В понедельник утром Виталий Юрьевич нашел теле-фон приемной губернатора и позвонил секретарю. Преду-предительно-вежливая секретарша попросила изложить свою просьбу в заявлении на имя губернатора и назвала день приема. 'В случае каких-либо непредвиденных изме-нений по срокам приема, вам будет своевременно сообще-но', – заключила секретарша.

Виталий Юрьевич достал из ящика письменного стола лист бумаги, вывел в правом углу 'Губернатору...' и за-думался. Губернатору чего? Губернии? Но у нас теперь гу-берний нет, есть области. Губернатору области? Тогда ка-кой же он губернатор? Тогда он областнатор. 'Черте что!' – рассердился Виталий Юрьевич. Какой-то умник выдер-нул термин из старороссийского уклада, вбросил его в бю-рократический язык новой России, и оно пошло гулять са-мо по себе, оставаясь сиротой как архаизм в массе ино-странных слов, обрушившихся на головы россиян... Хотя к любому абсурду, в конце концов, привыкаешь. А, с другой стороны, повтори сто раз 'корыто', и оно тоже покажется абсурдом.

Виталий Юрьевич решил было написать 'Руководи-телю администрации О-й области', но засомневался. Дело-вой язык всегда предполагает определенные штампы, и его обращение может не вписываться в стандартную форму. Он снова набрал номер телефона приемной губернатора, и, извинившись, спросил, как надо правильно обращаться к главе области. Секретарша нисколько не удивилась вопро-су и терпеливо объяснила: 'Это не важно. Чаще пишут 'Губернатору области'. Виталий Юрьевич поблагодарил секретаршу и положил трубку. Он с легким сердцем напи-сал 'Губернатору О-й области', но теперь стал в тупик пе-ред тем, какое обращение ставить перед фамилией губер-натора. Чуть поколебавшись, Виталий Юрьевич еще раз позвонил в приемную:

– Ради бога, извините меня еще раз. Я не знаю, что по-ставить перед фамилией губернатора, 'товарищ' или 'гос-подин'?

– Ничего не надо ставить. На 'господина' Василий Степанович обижается, а 'товарищ' уже как-то не соот-ветствует духу времени.

'А что я удивляюсь? – подумал Виталий Юрьевич. – Ко мне в автобусе и в магазине обращаются безлико 'муж-чина', а к моей жене 'женщина': 'Женщина, передайте, пожалуйста, деньги за билет' или 'Мужчина, вас здесь не стояло'. И хотя по телевизору и на официальных встречах руководителей часто звучит 'господин', в народе это не прижилось.

Виталий Юрьевич, теперь уже не сомневаясь, написал обращение и быстро и толково изложил просьбу.

День приема переносился дважды в связи с крайней государственной занятостью губернатора, о чем Виталия Юрьевича своевременно предупреждала неизменно вежли-вая секретарша. Потом секретарша предупредила, что при-ем состоится, но вести его будет первый заместитель, Сот-ников Николай Викторович.

В назначенное время Виталий Юрьевич сидел в кори-доре возле приемной и украдкой поглядывал на таких же как он просителей. Их, к удивлению Виталия Юрьевича, оказалось немного, человек восемь. Все, судя по внешнему виду, были люди простого сословия, и только один выби-вался из этой категории тем, что был единственным в до-рогом костюме и при галстуке, а в руках держал черную кожаную папку. Все сидели тихо, переговаривались шепо-том, точно находились в читальном зале библиотеки, и вы-глядели пришибленно.

Прием начался точно в назначенное время. Виталий Юрьевич приготовился терпеливо ждать, но не прошло и получаса, как его пригласили в приемную. Заместитель гу-бернатора решал вопросы просителей удивительно быстро.

Из приемной его проводили в небольшой кабинет, где шел прием. За столом сидел подтянутый ладный мужчина лет пятидесяти пяти с приветливым выражением лица. Это и был первый зам губернатора Николай Викторович Сот-ников. Чуть поодаль, у стены, расположился его помощ-ник, молодой еще человек, тоже в костюме и при галстуке. На коленях он держал большой блокнот и что-то записы-вал в него. Виталий Юрьевич поздоровался и сел на ука-занное ему место за стол, приставленный в форме буквы 'Т' к столу замгубернатора.

Виталий Юрьевич коротко, насколько мог, объяснил ситуацию, сложившуюся в их дачном кооперативе, и из-ложил просьбу, не преминув отметить, что он действует от имени всех дачников. Зам губернатора уже, очевидно, оз-накомился с заявлением Виталия Юрьевича, представлен-ным ему секретаршей, потому что ответил сразу и без-апелляционно.

– К сожалению, Виталий Юрьевич, мы вам ничем по-мочь не сможем. Ваше садоводческое товарищество – это частное объединение. А местные электросети сообщают нам, что за один только прошлый год было украдено 130 километров проводов и обесточено более 100 населенных пунктов. А восстановление электроснабжения их задержи-вается из-за отсутствия денежных средств на приобретение проводов и трансформаторов.

– Это, вроде как выходит, не я вам жалуюсь, а вы мне, – мягко сказал Виталий Юрьевич, боясь обидеть высокого чиновника.

– Да нет, я вам просто обрисовал ситуацию, которая сложилась у нас в области с электроснабжением.

– Вот здесь бы власть и употребить, – осторожно на-мекнул Виталий Юрьевич.

– Не все так просто. Если вы имеете в виду, закрыть все пункты по приему металла, то это нарушение закона о частном предпринимательстве, которое мы призваны все-мерно развивать.

– А нельзя их под жесткий контроль? Чтобы они отве-чали за то, что принимают. Ведь к ним же еще и канализа-ционные люки тащат. Сколько уже аварий произошло на дорогах из-за этих люков!

– Я с вами, Виталий Юрьевич, соглашусь. Контроль нужен, и он есть. Да только вора трудно поймать за руку. Провода переплавляют в слитки, и это не трудно сделать с таким легкоплавким металлом как алюминий. А изделия из бронзы или других металлов моментально прячутся так, что найти трудно, и тоже потом переплавляются или видо-изменяются, и уже от первоначального вида ничего не ос-тается.

– И все же позвольте мне не согласиться с вами, Ни-колай Викторович, – решился возразить Виталий Юрьевич. – Ведь такое же безобразие по всей стране творится, и масштабы воровства наталкивают невольно на мысль, что дело здесь в другом. – Виталий Юрьевич вспомнил их раз-говор с соседом по даче Николаем Ивановичем.

– В чем же? – Николай Викторович превратился весь во внимание и даже наклонился немного над столом.

– Кому-то просто выгодно оставить все, как есть. Здесь же такие деньги крутятся, что невольно возникает соблазн поживиться. Жаль только, что цветной металл из страны уходит. – Виталий Юрьевич говорил доброжела-тельно, стараясь ненароком не задеть больную струну зам руководителя администрации области.

– Ну, это ваше личное мнение. Предполагать можно все что угодно, хотя я могу допустить, что вы где-то пра-вы, – сыграл в демократию Николай Викторович. – Только, если это 'кому-то', как вы сказали, и выгодно, то только не мне и не Василию Степановичу. Так что, это не по адре-су.

– Я не хотел вас, Николай Викторович, обидеть. Но я не вижу, куда можно обратиться 'по адресу'. Жулики не сеют и не пашут, а живут припеваючи. У моего соседа среди бела дня под носом у милиции машину увели. Отдел милиции, куда он обратился, отреагировал формально, и тогда мой сосед пошел на прием к замначальника УВД об-ласти. Тот выслушал, принял заявление, посочувствовал, а потом 'утешил': 'У моей дочери, говорит, в прошлом го-ду тоже 'девятку' увели'. Правда, с трудом верится, что эту 'девятку' не нашли, потому что, когда милиция хочет, все вверх дном перевернёт, а до истины докопается. Но одно дело – мой сосед и другое – зам начальника областно-го УВД. А почему не воровать, если за угон машины угон-щик получит условный срок? Это, конечно, если он увел машину у моего соседа... Кстати, Николай Викторович, за провода кого-нибудь посадили?

– Законы, Виталий Юрьевич, не мы принимаем.

– Значит, не поможете? – вздохнул Виталий Юрьевич.

– Мария Казимировна, – негромко позвал Николай Викторович. – Чуть подождал и попросил сидевшего сбоку помощника пригласить Марию Каземировну. Тот быстро вышел, и в комнату тут же вошла секретарша, которой Ви-талий Юрьевич передавал заявление и которая регистриро-вала посетителей.

– Мария Казимировна, где-то должен быть зам глав-ного инженера 'Облэнерго'. Он еще здесь? Если здесь, найдите и пригласите сюда, ко мне.

– Хорошо, Николай Викторович.

Секретарша бесшумно выскользнула из комнаты, ти-хо прикрыв за собой дверь.

– Вы, Виталий Юрьевич живете в нашем городе дав-но? – поинтересовался Николай Викторович

– Мы отсюда с матерью уезжали в эвакуацию, когда немцы подходили к городу. Отец нас вывозил по трупам. Нас нельзя было оставлять, потому что он был офицер и коммунист. Кстати, он по заданию ЦК во время войны на-ходился в Тегеране и в 1943 году был там во время встречи руководителей трех держав. Сюда мы вернулись в 43-м, когда наши войска освободили город от немцев. Так что я вправе сказать, что это мой родной город.

– А что стало с отцом? – заинтересовался Николай Викторович

– Банальная история. После диверсии на груз, который он сопровождал через границу, он получил тяжелую кон-тузию, долго лечился, занимал средние руководящие должности после войны, по состоянию здоровья вынужден был отказываться от более чем серьезных предложений, и умер рано, когда ему едва стукнуло пятьдесят. А карьера его ждала, скажу вам, блестящая. Впрочем, о периоде его работы в Иране он не распространялся.

–Да! Бывает, – сочувственно сказал Николай Викторо-вич, чуть помолчал и спросил уже бодро: – Ну, а как город теперь? Ведь, правда, он стал несравненно лучше?

– Город красивый. Стоит на двух реках. Мосты удобно соединяют все районы.

– А новые застройки, скверы, тротуары?

– А дороги, грязь? – в тон ответил Виталий Юрьевич. Он почувствовал явное расположение к себе со стороны высокого руководителя и, видя, что разговор принял фор-му неофициальной беседы, позволил себе некоторую воль-ность. – А стройплощадки, на которых месится грязь, а по-том на сотни метров КАМАЗы развозят ее по городу?

– У города мало денег, – сказал Николай Викторович. – Вам же, наверно, известен наш бюджет? У нас после рас-чета с государством остаются крохи.

– Татары, в период их правления на Руси, брали не бо-лее 10% ясака, считая, что если будут брать больше, у рус-ских не будет стимула работать и зарабатывать.

Николай Викторович усмехнулся и ничего на это не ответил.

– Тем более удивительно, – продолжал Виталий Юрье-вич. Он уже освоился с обстановкой, чувствовал себя сво-бодно и забыл всякую осторожность, которая никогда не оставляет русского человека при разговоре с представите-лями власти. – В Европе, прежде чем дом строить, дорогу прокладывают, а мы, когда строить начинаем, весь ас-фальт, который был, грязью на метр покроем, а потом сно-ва укладываем, потому что старый асфальт безвозвратно потерян. А я знаю, что дорожные работы стоят баснослов-но дорого... А наша привычка положить асфальт на кана-лизацию, а потом регулярно долбить его, чтобы чинить эту канализацию? И чаще всего, траншею после ремонта засы-пают землей, на худой конец, щебенкой, а про асфальт за-бывают на долгие месяцы...

– Вы, Виталий Юрьевич, я смотрю, видите одни тем-ные стороны нашей действительности, – назидательно ска-зал Виктор Николаевич. – Так нельзя. Недостатки есть. Не без этого. Но вы смотрите шире. Почти все тротуары вы-ложены плиткой. Посмотрите, какие теперь шикарные крытые рынки, сколько открылось новых частных магази-нов. И все это за короткий срок.

– Это я вижу и радуюсь. Но, Николай Викторович, как я могу относиться к тому, что в центре города, арку дома, в котором я живу, превратили в туалет.

– Как это? – не поверил Виктор Николаевич.

– Да вот так. Мимо нашего дома народ идет в парк, а в праздники здесь толпы гуляют. И все ходят в туалет под арку. И уже, не стесняясь: и мальчики и девочки в одну ар-ку. Утром, правда, приезжают какие-то тети и дезинфици-руют. И никому из чиновников в голову не пришло просто поставить биотуалеты.

– Но вы куда-то обращались? – напрягся Николай Викторович.

– Конечно, обращались. Только на наше коллективное письмо на имя мэра города нам ответили, что факты дейст-вительно 'имеют быть место и во время массовых гуляний арка дома отдельными гражданами используется как отхо-жее место' И язык-то какой! 'Имеют быть место'. От это-го письма за версту несет чиновником старой школы.

– И что же вам обещал мэр? – Николай Викторович не мог удержаться от улыбки.

– А он в устном разговоре сказал: 'Что ж вы хотите? Живете в центре, да еще вам все условия. Считайте, что это издержки комфорта', но, правда, обещал организовать милицейский пост у дома. Это вместо того, чтобы поста-вить биотуалеты. А вы спрашиваете, что изменилось. Вме-сте с новостройками город наводнили игровые автоматы и казино, которых скоро будет больше, чем в Лас-Вегасе. Молодежь ходит по центральным улицам с двухлитровыми бутылками пива, а в нашем дворе мы каждый день нахо-дим шприцы. Свобода должна быть ответственной, и это прерогатива власти.

– Минуточку, – Николай Викторович повернулся к своему помощнику и тихо сказал: – Вопрос с туалетами на контроль.

– Я записал, – кивнул помощник.

– Вот опять у вас власть виновата, – продолжал Нико-лай Викторович. – А я, как и вы, Виталий Юрьевич, тоже такой свободы не приемлю. Более того, считаю, что демо-кратия и свобода могут принимать формы, которые вызы-вают разочарование многих, потому что свобода, можно сказать, свалилась на общество, которое оказалось не гото-вым принять ее. Тем не менее, другого пути у нас нет. На Западе демократическое общество формировалось столе-тиями, и процесс этот был естественным. У нас этого вре-мени нет. А общество созреет быстро и научится правиль-но пользоваться данными ему свободами. И это лучше, чем ждать, пока мы нравственно дорастем до понимания необ-ходимости быть свободными и жить при демократии. Можно и не дождаться. А власть на то и власть, чтобы не преступать закона и следовать конституции. Поэтому мы вынуждены мириться с теми перекосами, которые выпле-скиваются из этой свободы.

– Да-а! Русский человек всегда хотел свободы и меч-тал о ней. Но эта его свобода была мифической. А вот да-ли нам свободу реальную, а мы теперь не знает, что с ней делать, она пугает нас и ставит в тупик. Мы растерялись. И оказалось, что реальная свобода нам не так уж и нужна.

Николай Викторович поправил очки, внимательно по-смотрел на Виталия Юрьевича, хотел что-то добавить, но в дверь просунулась голова.

– Можно?

В комнату вошел невысокий плотный мужик с чуть вьющимися черными волосами и смуглым лицом. На нем был темный костюм и красная рубашка без галстука с рас-стегнутой верхней пуговицей.

– Цыган, что ли? – мелькнуло в голове Виталия Юрье-вича.

– Вызывали, Николай Викторович?

– Проходите, Тофик Бахрамович, – пригласил зам гу-бернатора.

'Азербайджанец', – решил Виталий Юрьевич.

– Вот тут в дачном кооперативе 'Отрада' электропро-вода срезали. Сможете помочь?

– Помилуйте, Николай Викторович. Вы ведь знаете, какие убытки понесли электросети от этих краж? Убытков, если считать ремонтно-восстановительные работы, почти на два миллиона рублей. Нам хотя бы с основными объек-тами справиться.

– Видите, Виталий Юрьевич? – развел руками зам гу-бернатора. – Вот такие дела!

– Вижу! – буркнул Виталий Юрьевич. – Извините, зря приходил, только время у вас отнял.

– Ну, почему же зря? – улыбнулся Николай Викторо-вич. – По крайней мере, теперь вы не понаслышке знаете наши проблемы. Мне жаль, что я не смог вам помочь. Но все же хочу на прощанье осветить проблему, как я ее вижу. Электропровода – это собственность вашего садоводческо-го общества, а собственность надо охранять.

– Как ее охранять? Зимой и ранней весной никого в дачном поселке нет. Да и как уследишь? Воры все наши передвижения лучше нас самих знают.

– Нанимайте охрану, демонтируйте на зимний период линию. А как вы хотели? Пора от иждивенчества перехо-дить на продуктивное отношение к жизни.

Николай Викторович устало откинулся на спинку стула и посмотрел на часы.

– Все, Виталий Юрьевич. Рад был познакомиться с вами. Еще раз извините, что не смог помочь. Рад бы, да не всесилен. Приказать не могу, сами понимаете. Не старые времена.

Зам губернатора как-то криво усмехнулся и развел руками. И непонятно было, то ли он сожалеет о старых временах, то ли нет.

'Из коммунистов, – отметил про себя Виталий Юрье-вич. – Из тех, кто перестроился'.