Текст книги "Позывные — «02»"

Автор книги: Валерий Гусев

Соавторы: Валерий Нечипоренко,Ким Немировский,Кудрат Эргашев,Владимир Болычев,Наум Мильштейн,Вильям Вальдман,Махмуд Атаев,Михаил Лихолит
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

2

Вернувшись к себе в кабинет, начальник отдела розыска полковник Даврон Ахмедович Ахмедов по привычке стал обдумывать план предстоящей операции.

Ориентировать все органы министерства внутренних дел Узбекистана, всех республик Средней Азии и Казахстана… Разослать фотороботы, изготовленные на основе словесных портретов… Включить в оперативную группу пятнадцать, нет, пожалуй, даже двадцать человек… Изучить архивные дела, по которым проходили лица, склонные к совершению подобных же преступлений, и запросить соответствующие данные за ближайшие годы…

«Почерк, почерк преступников…» Тут уже следовало обратиться к живой, а не электронной памяти. Опытные работники угрозыска, и в республике, и за ее пределами, могут по едва уловимым штрихам определить, действовали ли в этом случае рецидивисты, а коли так – где и как проявляли они себя прежде.

Ну и, само собой понятно, что следует ежедневно заслушивать по поводу этого преступления сообщения начальников всех райотделов милиции.

Обычная мера – присматривать за теми, кто слишком уж сорит деньгами и «шикует» в злачных местах.

Оповестить все сберкассы о номерах похищенных аккредитивов.

Да, вот это несомненная удача, что у бухгалтера сберкассы оказались записанными номера облигаций трехпроцентного займа. Сообщить их также всем сберкассам, а сотрудники знают, как действовать в случае, если кто попытается обменять похищенную облигацию на деньги.

Посты ГАИ на всех возможных маршрутах были сразу же оповещены по радио о приметах – машины и преступников.

Почему же они молчат до сих пор? Так или иначе, белая «Волга» с буквами «ДЖЮ» на номерном знаке должна была миновать хоть один перекресток – в городе ли, на выезде ли из города.

Дело было поставлено так, что план и составлялся, и уже осуществлялся с самой первой минуты, как только стало известно об ограблении сберкассы.

Даврон Ахмедович поднялся во весь свой внушительный рост, поерошил серебрящуюся шевелюру.

Разумеется, в тщательно продуманный план действий будут по ходу розыскной работы вносить свои коррективы и генерал Саидов, и, возможно, даже сам министр. Все зависит от того, насколько успешно будет двигаться поиск. Пока же делается все необходимое, в том числе и тщательный анализ уже известных фактов – занятие, которое полковник не оставлял ни на минуту.

Итак, волки, очевидно, действовали матерые, а потому вряд ли кинутся они бежать из Ташкента, куда глаза глядят. К налету готовились не один день. Действовали почти без осечек. Не станут суетиться и теперь. Значит, машину (понимают же, что это – самое приметное) либо бросят где-нибудь в пустынном месте, либо спрячут, если жадность взыграет. Почти нет сомнений, что «Волга» эта угнана ими. Собственная машина – то же, что паспорт владельца. Могли, конечно, перекрасить, номер заменить, но надежнее для них все-таки – на краденой…

Так уже бывало не однажды в многолетней практике полковника: мысли его занимала сейчас машина, на которой умчались преступники, и именно в эту минуту зазвонил телефон.

– Товарищ полковник! Докладывает дежурный ГАИ. Разыскиваемая машина – «Волга» под номером 42-90 ДЖЮ обнаружена в овраге позади нового медгородка. В машине найдены зубило, лом, «медвежья лапа», топор… Осмотр показал, что номера двигателя и шасси изменены. Эксперты уже занимаются этим. Направлен соответствующий запрос в город Джамбул.

– Благодарю за оперативность, – сказал Ахмедов. – И все-таки…

– Что, товарищ полковник?

– Местность вокруг найденной машины обследовали?

– Сейчас уточню, товарищ полковник.

– Тогда не забудьте напомнить нашим сотрудникам, чтоб обратили внимание на предметы, которые преступники могли выбросить по пути. Как далеко прослеживается колея?

– Метров пятьдесят, не больше. Они только с дороги свернули и тут же столкнули машину в овраг.

– Действуйте, – распорядился Ахмедов.

Чутье не обмануло его.

Полчаса спустя позвонил старший инспектор Галкин.

– Товарищ полковник! – в голосе Галкина звучало торжество. – Вы правы. Нашли. Десять патронов подобрали от малокалиберного пистолета и номерной знак: «10-51 ФИУ». Серия города Фрунзе.

– Запрос туда послали?

– Так точно, – это уже вмешался дежурный ГАИ, – объяснили ситуацию. Просили, чтоб не задерживали ответ.

– Да, да. Это для нас крайне важно.

– Разве ж мы не понимаем?

Ахмедов положил трубку. Казалось, вот он – след! Радуйся. Но многолетний опыт подсказывал, что впереди еще немало и сложностей, и препятствий, и опасностей. Пока что с уверенностью мог Даврон Ахмедович предсказать одно: спать ему не придется до той поры, пока не поступят ответы из Джамбула и Фрунзе.

* * *

Ответы пришли раньше, чем полагал Ахмедов. Уже после полуночи на столе у него лежали две телеграммы:

«Автомашина «Волга» принадлежит автобазе треста «Водсельстрой» города Фрунзе, разыскивается как угнанная ночью со 2 на 3 августа. Номерной знак 42-90 ДЖЮ выдан госавтоинспекцией города Джамбула на автомашину «Москвич-412», угнанную неизвестными лицами из Джамбульской области. Угон числится нераскрытым».

Значит, город Фрунзе…

Даврон Ахмедович уже чувствовал, что основную часть поиска надо провести именно в этом соседнем городе у Тянь-Шаньских гор – столице Киргизии.

В ту же ночь туда отправилась оперативная группа во главе с подполковником Валиевым. Он вылетел во Фрунзе первым же рейсом, чтобы ознакомить с делом местных работников милиции. Вслед за ним отправились во Фрунзе и остальные, и среди них – Александр Цыганов.

Он любил летать самолетами. Служба складывалась так, что привычное для иных воздушное путешествие для Александра было и удовольствием и развлечением. Дело в том, что в течение нескольких лет служит Александр в ОБХСС, занимался делами сугубо городскими. Небезуспешно, как говорится. Числился в лучших инспекторах. О Цыганове и в газетах писали, особенно после того, как он раскрыл дело некоего Меликяна. Этот махинатор создал – ни много, ни мало – подпольный цех, где изготовляли бенгальские огни. Дело было поставлено на широкую ногу. Незадолго до Нового года бенгальские огни, изготовленные кустарным способом, начали продавать не только в Ташкенте, но и в других городах. В карман «отца» этого заведения потекли денежки, правда, и нескольким своим подручным он установил не только шикарные оклады, но и выдавал надбавки за «секретность», как и тем, кто занимался «реализацией продукции». Понятно, что, даже задержанные с поличным, они всячески отпирались, не желая сознаться в том, что получили «товар» от Меликяна. Тем не менее в самый короткий срок Александр и его товарищи обнаружили не только подпольную мастерскую, но и проследили все каналы, по которым Меликян добывал сырье, все его преступные связи.

Александра Цыганова поблагодарил лично генерал Саидов. Он дал понять молодому сотруднику, что намерен повысить его в должности. Каково же было удивление генерала, когда несколько дней спустя к нему явился на прием инспектор Цыганов и неожиданно подал рапорт с просьбой о переводе в угрозыск. Генерал подумал, что Цыганов мечтает о повышении, и даже пообещал, хотя и нахмурился при этом, подыскать ему в ближайшее время новую должность. Однако Александр опять удивил генерала: он заявил, что не жаждет никакого повышения, а наоборот – просится в уголовный розыск на низший, чем у него сейчас, должностной оклад и без особых скорых перспектив для роста по службе и в звании.

Не только генералу – почти всем поступок Цыганова показался странным, ведь служба в уголовном розыске – самая трудная. В аналитическом отделении, куда был направлен Александр, ему приходилось иметь дело главным образом с документами, зачастую весьма сложными, со всем тем, от чего большинство сотрудников, молодые особенно, открещивались всеми правдами и неправдами. Но ведь именно благодаря терпеливому отношению к «бумажкам», исследованным не раз и так и эдак, Цыганову удалось, еще работая в ОБХСС, раскрыть главное в деле Меликяна – источники и поставщиков ворованного сырья.

Поначалу и в угрозыске начальство использовало эти способности Цыганова, однако чем дальше, тем чаще просил он, чтоб его подключали непосредственно к розыску. Иногда ему шли навстречу, вот как в этом случае, и, конечно же, Александру очень хотелось, если не отличиться, то во всяком случае доказать всем, что в угрозыск он перешел не зря.

– Наш самолет идет на посадку, – объявила по радио стюардесса.

Александр посмотрел в круглое окошко, увидел большой город, раскинувшийся у подножья высоких гор. Он нащупал у ног свой портфель, расстегнул куртку, сделал вид, будто роется в боковом кармане, а на самом деле – поправил под мышкой кобуру с пистолетом, съехавшую на спину.

Шевельнулось в душе предчувствие опасности, риска, но Александра оно лишь взбодрило. Ради этого он и просился так настойчиво со спокойной должности «специалиста по тройной бухгалтерии» в уголовный розыск.

3

Подполковник Валиев не сомневался в том, что во Фрунзе проявят и обычное гостеприимство, и окажут всю возможную помощь ташкентским коллегам, однако, ценя собственную независимость и не желая добавлять хозяевам хлопот, отправил в столицу Киргизии своим ходом служебную «Волгу».

Был Санджар Валиевич по праву всеобщим любимцем в угрозыске, а для молодежи, если и не кумиром, то уж образцом для подражания наверняка. За спиной у подполковника была не одна лишь отвага и уверенность в себе, но и фронтовой опыт. Смерти в глаза он смотрел на войне сотни раз, в двадцать лет разведчик Санджар Валиев был отмечен пятью боевыми наградами. Возможность гибели не пугала его, однако с фронта вынес он и обостренное чутье опасности, и умение действовать осторожно и осмотрительно. Каждый оперативник стремился попасть к нему в группу, и Александр Цыганов был рад и горд, что будет сейчас работать в Киргизии с «самим» Валиевым.

До прибытия товарищей Валиев обсудил с ответственными работниками фрунзенской милиции план предстоящей операции во всех его деталях. В помощь ташкентцам была назначена группа во главе с майором Токсановым. Дело свое они знали хорошо, однако за три дня ни им, ни ташкентской группе не удалось обнаружить ничего такого, что хоть как-то натолкнуло бы на следы грабителей. И все же Валиев был убежден, что так ли, иначе ли преступники себя проявят. Конечно же, они могут появиться в гостинице, в ресторане. Могут выдать себя, обменивая похищенные облигации в сберкассе или совершая дорогие покупки в тех же ювелирных магазинах, – всего не предусмотришь, но не следует пренебрегать и другими возможностями, чтобы обнаружить их. Ну вот, хотя бы – дела об угоне автомашин. Валиев попросил, чтобы эти дела доставили ему на ознакомление, и сразу же «зацепил» один угон. О нем сообщили из Джамбула. Там был украден «Москвич-412», номерной знак на нем преступники несколько раз сменили, снимая на стоянках таблички с машин, главным образом – иногородних, а затем, как свидетельствовали факты, отправились на этом автомобиле в Киргизию.

Валиев сопоставил даты; получалось вполне вероятно: «гастролировали» в Джамбуле, по пути во Фрунзе, те же бандиты, которые ограбили сберкассу. А главное, уж очень был схож «почерк». Прежде всего – манипуляции с номерными знаками. Затем: в Джамбуле действовали тоже трое. Нелогичным представлялось то, зачем, завладев «Москвичом», они совершили, как бы походя, еще несколько квартирных краж в Джамбуле, однако Валиев прикинул, по скольку же пришлось после ограбления сберкассы на долю каждого бандита, и вышло, что это далеко не та сумма, на которую они, видимо, рассчитывали. Ну что такое 700—800 рублей для матерого волка, привыкшего свободно тратить тысячи!

Так рассуждал Валиев вслух, отвечая на возражения майора Галкина, старшего инспектора, привыкшего, что было иногда не так уж худо, подвергать прежде всего сомнению любое доказательство или версию.

– Что ж, – после долгого молчания, что было также свойственно ему, заключил Галкин, – такой вариант был бы весьма вероятен, но не в обычае бандитов идти после опасного дела на пустяковое, на котором и попасться-то проще. Ну, что они взяли в квартире? По сути – мелочишку…

Галкин сидел у стола, придвинув к себе пепельницу, а Валиев – в кресле, глядя в упор на майора, но, казалось, не видя его. Это означало, что подполковник опять ушел в свои мысли. Произнес он, правда, нечто совершенно неожиданное для Галкина:

– В номере у нас – телевизор, а мы так ни одной передачи не посмотрели. – Подошел к аппарату и щелкнул выключателем. Замелькали полосы, появилась симпатичная девушка-диктор. С улыбкой сообщала она о новинках моды, появившихся в центральном универмаге. – А что, Владимир Степанович, если тебе проехаться по трассе Фрунзе – Джамбул? – спросил вдруг Валиев.

– Надеетесь, Санджар Валиевич, что преступники оставили на дороге важные следы? – с сомнением спросил Галкин. – Учтите: по шоссе проносится тысяча машин в час.

– Попробуем все-таки, – сказал Валиев, и тут же в голосе его появилась нотка приказа. – Собирайся, Владимир Степанович. Время пока работает на них. Не забывай.

* * *

Однако и поиски вдоль трассы Фрунзе – Джамбул пока ничего не давали. Возникало странное впечатление, будто люди, ехавшие на похищенном «Москвиче», не заходили не только в кафе и рестораны, но даже в придорожные столовые, а ночевали, очевидно, в машине: ни в гостиницах, ни в частных домах никаких сведений о них не было.

В Джамбуле Галкин со свойственной ему дотошностью разузнал все, что только можно было, о квартирных кражах. Он сам побывал на местах, разговаривал подолгу с хозяевами, но для себя почерпнул из этих бесед, к сожалению, очень мало, и вот, уже возвратившись в следственный отдел милиции, Галкин попросил протоколы допросов, которые еще не были подшиты к делам.

– Да там ничего нового нет, – заявил ему усталый следователь. – Все показывают одно и то же.

Но он все-таки нашел! В показаниях медсестры Джумакуловой (она возвращалась в поликлинику от больной пенсионерки) мелькнула подробность, которая заставила Галкина насторожиться. Он даже вслух воскликнул, не сдержавшись:

– Так, так!..

Начинались показания Джумакуловой так же, как у всех остальных (тут усталый следователь был прав): она видела троих парней, которые с портфелями и чемоданами в руках вышли из подъезда. Неподалеку стоял «Москвич». В нем сидела девушка. (Тут Галкин и произнес свое «так, так…»). Как выглядели парни, Джумакулова не запомнила, а вот девушка была настоящая красавица. Лет девятнадцати, не больше. Милое лицо, высокий лоб, светлые волосы рассыпаны по плечам. В ушах – крохотные серьги с яркими рубинами.

– Откуда взялась девчонка? – рассуждал Галкин на протяжении всего пути во Фрунзе и, верный себе, так и не нашел версии, которая казалась бы ему безукоризненной.

– Да, – произнес в раздумье и Валиев, когда Галкин доложил ему о результатах своей поездки, – если девушка – их сообщница, то почему ее не было с ними в Ташкенте, когда они грабили сберкассу?

– Полагаю, что они сознавали, на какой риск идут, – откликнулся Галкин (он и этот вариант успел обсудить наедине с собой), – и опасались, что девчонка испугается, заорет чего доброго и выдаст их.

– Ну, а почему же тогда участвовала девушка в квартирных кражах? – возразил Валиев.

Галкин лишь поморщился, отчего стал на миг старше своих сорока лет.

– Загадки пока, – сказал он, – одни загадки.

– Ну, а какой еще вариант приходит вам в голову? – уже недовольно спросил Валиев.

– Вариантов может быть миллион, – тоже раздраженно откликнулся майор. – Ну, например, почему бы не предположить, что девушка – чья-то возлюбленная. Именно так – не любовница, а любимая. Ведь даже отпетым уголовникам не все человеческое чуждо.

– Тонкость понятна. – Валиев кивнул головой и продолжал сам: – В этом случае бандит мог ее попросту пожалеть и потому не взял с собой на опасное дело… – Он взглянул на часы. – Надо поторопиться, Владимир Степанович. Сейчас – очередное совещание у Токсанова. Чует мое сердце, ждут нас новости.

Однако только в самом конце совещания послышался в динамике голос, который привлек всеобщее внимание.

– Товарищ майор, докладываю, что найден «Москвич» в двадцати километрах от города. Протокол осмотра оформлен. Снимки будут через час. Сняты отпечатки рук. Найдены и некоторые вещественные доказательства.

– В двух словах, – попросил Токсанов, – что показал наружный осмотр?

– В багажнике найдены три пустые канистры. Заднее стекло выбито. Судя по всему, преступники двигались по проселку вдоль железной дороги…

– Так вот почему на трассе ничего не обнаружено! – заметил Токсанов, обращаясь к собравшимся у него в кабинете, и добавил: – Преступники в городе, и транспорта у них, кажется, пока нет.

Все зашумели, обсуждая и впрямь важное известие. Но это было, как оказалось, еще не все. Раздался короткий стук в дверь, и тут же через порог шагнул невысокий человек со смолистым ежиком на голове. Вид у него был усталый, однако взглянул он на Токсанова весело. Тот, однако, был настроен к вошедшему иначе.

– Опаздываете, – произнес он недовольно.

– Были причины, – ответил инспектор.

– В таких случаях надо звонить. Вы что, первый год на службе?

Инспектор, однако, погладил свой «ежик» и продолжал улыбаться.

– Да вы разрешите сперва доложить, товарищ майор. Найдена квартира, где вчера ночевали преступники.

– Где? – нетерпеливо спросил Валиев.

– Здесь, в городе… – неопределенно ответил инспектор незнакомому подполковнику.

– Почему вы говорите «ночевали»? Покинули уже квартиру, что ли? – спросил Токсанов.

– Съехали, – ответил инспектор и опять улыбнулся. – Вечерком один из них должен наведаться к хозяину. Обычная забота у него – сбыть краденое.

– Не спугнули вы его? – в голосе Токсанова мелькнуло опасение.

– Что вы, товарищ майор. Не впервые же нам…

– Ну спасибо! – Токсанов поднялся из-за стола и пожал инспектору руку. – Включайте его в свою группу, товарищ подполковник, – обратился он к Валиеву.

– Благодарю вас. Такой парень нам пригодится – Валиев не мог скрыть своего удовлетворения.

– Старший лейтенант Касымбетов, – представился ему инспектор, вскинув голову, украшенную «ежиком».

Казалось, они были у цели.

4

Тут же, не откладывая дела в долгий ящик, Валиев составил с товарищами план задержания «четверки». Как сообщил Касымбетов, хозяин небольшого домика на окраине Фрунзе, к которому попросились переночевать трое парней и девушка (объяснили, что они – туристы, возвращаются с Иссык-Куля, а мест в гостиницах, как всегда, нет), носил фамилию Середа. Происходил он, очевидно, из украинцев, переселившихся в Киргизию во времена уже незапамятные. Так вот, этот одинокий старик (порядочность его сомнений не вызывала) должен был быть хорошо подготовлен к тому, чтобы свести преступника с «надежным человеком» (роль его вызвался исполнить сам инспектор Касымбетов). Конечно же, риск был, и немалый: Середа мог растеряться и в волнении выдать себя и других, но иного выхода Валиев не видел, – еще когда ночевали, главарь шайки предложил старику Середе приобрести у них оптом по сходной цене кое-какой товар. Объяснил при этом, что они четверо поиздержались за время своего путешествия, а деньги нужны – и на самолет, и на то, «чтобы людьми себя чувствовать». Предлагали старику по сходной цене дубленку («Захватили с собой в поход, чтоб девушка наша не мерзла ночью»), японский магнитофон и еще какие-то вещи, которые ему, немолодому и одинокому, были вовсе уж ни к чему. Он отказался, сославшись еще и на то, что денег у него не имеется, однако молодой человек был настойчив. «Тогда, дед, пораскинь умом: кто купит шмотье, чтоб не чикаться долго? Найдешь такого человека до вечера – магарыч за нами. Смекнул?» Он, очевидно, пожалел все же, что доверился старику, и потому предупредил, уходя: «Гляди, дед! Чтоб про наши «шмутки» никому ни слова! Народ сейчас, сам знаешь, какой: разнесут по всему свету…» – «Да разве ж я такой дурной, чтоб не понять? – ответил Середа. – Молчать буду, что твоя могила». Но сам после некоторых колебаний дошел уже в сумерках до милиции и сообщил о своих «гостях».

Сейчас Середе и предстояло выдать инспектора Касымбетова за «надежного хмыря», а тот в свою очередь уже продумал, что сведет продавца к «бабе Лоле». Она, мол, берет все, не торгуясь, если, конечно, и об ее интересе не забывают.

– Главное, не бойтесь ничего, – в который уж раз внушал Валиев пожилому грузному человеку. – Мы все время будем неподалеку. При малейшей опасности для вас мы вашего гостя тут же схватим.

– Ну на кой ляд пустил я их до хаты! – сокрушался по-прежнему Середа, делая вид, что внимательно слушает подполковника. – Теперь лиха не оберешься.

– Да не страдайте вы так! – внушал Валиев. – Ваше дело – познакомить гостя с «надежным человеком». И все! Ну, может, спросите насчет того, какой именно магарыч будет? Покажите этим, что понимаете: дело нечистое и опасное. Но долго не торгуйтесь. Скажите, дело твоей совести. И конец! Поняли?

– Что ж тут не понять, – угрюмо откликнулся старый Середа.

Он уже приготовил ведро с водой и тряпку. Ему предстояло в то время, когда явится гость, мыть полы. Валиев справедливо полагал, что, занимаясь уборкой, старик будет вести разговор более естественно и не выдаст себя ни взглядом, ни ненужным движением. На всякий случай приготовили поллитровку и кольцо колбасы. Может, придется в свою очередь отвечать угощением на магарыч.

Напротив усадьбы Середы находилось двухэтажное здание школы. Стоя у окна директорского кабинета, Валиев, Галкин и Цыганов наблюдали за тем, как подошел к калитке модно одетый молодой человек и, прежде оглянувшись по сторонам, юркнул во двор. Видно было, как он постучался и тут же скрылся в доме.

Внутри хозяин, вооружившись шваброй, кряхтя, вытирал пол под кроватью. У стола мужчина лет тридцати с жестким чубчиком, торчащим над смуглым лбом, нарезал мелко-мелко лук для салата и мурлыкал себе под нос модную песенку. Он словно и не заметил, как в комнату вошел небрежно одетый, хотя и во всем «фирменном», молодой человек. Тот, однако, сразу же отшатнулся и сделал движение обратно к двери.

– Эй, Василь Терентич! – кухонный нож на мгновенье замер в воздухе. – Тут кто-то пришел, а ты, прости меня, не тем местом к гостю поворачиваешься!

Хозяин поднялся с колен, оставил швабру и вдруг засуетился:

– А-а, это ты? Пришел, значит. А мы тут с дружком кой-чего обмыть как раз собрались. Вот, познакомьтесь…

Он волновался и мог себя легко выдать. Касымбетов (лук нарезал, конечно, он) напустил на себя недовольный вид. Он ловким движением подхватил со стола бутылку «Столичной», спрятал ее в буфет и резко захлопнул дверцу. Лишь после этого подал незнакомцу руку и буркнул:

– Тимур.

– Марик, – представился в свою очередь гость.

Хозяин топтался на месте, явно не зная, как ему действовать дальше. Пока же Касымбетов успел разглядеть «Марика». Тот был сложен на зависть: крутая грудь, широкие плечи. Лицо его, не лишенное привлекательности, было, однако, испорчено красноватыми пятнами, припухлостью, возникающей обычно у людей, которые ведут разгульную жизнь. «Опохмелиться желает, – заключил инспектор, – не зря же он так недовольно зыркнул, когда я водку со стола убрал…»

– Так, может, того, – неуверенно произнес Середа, – присядем, значится? – и покосился на буфет. – Ты что ее прячешь от своих людей? Доставай…

Тем же резким недовольным движением Касымбетов открыл дверцу и поставил «Столичную» снова на стол, рядом с салатницей.

– Не торопишься? – спросил он у «Марика». – Срочных дел не предвидится?

Тот пожал широкими плечами.

– Да нет вроде. Я же в отпуске.

– Тогда другое дело. – Касымбетов вздохнул. – А я вот уже и забыл, когда отдыхал по-настоящему. Смех… Иссык-Куль рядом, а я не помню, когда в последний раз купался! – Он оживился, откупорил бутылку, расставил стаканы. – Анекдот я вспомнил: один турок упал с русского парохода, а как по-русски сказать «тону» забыл. Вот он и кричит: «Последний раз купаюсь!» Смешно, а?

«Марик» улыбнулся, и старик Середа хохотнул тоже, хотя соли анекдота не ощутил.

«Добро еще руки у старика от тряпки мокрые, – подумал Касымбетов, – не то полез бы здороваться с этим «Мариком», а у самого пятерня дрожит…»

После второго стакана разговор пошел веселей, однако «Тимур» – Касымбетов взглянул на опустевшую бутылку и нахмурился:

– Вроде и не пили мы, мужики, а уже дно видать. Ну, – он оглядел небольшое застолье, – кто мотает за очередной?

Старик отвернулся, потупясь.

«Марик» развел руками:

– Я бы – за милую душу, только в кармане – пшик… – Он для убедительности вывернул карман и со значением посмотрел в глаза Касымбетову.

Тот в свою очередь оглядел «Марика» с ног до головы и предложил:

– Толкни мне свои джинсы – разживешься. Для тебя исключение сделаю, потому что вообще-то шмотье меня не интересует. Золотишко – другое дело… – Он испытующе взглянул на гостя. – Валюта… Только откуда ей быть у тебя?

– Это ты прав, – глаза «Марика» нехорошо сузились.

– Слухайте, хлопцы, договоритесь в конце концов – и крышка! – вставил вовремя старый Середа. – Чего тут темнить? – обратился он к «Марику» и ткнул в Касымбетова пальцем. – Это и есть тот самый человек, про которого я тебе говорил.

– Старик! – Касымбетов стукнул ладонью по столу так, что стаканы зазвенели. – Кто тебя просил вмешиваться? – Он вдруг обмяк и махнул рукой. – Ладно… Все равно ты уже проговорился, – и повернулся к «Марику». – Связал нас одной ниткой старый таракан. Давай теперь начистоту. Дело-то хоть стоящее? Учти, ни я, ни бабуся мелочиться не любим.

– Золотых гор не обещаю, – откликнулся как-то равнодушно «Марик», – но куска на два с половиной вся куча потянет.

«Две с половиной тысячи! – прикинул быстро Касымбетов. – Это почти полная стоимость тех облигаций, которые были взяты в ташкентской сберкассе».

– Что же за товар? – спросил он осторожно.

– Чем больше будешь знать, тем скорее помрешь, – мрачно откликнулся гость.

– Как хочешь, – Касымбетов пожал плечами. – Я к тому спрашиваю, что шмотье, – я уже тебе говорил, – по бабусиной части. Захочешь – сведу тебя с ней. А я беру валюту, ну, может, меченое. Но только уж по моей таксе. Чтоб без обид потом.

– Что еще за «меченое»? – спросил гость.

Касымбетов ухмыльнулся:

– Сразу видать: до профессора тебе, парень, далековато.

– Я добытчик, а не лавочник, – «Марик» пренебрежительно хмыкнул.

– Меченый товар – это облигации, аккредитивы, ну и прочее такое. Там же номера на них. Секешь? – снисходительно объяснил Касымбетов и добавил: – Я могу взять, но только мешком. А две-три бумажки дари своему дедушке в день его рождения.

– У меня ничего такого нет, – гость сплюнул на пол и закурил.

– Ну, еще… – Касымбетов решил пойти ва-банк, хотя и говорил будто нехотя, – еще мог бы взять «пушку». Только фирменную. Самоделок не требуется. Вот наган – это вещь, – он мечтательно прикрыл глаза. – Со ста метров насквозь дырявит.

– Мокрянка не по нашей части, – «Марик» недовольно пожал плечами.

– Да ты не морщись! За кого меня принимаешь? – вскинулся Касымбетов. – Я не дурее тебя. Мочить – не мастак тоже. Мое дело: купи – продай, опять купи – опять продай, чтоб подороже, конечно. И чтоб не громоздко. Секешь опять?

Гость кивнул.

– Так где твой товар?

– Неподалеку.

– В камере хранения, что ли?

– Да нет. На хате одной.

– Тогда что ж, – Касымбетов с сожалением посмотрел на пустую бутылку, – вперед на мины, как говорится. Потопали, а то бабуся спать ложится с курами.

Валиев в окно директорского кабинета увидел, как двое вышли из дому и двинулись в сторону вокзала. Старик Середа стоял на пороге, глядя им вслед.

«Марик» шагал так быстро, что Касымбетов, сам человек весьма проворный, едва поспевал за ним.

– Долго еще топать? – недовольно спросил он.

– Минут десять, – ответил, не оборачиваясь, «Марик».

Они вошли в узкий сумеречный переулок. Здесь было безлюдно. «Марик» чертыхнулся, стащил с ноги туфлю и начал вытряхивать из нее камушек.

Касымбетов прошел чуть вперед, достал сигарету, чиркнул спичкой и, когда привычно поднес к сигарете огонек, прикрывая его обеими ладонями от ветра, вдруг почувствовал, как в спину, между лопаток, уперся покалывающий кожу кончик ножа.

– Стоять! – угрожающе произнес «Марик».

«Неужто старик выдал? – мелькнуло в голове у инспектора. – Быть не может… Значит, я сам переиграл».

Стараясь оставаться спокойным, он небрежно бросил через плечо:

– Не дури!

– Я тебя сразу раскусил, гад. Как только ты мне баки забивать начал.

Острие финки укололо больней. Инспектор ощутил холодок под сердцем. «Резкий поворот… удар согнутым локтем по кисти, держащей нож…» – всплыло заученное, но он тут же отогнал эту мысль прочь.

– Сознавайся, паскуда, кто ты есть… – «Марик» пошевелил финкой, слегка вращая лезвие.

– Убери кесарь, скотина! – произнес сквозь зубы Касымбетов. – Сявка ты, если приблатненного распознать не умеешь.

«Марик» убрал финку.

– Проверка, – сказал он спокойно. – Не обижайся. Шеф у нас строгий. Без техосмотра к себе подпускать запрещает. А нервы у тебя крепкие, молоток!

– Да пошел ты!.. – выругался Касымбетов.

Он прекрасно понимал, что проверка еще не окончена, и потому зло бросил «Марику» в лицо:

– Связываться с вами не желаю, – сразу видно, что вы за хмыри! Бывай здоров! – и, круто повернувшись, он зашагал обратно.

– Постой! – «Марик» догнал его. – Вот теперь я тебе верю. Пошли!

Вскоре «Марик» и двое его сообщников с чемоданами в руках поспешно шагали вслед за Касымбетовым по кривым улочкам привокзального поселка. Из-за угла вышли, пошатываясь, громко разговаривая и хохоча, двое парней. То были Галкин и Цыганов. Они двигались следом, держась, впрочем, на расстоянии, чтоб не вызывать подозрений.

– С бабкой торговаться надо, гороху наевшись, – наставлял на ходу своих спутников Касымбетов. – Кадра такая, что, кажется, никакой пушкой не прошибешь. Но все же и по дешевке не отдавайте. Я тоже, между прочим, в барыше заинтересован, а с ведьмы этой много не сдерешь: даст четвертак – и заткнись. А так, я думаю, и вы пару сотен подкинете. А может, больше?

– Не скули, – раздраженно оборвал его человек, одетый лучше других, да и манеры у него были властные. По всему судя, именно он и являлся тут главарем. – Не обидим… – Это была едва ли не единственная фраза, которую он проронил за все время пути.

Касымбетов остановился.

– Вот и пришли почти, – молвил он и потеребил свой ежик. – Закон у меня такой: половину гонорара вперед. Иначе – стоп!

Главарь поставил на землю чемодан, достал бумажник, порывшись в нем, вытащил две зеленые бумажки и с некоторой брезгливостью даже протянул их Касымбетову.

– Держи!

Двое остановились рядом, не выпуская ноши из рук. Момент был самый благоприятный. Тут же из-за угла ближнего здания, из переулка и сзади подошли шестеро в штатском и встали рядом с преступниками – по двое около каждого.