Текст книги "Песня ночи"
Автор книги: Валери Шервуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)
Оказавшись в перерыве между танцами недалеко от кружка гостей, обступивших госпожу Граммонд, Каролина услышала ее визгливый голос.
– Климат ужасно утомляет меня. Не представляю, как можно жить при такой жаре! – томно обмахиваясь веером, вздыхала юная госпожа Граммонд. – Всю неделю я была не в состоянии даже встать с постели.
Каролина оглянулась, чтобы посмотреть на говорящую. Худощавая, темноволосая, с нездоровым цветом лица, госпожа Граммонд имело мало общего со своей цветущей кузиной.
– В этих местах, – с сильным Йоркским акцентом продолжила гостья, – есть всего две достопримечательности, которые я дала себе слово посмотреть. Первая – это женщина по имени Руж, а вторая – тоже женщина – Серебряная Русалка.
Все смущенно затихли, а Каролина, допив вино, любезно поданное ей монсеньором Довилем, расхохоталась.
– Между этими достопримечательностями мало общего, – заметила она.
– В самом деле? – оживилась госпожа Граммонд. – Отчего же? Ведь они обе пиратки.
– Серебряная Русалка предпочитает флибустьеров, – едва сдерживая смех, уточнила Каролина. – А вот Руж, королеву Нью-Провиденс, лучше бы вам не встречать.
Каролина повернулась к монсеньору Довилю, задавшему ей какой-то вопрос.
– Кто эта женщина, которая влезла в разговор, словно разбирается во всех этих делах?
До Каролины донесся приглушенный ответ:
– Это и есть сама Серебряная Русалка.
– Что?! – воскликнула потрясенная гостья, и лицо ее покрылось красными пятнами. – Вы хотите сказать, что мой кузен принимает ее в своем доме?
Каролина решила продолжить диалог с миссис Граммонд. Развернувшись лицом к юной особе, Каролина раздельно, с нажимом на каждое слово сказала:
– Смею напомнить вам: даже если губернатор Уайт управляет островом, то на море здесь правят флибустьеры. А море, – Каролина выдержала паузу, – окружает этот остров со всех сторон.
Мисс Граммонд не нашлась что ответить, последнее слово осталось за Каролиной.
– По-видимому, кузине губернатора не по нраву не только наш климат, но и наш образ жизни, – резонно заметил кто-то из гостей.
– Так что ей придется научиться любить и наш климат, и все прочее, если она желает остаться здесь, – заключила спор Каролина.
– Ты забыла добавить, что городом правит еще и твоя красота, – добавил Келлз, приглашая Каролину на следующий танец.
Конечно же, он слышал весь разговор, но не подал виду, что это его интересует. Не станет же он обращать внимание на то, что щебечет какая-то пигалица из Йоркшира.
– Ты говорил с губернатором? – спросила Каролина, изящно проделав очередное па в танце.
– Губернатор разделяет общее мнение. У него нет лишних наличных денег, но… если я приму решение выйти в море, средства на мое предприятие найдутся.
– Не могу поверить, что он так сказал! Из тебя получится прекрасный плантатор! Я сама с ним поговорю!
Келлз сжал ее руку.
– Брось, Кристабель! Я не хочу, чтобы губернатор узнал, в каком отчаянном положении я нахожусь.
– Хорошо! Тогда давай хотя бы уйдем отсюда пораньше! Не могу смотреть на этих лицемеров!
– Как хочешь, – пожал плечами Келлз. – Честно говоря, на мой вкус здесь слишком жарко. У меня вся спина мокрая.
– Тогда давай найдем губернатора с супругой и откланяемся, – решительно заявила Каролина.
Она все еще не остыла, когда они вышли из дома.
– Я думал, ты боишься испачкать туфли и нам придется подождать Хоукса с экипажем, – с усмешкой заметил Келлз.
– К черту туфли! Быстрее домой!
Сохраняя внешнюю беззаботность, Келлз внимательно смотрел по сторонам, готовый в любой момент дать отпор грабителям или другим охотникам поживиться, если кто-то в темноте не поймет, кто перед ними. Так бок о бок они шли по песчаной дороге, белевшей перед ними под звездным небом.
– Ты чудесно выглядела сегодня, – сказал Келлз за порогом спальни. – И показала себя верной подругой. Ради меня ты готова была напасть на самого губернатора, – добавил он, приподнимая ее лицо за подбородок.
– Я и сейчас готова!
– Нет! – отрезал он. – Дело решенное.
«Все можно было бы изменить, если бы я не отправила матери колье!» – так подумала Каролина, а вслух сказала:
– Но ведь ты что-нибудь придумаешь.
Келлз нежно обнял ее.
– Ты так в меня веришь, – пробормотал он, целуя ее благоухающие волосы.
– Подожди, – прошептала она, – это очень тонкая ткань, ты можешь ее порвать…
– Тогда скорее избавимся от нее, – со смехом предложил Келлз, умело помогая Каролине расстегнуть крючки.
Теперь Каролина, стоя в одной тонкой рубашке, тихо посмеиваясь, помогла ему стащить с широких плеч камзол. Он подхватил ее на руки и понес к окну. Теплый тропический ветер ласкал их разгоряченные лица. На бархатном небе горели звезды.
Каролина, заглядывая мужу в глаза, пыталась угадать, о чем он думает. Угадав ее состояние, Келлз склонился над ней и потерся щекой о ее щеку.
– Каролина, – сказал он чуть охрипшим голосом, – не волнуйся. Мы через многое прошли, и это преодолеем.
Каролина теснее прижалась к его груди, чтобы Келлз не увидел ее слез. Господи, как много для нее значил этот флибустьер, против которого, казалось, ополчился весь мир.
И пока эти двое шептали друг другу нежные слова и ласкали друг друга, а затем, тяжко дыша, отдыхали от головокружительного полета, Джилли успела улизнуть из дома до того, как его заперли на ночь; лежа в объятиях своего любовника-пирата в тесной каморке на чердаке винного погребка на Темз-стрит, она жаловалась Джарвису:
– Серебряная Русалка никогда теперь не снимает своего колье. Думаю, она и спит в нем.
– Как-нибудь ты все же найдешь способ стянуть эту вещицу, – тяжело дыша, отвечал Джарвис: сейчас его занимала более насущная проблема, чем колье Серебряной Русалки, уж слишком жарким и желанным было юное тело прижимавшейся к нему Джилли.
Джарвису и в голову не приходило, что Джилли задумала его обмануть, как только завладеет драгоценным колье.
И Каролина проснулась сегодня утром с мыслью о колье. Зачем только она отослала его за тридевять земель! Она представляла себе Келлза, который уже, наверное, шел к пристани, чтобы поскорее начать ремонт «Морского волка». Хорошо еще, что он не сможет отправиться в море сразу и у нее есть немного времени, чтобы что-то предпринять. Но что?!
– Не заболела ли хозяйка? – с тревогой спросила Беттс у Хоукса.
– Вряд ли, – поморщившись, ответил Хоукс. – Готов поспорить, она выискивает пути, как бы оставить капитана на берегу, возле своей юбки!
Солнце палило немилосердно, заливая город нестерпимо ярким светом. Раскаленные, поблекшие от жгучего солнца кирпичные стены отдавали воздуху тепло, словно раскаленные печи, обливались потом стоявшие на солнцепеке чернокожие невольники в ожидании аукциона. В порт заходили и уходили суда, полным ходом шла разгрузка и погрузка кораблей… А Каролина все мерила и мерила шагами спальню.
– Уйди, Джилли, – коротко бросила Каролина, когда служанка явилась к ней с каким-то пустяковым сообщением от поварихи.
Джилли осталось только облизнуться, глядя на сундук с беспечно распахнутой крышкой.
Тени становились длиннее, на пышущий жаром город упали сиреневые сумерки, и только тогда Каролина приняла наконец решение. Самое простое и самое неизбежное.
И, возможно, сказала она себе, наилучшее из всех возможных. Но против него Келлз встанет горой.
Что ж, придется найти способ сломить его сопротивление.
Каролина одевалась с особой тщательностью. Для этого вечера она выбрала легкий батистовый наряд бледно-розового цвета, надетый поверх чехла более глубокого оттенка. Платье было такой же длины, что и чехол. Нежное кружево охватывало руки у локтей, такое же кружево окаймляло вырез платья, столь глубокий, что плечи оставались полностью открыты, а грудь, казалось, того и гляди, окажется на свободе. Нижняя юбка нежно-розового цвета была настолько тонкой, что, можно сказать, ее и вовсе не было. Сочетание более темного и светлого оттенков розового, когда один цвет просвечивал из-под другого, создавало впечатление, будто все ее тело нежно розовеет. Сегодня ничего кричащего, ничего вызывающего, сказала себе Каролина, и вместо колье надела на шею тонкую золотую цепочку с маленькой бриллиантовой подвеской. В ушах ее тоже сверкали маленькие бриллианты, похожие на капли дождя, волосы, сияющие как лунный свет, были убраны розовыми лентами.
Каролина больше походила на нимфу, чем на земную женщину в этом своем эфирном наряде. Ее светло-серые глаза отливали серебром в лиловых тропических сумерках, и она была так прелестна, что Келлз, который пришел домой потный от трудов, голодный и усталый, замер при виде красавицы, встречавшей его на площадке лестницы.
– Твое платье, дорогая, больше похоже на ночную сорочку, – шутливо пробормотал он, желая скрыть, что один вид ее может разжечь в нем самое горячее желание.
Каролина непринужденно пожала плечами, от чего грудь ее, и так соблазнительно выставленная напоказ, едва не обнажилась полностью.
– Жарко, – пробормотала она, потягиваясь.
– А будет, как видно, еще жарче! – рассмеялся Келлз, спеша ей навстречу.
Джилли повезло, – услышав, как вернулся Келлз, она успела вовремя выскочить из спальни Каролины, куда пробралась, едва хозяйка закрыла за собой дверь.
– В этот вечер сундук впервые оказался не заперт, – говорила она потом Джарвису. – И, представляешь, они чуть ли не бегом залетели в спальню и едва не застали меня с поличным, а потом повариха отругала меня за то, что я ей не помогала, и заставила меня работать аккурат до тех пор, пока они не пошли спать!
– Ничего, будет еще случай, – заверял ее Джарвис, и, отставив кружку, забирался рукой ей под юбку.
Но если Каролина ничего не заподозрила, то наметанный глаз Келлза заметил мелькнувшую синюю юбку. И вновь он с болью в сердце подумал о том, как ему дорога и как беззащитна женщина, которую он оставляет в Порт-Рояле.
– Завтра я велю вставить в спальню более крепкий замок, – сказал он Каролине. – И не забывай запирать дверь, а ключ постоянно носи с собой.
– Перестань, Келлз! К чему эти предосторожности, если с нами Хоукс!
– Одним Хоуксом охрана не ограничится. Я собираюсь нанять еще троих ему в помощь. Можешь не запирать дверь, когда рядом я, но как только разнесется слух о том, что я ушел в плавание…
– Ты думаешь, меня могут украсть, чтобы потребовать выкуп? – со смехом спросила Каролина.
Келлз посмотрел ей в лицо без улыбки. Неужели она не понимает, что враги действительно могут заставить его появиться в Испании, используя ее как приманку. Разумеется, Келлз не собирался говорить об этом Каролине, дабы не напугать ее. Однако он всерьез опасался, как бы следом за новенькой служанкой в дом не пробрался кто-то еще. Если бы опасность сводилась только к краже ценностей, он бы так не волновался, но в случае неосторожности может пострадать и сама Каролина.
– Обещай мне, что будешь запирать свою комнату, когда я уеду.
– Если на то пошло, злоумышленники смогут пролезть в окно, в конце концов, это только второй этаж, – насмешливо ответила Каролина.
– Завтра я прикажу установить на балконах крепкие решетки, которые невозможно будет сорвать, не наделав такого шума, что мертвые проснутся.
– А если пожар, что тогда? Ты хочешь, чтобы я сгорела заживо в этой клетке?
– Об этом я тоже подумал. Пол на балконе деревянный. Под кроватью у тебя будет лежать топор, и, если ты проснешься и увидишь, что дом горит, тебе не составит труда прорубить дыру и прыгнуть прямо в объятия Хоукса, если, конечно, к этому времени он не поставит лестницу и не поднимется за тобой сам.
– Но я же пошутила… Во всем этом нет необходимости. – Каролина смотрела на мужа, приоткрыв от удивления рот.
– Есть. Для моего спокойствия, – хмуро сказал Келлз, стягивая с себя потную рубаху. – Для меня все это далеко не пустяк.
Каролина в ответ только пожала плечами и приказала готовить мужу ванну. Она тщательно намылила ему спину, легко пробегая пальцами вдоль позвоночника, нежными круговыми движениями поглаживая плечи. Отступив, она со смехом смотрела, как он смывает мыло, отряхивается, разбрасывая вокруг брызги, так что вода попадала и на нее. И когда он, лоснясь загаром, вышел из ванны, она сама подала ему полотенце, помогая насухо вытереть тело.
Улыбка не сходила с ее лица, каждый пустяк смешил ее. Задорный смех колокольчиком звенел по комнате.
– С чего это ты такая счастливая? – спросил Келлз; игривый настрой жены накануне его скорого отъезда встревожил Келлза.
Каролина сняла у него с плеч полотенце и, придирчиво, с той же загадочной улыбкой изучая своего обнаженного супруга, сказала:
– Потому что я приняла знаменательное решение – единственно возможное.
Келлз не был сбит с толку ее беззаботным тоном. Он смотрел на нее с тревогой.
– И что это за решение?
Она крепко прижалась к нему и, обнимая, сказала:
– Я написала матери, письмо лежит вон там, на бюро. С помощью колье де Лорки Филдинг сможет оплатить долги и успокоить кредиторов. Когда все будет улажено, он сможет взять ссуду в банке и отправить нам деньги: ровно столько, сколько нужно, чтобы купить плантацию. А ты со временем вернешь ему долг.
Келлз смотрел на светлую головку обнимавшей его женщины, которая сейчас, кажется, была счастлива, что нашла выход из положения. Одолжить у Филдинга? Вообще-то это возможно. Но Келлз помнил, с какой готовностью Филдинг поверил в самое худшее из того, что в свое время говорилось о нем, как жаждал сдать его властям, не дав себе труда хотя бы немного подумать над тем, что улики, выставленные против возлюбленного его приемной дочери, могут быть сфальсифицированы и при ближайшего рассмотрении шиты белыми нитками. Не забыл Келлз и о том, как относился Филдинг к Каролине, не давая ей забыть о том, что она не его родной ребенок. Даже если Филдинг – а можно себе представить, с какой неохотой он уступит просьбам Каролины, – и отправит деньги через одного из капитанов, нет никакой гарантии, что эти деньги когда-то достигнут Порт-Рояля. Пираты, погода, испанцы… Опасностей и препон сколько угодно!
Заботили Келлза и другие проблемы. Немалую сумму из той, что предназначалась на дело, надо потратить на укрепление дома, дабы защитить от всех превратностей его судьбы Каролину. Она, конечно, не должна об этом знать. И еще – он не мог ждать, не мог откладывать свое предприятие надолго, не мог полагаться на благосклонность Филдинга, в которой, что немаловажно, совершенно не был уверен.
– Нет, Каролина, так не пойдет. То, что ты предлагаешь, требует времени, а у нас его нет. Это то письмо, о котором ты говорила? – Келлз подошел к бюро и, взяв лист бумаги, стал читать. Каролина не мигая смотрела, как, прочитав письмо, он разорвал лист пополам.
– Ты не хочешь разрешить мне помочь тебе, – с убитым видом заключила Каролина.
– Лучший способ помочь мне – это внимательно выслушать меня и постараться понять. Что сделано, то сделано. Твой великодушный жест достоин похвалы, но…
– Но ты…
– А я справлюсь с моими проблемами, как и раньше, своими силами, – чеканя слова, сказал Келлз.
Ни слова не говоря, Каролина повернулась к нему спиной и вышла из комнаты.
За обедом она была молчалива, и Келлз, как ни старался, не мог вернуть ей прежнее беззаботно-игривое настроение. У порога спальни она прижалась к нему отчаянно, словно боялась, что сейчас его отнимут у нее.
– Кристабель, Кристабель, – пробормотал он растроганно. – Ну что мне с тобой делать?
«Ты мог бы остаться со мной!» – кричала Каролина сердцем, но побоялась говорить об этом вслух. Сейчас было не время ссориться. Сейчас, когда она млела в объятиях его сильных рук, когда она чувствовала на щеке его горячее дыхание… Нет, эти минуты были даны им для прощения… И для мечты… Тогда она искренне верила, что сможет остаться рядом с ним вечно, что ничто и никогда не разлучит их.
Мечта, казавшаяся вполне осуществимой, когда их соединили жаркие объятия, превращалась в несбыточные грезы, едва они переносились из сказочного мира в реальный.
– Келлз, – тревожно спросила она, – ты ведь не хочешь покидать меня, правда?
В голосе ее было столько глубочайшей тоски, что рука флибустьера у нее на плече непроизвольно сжалась. Ему вдруг показалось, что отпусти он ее сейчас, и любимая исчезнет…
– Мне не хочется покидать тебя ни на секунду.
Он действительно очень не хотел расставаться с ней, но выбора не было.
– Но… ты все же уходишь?
– Я должен, – со вздохом сказал Келлз.
В который раз он подумал о том, что если бы не маркиз Солтенхэм, если бы не Реба с ее настырной мамашей, если бы не зависть мнимых друзей, они с Каролиной могли бы беззаботно наслаждаться богатством, данным им по праву крови, могли бы жить в цивилизованной стране, а не мыкаться в пиратской глуши…
– Я знаю, я все понимаю, Келлз. – В голосе ее звучал извечный призыв, а нежные пальчики опускались все ниже, лаская его живот. Кто устоял бы перед этой песней сирены?.. – Келлз, не уходи, останься со мной…
И Келлз откликнулся. Но не так, как она ожидала. Он взял ее, он вновь перенес ее в мир раскаленной страсти и отпустил, оставив остывать в приятной истоме.
Но никакие уловки не могли заставить его отступить от принятого решения. Каролина лежала без сна, глядя в темноту широко открытыми глазами, прислушиваясь к его ровному дыханию.
Ее план провалился. Надо было придумывать новый.
Глава 7От стука и грохота можно было сойти с ума. От рассвета до заката в доме шли работы: на всех окнах устанавливали кованые решетки. С легкой руки Хоукса дом стали звать крепостью.
– Пустая трата бешеных денег, тех, которых у нас нет! – как-то в сердцах бросила Каролина, устав разубеждать мужа в необходимости столь основательных работ.
– Нет, но скоро будут, – сверкнув улыбкой, примирительно сказал Келлз. – Испанцы еще не перевелись на морях!
– Келлз, – попробовала возразить Каролина, – ты получил высочайшее прощение за былое флибустьерство. Если ты снова возьмешься за старое, тебе опять придется подавать прошение.
Серые глаза Келлза мрачно блеснули.
– Ты, похоже, забыла, что маркиз Солтенхэм сделал меня пиратом в глазах короля, так что никакого высочайшего прощения у меня нет и вряд ли будет!
Да, и в этом она виновата. Если бы ее подруга Реба не была так влюблена в маркиза, если бы Каролина не свела их, у Робина ничего не вышло бы. Она сама, Каролина, умоляла Келлза пощадить маркиза, спасти его жизнь, и Келлз выполнил ее слезную просьбу, и все для того, чтобы Робин мог жениться на Ребе. А мать Ребы наняла свидетелей, показавших, будто бы Робин сознался в пиратстве под принуждением.
– Ты прав, – задумчиво сказала она. – Вся вина за твои несчастья лежит на мне.
– Я ничего не пытаюсь свалить на тебя, – быстро проговорил он и накрыл ее руку своей. – Ты не виновата в том, что у тебя доброе сердце.
Каролина виновато посмотрела на него, ибо Робин Тирелл, маркиз Солтенхэм некогда, пусть и совсем недолго, был ее любовником. Но тогда она искренне полагала, что Рэй ее оставил… и все же…
– Когда-нибудь они перестанут молотить? – раздраженно воскликнула Каролина, желая уйти от разговора.
– Все будет закончено до конца недели, – пообещал ей капитан Келлз.
И действительно, все работы по дому были закончены к среде. Весь Порт-Рояль только и говорил о доме адмирала флибустьеров. Кирпичное здание на Куин-стрит теперь больше походило на крепость. Сходство усиливала площадка для прогулок, которую оборудовали на крыше, и оттуда могущественный капитан Келлз нередко смотрел на гавань, на идущие в порт корабли.
В четверг за завтраком он сообщил, что отправляется в поход в субботу, с утренним отливом.
– Не может быть! – воскликнула Каролина. – У тебя не было времени закупить провиант!
– Ларс обо всем позаботился. Я обещал ему, что он будет капитаном флотилии, но на этот раз он выйдет на «Морской деве», а я – на «Морском волке».
Каролина вздохнула. По крайней мере ее муж будет не один. Следом будет идти корабль поддержки.
– Хотела бы я, чтобы вы вышли в море всей флотилией!
– И загнали бы всех испанцев в порт одним своим видом? – усмехнувшись, спросил Келлз. – Нет, дорогая. Мы быстренько свалим парочку испанских кораблей, и назад, в Порт-Рояль, идет?
Улыбка у Каролины получилась несколько вымученной: она-то знала, что подобного рода путешествия, какими бы короткими они ни планировались, могли длиться и месяц, и два, и больше. И все это время она не будет знать, жив он или погиб…
Лишь теперь, когда день был назван, к Каролине пришло осознание того, во что она отчаянно не хотела верить все это время. До сих пор она подспудно надеялась на чудо, избавляющее Келлза от выхода в море. На что она рассчитывала – не на то ли, что Келлзу все-таки дадут денег в долг, или же на то, что какой-то добрый землевладелец согласится отдать Келлзу плантацию с последующей выплатой, или, что уже кажется совершенно невероятным, что Робин Тирелл вдруг раскается и признается во всем властям, после чего Келлз сможет вернуться в Эссекс?
Конечно же, ничего подобного не произошло.
А теперь Келлз объявил, что послезавтра уходит в море!
Глядя вслед своему флибустьеру, пружинистой походкой уходящему в сторону порта по песчаной улице, Каролина решила испробовать последний способ остановить его.
Когда Келлз вернулся домой, Каролина встретила его в белом льняном фартуке с волосами, убранными под белый чепец, и в весьма оживленном настроении.
– Занимаемся домашним хозяйством? – удивленно спросил он, поскольку на его памяти Каролина никогда не проявляла особой тяги к такого рода работе, предпочитая взваливать все на слуг.
– Пойдем скорее! – воскликнула она и потащила его за собой наверх, театрально распахнув перед ним дверь спальни.
Келлз остолбенел. Перед ним стоял до краев наполненный сундук с открытой крышкой в окружении множества разных коробок и узлов. Кровать была завалена всяческой дамской одеждой, зонтиками, перчатками и прочей ерундой. На полу валялась самая разная обувь – от тапочек до ботинок.
– Я знаю, что в это трудно поверить, но завтра к утру я буду готова! – весело сообщила Каролина.
– К чему готова? – чуя недоброе, спросил Келлз.
– К тому, чтобы плыть с тобой, разумеется.
Она вся светилась, словно не замечая хмурого выражения его лица.
– Разве ты не понимаешь, что это прекрасная возможность для меня навестить мою семью в Виргинии? О, Келлз, ты не откажешь мне в этом одолжении, когда тебе ничего не стоит доставить меня в Йорк и уплыть, не дожидаясь погони!
Где-то в коридоре замаячила Джилли, и Келлз закрыл дверь.
– Каролина, – медленно проговорил он. – Я отвез бы тебя даже в ад, если бы ты этого захотела, и ты об этом прекрасно знаешь. Но ты ведь вовсе не намерена плыть в Тайдуотер. Я знаю, что, оказавшись на корабле, ты найдешь тысячу и одну причину для того, чтобы не высаживаться в Виргинии, а остаться со мной.
Каролина покраснела. Она не умела лгать.
– О, Келлз! – воскликнула она, бросившись к нему на грудь. – Конечно, я так и поступлю! Не отказывай мне! Все, чего я хочу, – это быть с тобой! Келлз, судьба до сих пор была к нам несправедлива, – говорила она, глядя на него снизу вверх блестящими от подступивших слез глазами. – Она лишила нас того, что принадлежит нам по рождению. Но мы вместе, вместе назло всем силам зла – и мы останемся вместе на борту «Морского волка»!
– Нет, Каролина, нет.
Так трудно было устоять против ее очарования, против ее женственности, умоляющих глаз, но он смог сделать над собой усилие. Нежно отстранив ее от себя, он заглянул ей в глаза:
– Ты не можешь сопровождать меня в этом путешествии. Ты должна ждать здесь.
– Но почему?..
Каролина раздосадованно хлопнула себя веером по ноге.
– Почему? – повторила она. – Другие капитаны берут своих жен, почему ты не хочешь?
– Возможно, другие капитаны не леденеют при мысли о том, что их жен может смыть с палубы волна или придавить сломанная штормом мачта, они не опасаются, что их любимые могут утонуть в пучине вместе с кораблем или быть разорванными на куски шальным ядром во время битвы. Нет смысла спорить, Каролина. На эту уступку я не пойду никогда.
Каролина прищурилась и закусила губу.
– Так, значит, не уступишь? – с тихой угрозой спросила она. – А я думаю – уступишь.
– Не будем обсуждать этот вопрос, – раздраженно сказал Келлз. – Давай поужинаем как воспитанные люди. Не станем же мы хватать друг друга за глотку из-за того, что я отказываюсь выполнять твое идиотское желание сопровождать меня в флибустьерском походе!
Каролина подчинилась, но не сдалась. Это было видно по ее подозрительно блестевшим глазам. Кроме того, Келлз сам дал ей лишний повод для страха, и к концу ужина ужас при мысли о том, что он может погибнуть во время этого своего похода, целиком овладел Каролиной.
– Я иду спать, – коротко бросила она, вставая из-за стола.
– Хорошо, – сказал он, положив салфетку. – Я пойду с тобой. Я велел Хоуксу завтра разбудить меня пораньше. Надо все подготовить к отплытию.
Отплытие! Только об этом он и может думать! Обиженная, раздосадованная, Каролина взлетела по лестнице первой, распахнула дверь спальни, пнув ногой подвернувшуюся коробку, отчего содержимое вывалилось на пол. Переступив через гору одежды, Каролина прошла к туалетному столику и с яростью начала расплетать косы.
Келлз стоял в дверях, сложив на груди руки, и, склонив голову, наблюдал за действиями своей рассерженной супруги.
Внезапно она резко обернулась и почти крикнула, сверкая глазами:
– Ты должен взять меня с собой!
– Нет, – устало ответил он. – Все это уже было, Кристабель. Я не возьму тебя с собой… в бой.
– Тогда оставайся здесь! – в сердцах крикнула она. – Зачем тебе снова идти в море, скажи, ради Бога, зачем?!
Келлз пригладил свои темные волосы. Он искренне старался быть терпеливым и сдержанным и не повышать голоса.
– Затем, что, как я говорил тебе раньше, мы не можем продолжать жить так, как жили, если я не выйду в море вновь. Этот дом, эти наряды, эти украшения…
– Я могу обойтись и без них! – Каролина сорвала цепочку с шеи и бросила ее на пол. – Ничего не хочу, если за это надо платить такой ценой!
– Есть выход, – вздохнув, признал Келлз. – У меня достаточно денег в Англии.
– Нет!
– Повторяю, – угрюмо повторил Келлз. – У меня достаточно средств в Англии, но я должен явиться за ними лично – их не отдадут никому другому. Я говорил тебе об этом, но ты точно так же против того, чтобы нога моя ступила на английскую землю.
– Ты знаешь почему! Власти только и ждут твоего возвращения! Тебя убьют! Мамаша Ребы и маркиз Солтенхэм об этом позаботятся!
– Наверное, так оно и есть, – не без иронии признал Келлз. – И все же я попробовал бы испытать судьбу, если бы ты не была так решительно против. Благодаря тебе мои новые враги в Англии могут жить припеваючи, пока я гоняюсь за своими старыми врагами – испанскими галионами.
«И, не исключено, погибну в бою!»
Вздрогнув при этой мысли, Каролина подбежала и крепко обняла его, вся раскаяние. По крайней мере на этот момент. И, хотя этой ночью она принимала его ласки так страстно и горячо, как только может пожелать мужчина, в сердце ее затаилась обида.
– В каком ужасном месте ты меня оставляешь, – сказала Каролина, устало глядя в окно на звездное тропическое небо.
Келлз приподнялся на локте и, подарив Каролине самую ослепительную из своих улыбок, в шутливом недоумении произнес:
– И этот дом ты называешь ужасным местом? Самый лучший в городе! Крепкий, прочный, отделанный в твоем вкусе. У тебя есть слуги, лучшие наряды из Парижа, драгоценности, все, что ни пожелаешь. Неужели ты готова променять это все на кочевую жизнь, полную опасностей? Неужели ты готова бросить это все ради скользкой палубы, гнилой воды и постоянной угрозы если не шторма, то встречи с испанским флотом?
– Да, – с решимостью сказала Каролина.
Часы в холле пробили дважды – два часа ночи.
Каролина лежала без сна. Мужчина, мирно спавший рядом, остался глух к ее мольбам. Эта ночь любви, которая, как верила Каролина, могла бы еще заставить его переменить решение, не привела к желаемой цели.
Не в силах уснуть, Каролина встала с постели, накинув на плечи тончайшую восточную шаль, расшитую белыми розами по золоту. Длинные светлые кисти щекотали обнаженные ноги, когда Каролина босиком подошла к окну вдохнуть ночной прохлады и взглянуть на залитый лунным светом город сквозь новую решетку.
Тень выпорхнула из дома и помчалась, сверкая босыми пятками, по улице.
Каролина нахмурилась, узнав Джилли, спешащую на свидание в одну из прибрежных таверн, наверное, к какому-нибудь пьяному пирату. Да уж, никакие решетки и никакие замки не смогут помешать девчонке упорхнуть на свободу!
Каролина вздохнула. Какие меры ни предпринимай, ни в чем нельзя быть уверенным до конца, ни в собственной безопасности, ни в собственном благополучии, особенно в том, что касается будущего!
Компания пьяных матросов шла внизу по Куин-стрит к Си-лейн. Мужчины пели, размахивали ножами, и жавшиеся к ним такие же пьяные красотки хихикали и подпевали сбоим кавалерам. Город зла, город порока…
Но так ли уж плох этот город – оплот флибустьерства в западном полушарии? Над самым безбожным из городов гордо возвышалась церковь – гордость и слава его жителей. Внушительный колокол казался обитавшим здесь пиратам недостаточно внушительным, и уже были собраны и отправлены в Англию средства на колокол побольше.
К тому же город был неплохо укреплен. Эти флибустьеры не так уж беспечны, как могло показаться на первый взгляд. Вдоль берега на равном расстоянии друг от друга были построены три мощных форта, всегда готовых отразить нападение с моря. С другой стороны город лучше всяких крепостей защищали непроходимые мангровые заросли.
Уж лучше бы все было не так, тогда бы Келлз побоялся оставлять ее здесь и взял бы с собой в море.
Серебристые глаза женщины остро блеснули. Он возьмет ее с собой! Еще не все способы испытаны! Она не дает ему покинуть ее в этом пиратском гнезде!
Придется действовать по-другому. Каролина скривила губы в усмешке. Нет, то была не ласковая и добрая улыбка любящей женщины, в ней было что-то от дьявола. Довольная собой, Каролина скинула шаль и нырнула в постель.
У нее остался еще один день, и этот день он не скоро забудет, сказала себе Каролина. Внизу раздался бой часов. Четыре часа утра, скоро рассвет.
