Текст книги "Песня ночи"

Автор книги: Валери Шервуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

– Не думаю. В моей комнате есть бокалы. Я сейчас приду, – сказала Пенни. Напоследок с улыбкой спросила: – Так мне нести карты или нет?

– Почему бы нет? – пожав плечами, пробормотал Робин. – Ведь у нас обоих денег нет – так чем мы рискуем?

– Да полно вам! Вы всегда можете поставить на кон ваши долги, а я что-нибудь из моего белья!

– Вот это будет действительно чудный вечерок!

Вскоре они оказались в спальне в конце коридора, уставленной громоздкой испанской мебелью. Окна были открыты настежь, и ночной ветерок поигрывал тонкими занавесками. Широкая постель призывно белела.

Забыв о картах, они, охваченные страстью, катались по широкой кровати. Казалось, обоими овладело безумие, но это безумие было на редкость сладостным… Они вместе взлетали к вершинам блаженства и вместе отдыхали в роскошных долинах неги, прежде чем вновь начать упоительный подъем. Они любовались наготой друг друга, и тела их влажно поблескивали в лунном свете. Вновь и вновь утоляли они свой любовный голод и не могли насытиться.

Пенни затеяла этот флирт отчасти от скуки, отчасти из любопытства, в поисках новизны, но теперь она невольно задумалась, не нашла ли себе случайно пару. И Робин, странное дело, тоже думал о том же. Он еще не встречал такую славную женщину.

Пенни не просто благоволила к Робину и понимала его так, как, быть может, никто другой; она ему еще и искренне сочувствовала. Метаться между старой каргой-тещей и женой, все больше напоминавшей свою матушку, – такого не пожелаешь и врагу.

«Ну что ж, я спасу его от той участи, что приготовили для него эти две ведьмы!» Решение родилось само собой. Пенни, правда, еще не знала, как осуществить задуманное, но внезапно к ней пришла уверенность: она сможет помочь Робину!

Сможет, потому что… просто потому, что сегодня, возможно, она нашла мужчину, которого так долго искала, мужчину, с которым ее связывало нечто большее, чем постельные утехи.

Возможно, только сейчас она нашла свою любовь.

Глава 29

Дом на площади де Армас

Гавана, Куба

Появление в порту бело-золотого галиона внесло оживление в общественную жизнь гавани. Губернатор, дабы не ударить в грязь лицом, как только ему немного стало легче, устроил бал в честь офицеров «Эльдорадо». Все в доме, включая Марину, жили ожиданием бала. Приятные хлопоты благотворно повлияли на настроение девушки, она даже перестала капризничать и устраивать сцены.

Каролина вернулась в город только накануне праздника, как раз после того, как старая Хуана в который уже раз сообщила Пенни, что в доме никого не принимают. Узнав, что заходила сестра, Каролина послала за ней. Пенни застала дона Диего и Каролину в патио, попивающими вино и совершенно не похожими на больных.

– Присоединяйся, – пригласила Каролина сестру.

Поскольку оба были не вполне одеты – Каролина в одной рубашке и с распущенными волосами, а дон Диего без камзола, в белой, распахнутой на груди рубахе, – Пенни не составило труда догадаться, чем только что занималась эта парочка.

– Не слишком ли для больного лихорадкой? – со смехом спросила она. – Но я пришла не затем, чтобы вас смущать. Губернатор имеет честь пригласить дона Диего на бал, который устраивает завтра.

Пенни, хитро прищурившись, мерила взглядом молчавшую парочку.

– Ладно, – заключила она, – вижу, вы бы предпочли остаться дома, болеть лихорадкой. Не переживайте, я передам губернатору ваши извинения и подумаю, как бы мне самой улизнуть.

– Пенни, когда я отдавала распоряжения Хуане, я не имела в виду тебя! – воскликнула Каролина. – Просто губернаторская дочка уж очень нам надоела.

Тем не менее Каролина ни словом не обмолвилась об их с доном Диего недельном отсутствии.

Пенни внимательно посмотрела на младшую сестру. Вскоре после знакомства с маркизом старшая сестра скорее почувствовала, чем поняла: она не хочет, чтобы Каролина встречалась с Робином. Пенни даже показалось, что Каролина не совсем безразлична новому любовнику сестры.

Но теперь, глядя на эту парочку, Пенни решила, что опасения напрасны.

– О, Марине теперь не до вас, – беспечно прощебетала Пенни. – Она занята англичанином, прибывшим на борту «Эльдорадо». Похоже, его взяли на борт с затонувшего корабля, и он рассказал нам душещипательную историю своих бедствий, упомянув, кстати, о том, что все документы на дне морском! Бедняге дважды довелось пережить кораблекрушение! Как бы там ни было, Марина в него влюбилась с первого взгляда. Но он, похоже, не ответил ей с той же пылкостью, и вот тогда она послала по розе каждому юноше в Гаване. И весь этот жуткий вой под ее окнами…

– Мы слышали его вчера!

– Песни влюбленных юнцов. Марине страшно хочется продемонстрировать гостю, сколько у нее поклонников!

– Погоди, ты хочешь сказать, что этот человек остановился в губернаторском доме? – воскликнула Каролина. – Разумнее было бы предположить, что англичанин, приплывший в эти края на испанском корабле, окажется в Эль-Морро!

– Но у этого неплохо подвешен язык!

Дон Диего до сей поры не вмешивался в разговор, но тут решил сказать свое слово:

– Передайте губернатору, что я приду на бал, и не один, а с дамой.

Каролина невольно вздрогнула.

– О, ты не можешь! Мы не можем! Я хочу сказать…

– С дамой? – с удивлением протянула Пенни.

Пенни не ожидала от дона Диего такого вызова общественной морали. Значит, Каролина и Робин должны будут встретиться!

– Не хочешь ли ты сказать, что он придет на бал с тобой, Каролина?

– Боюсь, что именно так. Но это даст повод для сплетен, и вообще…

Пенни тяжело вздохнула. Если Робин и испытывает что-то к Каролине, лучше выяснить это сейчас.

– Ну и пусть себе сплетничают! – решительно высказалась она. – Я тоже приду.

– Ты? – не веря своим ушам, воскликнула Каролина.

– Да, я буду выполнять обязанности хозяйки. Губернатор – вдовец. И ты непременно должна пойти, – настаивала Пенни. – Губернатор будет в восторге. Но есть ли у тебя подходящее платье?

Каролина вынуждена была признаться, что надеть ей на бал нечего.

– Вот тебе еще одна причина, по которой я не могу явиться на бал! Не идти же мне туда в костюме для верховой езды!

– Ну, не стоит так расстраиваться. Если у Констанции чего-то и было в достатке, так это бальных платьев, – с веселой улыбкой заявила Пенни. – Что-нибудь подберем для тебя.

Пенни сдержала обещание. В тот же день она явилась к Каролине с целым ворохом нарядов. Платье из дорогого белоснежного кружева казалось достойным самой королевы; к нему нашлись атласная нижняя юбка с кружевной отделкой и белая кружевная мантилья, крепившаяся на черепаховом гребне.

– Это же платье невесты! Где ты его нашла?

– В том же сундуке, где и все остальные, – пожав плечами, ответила Пенни. – Должно быть, Констанция носила его в юности, так что оно должно быть тебе впору, хотя подол придется все равно подшить. Примерь, Каролина.

Отказаться было невозможно. Каролина молча любовалась своим отражением в зеркале.

– Но… – наконец выдавила она, – я не могу надеть такое платье. Белая мантилья, эти белоснежные кружева – символ невинности и чистоты, а я…

– Это платье тебе подходит.

Сестры оглянулись на голос. В дверях стоял дон Диего.

– Ты наденешь это платье, потому что скоро станешь моей невестой. На балу я собираюсь сообщить о нашей помолвке.

– Что? – воскликнула Пенни. – О, да это просто замечательно! Ты сможешь надеть платье завтра, а потом еще раз, в день венчания! Считай, что это мой тебе свадебный подарок.

– Ты не сделаешь такой глупости, – бросив на сестру гневный взгляд, сказала Каролина дону Диего. – Мое… мое прошлое… Всем сразу станет любопытно, кто я и откуда. Пойдут разговоры… В Гаване узнают, что я Серебряная Русалка, подруга Келлза. А если учесть, какая сумма назначена за его голову… власти могут решить, что самый верный способ заполучить Келлза без лишних затрат, – это отправить меня в Испанию. И тогда Келлз явится за мной сам!

Но ее слова не убедили дона Диего.

– Я боюсь привлекать к себе внимание! – воскликнула она в отчаянии.

– Вы будете сопровождать меня на балу, – не терпящим возражений тоном заявил дон Диего. – И вы наденете это платье и эту мантилью.

– Хорошо, – сдалась Каролина, – я пойду на бал в этом платье, но вы пообещаете мне, что не станете делать никаких объявлений на этом балу!

Дон Диего нахмурился.

– Хорошо, я не стану делать публичных заявлений. Пока…

С этими словами он вышел из комнаты.

– Я понятия не имела, что у вас зашло так далеко! – со смехом воскликнула Пенни, помогая Каролине снять платье. – Пойду отнесу его Лу и велю ей поторапливаться с шитьем. Думаю, она все исполнит как положено. Теперь, когда я стала любовницей губернатора, она меня побаивается.

– Как ты думаешь, губернатор женится на тебе? – спросила Каролина.

– Не знаю, хочет ли он на мне жениться, но я его женой стать не стремлюсь. Впрочем, представляю, какой скандал закатила бы Марина, услышав от отца, что он собирается жениться на женщине, которую купил для себя на рынке! При всем его добром отношении ко мне он не может переступить через некоторые вещи. Едва ли губернатор, столь любящий отец, осмелился бы привести в дом такую мачеху для своей дочери! К тому же мне больше по душе англичанин. Он обещал сбежать от Марины и встретить меня у причала. Дон Рамон дель Мундо собирается показать ему Эль-Морро! Представляешь? Я думаю, что дону Рамону хочется произвести впечатление на человека, который прибыл сюда посланником английского короля. А я отправлюсь вместе с ним. Правда, чудесно? Хочешь, пойдем с нами.

Каролина отказалась. Без Келлза она никуда бы не пошла, а подвергать его опасности не хотела. Да и для нее отправиться в Эль-Морро – все равно что играть с огнем.

Глава 30

Дворец губернатора

Гавана, Куба

Губернаторский дворец сверкал и искрился. Там собирался весь цвет Гаваны. Экипажи подвозили все новых и новых гостей – блестящих кавалеров и их нарядных дам.

Каролина же все делала для того, чтобы опоздать, но дон Диего, окончательно потеряв терпение, заявил, что притащит ее полуголой, если она не поторопится. Она со вздохом отложила гребень и, позвав старую Хуану, попросила ее закрепить мантилью на волосах.

Когда Каролина подняла голову, старуха не удержалась и в восхищении всплеснула руками.

– Невеста, настоящая невеста!

– Еще нет, – потупилась Каролина.

Губернатор лично поприветствовал дона Диего и Каролину. Рядом с ним стояли хмурая Марина и Пенни со сверкающими от возбуждения глазами. Пенни выглядела чудесно в своем черном платье из тафты, украшенном черным янтарем, и в кружевной черной мантилье, закрепленной на испанский лад на пышно взбитых и замысловато уложенных рыжих волосах.

Каролина вскинула подбородок, глядя прямо в глаза Марине. По правде говоря, она приготовилась к скандалу, но Марина стойко выдержала этот очередной удар по самолюбию; она лишь бросила полный ненависти взгляд в сторону Пенни, которую, несомненно, считала виноватой в присутствии на балу еще одной падшей женщины.

Губернатор если и удивился, увидев Каролину, то не показал виду. Он с улыбкой поздоровался с доном Диего. Ничто не давало повода полагать, что губернатор узнал принадлежавший некогда его жене наряд, и Каролина вздохнула с облегчением. Возможно, все пройдет гладко, подумала она.

Едва они вошли в освещенный свечами зал, где гости пили вино и музыканты наигрывали приятную мелодию, готовя гостей к танцам, как Каролина встретилась взглядом с высоким смуглым человеком в сером атласном камзоле. И этот человек, очевидно, испытал то же потрясение при виде Каролины, что и она.

Каролине же вдруг почудилось, что время вернулось вспять; она покачнулась, оперевшись на Келлза, выглядевшего настоящим испанцем в своем черном наряде.

– Дон Диего, – проговорила она. – Я сейчас вернусь. Мне надо кое с кем поговорить.

Дон Диего взглянул через плечо на донну Химену; увидев рядом со своим любовником красивую блондинку, она принялась старательно обмахиваться веером. Последнее время дон Диего не отвечал на ее послания. И сейчас счел за благо переговорить с ней заранее. А в том, что донна Химена способна закатить сцену ревности и наговорить гадостей Каролине, дон Диего нисколько не сомневался.

Итак, Каролина направилась в один конец зала, а Диего – в другой, туда, где в окружении блистательных кавалеров красовалась донна Химена. Каролина кивком головы дала понять джентльмену в сером, чтобы тот следовал за ней в соседнюю комнату, – там только что накрыли стол для гостей.

Опершись о край стола, Каролина пыталась взять себя в руки, унять бившую ее дрожь.

– Робин Тирелл! – воскликнула она, когда мужчина в сером появился в дверях. – Как случилось, что именно вы оказались тем самым джентльменом, который прибыл сюда, пережив якобы целых два кораблекрушения?

Маркиз усмехнулся:

– Случай! Я посол короля. А что касается несчастий, то они, увы, подстерегали не только меня. – Каролина нахмурилась. – Позволь, а какого еще ответа ты ждала? Правды? Хотела послушать рассказ о том, как я сбежал от Ребы и ее матери?

– Так ты действительно сбежал от Ребы?

Каролина готова была возненавидеть Робина за то, что он так чертовски хорош собой, возненавидеть за этот взгляд, одновременно насмешливый и чувственный.

– Это так, Каролина, – сказал Тирелл, и было очевидно, что он не лжет. – И вот что… Скажи, кроме меня и Руж, здесь кто-нибудь знает тебя как Серебряную Русалку?

Каролина поморщилась, однако промолчала.

– Ну, от меня никто ничего не узнает, – как ни в чем не бывало продолжал Робин. – Твоя сестра сказала мне, что Келлз погиб и ты скорее всего тоже. – Глаза Робина превратились в узенькие щелки. Он спросил: – Как ты думаешь, почему она так сказала?

Каролина лихорадочно размышляла. На первый взгляд Робин и Келлз были очень похожи. И Робин представлял опасность, так как знал Келлза. Возможно, он не сразу узнает в испанце доне Диего своего давнего врага, но если увидит его и Каролину вместе, то все поймет! Она должна поскорее увести отсюда Келлза, чтобы не произошло непоправимое!

– Моя сестра меня защищает, – ответила Каролина. – Сейчас, когда Келлз погиб…

– Я искренне огорчен тем, что вы овдовели, – изобразив участие, сказал Робин, но в голосе его звучало обычное самодовольство. – И мне очень жаль тебя, Каролина, поскольку незадолго до того, как покинуть Англию, я слышал о смерти старого лорда Гейла. Если бы Келлз был жив, вы бы стали виконтессой. Но что привело вас в Гавану? Я легко мог бы представить вас королевой бала при любом европейском дворе, но здесь, в испанской колонии, в Америке? Я с трудом верю своим глазам!

– Я здесь потому, что я – сестра Пенни, – сказала Каролина. – Лишившись дома в Порт-Рояле, я разыскала Пенни в Нассау. Когда же пиратский порт был разгромлен, нас обеих доставили сюда.

– Вот это трофей! – с восхищением произнес Робин. – Ей-богу, вам везет на приключения. Еще какая-нибудь из твоих сестер осталась дома?

– Две сестры, – ответила Каролина, довольная переменой темы. – И ни одной из них ты не нужен, так что нечего и близко подходить к порогу Левел-Грин!

– Ах, ты как всегда пристрастна! – со смехом воскликнул Робин.

Его веселость выглядела просто отвратительно. И это после всех подлостей, которые совершил этот человек.

– Робин, как ты мог? – не выдержала Каролина. – Как ты мог позволить матери Ребы лжесвидетельствовать против Келлза?

Робин поморщился.

– Тебе, наверное, не доводилось попадать в сети таких, как моя теща. Она так меня задавила, что я с трудом соображал, что происходит. В конце концов я решил не мешать ей продолжать начатое, ибо, не покорись я ее воле, моя голова слетела бы с плеч.

Да, Каролина легко могла представить, что так оно и было. Такова уж матушка Ребы. И тем не менее Робин должен был сопротивляться. В конце концов, он ведь мужчина!

– Но Реба могла бы…

– Реба все больше походит на свою мать, – с горечью перебил Робин. – Ты бы все поняла, если бы увидела ее. Не могу не напомнить, – продолжал он, прищурившись, – что это ты устроила мне наказание в виде женитьбы. Чтобы отомстить за Келлза.

– Ну что ж, ты его заслужил, – пробормотала Каролина, чуть смутившись; она прекрасно понимала, что очень трудно не сбежать от такой парочки, как Реба и ее мать. – К тому же Реба тебя любила.

– Любила? Она понятия не имеет, что означает это слово! А ее мамаша считает, что может вертеть мной, как тряпичной куклой, заставляя делать ужимки и прыжки и строить постные мины, чтобы доставить удовольствие ее дочери.

Каролина молчала. Можно было, конечно, осыпать Робина проклятиями, да только что толку? Он все равно не изменится. Найдет какую-нибудь лазейку и выйдет сухим из воды. Впрочем, он уже нашел способ избежать неприятностей – сбежал.

В этот момент вошел слуга и с любопытством посмотрел на беседовавшую пару.

– Твой кавалер начнет тебя искать, – сказал Робин. – Нам пора возвращаться в зал.

– На самом деле у меня нет кавалера, – солгала Каролина. – Пенни попросила одного из гостей провести меня в зал – для приличия, а теперь он растворился в толпе.

– Тогда я буду твоим кавалером.

– Лучше не стоит. Губернаторская дочка и так мечет искры. Не стоит ее злить, не то она начнет крушить посуду. Мы же не хотим лишиться всего этого? – Каролина обвела взглядом уставленные деликатесами столы.

Маркиз с восхищением смотрел на собеседницу. Когда-то он готов был полностью изменить свою жизнь ради этой светловолосой красотки. Впрочем, может, оно и к лучшему, он привык жить; следуя собственной житейской философии.

– Нам лучше выйти порознь, – сказала Каролина. – Я – первая. Дай мне время затеряться в толпе.

«Этого времени должно хватить на то, чтобы найти Келлза и как-то его увести!» – промелькнуло у нее в голове.

Она принялась высматривать Келлза среди веселившихся гостей, однако его нигде не было. В эти минуты донна Химена, наверстывая упущенное, занимала его в алькове разговорами.

Следом за Каролиной в зал вошел Робин Тирелл, и тут же грянула музыка, начались танцы.

Каролина вздрогнула при первых же аккордах, настолько взвинченными были нервы.

И вдруг музыка стихла. Стихла потому, что в зале появился высокий стройный кабальеро – дон Рамон дель Мундо, который тащил за собой бородатого моряка. Губернатор уже хотел возмутиться столь грубым обхождением, но тут дон Рамок заговорил:

– Этого человека неделю назад сняли с английского корабля, но четыре года назад, как он утверждает, он плавал на другом английском судне, которое было потоплено пиратом Келлзом. У меня есть основания поверить ему – он утверждает, что Келлз сейчас находится среди нас!

Келлз? Здесь? Губернатор с удивлением и испугом обвел глазами зал.

Среди гостей прокатился шепот и тут же стих. Все смотрели на бородатого моряка. Инструменты музыкантов, казалось, прилипли к их потным ладоням. Слуги стояли с разинутыми ртами.

– Взгляните! – закричал дон Рамон. – Вы видите Келлза среди них?

– Да, – послышался хриплый голос бородача. – Я его вижу!

Каролине показалось, что все перед ее глазами подернулось дымкой и начало вращаться. Колени ее подогнулись, и она лишилась чувств.

Глава 31

Дом на площади де Армас

Гавана, Куба

Когда Каролина пришла в себя, она обнаружила, что лежит в собственной постели в доме дона Диего на площади де Армас.

– Я принес тебя домой, – с беспокойством глядя на нее, говорил дон Диего. – Мне не понравился этот твой обморок. Конечно, в зале действительно было очень душно, и все же…

Каролина осмотрелась. Убедившись, что они в спальне одни, шепотом сказала:

– Я слышала, как тот мужчина выкрикнул, что узнал флибустьера Келлза среди нас. Я подумала… что тебя обнаружили.

– Ну как ты не возьмешь в толк? – в раздражении проговорил Диего. – Я – не Келлз, я действительно Вивар. И, поскольку вам скоро предстоит стать моей женой, донна Каролина, пора бы вам привыкнуть к этой мысли!

Каролине не верилось, что ей когда-либо предстоит стать донкой Каролиной.

– Кого… кого они приняли за Келлза?

– Я был далеко и видел только какую-то сумятицу, – сказал дон Диего (на самом деле в тот момент он находился в противоположном конце дома наедине с разгневанной донной Хименой, выговаривавшей ему за измену). – Я не заметил, кого схватили. А потом я вдруг увидел, что ты лежишь на полу, в окружении дам, обмахивающих тебя веерами. И услышал, что кто-то сказал, будто в почетном госте признали Келлза, а дон Рамон и губернатор со своей женой удалились на другую половину дома совещаться.

Почетный гость… Это, вне всяких сомнений, Робин Тирелл, маркиз Солтенхэм, поняла Каролина.

Что ж, тюрьма по ней уже соскучилась. Когда она попадет туда – лишь вопрос времени. Если схватили Робина Тирелла, то на первом же допросе он скажет, что, по его сведениям, Келлз погиб и об этом ему сообщила его жена. И вот тогда настанет ее очередь отвечать перед испанским правосудием.

В дверях появились Лу и Хуана, одна с вином, другая с водой, и Каролина предпочла помолчать.

Надо было найти причину, чтобы отослать служанок из дома, и Каролина припомнила, что ее мантилья осталась во дворце. Попросив Лу принести мантилью, Каролина заодно велела ей разузнать, что случилось, разузнать поподробнее.

Лу просветлела лицом. Ей нравилось находиться в гуще событий. Вернувшись, она доложила, что почетного гостя обвинили в том, что он флибустьер. Его самого и того, кто признал в нем пирата, схватили. Однако англичанину все же удалось заставить губернатора поверить ему. Дело кончилось тем, что дон Рамон отвел в крепость того чужестранца, который признал в госте пирата.

– Спасибо, Лу, – сказала Каролина, потягивая вино. Словно по волшебству силы вернулись к ней. – Ты очень аккуратно подшила мое платье, – с улыбкой добавила она. – Я рекомендую тебя моей сестре. Я ведь знаю, что ты хочешь вернуться в губернаторский дом.

Лу казалась весьма довольной. Каролина проводила ее взглядом. У нее было такое ощущение, будто она стоит на безлюдном морском берегу и на нее надвигается штормовая волна. А спрятаться некуда, и бежать поздно.

Дон Диего пристально смотрел на возлюбленную. Он, конечно, понятия не имел о том, что губернаторский гость мгновенно узнал бы его, увидев рядом с Каролиной.

Каролина могла надеяться лишь на то, что маркиз вскоре покинет Кубу, а пока он здесь, в Гаване, она постарается удержать Келлза дома.

– Мне кажется, ты слишком утомилась, – сказал дон Диего, по-видимому, имея в виду не только ее обморок, но и настойчивое желание видеть в нем Келлза.

– Наверное, – согласилась Каролина.

Ей оставалось лишь довериться судьбе, в слепой надежде на то, что все как-нибудь устроится само собой.

– Тебе надо отдохнуть, – решил Диего и сам помог ей раздеться.

Поцеловав Каролину в лоб, он укрыл ее одеялом, словно маленького ребенка. Сейчас он обращался с ней как заботливая нянюшка, а отнюдь не как любовник.

Сон не шел к ней, и только под утро Каролина задремала. Но поднялась рано, вместе с доном Диего. Затем они отправились завтракать. Он по-прежнему выглядел как истинный испанец, в его внешности и манерах ничто не выдавало иностранца.

«Келлз ведет себя здесь, в Гаване, совершенно естественно, – думала Каролина. – И так же естественно он, должно быть, вел себя в Саламанке, там, где выучил испанский и где усвоил испанские манеры». Без сомнений, Келлз легко приспосабливался к обстоятельствам. Он прекрасно играл роль ирландского пирата на Тортуге, и никому и в голову не приходило, что это ложь. Каролина расспрашивала, что он знает о своем прошлом, и дон Диего сообщил, что был холостяком, что все его родственники умерли, что родом он из маленького городка, а высочайшего внимания был удостоен за геройское спасение жизни одного важного вельможи, который тоже умер не так давно. Дон Диего, оказывается, терпеть не мог балов и, как поняла Каролина, не был лично знаком с королем. Диего Вивар вообще не отличался общительностью, поэтому знакомых у него было немного.

«Я ломаю ему судьбу, – с грустью думала Каролина. – Пытаюсь возродить в его памяти жизнь, которую он когда-то вел и которую он сейчас совершенно не хочет вспоминать. Я пытаюсь вернуть его себе таким, каким он был, не таким, каков он сейчас. И этим вношу раздор в его душу».

Лу разливала по чашкам крепкий черный кофе. Его аромат смешивался с благоуханием цветов в патио. Солнце заливало утренним светом накрытый к завтраку стол; в галерее колонны отбрасывали на пол легкие тени.

– Они все же арестовали гостя губернатора, – сообщила Лу.

Каролина вздрогнула, но тут же овладела собой и сумела поставить чашку на стол, не пролив ни капли. В тишине слышалось лишь журчание фонтана. Каролина словно перенеслась в прошлое. Воображение вернуло ее в те далекие дни, когда все только начиналось. Казалось, уже тогда все было предопределено.

– Интересная новость, Лу, – услышала Каролина собственный голос.

– Ты ничего не ешь, – заметил дон Диего.

– Так рано я никогда не бываю голодна, – пробормотала Каролина. – О, я вспомнила, что обещала Пенни отправиться к ней с утра. Она шьет новое платье и нуждается в моем совете.

Каролина встала из-за стола.

– Надеюсь, ты простишь меня, – проговорила она вполголоса, – если я не вернусь к ленчу. Пенни очень педантична в этих вопросах.

Дон Диего посмотрел на Каролину с некоторым удивлением; странно было услышать такое о королеве пиратов Руж, предпочитавшей для удобства носить мужскую одежду и нисколько не заботившейся о фасонах и тканях.

– Ты очень бледна, – заметил дон Диего. – Постарайся не находиться на солнце.

– О, не волнуйся, – пообещала Каролина.

Действительно, в Эль-Морро солнца не слишком много…

Каролина оглянулась у двери, бросив на Келлза какой-то странный долгий взгляд, словно прощалась с ним навеки. Он был так внимателен к ней, в глазах его читалась такая искренняя забота… И он был так по-испански хорош собой!

Каролина вышла из дома и направилась в Эль-Морро, стараясь идти как можно быстрее.

Вот и серые мрачные стены, вот ворота и стража у ворот. Она без труда заставила себя решиться на этот шаг. Многие из вошедших туда однажды уже больше никогда не покидали крепость, по крайней мере не покидали живыми. Страшные истории передавались из уст в уста на Тортуге – истории о том, что случалось с пленными англичанами, имевшими несчастье попасть за эти каменные стены.

Каролина успокаивала себя мыслью о том, что все эти ужасы происходили раньше, до того, как комендантом крепости стал дель Мундо. Расправив плечи, она подошла к ближайшему стражнику и попросила доложить коменданту, что его хочет видеть дама.

– А кто именно его спрашивает, сеньорита? – с учтивым поклоном осведомился стражник, угадавший в стройной женщине, одетой в черное, аристократку.

– Скажите ему, что его хочет видеть донна Каролина. – Она откинула за спину тяжелую копну светлых волос.

Каролину повели гулкими коридорами со множеством поворотов. Затем стражник оставил ее одну. Каролина чувствовала, как отчаянно бьется ее сердце – сегодня ей предстояло сыграть, быть может, самую важную роль в своей жизни, и от того, как она сыграет эту роль, зависела не только ее собственная судьба. Она понимала, как непросто будет обмануть проницательного Рамона дель Мундо.

Долго ждать не пришлось. Из-за поворота показалась знакомая стройная фигура. Дон Рамон выглядел поразительно молодо на фоне мрачного серого камня.

– Донна Каролина! – воскликнул он, поклонившись. – Что привело вас в мою крепость?

– Я бы хотела поговорить с вами наедине, – сказала Каролина.

Комендант пригласил ее в небольшую комнату, каменные стены которой украшали гобелены. Усадив гостью за стол, он налил ей бокал малаги.

Каролина сделала глоток вина. Оказалось, что начать труднее всего. «Наверное, – подумала она, – нет человека, которому было бы легко начать разговор, ведущий к неминуемой смерти».

– Я думаю, что была к вам несправедлива, – неожиданно проговорила Каролина. – Я повела вас за собой, а затем… затем оскорбила вашу гордость.

Дон Рамон поморщился.

– А зачем вы повели меня за собой? – осведомился он.

– Потому что вы мне понравились, – ответила Каролина и нисколько не слукавила.

– Итак, я вам нравлюсь… – пробормотал дон Рамон.

– Да. Я находила вас привлекательным еще в Порт-Рояле, и вы не разочаровали меня в Гаване. Душа моя требовала утешения. Но не стоило мне искать забвения в ваших объятиях.

– Не стоило, – согласился он. – В этом вы правы. Боюсь, что я так и не сумел вас утешить.

– Но вы помогли мне. Видите ли, до встречи с вами у меня была другая жизнь, и эта другая жизнь все не отпускает меня. Мы все в плену нашего прошлого. Надеюсь, вы меня понимаете.

– Да, я вас прекрасно понимаю. Но что привело вас в Эль-Морро?

– У вас здесь пленник, – сказала Каролина и снова пригубила из бокала. – Вы арестовали его вчера на балу у губернатора.

– Вы хотите с ним увидеться?

– Нет, мне нет нужды с ним видеться. Я очень хорошо знаю, кто он такой.

– Ах вот оно что… – протянул дон Рамон, откинувшись на спинку стула. – И кто же он такой?

– Он – капитан Келлз.

Дон Рамон вертел в руках свой бокал, поглядывая на Каролину.

– Он клянется, что это не так. Он клянется, что его зовут Робин Тирелл, маркиз Солтенхэм, и утверждает, что является английским пэром.

– Он умеет говорить убедительно, – согласилась Каролина. – Насколько я знаю, он сумел убедить губернатора в том, что является посланником его величества.

– Верно, – согласился Рамон. Перегнувшись через стол, глядя прямо в глаза Каролине, он спросил: – Зачем же вы его выдаете?

К этому вопросу она была готова.

– Потому что по городу уже распространился слух, что я – Серебряная Русалка.

Дон Рамон нахмурился.

– Я не обмолвился ни словом.

– В вашей порядочности я не сомневаюсь, но капитан Авилла знает, кто я такая.

– Капитан Авилла отправился в плавание, даже не сошел на берег. Он не мог вас выдать.

– Все находившиеся на борту «Божьего суда» знают, что я – жена Келлза.

– И все они здесь, в Эль-Морро. Вам не следует бояться слухов, сеньорита.

– И все же стоит. Некоторые из офицеров корабля капитана Авиллы тоже знают, кто я такая.

На это дону Рамону ответить было нечего. Серебряная Русалка и Келлз всегда упоминались вместе. Руж – другое дело: при всей своей скандальности для испанских властей она интереса не представляла. Келлз же был занозой в боку Испании, он потопил немало испанских кораблей, и его поимка могла стать настоящим триумфом. Что же касается его подруги, то всем было известно: она плавала вместе с ним и помогала ему. Серебряную Русалку нельзя было отпустить с миром. Ее надлежало схватить и наказать заодно с любовником и сообщником. Дон Рамон размышлял, барабаня пальцами по столу. Наконец он принял решение.

– Вы сказали страже, кто вы такая?