355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валентин Иванов » Природа. Человек. Закон » Текст книги (страница 16)
Природа. Человек. Закон
  • Текст добавлен: 2 декабря 2017, 01:30

Текст книги "Природа. Человек. Закон"


Автор книги: Валентин Иванов


Соавторы: Виолетта Городинская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Вот потому-то санитарные службы Франции, Италии, Японии еще в 1975 году «наложили запрет на получение и использование белка из парафинов нефти ввиду возможности отрицательного влияния на здоровье людей и окружающую среду» (Комсомольская правда, 1988, 10 июня). А в 1974 году, когда большинство вредных свойств паприна было уже известно, была пущена досрочно первая очередь завода БВК в Киришах. Вторая очередь была пущена в 1982 году. И несмотря на то что начиная с 1985 года сельские хозяйства, агропромы Ленинградской области, Белоруссии, Украины, Литвы, четырех других республик, Птицепром СССР отказываются добавлять паприн в корм скоту, птице, пушным зверям из-за массовой гибели животных, несмотря на то что в тех же Киришах среди шестидесятитысячного населения уже признаны инвалидами более ста человек и около четырех тысяч страдают аллергозами и, наконец, несмотря на то что содержание паприна в мясе, молоке, яйцах, продаваемых в магазинах, грозит недугами практически всему населению страны, массовый выпуск паприна продолжается и проектируется создание новых мощностей для дальнейшего увеличения его производства.

Главная опасность паприна не только в аллергозах, но я в том, что микозы поражают иммунную систему организма, ту, что защищает нас от сотен болезней. В брешь, пробитую паприном в этом естественном щите, проникают самые различные болезнетворные микроорганизмы, вольготно размножаясь при угнетенном иммунитете. Не менее опасно и доказанное исследованиями отрицательное воздействие паприна на органы воспроизведения, воздействие, которое обнаруживается и во втором, и в третьем поколениях. Да, пока это выявлено на экспериментах с животными, экспериментов с человеком не проведешь. Но это отнюдь не значит, что такое воздействие паприна не распространяется на людей, что оно в конце концов не скажется на уровне рождаемости населения. Но когда это вдруг выявится – будет поздно. Вспомните, это воздействие распространяется и на второе, и на третье поколения, а может быть, и на последующие тоже, передается по наследству, а значит, входит в генетическую основу организмов. Такой недуг уже ничем не излечишь. Он исчезает только вместе с прекращением всего рода – смертью последнего представителя его, страдающего этим недугом. И если это так, если паприн действительно воздействует на генетическую основу организма человека, то применение его без всякого преувеличения можно сравнить с геноцидом.

Впрочем, вполне возможно, что на организм человека он оказывает менее трагичное воздействие, чем на животных. Вполне, вполне возможно. Но до тех пор пока это не доказано, пока существуют вполне обоснованные сомнения в его безвредности и, наоборот, существуют буквально убийственные факты о его вреде, и производство, и применение его должно быть полностью прекращено.

«Лица, виновные в совершении следующих нарушений законодательства об охране атмосферного воздуха:

превышении нормативов предельно допустимых выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух;

превышении нормативов предельно допустимых вредных физических воздействий на атмосферный воздух;

выбросе загрязняющих веществ в атмосферу без разрешения специально уполномоченных на то государственных органов;

нарушении правил эксплуатации, а также неиспользовании установленных сооружений, оборудования, аппаратуры для очистки и контроля выбросов в атмосферу;

вводе в эксплуатацию новых и реконструированных предприятий сооружений и других объектов, не удовлетворяющих требованиям по охране атмосферного воздуха;

производстве и эксплуатации автомобилей, самолетов, судов и других передвижных средств и установок, у которых содержание загрязняющих веществ в выбросах превышает установленные нормативы;

внедрении открытий, изобретений, рационализаторских предложений, новых технических систем, веществ и материалов, а также закупке в зарубежных странах технологического оборудования и других объектов, не удовлетворяющих установленным в СССР требованиям по охране атмосферного воздуха и не обеспеченных техническими средствами контроля за выбросами в атмосферу;

нарушении правил складирования промышленных и бытовых отходов, транспортировки, хранения и применения средств защиты растений, стимуляторов их роста, минеральных удобрений и других препаратов, повлекшем или могущем повлечь загрязнение атмосферного воздуха;

невыполнении предписаний органов, осуществляющих государственный контроль за охраной атмосферного воздуха, несут уголовную, административную или иную ответственность в соответствии с законодательством Союза ССР и союзных республик»(Закон Союза ССР «Об охране атмосферного воздуха», ст. 28).

Мы еще не раз встретимся с такими, абсолютно непонятными для любого мало-мальски мыслящего человека явлениями, когда руководители министерств, ведомств, предприятий вопреки очевидным фактам продолжают эксплуатацию вредных производств, пытаются доказать общественности, что нет в этом ничего страшного, а, наоборот, одна только польза. Мы далеки от мысли почитать их за непроходимых глупцов, а тем более за неких злодеев, извергов рода человеческого, только и думающих о том, чтобы подорвать здоровье народа. И расхожее объяснение о «защите чести мундира» ничего не объясняет, потому что какая уж тут честь? Понятие чести всегда связано с защитой других, но отнюдь не с нанесением им вреда. Более понятно их собственное объяснение, что «этого требуют интересы дела». Сами того не подозревая, они в этом объяснении показывают всю узость своего мышления, неумения сопоставить интересы дела с интересами людей, для которых, собственно, и свершается это дело и чьим интересам оно противостоит. В сущности, получается, что не они им командуют, а само дело, затеянное этими руководителями, как выпущенный джинн из бутылки, превращает их в своих рабов и охранителей.

Мы твердо уверены, что ни один из тех, кто с пеной у рта отстаивает необходимость продолжения эксплуатации вредных производств, в частности того же паприна, не способен просто обидеть любого ребенка, не то что причинить ему мучительную болезнь, а то и смерть, что на вопрос Ивана Карамазова: «Согласен ли ты во имя всеобщего и высшего счастья всех людей замучить только одного ребенка?», – каждый, не колеблясь, тотчас же ответит отрицательно. Но. Как только затрагивается дело, которому они рабски служат, тут уж нет в их сердцах места ни гуманизму, ни простой, обыденной человеческой жалости.

Позиции разработчиков паприна (учеными называть их как-то язык не поворачивается, даром что есть среди них и доктора наук, и академики, но это значило бы ставить их в один ряд с теми, кого мы привыкли уважать) ясны. Под угрозу ставится их научная репутация и добросовестность, Государственные и прочие премии и награды, тут уж приходится идти на все, чтобы как-то «сохранить лицо». Поэтому неудивительно, что «Комсомольская правда» в ответ на свое выступление о трагической ситуации в Киришах получила ответ от руководителей «ВНИИсинтезбелок», в котором говорится: «В начальный период освоения производства БВК в 1975–1976 гг. во время пуска первых крупнотоннажных заводов было выявлено, что белковая пыль БВК, продукта нетоксичного, безвредного для человека, может вызвать, как и любые другие природные продукты (соевая мука, пыльца растений, домашняя пыль, шерсть домашних животных и др.), аллергическую реакцию у отдельных людей, имеющих к этому специфическую восприимчивость». Даже если отбросить прямую ложь, откуда, например, известно, что паприн «безвреден для человека»? Ведь глубоких научных исследований на этот счет не проводилось, а научные исследования получающих паприн животных доказывают как раз именно его вредность, даже если не брать во внимание уже доказанную возможность глубоких микозов, патологических изменений внутренних органов, отрицательное воздействие на иммунную систему и органы воспроизведения, а только то, что признают руководители «ВНИИсинтезбелок», – что паприн является сильнейшим специфическим аллергеном, и то любой добросовестный ученый должен бы был стать на сторону тех, кто протестует против его применения. Ибо аллергия – тяжелое и мучительное заболевание, нарушающее микроциркуляцию и гемодинамику в человеческом организме, разрушающее его клетки и ткани в результате воздействия специфического аллергена. Ибо добавлять к уже существующим аллергенам еще один новый, значит, обрекать людей на дополнительные мучения, а то и смерть.

Недобросовестность руководителей «ВНИИсинтезбелок» видна уже в том, что они ставят в один ряд белок паприна, являющийся по сути своей грибком рода Кандида, способным вызывать глубокие микозы, с соевой мукой, пыльцой растений, прочими естественными аллергенами. Кстати, упомянутая ими домашняя пыль к таковым не относится, ибо аллергеном являются содержащиеся в этой пыли частицы промышленных и транспортных выбросов в атмосферу и керамзитовых, стекловойлочных и прочих прокладок-утеплителей стен и перекрытий домов. Если учесть к тому же, что отрицательная реакция на естественные аллергены встречается чрезвычайно редко, в тысячи раз реже, чем на аллергены искусственного происхождения, то станет ясной вся неправомерность такого сопоставления, и, строго говоря, в данном случае налицо прямая подтасовка фактов.

«Производство паприна обеспечивает кормовую базу страны высокобелковым продуктом стабильного качества, независимо от сезонных и климатических условий, – расхваливают свой товар руководители «ВНИИсинтезбелок». – В 1987 году сельскому хозяйству было поставлено 1,1 млн. т. паприна, из них более 90 процентов высшей группы качества. За 12 лет (1975–1987 гг.) снижение уровня белкового дефицита в нашей стране было обеспечено только за счет ежегодного прироста производства кормовых дрожжей БВК и закупки соевой муки за рубежом».

Как видите, паприном прямо-таки осчастливили страну.

Но какой ценой?

«Стоит ли все это счастье хоть одной слезинки ребенка?» – задавал вопрос человечеству Ф. М. Достоевский. А тут не одна слезинка и не одного ребенка. Мучительные недуги тысяч детей и взрослых – каждого пятнадцатого в Киришах – вошедших в четырехтысячную когорту «отдельных людей, имеющих к этому специфическую восприимчивость», как бес страстно констатируют руководители «ВНИИсиитезбелок». И это только в Киришах. А сколько еще тысяч заболевших аллергозами по вине заводов БВК по всей стране?

Не стоит думать, что этот разговор, эти вопросы относятся только к промышленности, производящей паприн. Отнюдь нет. Каждое предприятие, промышленное ли, транспортное или сельскохозяйственное, загрязняющее атмосферу, воды, почву Земли «в связи с производственной необходимостью», в сущности, отвечает на вышеприведенный карамазовский вопрос положительно. «Да, – утверждают руководители и коллективы этих предприятий самою своей деятельностью, – мы знаем, что выбросы нашего производства вредны и ведут к тяжелым заболеваниям «отдельных людей, имеющих к этому специфическую восприимчивость». Но наша продукция необходима для общества, в конечном счете для счастья людей. И во имя этого счастья мы согласны замучить – и мучаем! – самыми страшными болезнями тысячи и тысячи таких «восприимчивых», в том числе и детей».

Нет, это не говорится вслух и даже не думается про себя. Они, как сказано давным-давно, не ведают, что творят. И вся эта книга, весь этот разговор, каким бы обидным он им ни показался, затеяны только для того, чтобы ведали, знали, чем грозит людям, им самим, их детям и внукам эта их деятельность. Чтобы взглянули наконец правде в глаза и честно ответили на прямой, не потерявший за сто с лишним лет своей горячей актуальности вопрос Ивана Карамазова. Ответили не словами. Делом.

Воздух нужен людям как – воздух. А не как смертоносная аэрозоль.

Колодец вовсе не бездонен

«Задачами советского водного законодательства являются регулирование отношений в целях обеспечения & интересах настоящего и будущих поколений научно обоснованного, рационального использования вод для нужд населения и народного хозяйства, охраны вод от загрязнения, засорения и истощения, улучшения состояния водных объектов…?(Основы водного законодательства Союза ССР и союзных республик, ст. 1).

Рассказывают, что бедуины, прилетевшие в США, на все чудеса современной техники и прочие ухищрения цивилизации глядели с бесстрастием, достойным жителей великой пустыни Сахары. Ничем не могли удивить их, пронять, как ни изощрялись предприимчивые гиды. И только когда привезли бедуинов на берег Ниагарского водопада, удалось американцам наконец достичь того, что они тщетно пытались сделать при помощи современных чудес электроники и древнего как мир стриптиза. Гости были ошеломлены этим нескончаемым потоком чистой прохладной воды, не хотели уходить от него, все смотрели и смотрели с восторгом и говорили, что, когда вернутся домой, никто не поверит, что, на свете существует такое чудо из чудес.

Они-то знали цену воде.

Мы этой цены не знаем. Нет, вообще-то кое-что знаем и даже немало, как нам кажется, но в том-то вся и беда, что эти «знания вообще», что не можем мы ежедневно, ежечасно испытывать тот восторг, который ощущают жители пустынь при виде такой обыденной для нас воды. А не мешало бы и нам проникнуться хоть чуть-чуть этим их восторгом. Ибо вода и в самом деле одно из первых чудес среди Главных чудес природы.

Вода, в сущности, относится к земным (да и космическим тоже) минералам. Но это настолько странный, из ряда вон выходящий, даже при рассмотрении невооруженным современной физической и химической аппаратурой глазом, что его по праву можно рассматривать отдельно. Примечательно, в процентном отношении гидросфера занимает примерно столько же поверхности Земли, сколько вода по объему в теле человека, что-то в пределах двух третей того и другого. Но комментировать этот факт мы не собираемся, мало ли бывает случайных совпадений. Еще примечательнее то, что вода буквально пронизывает как тело (во всяком случае изученные человеком слои биосферы) Земли, так и тела всех без исключения живых существ. И если косное вещество биосферы в принципе вполне может существовать без воды, то живое – ни в коем случае. Даже вымороженные в космическом абсолютном нуле (−273 °C) или прожаренные на солнечном жару споры должны, для того чтобы оставить себе надежду возродиться когда-нибудь к жизни, сохранить какой-то минимум воды. Ибо даже с частичной потерей воды живое теряет и жизнь, а уж с полной – и подавно.

Удивительные, во многом и до сих пор загадочные, свойства воды всегда интриговали людей. Ее физические свойства служат серьезнейшим опровержением механистическому подходу к явлениям даже косной природы. Изменчивость водной стихии издревле служила дежурным тропом поэтам всех времен и народов. Химики выяснили, что не только океанские или речные массы воды изменчивы; сама по себе она, даже в стакане, в спокойном и невозмутимом, казалось бы, состоянии постоянно меняется. Из школьной химии мы знаем, что молекула обычной воды имеет постоянную структуру – два атома водорода и один кислорода. Так-то это так, но оказывается еще, что три эти атома сочетаются в каждой молекуле по-разному, и сочетаний этих 42! Правда, устойчивыми из них являются только 9, но и того достаточно, чтобы сказать: на самом деле мы пьем воду, состоящую из смеси вод девяти химических свойств. И все эти разнообразные молекулы одной и той же воды постоянно взаимодействуют между собой, изменяют свою структуру и, следовательно, состав. Бот и получается, что не только нельзя дважды войти в одну и ту же реку, как утверждал Гераклит, но и выпить дважды одну и ту же воду невозможно. И может быть, недаром у древних греков самым ярким символом изменчивости было морское божество – Протей.

Легко расступающаяся, легко же и дробящаяся на капли, вода обладает, оказывается, большой силой сцепления молекул. Поставьте в стакан с водой тонкую стеклянную трубку, жидкость тут же поднимется в трубке выше уровня стакана. Очевидное это свойство – результат преодоления атмосферного давления силой сцепления молекул воды. И иголка держится на ее поверхности отнюдь не потому, что на стали оказался слой жира, как уверяли, во всяком случае нас, школьные учителя. А из-за большого поверхностного натяжения слоя воды. Причем чем чище вода, тем сильнее поверхностное натяжение. Ученые утверждают, что если бы им удалось совершенно избавить воду от примеси, то по озеру такой воды можно было бы и летом кататься на коньках.

При нагревании тела расширяются, при охлаждении – сжимаются. Эта аксиома, с учетом которой строятся все человеческие сооружения, подверженные климатическим или иным колебаниям температуры, опровергается водою. До 4 °C выше нуля она еще согласна вести себя, как все остальные земные тела, но при температуре ниже этого уровня она вопреки аксиоме начинает расширяться и, превращаясь в лед, увеличивается в объеме примерно на 11 процентов – коэффициент расширения для природных тел невиданный, даже если исключить тот феномен, что это происходит отнюдь не при нагреве. Сила ее расширения при этом колоссальна, давление на стенки, сдерживающие ее желание расширяться, доходит до 2500 кгс/см2! Удара в две с половиной тонны весом на каждый квадратный сантиметр поверхности не выдерживает самая прочная порода и сталь. А сама она к увеличению давления гораздо индифферентнее, чем любое твердое вещество, и пробовать спрессовать ее во вдвое меньший объем – только даром время и силы терять. При увеличении давления она, опять же вопреки всем правилам, установленным для других минералов, начинает замерзать при более низкой температуре – минус 3° и ниже. Потому-то и не промерзают глубины океанов до дна (правда, тут еще помогает и повышенная соленость).

И, пожалуй, главная для живых существ особенность – вода вступает в, если перефразировать метафору академика Ферсмана, дружеские связи со всеми минералами Земли. «Вода точит камень» не потому, что легчайшая струйка воды нежно касается грубой твердости гранитного валуна или скалы. А потому, что растворяет минералы, из которых состоит гранит и прочие твердые породы, и рассеивает их по земле, морям и океанам на радость жизни.

Для организма биосферы вода имеет главенствующее значение. В сущности, конечно, отделять ее от атмосферы или литосферы, выделять и отдавать предпочтение какому-либо из этих трех косных компонентов биосферы нельзя – все они необходимы друг другу и жизни, и это лишь кажется, что, поскольку бывает и полностью водная жизнь, она вполне могла бы обойтись без атмосферы. Ни в коем случае. И не только потому, что без защитного атмосферного слоя и самих вод Мирового океана, рек и озер не существовало бы, но еще и потому, что именно атмосфера снабжает эти воды кислородом, азотом, углекислотой, необходимой для существования жизни в воде, перемешивает водные толщи, обогащая их этими веществами, равномерно распределяя в водах минеральные соли Земли.

Современные ученые полагают, что жизнь на Земле зародилась в водах Мирового океана. Если даже это и не так, если местом зарождения жизни в действительности было какое-то иное место (некоторые, как мы знаем, утверждают, что она могла зародиться в Космосе), то уж, без всякого сомнения, ее существование и развитие без вод Мирового океана было бы невозможно. Это вода укрывала первые, робкие и слабые ростки жизни от всяческих невзгод: жуткой жары или, наоборот, жуткого холода поверхности Земли, плохо защищенной от огромного перепада температур первобытной углекислотной атмосферой, защищала от жестких космических излучений, способных убить все живое во мгновение ока, питала растворенными ею минеральными и органическими веществами первые микроорганизмы, а позже давала возможность осуществлять фотосинтез – то самое преобразование углекислотной атмосферы в кислородную, благодаря которому мы существуем. В этом процессе хлорофилл расщепляет именно воду, усваивая водород для собственных нужд и высвобождая свободный-кислород, которым мы дышим.

В сущности, любой организм, тело любого растения и животного представляет собою как бы губку, пропитанную водой, жадно вбирающую ее из источников и атмосферы.

Сок растений, протоплазма клеток и кровь животных, межтканевая жидкость и лимфа, жидкие среды глазного яблока и ликвор спинного мозга, смазки суставов и плевры, другие специализированные жидкостные среды, – все это существует и работает на основе воды, легко растворяющей минеральные соли и легко же с ними расстающейся, проникающей вместе с ними под воздействием гидростатического давления, создаваемого работой сердца, сквозь стенки кровеносных сосудов всех тканей организма.

Подсчитано, что в среднем человек за сутки принимает с пищей 2,5 литра воды (точнее – 2,2, а еще 0,3 литра образуется в ходе обменных процессов из жиров организма). Считается, что столько же и выводится из его тела за те же сутки: с мочой, потом, другими выделениями (причем с дыханием и потом выходит до 40 процентов воды). Однако это вовсе не значит, что организм схож с водопроводной трубой и все, что выпито, тотчас же протекает, не задерживаясь. Исследователи установили, что выпитая нынче вода уйдет из организма только через 6, а то и через 12 дней – все зависит от микроклиматических условий, в которых находится тот или иной человек, и других факторов. И за это время она успевает проделать гигантскую работу.

Путь воды начинается в желудке и кишечнике, где она, растворив переваренные частицы питательных веществ, поступающих с пищей, проникает, перенося их через стенки пищеварительного тракта, в кровь. Насыщенная аминокислотами, глюкозой и другими сахарами, жирными кислотами, минералами разносит она их по кровотоку и межтканевой жидкости к каждой из миллиардов клеток, из которых состоит наш организм. Вместе с ними проникает она через мембрану (когда возникает необходимость выровнять осмотическое давление) в плазму клетки, выносит оттуда продукты распада, образовавшиеся при синтезе питательных веществ, и вновь по кровотоку устремляется к почкам и печени, где и откладываются ненужные и вредные вещества, выводящиеся потом из организма с мочой, которая является не чем иным, как отработавшей свою 6-12-суточную смену и свершившей свыше 1000 оборотов по организму водой с растворенными в ней отходами жизнедеятельности нашего тела.

Так удаляется более половины суточной нормы воды. Еще четверть выделяется с потом и опять же уносит значительную долю всевозможных отходов и примерно пятая часть ее (свыше 400 граммов) улетучивается вместе с дыханием.

Запасы воды в нашем организме велики – от 30 до 50 литров (в зависимости от веса тела и пола человека: в женском теле воды на 10 процентов меньше, чем в мужском). Но все это – тот основной неделимый фонд, который организм не может расходовать, не подвергая себя опасности. Даже при незначительном обезвоживании плазма крови и другие внеклеточные жидкостные среды организма начинают густеть, следовательно, концентрация солей в них повышается, изменяется – увеличивается осмотическое давление, вода клеток и эритроцитов устремляется в зоны большей концентрации солей, клетки сморщиваются и…

Лучше уж этого «и» не допускать.

Правда, существуют животные – верблюды, курдючные овцы, суслики, тушканчики, – которые сравнительно долго могут обходиться без воды, превращая специально для этого накопленный жир в воду. И при этом получается довольно большой выход влаги: из 100 граммов жиров организм синтезирует 107 миллилитров воды. И хотя человеческий организм так же получает из жиров около 300 мл воды, доказывать, что ты верблюд, все же не стоит. Поэтому как можно осторожнее относитесь к доморощенным диетам, рекомендующим минимальное потребление воды. Лишнюю воду организм (мы говорим о норме, а не о болезнях, при которых приходится применять мочегонные средства, чтобы увеличить диурез, а тем самым «осушить» внутренние жидкостные среды от излишков воды) всегда выводит, не задерживая. И тысячелетняя практика йогов показывает – это всегда идет на пользу.

Вода, которую мы пьем, различается не только по структуре сочетаний атомов молекул. В разных районах не то что там земного шара или континентов – областей страны и даже в расположенных неподалеку друг от друга колодцах – вода различается по химическому составу растворенных в ней солей. И хотя полностью их влияние на здоровье человека еще не исследовано, но некоторые общие принципы этих влияний выяснены.

Давным-давно известно, что чистейшая вода горных альпийских потоков порождает кретинизм. Происходит это потому, что она слишком стерильна и не содержит тех микроскопических примесей йода, которые необходимы для нормального функционирования щитовидной железы. И хотя, как выяснено, главную насущную дозу йода человек получает с растительной пищей, но и в этом виновной оказывается стерильная вода: в районах, с нейодированной водой и растительная пища содержит слишком малое (накопленное, видимо, из воздуха) количество – зерно в 10, а картофель в 30 раз меньше, чем в районах с нормальной водой.

И потребность-то в нем до смешного мала. По данным Международной комиссии по радиологической защите, обстоятельно исследовавшей этот вопрос, в среднем в организм человека континентальных районов мира попадает в сутки всего пять сотых микрограмма йода (в приморских районах – 35 мкг)! И даже этой мельчашей дозы нам достаточно, чтобы не заболеть.

Не менее важно, оказывается, и то, сколько содержится в воде кальция. Все мы знаем, что бывает она мягкой, когда мыло дает обильную пену и смыть его с рук доставляет немало труда; и жесткой, в которой мыло вовсе почти не мылится. Последняя – с повышенным, по сравнению с нормой, содержанием кальция.

Недавние исследования в Японии, в 49 штатах Северной Америки, во всех регионах Англии показали прямую зависимость сердечно-сосудистых заболеваний от содержания кальция в воде. Оказалось, что чем вода мягче, тем больше таких заболеваний в расчете на 100 000 жителей. Так, в Англии было обследовано 83 города в самых различных районах страны. Оказалось, что смертность от сердечно-сосудистых заболеваний мужчин в возрасте 45–64 лет имеет четкую обратно пропорциональную зависимость с содержанием в воде кальция. Так, в Галифаксе, где его концентрация имеет 34 миллиграмма на литр, с 1958 по 1964 год умерло от них 862 мужчины, а в Испуиче, где потребляют воду с концентрацией кальция 358 мг/л, за то же время – 499 человек. Удалось вывести и некую закономерность: «В среднем с каждым увеличением содержания кальция на 25 мг/л смертность снижается примерно на 50 человек на 100 000 жителей», – пишет М. Гарднер, специалист по общественной медицине Саутгемптонского университета.

В США, в штате Флорида население округа Монро до некоторых пор употребляло поверхностные воды, накапливающиеся в результате выпадения дождей в различных водоемах и неглубоких колодцах. Естественно, вода была мягкой, того же кальция содержалось всего 0,5 миллиграммов на литр. После того как в округе были пробурены глубокие артезианские колодцы и его жители стали получать жесткую воду с содержанием кальция 220 мг/литр, всего за четыре года смертность от сердечно-сосудистых заболеваний снизилась ровно наполовину.

Однако несмотря на выявление столь четкой зависимости заболеваний сердца от уровня содержания в воде кальция, в некоторых других районах земного шара выявить такую взаимосвязь не удалось. И это говорит о том, что проблема гораздо сложнее, чем первоначально полагали ученые. Скорее всего человеческому организму для нормальной жизнедеятельности необходим целый комплекс растворенных в воде природных минеральных солей, причем в определенных концентрациях и соотношениях (так, выяснено, что на сердечно-сосудистую систему влияет соотношение кальций: натрий – чем меньше в воде первого и больше второго, тем выше процент заболеваний), а кальций является в данном случае индикатором этой концентрации, что, конечно же, не умаляет его значимость для нормальной работы организма.

Вот почему никакая искусственно опресненная вода не может заменить воды природной. Понятно, что искушенный ум «технаря» тут же выдаст резонное возралсение: «А почему бы не минерализовать опресненную воду до природных кондиций?» Да потому, что это очень и очень дорогостоящая процедура. Одно только кальцинирование опресненной воды представляет собой сегодня почти неразрешимую проблему: для этого необходимо пропускать ее сквозь огромную толщу природных известняков – практически закачивать в недра Земли, чтобы уже потом добывать обогащенную кальцием. А еще в природной воде содержатся необходимейшие нашему организму ионы лития, ванадия, марганца, хрома, магния и других микроэлементов и все в определенной концентрации, определенных соотношениях.

Уже в 60-х годах нашего столетия обнаружилась в мире нехватка чистой природной воды. Оказалось, что ее поразительно мало для неимоверно разрастающегося человечества и еще более неимоверно разрастающейся промышленности. Мы с гордостью произносим, что Байкал заключает в себе 20 процентов всей пресной воды земного шара. Но подумайте только: что на карте мира представляет собой это озеро? Еле заметная точка в масштабах Земли. А в этой точке сосредоточена пятая часть всех пресных вод! Еще одна точка – Великие американские озера, да ниточки – опять же в масштабах земного шара – Амазонки и Ла-Платы несут более половины пресных вод Земли, и только примерно четвертая часть ее мировых запасов распределяется более или менее равномерно, да и то в умеренных поясах планеты.

Сегодня более четверти населения земного шара, примерно 1 миллиард 250 миллионов человек, что составляет более чем четырехкратное количество населения Советского Союза, страдает от острой нехватки пресной воды. Во многих районах ее ценность намного превысила цену полезных ископаемых. Например, в странах Персидского залива литр пресной воды стоит столько же, сколько три литра нефти. И совсем недалек тот день, когда вместо газопроводов и нефтепроводов станут строить грандиозные межконтинентальные водопроводы и торговать питьевой водой будет гораздо выгоднее, чем всеми остальными природными ресурсами. Ибо если без нефти, газа, угля, руд металлов и прочих ископаемых еще и можно хоть как-то прожить, то без питьевой воды жить, как мы знаем, невозможно.

В этом смысле наша страна является одним из самых богатых регионов – запасы пресной воды составляют примерно четвертую часть от общемировых. Только вот если дело дойдет до торговли ей, мы едва ли сильно разбогатеем. Разве что пустим в распыл Байкал, в котором содержится 80 процентов всех наших запасов. Ибо все остальные большие водоемы и речные артерии почти полностью непригодны уже сегодня для питья без самой серьезнейшей и дорогостоящей очистки воды. И если нынешний воздух сравнивают с аэрозолью, то воду в них можно вполне назвать суспензией, настолько насыщена она всевозможными примесями – загрязнениями промышленности, транспорта, сельского хозяйства.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю