Текст книги "Через бурные волны (ЛП)"

Автор книги: Вал И. Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Технически, две сирены, – голос МакКензи заставил меня обернуться и увидеть, как она приближается в сопровождении Ноя и Грейс. – Что это за невыполнимая миссия, на которую ты согласилась? – Ее брови были плотно сдвинуты, и на лбу отчетливо читалось беспокойство.

Мы с Катриной подробно объяснили им все, что произошло с Бастианом и его огромным подземным логовом. Я предложил им остаться здесь, потому что, как только мы найдем кракена, спасения не будет. И, конечно, не обещал, что мы переживем это.

– Мы будем бороться с этим вместе. На яхте есть сигнальные ракеты и, возможно, еще оружие. – Ной расправил плечи, словно пытаясь доказать свою полезность. В глазах Грейс промелькнуло беспокойство, но она ничего не сказала. К этому времени я уже понял, что она была не из тех, кто громко говорит. Мне было даже интересно, о чем думала МакКензи, учитывая, что она тоже была необычно молчаливой.

«Нет. Соглашение было между мной и вами обоими. А не вашими друзьями. Они остаются».

Я обхватил голову руками. Голос врезался в мое сознание, словно ножи, царапающие кожу. Голос Бастиана. Он заглушил мои мысли, как черный дым в темной комнате. Он был в моей голове. В конце концов, его метка имела надо мной власть.

Катрина и МакКензи бросились поддерживать меня, когда я запустил пальцы в волосы. Я был в порядке. Клянусь, так и было. Но я был слишком взбешен, чтобы найти слова и ответить им, когда они спросили, все ли со мной в порядке. Я изо всех сил старался не обращать внимания на мысленный приказ Бастиана, но тот эхом отдавался во мне, пока я не признался себе в том, что слышал.

– Он говорит, что вы не можете пойти, – я с трудом выдавил из себя эти слова. – Думаю, мы пробудили к жизни эту дурацкую татуировку. У Бастиана есть прямая связь со мной. И будет, пока мы не сделаем это. Если мы нарушим его условия сделки, он навсегда останется в моих мыслях.

– Беллами, – Катрина мягко коснулась моего плеча, – я не знала.

– Потому что ты меня не слушала. Я же говорил тебе, что он всегда берет больше, чем обещает.

– Прости. Что мне оставалось делать? Только не говори мне, что ты действительно ушел бы оттуда, зная, что упустил единственный шанс помочь Майло. Я знаю тебя. Ты бы этого не сделал. Он тебе как брат.

– Хммм, – проворчал я, отворачиваясь. Я уже не был уверен, что поступил бы так же. Майло, без сомнения, был моим братом в море. Но стал бы я обменивать жизнь Катрины на его жизнь, натравливая ее на это чудовище? В любом случае я проиграл. Я всегда проигрываю. С каждой минутой я чувствовал, что жалкие крохи веры, которые у меня еще оставались во все и вся вокруг, ускользают из рук. Бесконечная битва за то, чтобы не потерять самых близких мне людей, начинала меня утомлять.

– Вам будет хорошо здесь, в Пуэрто-Рико, – я говорил твердо, не оставляя места для возражений троице, наблюдавшей за мной. Если бы они попытались, я бы быстро заставил их замолчать и оставил бы их здесь без выбора. – Нам в любом случае нужен кто-то, кто присмотрел бы за Бастианом. Вы сможете сообщить нам, если увидите, что он пытается что-то предпринять, например, переехать или сбежать.

Внезапно Грейс показалось, что она набралась храбрости.

– Трина, я не могу просто оставаться здесь и позволять тебе это делать. Я знаю, ты привыкла все делать сам, я тоже. Но это… это слишком опасно.

– Мама, – выдохнула Катрина, – я должна это сделать. Если я этого не сделаю, то никогда себе этого не прощу. Я не могу оставить Майло.

Мне почти хотелось закатить глаза, когда Катрина продолжила успокаивать и умолять маму. Грейс не поняла бы той бесстрашной жертвы, о которой говорила Катрина. Она никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Ее всегда спасали. У нее не было права говорить Катрине, чтобы она этого не делала… Возможно, я тоже не понимал. Я больше не знал.

– Пожалуйста, Катрина. Что, если я снова почувствую вой сирены? Что, если я не смогу противостоять ему без тебя? – В голосе Грейс было больше отчаяния, чем я когда-либо от нее слышал. Я не верил, что она на самом деле не беспокоилась по этому поводу. Она просто искала то, что, как она надеялась, могло бы удержать Катрину здесь.

– Катрина, – пробормотал я, прерывая мольбы Грейс. – Сейчас важна каждая секунда.

Катрина перевела взгляд на меня, Грейс переводила взгляд с меня на нее. Ной вмешался, чтобы успокоить ее мать, потому что он, должно быть, знал, что я не собираюсь этого делать.

– Миссис Дельмар, если кто-то и может это сделать, так это Катрина. Мы с МакКензи будем здесь, рядом с вами, и будем ждать ее возвращения. Она вернется.

Грейс моргнула, нервно сглотнула и покачала головой.

– Знаю, я не смогу остановить тебя, – сказала она дрожащим от слез голосом. – Но просто помни, что ты должна вернуться ко мне. Никто другой не сможет показать мне, как быть русалкой. – Я заметил мимолетную улыбку Катрины.

– Я так и сделаю. – Катрина высоко вздернула подбородок. – Я так и сделаю. – Грейс наклонилась к ней, чтобы обнять, что с самого начала выглядело неуклюже, но постепенно смягчилось и стало похоже на то, как должны выглядеть объятия матери и дочери. Я отвел взгляд, борясь с чувством неловкости, повисшим в атмосфере.

– По крайней мере, позволь мне помочь тебе подготовиться, – обратился ко мне Ной мрачным тоном. – Ты не можешь уйти с пустыми руками. В этих антикварных магазинах наверняка найдется что-нибудь полезное.

Это была неплохая идея, поэтому я согласился, но при условии, что мы поторопимся. Девочки отправились регистрироваться в отеле, где должны были остановиться МакКензи и Грейс, а мы с Ноем тем временем прошлись по немногочисленным магазинам, которые еще были открыты. Несомненно, здесь было множество артефактов и старинного оружия из моего времени и не только, но найти что-нибудь пригодное для использования было непросто.

В последнем магазине, который мы обыскивали, мой взгляд скользнул по стене, заставленной старыми, разбитыми винтовками и мушкетами, ржавыми мечами и остатками кремневых ружей. И тут я увидел это. Гарпун. Со следами очевидного использования, но все еще цельный и крепкий. Наконечник был прочным. Я смогу заточить его по дороге.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – Ной взглянул на меня, заметив, что я сосредоточен на гарпуне. Не прошло и пяти минут, как мы вышли из магазина с нашим новым гарпуном, завернутым так, чтобы он выглядел как весло или что-то менее опасное, и встретились с остальными на городской площади.

Еще несколько раз сердечно попрощавшись и пожелав всего наилучшего, мы расстались, а МакКензи, Ной и Грейс согласились остановиться в ближайшем отеле в Сан-Хуане. Мы с Катриной поплелись обратно к берегу, теперь залитому лунным светом и сиянием города над ним. Мы вошли в воду, поднялись на борт гидроцикла с гарпуном в руке и помчались обратно к покачивающейся вдалеке яхте, отправляясь в путешествие, более пугающее, чем все, с чем я когда-либо сталкивался в качестве пирата.

Я помог Катрине подняться на борт, все еще сдерживая гнев из-за нашей встречи с Бастианом.

– Я знаю, тебе нравится таить обиду, – проворчала Катрина, – но если мы хотим, чтобы у нас был шанс выжить, тебе, наверное, стоит поговорить со мной.

– Почему? Чтобы ты могла делать прямо противоположное тому, что я говорю? – прорычал я, поднимая якорь, пока Катрина тянулась к топливному баку. – В конце концов, ты сделаешь все, что решишь, со мной или без меня.

– Почему ты так себя ведешь, Беллами? Ты сам сказал, что у нас нет времени!

– У нас – нет! Но это не имеет значения, потому что, в конце концов, ты совершишь какую-нибудь глупость и погибнешь, что бы я ни говорил! Ты такая же, как она! Ты безрассудная и упрямая, и ты не слушаешь, и это приведет тебя к смерти! Я не хочу жить здесь, на этой дерьмовой земле, один, без тебя тоже! – Я ударил кулаком по корпусу, уверенный, что позже пожалею о синяках, которые останутся у меня на костяшках пальцев.

Я даже не осознавал, что говорю. Я погрузился в свои мысли о Серене, которые проносились перед моим мысленным взором. Все это казалось слишком знакомым. Слишком повторяющимся, чтобы быть реальным…

– Это ведь не обо мне, не так ли? – Голос Катрины смягчился, и я понял, что она все поняла.

– Ты – часть этого, – проворчал я. – Но… но… это действительно не про тебя. Не стесняйся взять штурвал в руки. – Я отошел и удалился в каюту. Сосредоточив внимание на полу, я погрузился в воспоминания…

Я наблюдал за ней из-за кулис, зачарованный, как любой моряк, увлеченный песней, когда она порхала по воде, кружась и танцуя в пузырьках за стеклом. Она помахала зрителям рукой, прежде чем послать воздушный поцелуй. Ее волосы развевались вокруг, как ленты на ветру, а глаза сверкали магией, которой не обладали даже настоящие сирены. Радостно танцуя в огромном аквариуме, она являла собой воплощение самой себя в своем истинном обличье. В воде ее душа оживала. Любой мог это увидеть.

После ее выступления я пробрался за кулисы, где дельфины и морские львы показывали трюки для своих дрессировщиков. Как только я увидел ее, сидящую за столиком, уже без хвоста и завернутую в полотенце, я подбежал поприветствовать ее и расцеловал в щеку и губы. Она рассказывала о том, как пропустила момент, когда нужно было пускать мыльные пузыри во время музыки, потому что под водой ее было плохо слышно.

– Они любят тебя. Ты была потрясающей, – выдохнул я в ее все еще влажные волосы, когда она потерла глаза.

– Я боялась, что ты не придешь. – Она повернулась ко мне, уткнувшись своим очаровательным носиком в мой подбородок.

– Что ж, трудно приходить вовремя, когда океан управляет твоим расписанием, – поддразнил я, заставив ее хихикнуть. – Но, конечно, я буду здесь, как и обещал. Я бы хотел, чтобы у вас было больше ночных шоу.

– Я не хочу, – она встала, отбросила полотенце в сторону и натянула прозрачное белое платье, чтобы прикрыть бикини. – Я не хочу находиться здесь ночью, когда здесь самое лучшее место для купания. – Она склонила голову набок, и я уже мог сказать, что она мечтает окунуться в волны при лунном свете, как часто делала. Для любого другого это была опасная привычка, но для нее она была спасительной.

Она взяла меня за руку, на ее лице сияла улыбка, когда она посмотрела на заднюю дверь.

– Пошли.

Катрина появилась довольно скоро, стуча так, что костяшки пальцев ломило от этого звука.

– Мы должны это уладить. Я не собираюсь переплывать море в таком состоянии.

Я приоткрыл дверь, совсем чуть-чуть.

– Тогда плыви. – Когда я попытался закрыть дверь, Катрина остановила меня ногой.

– Ты сказал, что я похожа на нее, – сказала она. Катрина придвинулась ближе ко мне. – Похожа на нее, – повторила она. – Ты имеешь в виду Серену, не так ли? – Она открыла дверь чуть шире. Я позволил ей и вышел, а она продолжила: – Я позабочусь о том, чтобы ты и меня не потерял. Я не оставлю тебя одного в этом мире.

– Как ты можешь обещать что-то подобное? – простонал я.

– Потому что… потому что мы нужны друг другу. Мы всегда были нужны друг другу. – Она потянулась вперед и обняла меня, заключив в теплые, успокаивающие объятия. Я не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал что-то подобное. В этом чувствовалась сила. Уверенность. Никто не давал мне такого раньше.

Она была права. Между ней и мной, а в конечном счете и между всеми нами троими, была какая-то неразрывная связь. Мне пришлось столкнуться с сомнениями, терзавшими душу. Некоторые моряки останавливали плавание в тумане и пережидали его. Но все знали, что я всегда буду преодолевать трудности, пока не перейду на другую сторону. И это то, что я должен был сделать сейчас. Даже если все по-прежнему было не так, как раньше, и уже никогда не будет так, как прежде. Майло по-прежнему нуждался в нас обоих.

Мы пробыли в море всего пару часов, прежде чем я начал ощущать, как на меня накатывает дурнота. Быстрый обратный отсчет времени заканчивался. Я не сказал Катрине, что потребуется месяц, чтобы добраться до вод, где обитает кракен, в лучшем случае, чуть меньше трех недель, если Катрине удастся чудесным образом снова перенести нас по течению, не останавливаясь. Но это истощит ее силы. Так что я был занят тем, что пытался подсчитать, сколько еще лет это будет означать для Майло.

Когда Катрина, возбужденно подпрыгивая, подбежала ко мне, я на секунду почувствовал надежду.

– Эту подзорную трубу дал мне Бастиан, – сказала она, поднимая прибор и рассматривая его. – Он сказал, что это поможет нам найти кракена. Смотри!

Я взял бронзовую трубу из ее рук и поднес к глазам, чтобы взглянуть получше. Я чуть не отшатнулся от зрелища. Вместо того, чтобы увидеть горизонт передо мной в увеличенном виде, я увидел крупным планом рычащее морское существо под водой, наблюдающее за мной как за добычей, будто я плыву лицом к лицу с ним.

– Труба показывает нам кракена!

– Если бы только она могла привести нас к нему, – пробормотал я, все еще пытаясь прийти в себя от потрясающего зрелища, которое увидел через объектив. – Серьезно… зачем ему давать нам это? Не похоже, что он известен тем, что легко заключает сделки.

– Если только он действительно не уверен, что мы умрем, пытаясь это сделать, – Катрина усмехнулась. У меня вырвался сдавленный смешок.

– Ха. Или, может быть, он просто очень хочет, чтобы этот кракен умер. Не знаю, для чего. Может быть, ему просто надоела его коллекция. – Я повертел подзорную трубу в руках, разглядывая ее, догадываясь, что в ней, вероятно, есть какие-то темные чары, которые позволяют Бастиану наблюдать за нами через нее.

Но затем я повернул внешнюю трубу, слегка повернув ее, чтобы сфокусировать объектив, и внезапно из нее в море вокруг нас вырвался импульс энергии. Какое-то время ничего больше не происходило, и Катрина посмотрела на меня с беспокойством и замешательством. Несмотря на отсутствие ветра, я заметил вдали медленно накатывающуюся волну.

– Что происходит? – спросила Катрина.

– Не знаю, – пробормотал я, задаваясь тем же вопросом. Набегающая волна быстро росла, увеличиваясь более чем вдвое с каждой секундой. Я заткнул подзорную трубу за пояс и бросился к штурвалу, таща за собой Катрину. Было слишком поздно убегать от волны, но я должен был, по крайней мере, развернуть лодку лицом к воде, чтобы принять удар от такой волны. – Это неуправляемая волна, – крикнул я, когда она понеслась на нас, теперь уже высотой не менее 70 футов. – Приготовься!

У Катрины не было времени бежать в укрытие, поэтому она схватилась за перила и, пригнувшись, присела на корточки у моих ног. Яхта приподнялась, когда волна проползла под нами, подняв нас под таким углом, что мне пришлось изо всех сил держаться за руль, пока мы неслись прямо над гребнем постоянно растущей волны. Морские брызги, густые и ослепляющие, как снежная буря, окутали нас, и вода перехлестнула через борта лодки. Катрина закричала, и я уперся в нее ногой, изо всех сил стараясь удержать девушку на месте, когда наш корабль на мгновение взмыл в воздух.

Мы скатились с другой стороны, скользя вниз по огромному водному склону в смеси ветра и соли. Корабль накренился, врезавшись носом в море, а остальная его часть ударилась о поверхность воды внизу, сотрясая наши кости. Я больше не мог держаться, и мы с Катриной оба упали на скользкий мокрый пол. Морская пена брызнула по бортам палубы, когда яхта выровнялась. Как только судно перестало швырять из стороны в сторону, я помог Катрине подняться на ноги.

Только тогда по моей коже пробежал ледяной холод, и я понял, что тяжелый знойный купол Карибского моря исчез. Катрина дрожала, промокнув с головы до ног в ледяной воде, как и я. Наше дыхание вырывалось белыми облачками в неожиданно ставшем зимним воздухе вокруг нас.

– Внутрь, – пробормотал я. – Мы здесь замерзнем.

Мы поспешили в каюту, где быстро обсохли и завернулись в одеяла, взятые с кроватей, хотя на борту яхты было немного одежды, подходящей для холодной погоды. Мы сели за маленький столик у окна, чтобы оглядеться, не отморозив задницы. Мне было все равно, даже если лодка дрейфовала хотя бы минуту. Небо за окном было густым и серым, но это мало что могло сделать с ярко-бирюзовой водой вокруг нас. Это определенно было не Карибское море.

– Волна. Подзорная труба. – Я потер руки, все еще не до конца согревшись. Я ненавидел холод. – Это каким-то образом привело нас сюда. Видишь те скалы вдали? Похоже на Средиземное море.

– Не знаю, почему я представляла его немного светлее… и теплее, – фыркнула Катрина, крепко обхватив себя руками после того, как сделала глоток горячего шоколада, который мы нашли на корабельной кухне.

– Только не в январе. – Я побарабанил пальцами по столу, глядя на голубую воду под мрачным небом.

– Бастиан помог нам. – Катрина вздрогнула. – Почему?

– Для него это была не просто сделка. Это была миссия. По какой-то причине ему нужно, чтобы эта тварь умерла.

– Ну, тогда я тоже этого хочу, если это означает получить корону.

– Хм, – саркастично поджал я губы. – Тогда, думаю, тебе нужно окунуть свою рыбью задницу в эту ледяную воду и заманить его сюда. – Я ухмыльнулся. – Я слышал, что русалки – любимая закуска кракена… И уверен, что он давно их не пробовал.

21. Око бури

Майло

Жара от крови, струящейся по руке, было почти достаточно, чтобы отвлечь меня от боли, причиняемой вонзившимся в нее лезвием. Почти.

Я прикусил ткань зубами, скрежеща, когда нож вонзился в кожу и содрал верхний слой с мышц. Чернила глубоко въелись в кожу. Вероятно, до кости. Мне пришлось на мгновение остановиться, чтобы перевести дыхание.

На верхней площадке кубрика появилась Клара, нависая над тем местом, где я сидел на ступеньках под покровом ночи.

– Нужна помощь?

Я не повернул головы.

– Швабры с палубы не вмешиваются в личные дела капитана.

– Тогда скажи, что я сейчас не швабра с палубы. Скажи, что я – просто человек, наблюдающий за тем, как другой человек борется со своими демонами. – Она наклонилась мне навстречу, опустилась на колени рядом и взяла окровавленный нож из моей руки.

– Сражаюсь со своими демонами или поддаюсь им, я уже не могу сказать, что именно, – простонал я. Она снова вонзила нож. Я поморщился от боли, когда она разрезала кожу, отрывая плоть от плоти. Словно разделывая рыбу, она провела лезвием по ширине татуировки, которую я так старательно вытравливал в течение последнего месяца в море. Теперь, когда у нас впереди был еще месяц, карта четко отпечаталась в моей голове, и мне больше не нужна была эта чертова печать Бастиана, отмечающая меня как его раба.

– Вот, – сказала Клара, поливая из бутылки ром на зияющую рану у меня на предплечье. Я думал, что у меня вот-вот выбьются зубы от того, как сильно я прикусил тряпку, когда по венам разлилось жжение. Но как только я почувствовал легкое облегчение от того, что за мной, по крайней мере, никто не следил, разорванная плоть восстановилась прямо на наших глазах. Сухожилия и кожа появились как по мановению волшебной палочки, соединившись воедино, и на моей руке появилась новая татуировка в виде зазубрин и шрамов.

– Черт возьми! – Я ударил кулаком по краю ступенек, ободрав кожу о дерево, изъеденное солью.

– Не переживай так из-за этого, – успокоила Клара, вытирая окровавленные руки тряпкой, которая только что была у меня во рту. – Ты согласился на это. Теперь смотри до конца.

– Откуда ты вообще знаешь, на что я согласился? – прорычал я.

– Знаешь, я наблюдала за тобой в таверне той ночью. Я не знаю, зачем ты это сделал и чего добиваешься. Но я знаю, что ты заключил сделку, и теперь вижу, что ты сожалеешь об этом.

– Нет, – проворчал я. – Я не жалею об этом. Это то, что я должен был сделать, но… – Я взял себя в руки. Я так отчаянно хотел разделить бремя, лежащее на моем разуме и сердце, что чуть не выдал все. Я едва знал Клару. Я ни единой душе на борту этого корабля не рассказал о том, что мучило меня днем и ночью. И я бы не стал портить это впечатление. Ей, как и всем остальным на борту, не нужно было ничего знать. – Я ни о чем не жалею.

– Поступай как знаешь, кэп. Но знай, что ты здесь не единственный, кто жалеет о том, что не хотел бы потерять.

Я приподнял бровь, мне было любопытно, что она имела в виду, но знал, что лучше не задаваться этим вопросом.

– Спасибо тебе за… помощь, – сказал я, глядя на кровавое месиво на палубе. – Я уберу это. А ты иди поспи немного, Клара.

Я ожидал, что она запротестует, но она только повернулась и ушла, не сказав ни слова, и последние пряди ее огненно-рыжих волос растворились в густой темноте. Я спокойно вытер кровь, снова оставшись наедине со своими мыслями. Выплеснув ведро красной воды за борт, я наблюдал, как акулы кишмя кишат в воде внизу. Падальщики, которые только и ждут своего шанса поймать что-нибудь стоящее. Разве не все мы были такими?

Когда я покидал палубу, вдалеке прогрохотал низкий раскат грома, предвещая гряду штормов, надвигающуюся в нескольких милях к западу от нас. Это был медлительный монстр, и я ожидал, что мы не заметим его, учитывая направление и скорость. Мы двигались медленно, чтобы не оказаться слишком близко к нему за ночь. Если бы утром он все еще был там, нам пришлось бы просто обогнуть его. Я предпочел не останавливаться и не пережидать. Время было слишком ценным, чтобы тратить его впустую.

В ту ночь в своей каюте я видел ее во сне.

Она шла ко мне по пляжу, видение, взывающее ко мне своей песней. Я побежал к ней, но прибрежный песок становился все длиннее и шире, образуя тропинку, по которой мне никогда не убежать. В конце концов, я сделал неверный шаг по песку, врезался в полосу прибоя и наткнулся на холодный камень. Я снова был на маяке, куда впервые привел Катрину, чтобы показать ей звезды. Здесь все казалось правильным.

Она встретила меня наверху, ее зов успокоил мою измученную душу, когда она, словно королева, спустилась по лестнице. Как в ту ночь, когда я увидел ее в том сверкающем платье, и у меня перехватило дыхание при виде ее. Словно танцуя по воздуху, она приблизилась ко мне, целуя меня, не переставая напевать свою мелодию, не теряя времени даром, погрузила свой язык в мой и запустила пальцы в мои волосы. Я ощупал каждый дюйм ее тела, мои руки скользнули вниз по ее платью, чтобы найти разрез на бедре. Она направила меня под него, словно напевая песню своими руками, поместив мои ладони между теплыми своими ногами. Я прошелся по ее нежным частичкам, вверх, вниз, внутрь и наружу, страстно желая соединить наши тела раз и навсегда, чтобы время и расстояние больше никогда не смогли нас разлучить.

Я целовал ее медленно и уверенно, пока мои пальцы двигались в ней. Она издала блаженный стон, который унес морской ветер, и я еще крепче прижался к ней. Но затем ее голос стал мрачным и холодным.

– Я же говорила тебе не становиться таким, как они.

Я открыл глаза и увидел себя лицом к лицу с глазами, синими, как глубины океана, смотрящими на меня прищуренными зрачками хищника. Я оторвался от нее, мое сердце разрывалось, когда она следовала за мной, уже не от желания, а от жажды крови. Ее сладкая песня стала эхом, гремящим в моей голове, когда она приближалась ко мне в состоянии, из которого я не мог вырваться. Я позвал ее по имени, умоляя узнать меня… но, не обращая на это внимания, Катрина положила руки мне на плечи и столкнула с маяка, следуя за мной вниз, в бушующую внизу воду.

Я вздрогнул и проснулся, когда мое тело ударилось о деревянный пол под кроватью. Сквозь витражное окно на стены уже проникали маленькие лучики солнечного света. Время было сразу после рассвета.

– Что, черт возьми, я могу с этим поделать? – пробормотал я, растревоженный сном, потирая место, где голова ударилась об пол. – Должно быть, это из-за рома.

Прошлой ночью я выпил изрядную дозу, чтобы притупить боль от самостоятельной попытки удаления татуировки, хотя это не сильно помогло. Посмотрел на покрытую шрамами руку, татуировка все еще была идеальной, несмотря на то, что кожа под ней и вокруг нее была изуродована всего несколько часов назад.

Я услышал приглушенный крик наверху. Это был голос Кигана из вороньего гнезда. Должно быть, он что-то заметил. Поспешно натянул рубашку и сапоги, схватил мечи и перекинул кобуру с пистолетом через плечо, а затем поспешил на палубу. Жуткий утренний туман покрывал воду и сильно ограничивал обзор.

– Что? – Я позвал своего первого помощника. – Феликс! – Феликс подбежал ко мне еще до того, как я успел произнести его имя.

– Замечен красный флагман, капитан. Мы увидели это слишком поздно из-за тумана. Он уже близко. – В его словах слышался сильный испанский акцент, но он был самым надежным связным на борту, поэтому я выбрал его первым помощником. Я доверял ему, и он был достаточно лоялен к моим командам и решениям. Однако, на личном уровне, даже после стольких месяцев, мы почти ничего не знали друг о друге. Как мне и хотелось.

Я потянулся за подзорной трубой, сосредоточившись на корабле вдалеке. Он был достаточно близко, чтобы я мог легко разглядеть развевающийся красный флаг на мачте даже без подзорной трубы, как только мое зрение приспособилось к туману. Корабль Карла Тейна. Огромный галеон, без сомнения, нагруженный пушками, которые были намного тяжелее, чем у большинства пиратских судов. Он обменял скорость на силу.

– Этот ублюдок никогда не сдается, – самодовольно сказал я, передавая подзорную трубу Феликсу. Судно безошибочно принадлежало Тейну. Хотя я потерял его из виду после столкновения с кораблем Беллами и военным, я знал, что это была далеко не последняя моя встреча с ним. Я знал, что рано или поздно он вернется, чтобы продолжить охоту на меня, как только встанет на ноги. Но я не возражал. Его возмездие давно назрело, когда он похитил Катрину и оставил на ее теле шрамы. Я ожидал, что он снова придет за мной, чтобы убедиться, что он получил то, что ему причитается, прежде чем я найду способ уйти из этой жизни.

Но это должно было произойти в свое время. Пока нет. Хотя я наслаждался мыслью о том, что встречусь с ним лицом к лицу, чтобы осуществить свою месть, сейчас я не мог позволить себе отвлекаться. Не тогда, когда я был так близок к тому, что, как полагал, могло быть началом пути к недостающему фрагменту карты Бастиана. Я не мог рисковать своим кораблем. А пока мне нужно было обогнать его. Дать ему возможность погнаться за чем-нибудь подольше.

– Увеличьте скорость, ребята! Давайте поймаем как можно больше ветра! – Мы с Феликсом поплелись к штурвалу. Вдалеке прогрохотал гром, и мы убедились, что не забыли о надвигающемся гигантском шторме. Мы плыли прямо к нему, но небольшая встряска от ветра и дождя все равно была лучше, чем попасть под обстрел из пушек военного корабля, который в два раза больше моего фрегата. Но проклятый туман скрывал его достаточно долго, чтобы мы не смогли как следует оторваться.

Моя команда принялась за быструю работу, настраивая паруса и закрепляя такелаж, пока мы ловили ветер и неслись вперед. Штормовой ветер с легкостью подхватывал нас и тянул к цели.

Я мельком увидел, как Клара мечется среди мужчин, почти расталкивая их со своего пути, поскольку работала быстрее всех остальных. Она была палубным матросом, но здесь управлялась с такелажем и устанавливала грот-мачту более мастерски, чем кто-либо из мужчин на борту этого корабля. Позже я решу, пожурить ее за это или повысить в должности.

Я оглянулся и увидел, что корабль Тейна тоже поставил все паруса, вынырнув из тумана и сократив и без того слишком короткое расстояние между нами. Даже для корабля его размеров ветер был достаточно попутным, чтобы он мог быстро догнать нас. Раздался раскат грома, и в далеком небе, словно удар хлыста, сверкнула молния. До грозы оставалось, вероятно, чуть больше тридцати минут. Она удалялась от нас, но мы двигались гораздо быстрее, прямо в нее. Я бы предпочел не стоять в очереди, хотя это, конечно, был бы не первый поток, которому мы противостояли в море на «Соколе». Но сильный шторм, возможно, как раз то, что нужно, чтобы отдалить нас с Тейном на некоторое время. Сомневаюсь, что он рискнет потерять еще один корабль.

Но, к моему удивлению, Тейн не замедлился. Он последовал за нами, вероятно, отчаянно желая нанести удар, несмотря на всю глупость этого в данных условиях. Я оставил Феликса у штурвала, чтобы пройтись по палубе и проверить наш боезапас, пока матросы заряжали патроны и готовили пушки. Я молча жаждал этой битвы, но также знал, что даже при всем моем желании увидеть, как полетит голова Тейна, жестокий шторм и огромный военный корабль за нашими спинами не предвещали лучшего исхода. Но если он настаивал на своем упрямстве, я тоже так поступлю. Упрямо или, возможно, глупо, мне было все равно.

Шли минуты, и туманное утреннее небо начало темнеть. Ветер усилился, принеся запах приближающегося дождя. Я снова занял место за штурвалом, Феликс – рядом со мной, и мы осторожно повели лодку. Корабль Тейна теперь был достаточно близко, в пределах досягаемости, и если он откроет огонь, то сможет достать нас, если у него есть передняя носовая пушка-преследователь, которая, скорее всего, была установлена на таком боевом корабле, как его. Но он был гораздо дальше, чем следовало, если надеялся на какую-то точность. Он не станет тратить свои боеприпасы на таком расстоянии. Я бы не стал открывать по нему огонь, пока не был бы уверен, что подойду достаточно близко, чтобы потопить его шхуну и взять его голыми руками. К сожалению, этот день не сегодня.

Внезапно порыв ветра бросил нас вперед, отбуксировав за пределы досягаемости шторма. Тейн, должно быть, понял, что теряет почву под ногами. Его корабль, едва оказавшись в пределах досягаемости, поднял небольшую волну, когда пушечные ядра прокатились по поверхности океана. Большинство из них изогнулись дугой и врезались в воду позади нас, всего в нескольких дюймах от кормы «Сокола». Но пара все же попала, ударившись о корпус, а одна даже задела перекладину грот-мачты. От треска дерева у меня внутри все сжалось, а чувства обострились. Деревянный шест раскололся и упал вместе с куском паруса, все еще прикрепленным к нему. Но, по крайней мере, это была не сама мачта.

Я попросил Феликса передать команде, чтобы они не стреляли из пушек и начали убирать паруса и закреплять балласты, пока мы не попали в шторм. Он бросился на палубу кубрика, чтобы отдать приказы. У нас не было времени развернуться и прицелиться, но я не хотел оставлять Тейна без награды за его усилия. Я бросился к поворотной пушке на корме, откуда открыл огонь по его кораблю, снеся часть фок-мачты. Это значительно замедлит его. Когда мои люди зааплодировали, их голоса потонули в звуке еще одного выстрела из пушки Тейна. Выстрел цепью. Она перелетела через перила ровно настолько, чтобы зацепить голову Феликса.