Текст книги "Через бурные волны (ЛП)"

Автор книги: Вал И. Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Когда я проснулась, наступило утро. Предрассветные сумерки едва освещали крошечную спальню. Сев, я уставилась на маленькое морское украшение-спасательный круг, висевшее над дверным проемом, пока мои глаза не привыкли. Я чувствовала себя отдохнувшей, хотя мышцы рук ныли от того, что накануне так долго держала их вытянутыми в сторону воды. Я посмотрела на МакКензи, которая слегка пошевелилась, но не проснулась. Почувствовала знакомый укол вины, зная, что она должна была вернуться в общежитие и встать по будильнику прямо перед занятиями… если бы сегодня вообще был будний день. Я уже потеряла счет времени.

Вздохнув, я смирилась со своей судьбой. Мне нужно было увидеть маму. Я привела себя в порядок и переоделась в чистое, прежде чем выскочить за дверь комнаты, заряженная энергией после столь необходимого ночного сна. Когда я приблизилась к ее каюте, я услышала приглушенные удары, что-то среднее между разочарованным ворчанием и криками. Это было похоже на мое имя, но я не могла разобрать. Сделав еще несколько осторожных шагов, я поняла, что это мое имя. Мама звала меня из своей комнаты. И голос у нее был взволнованный.

Я ускорила шаг и бросилась к ее двери, где услышала, как она колотит в нее с другой стороны. Дернула дверную ручку и толкнула, но она была заперта снаружи. К счастью, чтобы открыть замок, потребовалось всего лишь быстро повернуть его.

– Подожди, мам! – Я толкнула дверь и увидела, что моя мама стоит с другой стороны, ее волосы в диком беспорядке, а под глазами темные круги от бессонной ночи. – Как давно ты встала?

– Несколько часов, – отрезала она. – Я здесь как в ловушке! Катрина, что происходит? Я больше не могу притворяться, что все в порядке. Что происходит?

– Я… не запирала… – внезапно я вспомнила разговор с Беллами прошлой ночью.

«Она все еще в своей комнате.»

Он не говорил, что она спит. Он просто запер ее здесь.

Хотя меня разозлило осознание того, что это дело рук Беллами, у меня не было времени сосредоточиться на этом. Все, что я могла сделать, – это сделать все возможное, чтобы не навредить маме. Я беспокоилась о том, что ее натура сирены становится сильнее, но я никогда не думала, что моя натура будет такой же, пока она была здесь. И я чувствовала, как моя натура вырывается на поверхность, даже когда я пыталась ее успокоить.

– Телефон разрядился. Я не могу ни с кем связаться. Твой отец, наверное, в панике. Почему мы все еще на этой яхте? Почему я продолжаю терять сознание и просыпаться, не помня, что происходит? Скажи мне. Скажи мне, что происходит! – С каждым словом моя мама говорила все быстрее и быстрее. Я взглянула на ее руки. Они немного дрожали.

Усыпи ее снова. Заткни ее сейчас же, пока она не стала неуправляемой.

Умоляла моя сирена, и на мгновение я послушалась. Я почувствовала, как мой взгляд переместился, а затем сделал шаг к ней, приоткрыв губы, чтобы начать свою песню.

Но потом зажала рот рукой. Это было именно то, чего я не собиралась делать. И если моя натура сирены хотела, чтобы я это сделала, значит, это было неправильно. Я сглотнула, борясь с желанием заставить маму замолчать. Я не могла и дальше заставлять ее проходить через это.

И я не могла долго сопротивляться своей сирене. Она становилась все сильнее. Казалось, что использование моих способностей так сильно приблизило ее, как я не ожидала. Так что мне придется избавиться от нее на некоторое время. Мне нужно было оказаться в воде. И быстро.

– Хочешь знать правду? Пойдем со мной. – Я взяла ее за руку, моя сирена и мое истинное «я» боролись за контроль каждую секунду. Теперь я была сильнее нее, но, конечно, не непобедима. Мне нужно было как можно быстрее добраться до воды. Мы собирались убить двух зайцев одним выстрелом.

Я подвела маму к поручням по правому борту. Мы двигались с такой скоростью, с какой я могла легко справиться. Вода внизу выглядела божественно, словно мягкий темно-синий атлас, струящийся в утреннем свете. Я не могла дождаться, когда почувствую, как она охватывает меня, окружает меня, становится мной.

– Не ходи за мной, что бы я ни делала, – приказала я, ставя босые ноги на перила и перелезая через них.

– Трина, остановись! – Мама потянулась вперед, чтобы оттащить меня, но включилась моя сирена, и я оттолкнула ее руки.

Море шептало мне что-то снизу, притягивая к себе мой бездушный дух, влекло меня к себе, как жажда, которую ничто другое не могло утолить. Я закрыла глаза, стараясь не слышать, как мама бесится, и почти не слышать, как Ной и Беллами выкрикивают мое имя.

– Катрина! Что ты делаешь? – взвизгнул Ной. Звук приближающихся шагов откуда-то сзади смешался со свистом морского ветра.

Я выдохнула, отдаваясь бризу, и упала лицом в море. Когда я коснулась воды, то почувствовала, как она захватывает меня, и я сделала глубокий вдох, чтобы вода наполнила мою грудь. Не прошло и десяти секунд после перехода, как я снова уставилась на солнечный свет, пробивающийся сквозь поверхность, довольная и умиротворенная, будто жгучий зуд во мне наконец-то был улажен. Я оставалась подвешенной внизу, мягко взмахивая хвостом. Небольшая стайка дельфинов пронеслась мимо, прыгая и кружась вместе со мной, пока мы не отстали от идущей рядом лодки, пока они, наконец, не двинулись вперед без меня.

Я видела, как друзья возвращаются на яхту, словно зыбкие видения в далеком сказочном мире, который был всего лишь на поверхности. Мама и Ной выкрикивали мое имя, а Беллами удерживал мою маму на краю корабля. Я поплыла вдоль борта лодки, не сбавляя скорости, в то время как Беллами бросился к штурвалу, оставив маму с Ноем. Я заметила, что гребные винты теряют скорость, а пузырьки, оставляемые за ними, уменьшаются по мере того, как лодка начинает замедлять ход.

Я выбралась из воды, мой тонкий топ прилипал к телу, хотя шорты давно затерялись где-то во время изменения. Мама смотрела на меня с искаженным выражением недоверия, ужаса и восхищения, смешанных воедино. Ной крепко держал ее, когда она перегнулась через перила.

– Вот и все, мам! – смело крикнула я. – Вот почему мы на лодке посреди океана, и вот почему ты так странно себя чувствуешь. Вот почему нам снилось, что мы тонем в море, и только это ожерелье могло остановить это. Это была чешуя русалки. Вот от кого мы произошли. Вот кто мы такие.

Взмахнула хвостом, шлепая по воде, чтобы убедиться, что она видит серебристо-голубое мерцание нижней части моего тела. Затем снова нырнула, демонстрируя свою длину.

– Я… я… – заикалась мама.

– Все в порядке, – сказала я. – Знаю, ты волнуешься, но ты не пьяна. Ты не пила со Дня Благодарения. Потому что я разрушила наше проклятие.

Скорее, просто поменяла его на новое, подумал я.

Я слышала, как она что-то пробормотала Ною. Беллами, заглушив двигатель, возвращался к ним. Я подумала, что мне следует вернуться и поговорить с мамой более откровенно. Но я хотела убедиться, что у нее нет причин сомневаться в том, что она видела.

– Возвращайся на борт, – стоически приказал Беллами, опуская трап в воду.

Я подплыла к трапу и ухватилась за поручни. Мои плечи напряглись от боли, когда он начал поднимать трап, а вес моего хвоста уменьшился.

Он осторожно поднял меня над корпусом, но выражение его лица было совсем не нежным.

– Ты запер ее в комнате, – тихо прорычала я, обхватив его за шею и плечи, чтобы не упасть.

– Очевидно, мне следовало запереть и тебя в комнате, – проворчал он. – Зачем ты это делаешь?

– В конце концов, она должна была узнать. Для нее это был самый безопасный способ узнать. Я не собираюсь и дальше использовать свою власть над ней, чтобы тебе было комфортно.

– Ты думаешь, это из-за меня? Нет, она – обуза.

– Она – моя мама, – огрызнулась я. – И, возможно, она способна на большее, чем мы думаем. – Я не могла поверить, насколько твердо защищала ее. Но за последние несколько дней моя симпатия к ней возросла. И я не могла не думать о том, как бы я облажалась, если бы мне никогда не дали второго шанса исправить то, что я сломала. Разве она не заслуживает того же?

Беллами не ответил, но напряжение между нами никуда не делось. Он осторожно опустил меня на сиденье на палубе. Ной поспешил принести мне полотенце, и я вытерла хвост, надеясь, что скорее раньше, чем позже, встану на ноги. Мама наблюдала, как нижняя часть моего хвоста, оставшаяся незакрытой полотенцем, медленно разделилась, превратившись в две ноги. Я вздрогнула, все еще не до конца привыкнув к боли, но теперь она удивляла меня гораздо меньше.

– Я услышала крики. Что я пропустила? – МакКензи, подпрыгивая, сбежала по ступенькам, ведущим из кают, протирая заспанные глаза. Я встала, продолжая заматывать полотенцем обнаженную нижнюю часть тела.

– Они могут объяснить, – сказала я, кивая на Ноя и Беллами. – Прямо сейчас я должна поговорить с мамой. – Я сделала все возможное, чтобы подбодрить ее улыбкой, но она не выглядела убежденной. Мне было интересно, знала ли она о том, что Беллами запер маму.

Я отвела маму обратно в ее комнату, где она все еще смотрела на меня так, словно у меня было три головы… что, я думаю, не так уж сильно отличалось от хвоста. Она была такой тихой, но я знала, что в ее голове, должно быть, проносится миллион мыслей и вопросов. Я жестом предложила ей сесть на кровать, и она неохотно подчинилась.

– Все, что ты только что видела, и есть причина, по которой мы здесь. – Я заправила влажную прядь волос за ухо. Я продолжила рассказывать о проклятых пиратах и Корделии и о том, как мы не дали ей погубить человечество. Я объяснила, что у меня на лице шрам от того, что меня похитил Тейн, Морская корона и Бастиан, и все, что было между ними. – Жертва Майло разделила нас на столетия. И найти этого парня может быть единственным способом вернуть его.

Она кивнула, все еще заметно потрясенная. С трудом шевеля губами, она медленно наклонилась и положила руки на бедра.

– Означает ли это, что я… – Она не смогла закончить вопрос.

– Да. – Я накрыла ее руку своей. Это было странно, но я не позволила себе отстраниться. Я должна была помочь ей пройти через это. – «И вот почему ты почувствовала внезапную потребность найти меня и прийти к океану. Это русалочья часть тебя зовет. И она вернется.

Она покачала головой.

– Нет, нет. Я не хочу иметь с этим ничего общего. Даже если бы это было возможно, я бы никогда…

– Я тоже, – сказала я. – Но рано или поздно тебе придется ответить на зов, иначе он поглотит тебя изнутри. – Я подумала, стоит ли упоминать, что у нас не было душ, но решила приберечь эту ужасную новость для другого раза. – Не волнуйся, – сказала я ей. – Тебе не нужно ничего делать прямо сейчас. Может пройти много времени, прежде чем ты снова почувствуешь это. – Я действительно надеялась, что так и будет.

– Значит, я ни в чем не виновата, – сказала она, чего я никак не ожидала. – Ни в чем не виновата моя мать. Ни в чем не виновата моя бабушка. – В ее медово-карих глазах заблестели слезы. У меня защемило сердце от жалости к ней. Она все это время винила себя. Так же, как и я, пока не поняла, что все это было не в нашей власти.

– Нет, это было не так. И я прошу прощения за каждый раз, когда обвиняла тебя. – Я слегка сжала ее холодные руки.

– Не извиняйся, Трина. Меня не было рядом с тобой. Я никогда ни от чего тебя не защищала. И не важно, по какой причине, я никогда этого не переживу. – Она наклонилась вперед, и слезы ручьями потекли по ее лицу. – Сейчас я здесь ради тебя, и клянусь, что буду проводить каждый день, пытаясь стать той матерью, которой я не могла быть, когда ты была младше.

– Мама…

– Нет. – Она фыркнула, потянулась к моему шраму и нежно провела по нему большим пальцем. – Ты не сможешь меня остановить.

– Хорошо, хорошо, – я обняла ее, шепча что-то в ее волосы, которые слабо пахли лавандой и чистым бельем. Хотела сохранить этот момент, но не могла перестать беспокоиться о том, как бы не дать моей маме-русалке прыгнуть за борт в следующий раз, когда вернется сирена.

16. Коралловый

Беллами

Это был не конец света, но то, что Грейс Дельмар свободно разгуливала по этому кораблю, вызывало у меня беспокойство. Меньше всего нам было нужно, чтобы кто-то еще встал на пути этого более длительного, чем ожидалось, путешествия. Я бы не простил себе, если бы что-то случилось с мамой Катрины под моим присмотром. Катрина никогда бы меня не простила, хотя и говорила, что простит. Но я не смог бы смириться с тем, что это случилось.

Но мне надоело бороться с ней за это. Пусть ее неуравновешенная мама присоединится к нам. Главное, чтобы она не мешала. Судьба Майло зависела от того, как мы выберем время, но мне не нужно было напоминать Катрине об этом. И все же я не мог не задуматься, не был ли Майло единственным, кого можно было спасти. Если эта богиня могла повернуть время вспять, возможно, она смогла бы вернуть и Серену.

Возможно, именно это и означали цифры. Возможно, Серена тоже оставила мне подсказку. Возможно, она этого не осознавала. Или, может быть, она направляла меня даже после смерти. Может быть, это было последнее «я люблю тебя». Цифры координат мелькали у меня в голове, вызывая в воображении образы того, как она смотрит на меня снизу вверх, ее карие глаза сияют, когда она прощается со мной каждое утро, когда я должен возвращаться на свой обреченный корабль.

Я должен был сойти с ума, чтобы подумать, что это не просто совпадение. Не было никакой возможности…

Поэтому я нажал на газ, чтобы разогнаться, несмотря на встречный ветер. Это было последнее, что я мог сделать для Серены. Она просила меня сделать все, что в моих силах, чтобы спасти Майло. В конце концов, он пытался помочь мне помешать Вальдесу убить ее. Он пытался и потерпел неудачу, как и я. Но, возможно, то, что она помогла мне спасти его, было всего лишь ее способом сказать, что она простила нас. В ее сердце было слишком много страсти, чтобы испытывать горечь.

– Когда я ныряю, словно возвращаюсь домой после долгого отсутствия. Будто я была создана для того, чтобы находиться под водой. С этим ничто не сравнится.

– Мне нравится слушать, как ты говоришь об этом, – сказал я, целуя ее в лоб. – Мне нравится слушать, как ты говоришь обо всем. – Мы лежали на песке вдвоем, в уединении, позволяя приливу смыть следы нашего совместного времяпрепровождения. Серена села, водя пальцем по моей обнаженной груди, улыбка появилась на ее темных губах, припухших от поцелуев. – Теперь, когда мы повеселились, я могу сообщить тебе новости.

– Что? – Я тоже приподнялся на локте.

– Я получила работу. Я собираюсь стать русалкой в Буэнависте! Миссис Гутьеррес сказала, что я прошла прослушивание лучше всех! – Ее глаза засияли ярче лунного света, когда она говорила. Я не смог сдержать улыбку.

– Я знала, что ты справишься. Судя по тому, как ты относишься к воде. Ты настолько похожа на настоящую русалку, насколько это вообще возможно. – Я подмигнул. – Так когда ты приступаешь?

– Через несколько дней, когда появится мой хвост. Жаль, что у меня нет фотографии. Он великолепен! Она даже позволила мне выбрать цвет.

– Дай угадаю, – я вдохнул ее тропический аромат, наклоняясь ближе к ней и играя с тугими завитками на конце одной из ее кос. – Апельсиновый.

– Коралловый, если быть точным, – ухмыльнулась она.

Я закатил глаза, усмехаясь.

– Коралловый, – повторил я. – В этом есть смысл. Ты будешь выглядеть прекрасно, как всегда.

– Ты должен прийти на мое первое выступление. – Серена, дразня, схватила меня за руку, но я замер от ее слов. – Ты ведь придешь, правда?

Как я мог сказать ей, что не могу? Мы встречались вот так, под ночным небом, уже несколько недель, и я никогда не рассказывал ей правду о себе. О том, почему я мог встречаться с ней только ночью. Она никогда не спрашивала.

– Шоу проходят… днем?

– Ну, большинство из них. Иногда они будут проходить вечером. Но первое из них состоится в день открытия в следующую субботу. Пожалуйста, приходи.

Я выпрямился, стряхивая песок со спины и с ворчанием потирая лицо.

– Что? Что случилось? – спросила Серена.

Я действительно подумывал о том, чтобы просто нырнуть в воду и стать призраком, раствориться в морской пене и исчезнуть. И я, возможно, так бы и поступил, если бы уже не привязывался к этой девушке на протяжении незабываемых ночей.

– Я должен тебе кое-что сказать, – сказал я, беря ее нежное личико в свои ладони. Она впилась в меня своими большими невинными глазами под идеальными темными ресницами. Я колебался, но каким-то образом мне удалось сказать ей, что я был мертв уже много веков и привязан к ночи. И, верная своей дикой и бесстрашной натуре, она не обращала на это внимания.

Я вернулся в настоящее, когда корабль налетел на волну. Мне нужно было собраться с мыслями, чтобы сосредоточиться на открытом океане передо мной. Вода была неспокойной, а ветер дул не в нашу сторону. Я не мог так долго отключаться.

До Пуэрто-Рико оставалось еще как минимум два дня пути, а может, и больше, если мы не сможем ускориться. Мне нужно было, чтобы Катрина вернулась на корму и двигала нас вперед своей мощью. Я знал, что она разозлилась на меня за то, что я запер дверь в каюту ее мамы. Но ей придется подавить свою гордость и забыть об этом, потому что, судя по моим подсчетам за время, проведенное в одиночестве за рулем, за то время, что мы плыли, Майло уже почти год находился в ловушке своего времени.

Я попросил Ноя посидеть за рулем, а сама поспешил вниз, чтобы найти Катрину. Она как раз выходила из каюты мамы, и выражение ее лица сказало мне все, что мне нужно было знать.

– Не злись, – я прислонился к стене в крошечном, тесном проходе корабля. – Можно подумать, что к этому времени ты уже привыкла ожидать подобного от пирата.

– Ты мог бы, по крайней мере, сказать мне правду, когда я тебя спрашивала.

– Я сказал, что она была в своей комнате, не так ли? Умолчать о части правды – это не значит солгать, девочка. Не в этом мире. Не все делится на черное и белое. Иногда именно серое спасает твою задницу.

Закатив глаза, она повернулась, чтобы уйти, но я подскочил к ней, преграждая путь.

– Ты забыла, что у тебя есть должность на моем корабле? – Я ухмыльнулся.

– Ладно, теперь ты просто надоедливый, – усмехнулась она.

– Так ли это? – Я наклонил голову. – Или я просто пытаюсь помочь тебе вернуть твоего драгоценного возлюбленного? Теперь ты отдохнула, так что мне нужно, чтобы ты вернулась и занялась своими магическими штучками с водой.

Со стоном она скрестила руки на груди, признавая поражение.

– Я все еще злюсь на тебя до поры до времени.

– Хорошо. – Я похлопал ее по плечу, когда она проходила мимо меня. – Используй это, чтобы зарядиться энергией.

Буквально через несколько секунд я почувствовал сильный толчок лодки вперед, который сбил меня с ног и, вероятно, предназначался мне. Я улыбнулся, поднимаясь с пола. Теперь мы двигались.

17. Fuente (исп. «Фонтан»)

Беллами

Вот и он. Пуэрто-Рико. Я помнил это дикое побережье с новыми открытиями и пышными пляжами, но теперь оно было застроено небоскребами и курортами, расположенными вдоль берегов. Попросил Ноя посидеть за рулем минутку, пока пойду в свою каюту подготовиться.

Подойдя к прикроватному столику в комнате, выдвинул ящик и заглянул внутрь. Там, в пустом ящике, лежал заряженный пистолет. Я заметил его здесь, когда мы только взошли на борт, но держал при себе. Но я, конечно, не собирался оставлять его, когда нам предстояло встретиться лицом к лицу с Бастианом. Я поднял его, ощущая тяжесть, и провел большим пальцем по стволу. Не совсем то же самое, что пистолеты, которыми привык пользоваться, но, возможно, это и к лучшему. Я засунул его за пояс под рубашку и повернулся, чтобы вернуться на палубу.

Вскоре мы достигли порта Сан-Хуан. На материке возвышался величественный форт, такой же внушительный, как и столетия назад. Я пришвартовал наш корабль в полумиле от берега, где нас было меньше всего шансов заметить. У нас не было времени доплыть до бухты и проделать весь обратный путь к месту, указанному в координатах. Если они верны, то это было недалеко от побережья.

Крикнул Ною, чтобы он бросил якорь и помог спустить шлюпку на воду. МакКензи и Катрина присоединились к нам, отвязывая веревки и закрепляя вещи на борту. Грейс последовала за Катриной на буксире, все еще явно нервничая.

– Так кто же останется на этот раз? – Я оперся локтем о борт.

– Мы все идем, – я не мог поверить своим ушам. Выпрямился, чтобы взглянуть на мать Катрины, сказавшая эти слова. Я ждал ответа от Катрины, пока она покачивалась рядом с ней.

– Я не оставлю ее здесь одну. И по отношению к МакКензи несправедливо больше оставлять ее на этом судне.

– Тогда один из вас останется с ней. – Я жестом указал на Катрину и Ноя.

Ной встретил меня убийственным взглядом.

– Думаешь, я захочу нести ответственность, если мама Катрины прыгнет за борт и уплывет, как рыба? Я абсолютно точно на это не подписывался. Ты хочешь, чтобы я отправился в поход по джунглям? Отлично. Сражался с ордой пиратов? Конечно. Украл древнюю реликвию у этого парня, короля пиратов? Я «за». Но я не останусь здесь с ней наедине.

– Она останется с МакКензи и Ноем на материке. Просто для нее там безопаснее, чем на корабле, окруженном со всех сторон водой. Там меньше… соблазна… если ее сирена вернется, – объяснила Катрина, и ее мама кивнула в знак согласия. – Мы с тобой поищем Бастиана, и если нам понадобится их помощь, то тогда… тогда мы с этим разберемся.

Я стиснул зубы и потер затылок. Мне эта идея совсем не нравилась.

– Я бы поспорил с тобой, если бы думал, что у нас есть время, – простонал я. – Но там, где Майло, он нас не дождется. Садись в лодку.

– Шлюпка рассчитана только на четверых, – поджал губы Ной.

– Конечно, – я насмешливо улыбнулся, – тогда вы четверо встретите меня на берегу.

Мой взгляд переместился на гидроцикл, который красовался накрытый на палубе возле носа. Не говоря больше ни слова, я подошел к нему и сорвал брезент. Управляя рычагом, направил блок, к которому он был прикреплен, за край.

Когда он опускался в воду, я не обращал внимания на взгляды окружающих. Конечно, для Катрины было бы разумнее просто проплыть туда, но я не давал никому выбора. Мне это было нужно, просто побыть минутку вдали от всех, чтобы собраться с мыслями. И, честно говоря, мне просто хотелось хоть раз найти повод повеселиться. Я устал от этого давления.

Я перелез через нос, свесился с поручней на корпусе и спрыгнул на гидроцикл. Не стал дожидаться чьих-либо возражений, а если они и высказывались, то я их игнорировал. Вскоре остальные поняли, что им нужно заткнуться и последовать за мной.

Добравшись до береговой линии, я поставил гидроцикл на якорь в нескольких метрах от пляжа, спрятав его за какими-то скалами в надежде, что никто, имеющий власть над этими водами, его не увидит. Было нелепо даже беспокоиться об этом. Моря никому не принадлежали.

Я преодолел небольшое расстояние по камням до кромки берега, где вскоре появились и остальные члены команды. Вытащив нашу лодку на берег, я изучал мелкий пляж, на котором мы стояли, и в моем сознании возникали воспоминания о том, что когда-то стояло здесь в моей прошлой жизни. Громоздящиеся друг на друга яркие дома, изрядно потрепанные жизнью и морской погодой, поднимались ввысь, создавая каскад ярких красок на обрывистом берегу. Когда я в последний раз прогуливался по этому побережью, там начинались трущобы для несчастных бедняков и порабощенных. Здания теперь мало чем отличались от прежних, хотя и стали гораздо более праздничными, но наличие машин и заборов вокруг поселка, безусловно, было современным изменением.

Я заметил, что двое мужчин задержались у одного из домов, наблюдая за нами, и на их лицах была усмешка, когда они смеялись над непристойными высказываниями в адрес девочек и Грейс.

– Давайте пройдем это место побыстрее. Не поднимайте головы и идите быстро.

– Что? В чем дело? – спросила Грейс, оглядываясь по сторонам.

– Не нервничай, – сказал я, – просто держись позади меня. – Я пошел впереди, а Ной, не колеблясь, занял место сзади.

– Уже занимаюсь этим, – сказал Ной, проходя мимо девушек и демонстрируя открытый перочинный нож у бедра. – Я тоже их заметил.

– Просто ведите себя непринужденно, – напомнил я им еще раз, когда мы направились к главной улице, которая пересекала район и вела к остальной части Сан-Хуана.

– Эй, цыпочки! – Один из мужчин окликнул девушек, издавая звуки поцелуев и непристойные жесты. Когда они не обратили на них внимания, крики стали громче. – Эй, не игнорируйте меня, сучки! – По мере того, как мы продвигались, мужчины исчезли за домами, и у меня сжалось сердце, а пульс учащался. Что-то подсказывало мне, что они не просто ушли. Мы миновали еще несколько домов, в основном без происшествий, если не считать нескольких стариков, болтавших на крыльце под музыку сальсы, которую передавали по радио. Обветренная женщина с нежной улыбкой поприветствовала нас, развешивая простыни сушиться.

Мы почти вышли за пределы квартала, когда звук чего-то шаркающего рядом с нами заставил меня оглянуться, мое тело напряглось и приготовилось к бою. Двое парней, с которыми мы виделись ранее, встали у нас на пути, один из них потянулся, чтобы схватить девушек. Катрина уклонилась от него, и он ухмыльнулся. Он шлепнул МакКензи по заднице, заставив ее отшатнуться.

– Mira’ estas gatas (исп. «Посмотри на этих кошечек»), – прошипел он, облизывая зубы, – Por qué andan con estos cabrones? (исп. «Почему вы с этими ублюдками?»)

– Porque (исп. «Потому что») мне похер, если придется пустить тебе пулю в лоб, claro (исп. «Ясно»)? – прорычал я, потянувшись за пистолетом, который прятал под одеждой, чем заслужил испуганный вздох Грейс и ошеломленные взгляды остальных, даже Ноя, который уже наставил свой клинок на мужчин.

– Dejalas (исп. «Отвали»), – приказал я, направляя на них пистолет и показывая жестом, чтобы они уходили, пока я не потерял самообладание. Кровь у меня в жилах закипела.

Как я и ожидал, они были поражены моей реакцией и, продолжая сыпать оскорблениями, повернулись и скрылись в переулках между несколькими последними домами, расположенными на окраине района. Я быстро спрятал пистолет обратно.

– С каких пор он у тебя? – Катрина бросилась ко мне, ее голос дрожал.

– С тех пор, как абордажные сабли и кремневые ружья вышли из моды. – Я не собирался тратить время на подробности того, как нашел его в сейфе каюты на яхте. – Ну же, давай перестанем терять время.

Пока мы шли, Ной еще раз уточнил координаты, и мы пошли по ним через весь город в поисках нужного места. Городу удалось сохранить часть своего старого очарования. Если бы я мог научиться не обращать внимания на автомобили, порты круизных лайнеров и толпы туристов, это все еще напоминало бы мне старый карибский городок, который когда-то находился под контролем Испании. Конечно, пиратов здесь никогда не приветствовали, но, поскольку я сам был испанцем, нам с отцом было легко проникать сюда и покидать его.

Мы осмотрели старый город, солнце по-прежнему было таким же непростительно жарким, как и триста лет назад. Огромный форт высился вдалеке, словно издеваясь надо мной своей иронией. Когда-то это была крепость пышного, процветающего города, а теперь он стал достопримечательностью для туристов. И я, когда-то бывший пиратом, для защиты от которого все это было построено, теперь без особых усилий прошел сквозь море людей, не обращая внимания на отголоски прошлого вокруг них.

– Координаты ведут прямо туда, – сказал Ной, сверяясь с картой на телефоне и указывая на мощеный переулок, расположенный между двухэтажными зданиями. Мы последовали за ним, и хотя я знал, что это не так, я затаил дыхание, ожидая увидеть это место, чтобы увидеть, будет ли оно иметь какое-то значение, которое я узнаю от Серены.

Мы пробирались сквозь улицы и людей только для того, чтобы подойти к небольшому входу в белое здание с большими дверями из тонированного стекла и электрической вывеской над ними, на которой соблазнительным шрифтом было написано «La Fuente» (исп. «Фонтан»). Мои надежды рухнули, и я еще раз напомнил себе, что нужно перестать верить во что-либо, кроме совпадений.

– Это ночной клуб. И он закрыт до семи, – сказала МакКензи, осматривая фасад здания. – Это кажется неправильным. Это не может быть тем, что мы ищем.

Я на мгновение задумался, такой же озадаченный, как и они. Но чем больше я представлял себе это, тем больше в этом было смысла. Бастиан Дрейк был как раз из тех, кто прячется у всех на виду. И он был достаточно самоуверен, чтобы выставлять напоказ. На самом деле, использование ночного клуба в качестве убежища не казалось таким уж необычным для него. Честно говоря, у меня не было идей, поэтому я решил не сбрасывать это со счетов, каким бы странным это ни казалось. Взлом привлек бы слишком много внимания, так что было бы гораздо проще незаметно проскользнуть в толпе танцующих пьяных людей.

Я хлопнул в ладоши, привлекая взгляды собравшихся.

– Тогда, я надеюсь, вы все будете в настроении повеселиться, потому что, когда все начнется, будет казаться, что мы собираемся в клуб, друзья.

18. Призрак из прошлого

Беллами

С заходом солнца небо затянули сумерки, и я понял, что уже гораздо позже, чем я думал. Мы сможем увидеть все, что находится внутри клуба, менее чем через час, но, пока ждали, мы тщательно осмотрели окрестности. Было бы ложью сказать, что мы не наслаждались тем, что могли предложить улицы Сан-Хуана, набивая свои урчащие желудки мороженым и алькапурриас (alcapurrias (исп.) – блюдо из Пуэрто-Рико, представляющее собой оладьи с начинкой). Мы воспользовались этим как возможностью пообщаться с местными жителями, которые были более чем приветливы и охотно ответили на наши с Катриной вопросы о клубе «La Fuente».

Один мужчина сказал нам, что он был там с тех пор, как он себя помнит. Другая девушка рассказала нам, что даже не подозревала о его существовании, хотя прожила там всю свою жизнь. Другие знали о нем многое, но мало кто мог вспомнить подробности о том, что было внутри. Я спросил, знает ли кто-нибудь владельца, но все ответили одинаково. Никто не знал ни его имени, ни того, как он выглядел.

Но я знал. Кто еще это мог быть, как не Бастиан? Итак, в тот момент, когда двери открылись, мы с Катриной снова оказались перед зданием. Ной и МакКензи остались снаружи, отчасти для того, чтобы высматривать что-нибудь странное – по крайней мере, так я им сказал, – но в основном для того, чтобы присматривать за Грейс, которая была не очень довольна такой обстановкой.

– Будь осторожна там, – голос Грейс был тверд, как сталь, когда она схватила Катрину за руку. Я понял, что это ее матерь, но мне было немного неловко слышать, как она беспокоится о ней, я-то знал Катрину и не мог дождаться, когда Грейс увидит, на что действительно та способна. Она не имела ни малейшего представления о том, на что способна ее дочь.