Текст книги "Через бурные волны (ЛП)"

Автор книги: Вал И. Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Что такая девушка, как ты, вообще делает в подобном месте? У тебя должна быть причина прятаться в этом углу.

– Та же самое, что и у тебя, моряк, – самодовольно кивнула она с упрямой улыбкой. – Я тут кое-кого поджидала. И думаю, что наконец-то нашла его.

9. Капитан, Достойный Своего Дела

Майло

Девушка шагнула ко мне, оглядываясь через плечо и надевая плащ обратно на голову.

– Мне нужен капитан, – уверенно сказала она.

– Зачем?

Она еще раз огляделась, дождь постепенно стихал, и я смог лучше разглядеть ее черты, когда лунный свет пробился из-за туч. Из-под капюшона на меня смотрели глаза поразительного зеленого цвета, которые, казалось, почти светились в темноте.

– С какой стати мне искать капитана, кроме как присоединиться к его команде?

Я пожал плечами, немного озадаченный ее необычной просьбой.

– Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься? Пиратская команда – не место для…

– Для кого… для женщины? – выплюнула она. – Да, я не нуждаюсь в твоих напоминаниях. Моя предыдущая команда бросила меня на произвол судьбы, когда обнаружила, что у меня между ног не совсем то, что у них. Хотя, без сомнения, я была не хуже любого из них. Они никогда не сомневались в моих способностях, когда я драила палубу с перевязанной грудью и волосами, убранными под шляпу. Но я совершила глупейшую ошибку, попытавшись однажды вечером искупаться, и они увидели меня во всей красе.

Я вспомнил о своем недолгом пребывании в Нассау под прикрытием. Как, должно быть, трудно ей было изобразить свою индивидуальность на борту корабля, полного вонючих, суровых мужчин, если это было правдой. Я решил надавить на нее.

– И с чего ты взяла, что я позволю тебе подняться на борт моего корабля? – Я скрестил руки на груди.

– Да, вот и ключ, моряк. Я торчу в этой таверне уже несколько недель, ожидая, когда появится достойный капитан. Капитан, который, возможно, не побоится пустить женщину на свой корабль. Капитан, который меньше заботится о размере своего члена и больше о благополучии своей команды.

– И ты думаешь, что я тот самый капитан? – Я приподнял бровь.

– Не знаю. А ты? – Я взглянул на легкое давление чуть ниже моей грудной клетки. Она приставила маленький кинжал к моей груди. Я усмехнулся и выхватил нож у нее из рук.

– Вполне справедливо, – сказал я, возвращая нож ей в руку. – Ты доказала, что можешь быть полезной. Но я должен предупредить тебя, что я не просто бороздю моря в поисках богатства и наживы, как ты могла бы подумать. Я охочусь за кое-чем… и, возможно, за кое-кем.

– Не соблазняй меня больше. – Она с ухмылкой покрутила ножом. – Так вы возьмете меня на борт или нет, капитан Харрингтон?

При упоминании моего имени я сделал паузу. Я знал, что она уже должна была услышать его в таверне, но все равно это застало меня врасплох. Капли дождя ритмично падали с верхушек деревьев вокруг, словно тиканье часов, ожидающих, когда я приму решение.

– Как тебя зовут, и почему ты так отчаянно хочешь стать частью команды?

– Сейчас ты получишь ответ только на один из этих вопросов. – Взгляд ее глаз впился в меня, а брови нахмурились. – Клара. Клара Рейд.

Я вздохнул, не уверенный, разумно ли было позволять этой пылкой ирландке присоединиться к моей команде. Но она помогла мне во время драки. И после нашего последнего грабежа мне не хватало пары матросов. Она говорила с уверенностью, которой не было у большинства мужчин, которых я нанимал. Отбросив свое первоначальное колебание, я решительно кивнул в ее сторону.

– Отлично. Добро пожаловать на борт «Сокола», Клара Рейд.

10. Поднять Паруса

Катрина

Мы пробыли на воде некоторое время, и большую часть времени погода была на нашей стороне. Один небольшой шторм обошел нас стороной, но это не помешало нам хорошо провести время. Каждые несколько часов я проверяла, как там мама, чувствуя, как меня охватывает чувство вины каждый раз, когда я смотрю на нее. Поэтому, когда она неизбежно просыпалась, а я сидела рядом с ней, я не могла заставить себя снова усыпить ее.

Ее глаза распахнулись. Я наблюдала, как она медленно и неуверенно оглядывается по сторонам, как и любой другой человек, оказавшийся в подобной ситуации. Я собралась с духом, прокручивая в голове все возможные объяснения, которые могла предложить. Что я скажу ей, когда она потребует ответов? У меня не было ни малейшего шанса сохранить видимость школьной экскурсии по разным культурам. В школах не катаются на яхтах. И уж точно не похищают матерей учеников.

– Г… где я? – слабым голосом спросила мама.

Я быстро соображала, оглядывая комнату и пытаясь скрыть собственную панику.

– Ты… ты на яхте, со мной, плывешь к острову у берегов Кубы. – Правда выплеснулась наружу, и я отругала себя за то, что была такой никудышной лгуньей, что не смогла придумать ничего лучше.

– Школьная поездка? – Она села, потирая голову и глаза.

– На самом деле это не школьная поездка. Это просто поездка. Это трудно объяснить, – сказала я, – Но ты должна поверить, когда я говорю, что это то, что я должна сделать. И я не могу оставить тебя здесь. – Я замолчала, теребя тонкое кольцо на пальце и борясь с нервным спазмом в животе. – Кто-то, кто мне дорог, нуждается в моей помощи.

– А как же школа? Как я вообще сюда попала? – Лицо мамы побледнело. – О нет, я что, опять напилась?

Я потянулась вперед, чтобы успокоить ее, мягко коснувшись руки.

– Нет, нет, мам. Ты не напивалась. Все в порядке. – Я старалась говорить как можно мягче, чтобы успокоить ее, но морщинка у нее на лбу становилась только больше.

– Тогда… что происходит? Почему я не помню, как добралась сюда? – Ее голос звучал как ее собственный, совершенно не похожий на тот, что звучал там, на пристани.

– Что ты помнишь? – Если бы я могла расспросить ее о том, что она знает или чего не знает, это определило бы, насколько далеко я смогу уйти, ничего не объясняя.

– Я… я не могла уснуть. Я все хотела увидеть тебя – увидеть океан – и поехала сюда, ну, во Флориду. Я сказала твоему отцу, что собираюсь сделать. И ему это показалось странным, и он начал спрашивать меня, почему, но я просто предложила ему поехать навестить свою семью на север, и он согласился. Именно так. Это было очень странно. Но он не стал спорить. Он просто… начал собирать вещи.

Как я и думала. Она контролировала его, не осознавая этого.

– Значит, ты не помнишь, как поехала во Флориду или приехала ко мне в общежитие, чтобы найти меня? – надавила я.

Она покачала головой, выглядя смущенной, будто у нее сильно разболелась голова.

– Нет… Что происходит, Катрина?

Я колебалась, откидываясь на спинку стула и моргая, тщательно подбирая слова. На данный момент мама была вне контроля сирены. Я не хотела смущать ее еще больше. Но я не могла рассказать ей все здесь и сейчас, чтобы не показаться сумасшедшей и не ввергнуть ее в панику. Поэтому я разыграла единственную карту, которую знала.

– Мам, – выдохнула я. – Ты помнишь, как ты уходила и исчезала на некоторое время, и ты просила меня доверять тому, что ты делаешь? Ты сказала, что пыталась помочь. Ты была занята тем, что, по твоему мнению, тебе нужно было сделать.

Она не ответила, но не сводила с меня сияющих, встревоженных глаз, будто уже знала – и боялась – того, что я скажу дальше.

– Дело в том, что я не могу рассказать тебе всего прямо сейчас, мама. Но ты должна верить, что я делаю то, что должна. На Кубе есть кое-что, что мне нужно. И будет бессмысленно, если я объясню это сейчас. Ты просто должна знать, что для меня было небезопасно оставлять тебя там.

Она открыла рот, словно собираясь продолжить расспросы или спорить.

– Пожалуйста, просто поверь мне, – сказала я. – Я знаю, это не имеет смысла, но сейчас так нужно.

Она опустила глаза, ее каштановые волосы рассыпались по плечам. Наконец она снова посмотрела на меня, и в ее голосе послышалось что-то тяжелое.

– Я обязана сказать тебе, что согласна, – произнесла она. – А твой папа?

– Я уже позвонила ему. Я сказала ему, что ты здесь, со мной. В Константине. В кампусе. – Я говорила твердо, вспоминая телефонный звонок, который сделала сегодня утром. – Он в полном порядке, обещаю.

Мама огляделась по сторонам, у нее перехватило дыхание, когда она сдерживала реакцию, которая, я легко могла себе представить, назревала. Я тут же почувствовала, как желудок скручивается в узел. Неужели я только что совершила огромную ошибку? Беллами, без сомнения, не одобрил бы, если бы я рассказала ей все это, но я не могла просто продолжать убаюкивать маму песнями всю дорогу. В конце концов – рано или поздно – она узнала бы, по крайней мере, часть правды. Но я просто должна была убедиться, что она не узнает слишком много сразу. Я не могла предвидеть, что мама хорошо с этим справится. Печальная правда заключалась в том, что я все еще не доверяла тому, что она могла сделать. Я задумалась, перестану ли я когда-нибудь воспринимать ее как человека, находящегося на грани ошибки, настолько слабого, что мне нужно защищать его, а не как свою мать.

– Не паникуй, пожалуйста, – добавила я. – Со мной друзья. Ты с ними познакомилась. Беллами, МакКензи и Ной. Они все едут с нами, и мы в безопасности.

Мама кивнула, ее движения головы становились все быстрее и резче по мере того, как она переваривала услышанное.

– Я постараюсь доверять тебе. Потому что знаю, что слишком много раз просила тебя о том же – не делать этого.

– Спасибо. Сейчас это самое лучшее для нас обеих. Обещаю. – Я почувствовала, что вода стала неспокойной. Это было едва заметное изменение, которое я смогла уловить по изменению движения яхты. Я не ожидала, что кто-то еще заметит.

– Пойду проверю, сколько нам еще плыть, – сказала я, вставая и направляясь к двери. Мама кивнула, на ее лице все еще было написано беспокойство. Я надеялась, что она останется в каюте, по крайней мере, достаточно долго, чтобы я смогла добраться до Беллами раньше нее.

По пути к штурвалу я столкнулась с МакКензи, которая стояла, прислонившись к борту, и смотрела на бесконечный водный пейзаж сквозь свои дизайнерские солнцезащитные очки.

– С твоей мамой все в порядке? – спросила она.

– Если под «в порядке» ты подразумеваешь «бодрствует», то да, – я сглотнула.

– Что? – воскликнула МакКензи.

– Она не может спать вечно, – сказала я. – Нам придется поработать вместе, чтобы успокоить ее. Я взяла с нее обещание не задавать никаких вопросов.

– Что мы будем с ней делать, когда доберемся до суши и действительно отправимся на поиски этого чувака, короля пиратов?

– Я еще не заглядывала так далеко. – Я слегка поморщилась. – Но не думаю, что для нее безопасно покидать корабль.

– Тогда, похоже, мы решаем, кто будет ее няней, – сказал Ной, подходя к нам сзади. – Потому что к концу дня мы причалим. – Мы оба посмотрели на МакКензи.

– Почему я должна это делать? – Она сняла солнцезащитные очки и прищурила голубые глаза, глядя на нас.

– Ты была так добра с ней тогда, на пристани, – взмолилась я. – Клянусь, я никогда больше не попрошу тебя об одолжении.

Ной скрестил руки на груди.

– Возможно, это не так уж и плохо, Кенз. Кроме того, ты действительно хочешь отправиться в поход по тропическому лесу, понятия не имея, куда мы идем? По жаре, потные, возможно, заблудившиеся и заживо съеденные насекомыми? Помнишь, как отвратительно, по твоим словам, ты чувствовала себя в Нассау?

Выражение лица МакКензи явно изменилось. Ее взгляд смягчился, а плечи расслабились.

– Ну… это действительно звучит дерьмово. Но ты должна снова усыпить ее, Катрина. Просто чтобы выиграть мне больше времени на случай, если вас, ребята, не будет дольше, чем вы думаете.

Я мысленно застонала при мысли о том, что снова буду манипулировать мамой. Но что я могла сказать? Я не могла попросить подругу об одолжении, не желая помочь ей в этом.

– Хорошо, – сказала я. – Все, что тебе нужно.

Я отвернулась, немного расстроенная этим планом, но мое внимание быстро переключилось на другие вопросы. Например, на что это будет похоже, когда мы доберемся до Ла-Исла. Беллами утверждал, что точно знает, где может быть Бастиан, но я не могла не задаться вопросом, осталось ли все так, как он помнил спустя столько лет. И что мы скажем, если найдем его? Что мы могли предложить ему в обмен на эту Морскую корону? Что, если у него даже ее больше нет?

Нет… Я должна заглушить эти страхи. Вот и все, чем они были… страхами. И даже если это была правда, мы просто найдем другой способ вернуть Майло. Всегда должен быть другой способ, сказала я себе, хотя и не была уверена, насколько это было убедительно.

Я представила, каким мог бы быть Бастиан, нарисовала его в своем воображении. Я представила его высоким и суровым, жестким и непреклонным… возможно, похожим на Вальдеса, но менее угрожающим, с длинной бородой и в развевающемся плаще. Размышляя об этом, я делала каждый шаг к штурвалу с подсознательным усилием, почти не обращая внимания на то, как поднимаюсь в рубку.

– Тебе никогда не надоедает быть здесь? – спросила я, подходя к Беллами. – Я имею в виду, ты просил меня или Ноя встать за штурвал только по разу. Уверен, что тебе не нужен перерыв?

Беллами приподнял бровь.

– Перерыв от чего? Быть капитаном корабля? Боже, у меня… такое ощущение, что ты меня совсем не знаешь.

– Ну, я просто хотела убедиться, что у тебя все хорошо.

– Лучше не бывает, дорогая, – ухмыльнулся он, его льдисто-голубые глаза сверкнули, хотя я заметила в них намек на усталость, которую он пытался скрыть. – Но если ты не возражаешь, я был бы более чем признателен, если бы ты принесла мне еще один из тех… э, как этот напиток называется… Мистер Пеппер.

– Ты имеешь в виду «доктор Пеппер»? – Я рассмеялась, глядя на гору пустых, раздавленных банок у его ног. – Конечно, я принесу тебе третью за сегодня.

– Спасибо. – Он подмигнул. – А теперь, если бы ты только нашла немного рома, чтобы добавить в него…

Я закатила глаза, когда смех Беллами затих у меня за спиной. Пройдя на кухню, я потянулась к холодильнику, чтобы взять еще газировки для Беллами. Но когда я вернулась на штурвал, то увидела, как мама выходит на палубу из каюты. И я тут же пожалела о том, что пообещала МакКензи. Потому что теперь я чувствовала, что должна сделать все возможное, чтобы не встретиться с ней снова и не дать ей ответов, к которым она не была готова.

Но я начала петь.

11. Тысяча восемьсот шестьдесят шестой

Беллами

Я устало вздохнул. Несмотря на то, что я сказал Катрине, я устал. Но не от управления кораблем. Просто устал смотреть в никуда. Устал думать. Бастиан был скользким псом, всегда готовым заключить выгодную для него сделку. Поэтому я знал, что нам придется быть такими же хитрыми в его игре. А еще мне было интересно, вспомнит ли он меня. Самоуверенного, гордого сына Вальдеса, который хныкал при виде него. Будто мы были чем-то лучше него.

По какой-то причине я тогда смотрел на него с таким презрением. Будто он был в какой-то мере менее достоин своей дурной славы, потому что не занимался опустошением и грабежом в открытом море, как это делали мы. Будто его способ пробиться к вершине был в чем-то хуже нашего. Теперь я понимаю, какая у него была зацепка, если бы он действительно еще жив. Мы были дураками. Посмотрите, кто из нас вышел победителем, не услышав проклятия сирены, отправляющей в ад. Что ж, уверен, что увидел бы его и в аду, но не по тем причинам. И с более простым способом попасть туда.

Как бы то ни было, подумал я, вновь сосредоточившись на пышной растительности вдалеке. Мы скоро будем на месте. Интересно, когда в последний раз Бастиана посещали гости. Сомневаюсь, что у него было много гостей с того света.

– Надеюсь, вы все готовы. Не знаю, какой прием нас ждет, но сомневаюсь, что он будет приятным, когда он меня увидит. – Я отошел от штурвала на достаточное время, чтобы крикнуть вниз, на палубу. МакКензи, Ной и Катрина уставились на меня.

– Ты уверен, что он нас не убьет? – крикнула Катрина, прикрывая глаза руками от яркого солнца.

Я усмехнулся:

– Я никогда этого не говорил. Кроме того, это твой парень отправил нас к нему.

– Будто у тебя есть план получше! – крикнул Ной. Я восхищался его смелостью и постоянным желанием бросить вызов системе.

– Я никогда не утверждал, что у меня вообще есть план! – Я сверкнул улыбкой в их сторону, прежде чем вернуться к штурвалу.

Когда я подвел корабль поближе к острову, быстро вспомнил это побережье. Береговая линия была иллюзией, казалось, что к ней достаточно легко подплыть, но на самом деле она скрывала песчаные отмели и рифы, выступающие из морского дна, что делало путь сложным даже для самого опытного моряка. Если бы я вел туда эту яхту, мы бы в мгновение ока сели на мель. Никто не хотел приближаться к этому лабиринту песка и моря, что делало его идеальным убежищем для Бастиана.

– Тащи шлюпку, – сказал я, выключая двигатель корабля. Я бросился к лебедке, чтобы бросить якорь. – Мы на месте.

– Но мы в милях отсюда, – заныла МакКензи, – посмотри, как далеко.

– Да, если только ты не хочешь очистить дно этой лодки, как луковицу, это единственный способ добраться до острова.

Я подождал, пока Ной уйдет готовить лодку, переводя взгляд с МакКензи на Катрину, которая казалась странно взволнованной.

– Что?

– Ничего, – ответили они в унисон. Я с подозрением смотрел на них, пока мое внимание не привлекла четвертая фигура, появившаяся из-за угла. Мать Катрины.

– Почему она проснулась и ходит? – Я покачал головой, бросив пронзительный взгляд на Катрину.

– Я не могла и дальше зачаровывать ее, Беллами. Она заслуживает того, чтобы знать, что происходит. По крайней мере, что-то из этого. – Отчаяние Катрины заглушило мое беспокойство, но я все равно чувствовал себя неловко из-за того, что эта женщина разгуливает по кораблю.

– Она останется здесь. На корабле. Все это время.

– Да, все в порядке, – кивнула Катрина. – МакКензи останется с ней.

– Идет, – я отвернулся и направился к корме лодки, где Ной спускал шлюпку на воду. – Это не идеально, но работает.

Мы с Катриной спустились по трапу и присоединились к Ною на маленьком надувном сером плоту. Его двигатель заурчал, казалось, не привыкший к работе, и мы отправились к острову.

– Осторожно, – предупредил я, наблюдая, как мы медленно проплываем мимо неглубоких впадин и отмелей, грозящих зацепить наше надувное судно. Пробираться через лабиринт изгибов и поворотов оказалось сложнее, чем я помнил, особенно когда ялик показался таким хрупким по сравнению с нашими прочными деревянными весельными лодками из прошлого.

– Дух захватывает, – сказала Катрина. – Я бы с удовольствием нарисовала это.

– Прими это к сведению. Это твои корни, дорогая. Ты говорила, что ты – кубинка, да?

– Да, – она отвела взгляд и застенчиво кивнула. – Наполовину кубинка. Наполовину русалка.

– Una sirena cubana (исп. «одна кубинская сирена»). По-моему, это божественное сочетание, – подмигнул я.

Катрина и Ной разинули рты от изумления, когда мы вошли в бухту, окруженную серыми неровными скалами, обрамляющими вход. Здесь вода была такой прозрачной, что можно было разглядеть все до самого дна, а по скалистым краям стекали ручейки зелени. Мы выключили мотор и, налегая на весла, направились к песку, огибая подковообразную границу скал.

Мы, наконец, добрались до берега, после того, как гребли, наверное, минут двадцать. Когда мы вытащили маленькую лодку на сушу, я с радостью ощутил под ногами знакомое ощущение дикого, неухоженного острова. Ни зданий, ни дорог, ни современных удобств не было видно. В этой укромной бухте Кубы мы чувствовали себя как дома. Как в те славные деньки, когда мы перетаскивали добычу на берег в какое-нибудь укромное местечко у черта на куличках. Потом мы праздновали с танцами и музыкой, пили ром и ликер, пока не теряли сознание, а когда просыпались, шум прибоя щекотал наши натруженные, мозолистые ступни.

Я заметил, что Катрина оглядывается по сторонам, высматривая наш следующий пункт назначения, в то время как Ной стоял, скрестив руки на груди, словно с нетерпением ожидая следующего шага. Я намеренно потратил время на то, чтобы хорошенько размяться, позволив расстегнутой рубашке соскользнуть вниз, и солнце согрело мою обнаженную грудь.

– Если бы я не знал тебя лучше, я бы сказал, что ты зря тратишь наше время, – проворчал Ной.

– Давай, приятель, вытащи свою голову из задницы. Удивительно, что Майло дал тебе этот компас, чтобы ты был в безопасности, раз ты такой упрямый.

Катрина кивнула, когда выражение лица Ноя стало холодным, как камень.

– Что ж, все, что я хочу сказать, это то, что чем быстрее мы найдем этого парня, тем лучше.

– Я бы не был так уверен в этом. Но вперед! – Я хлопнул в ладоши и повернулся к беспорядочно раскинувшемуся позади нас тропическому лесу. – Быстро, быстро.

Мы двинулись дальше, углубляясь в поросший травой лес. Земля была влажной от темной грязи, которая осталась после моря и дождей. Виноградные лозы и густые зеленые ветви нависали над нами, извиваясь во всех направлениях, а сквозь песчаную грязь то тут, то там проглядывали скалы. Я усмехнулся, когда мимо нас пролетел ярко раскрашенный попугай и напугал Ноя пронзительным криком. Это было не совсем то, что я помнил, но что-то похожее.

Из-за того, что в этом беспорядочном скоплении деревьев не было тропинок, нам пришлось продираться сквозь листву, и я молча прокручивал в голове, как добраться до убежища Бастиана. Пятьдесят семь шагов по лесу. У скалы в форме краба повернуть налево. Или направо? Скала вообще была на месте? Клянусь, я ее нигде не видел, но мы зашли достаточно далеко.

– Ты уверен, что знаешь, куда идешь? – спросил Ной.

– От моего ответа будет зависеть, продолжишь ли ты следовать за мной в уединенный, недоступный тропический лес, в милях от цивилизации, на острове, где ты никогда раньше не был? – Я ушел, даже не обернувшись, самодовольно ожидая, когда, как я полагал, за этим последует тишина. – Ладно, как всегда, в любом случае, я – твой лучший шанс.

Я увидел, как Катрина закатила глаза, но по тому, как дернулись уголки ее губ, я понял, что она пытается сдержать улыбку.

– Этот камень выглядит точь-в-точь как черепаха! – воскликнула она, внезапно указывая на серую каменистую массу, выступающую из кустов.

– Смотри в оба, дорогая, – подмигнул я, подыгрывая, сам себе удивляясь своей ошибке. Камень с крабами снова оказался на Мадагаскаре. Я не мог поверить, что перепутал их. – Теперь мы пройдем десять шагов на север. Нет, налево.

Теперь я был уверен. Это определенно было слева. И пока мы шли дальше, мимо черепашьей скалы, и постепенно спускались по склону, все это отчетливо вспомнилось мне. На долю секунды я вернулся в 1724 год, неся тяжелый сундук с реликвиями сирен по этой тропинке вместе с членами команды отца. Жара была такой же изнуряющей и удушающей, как и тогда. Но компания, безусловно, была другой.

Двое, шедшие за мной, осторожно следовали, когда тропинка привела к небольшой поляне, которая больше не была поляной. Растения сильно разрослись и скрыли участок земли, который должен был быть незаметным входом в подземную пещеру. Я двинулся вперед, гадая, будет ли все по-прежнему выглядеть так же, но густые листья и виноградные лозы представляли собой серьезную проблему. Одна из лиан обвивала дверной проем пещеры, скрывая единственную подсказку, которая позволила бы нам проникнуть в убежище.

Я полез в карман за ножом и срезал виноградную лозу, закрывавшую небольшое пустое пространство в скале, которое должно было быть видно опытному глазу. Оно все еще было на месте, хотя трещины в нем были плотно забиты грязью. Я вонзил нож, надеясь, что это сработает. Обычно использовали кончик короткой сабли или широкого кинжала, но сойдет и этот современный нож. Я скучал по кинжалу, который подарил мне отец, с рукоятью в виде золотого черепа, и пожалел, что у меня его тогда не было.

– Что ты делаешь? – спросила Катрина, заглядывая мне через плечо.

– Это ключ, – проворчал я, сражаясь с засохшим комом, который не трогали целую вечность.

Я вытащил засохшую грязь, затем вставил лезвие обратно в отверстие, повернул его вправо и поднял, как рычаг. Отступил назад и подождал, пока откроется дверь. Прошло несколько секунд, и Ной с Катриной наблюдали за мной с явной неуверенностью. Ничего не произошло.

Я уже был почти готов снова повернуть лезвие, когда земля загрохотала, осыпая мои ботинки обломками ракушек и отложениями ила. Вход в пещеру медленно ожил, когда камень, который, казалось, был не более чем нижней стороной выступа, отвалился, и над нашими головами посыпались пыль и корни. Скала со стоном отодвинулась, как раз настолько, чтобы показать то, что, как я ожидал, должно было оказаться тускло освещенным входом в логово Бастиана. Но вместо этого я увидел зацементированную стену из цельного камня, закрывавшую то, что должно было быть входом.

– Ну… этого я не ожидал, – произнес я, подходя ближе.

– Что это значит? – Ной подошел к месту, пытаясь рассмотреть его поближе. – Его здесь нет?

– Его здесь нет. – Я дотронулся рукой до каменной стены, пытаясь подавить гнев и чувство поражения, которые охватили меня одновременно. Я знал, что это правильное место. Но Бастиан исчез. И я не знал, где еще его искать. Секунда за секундой во мне нарастало ощущение беспомощности, и я забеспокоился, что точно так же, как я подвел Серену, я подведу Катрину и Майло.

Я отступил назад, переводя дыхание, чтобы обдумать все это. Ной шагнул вперед, и я отошел в сторону, чтобы дать ему возможность осмотреть стену. Он долго смотрел на нее, прежде чем заговорить.

– У кого-нибудь из вас есть чем подсветить?

Катрина расстегнула молнию на рюкзаке, который несла, и достала фонарик, когда мы окружили Ноя.

– Посвети сюда, – сказал он, проводя пальцами по зацементированному входу. – Там что-то есть…

Катрина включила фонарик, осветив то место, где скользили его пальцы. Теперь я мог это видеть. Едва. Там было что-то вроде выгравированной надписи, также покрытой десятилетиями гниющей грязью и остатками насекомых. Я втиснулся между ними и вытер надпись рукавом, ровно настолько, чтобы ее можно было разобрать. От этих цифр у меня мурашки пробежали по коже.

18° 27’57» N, 66° 6’13» W (18° 27’57» Северной широты, 66° 6’13» Западной долготы)

– Ну и что это значит? – спросил Ной. Я поднял руку, не в силах расслышать свои мысли. Я поплелся обратно ко входу в пещеру, еще раз оглядывая окрестности, прежде чем высказать вслух то, что крутилось у меня в голове.

Глубоко вздохнув, я немного прошелся, обдумывая цифры, впитывая их пугающую фамильярность, в то время как ее голос звенел в моих мыслях, как колокольчик.

– Я люблю тебя 18 раз по 66, с Севера на Запад.

Серена.

– Это координаты, – наконец сказал я, все еще стоя спиной к растерянным Катрине и Ною.

Катрина пробралась по каменистой, заросшей лозами земле и встала рядом со мной. Она не сводила с меня глаз. Когда я, наконец, поднял взгляд, эти глаза прожигали меня из-под напряженного лба, отчаянно требуя объяснений, выходящих за рамки двух простых слов.

– Должно быть, Бастиан оставил их как подсказку о том, куда он отправился. Подсказку, которую поймет только пират.

– Подожди, – Ной встал рядом со мной. – Ты же не хочешь сказать, что это означает, что мы должны искать его где-то в другом месте после того, как проделали весь этот путь?

Я приподнял бровь.

– Не я указываю путь, приятель. Я просто следую ему. – Я отказался от своих собственных слов. Потому что у меня был шанс выбрать путь, по которому я хотел идти.…вернемся к Серене… Я не знал, насколько хорошо смогу удержаться на нынешнем месте. Но я бы попробовал. Потому что мы были нужны Майло. Я был нужен Катрине.

– Значит, мы плывем дальше? – настаивала Катрина. – Куда именно ведут нас эти координаты?

Я посмотрел вниз и, наконец, заметил спрессованный камень, на котором мы стояли. Плющ обвивался вокруг него, как змеи, извивающиеся в замшелых трещинах. Я подтолкнул Катрину локтем, прося ее отойти в сторону, открывая остатки замысловатой резьбы в виде компаса с мозаичными плитками из ракушек и металлического камня.

– Отсюда… – пробормотал я. – О, забудьте об этом…Кто-нибудь, откройте карту в своем телефоне.

Ной протянул мне свой мобильный, и у меня под рукой засветился цифровой дисплей мира. То, над чем мы когда-то так усердно трудились, чтобы запомнить, наметить и отследить, теперь было доступно одним нажатием кнопки. Это были уже не рисунки, а настоящие фотографии, как будто мы были жаворонками, летающими над головой и обозревающими весь мир с высоты птичьего полета. В некотором смысле, это меня опечалило. Что еще оставалось исследовать?

Я изучил карту, определяя, где мы находимся, и проследил за координатами так, как они указывали.

– Интересно, – проворчал я себе под нос.

– Что? Что это? – Катрина практически перегнулась через мое плечо, чтобы увидеть то же, что и я.

– Хорошая новость в том, что до места, вероятно, останется всего неделя, если море будет на нашей стороне, и погода останется хорошей.

– А плохие новости? – настаивала Катрина.

– В Карибском море с запада на восток погода никогда не бывает хорошей. Бурные воды и встречный ветер на протяжении всего пути.

– А что находится к востоку отсюда? Тогда куда мы направляемся дальше? – спросил Ной. Было почти забавно рассказывать им обо всем этом. Я посмотрел на них обоих, прежде чем ответить, что еще немного усилило напряжение.

– Небольшая цель в Сан-Хуане, Пуэрто-Рико.

12. Возвращение альбатроса

Катрина

– Это здание буквально окружено сувенирными магазинами и барами, – возразил Ной, уставившись на телефон, который Беллами вернул ему в руку.

– И что? – Беллами бросил на Ноя быстрый взгляд, нахмурив брови и, казалось, вот-вот закатит глаза. – После всего, что ты увидел, ты все еще думаешь, что за всем этим может скрываться нечто большее, чем то, что ты осознаешь на поверхности?

– Вполне справедливо, – Ной прищелкнул языком и отвел взгляд. Я не винила его за его ожесточенное отношение ко всему этому. Меня захлестнула волна разочарования. Мы проделали весь этот путь напрасно. И теперь нам предстояло отправляться в путь снова. С моей мамой на борту, а время на исходе.

– У нас хватит топлива на это? – спросила я, пытаясь скрыть беспокойство в голосе.

– Нам должно хватить того, что осталось в баке, и того, что мы взяли с собой из запаса. – Беллами почесал в затылке, щурясь, когда луч золотого солнца пробился сквозь кроны деревьев и упал ему на лицо.

– Если только мы сможем дозаправиться в Пуэрто-Рико на обратный путь, – произнес Ной, пиная крошащийся камень.

– Хорошо, – вздохнул Беллами. – Но давай сначала побеспокоимся о том, как добраться туда.