Текст книги "Через бурные волны (ЛП)"

Автор книги: Вал И. Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Я искал слова, чтобы поблагодарить их, но у меня не было слов, как у камня, окружавшего нас. Я наблюдал за ними обоими в озадаченном молчании, пока Беллами не шагнул вперед. Он положил руку мне на плечо и наклонился ко мне.

– Рад, что ты вернулся, приятель, – ухмыльнулся он. – Теперь, может быть, ты сможешь держать эту свою девчонку под контролем, потому что я, конечно, уже устал от этого.

Я рассмеялся. Впервые, даже не знаю, за сколько времени, я по-настоящему рассмеялся. И это был не смех юмора, а смех, рожденный настоящей, чистой радостью. Все, что было мне дорого, находилось здесь, в этой бухте, и это меркло по сравнению со всем золотом, которое могли бы перевезти тысячи кораблей. И я улыбнулся, зная, что из Клары получится отличный капитан. О моих людях позаботятся. И моя судьба стояла прямо передо мной.

Я еще раз притянул Катрину к себе и поцеловал, моя кровь кипела от желания наверстать годы, которые я тосковал по ней. Я не мог дождаться, когда останусь с ней наедине, лягу рядом и выслушаю каждое слово, которое она, должно быть, до смерти хотела мне сказать.

– Я не знаю, как ты оказался здесь, снова живой, но я рад, что ты жив, – обратился я к Беллами. – Спасибо, что оберегал ее все это время. Я боялся того, что может случиться, если она встретится с Бастианом одна.

– Не благодари меня пока. – Беллами стиснул зубы и отвел взгляд. – Мы еще не совсем вышли из-под его контроля.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, мое беспокойство росло. – Что ты ему должен?

Внезапно стены пещеры сотряс грохот, достаточно сильный, чтобы осыпать нас сверху мелкими каменными обломками. Когда грохот утих, пещеру наполнил отчетливый звук шагов, без сомнения, это был стук тяжелых ботинок на толстой кожаной подошве.

Голос, который не принадлежал этому месту, зазвучал громче, когда появилась фигура, вошедшая внутрь. С лукавой улыбкой он шагнул в тусклый свет бухты. Сам Бастиан Дрейк, конечно же, посмотрел на Катрину и Беллами взглядом охотника, а затем на меня.

– Они должны мне все.

33. Сорваться с крючка

Катрина

Там маячил Бастиан, в его глазах была угроза и лукавый намек на озорство, от которых у меня подкашивались колени. Что бы он ни задумал, я чувствовала, что это что-то нехорошее. Беллами беспокойно заерзал и, защищая Серену, обнял ее.

– Моя татуировка, – сказал Майло, взглянув на свою руку, а затем на всех нас, – должно быть, она привела его сюда. Мне очень жаль.

– Знаешь, Харрингтон, – рассмеялся он, делая шаг вперед и оглядывая всех нас. – Похоже, ты наконец-то выполнил свою часть сделки… спустя 300 лет, – рассмеялся он. – Но на самом деле нет. Ты не привел меня сюда, благодаря тому ужасному племени солнца, которое ты нашел, из-за которого мне было ужасно трудно следовать за тобой. – нет, нет. Ты не приводил меня сюда. Это сделал Беллами.

Взгляды всех присутствующих, включая Бастиана, переместились на Беллами.

– Расторгнутая сделка с его отцом все еще в силе. Как и отметина, которую я оставил на Беллами. Но даже без этого мы с ним навсегда связаны историей и мифами. Не так ли, возлюбленный Атаргатис?

Беллами не ответил, прикрывая Серену собой, и повернулся к Бастиану, как собака, готовая выйти на охоту.

– Но не волнуйся, Харрингтон, благодаря твоим друзьям с маленького острова ты вне подозрений. Но это неважно, потому что, как ты прекрасно знаешь, Фонтан – это не то, что мне было нужно. Я не заинтересован в том, чтобы отправлять туда чью-либо душу, ни твою, ни свою. Нет, это работа старины Дэйви. – Подойдя к Майло, Бастиан сделал вид, что изучает свои костяшки пальцев. – Ты настоящий счастливчик. Единственный человек, которому удалось обмануть смерть с сердцем сирены. Если бы только мы тогда знали, что все, что нам нужно было сделать, это трахнуть их, а не убивать. Было бы намного веселее. – Взгляд Бастиана скользнул по мне с усмешкой, от которой у меня мурашки побежали по коже. – Кстати, об этом… Катрина, наша русалочка. Тебе не интересно, как к тебе вернулся этот красивый голос?

Я расправила плечи, стараясь выглядеть как можно увереннее, хотя и боялась оказаться запертой в этой пещере с таким безумцем, как Бастиан.

– Наша сделка расторгнута. Голос вернулся ко мне, потому что я не выполнила свою часть работы.

– Тсс, тсс, тсс… – Он притворился, что рассматривает свои ногти, и поднес сжатый кулак к лицу. – Законы моих сделок не так просты. Ты не сорвалась с крючка, рыбка. Твой голос должен был стать залогом того, что ты сделаешь то, о чем я прошу. Но поскольку ты этого не сделала, я мог использовать его или торговаться с ним. И я заключил сделку с ним.

– Ч-что ты имеешь в виду? – Я почувствовала, что моя мужественная позиция ослабевает, в моем голосе сквозит неуверенность.

Он щелкнул пальцами, и рядом с ним появился круг тени, образовав плавающую рамку. Когда я шагнула вперед, чтобы лучше видеть, в ней появилось изображение русалки, запертой в аквариуме в своем логове, отчаянно выглядывающей из-за стекла. Это была моя мама.

– Мама! – Я чуть не отшатнулась. – Что ты с ней сделал?

– Я только сделал то, что она просила, – пропел он. – Она пришла ко мне и предложила себя в обмен на твою безопасность и возвращение тебе голоса. Я бы не стал возражать против такой сделки. Моя собственная сирена в моем распоряжении? Я бы сказал, чертовски выгодная сделка.

– А как же наши друзья? – Паника пронзила мою грудь, когда я подумала о МакКензи и Ное. Я все еще пыталась переварить все, что он только что сказал о маме.

– О, не волнуйся, с ними все в порядке. Они полностью поддержали ее решение. Твоя мать может быть весьма убедительной. У нее очень талантливый голос. У них не было другого выбора, кроме как послушаться ее и остаться, пока она не найдет меня.

– Отпусти ее. Скажи, чего ты от меня хочешь, – прорычала я, сжимая кулаки так сильно, что, казалось, вот-вот проткну ладони ногтями.

– О, это был честный обмен. Она прекрасно знала, на что соглашалась. – Он подошел к Беллами и Серене с самодовольным выражением на лице. – Но я бы, конечно, обменял свою русалку на беспомощную богиню.

Беллами бросился вперед, все еще прикрывая Серену.

– Ты не тронешь ее!

– Возможно, и нет. – Бастиан отступил назад так плавно, словно шел по стеклянной поверхности. – Но теперь у тебя и твоих маленьких друзей есть выбор. Мамочка, дорогая. – Он указал на плавающее изображение моей матери, оказавшейся в ловушке, а затем снова на Серену с широко раскрытыми глазами. – Или Атаргатис. – Он быстро подошел ко входу в пещеру, и в облаке дыма в его руке появилась подзорная труба. – И я забираю это обратно. Вы не выполнили свою часть сделки. Кракен все еще жив, так что вы больше не сможете использовать эту маленькую безделушку для своих личных побочных заданий. Когда ты придешь в себя и решишь обменять богиню на свою мать, ты знаешь, где меня найти. – С этими словами тень поглотила его, и по пещере пронесся порыв ветра.

Беллами бросился вперед, пытаясь остановить его, но было слишком поздно. Он хватал воздух пустыми руками, сбитый с толку видом дыма на том месте, где несколькими секундами ранее стоял Бастиан. Тишина между нами четырьмя была такой густой, что в ней можно было утонуть. Что я должна была сказать? Я не могла попросить Серену пожертвовать собой ради моей мамы. Но я не знала, что еще делать. Никогда еще мои руки не были так связаны.

Майло успокаивающе положил руку мне на плечо, но это мало помогло унять бушующий во мне гнев.

– У этого куска дерьма моя мама.

– Мы не отдадим ему Серену, – голос Беллами прозвучал как глубокое, низкое рычание. – Я потерял ее однажды. Я не собираюсь терять ее снова.

– Знаю. Но она нужна нам, если мы хотим остановить его. Ты даже сам сказал, что сделаешь все, чтобы вернуть ей корону. Это не только ради моей мамы. Это ради нее. Ради всех нас.

Серена закрыла лицо руками.

– Он может убить меня и без моей короны. Он знает, как убить меня навсегда. Мне не следовало идти с тобой! Я же говорила!

– Я не подвергну тебя опасности. Однажды я совершил эту ошибку. Но я также не могу позволить тебе жить в тюрьме на дне океана. – Слова Беллами прозвучали поспешно. Я никогда не слышала, чтобы он был в таком отчаянии. – Ты больше не умрешь из-за моей глупости.

– Это никогда не было твоей виной, Беллами. Это всегда было предначертанием судьбы. Точно так же, как то, что моя корона была украдена, было предсказано на алтаре Атаргатис. Наша любовь и смерть были начертаны звездами с незапамятных времен. И что бы ни ждало нас впереди, это одно и то же. Ты не можешь приручить море. И ты не можешь приручить меня. Я возвращаюсь.

– Нет! Судьба это или нет, но я тебе не позволю. Я буду бороться за тебя, Серена. – Беллами посмотрел на меня, держа Серену в своих объятиях. Выражение его глаз напомнило мне о том времени, когда он в ярости прижимался ко мне на гауптвахте «Сирены». – Я помогу спасти твою маму, но не рискну потерять ее. Для меня сейчас главное – корона.

Его слова выбили меня из колеи, но я все поняла. Тем не менее, это не успокоило мои эмоции в тот момент. Но кое-что из сказанного Сереной засело у меня в голове.

– Серена, что ты говорила об алтаре Атаргатис? Что это такое?

– Он древний. Я не знаю, что с ним стало. Но столетия назад это была скала на побережье, где влюбленные с разбитым сердцем часто оставляли памятные знаки своим близким, погибшим в море, надеясь, что я пощажу их, как пощадили меня. В конце концов, это было вырезано на круглой плите и раскрашено, чтобы рассказать историю моей легенды.

– В любом случае, нам нужно двигаться дальше. Беллами, мы должны работать вместе. Я пойду за мамой, с тобой или без тебя. В любом случае, похоже, что наш единственный выход – прикончить Бастиана.

Я могла сказать, что Беллами с трудом выбирал свой путь. Но он провел минуту в раздумьях, переводя взгляд с Майло на меня и Серену. Наконец, потирая голову, он шагнул вперед.

– Я поплыву обратно с тобой, девочка, потому что, по иронии судьбы, единственный способ вернуть твою маму – это убить Бастиана, и единственная, кто может это сделать, – это Серена… когда мы вернем ей корону и восстановим ее власть.

Я взглянула на Серену, которая хранила странное молчание и выглядела так, словно вот-вот заплачет. Для богини, связанной и беспомощной, мне показалось странным, как сильно она сопротивлялась идее вернуть свою корону. Но это меня не волновало. Что бы ни было такого ужасного в восстановлении ее силы, это не могло быть хуже, чем потерять мою маму из-за безумного бессмертного повелителя пиратов.

– Хорошо. – Я выпятила подбородок. – Тогда мы получим корону. Чего бы это ни стоило.

Беллами прищурился.

– Чего бы это ни стоило.

34. Морские Песни

Беллами

Мы выбрались из этой проклятой пещеры, сопровождаемые прекрасным сиянием Серены. Я обнаружил, что все еще могу дышать под водой после ее поцелуя, так что, пока я плыл, у меня было достаточно времени подумать.

Я бы не стал использовать Серену в качестве предмета обмена. Я хотел, чтобы ее сила восстановилась. Я хотел, чтобы она была свободна раз и навсегда. Я знал, что она тоже этого хотела, несмотря на то, как отговаривала себя от этого. Так и должно было быть. Так какого черта она так упорно оставалась в пещере с этим отвратительным кальмаром? Должно же было быть что-то еще, что она скрывала. Может быть, она просто испугалась, проведя столько времени в одиночестве. Может быть. Или, может быть, она была права. Возможно, это было слишком опасно для нас обоих. Неужели я до сих пор не усвоил свой урок?

Может быть, нам не нужно было возвращаться. Может быть, я смогу убедить ее бежать. Туда, где Бастиан никогда не сможет ее найти. Мы можем бежать вместе, и я смогу защитить ее от всего, что за этим последует. Но это означало бы, что я повернусь спиной к Катрине. Я не мог просто оставить ее с Бастианом одну. Но, с другой стороны… Возможно, это и был ответ. Катрина была сильной и намного умнее меня. Если кто-то и мог понять, как с ним справиться, так это она. Я был ей не нужен. Конечно, я любил Катрину, но не так, как Серену, и я не мог рисковать потерять Серену ради кого бы то ни было. Но если я не удостоверюсь, что Бастиан ушел, он никогда не перестанет искать Серену. И этим я тоже не мог рисковать.

Когда мы всплыли на поверхность, нас встретили темные небеса. Ветер усилился, и вода стала неспокойной. Яростная молния расколола небо, и запах дождя и соли ударил мне в ноздри.

– Мы не можем плыть в таком состоянии. Прости, Катрина, но даже ты не сможешь этого избежать. – Я взглянул на Катрину, которая с беспокойством наблюдала за грозовыми тучами.

– Он прав, – вмешался Майло. – Такой шторм нанесет серьезный ущерб самому крепкому галеону, не говоря уже о такой маленькой парусной лодке.

Я посмотрел на нашу лодку, покачивающуюся на волнах там, где мы бросили якорь. У нее не было ни единого шанса.

– Наш лучший шанс – это, по крайней мере, убраться подальше от этих скал. Мы можем немного поплыть по ветру, чтобы увеличить расстояние между нами и ними. Тогда нам придется пережить это и надеяться на чудо.

Мы все кивнули в знак согласия и поплыли обратно к лодке. Я схватил Серену за руку, когда мы, преодолевая бурные воды, поднялись на борт парусника.

– Серена, мне нужно, чтобы ты вернулась и подождала меня. Жди меня со своим кракеном, и я вернусь, как только получу твою корону, и Бастиан будет мертв.

– Беллами, ты же знаешь, что я – единственная, кто может убить Бастиана, – простонала она. – Ты не сможешь сделать это в одиночку.

– Пожалуйста, – взмолился я. – Позволь мне попробовать.

– Я вернусь при одном условии, – сказала Серена, и я ловил каждое ее слово. – Ты забываешь обо мне, Бастиане и моей короне и оставляешь все как есть.

– Что? – Я всплеснул руками. – Нет! Какого черта ты все так усложняешь? Разве ты не хочешь разорвать этот проклятый круговорот, в котором оказалась? Разве ты не хочешь вернуть свою силу?

– Конечно, я хочу, но…

– Но что?

– У меня… есть страхи. О страхах я не могу сказать, но ты должен мне доверять. И если ты не бросишь меня и не пообещаешь не возвращаться к Бастиану, я пойду с тобой. Потому что я – единственный шанс, который у тебя и твоих друзей есть, чтобы противостоять ему. – Она не дала мне возможности возразить. Она повернулась на пятках и со вздохом ушла, усевшись на другом конце лодки и оставив меня с еще меньшей ясностью, чем раньше. О каких страхах она говорила? И почему она была такой упрямой? Постоянные метания туда-сюда разрывали мой разум на части. Но в одном я был уверен. Кто-то будет разочарован, что бы я ни сделал. В этом не было ничего удивительного.

Раскаты грома вдалеке напомнили мне о необходимости двигаться быстрее. Я опустил паруса, а Майло взялся за штурвал, ловя порывы ветра, и мы устремились вперед, обгоняя шторм. Катрина и Серена стояли у правого борта, наблюдая за волнами. Я знал, что Катрина, должно быть, переживала из-за своей мамы, но это был ее лучший шанс вернуться к ней живой. А Серена… она смотрела на бушующее море, как гордый родитель смотрит на ребенка.

Минут через двадцать тучи начали сгущаться, и крупные капли дождя упали мне на макушку.

– Наверное, нам стоит бросить якорь, – сказал я. Майло кивнул мне, и мы опустили якорь, ожидая, пока он зацепится. Когда мы почувствовали, как лодка натянула леску, Майло поднял вверх большой палец, и мы оба направились в каюту, призывая Катрину и Серену оторвать свои задницы от корпуса и присоединиться к нам.

Мы пережидали шторм, и несколько фонарей были нашим единственным источником света. Каюта была маленькой, но достаточно уютной, чтобы мы все могли сидеть лицом друг к другу при слабом освещении. Мы по очереди передавали по кругу средиземноморское пиво, которое нашли в каюте, все, кроме Катрины, которая, по понятным причинам, отказалась.

– Постарайся не волноваться, – сказал я, заметив удрученное лицо Катрины. – Бастиан ничего не сделает с твоей мамой, пока мы не приедем туда. С ней все будет в порядке.

– У нее рыбий хвост, Беллами! – огрызнулась Катрина.

– И она жива. Вот что сейчас важно.

Майло потер руки. Наша влажная одежда холодила кожу.

– Он прав. Твоя мама – его козырь, и он не собирается делать ничего, что могло бы помешать ему получить то, что он хочет.

Все взгляды устремились на Серену, которая сделала глоток пива и передала его Майло.

– Вы все сейчас окажетесь в горячей воде.

– Горячая вода – это прекрасно, – поежился Майло. Я рассмеялся.

Шторм снаружи начал усиливаться. Дождь, хлеставший по палубе, был похож на лавину над нашими головами. Мы изо всех сил старались сохранить равновесие, когда лодка накренилась и закачалась вперед-назад, а волны разбивались о все борта.

– Хватит о Бастиане. Меня тошнит от его имени, – сказала Серена. – Давайте споем песню.

Я был удивлен, увидев, как Катрина улыбнулась этой идее.

– Русалка и королева сирен хотят спеть нам. Что может пойти не так? – усмехнулся я.

– О, это правда. Думаю, ситуация может выйти из-под контроля. – Серена ухмыльнулась. – Тогда, как насчет того, чтобы спеть нам?

Улыбка Катрины стала шире, когда мы с Майло запротестовали.

– Да ладно, ребята. Команде не помешало бы поднять боевой дух. Спойте для нас.

– Наше пение на самом деле не то, что поднимет боевой дух, девочка, я обещаю тебе это. – Я закинул руки за голову.

– О, думаю, это поможет, – рассмеялась Катрина и схватила Майло за плечо. – Давай, научи нас чему-нибудь в этом роде.

Майло закатил глаза и прижался лбом к ее лбу.

– Думаю, я бы предпочел переждать шторм на палубе. А ты, Беллами?

– Да, чувак. – Мы еще недостаточно пьяны для этого.

– О, перестаньте, – взмолилась Серена. – В своей первой жизни ты не был пиратом. Я хочу послушать «морские песни».

Я вздохнул, смирившись с судьбой.

– Хорошо, любимая. Для тебя. Только в этот раз.

Девочки захлопали в ладоши и радостно захихикали, когда мы с Майло повернулись друг к другу.

– Какую песню нам спеть? «Пьяный моряк»?

Майло усмехнулся.

– Боже, нет. Если мне еще раз придется это услышать, я с ума сойду. Как насчет «Сантианы»?

– Может быть, если бы я помнил слова. Для меня прошло чертовски много времени. Лучшее, что я могу сделать, это «Оставь ее, Джонни». – Я пожал плечами.

– Да, да, это хорошая песня. Отлично. – Майло расправил плечи и ударил кулаком по деревянным нарам в каюте, чтобы создать ритм, и мы начали нашу морскую песню. Я вставлял не так уж много слов, прежде чем начинал смеяться и путаться в словах, но, конечно, подлиза Майло оставлял меня в покое и продолжал. Я подхватывал, а затем мы спели припев, а девочки смеялись над нашими ужасными голосами.

Когда мы закончили, они зааплодировали.

– Видите? Это было потрясающе. – Катрина рассмеялась, откидывая волосы с плеч. – Еще раз!

– Я надеялся, что раскаты грома снаружи заглушат нас. – Майло усмехнулся, швырнув крышку от бутылки на пол.

Девочки снова принялись умолять. Возможно, они использовали свои способности сирен, чтобы контролировать нас, потому что я согласился на еще одну.

– Ладно, хорошо, но только если я выберу следующую песню, и это будет не какая-нибудь морская. – Я с ухмылкой изложил свои условия. – Майло, не знаю, узнаешь ли ты эту.

Воцарилась тишина, Майло с любопытством посмотрел на меня, а девушки наклонились ко мне. Я вытер рот после того, как сделал глоток пива, и начал свою серенаду. Я успел произнести всего пару строк, когда лицо Катрины расплылось в широкой улыбке.

– Боже мой… Пожалуйста, скажи мне, где ты выучил «Carry on Wayward Son»?

– Корабельное радио и много часов за штурвалом. – Я притопнул ногой, продолжая песню, и подтолкнул Майло к следующему припеву. Он всегда быстро схватывал слова. Что-то в его странных воспоминаниях служило не только навигации. Пока мы скандировали слова, я добавлял их, притопывая ботинками. Море швыряло нас из стороны в сторону, но мы продолжали петь, и вскоре девочки присоединились к нам, и все мы, взявшись за руки, собрались в наш маленький кружок на полу.

К тому времени, как мы закончили петь, снаружи уже вовсю бушевал шторм, волны бились о борта лодки, как злобные монстры.

Я поднял глаза, и мой тон стал серьезным.

– Я бы сказал, что это продлится еще как минимум часа полтора.

– Это маленькое создание не предназначено для таких ветров, – произнес Майло. – Я надеюсь, что она выдержит.

– Мы оба, ты и я. – Катрина вздрогнула и завернулась с Майло в одеяло.

И тут раздался грохот, заставивший нас рухнуть на пол. Фонари опрокинулись и погасли, и начался хаос, когда нас швырнуло в разные стороны по каюте. Я потянулся к Серене, прижимая ее к себе, как только мог, и прикрывая ее голову. Раскат грома сотряс каюту, а затем все движение прекратилось. Я встряхнулся, а затем стал шарить в темноте, выкрикивая имена своих друзей.

– Мы здесь, – сказала Катрина. Я пошел на ее голос, и мы прижались друг к другу в темноте.

– Думаю, она перевернулась, – сказал Майло.

– Но мы не двигаемся, – добавила Серена.

Я пошарил вокруг в поисках люка. Его не было над нами, и когда я нащупал ручку на стене, то понял, что мы опрокинулись.

– Прямо здесь. – Я подвел их к люку и открыл его, открыв вид на пустынный берег, над головой все еще бушевал шторм. Но мы сели на мель. Боком.

– Дерьмовый якорь. – Я вылез из люка и осмотрел повреждения. Майло последовал за мной, и мы смотрели друг на друга, пока дождь хлестал нас по лицам. По крайней мере, мы разбились на маленьком островке, где небольшая группа деревьев защищала нас от ветра.

– Лодка не выглядит слишком поврежденной. Мы сможем перевернуть ее, как только небо прояснится! – прокричал он, перекрывая порывы ветра и раскаты грома.

Мы кивнули друг другу и вернулись в каюту. Я даже не осознавал, насколько устал. Когда сидел с Сереной под шум дождя, доносившийся через открытый люк, мои веки отяжелели.

35. До конца

Беллами

Меня разбудил нежный голос Серены.

– Гроза утихла.

– Потрясающе, – пробормотал я, протирая глаза. – Как долго я спал?

– Пару часов. Не хотела тебя будить. Ты выглядел так, словно нуждался в отдыхе.

Теперь каюта сияла, окрашенная в огненный цвет, когда лучи заходящего солнца проникали сквозь люк и отражались от вишневого дерева, окрашивающего каюту.

– Где Катрина и Майло?

– Они пошли за едой. Они не задержатся надолго.

Я взъерошил волосы.

– Они наконец-то смогут побыть наедине после того, как Майло провел два года в море. Их не будет какое-то время.

Серена склонила голову набок и ухмыльнулась.

– Тогда, может быть, нам тоже стоит быть благодарными за то, что мы немного побудем наедине. – Она дотронулась до моего лица. – Ты грезил обо мне?

– Постоянно с того самого дня, как потерял тебя.

– О, ты полон энтузиазма, пират. Хорошо, что ты такой красивый. – Она покачала головой, отворачиваясь, но я коснулся ее подбородка и повернул ее к себе.

– Нет, я серьезно. В том, как ветер направлял мои паруса, когда я покидал горизонт. В каждом мгновении покоя на чистых водах. В каждой накатывающей волне, ласкающей мою кожу. В каждом шторме, бушующем на море. Когда я ложился на своем корабле, ты была волнами, убаюкивающими меня. Океан звал меня по имени, когда я клал руку на штурвал. Это всегда была ты. Ты была каждой мечтой, стоящей между мной и морем. Ты запечатлелась в моей памяти и моем сердце с незапамятных времен, и с тех пор море напоминает мне о тебе каждый день. – Я сделал паузу, колеблясь, прежде чем задать вопрос, мои губы скользнули по коже ее шеи. – Если бы мы никогда не нашли тебя, ты бы так и осталась лежать на дне моря в ловушке с кракеном навсегда?

Серена отвернулась и вылезла из люка, оставив мой вопрос без ответа. Мне это уже начинало надоедать. Я последовал за ней, преследуя ее по песку, пока она шла вдоль полосы прибоя.

– Может, ты прекратишь это делать? Перестань быть такой упрямой хотя бы на одну чертову минуту и поговори со мной!

Она резко обернулась, когда я приблизился.

– А что мне оставалось, кроме как прятаться у кракена? Я очнулась в той яме после того, как твой отец убил мою человеческую форму и вернул мое сердце морю! Дэйви Джонс, по сути, правит морями без моей помощи, чтобы держать все в узде. Уходить было слишком опасно. С каждым днем море теряет свою магию все больше и больше. Сила морских богов – не более чем отпечаток, оставшийся в мифах и преданиях. Чудо океана – это всего лишь оболочка того, чем он когда-то был. И я тоже. – Слеза блеснула в уголке ее ресницы, и я осторожно вытер ее большим пальцем, прежде чем она успела упасть.

– Нет. Ты – это все. С твоей силой или без нее. – Мне было больно видеть, как сильно она стремилась вернуть свою силу. Особенно когда я знал, что это может означать, что я позволю ей подвергнуть себя опасности. Если бы только она позволила мне сделать это за нее. Чтобы загладить свою вину за то, что я подвел ее раньше. Мне даже показалось, что… что, возможно, чем упорнее я пытался с этим бороться, тем хуже становилось. Но я пока не мог полностью убедить себя в этом.

Она снова повернулась лицом к приливу, и я обнял ее сзади за талию. Я уткнулся носом ей в ухо.

– Давай на время забудем о наших разногласиях в интересах. – Она повернулась ко мне лицом и посмотрела на меня своими полными надежды карамельными глазами. Я опустил руку. – Всех прошлых жизней, в которых я любил тебя, было недостаточно. – Я хотел, чтобы она послушала меня. Хотел, чтобы я мог что-нибудь сказать, чтобы она не подвергала себя опасности.

– Ты всегда был убедителен, Беллами. – Серена выдохнула с легким смешком. – Но, в конце концов, ты можешь решать только то, что будешь делать ты. Ты не можешь решать, что мне делать.

Я ухмыльнулся, пораженный, но в то же время несколько встревоженный ее способностью практически читать мои мысли. Но в этом был смысл. Тогда я решил, что прямо сейчас забуду обо всем этом на мгновение и проведу эту ночь, поклоняясь богине, которую мне суждено любить.

Ее тропический аромат опьянял меня. Я провел губами по изгибам ее плеч, а руками скользнул вниз по пояснице. Она тихо вздохнула, касаясь меня в ответ во всех нужных местах. Я быстро огляделся по сторонам, разглядывая цепочку двойных следов на песке, ведущих от лодки, чтобы убедиться, что Катрины и Майло поблизости нет.

– Не беспокойся о них. Как ты и сказал, они, вероятно, развлекаются не меньше нас, – с улыбкой заверила меня Серена. Она сияла, как луна, когда солнце скрылось за горизонтом. – Просто будь со мной, – прошептала она, притягивая мое лицо к своему. Она прикусила мою губу, играя моими губами, дразня кожу под моей рубашкой.

Оранжевые отблески заката отражались в волнах прибоя, как в витражном окне, окутывая небо вокруг нас красной дымкой. Серена дергала меня за каждую деталь одежды, пока не сняла их все, и я отплатил ей тем же, стянув с нее платье, которое так красиво ее облегало. Но не так красиво, как она выглядела без него. Нежный шелк скользил между моими пальцами, словно жидкость, и падал на песок. Я любовался ею… думал, что никогда больше не увижу этого зрелища. Она была такой, какой и должна быть богиня, солнечные лучи падали на ее безупречную кожу, придавая ей такой же теплый оттенок, как золото, которое она носила.

Мы танцевали под журчание воды, наши тела прижимались друг к другу, я скользнул пальцами по гладкости ее бедра. Я крепко поцеловал ее, наслаждаясь прикосновением ее языка к моему. Жар охватил меня изнутри, спускаясь к пульсирующей нижней части тела. Я прикоснулся губами к ее грудям, чувствуя, как они вздымаются от моего прикосновения, и наслаждаясь обжигающим прикосновением ее кожи.

Прилив крови в венах звучал как песня в душе, когда я предавался чувству к ней – тому, чего я был так жестоко лишен в последний раз, когда мы были вот так вместе. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое поглаживание, каждая капля пота и отчаянный вздох, вырывавшиеся из наших тел, казались мне первыми. «Какое невероятное благословение и проклятие», подумал я.

Она попыталась повернуться в моих объятиях, прижавшись ко мне нижней частью своего тела. Но я схватил ее за плечо, снова разворачивая лицом к себе. Я осторожно опустил ее на землю, прижимая к песку и продолжая целовать.

– Нет, – простонал я. – Я хочу смотреть в твои глаза, когда мы будем вновь обретать друг друга. – Я просунул руку под нее, ощущая ее влажный жар, отчаянно желая удовлетворить ту потребность, которая, как я знал, у нее была. От ее тихих стонов мои мышцы напряглись. Это было невыносимо. Но я был нежен с ней, располагаясь там, где ей было нужно, пока не почувствовал, как ее тело взбунтовалось от ощущений, и не услышал, как она задыхается.

– Очень хорошо, – ухмыльнулась она, полностью открываясь мне. Я бросился вперед, погружаясь в нее, как в бушующее море, которым она и была.

Вода вокруг нас отбрасывала сумеречный отблеск, отражавший тот самый огонь, который я ощущал в каждом дюйме своего тела, когда соединялся с ней. Все, о чем я мог думать, это о том, что никогда больше не отпущу ее, и о том, как восхитительна каждая ее частичка. Как утоление жажды, которой я так жаждал, как порыв прохладного ветра в жаркий день, как вспышка солнечного света в темноте. Она была всем этим, и с каждой мыслью мое тело становилось все горячее, быстрее и напряженнее, пока я не потерял себя в порыве наслаждения.

– Серена. Атаргатис. Черт возьми, ты могла бы быть Афродитой. Как бы тебя ни звали, какой бы титул ты ни носила, для тебя у меня есть только один. Моя.

– Всегда твоя. – Она вздохнула, гладя меня по волосам. Она прижала мою голову к своей груди, и мы оба лежали на песке. – С самого начала и до конца.

Я прошептал с улыбкой:

– С Севера на Запад.

36. Борьба с течением

Майло

– Похоже, нам стоит задержаться здесь подольше, – пробормотала Катрина со смешком при виде Серены и Беллами, лежащих на песке, когда мы, спотыкаясь, пробирались между деревьями к паруснику.

Я отложил сеть для ловли крабов и кокосы, которые мы собрали, и взял Катрину на руки.

– Я не против.

Она поцеловала меня, уронив папайю, которую держала, и обхватила мое лицо руками. Хотя совсем недавно мы сами лежали, растянувшись на песке, ее тело подо мной в долгожданном воссоединении, этого было недостаточно. С каждым мгновением я хотел ее все больше. И я бы с радостью снова вплел себя в ее объятия здесь и сейчас.

– Знаешь, что мне напоминает это место? – сказал я.

– Что?

– Когда я встретил тебя в первый раз. Когда ты пришла на остров кораблекрушения Вальдеса и села рядом со мной, ничего не подозревая.

– Я до сих пор не понимаю, как я не заметила, что ты сидел там, на берегу. – Она скривила губы в ухмылке.

– Может быть, потому, что я не хотел, чтобы меня видели.