Текст книги "Через бурные волны (ЛП)"

Автор книги: Вал И. Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Вал И. Лейн

Через бурные волны

Оригинальное название: Across Torn Tides

Автор: Вал И. Лейн / Val E. Lane

Серии: Из бурных волн #3 / From Tormented Tides #3

Перевод: maryiv1205

Редактор: Евгения Волкова

1. Морское стекло

Катрина

– Что это? – прищурилась я, вглядываясь в мерцающий осколок, плывущий по волнам к берегу. Я не стала дожидаться ответа Беллами и бросилась бежать, ступая босыми ногами по плотному песку в бурлящий прибой.

Я чуть не споткнулась, схватившись за блестящий предмет, когда морская вода потекла сквозь мои пальцы. Осколок стекла. Это был всего лишь осколок морского стекла. Я вернулась к Беллами, изо всех сил стараясь скрыть сокрушительное разочарование на лице.

– Значит, понятия не имеешь? – он спросил, вероятно, из жалости. Я понимала, что питаю абсурдные надежды. Парень, должно быть, уже устал от этого.

– Нет, – прохрипела я, сглотнув. – Просто разбитое стекло. Но я знаю, что вчера видела этого альбатроса. Он говорит мне, что он где-то там. – Я знала, что брежу. Но так ли это было на самом деле? После всего, что со мной случилось, неужели было так нелепо надеяться, что сообщение, письмо или еще что-нибудь придет откуда-то издалека, где бы ни находился Майло?

Плененная этим безнадежным оптимизмом, я каждое утро бродила по берегу в поисках остатков, которые прибило приливом за ночь, надеясь, что все, в чем я могла убедить себя, исходило от него. Когда я увидела птицу, это только разожгло мою фантазию.

Семестр начался без меня, словно вихрь пронесся мимо. В кампусе института Изабель возобновилась обычная суета, и студенты вернулись в свои общежития, готовясь к занятиям, которые должны были начаться через несколько дней. Но я удалилась, чтобы дать своему сердцу время погоревать о потере Майло. И, что более важно, я не могла позволить себе, чтобы учеба помешала мне спасти его.

– Ты готова к этому путешествию? – спросил Беллами, вероятно, пытаясь отвлечь мое внимание от бесполезного куска стекла в руке.

– Конечно, я рада. Завтра не может наступить так скоро, – я изо всех сил швырнула осколок стекла обратно в воду. Мы отправлялись в плавание, чтобы найти повелителя пиратов, у которого была Корона морской богини, которая, как мы надеялись, могла вернуть Майло, и я считала часы. – А ты уверен, что сможешь переплыть Атлантику на яхте Корделии?

– Дорогая, ты уже забыла, что я делал на твоих глазах в 1720 году? Думаю, я смогу управлять кораблем, у которого даже нет парусов, чтобы управлять им, – ухмыльнулся Беллами.

– Просто хочу сказать, что ты, возможно, немного подзабыл, – поддразнила я, когда Беллами закатил глаза. Втайне я хотела, чтобы мы могли просто полететь туда. Это было бы быстрее. Но Беллами не мог этого сделать. У него не было ни удостоверения личности, ни паспорта, ничего, что позволило бы ему подняться на борт самолета. Так что единственным выходом было отправиться туда под парусом. И, к счастью, неиспользуемая частная гавань моей покойной прабабушки-русалки была идеальным местом, чтобы найти корабль, достаточно пригодный для плавания.

– Все будет хорошо, Катрина. Очевидно, убить нас не так-то просто. – Он похлопал меня по спине и направился к полосе прибоя, засунув руки в карманы. Было странно наконец-то увидеть его в совершенно нормальной одежде, но он по-прежнему отказывался снимать черную куртку.

Я глубоко вдохнула солоноватый воздух вокруг, наблюдая, как взгляд Беллами сосредоточился на морской воде. Как бы хотелось, чтобы он дал мне понять, о чем думает под маской равнодушие. Казалось, Беллами держал свои мысли под замком с того самого утра на пирсе, за исключением тех моментов, когда мы обсуждали планы добраться до Кубы и найти этого лорда пиратов Бастиана Дрейка. Но я подумала, что, вероятно, тоже не буду прежней после всего, через что ему пришлось пройти. Я не могла сказать, что дела у меня шли намного лучше.

– Я возвращаюсь в общежитие, чтобы пораньше начать собирать вещи. – Я воспользовалась наступившей тишиной, чтобы извиниться, опустив ту часть, в которой говорилось о том, что хотела бы заглянуть на старый чердак Майло, просто чтобы переночевать в его постели. Но Беллами сейчас жил там, так что я не могла.

Беллами кивнул в мою сторону, а затем продолжил задумчиво смотреть на океан. Я вернулась к своей машине, снова обдумывая все это. Дотронулась до лица, чтобы нащупать шрам на челюсти, и покрутила серебристо-голубую чешую, которую теперь носила на браслете-шнурке, который сама сделала, чтобы, если мне понадобится моя песня, мне не нужно было быть в форме сирены, чтобы использовать ее. Она подходила к кольцу на пальце. Сувениры из прошлого, каждый из которых напоминал мне о том моменте, когда я потеряла Майло. Я гадала, где он и что делает сейчас, и каждый день жила в тоске, желая знать, что он в безопасности. Я знала, что мы сделаем все, чтобы вернуть его, и утро могло наступить не так скоро. Но маленькая часть меня – возможно, какой-то зловещий остаток моей натуры сирены – не переставала спрашивать себя, действительно ли мы можем повернуть время вспять и спасти его.

2. Часть команды

Катрина

Я посмотрела на зеленую иконку вызова на экране. Мне просто нужно было заставить себя нажать на кнопку… чтобы позвонить родителям, как я и обещала на прошлой неделе. Мне нужно было сказать им, что все в порядке, и я готова к завтрашним занятиям. Я не могла сказать им, что завтра вечером отправляюсь на Карибы. Они бы взбесились и задали слишком много вопросов, на которые я не смогла бы ответить. Мне не хотелось, чтобы они волновались и усложняли ситуацию еще больше. Если бы что-то случилось, я бы придумала, как с этим справиться. Я нажала на кнопку и подождала, пока мой желудок не сжался еще сильнее с каждым звонком.

– Hija (исп. «Дочка»), привет! – В трубке послышался взволнованный голос отца, который всегда звучал так, когда я звонила.

– Привет, папа, – сказала я, выдавив улыбку, которая, как я надеялась, придала голосу больше бодрости, чем я чувствовала на самом деле. – Я просто хотела позвонить перед завтрашним началом семестра и узнать, как дела.

– Claro (исп. «Конечно»), Трина. Мы знаем, что ты занята. Так что для нас очень важно, что ты находишь для нас время, – поддразнил он. – Как поживают Майло и твоя соседка по комнате… МакКинли?

– МакКензи, – поправила я со слабым смешком. – Она – великолепно. Она действительно в восторге от нового года. А Майло, он… – Я проглотила жгучий ком, который внезапно появился в моем горле, – он лучше, чем кто-либо.

– Так приятно это слышать, Трина. Я так горжусь тобой. И твои работы по-прежнему продаются как сумасшедшие в магазинах в центре города, да?

– Конечно, – пожала я плечами, зная, что эта часть была ложью. Я даже не проверяла эти несколько картин с тех пор, как мы отплыли в Нассау. – Деньги не проблема – какое-то время, поверь мне. – По крайней мере, эта часть была правдой. Денег Корделии было более чем достаточно, чтобы поддерживать меня на плаву, хотя я гадала, что случится с ее отелем и остальными активами, когда станет известно о ее смерти. Но на данный момент у меня было более чем достаточно, чтобы обеспечить себя на ближайшее будущее. Я уверена, что она была бы не против, если бы ее правнучка позаимствовала немного лишнего из ящика в спальне на ее яхте.

– Я знал, что в конце концов ты освоишься. Ты делаешь это, hija (исп. «дочка»), и я никогда не сомневался, что так и будет. – Я слышала гордость, звучащую в голосе отца. Возможно, он гордился бы мной еще больше, если бы знал, что я спасла всех нас от глобальной катастрофы океанических масштабов, но я была рада, что он продолжал считать моим самым большим достижением получение стипендии в колледже. Даже если я рисковала ее потерять.

– Твоя мама хочет пожелать тебе спокойной ночи, пока ты на связи, – голос отца внезапно прервался шелестящим звуком передаваемой трубки. Прежде чем я успела ответить, мамин голос зазвучал как колокол. Ее голос звучал бодро, и я до сих пор не могла прийти в себя от радости.

– Привет, Трина, милая, – поздоровалась она. – Я слышала, дела идут хорошо. Ты в моде в Озарке. Скотт только о тебе и говорит.

– Рада знать, что он распространяет эту информацию. – Я рассмеялась. – Как ты, мам?

– Лучше и быть не может, милая. Я серьезно. На самом деле, я тут подумала. – Она замолчала, ее слова повисли в воздухе. – Я думала о том, чтобы в ближайшее время приехать к тебе в гости. Это был бы отличный способ наконец-то провести время вместе. Ты могла бы показать мне свой кампус и пляж.

У меня внутри все сжалось. Она не смогла приехать сейчас. Ни за что. Я буду на Кубе всего через несколько дней. И я не знала, когда вернусь.

– Да, это могло бы быть весело. Может быть, как-нибудь во время весенних каникул. Думаю, это было бы полезно для нас. – Я правда так думала, что для нас было бы неплохо наверстать упущенное время вместе. Только… позже.

– Чем скорее, тем лучше. Просто дай мне знать.

– Я так и сделаю, мам. Не могу дождаться, – сказала я, слегка улыбаясь, все еще ощущая укол недоверия, из-за которого чувствовала себя виноватой.

– Я скоро поговорю с тобой, дорогая. Твой папа, наверное, уже ушел обратно в гараж, так что, думаю, я пожелаю спокойной ночи за нас обоих. Люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, мам. Спокойной ночи.

Я положила телефон на прикроватный столик, готовясь заснуть. Как ни странно, сон был моим лучшим спасением в эти дни. Мне больше почти не снились сны, а если и снились, то я их не помнила. Но это было лучше, чем жить в кошмаре, в котором я оказалась.

Не успела я сомкнуть глаз, и пройти пяти минут, как ко мне прокралась МакКензи, легонько постучав пальцами по стене.

– Эй, ты не спишь? – Она прокралась в темную комнату.

– Нет, – пробормотала я.

– Я просто пришла проведать тебя, – она подошла ближе. – Знаю, что занятия начинаются завтра, и я хотела посмотреть, как ты держишься.

– Я в порядке. Просто интересно, сколько времени пройдет, прежде чем они заметят, что я не посещаю занятия, и выгонят меня. – Я выдавила из себя слабый смешок, но не думаю, что выражение моего лица соответствовало действительности.

– Я бы сделала то же самое, – проворковала МакКензи. – Это того стоит. Ты найдешь его, Катрина. – Милая улыбка промелькнула на лице Маккензи, когда я наклонилась вперед, чтобы обнять ее. – Собственно, именно поэтому я и пришла поговорить с тобой, – начала она. Я отстранилась, чтобы посмотреть на нее, пока она говорила. – Я просто не могу позволить себе оставаться здесь, пока вы с Беллами занимаетесь этим. Не после всего, что мы пережили вместе. И Ной чувствует то же самое. Мы не можем оставаться в стороне.

Я потерла переносицу между бровями.

– МакКензи, мы говорили об этом. Я не могу позволить тебе отказаться от того, что у тебя есть в ISA. Я не могу позволить тебе отказаться от своих мечтаний ради этого… ради меня. Майло не хотел, чтобы мы все вернулись домой только для того, чтобы ты все бросила, помогая мне искать его.

– Ты не понимаешь, Катрина. – МакКензи замолчала, затаив дыхание на мгновение, показавшееся вечностью. – Работать здесь, в ISA, – не моя мечта. Получение диплома по художественным коммуникациям – не цель моей жизни. Я здесь просто потому, что не знала, что еще делать со своей жизнью. И поверьте мне, с деньгами моей семьи, они позволят мне вернуться в любое время и продолжить с того места, на котором я остановилась, я уверена в этом. И это именно то, что я хочу сказать. Я всегда легко получала то, что хотела, не из-за того, кто я есть, а из-за того, кто мои мама и папа. А теперь я хочу большего. Того, чего не могут дать мне их деньги. То, что я могу дать себе только сама. Прошедший месяц помог мне понять, что важно. И это не диплом какой-то дурацкой художественной школы. В моей жизни важны люди.

Я молча уставилась на нее, моргая в темноте. Не знала, что на это ответить. Я никогда не слышала, чтобы эти идеально накрашенные розовые губы произносили такие красноречивые речи. И, конечно, я не могла поверить, что это была та самая соседка по комнате, которая была одержима идеей таскать меня на вечеринки в колледже и игнорировала мои просьбы не делать этого.

– Я никогда не думала об этом с такой точки зрения, – сказала я.

– Ну, теперь ты поймешь. Потому что я иду с тобой. И Ной тоже. И на этот раз это специально. – Она озорно улыбнулась.

– МакКензи, – я еще раз попыталась, но безуспешно, переубедить ее, но она всегда была на шаг впереди меня.

– Ты не сможешь меня остановить. Если ты не позволишь нам отправиться с тобой, мы сами туда полетим.

– Хорошо, – вздохнула я, хотя втайне была рада, что мне не придется оставлять ее одну. – Но ты должна быть осторожна, и если что-то пойдет не так, держись подальше и помни, что это наша с Беллами борьба. Я никогда не прощу себе, если ты или Ной пострадаете из-за меня.

МакКензи наклонилась к моему уху, лукаво глядя мне в глаза.

– Да, да. Вообще-то, ты бы никогда не попала в такую переделку, если бы я не пригласила тебя на вечеринку в честь Хэллоуина в прошлом году, так что, знаешь, теперь это в некотором роде и моя проблема тоже.

– Если это то, что ты хочешь себе сказать. – Я покачала головой, но даже весь груз, который я несла, не смог сдержать легкой улыбки, которая скользнула по моим губам.

Еще раз обнявшись и посмеявшись, мы пожелали друг другу спокойной ночи, и МакКензи выскользнула за дверь на свою половину общежития. Она даже не попыталась скрыть своего волнения, когда позвонила по телефону, что я должна была предвидеть.

– Привет, Ной! Все подтверждено. Собирай чемоданы, потому что завтра мы отправляемся на Кубу.

3. От Севера до Запада

Беллами

В этой комнате было слишком пусто. Слишком холодно. Слишком одиноко. Но у меня не было сил идти куда-то еще. Итак, я сел на край кровати в старой мансарде Майло, уставившись в пол, будто он исчезнет, если я моргну. Нога не переставала дрожать от нервов. Я что, совсем спятил?

То, что я был жив – по-настоящему жив, – безусловно, вызывало у меня свои эмоции, и я не мог избавиться от давящего чувства, что я больше не совсем понимаю, кто я такой. Я не был уверен, что испытывал такое в течение долгого времени. Во времена моих лучших дней это было легко, когда я точно знал, ради кого и чего я плаваю. Но теперь мир изменился, и чудо исчезло. И даже если бы я вернул Майло, как планировал, к чему это привело бы меня? Для чего я здесь?

Разбитая жизнь без единственного человека, которого я когда-либо по-настоящему любил, – Серены. Даже когда я наконец смог умереть, она не ждала меня там, как я надеялся. Так на что же мне было надеяться? Почему меня должно волновать, какой след я оставил в этом мире, хороший или плохой? Я был здесь только для того, чтобы сделать то, что должен был сделать.

В момент нежности я улыбнулся, вспомнив ее голос, такой мягкий и ласковый. Слишком нежно, когда она говорила мне, что любит меня своим странным, особенным способом.

– Я люблю тебя 18 раз по 66. От Севера до Запада, – сказала она однажды вечером, когда мы прощались.

– Это не имеет смысла, любимая. Что это значит? – Я рассмеялся.

– Не знаю, – хихикнула она. – Просто пришло в голову.

И с тех пор это стало нашим. Восемнадцать умножить на шестьдесят шесть. С Севера до Запада. В этом было столько же смысла, сколько в том, что она любила меня. Она была слишком бесстрашной мечтательницей для этого мира. Возможно, именно поэтому она так сильно стремилась стать частью меня. Если бы я только не позволил ей. Если бы я просто послушал Майло и держался подальше от ее мира, она, возможно, была бы жива. Я убил ее и ненавидел себя за то, что вернулся сюда, вынужденный вспоминать об этом каждый день. Здесь больше не было моего отца, которого можно было бы винить. Только я. Моя улыбка быстро превратилась в хмурое выражение.

Я провел пальцами по волосам, чувствуя тяжесть головы в ладонях. Мне нужно было поспать. Но вместо этого я встал, глаза горели от желания отдохнуть. Звук шагов эхом отдавался по алюминиевой лестнице, когда я спускался на первый этаж гаража.

Пройдя сквозь темноту магазина, я вышел на улицу, где соленая вода залива ударила мне в ноздри, как глоток свежего воздуха. Я неторопливо подошел к мотоциклу Майло, безжизненно стоявшему на стоянке. Когда мы были прокляты, мне всегда казалось странным, что он тратил свое время на то, чтобы научиться возиться с подобными вещами. Это казалось пустой тратой сил для того, кто был проклят в аду и застрял во временной петле, умирая снова и снова каждую ночь. Но, думаю, это принесло ему свои плоды. В конце концов, оказалось, что это я был дураком. Может быть, именно поэтому он любил играть с этими чертовыми штуками. Машины и карты не могли разбить его сердце.

Я покачал головой, понимая, что мне следует вернуться в дом и заставить себя уснуть. Подавляя зевоту, я ощутил какое-то странное чувство надежды, что, возможно, мне не стоит быть таким циничным. Именно тогда я поклялся себе, что обязательно вернусь с определенной целью. Я отвезу Катрину на Кубу. Я смогу защитить ее и найду способ вернуть Майло. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы не стать причиной гибели еще одного дорогого мне человека.

Это все, что у меня осталось.

4. Свирепый шторм

Катрина

Сегодня был день, когда мы уплывали на Кубу. Я выполнила свой утренний ритуал настолько эффективно, насколько это было возможно, поспешила собрать свои непослушные волосы в свободный хвост и натянуть поношенные кроссовки – те, что высохли от соленой воды и были покрыты песком, от которых так и не смогла избавиться.

Я доехала до пристани, но припарковалась за квартал от нее, чтобы не вызвать подозрений, если таковые возникнут. Торопливо направляясь к докам, осмотрела окрестности в поисках Беллами. Он стоял на коленях над узлом, привязывающим большую яхту к причалу.

– Все в порядке? – спросила я, наблюдая за тем, как его ловкие пальцы перебирают веревку.

– И тебе доброе утро, – тихо усмехнулся он.

– Прости, – сказала я, пинком отправляя в воду обломок ракушки. – Я просто волнуюсь.

– Не стоит, – голос Ноя напугал меня, когда он появился сверху, перегнувшись через борт лодки. – У тебя много помощников.

Я посмотрела на него тяжелым взглядом, но сердце при виде его воспрянуло.

– Тебе не обязательно было приходить, Ной. Майло бы не хотел…

– Хорошо, что никому из нас нет дела до того, чего хочет Песочник. Кроме того, я бы предпочел заниматься этим, а не разбираться со своим разъяренным дядей и его страховкой из-за «украденной» моторки. Сложно объяснить, как я это допустил.

Я закатила глаза, игриво меняя позу.

– Мне следовало бы уже знать, что я не смогу избавиться от тебя и МакКензи.

– Может, ты и можешь контролировать воду, но не можешь контролировать нас.

– Я бы не был так уверен в этом, – сказал Беллами. – Не забывай, что она все еще сирена. – Он подмигнул мне, но что-то в его словах все еще тревожило какую-то странную пустоту внутри меня. Мне не нравилось вспоминать о своей силе. Это было слишком опасно.

– Кстати, о МакКензи… – Ной огляделся. – Где она?

– Все еще спала, когда я уходила. Я слышала, как сработали по крайней мере четыре ее будильника, так что уверена, что она собиралась встать в любую минуту. Она не должна сильно отставать от меня, – я пожала плечами.

Выражение лица Ноя изменилось, на его темных бровях появились любопытные складки.

– Вчера вечером она поклялась, что придет пораньше. Я уже дважды звонил ей, но она не ответила.

Я проверила телефон. От МакКензи ничего, но у меня был пропущенный звонок от мамы. Я перезвоню ей позже.

– Может, мне стоит проведать ее, – сказала я, поворачиваясь лицом к окраине романтичного маленького городка Константин. – Я вернусь.

Они оба ободряюще кивнули мне, и я направилась к джипу, чувствуя, как влажный воздух позднего утра впитывается в кожу, а золотистое тепло солнца начинает давать о себе знать. Поехала обратно в Изабель, молча надеясь, что МакКензи передумала. Я хотела, чтобы она поехала. Действительно хотела. Но я не смогу простить себя, если с ней что-то случится. И какая-то часть меня все еще не могла избавиться от чувства вины, что она слишком многим пожертвовала, чтобы помочь мне.

Быстро добежав до двери нашего общежития, я заглянула внутрь и услышала, как МакКензи с кем-то разговаривает. Судя по голосу, она нервничала и говорила даже быстрее, чем обычно, что довольно сложно сделать. Голос, которого не ожидала услышать, заставил меня ахнуть, и мой желудок сжался, когда я поняла, с кем она разговаривает. С моей мамой.

5. Зов сирены

Катрина

– Мама? – Я запнулась, взглянув на МакКензи, которая выглядела такой же растерянной, как и я. – Что ты здесь делаешь?

Мама повернулась ко мне, в ее движениях была странная плавность. Она обеими руками заправила свои волосы длиной до плеч за уши.

– Я же говорила тебе, милая, что хотела навестить тебя и посмотреть на твой маленький прибрежный городок.

– Н… но этого не должно было случиться сейчас! Ты приехала на машине? Папа знает, что ты уехала? – Моя паника вылилась в поток вопросов. Я кричала про себя. Она не могла – не хотела – разрушить мои планы по спасению Майло. Я должна была как-то вернуть ее домой.

– Он знает, – просто сказала она. – Он тоже решил навестить свою семью, поэтому уехал на несколько дней. Это было как раз вовремя. Твоя подруга только что показывала мне общежитие. Тут так красиво! Не часто есть собственная спальня в таком общем пространстве, как это.

Я бросила на МакКензи взгляд, который должен был потребовать от нее объяснений, но она только пожала плечами с широко раскрытыми от паники глазами. Мой отец уехал навестить семью? Почему он ничего не сказал об этом по телефону? Все это казалось слишком случайным, чтобы поверить, но я бы уже получила от него весточку, если бы он действительно не знал, что мама здесь.

– Да, это действительно здорово, мам. Но послушай, сегодня у нас первый учебный день. Тебе действительно стоит прийти, когда мы не будем в школе. – Я дотронулась до ее плеча, пытаясь мягко подтолкнуть ее к двери.

– Теперь, Катрина, ты не будешь пытаться избавиться от меня? После того, как я проделала весь этот путь только для того, чтобы показать тебе, как я горжусь тобой. – Что-то в ее словах повисло в воздухе слишком долго. Жутковатая мягкость, от которой несло знакомой манипуляцией. Она снова начала пить? Нет, нет, я в это не верю. Это звучало иначе, чем когда она была пьяна. Это почти напомнило мне о…

По моему телу пробежал ледяной холод, когда я поняла, что именно было не так в ее словах. Это прозвучало слишком похоже на Корделию за обеденным столом или, что еще хуже, на меня саму, когда я была под влиянием своей сирены.

Когда мое сердце забилось быстрее, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и обдумать, что это значит.

– МакКензи, – я посмотрела на свою подругу, отчаянно надеясь, что она поймет, – ты хочешь продолжить и сделать то, о чем мы говорили ранее? Я останусь здесь с мамой, и мы поговорим позже.

Моя подруга уверенно кивнула.

– Нет проблем.

– Спасибо, – пробормотала я, когда она скрылась за дверью, надеясь, что она догадается найти Ноя и Беллами и сообщить им о задержке.

– Мам, – сказала я, гадая, что же она, должно быть, сказала моему отцу, чтобы он не упомянул о ее поездке сюда вечером, не задавая лишних вопросов. – Ты уверена, что сказала папе, что едешь сюда, и он был не против?

Мама взяла меня за руку.

– Конечно, Трина. Я сказала ему, что просто не могу дождаться, когда увижу тебя. И я сказала ему, что хочу увидеть океан. И он не возражал. Тогда я предложила ему навестить свою семью, и он подумал, что это отличная идея.

Наверное, потому, что он находился под контролем в состоянии транса, подумала я.

– Но ты всегда ненавидела океан, – я сглотнула, тщательно подбирая слова, пытаясь заставить ее подтвердить подозрения, которые крутились у меня в голове.

– Ненавидела? О нет, нет… Наверное, я немного боялась его, признаюсь, но недавно кое-что изменилось. – Она с блаженной улыбкой перевела дыхание, прежде чем продолжить. – Я просто не могу перестать думать об этом. Мне даже снилось, что я на пляже, просто смотрю на океан, и мне не терпится узнать, каково это – окунуться в него. А поскольку моя единственная дочь живет прямо у моря, что ж, я не видела причин ждать дольше.

Услышав, как мама так отзывается о пляже, я получила душевный удар, и если бы я не знала ее лучше, то ни за что бы не поверила, что разговариваю с моей матерью, Грейс Дельмар. Но я знала, что это не так, и поняла, что то, чего я втайне боялась, наконец-то произошло. В моей матери просыпалась натура сирены.

Я не знала, что делать. Я боялась оставлять маму одну в общежитии, пока буду выяснять отношения с МакКензи и остальными. Кто знал, что она сделает? Она была сама не своя, и я слишком хорошо понимала, во что может втянуть нас наша натура сирены. Я могу вернуться и застать ее стоящей обнаженной посреди прибоя.

– Пойдем. – Я взяла ее за руку. – По-моему, это отличная идея. Думаю, нам стоит пойти на пляж прямо сейчас.

– Я думала, ты говорила, что у тебя занятия? – Невинно спросила мама.

– Я пойду… позже… вроде как. Все в порядке. – Я потащила нас обеих по коридору общежития к своей машине. Я увидела мамину машину, припаркованную снаружи, и покачала головой, все еще не веря, что она проделала весь этот путь за ночь. Машины МакКензи не было, так что я надеялась, что она уже добралась до доков, чтобы предупредить ребят.

Я отвезла нас на пристань для яхт, втайне радуясь тем, как мама восхищается пейзажем за окном, словно очарованный ребенок. Мы проехали по обычным мощеным улочкам старого города Сент-Огастин и Константина, окруженные качающимися пальмами, машущими нам, приветствуя. Утреннее солнце сверкало на поверхности залива, как кристаллы жидкого серебра, а величественный журавль расправлял крылья над головой в поисках завтрака в открытой воде. Мне хотелось полюбоваться этим зрелищем подольше, но я понимала, что серьезность ситуации не позволяет нам задерживаться на осмотре достопримечательностей.

Я не знала точно, что планировала сказать маме, когда мы приедем туда. Я не была уверена, как объясню Беллами, Ноя и лодку, которую мы, очевидно, готовили к спуску на воду. Но я надеялась, что, может быть, мама просто настолько одержима сиреной, что в рациональном объяснении нет необходимости.

Осознавая это с каждой секундой, я выпрыгнула из машины, когда мы припарковались перед гаванью. Я увидела, что трое моих друзей стоят у лодки, а Беллами прислонился к натянутому канату, который тянулся от причала к корпусу лодки. Они одновременно посмотрели на нас с мамой, и я поняла, что МакКензи уже сообщила эту новость.

– Что все это значит? – спросила мама. – Разве вы все не должны быть на занятиях?

– Беллами и Ной не студенты, – поспешила объяснить я, но потом поняла, что это сделало ситуацию еще более подозрительной.

– Верно, – подхватила МакКензи, подходя к нам, словно защищаясь. – Они наши учителя.

– Да? – выпалила я, но затем быстро взяла себя в руки. – Я имею в виду… да, они – учителя.

– Профессор… Белл. Он преподает в нашем классе культуры и искусств. А Ной – его ассистент, – гордо солгала МакКензи. Она указала на них двоих. Беллами стоял ошеломленный, а Ной, казалось, на мгновение заколебался, но потом я увидела, как расслабились мышцы его лица.

– Да… то есть да. – Он кивнул, кряхтя, чтобы прочистить горло. – Мы просто готовим все к межкультурному путешествию в этом семестре.

– О? – Мама приподняла бровь, но все еще выглядела такой растерянной, что я понадеялась, что это каким-то образом обрело для нее смысл. – Не думаю, что ты упоминала об этом. Как волнующе. – Она говорила четко, но с какой-то вялостью в голосе. Я заметила, что ее взгляд был прикован к плещущейся внизу воде. Она звала ее.

– Да, прости, что я не сказала вам с папой. На самом деле, это было решение, принятое в последнюю минуту. – Я нервно посмотрела на МакКензи, которая убеждала меня продолжать придумывать что-нибудь. – Это была неожиданная возможность, от которой я просто не могла отказаться. Возможность поучиться на Кубе несколько недель. Мы можем получить дополнительные баллы по иностранному языку и другим предметам искусства.

Мама кивнула.

– Я не виню тебя, милая… – Она подошла ближе к Беллами, который все еще не мог прийти в себя от того, что его представили как профессора. – Должно быть, вы впервые ведете экскурсию с классом? Вы такой молодой.

– Я уже достаточно взрослый, – холодно сказал Беллами. Я подавила смех, который грозил вырваться в любой момент, зная истинный возраст Беллами, но быстро взяла себя в руки. Казалось, мама тоже внезапно стала почти нормальной. Всего на минутку.

– Значит, вы не хотите сказать, что собираетесь переправить группу студентов через океан на лодке? Они что, просто так разрешают людям приплывать на Кубу?

Лицо Беллами побледнело, и он огляделся по сторонам, выпятив челюсть, будто обдумывая какой-то ответ на месте. Мама была права. Мы проводили исследование. Технически нам не разрешили бы заходить на Кубу на частной яхте. Только коммерческие круизные лайнеры могут заходить туда на законных основаниях. Но с каких это пор законность стала иметь значение, когда нашим капитаном был пират?

– Уверяю вас, мисс Дельмар, – внезапно сказал Беллами, встретившись со мной взглядом. – У меня все под контролем. Это исключительная возможность для студентов.

– Да, на самом деле, как вы думаете, вы могли бы показать мне эту… штуку… снова со всей информацией о поездке… профессор? – сделав шаг вперед, я попросила Беллами ответить каким-нибудь образом, чтобы мы могли сблизиться и поговорить друг с другом более конфиденциально. Я не ожидала, что Беллами так хорошо сыграет свою роль, но, думаю, в этом был смысл. Он всегда был тем, кто шнырял по городу и кампусу ночами, когда был призраком. К этому времени он уже стал профессионалом в умении сливаться с толпой.

– Конечно. План в моих вещах. Пойдем, и я посмотрю, смогу ли найти это для тебя. – Он жестом пригласил меня подойти поближе. Я попросила маму подождать с МакКензи минутку. Она, казалось, была слишком зациклена на воде, чтобы заметить что-то еще.

Стоя спиной к МакКензи и маме, мы отошли в сторону и притворились, что ищем что-то в сейфе рядом с лодкой, и я отчаянно зашептала.

– Что мы будем делать? Я не знаю, как от нее избавиться! Она в режиме сирены и пришла сюда, потому что хотела быть поближе к воде.

– Ну, просто возьмем ее с собой, – пожал плечами Беллами.

– Что?! – Я чуть не закричала своим хриплым низким голосом.