Текст книги "Выстрел в водопад [СИ]"

Автор книги: Вадим Леднев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Словно не слыша, Альбина продолжала:

– Всю жизнь пахала как проклятая, чтобы ни от кого не зависеть... и тут, пожалуйста, опять за меня решают, что мне делать, картошку чистить или посуду мыть... да пропади оно пропадом! А ты знаешь... я даже ребенка рожать не стала в свое время, и что теперь? Все напрасно?

Майя молча слушала этот поток сознания, ведь не советов от нее ждут. Просто поговорить не с кем. Интересно, почему эта Альбина выбрала ее в качестве жилетки?

– Ладно, тебе все это не интересно, да и не одна я плачусь, – в ее лице что-то изменилось, словно, очень постаравшись, женщина взяла себя в руки, – настроение такое просто в воздухе витает. Слушай... тебе с такой шевелюрой, отрыв от благ исчезнувшей цивилизации грозит педикулезом.

– Да, я уже думала об этом, – Майя поморщилась, от этого отвратительного слова сразу же начала зудеть кожа по всей голове, будто бы там уже что-то завелось.

– Ну... если не жалеешь красоты, то я могу кое-что предложить, – Альбина затушила сигарету прямо в чашке с сердечками, – подожди-ка...

Майя неодобрительно посмотрела ей вслед – "Надо же, пришла, напачкала, тоже мне "дама полусвета". Но какая же спина прямая, прямо как кол проглотила. Мне б такую осанку, а то вечно сижу, скрючившись".

Волосы расчесывались тяжело, щетка то и дело застревала и запутывалась, доводя Майю до исступления. Страдания прервала слегка запыхавшаяся и порозовевшая Альбина. В руках она держала аккуратный кожаный саквояжик, о назначении которого, Майя догадалась, после того, как он был торжественно водружен на стол. Как ни дулась девушка, а любопытство пересилило. Чего там только не было: и всякие разные ножницы, и щетки для волос различных форм, фен с кучей насадок, какие-то разноцветные тюбики, баллончики и банки.

– Вот, все свое ношу с собой, – Альбина заулыбалась, – у меня же салон красоты... был. Сначала пахала на чужого дядю, а потом только ради удовольствия.

Альбина все щебетала, усаживая воодушевленную Майю в кресло. Даже палантин пригодился, обернутый вокруг шеи девушки, он удушливо благоухал, как будто возмущался столь недостойным использованием.

– Так... хм... ага...– Альбина внимательно оглядела лицо Майи, заведя ей волосы за уши, – хорошо! Сейчас такой симпатичненький креативчик соорудим... Вообще-то, помыть бы сначала не мешало, но ладно, не в нашей ситуации привередничать.

Заскрежетали ножницы и, не успевшая открыть рот Майя, почувствовала, как легко стало голове.

– Вот, смотри в последний раз, – разошедшаяся не на шутку Альбина потрясла перед ее лицом толстым пучком отрезанных волос, – жаль, конечно, но ничего не попишешь.

Интересно, что это за милая привычка такая – не спрашивать окружающих об их мнении? – подумала Майя, но вслух ничего не сказала. Теперь ей оставалось только довериться Альбине и сидеть смирно. Прикрыв глаза и полностью расслабившись, девушка сидела в кресле, прислушиваясь к быстрому щелканью ножниц, а приятно прохладные пальцы Альбины поворачивали Майину голову, то в одну сторону, то в другую, не давая до конца заснуть.

– Зацени-ка! – наконец, объявила Альбина торжествующим голосом. – Знаешь, сколько бабок за такое, я б с тебя сдернула в нормальной жизни?

*****

– Тебе повезло! – сказала Анюта, когда они, выйдя из медкабинета, поднимались по лестнице. – А там одного мужика насмерть.

– Кого? – Илья остановился.

– Да того самого... из-за которого все и началось. Как его... Юрик, кажется, звали. Тоже, как и ты, в окно любовался, – девушка невесело усмехнулась.

Верно, вспомнил Илья, окно кассы, первой комнаты слева от входа, выходило прямо во двор.

В его голове, снова, во всех подробностях, словно была выжжена в подкорке, возникла та картина: озаряемое огнем снизу окно, черная на его фоне фигура Славы. Вот он нагнулся, ища что-то на полу... Вспышка...

– ...кажется, там бомба взорвалась, – донесся до его сознания голос Анюты.

– Бомба? – повернулся он к ней. – Что ты говоришь? Какая бомба?

– А?.. – растерялась девушка. – Ну, может не бомба, я не знаю, как они называются.

– Марек где?

Анюта пожала плечами.

– Не знаю, я ж с тобой сидела. Кажется, они куда-то уехали.

– Понятно... – Илья начал спускаться по лестнице, назад, на первый этаж.

– Ты куда? – удивилась Анюта.

– Семенова надо найти. Ты иди в триста пятую, я попозже подойду.

"Как Мамай прошел!" – вспомнилась Илье старая поговорка, когда он вышел в вестибюль.

Вестибюль был разгромлен.

Закопченные потолок и стены, перекошенный взрывом турникет, повсюду битое стекло.

Изрешеченная пулями вахтерская комнатушка, слепо таращилась на него выбитыми окнами. От роскошного, некогда, тамбура, почти ничего не осталось. Только хищно торчали из металлических рам, зубья-осколки бывших стеклянных стен.

Остатки сгоревших щитов с объявлениями и кресел, ранее стоявших у входа и вдоль стен, уже успели вынести во двор. Там они и валялись, возле крыльца, все еще дымящейся кучей.

Тут же рядом, чернел полностью обгоревшими боками, остов машины. В нем Илья с трудом узнал новенький "Рено" мужика в бейсболке, кажется, его звали Федором (мужика, понятное дело, а не автомобиль). Владельцы других машин, стоящих рядом и каким-то чудом не тронутых огнем, уже позаботились, чтоб отогнать своих четырехколесых питомцев, подальше от крыльца, словно это могло им что-то гарантировать.

Илье пришло в голову, что пока он шел по коридорам института, ему не встретилось ни одного человека. Залитый полуденным солнцем двор тоже был пуст, только возле бандитской фуры наблюдалось какое-то шевеление.

Подойдя ближе, Илья увидел Бориса с Егором. Натужно пыхтя, они сгружали с фуры диван. Еще один диван и пара кресел, уже стояли рядом на асфальте. Илье захотелось протереть глаза. Выходит, шестеро до зубов вооруженных бандитов охраняли всего лишь фургон с мягкой мебелью. Что ж это за мебель такая ценная? Антикварная что ли?

Подойдя ближе, он понял, что мебель, хоть и хорошая, но вполне современного вида, и вряд ли ее стоимость соответствует, столь многочисленной и столь экипированной охране.

На одном из уже сгруженных кресел, таращился стволом в небо, прислоненный к спинке, карабин Семенова. Рядом, чернел воронением, странного вида автомат. Не смотря на службу в армии, Илья никогда не видел такого оружия. Оно чем-то напоминало автомат Калашникова, только очень уж короткий и изуродованный. Пистолетная рукоятка была расположена спереди магазина, который крепился под углом навстречу к ней. Сверху, над газоотводной трубкой красовался прямоугольный кронштейн. А на коротенький ствол, был привинчен надульник с крепящейся к нему снизу трубой подствольного гранатомета. Похоже, что из этого оружия и был разнесен вестибюль. Да и граната им со Славкой, досталась из него же. Там же на кресле расположилось странное устройство, напоминающее раскрытую книгу. От этой "книги" тянулся черный провод, другим своим концом подключенный к рации Семенова. "Да это ж зарядка! – сообразил Илья. – Зарядное устройство на фотоэлементах. Хитро придумано!" Слыхать, о таких штуках он слыхал, но увидеть довелось впервые.

– Васильев!.. – заорал Борис, заставив его вздрогнуть. – Ты чего прохлаждаешься? Ну-ка, подмогни! А то эта дура тяжелая, боюсь не удержу.

Действительно, здоровяк Егор держал свой край без особого напряжения, в то время как тщедушный Борис пыхтел из последних сил. Илья перехватил у него край дивана и все вместе, они спустили его на асфальт, а затем оттащили на несколько метров в сторону.

– Уф! – перевел дух Борис. – Ну и гробина! Весит, ровно сейф металлический! А прикинь, а если такую дуру на девятый этаж тащить? Она же ни в какой лифт не влезет. Чего ж они такие тяжелые-то?

– Ну, а чего ты хотел?.. – Семенов обнаружился в кузове. Стоял, руки в боки, и взирал на них свысока, – цельное дерево, ручная работа... делали, материала не жалели. Это тебе, не магазинные, фанера с картоном! Запарились? Ладно, перекур, – он легко спрыгнул на землю. Сунул руку Илье.

– Привет! Выздоровел? – не дожидаясь ответа, он подошел к креслу, где лежало оружие. Сдвинул его, удобно уселся, жестом гостеприимного хозяина показал на соседнее кресло. – Не стесняйся, присаживайся! – извлек из кармана своей камуфляжной куртки пачку сигарет и зажигалку. – Будешь?

Илья отрицательно мотнул головой.

– Не куришь? Правильно! Я вот тоже, пачку докурю и брошу. Один хрен, через пару дней все запасы кончатся, а так, все польза для здоровья, – он щелкнул зажигалкой, прикурил, морщась от лезущего в глаза дыма. – Глянь-ка, воздух стоймя стоит, ни ветерка... не к дождю ли? – он взял в руки странный автомат, задумчиво покрутил. – Не опознал ствол? Нет? И не мудрено, он не армейский. Штурмовой автомат "Гроза", патрон девять миллиметров. Оружие спецподразделений. Серьезно пацанов вооружили.

Тут Илья, которого давно уже мучил этот вопрос, наконец, счел удобным спросить:

– Как дело-то закончилось? И вообще, где все?

Семенов покосился на него.

– А я вот не знаю, закончилось ли... Может, все только начинается, как думаешь? – он так испытующе смотрел на Илью, словно тот и вправду знал ответ.

Илья только плечами пожал, что тут думать? Никто, сейчас этого не скажет.

Семенов затянулся глубоко – в пол сигареты. Помолчал немного. Лицо его стало задумчивым.

– Закончилось, брат, все не так, как хотелось... есть потери в нашем коллективе. Про сержанта ты в курсе. Да еще торчок тот... – он бросил окурок на асфальт и раздавил его каблуком армейского ботинка. – Его тоже, как и тебя – гранатой из подствольника. Только вот повезло ему меньше – прямое попадание. На кассу вашу смотреть теперь страшно... все мозгами обляпал. А вам, повезло... граната между рядами кресел взорвалась, все осколки в них и застряли. Тебе спинкой кресла досталось, а Славку только, слегка оглушило. Ну, он вскочил, глядь, ты лежишь не шевелишься, он и решил, что тебя того... на смерть. Так мы и думали, пока дружок твой не объявился. Шум поднял страшный, какие мы такие сякие, бросили героя погибать! – Семенов усмехнулся. – Поднялись мы наверх, глядь, а ты живехонек, глазами лупаешь, да башкой крутишь... только лыка совсем не вязал... контуженый значит. Вколол я тебе своего коктейльчика, он хорошо в таких случаях действует, да отнесли к доктору.

А урки.. Троих из них, мы в общей сложности завалили... двое успели сбежать. В джип свой прыгнули и только пятки сверкнули. Сегодня, мужики отправились их искать. Коля – прапор ими верховодит. Злой он на "братков", за сержанта своего. Славка мой тоже там, да Федька, тот который в кепке все ходит. Он шибко за машину свою переживает... думает, это "братки" ее пожгли. Я уж не стал его разубеждать. Потом, таксист еще с ними, Виталий. Андрюха, вот еще... автобусник... – Семенов хохотнул, – всю ночь под автобусом своим прятался, боялся, чтоб под горячую руку не шлепнули. Утром его оттуда достали, отряхнули, съездили пару раз по уху, чтобы, значит, больше не было охоты с плохими парнями водиться. Да за руль посадили – пусть искупает вину. Ну и скорбные дела решили совершить... покойнички-то, по здешней жаре долго не протянут. Так что решили их похоронить. Но не здесь же под носом. Вот, заодно, и повезли... там и закопают, от греха. Ну а мы с ребятками, – он кивнул в сторону своих подручных, которые, воспользовавшись передышкой, отошли в сторону и закурили, – дом остались сторожить. Да, чтоб не скучать, вот, решили в грузовичке пошебуршить, вдруг, чего полезного сыщется. Вот, кажись, про всех рассказал, – он замолчал надолго, думая о чем-то своем.

Терпеливо ожидая продолжения, Илья огляделся по сторонам. Стоящее в зените светило, заливало двор совершенно июльской жарой. Небо отливало, какой-то неземной голубизной, хотя далеко на западе, угадывалась темная полоска, предвестница будущего ненастья.

– Кажется, дождь собирается... – сказал Илья, и сразу же вспомнил бегающего с зонтиком Пятачка. Повернулся к курившим неподалеку коллегам. – Вы Марека Новицкого не видели?

– А еврейчик твой, с мужиками подался, "братков" ловить, – ответил за них Семенов, – как я про него забыл? – он усмехнулся, – прапор его сперва не брал, так он чуть ли не в драку... тоже, мол, хочу за правое дело! Идейный!

Помолчали.

"Вояка, блин, нашелся! – недовольно думал Илья. – Ничего страшней рогатки в руках не держал, а туда же!.. Вперед ведь будет лезть, еще под пулю подставится..."

– Да, сбежали "братки", – задумчиво повторил Семенов, – старшому их и его подручному смыться удалось. На этот раз наша взяла. А могли и они нас, наверное... если б не Славка. Ну и тебе спасибо, пиротехник! Одного из бандюгов, кажись, подранили... кровь была возле джипа. Так что надо их, как можно скорее найти пока не очухались, да пока лес голый. Им сейчас и спрятаться-то негде. Но по такой погоде через неделю листья полезут...

– Так и что?.. – Илья кивнул на фуру, – нашли что-нибудь полезное?

Семенов развел руками.

– Вот пока, все что видишь. Мебель одна... но тоже польза.

"Тоже мне польза, – подумал Илья, – куда как полезней была бы еда, найдись она в фуре, или какое-нибудь питье, или лекарства.

– Ты брат, мысли практически! – то ли в шутку, то ли в серьез, продолжил охотник. – Попали мы на необитаемый остров. Факт? Факт! Так что, нам теперь, как робинзонам, что ни найдем, все в жилу, – он щелчком отшвырнул окурок и поднялся с дивана. – Ну что ребятки, отдохнули? Давайте-ка остальное барахло вытаскивать.

*****

Извлеченное из саквояжа небольшое зеркало отразило незнакомку. Вот это да! Майя в жизни бы не подумала, что может так выглядеть. С затылка рваные пряди разной длины красиво накладывались одна на другую, незаметно переходя в такую же асимметричную челку. Волосы, освободившись от тяжести, обрели потрясающий объем. Смотрелось великолепно. Конечно, не так эпатажно, как у Светланы, но гораздо более стильно. Что ни говори, а мастером Альбина была первоклассным.

– Обалдеть! – слов у Майи больше не было.

– Стандартно оболванить может любой парикмахер из привокзальной цирюльни, – Альбина опять достала сигарету, – мастер же подбирает стрижку под форму лица, индивидуально. А творчество дорогого стоит! – глаза ее блестели, щеки раскраснелись, она затягивалась с видимым удовольствием, выпуская в потолок тонкую струйку дыма.

– Альбиночка, прямо не знаю, как и благодарить вас, – Майя все никак не могла оторваться от своего отражения, – только... жаль, что и показаться негде.

– Во-первых, давай перейдем на "ты", – Альбина уселась на стол, заложив ногу на ногу, – во-вторых, благодарить не надо. Я стресс сняла, согласись, это немаловажно. Кстати, волосы помоешь – даже укладывать не надо будет, взъерошишь слегка, сами лягут как надо.

– Хоть чаем вас... тебя напоить... только, как бы его вскипятить? Спиртовку-то я так и не нашла. О! – Майя хлопнула себя по лбу. – Кулема! На кухню сейчас сбегаю! Там на газе за пять минут закипит! Подождете?

Альбина великодушно кивнула.

– Давай. Тут какой-нибудь веник есть?.. я пока подмету.

Когда Майя вернулась с кипятком, все уже было убрано, чашки расставлены, а нехитрое угощение разложено по блюдцам.

Потом они пили чай с печеньем и конфетами и болтали о житие-бытие, и Майе казалось, что они уже знакомы тысячу лет. Вовсе Альбина и не противная, наоборот даже, просто отгораживается ото всех маской высокомерия.

– Когда они устроили тут заваруху, я перепугалась – жуть! – эмоционально рассказывала она Майе, – кругом выстрелы... взрывается что-то!.. Кто стреляет? В кого? Ничего не понятно! Я под лестницей спряталась, в комнатушке, где уборщицы свои швабры с тряпками хранят. Так и просидела всю войну. Что ты смеешься?

От горячего чая стало жарко, ну, просто невыносимо. Майя взмокла, как мышь под метлой, подошла к окну, подергала рамы – "Как тут открывается этот стеклопакет? Фиг поймешь! А говорят, что ученые плохо живут – ремонтов понаделали, стеклопакетов понаставили!"

– Да как же он открывается? Сходить что ли, поискать, кого-нибудь из местных, пусть объяснят переселенкам все тонкости открывания – закрывания окон.

– Что? – оторвавшаяся от раздумий Альбина с удивлением смотрела на нее. – Ты чего девочка? С какой деревни приехала? Окно открыть не можешь... – она подошла и, повернув ручку, распахнула раму.

Майя насупилась, не объяснять же этой самодовольной фифе, что у них в Абакане, такая роскошь как пластиковые окна доступна пока не всем, а, следовательно, Майя не обязана знать, как открываются эти дурацкие рамы, ибо видит их вблизи в первый раз.

*****

Мебели из фуры вытащили еще много. Но только из последнего дивана, Семенов, удивленно матерясь, извлек полиэтиленовый мешок с белым порошком.

– Гляди-ка, кажись дурь... – он взвесил мешок на ладони. – Не меньше килограмма! Во, блин! Тут этими мешками, все постельное отделение набито. Ну, дела!

– Так что же выходит?.. – начал Борис. – Это кто ж такие были?

Семенов смерил его долгим, полным сожаления, взглядом. Словно сочувствовал очевидному скудоумию своего собеседника.

– Курьеры это были. Наркоту переправляли. А мебель, она на вроде контейнеров... и для прикрытия заодно, на случай если гаишники остановят. Так ребятки! – он обвел своих помощников внимательным взглядом. – Про дурь пока молчим! Ни слова никому! Понятно? Не дай Бог она по рукам пойдет, хлебнем тогда горя! Сейчас занесем ее в дом и положим в какой-нибудь сейф.

Внезапно ожила рация на кресле:

– Иваныч, Иваныч! – хрипела она еле слышным голосом, отдаленно напоминающим Славкин.

– Охотнички наши объявились! – обрадовался Семенов. – А то ведь не брала ни фига! – он укоризненно посмотрел на рацию. – Видать, они в лесу. А в лесу эта зараза больше чем на пять километров не бьет. Подай, пожалуйста! – обратился он к Илье. – Да, Славик?!

– О! Иваныч! – радостно забулькала рация. – Ну, слава Богу! Мы на просеке... помнишь?.. через которую ЛЭП проходит. Пришлось на опору залезть, чтоб до тебя дозвониться. Прием!

– Ясно! Как у вас дела? Не нашли супостатов?

– Их джип тут. Брошенный стоит. Там кровищи!.. Одного, похоже, мы сильно зацепили... Но тела нет, значит ходячий... Колян предполагает, что они пошли в сторону садовых участков. Машину бросили, все равно на ней не проехать... Вроде целая, только ключи забрали... Тут овраг и через лес только тропинками пройти можно. Так что мы тоже не проедем. Чего нам делать-то? Кажется, гроза собирается... весь восток уже черный!

При этих словах Семенов и все остальные посмотрели на небо.

– Вот черт! – удивленно воскликнул охотник, действительно, теперь стало видно то, что до сих пор скрывал фасад института. С востока, сгребая перед собой грязную пену облаков, наползала огромная темно-лиловая туча.

– Ешкин кот! – присвистнул Борис, – Светопреставление грядет мужики!

– Слава, Слава! – быстро говорил в рацию Семенов. – Слышишь меня? На сегодня все! Сворачивайтесь. Скажи прапору, что завтра продолжим... А сейчас живо назад! У вас времени, максимум, полчаса. Плато над землей на десять метров, все молнии ваши будут!

Рация согласно похрюкала в ответ и затихла. Семенов обернулся к вопросительно глядящим на него институтским.

– Это ж все диваны наши намокнут, – пробасил Егор. – Зря, выходит, вытаскивали!

– Да хрен с ними! – возразил Борис, – промокнут, высохнут! Воды бы надо набрать... за бидонами сбегать.

– Воды обязательно наберем... – согласился охотник, но мебель тоже негоже бросать под дождем... вдруг порасклеится... Может, успеем в дом затащить? – он еще раз глянул на небо. – Нет, не успеем!

– Я знаю, где пленка полиэтиленовая есть, – сказал Илья, и, увидев недоуменные взгляды, пояснил. – Накроем сверху, не намочит! В профкомовской кладовке я рулон видел.

– Точно! – поддержал его Борис. – Толик Малинин выделял для дачных участков, на теплицы

– Молодцы! – похвалил их Семенов. – Варят мозги! Сразу видно – ученые! Рулон большой? Вдвоем унесете? Хорошо, давайте. А мы с Егором тару для воды пока подготовим. По дороге кого встретите, посылайте всех сюда... нечего там расслабляться, дел полно!

Щас еще мужики подъедут, помогут.

*****

Внезапно стало темно. Майя обернулась к окну, не закрылись ли сами собой жалюзи? Нет, конечно, жалюзи не умеют самостоятельно закрываться, просто небо стало черным. Оно буквально цеплялось за верхушки деревьев, а солнце даже не угадывалось.

Девушка прищурилась, посмотрела повнимательнее – ее второй этаж, конечно, это не девятый, но видно чуть дальше – над березами как будто колыхалась серая стена. Она надвигалась все ближе и ближе. Вот исчезли березы, еще миг и на крышу института хлынул ливень. Ливень, но какой! Майя шарахнулась от распахнутого окна, налетев спиной на крутящееся массивное кресло. Вода хлынула сплошным потоком, залила подоконник, потекла на пол. Девушка захлопнула раму – стекло мигом ослепло от текущей по нему воды. Майя пригладила мокрые волосы и бегом кинулась из комнаты. Вниз на первый этаж, дальше через двор до одноэтажного ангара – там стояли металлические бидоны, нужно успеть их вытащить, чтобы набрать воды. Где интересно ключи?

Внизу в вестибюле столкнулась с Татьяниным семейством. Мальчишки – в одних трусах, с какими-то плошкам-кастрюлями, сзади мать, с ворохом белья и куском хозяйственного мыла. Похоже, собрались воспользоваться моментом и устроить помывку – постирушку. На крыльце уже была Аня и Светка с Маринкой – они ловили в ведра потоки воды, льющие с козырька. Было очевидно, что идея про дождевую воду пришла в голову не одной Майе. Девчонки хохотали, как сумасшедшие, прыгая босиком по лужам. Анна скинула халат, оставшись в кружевном бюстгальтере и трусиках, остальные последовали ее примеру, причем Светлана оказалась и вовсе в одних стрингах. Заинтересованные взоры, которые на нее бросали мужчины, раскованную девицу, нисколько не смущали. "Вот бессовестная!.. – подумала Майя, – дети же рядом". Впрочем, Татьяна времени не теряла – несколько подзатыльников мальчишкам и их взгляды стыдливо устремились в другую сторону.

Майя устремилась мимо группы стриптизирующих девиц с подчеркнуто-деловым выражением лица – некогда ей тут глупостями заниматься.

– Эй, ты, куда собралась подруга? – окликнули ее. Майя, не оборачиваясь, махнула рукой вперед.

– Воды надо набрать в бидоны!

– Ну, деловая колбаса! – услышала она за спиной. – Стой, заполошная! Там мужики без тебя наберут... – что-то они еще кричали ей вслед, но Майя не прислушивалась, да и шум дождя успешно глушил голоса.

Добираться до ангара пришлось, чуть ли не по колено в воде – дождь стоял стеной, по двору текла настоящая река, мутные теплые волны захлестывали нижние ступени крыльца, и, казалось, приподнимали на стоянке легковушки. Над головой сверкнуло, громыхнуло – тяжелый раскат прошел от одного края неба до другого. Дружно взвыли сигнализации. Майя испуганно присела, прикрыв голову руками, и только потом подумала – "Странно, кажется, гром ударил в первый раз".

Через двор она не бежала, а шла, точно в брод через реку. Только вот берегов у этой реки не было. Из-за сплошной стены дождя уже в полуметре, ничего нельзя было разглядеть. Шипящие всполохи перекатывались над головой.

Вот он ангар. Возле и внутри него суетились мужчины – вода залила все помещение, пустые алюминиевые бидоны всплывали, падали, гулко стучались друг о друга. Мужики вытаскивали их во двор, открывали защелку замка, и подставляли под поток, хлещущий по водостоку с крыши ангара. Пустая тара для воды кончилась как-то очень быстро. В конце концов, двадцать штук это не очень много. На Майю никто не обращал внимания. Ей стало обидно до слез – вот, называется, прибежала, хотела помочь. Налетел сильный порыв ветра, затем еще один, словно начинался ураган. Девушка схватилась за какую-то железяку, торчащую из стенки ангара, чтоб ее саму не унесло куда-то в этот бесконечный дождевой океан.

– Ты чего здесь, маленькая? – перед ней стоял Семенов.

Майя почувствовала себя ужасно глупо. Действительно, чего приперлась, спрашивается? Она пустую-то флягу с трудом от земли оторвет, не говоря уж про полную.

– Ничего, – буркнула Майя и поспешила обратно к ступеням института, насмешливые взгляды жгли спину. Вздрогнув от очередного раската грома, вжала голову в плечи. Не по размеру большой халат, промокнув насквозь, прилипал к телу, спутывая и без того уставшие ноги. На крыльце народу только прибавилось. Не принимающая участия в общем веселье, Альбина подставляла лицо прохладным струям. Никто даже не взглянул на Майю, когда она прошмыгнула в вестибюль. Пока поднималась по лестнице на второй этаж, оставляя мокрые следы на ступенях и на полу в коридорах, радостные вопли и визги становились все тише и тише.

А ливень все хлестал и хлестал.

*****

"Сижу у открытого окна. Ливень так и не прекратился, хотя и приутих немного. Хорошо уже то, что гроза прошла, и как это всегда бывает – пахнет долгожданной свежестью. Только вот чем этот ливень нам всем грозит? Я уже начала бояться, что такое, крепкое на первый взгляд, здание смоет куда-нибудь. И поплывем мы в нашем Ноевом ковчеге... М-да – выставила себя дурой набитой с этими бидонами. Вот вечно со мной так. Говорю и делаю одно, а получается совсем другое. Эх, ладно, не в первой... А вот о чем действительно следует подумать, так это о том, что сегодня меня ждет ночь в одиночестве. Утром отдельная комната казалась хорошей идеей, но сейчас я в этом совсем не уверена. Да еще на всем этаже я практически одна, не забыть бы, запереться изнутри. Написала и подумала: интересно, от кого я собираюсь запираться? От бандитов? Местных домовых? Непонятно кого бояться – может это и пугает?

За ужином, несмотря на разыгравшуюся непогоду, все были оживлены, шутили, смеялись, вспоминая, так кстати, пришедшийся, небесный душ. Как же, несколько дней не мылись – жара, пот, грязь. А тут поплескались в водичке, почистили перышки, водой запаслись. Еще девки взяли моду прикалываться над моей хозяйственностью. Каждая сочла своим долгом пройтись на тему "девочки с бидоном". Даже Альбина, которая обычно ничего вокруг себя не замечает, кривя губы в улыбке, вставила свои пять копеек, посоветовав мне в следующий раз взять стремянку, а то, мол, не увижу, наполнился бидон или нет. Мне оставалось делать вид, что меня это тоже очень забавляет. Хотя, не скрою, пару раз хотелось, какой-нибудь очередной шутнице, надеть на голову миску с супом.

А потом все разошлись по своим кельям. Хотя нет, кельи – это у монахов, а монастырем тут и не пахнет. Это я, в основном, про Светку и Марину, им все нипочем. Особенно Светке – ведет себя по-разбитному, как, простите, шалава какая-то! Даже странно – пусть ее дружок и был наркоманом, но забыть его на следующий день после смерти... и напропалую строить глазки мужикам?.. не по-людски как-то. Шушукаясь и загадочно переглядываясь, эти две девицы ушли первыми. По всей видимости, ночью они скучать не собираются.

А может, я им просто завидую? И злопыхаю, оттого, что меня с собой не позвали?

Ха-ха! Смешно!

Все, надо заканчивать, а то уже такой сумрак, что с трудом буквы различаю. Интересно, закрывать окно или нет? Наверное, надо. А то залетит, какой-нибудь гигантский комар и выпьет всю мою кровь, которой не так уж и много... или муха...

На эту тему даже родился стишок:

"Залетит ко мне мерзкая муха – откусит мне нос или ухо".

Хороший стишок получился. Бр-р, гадость, какая!

Лягу-ка спать в надежде на то, что завтрашний день будет лучше, чем сегодняшний! Хотя с каких пирогов ему быть лучше? Как бы хуже не стало".

Майя закрыла и отложила тетрадь. Критически осмотрев стол, постелила на него коврик розовой стороной вверх. "Как бомжиха на скамейке, еще б газеткой укрыться. Видела бы мама..."

Нестерпимо захотелось домой. Лежать, положив голову маме на колени, болтать с ней обо всем на свете, смотреть телевизор или просто дремать. Чтобы светил оранжевым светом торшер и пахло мамиными духами... От этих мыслей глаза моментально стали мокрыми. "Ну-ка хватит нюнить! – сказала себе Майя, – Взяла моду, каждые десять минут, сопли распускать!"

Сняв со спинки стула палантин, она свернула его, и положила вместо подушки. Хотела снять халат, но передумала, решила спать в нем. Лежать голой в рабочей комнате, на вымощенным керамической плиткой лабораторном столе... это как-то чересчур напоминает анатомичку.

Прошло полчаса как она улеглась, а сон все не шел. Майя возилась, ворочалась с боку на бок, старательно жмурила глаза – все без толку. Когда ложилась, вроде хотелось спать, а теперь, даже последний намек на сон испарился. Это, наверно, от того, что жестко и душно. Да еще в голову постоянно лезли бессмысленные, не имеющие ответа вопросы. Где они? Как попали сюда? И самый главный – смогут ли вернуться домой?

"Водички что ли попить?" Майя слезла со своего ложа, налила в кружку с сердечками воды. Отпила несколько глотков, и тут вспомнила, что она, кажется, забыла запереть дверь. Подошла, подергала – нет, не забыла. Отпила еще пару глотков, поставила кружку и опять прилегла. Ей начало казаться, что вот сейчас она подойдет к окну, глянет – а там все как надо, как было: сугробы во дворе; редкие машины, озаряющие дорогу светом фар, в луче фонаря кружат снежинки... а значит, есть надежда попасть домой...

*****

Она ходит взад-вперед, меряет шагами комнату. Взад-вперед. Шаги. Слышны только ее шаги. Больше ничего.... Какая-то неживая тишина. Обволакивающая, от нее закладывает уши и хочется кричать. Все равно что, лишь бы услышали. Пусть насмехаются, ругают, только бы не быть одной. Тревожные удары сердца отражаются от стен. Сверху, серой бетонной массой, нависает потолок... давит, давит... В глазах пляшут пульсирующие пятна, а в груди растет и ширится тяжелый ком. Что с ней? Именно так сходят с ума? Страх входит в голову, раскручиваясь спиралью, проникая в мозг все глубже. Пространство вокруг плывет, изгибаясь и вибрируя.

Пляшущие тени деревьев на стене. Перекрывая их, медленно ползет черная тень, и в, без того, темной комнате, становится еще темнее. Майя осторожно, боясь сделать лишнее движение, поворачивает голову в сторону окна. Взгляд с трудом фокусируется. Она замирает, сжимаясь от ужаса. На нее смотрит глаз. Черное нечто занимает весь оконный проем. Глаз посредине. Янтарно-желтый, с вертикальным черным зрачком, смотрит не мигая... Майя чувствует, как в голове, со стеклянным звоном, лопаются остатки сознания...

Гулко ухало сердце в груди. Зубы выбивали дробь, глаза щипало. Девушка провела дрожащим пальцем по векам и поднесла к губам. Солоноватый вкус – слезы? Или... Холодными ручейками по коже стекал пот. "Это был сон?" Она кинула быстрый взгляд в окно – ничего. На темном небе ни облачка,– лишь россыпь звезд да луна, заливающая светом этот странный непонятный мир.