Текст книги "Выстрел в водопад [СИ]"

Автор книги: Вадим Леднев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

– Ты еще обидься! – хмыкнул он. – Все ты способна понять. Но не вдруг и не сразу. Ты хоть представляешь, какая пропасть нас разделяет? Какая прорва лет? Впрочем, сейчас не время для ученых бесед. В случае твоего положительного решения, у нас еще будет возможность поговорить на эту тему. А сейчас решай.

– Я должна подумать.

– Пожалуйста, – Навигатор указал на ближайшее кресло, – садись и думай, – он сделал паузу, ожидая пока Майя заберется в исполинское кресло, и добавил. – А чтоб думалось продуктивней, я тебе кое-что сейчас покажу.

Экран перед девушкой внезапно ожил. Сперва, она не поняла, что там увидела: светлое пятно среди сплошной темноты. Пятно приближалось, дергаясь словно меняя очертание. Майя поняла – это огонь. Словно горит в темноте костер. Да нет, это не костер... Это...

Девушка вскрикнула и попыталась соскочить с кресла. Что-то удержало ее, словно на грудь навалилась мягкая подушка. Перед ней было здание Института. Оно пылало. Крыша была вся охвачена огнем. Языки пламени вырывались из окон. Рубка внезапно наполнилась звуками: зловещий рев огня, треск ломающихся перекрытий. Даже, кажется, гарью потянуло.

– Запись сделана камерой гравитационного маяка, – донесся до нее голос Навигатора, – двадцать минут назад.

– Двадцать минут... – охнула Майя.

– Ты согласна или нет?

– Согласна, согласна, согласна!!! Согласна я! Скажи только, что с ними? Что случилось?

– Разумный выбор, – кивнул Анатоль, игнорируя ее вопросы. Экран погас.

Внезапно корабль содрогнулся. Еще раз и еще.

– Не пугайся, – спокойно сказал Навигатор, – просто отстыковался грузовой отсек. На кой черт нам тащить с собой триста тысяч тонн строительного оборудования. Потом подберут спасатели.

– Пусти!.. – придушенно барахталась в кресле Майя.

– А ты не изменишь решения? – настороженно поинтересовался Анатоль. – Хорошо.

Девушка вывалилась из внезапно отпустившего ее кресла и упала на четвереньки, больно стукнувшись обо что-то локтем. Боль отрезвила ее.

– Что с институтом? – спросила она, гася истерику.

– Он горит.

Девушка медленно встала на ноги и обернулась к Навигатору. На лице у того не было и тени издевательской улыбки, оно было предельно серьезным.

Майя внимательно посмотрела в его серо-голубые глаза.

– Двадцать минут назад... И ты только сейчас мне это говоришь?

– Поверь, раньше не стоило. Да с тех пор ничего принципиального не произошло. Часть людей жива, и тот о котором ты постоянно думаешь, тоже. Но у них серьезные неприятности. Я не знаю подробностей. Сужу только по отголоскам их мыслей. Думаю, сутки еще протянут, вряд ли больше. Я уже дал команду на запуск темпорального маяка. Он стартует через пятнадцать минут. Одновременно с ним стартуем и мы. Видишь, все по-честному.

– Я не верю тебе, – сказала Майя, глядя ему прямо в глаза, – ни одному слову не верю! Ты лжешь на каждом шагу. Через слово лжешь! Ты говорил, что узнал про нас, только тогда когда пришла я...

– Извини, – мягко улыбнувшись, он развел руками, – На тот момент было оптимально сказать тебе именно это. Ты же считала меня бездушным чудовищем и не хотела договариваться. На самом деле все сложнее. Да, я знал про вас, и пытался контактировать с самого начала. К сожалению, без модификатора чувственного восприятия, это крайне сложно. Только на уровне снов... предчувствий. Ведь именно модификатор вычленяет из твоей памяти образы наиболее релевантные тем, которые я хочу до тебя донести.

– Опять врешь. Темпоральный... гомеостаз... какая там... турбостратная структура... Да таких слов в моей голове отродясь не было!

– Значит, были, – пожал плечами Навигатор, – слышала где-то краем уха. В школе, в институте, да мало ли где. Мозг запоминает все, что ты, когда-либо видела или слышала. Среди вашей компании, ты оказалась наиболее восприимчивой для контакта. Нам не стоит пререкаться. Большая удача, что ты добралась. Для всех нас. Поверь, я, правда, так думаю.

Майя тяжело вздохнула.

– Ты знаешь вообще, что такое слово "правда"?

– Конечно, – продолжал улыбаться Анатоль, – Только синонимом слова "правда" у нас является слово "порядок". Мы всегда стремимся к порядку, то есть к правде, но с тех пор как нас сюда занесло – один сплошной беспорядок, – он беспомощно развел руками.

– Откуда я узнаю, что ты меня не обманул?

– Какой смысл в обмане? Я могу показать тебе старт маяка... он стартует на несколько секунд раньше нас. Но вряд ли это тебя убедит. Тебе остается только верить мне на слово. Но ведь вера и рождает порядок, в то время как безверие – хаос. У нас будет время, и я научу...

– Поучи свою жену щи варить, – перебила его Майя. – Еще один вопрос. Та рыжая девушка...

– Я понял тебя. Она погибла вместе со всеми. Ты можешь пользоваться ее вещами...

– Да я не про то... – с досадой поморщилась Майя.

– А про что? – удивился Анатоль. – Ах, вот оно что... Она была младшим навигатором. Имя – Ольга. Она не была моей подругой. Кажется русская, как и ты.

– Русская, как и я? Хм... – Майя глянула на свое отражение в черном экране. – Выходит без нас, без русских, и у вас не обходится? Короче, у меня есть условие!

– Условие? – моментально насторожился Навигатор. – Напоминаю, до старта осталось одиннадцать минут.

– Успеешь! – отрезала девушка. – Там... в каюте Ольги остались мои вещи. Так вот...

Эпилог

... – А потом? – спросил Марек устав ждать. Илья замолчал минут пять назад, погрузившись в свои мысли. – Потом, что было?

Илья глянул на него с некоторым удивлением, словно успел забыть о существовании своего друга.

– Потом? Потом было хуже всего. Когда смерч ушел, начался пожар. Стали взрываться баллоны, гореть реактивы... в общем – ад кромешный. У нас было два варианта: бежать сломя голову или наоборот, попытаться забиться поглубже под землю... Федор выбрал первый... и тут же смылся. Удержать я его не мог, – Илья развел руками, – он к тому времени очухался, а я наоборот, на одной ноге кое-как скакал... Поэтому нам остался вариант номер два...

– Вот же сука! – перебил его Марек. – Своими руками задушу гада! Он здесь?

– Не знаю, – усмехнулся Илья, – я с тех пор его не видел, а они, не говорят. В общем, забились мы в бомбоубежище. Вас затащили. Одежонку с себя сняли, дверь законопатили кое-как. Но дым все равно сквозь нее проходил. Я думал уже кранты нам – задохнемся, а тут Гришка дверь нашел. Оказывается, из институтского бомбоубежища тоннель шел к штабу гражданской обороны. А может, это не тоннель, а теплотрасса... или оба два, там трубы всю дорогу были... Короче, где ползком, где на четвереньках, добрались мы до большого зала. Там стеллажи с противогазами, и прочим барахлом на случай ядерной войны, типа, дозиметров и костюмов химзащиты. Плакаты, схемы разные на стенах, в общем, ничего полезного, ни еды, ни питья. На одной из стен конденсат оседал... так мы его лизали... тряпкой промакивали, пытались вам в рот выжимать... Около суток мы там просидели. Были из этого зала выходы в другие коридоры. Но двери железные закрыты, да и куда идти? Сил никаких, – Илья помолчал. – Теперь-то думаю, точно сдохнем... А потом небеса разверзлись... ну, то есть перекрытия... и нас достали. Я, правда, к тому времени уже почти ничего не соображал, так что момента этого, в общем, и не помню.

Вот, собственно, и все. Очухался уже здесь. Сперва подумал, что это рай такой... Белоснежные стены, супермягкие кровати, чистое белье, все удобства, жратва любая... Но потом объяснили что к чему. Вернее, то, что посчитали нужным объяснить. Больше всего меня напрягает, что друг к другу нас не пускают и не говорят ничего про остальных... ну тех, которые не с нами были. Я за все время, только один раз видел мальчишек, Татьяна тогда еще не очнулась. Да вот с тобой разрешили встретиться. Я сколько раз просил, уговаривал... ни в какую! Говорят, не у всех прижились модификаторы чувственного восприятия, не у всех адекватная реакция. Что это такое – я не знаю, – Илья развел руками. – Говорят: карантин... какой такой карантин? Ну, я понимаю еще, если они боятся от нас какую-нибудь заразу подхватить, но между собой-то, почему не разрешают общаться? Да, кстати, это Альбине спасибо – нас в этом бомбоубежище и не заметили бы. А она наверху была, в лесу пряталась. Как они там больше суток ухитрились вдвоем с пацаном выжить – непонятно. А когда их нашли, решили еще раз, тщательно все просканировать... у них какая-то аппаратура для этого есть – даже сквозь бетон живых чувствует. Это мне моя кураторша сказала, Офелия.

– А если б не выжила Альбина? – поинтересовался Марек.

– Мы б с тобой тогда не разговаривали, – Илья криво усмехнулся, – к тому же, Офелия сказала, что они собирались санировать место контакта. Это называется: объемная аннигиляция. Распыляют какую-то жидкость... или это газ ... ну, в общем, вещество, неясного агрегатного состояния, которое содержит временно стабилизированные антипротоны. И в какой-то момент... раз... и сотни кубических километров выжигает так, что и праха не остается. Эффективное средство для устранения инородных включений в пространственно-временный слой.

– Пространственно какой?.. – удивился Марек, – Включения – это мы, что ли? Поджарить, значит, нас хотели? Ну, тебе хоть что-то рассказывают. А мне вообще ничего. Эта чернявая стерва, мой куратор, только все спрашивает и спрашивает. Ничего не понимаю, какое им дело до моих родственников в Таганроге и Харькове и их связей? Я ее спрашиваю: кто вы такие? Говорит: ваши потомки... правнучка, блин, нашлась! Твою, как, говоришь, звать? Офелия? А мою Женевьева! Прикинь, какие имена! Спрашиваю: что нужно от нас? Ничего, говорит. Что с нами будет? Все будет хорошо. Нет, ты понял? Хорошо! У меня такое впечатление, что нас тут изучают, как каких-нибудь микробов под микроскопом. И не решили еще, то ли нам формалинчику капнуть, чтоб не мучились, то ли пусть еще помучаемся... Здрасьте, мадмуазель! – последние слова Марек произнес, глядя куда-то за спину Ильи, при этом на лице его появилась блудливо-ехидная улыбка

Илья удивленно оглянулся и увидел на зажегшемся экране сногсшибательную брюнетку. Были видны только ее лицо в обрамлении иссиня-черных локонов, точеная шея и плечи. Но и этого было достаточно, чтоб сделать вывод о ее внешности.

– Здравствуйте, Марек! – мило улыбнулась брюнетка, – и вы, Илья! Простите, что вмешиваюсь, но я хотела только напомнить вам, Илья, о вашей миссии. Визит продолжается уже полчаса, а вы...

– Да помню я! – хмуро буркнул Илья.

– Водки нам дайте! – крикнул ей Марек. – Или коньяка хотя бы.

Брюнетка снова улыбнулась, показав ослепительные зубы, и экран погас.

– Хороша, чертовка! – кивнул Марек в сторону экрана, – но сука полная. Сидят, наблюдают за нами... как за крысами. Я слабо возмущен! Где мой банановый дайкири? – крикнул он неизвестным наблюдателям. – Мы хотим с моим другом канонически общаться. Вы поняли? Канонически!

– У меня такая же, но шатенка, – сказал Илья. – В смысле, такая же красотка... они вроде как могут формировать свою внешность по собственному вкусу. Вернее по вкусу родителей. Те решают, как будет выглядеть ребенок, еще до его рождения – генная инженерия, прикладная биотехнология и тому подобная хренотень.

– Мать моя женщина... – грустно удивился Марек. – И что, все поголовно фотомодели? И уборщицы и шпалоукладчицы? И продавщицы в пивных ларьках? А конопушки или, скажем, нос курносый... это не? А я, между прочим, страшненьких люблю, они такие трогательные... Тоска! Куда мы Илюха попали? Может они вообще все роботы? Как нам жить-то, людям неприкаянным? – Марек изрядно помрачнел и замолк. Молчал он с минуту, но потом не выдержал.

– Эх, Майку жалко! Такая девчонка классная! Сколько у меня баб было, а такой ни разу не встречал... Думал вот оно... настоящее... – он горестно потряс головой, почмокал толстыми губами. – Нет, ну удумали же... запустили... как в космос собаку-Лайку... ученые хреновы! Вас бы так! Пропала девка ни за медный грошик...

Он долго еще распалялся на эту тему, сверкая глазами на друга, словно это он самолично отправил бедную девушку в смертельно опасное путешествие. А Илья думал о своем. Спорить с Мареком ему совершенно не хотелось. Наконец, утомившись разглагольствовать в пустоту, Марек неожиданно предложил:

– Давай хоть чайку попьем с конфетами, раз водки не дают. Конфетки у них вкусные! Напоминают наши желейные... Ужалимся сладеньким? Иди, открой вон ту белую панельку и набери...

– Подожди ты со своими конфетками, – остановил его Илья. – А на счет Майи... Так вот, она никуда не пропала... вернее... ну в общем... – он замялся не зная как продолжить тему.

– Ты... – выдохнул Марек. – Что ж ты молчишь, говнюк? Ну?.. что с ней? Она жива? – он запнулся, наткнувшись на внимательный взгляд Ильи. – Что ты вылупился, как срущий пекинес? Что с ней? Ну, говори! Что?

Илья пожал плечами и отвел глаза.

Помедлив несколько секунд, он поднялся со стула, и, пошарив в кармане своих широких "больничных" штанов, извлек на свет тонкую книжицу – блокнот в потертой коричневой обложке.

– Вот, – он протянул блокнот Мареку, – это нашли на месте старта. Лежал, понимаешь, на бугорке... Я тебе его оставлю. Потом прочитаешь весь, если захочешь, а сейчас посмотри последнюю страницу.

Дневник Майи

...

Так много хотела написать. А теперь и не знаю. Времени у меня совсем мало. Все смешалось в голове.

Если бы вы знали ребята, как я соскучилась по вам, и как много отдала, чтобы опять оказаться рядом!

Обо мне не беспокойтесь – я жива, здорова. Там, где я нахожусь, есть все для сносного существования.

Я не знаю, как сложится ваша жизнь, но надеюсь, что замечательно. Жаль только, что домой вернуться не получится, к родным. Но это ведь тоже можно пережить, правда же? Главное, что вы все вместе.

А я...

У меня будет время. Много времени. Чтобы думать и вспоминать. Я вот все волновалась – как там родители? Дочь-то пропала без вести. Зря переживала – никто, оказывается, никуда не пропал. Мы просто не считаемся. Грустно осознавать, но может это и к лучшему.

Теперь можно каждому сказать несколько слов? Ну, конечно, можно, кто ж запретит. Итак, начинаю.

Дорогие наши ученые мужи, Борис, Егор, Михаил Аркадьевич и Илья, спасибо за ваши светлые головы. Что бы мы без вас делали. Илье я особенно хочу пожелать большого человеческого счастья. Кстати, Борис, все хотела вам сказать – вы мне очень напоминаете моего учителя пения. Забавный дядька... Да, что-то я отвлеклась. Алексею Федоровичу отдельное огромное спасибо. Как же повезло всем, что вы оказались рядом. Как бы двусмысленно это ни звучало. Вы врач по призванию и человек с большой буквы.

Василий Иванович и, конечно же, Славик. Настоящие мужчины, наши защитники. Не хочу обидеть остальных, но именно благодаря вам наше пребывание на плато в течение всего этого времени было хоть сколько-нибудь возможным. Кстати, Славик, все хотела тебе сказать – ты такой милый и трогательный, когда улыбаешься. Делай это чаще. Уверена – все у тебя будет хорошо. Не может не быть.

Татьяна, очень надеюсь, что ты выздоровела. Береги своих мальчишек. И хоть они такие храбрецы и вообще, настоящие герои, – береги.

Альбина, спасибо тебе, что была мне подругой. Пусть недолго, но твое понимание и поддержка не раз помогали мне. Удачи тебе и счастья.

Простите, если кого не назвала. Время поджимает, а хочется еще сказать...

Марек....

Ну вот, сейчас разревусь.

Ладно, эмоции в сторону.

Скорей всего мы больше не увидимся. Так уж сложились обстоятельства. Надеюсь, ты не забудешь меня. Не забывай, пожалуйста!

Очень жаль, что не все дожили до спасения. Поверьте, я старалась изо всех сил, но вышло так, как вышло.

Написала. Перечитала. Получилось путано и сентиментально, зато от души. Что ж, такой меня и запомните.

Будьте счастливы!

Люблю вас всех!

Всех целую!

Марека особенно!

Всегда ваша, твоя,

                 Майя