Текст книги "Выстрел в водопад [СИ]"

Автор книги: Вадим Леднев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Илья молча пожал плечами, как и тогда в восьмидесятых – надо так надо.

– Вот и отлично! – Семенов протянул ему руку. – Я знал, что ты согласишься. Сразу видно – парень боевой!

"Кто он такой? – думал Илья, механически пожимая могучую руку. – Десантная майка, камуфляжные штаны, непогрешимая уверенность в себе. Вон менту, аж на месте не стоится – вся плешь потная. А этот уверен, как слон. Кто он? Просто охотник? Что-то не верится... Офицер? Спецназ? Ладно, жизнь покажет, кто тут прав, а кто нет".

К ним протиснулся Марек.

– Я тоже!

– Не надо, – поморщился Семенов, глядя на его неспортивную фигуру. – Что тут, в самом деле... просто поговорим, да и все!

– Вот я и...

– Не надо! – повторил Семенов, уже жестким тоном. – Не надо создавать толпу! Давайте-ка ребятки, расходитесь по домам. Не загораживайте оперативный простор! Вон уже и Славик бежит. Что там Славик?

– Этот... – Слава шумно выдохнул воздух и опять вдохнул, – водила автобуса, в общем, он доложил, похоже, "братве". Короче, они сюда идут! Трое. Двое во дворе остались – чего-то в фуре роются.

– Так!.. – развернулся Семенов, – К бою и походу приготовиться! Гражданских попрошу очистить помещение! Давайте, давайте, в боковой проход и на второй этаж! Да побыстрее, ребятки, быстрее!

Народ послушно потянулся к выходу из буфета. Марек вышел последним. Настороженно обернулся и поймал взгляд Ильи. Тот кивнул ему ободряюще. Во всяком случае, хотел, чтоб выглядело ободряюще.

– Я тут рядом буду. Зовите если что, мы все подскочим!

– Обязательно! – любезно улыбнулся ему Семенов. – Так, Славик, на, держи мой ствол, и иди, присядь за стойкой. Если базар пойдет совсем гнилой, высунешься оттуда сразу с двумя волынами. Понял? И ты сержант, давай туда и то же самое! Не забоишься?

Сержант, молча сухо сглотнул и пошел к стойке. Все как-то приняли, что Семенов здесь командует, и не спорили больше.

"Интересно, – думал Илья, – зачем мы тут остаемся перед "братками" почти безоружными, если не считать "Макарова" в кобуре у Николая. Он что их собрался спровоцировать?.."

Додумать эту мысль Илья не успел, в буфет, один за другим, вразвалку вошли трое.

Глава шестая

Все трое были одеты по-разному. Один в синем спортивном костюме «найк», второй в джинсах и джинсовой же рубашке, а третий в безразмерных штанах на вырост и кожаной куртке на голое тело.

– Ё-мое! – воскликнул первый из вошедших, небольшого роста, коренастый, он сразу же присел к телу убитого приятеля. – И впрямь Рыбу замочили, слышь Крюк, не насвистел водила. Во, волки!

Тот, кого он назвал "Крюком", по виду самый из них старший, остановился в двух шагах от тела, даже не глядя на него. Он смотрел на трех человек стоящих напротив. Нехорошо так смотрел – оценивающе. Был он невысок ростом, но крепкий широкоплечий, под расстегнутой рубашкой бугрились мышцы. Лысая голова, суровые морщины поперек лба, глубоко посаженные голубые глаза под густыми бровями. Неприятное лицо – властное. Такой знает цену жизни и смерти.

Третий встал за ним и немного левее – уступом. Лицо напряженное, губы плотно сжаты, руки на поясе.

– Ну и чо за дела? – немного помедлив, спросил Крюк. Непонятно было, к кому он обращается, но ответил ему Семенов:

– Дела, уважаемый, в следующем: ваш приятель пытался силой завладеть общественными продуктами, грубил, опять же, женщинам, произошла ссора... сами понимаете, нервы у все ни к черту, ну и... – он извиняюще развел руками.

– Где? – спросил Крюк.

Семенов вопросительно поднял бровь.

– Где глистопер рыжий, – пояснил Крюк свой вопрос, – который кореша завалил?

– Он изолирован, и когда мы вернемся к людям, будет отдан под суд.

– Чего-о? – спросил, поднимаясь, тот, который вошел первым. – Какой суд? Ты мне чо тут бабушку лохматишь? Дай мне его сюда! Я его порву, как тузик тряпку!

– Остынь Гриня! – осадил его главный.

– Это никак нельзя, – улыбаясь, пояснил Семенов, – мы же цивилизованные люди... Надеюсь, вы не собирались устроить над ним самосуд?

– Ты кто такой вообще? – спросил Крюк, безошибочно уловив в его тоне издевку. – Откуда тут нарисовался?

– Это вы нарисовались, – развел руками охотник, – а мы тут были. Мы представители общественности.

– Слушай ты, общественность... – начал истерично повышать голос Гриня, – ты чо нам тут трешь, в натуре? Какой, на хрен, суд? Ты чо, нас провоцируешь? – он повернулся к своим, и делано-удивленно спросил. – Он чо, нас провоцирует, я что-то не догоняю?

Крюк, не отвечая на риторический вопрос своего нервного товарища, стоял, уперев немигающий взгляд стальных глаз в лицо Семенова. Тяжелый это был взгляд, даже Илье, хоть смотрели не на него, стало не по себе. Семенов, прищурившись, смотрел в ответ, не отводя глаз. Они напоминали двух боксеров-профессионалов на ринге перед боем, с их игрой в гляделки. Напряжение казалось, потрескивало в воздухе, словно рядом были высоковольтные провода. Внезапно Крюк отвел взгляд, лицо его расслабилось и стало почти миролюбивым.

– Слышь мужик, ты не быкуй, отдай нам фраерка. И мы уйдем. По-хорошему прошу.

Семенов усмехнулся.

– А если по-плохому?

Повисла пауза. "Нарывается Семенов!" – думал Илья, буквально физически ощущая оценивающий взгляд которым обшаривал их, третий молчаливый спутник Крюка. Рука его была напряжена, готовая в любую секунду нырнуть за пазуху кожанки. "Действительно, чего им боятся, очевидно, что оружие из нас имеет только один прапорщик, да и у того оно в закрытой кобуре. Балбес, хоть бы открыл раньше..."

– А если по-плохому... – медленно протянул Крюк, начиная вытаскивать правую руку из кармана.

"Ну, все, сейчас начнется!" – подумал Илья, чувствуя, как ручьем течет по спине пот.

– Стоять, бояться! – рявкнули у него за спиной, заставив вздрогнуть от неожиданности. – Кто дернется, сделаю друшлаг!

Лица "братвы" удивленно вытянулись. Крюк достал таки руку из кармана. В ней была смятая пачка сигарет. Вытянул из пачки одну сигарету, причем получилось это у него не с первого раза. "Волнуется, – подумал Илья, – Волнуется, не смотря на непроницаемо кирпичную рожу". Он оглянулся. Слава стоял, положив ружья стволами на стойку, направив их на "братков". Подмигнул ему – не ссы, мол, прорвемся! Немую сцену завершило появление сержанта. Он, наконец, соизволил вылезти из-за стойки. Неуверенно передернул затвор, и, помедлив несколько секунд, тоже направил свой АКСу в сторону пришедших. Этот жест окончательно убедил "братков", что расклад, увы, оказался не в их пользу. Крюк вставил сигарету в зубы и полез в другой карман.

– Стоять, я сказал! – заорал ему Слава. – Руки, чтоб я видел!

– Что ты базлаешь? – удивился Крюк. – Зажигалка! – он показал на раскрытой ладони блестящий прямоугольничек. Щелкнул колесиком, прикуривая. – Кто у вас старший? Ты мусор? Или ты? – он посмотрел на Семенова.

– Ну, допустим, – усмехнулся тот и протянул руку в сторону стойки, Слава немедленно вложил в нее помповое ружье.

– Мне кажется ты не прав, – щурясь от сигаретного дыма, сказал Крюк. – Тот придурок, косяк запорол – пацана нашего завалил по-беспределу! А вы на нас же наехали с волынами, качалово тут устроили. Словно мы эти говнотерки затеяли. Не по понятиям! За косяк отвечать надо, – он затянулся, глубоко, на полсигареты. – Допустим, сейчас ты банкуешь... но в будущем все может измениться. Догоняешь о чем я? Так что скажи своим отморозкам, чтоб быстренько спрятали пушки и извинились за то, что на людей стволы наставляли.

– Никак пугаешь? – разочарованно протянул Семенов. – Так вот, чтоб в будущем ничего не изменилось, вы сейчас быстренько сдадите стволы, которые прячете под одежкой. Только тихо, спокойно! А то присоединитесь к своему приятелю!

– Так значит? – Крюк докурил сигарету и бросил бычок на пол.

– Именно! – подтвердил Семенов. – Сам пушку вытащишь или помочь? Только осторожно, двумя пальчиками! Давай Коля, – повернулся он к прапорщику, – собери у них железки.

Николай заморгал, выходя из оцепенения в котором он пребывал с самого начала разговора, вспомнил, что и у него есть пистолет, и, наконец, извлек его из кобуры. Но к "браткам" подходить не стал, а выдал вместо этого инструкцию:

– Так, приседаем, кладем оружие на пол и аккуратно толкаем его в мою сторону. Начинаем с тебя!

– С меня?.. – Гриня, на которого указал милиционер, ошалело посмотрел на Крюка, затем опять на Николая.

– Ты чо мент, ковбойских фильмов насмотрелся? Нет у меня ничего!

Николай осторожно приблизился к нему: правой рукой направляя пистолет, левой похлопал его по бокам. Покосился на Семенова:

– Чистый вроде! Теперь ты, – обратился он к Крюку. Тот усмехнулся и распахнул рубашку:

– Найдешь, твое будет!

Николай обошел его по широкой дуге, пристально разглядывая, украшенный татуировкой, мускулистый торс.

– Ты? – протянул он руку к третьему. Тот шарахнулся в сторону. На него тут же направились три ствола.

– Руки! Только дернись!

– Отдай им Кот! – процедил сквозь зубы Крюк. – Не наша маза.

Кот, после секундной заминки, подчинился – поднял руки и дал себя обыскать. Стало понятно, для чего он, не смотря на жару, вырядился в теплую кожаную куртку. Из кобуры у него под мышкой, Николай извлек здоровенный черный пистолет. Уважительно крякнув, отдал пистолет Семенову.

– Гляди-ка... – удивился тот, – "Стечкин"! Во, дает! На войну что ли собрался, паря?

– Незаконное ношение оружия... – добавил Николай, – статья двести двадцать вторая...

– Ты чо за пургу несешь, рожа ментовская? – вскинулся "браток". – Какая, на хер, статья?

– Молчать! – рявкнул прапорщик, ухватил его за шиворот, развернул и пихнул к стене. – Лицом к стене! И вас тоже касается! – крикнул он остальным. – Харями в стену! Уперлись руками! Ноги раздвинули! – он заметно осмелел и, по-видимому, стал ощущать себя в привычной стихии. "Братки" нехотя подчинились, бормоча себе под нос проклятия в адрес оборзевших фраеров и ментовских сук.

Прапорщик быстро и ловко обыскал их и не найдя ничего больше, вопросительно посмотрел на Семенова:

– Ну и чего теперь с ними делать?

– Как чего? – удивился Семенов, – Вывести на задний двор и расстрелять! Шучу! – хохотнул он, увидев, как перекосились физиономии "пацанов". – Запереть их пока где-нибудь... Есть где? – глянул он на Илью.

Тот пожал плечами.

– С решетками помещений у нас, наверно, больше нет. Может в конференц-зале? С третьего этажа, поди, никуда не денутся.

– А что там есть, в этом конференц-зале? – подозрительно спросил прапорщик.

– Да ничего вроде... одни стулья, и те к полу прикручены.

– Ну, о-кей! – согласился Семенов. – Значитца, конвоируйте их пока туда. Ну что друг ситный, – обратился он к Крюку, – связать вас, или так посидите спокойно? Нет... на благоразумие ваше надеяться глупо. Славик, скотч у тебя? Скрути-ка им руки. А когда приведете в конференц-зал, еще и ноги, на всякий случай, для их же спокойствия.

Слава ловко, словно всю жизнь только и делал, что вязал "братков", скрутил им за спиной руки скотчем. Начавшему было ерепениться, Грине досталось по шее прикладом. Остальные вели себя спокойно, только Крюк, когда их уже выводили из буфета, повернулся к Семенову и процедил:

– Смотри начальник – беспредел это! Как бы ответить не пришлось!

– Один бог за все в ответе, – миролюбиво сообщил ему охотник.

*****

– Ну и что ты собрался с ними делать? – ехидно осведомился прапорщик, когда сержант со Славой увели новоявленных арестантов. – Каторжные работы организуешь? Или посадишь их коробочки клеить?

– Будем решать задачи поэтапно, – сказал Семенов. – Вот какая наша следующая задача? Правильно, нейтрализовать оставшихся двух приятелей. Давайте выдвигайте предложения.

– А у вас что?.. – удивился Илья, – плана на этот счет разве не было?

– Ну что ж я тебе, Спиноза, что ли? – развел тот руками в ответ. – Откуда, к примеру, мне было знать, сколько их явится в буфет. Вот пришли бы они все – мы бы всех их зараз и повязали... ну или хотя бы четверо. С одним оставшимся справиться было бы не проблема. Собственно и с двумя не проблема... но пока обходились без крови. Хотелось бы и дальше так. Пойдем, посмотрим, что ли на них.

Они вышли в вестибюль и, встав так, чтобы их не было заметно с улицы, принялись разглядывать позицию неприятеля. Один из "братков" слонялся между джипом и фурой, то и дело, бросая взгляды в сторону Института, другой сидел в джипе на водительском месте, развалившись на откинутой спинке кресла. В бинокль Семенов разглядел у него на коленях помповое ружье. Рядом с ним стоял и водитель автобуса, решивший, по-видимому, что надежней будет прибиться к "братве". Он заискивающе улыбался, что-то говорил, показывая рукой на Институт. Бандит в джипе лениво ему отвечал.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Николай. – Надо что-то делать, пока их опять кто-нибудь не предупредил! Так и будем стоять тут?

Семенов повернул свою лобастую голову.

– Вариантов два: либо они идут сюда; либо мы идем к ним. Похоже, сюда они идти не собираются, пока во всяком случае. Идти к ним? Но опять же неизвестно какие у них инструкции... может сразу стрелять на поражение. Короче, ждем. Нам спешить особо некуда. Уже темнеет. Если они так и не соберутся, то после наступления темноты, мы со Славиком наведаемся к ним в гости. Стоим здесь, по очереди караулим, чтоб никто отсюда не вышел.

Вернулся Слава.

– Ну? – встретил его вопросом Семенов. – Нормально все?

Тот хмыкнул:

– На стулья усадили, ноги замотали... Сидят, гундят... угрожают! Этот... старший их – давай на свою сторону переманивать. Пришлось съездить ему по рылу разок, чтоб заткнулся и сержанта не смущал... Я его там пока оставил, караулить, – объяснил он, поймав вопросительный взгляд Семенова.

– По рылу, это ты зря! – осуждающе покачал головой тот. – Он не забудет. Проще тогда совсем убить. Ну да ладно, чего сделано того не воротишь!

Илье показалось, что сожаление в его голосе какое-то деланное. Не сожалел он ни о чем.

В вестибюле появились люди. Они собирались выйти на улицу. Им просто непременно надо было на улицу. Прапорщик вступил с ними в перепалку, и, в конечном счете, не пустил. Они ушли, недовольно бормоча что-то про диктатуру, самоуправство и невозможность сходить, без разрешения самозваного начальства, по нужде.

В душе Ильи тоже крепло раздражение создавшейся ситуацией. Победили, тоже мне! Даже если все в итоге обойдется, что прикажете делать с пятью здоровыми мужиками? Не держать же их, в самом деле, все время связанными. А ведь их надо кормить, поить... Не было, называется, печали! Устроил Семенов бузотерку – как расхлебывать?

Тут он заметил, что Семенов, оказывается, смотрит на него пристальным взглядом, словно мысли читает.

– Тебя как звать-то парень? Забыл, понимаешь, спросить.

– Илья.

– Илюха, значит? А меня Василием кличут. И отчество простое – Иванович – как у Чапаева, – Семенов хохотнул. – Вот и познакомились! Ты Илья иди пока... мы тут со Славиком покараулим, и с Николаем. А ты узнай лучше у девушек про ужин. Будет чего-нибудь? А то уже кишки слиплись, за всеми этими делами.

Илья пожал плечами и пошел. Действительно, чего тут без толку стоять.

*****

В буфете толокся оголодавший народ, выстроившись в нестройную маленькую очередь к раздаче. Илья с удивлением обнаружил там Анюту, которая, как и тогда на базе отдыха, сто тысяч лет назад, раздавала страждущим еду. Раз – зачерпывала черпаком из бачка. Два – шлепала порцию тушеной картошки в протянутую посудину. Рядом с ней суетилась, та самая миниатюрная азиаточка, которая и спровоцировала весь сыр-бор. Она нарезала хлеб большим ножом и выдавала по паре кусочков на нос. Люди их брали и проходили дальше, туда, где Варвара Петровна разливала компот в одноразовые стаканчики.

Тело Рыбы куда-то уже успели оттащить, и даже кровь смыли с пола. Вот так, исчез человек, как и не было. Никто не загрустил, не потерял аппетит от горя. Илье пришло в голову, что несчастный "браток", погибший нелепой смертью из-за нескольких банок тушенки, стал уже второй их потерей после прибытия в этот Мир – а еще третий день не кончился. Мимо Ильи, к выходу из буфета брели угрюмые люди со своими порциями. Похоже, мысли у всех были схожими.

– Ну, чего отец загрустил? – раздался сзади знакомый бодрый баритон и Илью крепко хлопнули по плечу. Марек явился в буфет, вооруженный эмалированной кастрюлей и пластиковым ведерком для компота.

– Глянь-ка, и тут очередь! В очередь сукины дети! – шутливо крикнул он собравшимся. Никто не оценил шутки, только Анюта, наконец, заметила их и поманила рукой, показывая в обход стойки.

– Ань, – сказал ей Илья, – меня мужики послали... они дежурят в вестибюле, отойти не могут. Ты им положи по порцайке, да я отнесу.

– А себе? А нам? – удивился Марек. – Я тоже жрать хочу, как дикий хищник!

– А ты в очередь становись, сукин сын, – усмехнулась Анюта. – Давай свой котелок, – повернулась она к Илье. – Сколько порций?

– Их там трое... и сержанту еще, он арестованных охраняет.

– А им? – поинтересовалась Варвара Петровна. – Арестантам вашим? Тоже ведь люди...

– Про них указаний не было, – пожал плечами Илья. – Да у них и руки связаны, с ложечки, что ли их кормить? В общем, если что, разведут потом "Дошираку"...

Варвара Петровна в ответ тоже пожала плечами, мол, хозяин-барин, ей-то что. На том и расстались. Илья получил у, улыбнувшейся ему раскосой девицы, положенные шесть кусочков хлеба и поспешил обратно в вестибюль.

– Я наши пайки в комнату унесу, – крикнул в след ему Марек. – Приходи быстрей, пока не остыло!

Быстро темнело. Доставив еду Семенову и компании и узнав у них, что ничего пока не изменилось, а "братки" не проявляют активности, Илья был отпущен на ужин. Прислушиваясь к голодному бурчанию в животе, он поднялся на третий этаж. Хотел было заглянуть в конференц-зал, но по коридору неслись такие аппетитные запахи, что ноздри его раздулись, а рот моментально наполнился слюной.

*****

Марек подогревал принесенную еду на спиртовке. Сам торчал тут же рядом, помешивая в кастрюле ложкой.

– Где ты шляешься? – осведомился он недовольным тоном, как только Илья открыл дверь. – Все уже остыло! Вот греть пришлось опять!

– Ну, извиняйте! – Илья развел руками. – Служба!

– Я спиртику малость развел, – тон Марека, резко поменявшись, стал довольным. – Ты не знаешь, Анька там поест или сюда придет?

– А ты что, с ней не договорился?

Теперь настал черед Марека разводить руками.

– Как-то из головы вылетело... за всей этой суетой. Но мне кажется, она еще не скоро оттуда вернется. Пока посуду помоет, пока то-се. Значит там и поужинает, – он глянул на наручные часы. – Ексель-моксель, уже девятый час! То-то я смотрю, темнеет вовсю. Давай скорее жрать, а то в темноте ложкой в рот не попадем.

Разлили спирт, выпили. Илья подумал, что он уже даже и не кривится при этом. Привык что ли? Тушеная картошка показалась чертовски вкусной. Только было ее очень мало. Марек, кусочком хлеба, тщательно вытер тарелку, и, отправив его в рот, откинулся на стуле.

– Не наелся ни хрена! Так дело пойдет, восстановится стройность фигуры, утерянная пятнадцать лет назад. Ну, давай, рассказывай, чего вы там насовещались?

– Да чего насовещались... – Илья ковырялся в зубах распрямленной канцелярской скрепкой. – Короче охотники...

В этот момент их беседа оказалась прервана неожиданным звуком – будто кто-то прижал к столу ученическую линейку, а свободный конец оттянул, да и треснул им по столу.

Друзья прислушались.

– Интересно, – сказал Марек, – это то, о чем я подумал?

О чем он подумал, Илья узнать не успел. В следующую секунду бухнуло, словно захлопнули, раскрытую посредине, толстую книгу.

Последующий стрекот автоматных очередей, донесшихся откуда-то со двора института, окончательно убедил приятелей, что им не почудилось, и внизу развернулось настоящее сражение. Илья непроизвольно считал – одна очередь, вторая, третья. В промежутках между ними вклинивались сухие щелчки одиночных винтовочных выстрелов.

– Господи! Да там война началась!.. – Илья сорвался, уронив стул, и вылетел в коридор. Огляделся и кинулся в комнату напротив (в поисках еды и полезных вещей, они уже успели вскрыть все комнаты поблизости от триста пятой). Марек пыхтел следом. В темноте Илья стукнулся обо что-то коленом. Зашипел от боли, и, кое-как дохромав до окна, прильнул к стеклу, пытаясь что-нибудь рассмотреть во дворе. Ни черта там не было видно. Но только в первый момент. А затем, Илья и сопящий рядом Марек увидели, возникающие то тут, то там, вспышки выстрелов, сопровождающихся треском коротких очередей. Не долго думая Илья распахнул окно и высунулся наружу по пояс, пытаясь получше рассмотреть, что творится вокруг институтского крыльца.

Сама площадка перед входом закрывалась от взгляда сверху, большим балконом второго этажа, но было видно, что крыльцо слабо освещено неверным мерцающим светом, исходящим из вестибюля. "Да там, похоже, горит что-то!" – сообразил Илья.

– Ну что там? Что там? – нетерпеливо вопрошал сзади Марек. – Смотри не вывались, дай, я гляну! – он пытался оттереть Илью, и протиснуться наружу.

В этот момент, их заметили. Мазнул по глазам красный лучик лазерного целеуказателя. Илья не мог идентифицировать, какая из вспышек внизу была предназначена им, просто стекла вокруг, зазвенели и посыпались, и словно горячим ветром обожгло щеку. Он моментально втянулся внутрь комнаты, и присел, прижавшись к батарее отопления.

– Твою мать! – выдохнул Марек, падая рядом. – Это кто ж на нас напал? Инопланетяне? Надо что-то делать, а то сидим тут прижавшись, как два зайчика... Слушай, – повернулся он к Илье, – а тебя кажется, зацепило, вся щека в крови.

Не обращая внимания на его слова, Илья лихорадочно соображал. Очевидно, что их кто-то атакует. Но кто? "Братва"? Да их всего-то двое на свободе оставалось. Не могли же они вдвоем устроить такую канонаду. И откуда у них столько оружия? Вон лупят очередями, патронов явно не жалея.

Внезапно с улицы раздался громкий, усиленный мегафоном голос.

– Эй, ментяра и ты, бородатый хер!.. слышите меня?

Не смотря на искажения вносимые мегафоном, Илья тут же узнал говорившего. Это был Крюк, собственной персоной. Крюк, которому полагалась сейчас сидеть в конференц-зале, примотанным скотчем к стулу. Каким образом он выбрался?

– Надеюсь, вы уже поняли, с кем имеете дело? – тон Крюка был явно хвастливым. – Так вот, оследний раз предлагаю по-хорошему – кто щас выйдет и бросит волыны, тому ничего не будет, обещаю!

Со стороны института ему что-то ответили. Слов Илья не разобрал, но голос, кажется, узнал – жив, выходит, Семенов. Он приподнялся и снова осторожно глянул в окно. Вон оно что: бандит забрался в милицейский "уазик" и вел оттуда пропаганду.

– А если по-плохому?.. – рявкал, меж тем, Крюк, видимо отвечая на реплику. – Если по-плохому, тогда слушай сюда, урод! Тогда будем гасить тебя и корешей твоих! Живьем жрать вас будем! Я лично с тебя... – со стороны института щелкнул выстрел. Крюк удивленно выматерился и мегафон замолчал. Похоже, бандит, во избежание неприятностей, покинул "уазик". Он что-то хрипло проорал своим дружкам, и в следующую секунду на институтский вестибюль обрушился шквал автоматного огня. Впрочем, обстрел продолжался недолго, видимо бандиты начали-таки беречь боеприпасы. Затем, сочтя оборону подавленной, они кинулись на штурм. С разных сторон, к крыльцу устремились четверо, а их товарищ продолжал хлестать по вестибюлю длинными очередями. Потом затих, очевидно, опасаясь попасть в своих. Бандиты приподнялись, готовясь к броску, но тут очередь ударила уже из Института, и они опять залегли. Слегка привыкнув к темноте, Илья видел, как скорчившиеся на ступенях темные фигуры, о чем-то переговариваются. Потом они разом начали отползать обратно, в темноту двора, под защиту стоящих в беспорядке машин.

Внезапно выглянула луна, словно в небе зажегся яркий фонарь. И в ее свете, Илья увидел, что бандиты собирались возле своей фуры. Илья считал. Один, второй, третий... все пятеро там! Эх, сейчас бы по ним из гранатомета! Всех бы разом!

– Так что? – риторически вопросил сзади Марек. – Сбежали, значит?

– И не только сбежали... а еще и где-то успели вооружиться до зубов!

Илья опять выглянул в окно. Спрятавшись за огромной кабиной "Вольво", бандиты о чем-то совещались. Илья примерно представлял о чем. Очевидно первоначальный план, прорваться в вестибюль, чтоб разом захватить Институт, не удался – Семенов и иже с ним, благополучно пережив шквальный обстрел, продолжали держать оборону и сдаваться не собирались.

"Что ж мы тут сидим? – лихорадочно соображал Илья. – Надо бежать, помогать нашим!" И тут же другая мысль пришла ему в голову – как же они тут быстро разделились, на наших и не наших! Где-то он читал про это – куда людей не помести, первым делом, они не преминут вцепиться друг другу в глотки!

– Ну, чего, отец, что делать-то будем? – дернул его за штаны Марек.

– Чего делать? – Илья на секунду задумался. Действительно, чего? Бежать помогать Семенову? Нет, стой! Он повернулся к другу.

– Ты сиди здесь, жди, а я сперва загляну в конференц-зал, посмотрю, что там и как, а потом спущусь на первый этаж к Семенову...

– Да ты охренел? – не дав ему закончить, возмутился Марек. – Я тебе что?.. я тебе кто? Ты меня за кого держишь? За ссыкуна? Сиди, понимаешь, жди!..

– Да подожди ты... – Илья досадливо поморщился. – Никто тебя за ссыкуна не держит... Я придумал! Я сбегаю вниз, и притащу тебе рацию! Будешь отсюда за действиями "братков" наблюдать и рассказывать, чего они делают! Ну а чего? Ты же оружия отродясь в руках не держал, какой с тебя там прок? Не дай бог еще подстрелят... Ах черт! Там же Анька еще... и другие девки... Короче, сиди, жди!

– Хрен тебе! – Марек смастерил обеими руками две внушительных дули, и сунул их под нос другу. – Я сам пойду! И рацию возьму и Аньку приведу.

Илья окинул его внимательным взглядом, и, поняв, что спорить, только время зря терять, согласился.

– Ладно, дуй вниз, только осторожно! А я в конференц-зал, и тоже спущусь. Ну, все, погнали!

*****

Марек скатился по боковой лестнице, а Илья по третьему этажу помчался в другой конец института. В коридоре было пусто. И темно, хоть глаз коли. Так что, Илье волей-неволей пришлось снизить скорость почти до шага, чтоб не налететь на пустые баллоны, так и стоявшие у дверей комнат. Ориентиром служило лишь пятно неясного света в противоположном конце коридора.

Выскочив в холл третьего этажа, Илья увидел то, что по запаху, почувствовал еще в середине коридора – все немаленькое пространство холла было заполнено клубами дыма. Едкий запах горелой пластмассы ударил в ноздри, начал выедать глаза. Щурясь и стараясь не дышать, Илья подскочил к окну и попытался его открыть. Не с первой попытки, но это ему удалось. Причем, чтоб дотянутся до верхней ручки, пришлось тянуться и вставать на цыпочки, рискуя при этом быть замеченным с улицы и получить пулю. Окно, наконец, приоткрылось и в холл, разгоняя дым, хлынул прохладный ночной воздух. Не теряя больше времени, Илья кинулся к двери в конференц-зал. Ближняя оказалась заперта. Безуспешно подергав ее за ручку, он помчался к дальней, и... чуть не налетел на, поднявшегося по правой лестнице Славку – младшего из охотников. Тот схватился, было за ружье, но потом узнал.

– Ты чего здесь? – спросил он, опуская ствол.

В голове у Ильи ничего не было, кроме слов Мустафы из "Белого солнца пустыни".

– Стреляли.

– А-а... – протянул Славка. – А меня Иваныч послал, выяснить, как эти уроды на свободе оказались.

– Да я собственно тоже... – Илья попытался открыть дверь, но охотник удержал его.

– Тихо! Слушай сюда! Мало ли там что. Я приготовлюсь, а ты по команде откроешь, ферштейн?

Илья кивнул и взялся за ручку двери. Славка вскинул карабин, вздохнул, и скомандовал:

– Давай! – после чего быстро вошел в распахнутую дверь, водя стволом по сторонам. Илья шагнул следом, обо что-то громко споткнулся. Охотник недовольно оглянулся на него, и, держа ружье наготове, осторожно заскользил по правой боковой дорожке, вдоль рядов кресел. Он уже дошел почти до кафедры, как вдруг остановился, опуская ружье. Послышалась невнятная ругань.

Илье поспешил к нему.

В среднем проходе, уткнувшись лицом в ковровую дорожку, ничком лежало тело. Проникающий в зал лунный свет, дробился высокими спинками кресел и у самого пола совсем сходил на нет. Чтоб узнать лежавшего, им пришлось подойти вплотную.

– Черт! – сказал Слава и извлек из кармана маленький фонарик. – Я так и думал! Ну не суки ли, а? – в мертвенно-синем светодиодном свете, ясно были видны сержантские погоны на плечах убитого и большое темное пятно расплывшееся вокруг головы. Слава опустился на корточки, взял сержанта за плечо и перевернул на спину. Мотнулась голова, открывая страшную рану на горле.

– Глотку перерезали, – констатировал охотник, – как барану!

Илья почувствовал приступ тошноты. Голова закружилась, и, чтоб не упасть, он присел в ближайшее кресло.

Слава повернулся к нему, секунду посветил в лицо фонариком, и видимо поняв его состояние, успокаивающе похлопал по колену, усмехнулся.

– Что, не приходилось резанных глоток видеть? Да, попали мы в переплет! Но ничего, бывало и хуже! Выкрутимся как-нибудь с божьей помощью.

Он извлек из кармана жилетки рацию.

– Командир, я на месте, прием.

Рация зашипела и голосом Семенова, осведомилась:

– Ну что там?

– Как ты и предполагал... тут двухсотый. Сержант. Видно у кого-то из "братков" нож или бритва были припрятаны... скорей всего в рукаве. Скотч разрезали... и вася-кот! Не такие они оказались простые, плюс прапор плохо обыскал, – он огляделся, светя фонариком. – АКСу забрали. Прием.

– Ясно, – сказал Семенов. Из рации доносились возмущенные вопли прапорщика, который видно не хотел признавать своей вины. – Да тихо ты! – Семенов несколько секунд помолчал и спросил. – Как они ушли?

– Это, я еще на подходе просек. Там, как поднимешься по лестнице на третий этаж, окно было открыто с торца здания. Я выглянул, а там пожарная лестница рядом. Сержанта зарезали и туда. Прием.

– Слушай, – заинтересовался Семенов, – а обратно они не могут тем же Макаром?

– Нет! – замотал головой Илья. – Лестница обрезана на уровне второго этажа... ну, чтоб пацаны не лазили.

– Тут местный говорит... – начал Слава.

– Да слышал я, – оборвал его Семенов. – Но, вдруг? Встанет один другому на плечи... глядишь и дотянется. Ты это окно из виду не выпускай. Тем более что впрямую пролезть они не смогли, так что, скорее всего, обходные пути будут искать. Поставить там надо кого-нибудь с молотком что ли. Ладно, кажется, опять зашевелились... отбой пока!

Со двора снова начали постреливать. Славка подошел к окну, выглянул.