Текст книги "Выстрел в водопад [СИ]"

Автор книги: Вадим Леднев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Мысли стали постепенно приходить в порядок. Что-то неладное с ней происходит, раз так часто мучают кошмары. Конечно, если учесть абсурдность происходящего, немудрено получить сдвиг по фазе. Одно Майя знала сейчас точно – больше она ни за что не хочет оставаться здесь одна. Ей надо к людям иначе она сойдет с ума.

С этой мыслью, Майя слезла со стола и подошла к двери. Дернула, та не открывалась. Испугавшись, что ей не удастся выйти из этой комнаты, она дергала ручку вновь и вновь, пока, наконец, не сообразила, что дверь открывается наружу. Пихнула со всей силы. Дверь распахнулась и, с грохотом ударившись о выступ стены, отскочила, саданув Майю по плечу. От боли, из глаз брызнули слезы. Но эта же боль привела ее в чувство. Она постояла, озираясь по сторонам. Несмотря на царящий в коридоре мрак, здесь все равно было не так страшно, как в залитой лунным светом комнате. Ничего не видя, она пошла, ощупывая пространство перед собой вытянутыми руками. Только бы подальше от этого кошмара. Остановилась лишь у боковой лестницы. Тяжело дыша, облокотилась на перила. Зачем она здесь? Куда идет? Поднялась на пролет. Тут было немного светлее, запыленное стекло окошка пропускало мерцание звезд. Прислонившись к стене, девушка попыталась унять сердцебиение. Да что же с ней такое? Никогда не боялась трудностей, всегда держала себя в руках. А тут, раскисла от страха. Ну и что? Куда теперь?

Майя посмотрела наверх, черным провалом на сером фоне зиял вход на третий этаж. Где-то там убили этого милиционера... перерезали горло. Чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу, она решила немедленно убираться отсюда подобру-поздорову. Стоп. Что это? Девушка замерла, прислушиваясь. Откуда-то сверху доносились приглушенные голоса, один точно женский. Там люди! Быстрее к ним! Майя взбежала по ступенькам на третий этаж. Дальше лестница вела на чердак. Именно оттуда, с площадки между этажами, теперь уже отчетливо, доносились стоны и всхлипывания женщины. Кому-то плохо?! Порыв немедленно броситься на помощь остановил мужской голос, что-то невнятно, но страстно, бормочущий. Немедленно вслед за этим, возня стала еще более шумной – ритмичный скрип сопровождался нарастающим сопением и вскриками. Майя, наконец, все поняла. Жаркая волна стыда прилила к лицу. "Вот дурында-то! Спасать хотела... А там кому-то хорошо, и не просто хорошо, а очень даже замечательно! Неудобно-то как... ведь, по сути, она тут стоит и подслушивает. Но любовнички-то хороши! Кто угодно может услышать, а им хоть бы что. Вот уж кому нестрашно и не тоскливо, в общем, можно позавидовать.

Темнота уже не пугала. И чего это ей здесь мерещилось? Обычное казенное здание. Напридумывала себе ужастиков. Надо завтра спросить у Алексея Федоровича успокоительного. Или лучше делом каким-нибудь таким заняться, чтоб к вечеру упасть без сил. Осторожно, на цыпочках, стараясь не издать не единого звука, Майя спустилась обратно на второй этаж. Постояла, подумала и решила: раз на улицу не пускают... пойти хоть на балкон проветриться.

Вновь пройдя пустым темным коридором, девушка вышла в фойе. Дверь на балкон была приоткрыта и Майя проскользнула наружу.

Ночная свежесть опьянила, ударила в голову унося остатки страха. Воздух, казалось, состоял из воды, до того было влажно. Майя стояла, вцепившись в перила, и размышляла о том, кто же там под крышей свил любовное гнездышко. Не то чтобы ей это было очень интересно... так, любопытно просто.

– Эй, там, на палубе!

Девушка дернулась и оглянулась. Никого сзади не было. Сверху послышался смешок. Майя подняла голову – свесившись с балкона третьего этажа, на нее смотрела Альбина. Как всегда с сигаретой.

– Зачем вы так? – с укоризной спросила девушка. – Умереть же можно со страху!

– Полуночничаешь? – доброжелательно поинтересовалась Альбина, свесившись еще ниже. – Мне вот тоже не спиться. Удивительно!.. дома только голову на подушку положишь и все. А тут не могу уснуть...

– Просто скучно, – Майя решила ни за что не признаваться в своих глупых страхах, – и постелька жестковата...

Альбина, выпустив клуб дыма, удивленно скосила, на нее глаза.

– А куда же ты смотрела, когда выбирала? У меня вот, кабинет начальника, сразу видно. Диванчик большой имеется.

– Я что-то не подумала, – промямлила Майя, поражаясь собственной недогадливости, – честно говоря, думала, что самые лучшие помещения достанутся институтским.

– Они были столь любезны... Вернее, я никого не спрашивала!

Мимо Майи пролетел окурок, шлепнувшись на бетонный пол. В голове у нее мелькнула мысль девочки-хорошистки, что мусорить нехорошо.

– Да и какая разница?.. – продолжала Альбина, – здесь везде плохо! С удовольствием променяла бы тутошний шикарный кабинет, на какую-нибудь коморку в подвале... но только дома! Везде плохо, – повторила она. – И сигареты кончаются... зараза! Совсем мало от блока осталось. Скоро придется вести здоровый образ жизни... Хотя сколько ее осталось, этой жизни? Вот дождь проклятый!.. совсем в тоску вогнал.

Они помолчали.

– Ну что, может, в гости заглянешь? – тон у Альбины был преувеличенно бодрый. – Все веселее будет... Давай, поднимайся на третий, жду тебя в прихожей...

Они прошли секретарский предбанник с мягкой мебелью и офисным столом, на котором какой только техники не было, мимо шкафов, забитых папками с документами, и остановились на пороге. Кабинет и впрямь отличался от Майиной конуры, в лучшую, естественно, сторону. Просторная комната, обшитая какими-то лакированными панелями, большой солидный стол из черного дерева с непременным монитором. Черные же кожаные кресла и солидный диван. Всякие сувенирчики на полках, вымпелы и патенты на стенах. И даже пальма в кадке в углу.

– Проходи, не стесняйся, – хозяйским тоном сказала Альбина. Она приобняла Майю за плечи и подтолкнула вперед, – теперь ты у меня в гостях.

– Как же тебе Варвара Петровна ключи дала от таких апартаментов?

– А куда б она делась? – умехнулась Альбина, – да и просекла бабка, что куковать нам здесь до конца дней. Чего ей ничейное добро беречь?

– Здорово тут! – Майя прошлась по комнате. – И кресла мягкие и диван большой! Тоже так хочу! – она уже представила себе, как растянулась бы на нем во весь рост.

– Погоди, это еще не все, – Альбина открыла дверцу одного из шкафчиков, – тут настоящий рай для ценителя.

Движением фокусника, она извлекла бутылку, украшенную блестящей этикеткой, – Видала ликерчик? Там еще много чего есть – вина дорогие, водка, коньяк. Видать, угощал дорогих посетителей.

– Как еще не растащили? – удивилась Майя, – Неужели никто не догадался?

– А нам какая разница? – Альбина уселась в огромное кожаное кресло, – Никто не спрашивает, а я что дура, рекламировать? Вот теперь ты знаешь, – она извлекла из шкафчика невысокие пузатые бокалы. – Давай подруга стресс снимать!.. бери посуду...

Тягучая жидкость кремового цвета пилась удивительно приятно. На столе появилась небольшая коробочка шоколадных конфет. Майя забралась на диван с ногами, отпивая ликер маленькими глоточками. Естественно, не прошло и десяти минут, как она изрядно захмелела. Изнутри разливалось приятное тепло, глаза сами собой начали закрываться. Альбина, не давая ей окончательно расслабиться, и боясь потерять собеседницу, принялась задавать наводящие вопросы. Майя и так-то не отличалась скрытностью, а тут, от ликера, язык и вовсе развязался. Она принялась рассказывать Альбине о своем детстве, о родителях, и даже о романах своих, как правило, не очень удачных. Та кивала, и в ответ рассказывала, что-то о себе. В общем-то, им было все равно, о чем говорить, лишь темы их нынешнего бедственного положения обе старательно избегали. Когда бутылка с ликером опустела на половину, Майю развезло окончательно, и она поведала Альбине о том, чем занималась неизвестная парочка на лестнице и о своих собственных ощущениях при этом. Та заливисто хохотала.

– Ой, не могу! Сейчас умру!.. Спасать хотела!..

Майя смущенно улыбалась. Действительно, ситуация – глупее не бывает.

– Как ты думаешь, кто там был? – теперь, когда страх отступил, любопытство, подогретое алкоголем, разбирало Майю все сильнее. – Голоса вроде знакомые, а кто – не поняла.

– Да кто угодно, – Альбина достала очередную сигарету, – Кто угодно мог оказаться там! Например, ты!

– Я? – пьяно удивилась Майя. – Я...

– Или я!

– Ты? Ты же была здесь...

– Правильно, что не теряются! – не слушала ее Альбина. – Для здоровья в любом случае надо. Опять же удовольствие какое-никакое... А ты?.. не приглядела еще мужчинку?

– Я?.. Обойдусь! – Майя насупилась, икнула и закончила, – А сама? Мне говоришь, а сама?..

Альбина не ответила. Она откинулась на спинку кресла с сигаретой в одной руке и бокалом в другой, и взгляд ее стал мечтательным. Будто она вспоминала что-то очень-очень приятное.

Майя тоже была не прочь вспомнить что-то приятное, но глаза ее сами собой закрылись и по-детски безмятежный сон, наконец, сморил девушку.

Глава восьмая

Ночь прошла без происшествий. После ливня заметно посвежело – столбик термометра не поднимался выше двадцатиградусной отметки. Окна и форточки открывать было категорически запрещено, во избежание возможного проникновения здешних летучих и ползучих гадов. Данные предосторожности были вызваны вот чем. Вчера еще до дождя, Фатима – одна из женщин, работавших с Анютой была укушена за ногу какой-то местной сволочью, чем-то вроде гигантской многоножки. Причем произошло это в десяти метрах от крыльца института, в кустах боярышника, где бедная женщина собиралась справить небольшую нужду. На визг и крики сбежались все находящиеся поблизости мужчины, чем доставили несчастной еще и моральные страдания. Отвратительное насекомое было растоптано, а раненую отвели к Алексею Федоровичу. Укушенная ступня распухла и болела, а Алексей Федорович цокал и качал головой. Ранку промыл перекисью. Пришел Семенов и предложил сделать разрез, чтоб яд вытек с кровью, даже достал свой страшный кинжал. Но Фатима подняла такой крик, что охотник счел за лучшее оставить ее в покое и ретировался. В итоге Алексей Федорович поставил ей что-то рассасывающее и противоалергенное и, замотав ногу бинтом, оставил в лазарете.

Каким образом кусачая тварь сумела так скоро добраться до института и сколько товарок привела с собой, осталось неизвестным, поэтому всем было рекомендовано за пределы асфальта выходить непременно обувшись.

Поскольку сохранялась и угроза возвращения бандитов, на ночь решили выставить охрану. Дежурили по трое. Один постоянно сидел на вахте, а двое других каждые два часа обходили институт по периметру, а в остальное время играли в карты или дрыхли в кабинете Отдела кадров.

Илья, заступивший на дежурство в четыре часа утра, клевал носом за вахтёрской стойкой, героически борясь со сном. Когда становилось совсем уже невмоготу, он выходил из-за стойки, делал несколько энергичных движений руками, разминая затёкшие мышцы, потом некоторое время слонялся по вестибюлю, смотрелся в чудом уцелевшее зеркало, а затем выходил в тамбур и, открыв, наспех заколоченную фанерой дверь, вглядывался в черноту снаружи. Ни черта там не было видно. Через затянутое тучами небо не пробивалось ни одной звезды. Илья закрывал дверь на ключ, опять усаживался за свою стойку и через некоторое время, снова чувствовал, что засыпает.

– А часовой-то спит! – по стойке постучали. – Эй, проснитесь, пожалуйста! Здорово же нас караулят.

Илья вскинул голову, сонно вытаращив глаза. Казалось, он закрыл их лишь на секунду, а за окнами уже стоял рассвет. Девушка возле стойки, насмешливо смотрела на Илью. "Из проезжих. Азиаточка. Кажется, зовут – Майя. По виду совсем молоденькая – непонятно, есть восемнадцать или нет. Странно, вроде бы у нее были длинные волосы, а сейчас короткая стрижка". Все эти мысли вихрем пролетели в голове, а Илья все смотрел на нее, словно первый раз видел. С новой прической ее, пожалуй, можно даже назвать хорошенькой, если б не безразмерный мятый халат и зимние боты на ногах.

– Проснулись? – участливо поинтересовалась девица. – Мне бы выйти наружу, нельзя ли отпереть дверь.

– Сейчас, сейчас... – забренчал ключами Илья, с трудом выползая из-за стойки, задница совсем онемела. – А куда это ты... вы собрались? – спохватился он останавливаясь.

– Да, как вам сказать?.. – несколько смутилась она. – Э-э... Надо в общем...

– Так ведь... – начал Илья, наконец, догадавшись, что ей нужно. – Вчера же решили. По одному не ходить. Опасно ведь...

– Это что же?.. – развела руками девица, – мне тут сидеть компании дожидаться? Да открывайте же вы скорее, сил уже нет. Если хотите, пойдемте со мной, постоите, покараулите.

– Ладно, ладно, иди, – сдался Илья и пошел открывать дверь. Девушка семенила следом.

– Далеко только не отходи! – сказал он, выходя на крыльцо и ежась от утренней свежести. – Я буду здесь стоять. Если что, кричи, я прибегу. И кругом смотри, прежде чем... А то цапнет кто-нибудь, за что-нибудь...

Девчонка смущённо заулыбалась. Илья, понял, что она ищет, куда бы направиться и стесняется его. Он демонстративно отвернулся, и принялся расхаживать по крыльцу зевая и почесываясь. "Это, конечно, не дело, – размышлял он, – рисковать быть укушенным, каждый раз когда... И это только начало, следует ожидать целого нашествия подобных тварей! А мы еще не знакомы со здешним животным миром. Нет, надо срочно оборудовать отхожее место во внутреннем дворе института... если б еще каким-то образом соединить это дело с одним из туалетов первого этажа, было бы вообще здорово! Надо, надо! Все надо! Тысяча разных неотложных дел и надобностей навалилось на них. Ладно, водой запаслись вчера и, вдобавок, она оказалась совершенно безвредной... это конечно плюс. Зато потопом смыло весь снег в лесу, а это понятное дело – минус! Хотя жить этому снегу оставалось, максимум, дня два, так что можно сказать, что минус гипотетический. Зато экспедицию к реке можно отложить на неделю, и это скорее плюс, но вот основные продукты на исходе, на завтра уже не хватит, и это жирный минус! Придется разведывать садовые участки с их погребами. Само наличие на плато этих участков – несомненный плюс, но вот то, что бандиты спрятались, судя по всему, где-то там – это минус! Плюс, минус... плюс, минус! Обычно в природе плюсы и минусы уравновешивают друг друга, но здесь не та природа и какое ей свойственно равновесие – один бог знает... Бог, которого здесь, может, даже и нет. Который, интересно, час? Не пора ли сменяться? Хоть поспать пару-тройку часов нормально. Дадут ли поспать? Что у нас сегодня намечается? Опять поиск недобитых "братков", пропади они пропадом! Семенов собрался, все имеющиеся силы на это бросить и покончить с ними сегодня же. А если они не окажут сопротивления? Что тогда? Расстрелять без суда и следствия?.. или с судом и следствием? Или каторжные работы, сроком десять лет без права переписки? Какой ужас, до чего мы докатились?.."

Его размышления прервало появление еще одной женщины. Мимо него царственной походкой, даже не глянув, прошла светловолосая дама. Та, которая смотрит на всех свысока. "Хоть бы поздоровалась, что ли для приличия?" Имени ее Илья не знал, разговаривать им не доводилось. Эффектная тетка, даже, несмотря на ставший для всех униформой халат, да растоптанные кроссовки. На этой, правда, все смотрелось куда лучше, чем на девчонке. Одного взгляда хватило, чтоб оценить – на ней и мешок из-под картошки смотрелся бы.

– Майя – солнышко, – окликнула она девчонку, – что ж ты не разбудила меня?

– Ты так сладко спала, – отвечала та, – да и немудрено после вчерашнего...

У Ильи глаза на лоб полезли. "О чем это они?"

– Я от себя и не ожидала... – продолжала, меж тем, Майя, – давно со мной такого не было!

Илья вытер, мигом взмокший лоб. Искушение оглянуться и посмотреть, чем это они там заняты, было почти нестерпимым, но он сдержался, все своим видом изобразив равнодушие. "Только лесбиянок тут не хватало. Долго они там еще будут лазить по кустам?"

Наконец женщины вернулись. Причем, блондинка прошла мимо Ильи, словно его тут и не было. Стерва!

Следом за ней прошмыгнула смущенная Майя. Илья посмотрел ей вслед. "Интересно, какие у нее ноги? Обычно у азиаток они не шибко-то стройные... А у этой? Она ведь, вроде, как полукровка... ни черта не видно из-за этого дурацкого халата! Хотя до той блондинистой воображалы, ей, как до Китая кверху попой... Так, о чем это я? Что сегодня намечалось? О! Сегодня же хотели запустить дизель-генератор! Отличный дизель-генератор нашли на складе. Можно будет зарядить аккумуляторы для различных девайсов.

Эхе-хе... а еще у нас шесть трупов, которые вчера так и не удалось похоронить из-за начавшегося дождя. Вдуматься только – шесть трупов за неполную неделю... Еще кондукторша, так и лежит полумертвая... еще Фатиму укусили, не дай бог чего... еще Марек вчера ногу подвернул – костыляет теперь с палкой... геройствующая личность. Тьфу ты черт, где эта смена?"

*****

Шел одиннадцатый час утра. Небо вновь разъяснилось, но громада институтского здания пока закрывала встающее солнышко, от чего во дворе было не жарко. Обмундированный, как на войну, Семенов, расхаживал перед автобусм. Его войско собиралось неторопливо, своей недисциплинированностью нервируя полководца. Поздний завтрак, или скорее ранний обед из остатков провизии, закончился уже с полчаса назад, а народ все тянулся и тянулся. В бой, похоже, никто не рвался и воинской славы не жаждал. Наконец, возле автобуса собралось все мужское население Института. Кто-то расселся на ступенях крыльца и лениво курил, кто-то вяло обменивался односложными репликами. Марек зевнул и пихнул Илью локтем в бок, кивая головой на собравшихся.

– Инвалидная команда в сборе.

– Это ты на себя намекаешь? – поинтересовался Илья, Марек после вчерашнего мероприятия ходил с палочкой.

– Нога-то заживет... – парировал тот, – а вот инвалидность духа, не лечится! Видел рожи? Нет в них героизма! Хоть сейчас в утиль!

– А ты герой, ага? Здесь тебе не отряд космонавтов! Люди ехали себе по делам никого не трогали...

Марек посмотрел на друга с сожалением, и снова смачно с завыванием, зевнул во весь рот.

– Пасть-то прикрывай, – посоветовал ему Илья, – а то залетит, какая-нибудь местная бабочка... Где шлялся-то всю ночь?

– А чего? – Марек опять едва удержался от зева. – Я в монахи не записывался. Тут у нас цыпки интересные, чего им пропадать без мужской ласки?..

– И тут ты в своем репертуаре, осеменитель хренов!

Марек покосился на него.

– Тоже мне, мать Тереза...

– Ну что ребята?.. – обратился к собравшимся Семенов, – надо нам напрячься еще разок и устранить одну известную всем проблему.

– А может не надо? – отозвался кто-то.

– Точно, – поддержали его. – Пусть сидят себе в лесу, кому они мешают?

– Это кто здесь такой умный? – хищно воззрился на сомневающихся, прапорщик Николай. – Где эти умные были, когда мы с отморозками воевали?

– Подожди, Коля! – Семенов поднял руку, гася готовую начаться ссору. – По мимо моральных причин, есть существенное обстоятельство, которое по-любому нельзя игнорировать – к сожалению, остатки граждан бандитов, сидят не в лесу, как некоторые думают, а на территории садового товарищества, где мы с вами, между прочим, собирались харчеваться. А запасы наши закончились, если кто не знает. Так что? – он обвел собравшихся вопросительным взглядом, – позволим сожрать нашу еду бандитам? В общем, чтоб не разводить антимоний... кто есть не хочет, может не ходить. Поднимайте руки... и свободны.

– Да ладно... чего ты, Иваныч!.. – заговорили вокруг. – Надо, так надо! Никто ж не против!

– Ну и отлично! – кивнул Семенов. – Дом оставим охранять тех, кто имеет травмы и, так сказать, недееспособен... Вот Илюха, например, у него голова еще не прошла...

– Я? – удивился Илья.

– Ага! – подтвердил охотник. – И друг твой пускай остается, все равно он не ходок. А чего вы кривитесь? Вам задача не менее ответственная – женщин, с дитями охранять. А остальных милости прошу разбирать инвентарь.

– Извините... – подошел к нему Штерн, – я, э-э... видите ли, никогда не держал в руках оружия...

Семенов усмехнулся.

– А лопату?

– Что, извините?.. – растерялся технолог.

– Лопату в руках держать приходилось?

– Да, конечно... у меня же э-э... дача, некоторым образом...

– И где же находится ваша дача?

– Дача?.. э-э... садовое общество "Радуга", это там, собственно, куда вы... мы собираемся...

– Ну вот! – лицо охотника выражало крайнюю степень довольства. – Видите, какой вы ценный кадр! Будете нам там, все показывать! А оружие я вам и не дам... – он широко улыбнулся, – его все равно на всех не хватит. И вы доктор, – обратился он к стоящему рядом Петренко, – на этот раз с нами поедете... не дай бог зацепит кого, поможете... но в первые ряды соваться, ни-ни! Нам без вас тут никак.

Алексей Федорович пожал плечами.

– Я разве против? Только хочу напомнить, у нас есть больные. За ними нужен какой-никакой уход.

– Ничего! – обезоруживающе улыбнулся Семенов. – У нас девчонок много, приглядят! Верно? – подмигнул он, наблюдающей за ними с балкона, Анюте.

Девушка не слышала его вопроса, поэтому только сделала недоуменную гримаску.

– Давайте ребята, грузимся! – махнул рукой охотник. – Бодрее, веселее!.. до вечера надо успеть обернуться...

*****

Крюк вынул из рюкзака, найденный в одном из домов, моток бечевки. Отмотал с метр, подергал и с сомнением покачал головой – дрянь-веревка, что твой шпагат. Но если вчетверо свернуть, должна выдержать. Он подошел к обрыву и посмотрел вниз. До земли метров десять. Оценил моток взглядом – вроде должно хватить. Да если и не хватит пары метров, тоже ничего страшного – земля внизу ровная, как газон. Лес в этом месте был раздвинут поймой реки. Сама же река оказалась перегороженной возникшим тут плато. Ее пересохшее русло превратилось в пунктир илистых болотцев. До ближайшего из таких болотцев было метров триста. В оптический прицел «Грозы», отчетливо были видны его пологие берега, поросшие чем-то наподобие осоки. В этом умирающем водоеме копошились бывшие речные обитатели. Ничего похожего, Крюк никогда раньше не видел, даже в террариуме Новосибирского зоопарка, куда его пару раз затаскивала подруга Ирка. Это были не рыбы, и не раки, а какого-то странного вида звери. У них имелись клешни, панцири, длинные змеиные шеи, и такие же длинные чешуйчатые хвосты. Несмотря на то, что реку, перегородило четыре дня назад, они все еще не желали умирать. Кто-то пытался закопаться поглубже в высыхающий ил, кто-то наоборот карабкался на берег, пытаясь переползти в соседние водоемы. Эта оставшаяся без защитной среды жизнь, не могла не привлечь внимания местных сухопутных хищников. Крюк наблюдал за болотом со вчерашнего дня и уже на глаз мог определить некоторых, из них. Он уже знал, кого внизу следует опасаться более всего. При их появлении, все остальные моментально исчезали с открытого пространства. Эти пернатые твари не были особо крупными и страшными. Так, ростом со знатного индюка или, наоборот, мелкого страуса, которому зачем-то вдруг понадобилось оснаститься длиннющим голым хвостом и вытянутой зубастой пастью. Периодически из леса выскакивали сразу по три-четыре таких тварюки, и начинали носиться вдоль берега, высматривая добычу. А бегали они не хуже страуса. Иногда, делая резкий выпад, ловко выхватывали кого-то из болотной жижи и тут же рядом начинали рвать верещащую жертву на части. Однако, разорвав, не жрали, а с добычей в зубах, стремительно уносились обратно в лес.

Воздух над болотом постоянно чертили другие странные существа – на птиц они были похожи только тем, что летали. С их классификацией Крюк особенно затруднился, почему-то вспоминались фильмы про вампиров – хотя те, вроде, превращались в летучих мышей. Эти "птицы-мыши" время от времени снижались к поверхности воды и планировали над ней высматривая, чем поживиться. На всплывшей посреди болота туше расселось несколько этих тварей. Они пировали, время от времени взмахивая крыльями и задирая головы, отпугивая норовящих присоединиться к ним сородичей. Однако не всегда падальщики оказывались хозяевами положения – иногда, не рассчитав своих сил, или промахнувшись с выбором жертвы, они сами оказывались схваченными за лапу или крыло огрызающимися обитателями болота. Зрелище было одновременно и захватывающим и отвратительным.

Крюк уселся на край обрыва, свесив ноги в зимних ботинках. Угораздило же их клочку земли, свалиться прямо на речное русло. Интересно, где теперь течет река? А, впрочем, не интересно. По крайней мере, сейчас, его интересует только одно – собственная жизнь. А она, вполне возможно, может оборваться уже совсем скоро, если, конечно, не удастся перехватить инициативу. Крюк задумчиво почесал синюю, с крестом, колокольню на груди. Достал сигареты, закурил. Настроение было паршивое – "Хер с ним со всем! Будь, что будет... Другого выхода, кроме, как лезть вниз, в этой мутной канители все равно не просматривается".

Получается, что они сами себя загнали в ловушку – забрались в этот чертов дачный поселок. Справа от поселка была низинка, которая из-за быстро растаявшего снега и вчерашнего ливня, превратилась в настоящее озеро. Конечно, завтра вода, скорей всего, уже спадет. Но это будет завтра, а сегодня там и на ходулях не пройти. Крюк с утра уже успел полазить по затопленным зарослям и отбросил эту идею – не хватало еще утопнуть сдуру. Идти влево – означало, угодить прямо в лапы преследователей. То, что погоня продолжится, он ни мало не сомневался. Вчера шакалам помешал ливень. А сегодня на небе ни облачка. Значит, уже к полудню, фраера доберутся до поселка. Теперь, когда он остался один, идти против десятка вооруженных мужиков, из которых несколько, вполне себе, матерых волков, было чистым самоубийством! А умирать ему совсем не хотелось, тем более так бездарно. Швырнув бычок вниз, Крюк поднялся на ноги. Пора было заняться делом. Он размотал веревку, зацепил за ближайшую к обрыву осину, и начал скручивать ее в жгут. Мысли его были печальны: "Эх, вчера надо было валить отсюда, прямо под ливнем, отпугнувшим фраеров. Да, если бы не Гриня... Знать бы, что ему все равно кранты. А теперь только вниз, мать его... к этим чертовым тварям из болота. Понизу пройти вдоль края, до тех пор, пока не отыщется место, где можно забраться обратно. Пока его ловят тут, вернуться к институту, прихватить одну из баб, а лучше нескольких... вот тогда и можно будет поговорить по душам с мусором и с бородатым хером. Черти, конечно, найдут веревку, но вниз за ним, стопудово не полезут. Да и он бы ни в жизнь не полез, если б не напороли косяков. Как же так вышло? Взяли б мента в заложники, расклад был бы наш. А, этот бивень Кот, зарезал его, как барана... долбанный отморозок!.. и никакого толку! Всегда был беспредельщиком – чуть что, за пику да за ствол. И пошло – поехало плодить жмуров! Вот и грохнули его, что впрочем, закономерно. Да если б только его, хер бы с ним, а то всех парней положили. И миром уже не разъехаться. Все теперь не в цвет!"

Вздохнув от безрадостных мыслей, Крюк подергал привязанную к осине веревку – вроде держит. Закинул за спину рюкзак с припасами, на шею повесил "Грозу". "Ну, с богом!" Перевалив через край, он стал осторожно спускаться по отвесной стене плато, вниз к проклятой чужой земле.

Дневник Майи

21.03.200...

"Сейчас около двух часов. Хочу рассказать о странном, возможно, знаковом событии, которое произошло сегодня утром. Оно случилось, когда охотники уже грузились в автобус. Тревогу подняли не люди, а вороны. До сегодняшнего дня они вели себя довольно тихо, вроде бы даже решили начать вить гнезда, раз все равно тепло. А тут подняли такой ор, даже через закрытые стеклопакеты было слышно. Я, естественно, выскочила во двор смотреть. Вороны гоняли какую-то странную птицу. Хотя, справедливости ради, следует отметить, что это "нечто", птицу совсем не напоминало, а было, скорее, похоже на воздушного змея. По крайней мере, хвост у нее был длинный и с ромбиком на конце. Летело это "нечто" неровно, ныряя то вверх то вниз. Так летают скорее летучие мыши, а не птицы. Зато настоящие птицы, то бишь вороны, носились и орали вокруг этого "змея" как оглашенные.

Кто-то из охотников, не долго думая, выстрелил в непрошеного гостя – тот, кувыркнувшись в воздухе, свалился в кусты ольшаника за ангаром. Все кто был в это время во дворе, (а были там почти все наши обитатели) кинулись бегом смотреть на "дичь".

Я кое-как протиснулась через толпу, и стала вместе со всеми рассматривать это странное существо. Первое впечатление было – как нелепо оно смотрится в кустах ольхи. Второе впечатление, что гость наш похож на вывернутый наизнанку зонтик – пара кожистых крыльев, полностью закрывали небольшое тело. Славка (это он стрелял) стволом винтовки приподнял крыло и выругался – тельце непонятного зверя было покрыто редкими рыжеватыми волосами, узкая длинная морда оканчивалась нехилой пастью, в которой виднелись острые зубы.

– Ни фига себе! Это ж птеродактиль! – сказал кто-то у меня за спиной. Действительно "ни фига себе" – голову могу дать на отсечение, еще ни один охотничий трофей в мире не рассматривался с таким ужасом и любопытством.

Я слышала возбужденные голоса окружающих, как сквозь сон. И постепенно, медленно, но отчетливо, у меня сформировалась одна единственная мысль – если допустить, что это действительно птеродактиль, то есть, летающий ящер, то вряд ли он здесь жил один... Значит, где-то неподалеку должны быть и другие? Я посмотрела на озадаченные лица Славки, Семенова, Ильи – похоже всем им в голову пришла примерно та же мысль".

Майя с тяжелым вздохом отодвинула от себя тетрадь с записями, потерла лицо ладонями. То ли голова болит, то ли плакать хочется, не поймешь. А, может быть, это у нее акклиматизация началась? Или приступ аллергии на летающих ящериц?

– Чего сидишь, вздыхаешь?

Девушка вздрогнула и обернулась. В дверях ее комнаты стояла Варвара Петровна.

– Давай пошли, пора ужин готовить! – как всегда напористо начала бывшая вахтерша. – Вставай, вставай. Сидеть некогда. Тем более что нам последние крохи собирать придется.

– Баб Варь, а можно я не пойду? А? Что-то мне не хорошо. Голова болит...

– Голова – это не беда. Голова пройдет. А если совсем худо – сходи к Алексею Федоровичу – он тебе клизму сделает, разом полегчает.

– Какую клизму? Вы чего, баб Варь?

– А такую, разве не знала, что клизма от начальства повышает рабочую активность? Вот знай! Нечего тут сидеть и киснуть. Пошли на кухню, я тебя чаем напою, попьешь горяченького – отпустит!