Текст книги "Эти бессмертные"

Автор книги: Вадим Проскурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Павел начал аккуратно переписывать заклинания на изнанку рукавов собственной хламиды. Каждое слово он переводил на русский язык и записывал задом наперед русскими буквами. Это был не самый удачный шифр, но ничего более умного Павлу не придумалось. Будем надеяться, местная магия, позволяющая понимать любой язык как родной, не позволяет автоматически взламывать любой шифр. Да даже если и так, вряд ли граф Хортон потребует, чтобы раб вывернул одежду наизнанку. А если и потребует, можно попробовать отмазаться, дескать, это ритуальный орнамент. Кстати, надо будет, вернувшись в Муралийский замок, нанести похожий орнамент на дверь, наволочку и куда-нибудь еще – типа, у нас, демонов, так принято. И еще надо как можно быстрее выучить заклинания наизусть, тогда можно будет превратить криптограмму в настоящий орнамент. Жаль только, что заклинаний слишком много, выучить их прямо сейчас никак невозможно.

2

Лорд Хортон вернулся в замок в конце пятого дня от начала похода. Вместе с ним вернулись все рабы, включая демона, а воители не вернулись. Бригитте стало интересно, почему зачистка так затянулась, вначале она хотела спросить самого повелителя, но тот выглядел усталым и озабоченным, и Бригитта не отважилась его побеспокоить. Она собралась было приказать служанкам расспросить носильщиков, участвовавших в походе, но потом ей пришла в голову другая идея. Повелитель велел ей разговаривать с демоном, он считает, что от этого она станет умнее. Так почему бы не поговорить с демоном прямо сейчас?

Бригитта распахнула дверь в каморку, занимаемую демоном, сделала шаг внутрь, отпрыгнула назад и завизжала. Оказалось, что демон установил табуретку перед самым дверным проемом, взобрался на нее и что-то делал со стеной над дверью. Демон был обнажен, и когда Бригитта открыла дверь, детородный член демона оказался перед самым ее носом.

От вопля Бригитты демон задрожал, зашатался и спрыгнул с табуретки, едва не рухнув вместе с ней. Бригитта отметила, что в руке демона зажата триксия.

Демон метнулся к кровати, схватил хламиду и поспешно натянул ее. Он как будто стеснялся собственного тела, хотя стесняться было нечего – тело демона было гармонично сложено, лишь припухший живот чуть-чуть портил впечатление. Наверное, этот живот – анатомическая особенность демонов, отличающая их от нормальных людей.

– Что ты кричишь? – спросил демон, оправившись от неожиданности и обретя дар речи. – Голого мужика никогда не видела?

Бригитта захихикала, а затем захохотала в полный голос. Демон тоже рассмеялся.

– Извини, – сказал он. – Я не хотел тебя напугать. Ты в порядке?

Бригитта кивнула. Она не могла говорить, так ей было смешно. Даже в животе закололо.

– А что ты делаешь с триксией? – спросила Бригитта.

Вместо ответа демон указал на стену над дверью, покрытую непонятными закорючками.

– Вот, – сказал он. – Можешь прочесть?

Бригитта напряглась и попыталась прочесть. Ничего не получилось.

– А это точно буквы? – спросила она. – Это не буквы, ты шутишь! Любые слова должны читаться одинаково, как их ни запиши.

– Это буквы, – возразил демон. – И они складываются в слова. Просто в твоем языке нет этих слов, а те, что есть, записаны особым, магическим образом.

– Ты говорил, что в твоем мире нет магии! – удивилась Бригитта.

– Ну… – замялся демон, – с одной стороны, ее, конечно, нет. А с другой стороны, принято считать, что она как бы есть. Ну, может, это не стоит называть магией, это не совсем магия, это тоже сверхъестественное, но другое.

– Что сверхъестественного в магии? – удивилась Бригитта. – Магия так же естественна, как день и ночь, как вода и воздух. Вот, смотри.

Она создала искру света и подняла ее с ладони на уровень глаз. Демон вздрогнул и разинул рот. Он выглядел потрясенным.

– Ты владеешь магией? – спросил он после долгой паузы. – Я думал, рабам это запрещено.

– Обычным рабам это запрещено, – согласилась Бригитта. – Но я не обычная рабыня, я мать незачатого. Каждая родоначальница линии должна овладеть двумя заклинаниями, это нужно для проверки того, что ее детям есть что от нее наследовать.

– Что еще ты умеешь? – спросил демон. – Какое второе заклинание?

– Я могу заставить цветок распуститься.

– А боевая магия?

– Да что ты! – испугалась Бригитта. – Рабам нельзя изучать боевую магию, за это сразу казнят!

– Ну да, логично, – согласился демон. – А здорово ты сделала этого светлячка! Как это у тебя получается?

– Это просто, – объяснила Бригитта. – Надо просто почувствовать силу. Но объяснить, как это делается, очень трудно, меня этому учил повелитель, у меня очень долго не получалось, а потом вдруг раз – и получилось. И когда это получилось, оно стало таким же естественным, как, например, дышать.

– Понятно, – вздохнул демон. – Жаль, что я не умею пользоваться магией. Я бы очень хотел подарить тебе цветок, который распустился бы в твоей руке, когда ты его примешь.

– А зачем мне цветок?

– В моем мире принято дарить цветы женщинам, которые тебе симпатичны. Это ритуальный жест.

– Очень странно, – сказала Бригитта. – А потом, когда цветок подарен, что с ним надо делать? Таскать с собой или можно сразу выбросить?

– Нет, сразу выбросить – это неприлично, – сказал демон. – Цветок надо поставить в специальный сосуд, а выбросить можно только тогда, когда он завянет. По-моему, очень красивый обычай.

– Ну, не знаю, – пожала плечами Бригитта. – По-моему, глупо. Хотя можно попробовать, жаль только, что я не могу учить тебя заклинаниям.

– Почему? – спросил демон. – Это же не боевая магия, она совершенно безопасна.

– Это все равно запрещено. Только повелитель может учить рабов магии, и только двум заклинаниям. Это закон.

– Ну, раз закон… – протянул демон. – Тогда я больше не буду просить тебя учить меня магии. А можно посмотреть, как ты управляешь этим светильником?

– Смотри, пожалуйста. Вот я двигаю его вверх, я как бы тянусь за искрой, представляю, как она плывет, поднимается вверх, как будто ее толкает неведомая сила…

Искра поднялась вверх. Демон посмотрел на нее озадаченно, и вдруг искра резко рванулась вниз, ударилась в пол и растаяла.

– Что это?! – воскликнул демон. – Я ничего не делал!

– Не знаю, – сказала Бригитта. – Сама не понимаю. Наверное, ты как-то воздействуешь на магическое поле.

– Я ничего не делал! – повторил демон. – Я не владею магией, и никогда не посмел бы…

– Я тебя и не обвиняю, – сказала Бригитта. – Наверное, все дело в том, что ты демон, а не человек. Ты воздействовал на искру не сознательно, это получилось само собой.

– Да, наверное, – сказал демон. – Наверное, в этом все дело. Извини, Бригитта, мне надо закончить узор. Я с удовольствием поговорю с тобой завтра, может, погуляем после обеда и побеседуем?

– Давай! – обрадовалась Бригитта. – Я… гм… кажется, я по тебе соскучилась.

Лицо демона озарилось искренней радостью.

– Я тоже по тебе соскучился, – смущенно признался он. – Но мне надо закончить узор. До завтра?

– До завтра! – сказала Бригитта, резко развернулась и пошла прочь.

Она поймала себя на мысли, что хочет поцеловать демона. Это было бы против всех правил, совершенно недопустимо и недостойно, мать незачатого не должна оказывать знаки внимания обычным рабам. Поэтому она покинула демона очень быстро, чтобы нелепое желание не успело завладеть ее разумом и причинить беспокойство.

3

Бригитта удалилась. Павел взглянул на стену над косяком и улыбнулся. Надпись на стене гласила:

ТПТЙУЁ ЦФЛ НБДЙ ЖВБОЬЁ

Павел перечитал свое творение и обнаружил ошибку в одной букве, она придавала надписи очаровательную двусмысленность. Но эта ошибка не помешала бы Бригитте прочесть надпись, если бы это было возможно в принципе, если бы странная особенность этого мира позволяла бы читать не просто любой текст на иностранном языке, но и любой зашифрованный текст. К счастью, Бригитта не смогла ничего прочесть, а значит, можно не беспокоиться об орнаменте на подоле хламиды, никто не разберет, что там написано.

Кажется, Бригитта ушла совсем, можно приступать к делу. Павел постарался вспомнить во всех подробностях, что ощущал, когда попытался мысленно помешать Бригитте поднять волшебного светлячка вверх. Он как бы дал команду «вниз!» – и светлячок выполнил ее с неожиданным энтузиазмом. Получается, для того чтобы овладеть магией, надо всего лишь мысленно пожелать то, что ты хочешь? Нет, это было бы слишком просто, тогда никого не пришлось бы долго и упорно учить волшебству, все осваивали бы его самостоятельно. Даже тупенькая Бригитта освоила бы два своих заклинания с первого раза. Тут должна быть какая-то хитрость.

Павел вытянул вперед руку ладонью вверх и представил себе, что на ладони появляется волшебный огонек. Ничего не появилось. Еще одна попытка. Опять ничего.

А если попробовать применить команду «вниз!» не к магическому светлячку, а к чему-нибудь другому? Павел положил триксию на край табуретки и применил мысленную команду к тому ее концу, что торчал наружу. Ничего не случилось, триксия даже не пошевелилась. Может, надо переместить ее еще ближе к краю? Нет, все равно не получается.

Почему волшебный светлячок рухнул вниз, послушавшись команды Павла, а триксия на ту же команду никак не реагирует? Может, как раз потому, что светлячок – вещь волшебная, а обычные вещи этой командой перемещать нельзя? Вполне может быть, но может, и нет, все может быть гораздо сложнее.

Павел сел на кровать и сильно сжал голову руками. Ему казалось, что он на пороге разгадки, еще чуть-чуть – и он поймет, как управляться с этой чертовой магией. У него же получилось один раз! Да, это была случайность, но если эту случайность повторить еще раз, если понять, что конкретно он сделал, заставив светлячка упасть… Но как это понять?

Может, стоит прочитать еще раз, что было написано в бумагах, украденных из Фанарейского замка? Судя по всему, их автор полагал, что написанного достаточно, чтобы понять и воспроизвести описанные заклинания. Предполагалось, правда, что читатель уже владеет какой-то магией…

Вот, например, самое первое заклинание, «полет крысы», оно позволяет заклинающему висеть в воздухе, не касаясь земли. Как поясняет автор, принцип его действия состоит в том, что оно сотворяет вокруг заклинающего шаровой кокон, который блокирует первый квадрант ультимативной силы и свободно пропускает все остальные. Что такое ультимативная сила, на какие квадранты она делится? И что такое шаровой кокон? Непонятно. Написано, что для сотворения шарового кокона надо предварительно открыть пустоту. Что значит «открыть пустоту»? Что это за пустота, как она открывается?

Наверное, то же самое чувствует колхозник, случайно открывший учебник по матанализу. Или нормальный мужик, открывший кулинарную книгу. Помнится, Павел как-то начал изучать кулинарную книгу, уткнулся в непонятное слово «бланшировать» и понял, что дальнейшее чтение бесполезно. Здесь, в этих бумагах, были непонятны почти все слова. Если бы это была кулинарная книга, Павел и не пытался бы в ней разобраться, отложил бы ее в сторону и забыл о ней. Или попросил бы кого-нибудь разъяснить непонятные слова. Но рецепты этой книги описывают не вкусные блюда, а мощные заклинания, и если Павел хочет занять в этом мире достойное место, он просто обязан их изучить. И не попросишь никого разъяснить – сразу казнят, Бригитта это ясно объяснила.

А если попробовать сравнить несколько разных заклинаний и выделить общие части? Вот, например, слово «открыть» встречается в каждом втором заклинании. А в каждом первом вместо него стоит слово «взять». Ну да, все правильно, магия объектно ориентирована по своей природе, в каждом заклинании надо описать объект, на который она воздействует. Волшебный светлячок или, например, шаровой кокон, задерживающий первый квадрант силы. Или триксию. Но как это сделать? Похоже, тут используется специальная терминология, «открыть» – это вовсе не открыть, это что-то другое, примерно как «продуть карбюратор» – это вовсе не дунуть в него ртом, а «прогнать программу» – вовсе не изгнать ее из компьютера.

Кажется, автор текстов предполагал, что читатель должен обладать каким-то дополнительным магическим органом, с помощью которого делается то, для обозначения чего нет нормальных слов в обычном человеческом языке. Какой-то специализированный процессор, в который загружается программа-заклинание, и она меняет мир так, как нужно заклинающему. Создает силовой кокон, зажигает магический огонь, заставляет цветок распускаться… А если не иметь нужного процессора, можно изучать текст программы сколько угодно, но она не сможет выполниться.

Но у Павла есть этот процессор! Он как-то сумел воздействовать на светлячка, созданного Бригиттой. Надо просто повторить это воздействие, применив его к другому предмету. Почувствовать этот предмет, сделать так, чтобы он признал себя во власти того, кто на него воздействует.

Павел закрыл глаза и постарался максимально сосредоточиться. Что именно сделала Бригитта, когда создала этого светлячка? Вроде ничего, огонек появился над ее ладонью сам собой, без всяких дополнительных спецэффектов. Только что ничего не было, и вот уже все есть. Какое-то неуловимое дуновение, что-то не соотносящееся ни с одним из пяти человеческих чувств, какой-то глюк восприятия. Да, что-то такое было, мир как бы пошатнулся, нечто похожее происходит, когда перепьешь. То есть не совсем похожее, вернее даже совсем непохожее…

Павел открыл глаза и увидел, что триксия неподвижно висит в воздухе в сантиметре над табуреткой. Павел помотал головой, не веря своим глазам. Триксия упала.

4

– Садись, Флетчер, – сказал Хортон. – Садись и слушай внимательно. Если что-то непонятно, переспрашивай сразу, не стесняйся. Полагаю, многое в моих словах будет для тебя новостью.

– Конечно, повелитель, – кивнул Флетчер. – Я внимательно слушаю.

Хортон немного помолчал, собираясь с мыслями, а затем начал говорить:

– Знай, Флетчер, что около шестидесяти дней назад ты получил важное сообщение от осведомителя из Фанарейской волости. Осведомитель принес тебе лист бумаги, случайно выпавший из колдовской книги, которую барон Хайрон нес по коридору своего замка. Так получилось, что твой осведомитель шел сзади, подобрал этот лист и отдал его не Хайрону, а тебе. Вот он, кстати.

Флетчер изучил бумагу и сказал:

– Не смею подвергать сомнению слова повелителя, однако осмелюсь заметить, что этот лист выглядит изготовленным совсем недавно. Очень сомнительно, что он выпал из колдовской книги.

– Действительно, – согласился Хортон. – На самом деле Хайрон делал копию книги, этот лист – фрагмент копии. Сама книга, вероятно… Но об этом позже. Итак, ты получил этот лист и изучил его. Что скажешь о содержимом?

– Это заклинание, – сказал Флетчер. – Рискну предположить, что оно предназначено для призвания существ из иных измерений вселенной. Например, демонов.

– Совершенно верно, – кивнул Хортон. – Ты немедленно показал эту запись мне, я предварительно согласился с твоим выводом, но некоторые нюансы заклинания вызвали у меня сомнение, поэтому я решил не спешить и проверить на практике, что оно реально позволяет делать. Я провел семь экспериментов, три из которых оказались удачными, хотя и не полностью. Я не говорил тебе этого, но из некоторых косвенных данных ты сделал вывод, что заклинание было искажено при записи, возможно, сознательно.

– Мой повелитель имеет в виду поведение призванных демонов? – спросил Флетчер.

– В том числе и это, – сказал Хортон. – Были и другие признаки, я не готов с ходу сказать, какие именно, подумай и сообразишь что-нибудь. Итак, проведя семь пробных заклинаний, я пришел к выводу, что барон Хайрон совершил измену, не сообщив мне о найденной книге. Кроме того, были сведения, сам подумай, какие именно, о том, что в измене замешаны вассалы барона. Поэтому я решил провести тотальную зачистку. В ходе зачистки было установлено, что Хайрон владеет, по меньшей мере, двумя тайными заклинаниями, не считая этого. Факт измены неопровержим, Хайрон накопил очень большую силу, достаточную, чтобы бросить вызов непосредственному повелителю, но, к счастью, недостаточную, чтобы победить меня в бою. Я уничтожил изменника, однако захватить книгу не удалось. Юный воитель Стефан нашел запретную книгу раньше меня, и эта книга сподвигла его на путь измены. Он бежал и, очевидно, направляется к одному из своих дядьев-баронов… Кстати, ты помнишь, кто они такие?

– Помню, – кивнул Флетчер. – Барон Ктанг является вассалом графа Опекса, который, в свою очередь, является вассалом нашего герцога Хина. Барон Обол является вассалом графа Уя, который служит герцогу Груву. Полагаю, Стефан бежал именно к Оболу. Чтобы детально разобраться в запретных заклинаниях, требуется время, так что Стефан не мог быть уверен, что прибудет к лорду Хину раньше, чем ваше сиятельство.

– Да будет так, – сказал Хортон и хихикнул.

Он вдруг понял, что ведет себя как мифический творец вселенной и властитель судеб всего сущего. Но творец придумывал историю будущего, а Хортон с помощью Флетчера сочиняет сейчас историю прошлого, переписывая уже случившееся. Если все пройдет удачно, именно эта версия будет отражена в легендах, повествующих о недавних событиях, и именно эта версия станет единственно реальной для всех будущих поколений. Сейчас Хортон творит истину, и кого будет волновать, какой эта истина была раньше?

– Итак, – продолжил Хортон, – Стефан изменил своему сюзерену, барону Людвигу, и исчез в неизвестном направлении, предположительно направился к барону Оболу. Выяснив это, я решил немедленно явиться к герцогу Хину с докладом о чрезвычайном происшествии. Когда мы закончим эту беседу, ты отправишь гонца к барону Трею. Трей будет замещать меня на время отсутствия.

Флетчер слегка нахмурился, едва заметно и никоим образом не вызывающе.

– Если бы мне было дозволено комментировать приказы моего повелителя, – начал он, – я бы заметил, что сэр Трей не отличается ни большим умом, ни выдающейся сообразительностью. Кроме того, он очень резок и невежлив в общении. С другой стороны, он отлично владеет боевой магией, и, учитывая это, напрашивается вывод, что повелитель ожидает…

Выговорить слово «вторжение» и тем более слово «зачистка» Флетчер не осмелился. Но Хортон все понял и так.

– Я не ожидаю вторжения, – сказал он. – Но я опасаюсь этого. Я полагаю, после моего доклада у герцога не будет оснований гневаться на меня.

– Он может обвинить ваше сиятельство в преступном промедлении, – заметил Флетчер.

– Может, – согласился Хортон. – Но это неизбежное зло, устранить его можно, лишь ликвидировав герцогского осведомителя, но это действие возбудит еще больше подозрений. Ты, кстати, знаешь, кто осведомляет герцога о делах в Муралийском Остроге?

– Конечно, знаю. Повелитель желает узнать имена?

– У герцога более одного осведомителя? – удивился Хортон.

– Их двое, – сказал Флетчер. – Вернее, было двое, вторым осведомителем был сэр Стефан.

Хортон присвистнул.

– Ты уверен? – спросил он.

– Абсолютно.

– Что ж, это хуже… – Хортон задумался. – Но ничего не поделаешь, придется придерживаться прежней линии, я не вижу никакого пространства для маневра. А ты?

– Я тоже, – вздохнул Флетчер.

– У тебя есть другие вопросы?

– Есть один, – сказал Флетчер. – Что делать с призванным демоном?

– Ничего не делать, – заявил Хортон. – От него нет ни пользы, ни вреда, пусть пока живет. Когда герцог потребует предоставить демона в его распоряжение, ты выполнишь это распоряжение.

– Тогда мне следует заранее опросить демона на предмет особых умений, – сказал Флетчер. – Он знает неведомые методы подсчета чисел, кроме того, его представления о мире весьма интересны. Знания и умения демона должны пригодиться вашему сиятельству, даже когда демон покинет пределы Муралийского Острога.

– Хорошо, – кивнул Хортон. – Займись этим, но не в ущерб основному делу. В первую очередь ты должен вызвать барона Трея и подготовить мой визит к герцогу.

5

На прогулке демон был задумчив и отчего-то печален. Они неспешно брели по тропе: Бригитта впереди, демон сзади, и еще в десяти шагах сзади тащился мастер смерти Ивернес. Мастер смерти тоже был печален – Бригитта запретила ему приближаться и вмешиваться в беседу, он скучал.

Демон рассказывал о зачистке Фанарейской волости. Бригитта слушала и время от времени взвизгивала в особенно страшных местах. Не потому, что ей было страшно, а потому, что так положено, – женщина, если она не воительница, должна бояться боевой магии. Бригитта не была воительницей, но она не боялась сражений, в детстве она даже мечтала о карьере, но когда девочка подросла, повелитель разъяснил ей, что она не вправе претендовать на большее, чем стать родоначальницей породы. Тоже достойная судьба.

Демон оказался превосходным рассказчиком. Он не затруднялся с выбором слов, его мысль не прыгала беспорядочно с одного предмета на другой, слова текли плавным потоком, это было похоже на песню. И слова демона были очень поэтичны, как в песне.

– Сэр Хайрон посмотрел в небо перед тем, как умереть, – говорил демон. – И это был его последний взгляд. Ревущая тьма опустилась, небо обрушилось, и он увидел невыполненную цель слепнущими глазами.

– Да ты поэт! – восхитилась Бригитта. – Тебе надо записать этот рассказ, из него получится прекрасная песня.

– Нет, – покачал головой демон. – Из этого не может получиться прекрасная песня. Доблестно сражавшийся сэр Хайрон был изменником, утаившим от сюзерена целую книгу неведомых заклинаний. А это неподходящий персонаж для песни. Насколько я понимаю, в песнях изменник должен быть достоин лишь презрения.

– Не всегда, – возразила Бригитта. – Бывают песни, в которых глупый и злобный правитель попирает законы и угнетает вассалов. Но находится вассал, который не смиряется с противоестественным, он обращается к вышестоящему повелителю, и справедливость торжествует. А до тех пор, пока справедливость не восторжествовала, восставший вассал считается как бы изменником. С точки зрения плохого правителя.

– А ты умная, – сказал демон. – До того как мы начали беседовать, я и не знал, что женщины понимают, что такое точка зрения. Особенно такие юные женщины, как ты.

Бригитта заулыбалась, эта незамысловатая похвала была ей приятна.

– Я хорошо разбираюсь в философии, – сказала она. – Повелитель дает мне читать ученые книги, он говорит, это полезно моему разуму. Только он никогда не говорит, что я умная.

– Наверное, он давно не разговаривал с тобой на философские темы, – предположил демон.

– Наверное, – согласилась Бригитта. – В последнее время он очень занят, с тех пор как начал призывать демонов.

Павел вдруг остановился, как будто его что-то оглушило.

– Демонов? – переспросил он. – Разве я не первый, кого он призвал?

– Ты третий, – сказала Бригитта. – И единственный удачный.

– Почему? Что случилось с первыми двумя?

– Первый демон был глуп, немощен и бесполезен, его убил Ивернес по приказу повелителя. А второй демон чуть сам всех не поубивал, он обладал очень сильной магией, и на него не подействовало заклинание покорности. Он атаковал повелителя и попытался сбежать из заклинательного зала, но лорд Хортон оправился от удара и нанес ответный удар. И демон погиб.

– Интересно… – протянул Павел. – А почему мне об этом никто не рассказывал?

– А зачем тебе об этом рассказывать? – удивилась Бригитта. – Зачем рассказывать рабу то, что не относится к его обязанностям?

Павел пожал плечами.

– Ну, так, – сказал он. – Из уважения…

Бригитта расхохоталась.

– Скажешь тоже – из уважения! Рабов не уважают, ими пользуются. Чтобы тебя начали уважать, надо сделать карьеру.

Лицо демона Павла вдруг застыло и стало каким-то безразличным.

– А бывает так, чтобы раб сделал карьеру? – спросил он.

– Конечно, нет. Кто будет учить раба боевой магии?

– Ее можно освоить самостоятельно.

Бригитта снова расхохоталась.

– Это невозможно! – воскликнула она. – Только потрясатель вселенной способен постичь магию без учителя. Но на самом деле все это сказки, потрясателя вселенной никогда не было и не будет. Да даже если ты вдруг научишься каким-то заклинаниям, тебя сразу убьют, тебе не одолеть лорда Хортона, он очень силен в боевой магии. Он постигал ее почти триста лет.

– Я и не собираюсь одолевать лорда Хортона, – сказал демон. – Если бы я решил начать карьеру, для начала я бы сбежал из замка. В Фанарейской волости много свободных участков, там легко затеряться.

– Ты с ума сошел! – воскликнула Бригитта. – Быть рабом и стать холопом – не карьера, а безумие! Только сумасшедший согласится по собственной воле всю жизнь ковыряться в земле.

– Не обязательно всю жизньковыряться в земле. Если бы я добыл каким-то чудом книгу заклинаний, я бы скрылся в холопской хижине и изучал бы магию, пока не счел бы, что постиг достаточно.

– А потом?

Демон задумался.

– Хороший вопрос, – сказал он после долгой паузы. – Напрашивается решение победить воителя низшего уровня и занять его место. Но тогда потом придется победить барона, потом графа…

– Вот именно, – кивнула Бригитта. – Никто не способен изменить собственную судьбу, лишь повелитель может менять судьбы тех, чьи нити жизни он держит в руках. На то он и повелитель.

– А как насчет императора? – спросил демон. – Над ним нет никакого повелителя. Кем был император раньше, кто изменил его судьбу?

– Не знаю, – растерялась Бригитта. – Никогда не задумывалась над этим. Наверное, император вечен.

– Разве вы не верите, что мир был сотворен? – удивился демон. – По-вашему, мир вечен?

– Нет, мир не вечен. В начале вселенная была бесформенна и пуста, не было времени и самой вселенной не было тоже. Я не помню деталей этого мифа… Может, первый император был сотворен прямо в ходе сотворения всего мира?

Внезапно внимание демона привлек цветок, растущий у дороги, большой красный бутон на длинном стебле. Демон наклонился и сорвал его.

– Давай перестанем говорить об отвлеченных вещах, – сказал он. – Я предчувствую, что мы поссоримся, если продолжим эту беседу. Давай лучше я подарю тебе этот цветок. Ты сможешь его раскрыть?

Бригитта хихикнула. Предложение демона было неожиданным, но, надо признать, довольно милым. Бригитта ухватила нужные силовые линии, и цветок распустился прямо на глазах.

– Это прекрасно, – сказал демон. – Никогда такого не видел.

Вдруг лепестки цветка начали съеживаться, скручиваться и прижиматься друг к другу. Несколько секунд – и в руке демона снова был бутон.

– Он скукожился! – воскликнула Бригитта. – Так не должно быть!

– Ну, так раскукожь его обратно, – улыбнулся демон. – Наверное, ты давно не практиковалась в этой магии.

Бригитта снова ухватила силовые линии и раскукожила цветок.

– В магии не нужно практиковаться, – сказала Бригитта. – Тот, кто овладел заклинанием, никогда не утратит этого навыка. Наверное, ты влияешь на магическое поле. Ты же все-таки демон.

– Да, наверное, – согласился демон. – Наверное, все дело именно в этом.

6

Вечером Павел еще раз вышел на прогулку. Ивернес следовал сзади неслышной тенью, он повсюду таскался за Павлом, исполняя приказ графа Хортона не оставлять демона без присмотра. Ивернес был один – после зачистки Фанарейской волости граф сократил эскорт демона, очевидно, перестал бояться, что демон выйдет из-под контроля и начнет всех убивать. Павел предполагал, что через месяц-другой сможет всюду ходить вообще один. Впрочем, один-единственный мастер смерти в качестве конвоя – это несерьезно, длинного ножа, болтающегося на поясе Ивернеса, Павел не боялся, а магией Ивернес точно не владеет. А Павел, возможно, уже владеет.

Именно это Павел и собирался сейчас выяснить. Он направлялся к тому самому ручью, у которого произошла их первая встреча с Бригиттой. Если спуститься к самой воде, кусты и склон оврага образуют маленький уютный закуток, где никто не увидит, чем именно ты занимаешься. Разве что Ивернес может подсмотреть, если специально захочет, но этот риск Павел считал оправданным. Мастер смерти никогда не проявлял излишнего любопытства, Павел был уверен, что упражнения в запретной для рабов магии останутся незамеченными. А если вдруг что-то пойдет не так, Павел не сомневался, что легко справится с Ивернесом.

По дороге Павел сорвал нераспустившийся красный цветок, точно такой же, какой он подарил Бригитте несколько часов назад. Надо было, кстати, спросить у Бригитты, как он называется. Для полноценной тренировки хорошо было бы сорвать два-три цветка, но Павел заметил у дороги только один, а специально искать цветы Павел не хотел, незачем возбуждать у Ивернеса нездоровое любопытство. Тем более уже начинало смеркаться, Павел не был уверен, что сможет найти цветы достаточно быстро.

А вот и ручей. Павел остановился и подождал, когда Ивернес приблизится к нему вплотную.

– Я хочу посидеть у воды в одиночестве, – сказал Павел. – Не надо сопровождать меня, я никуда не денусь из оврага.

– Хорошо, – сказал Ивернес. – Но будь осторожен.

– Почему? Тут есть какая-то опасность?

– Нет, – ответил Ивернес. – Никакой опасности нет. Мне просто показалось… – он резко осекся. – Не бери в голову, просто показалось.

Несколько секунд Павел ждал продолжения, но его не последовало. Мастер смерти, казалось, потерял к Павлу всякий интерес, отошел в сторону и уселся на упавшее дерево.

– Иди, – сказал он. – Я буду ждать тебя здесь.

Павел спустился вниз. Как-то странно Ивернес себя ведет. Впрочем, он и раньше говорил странные вещи… Однако не следует терять времени.

Павел уселся на траву, повернувшись так, чтобы видеть тропу, по которой только что спустился в овраг. Тропа заросла высокой травой, если Ивернес вдруг проявит нездоровое любопытство, трава начнет колыхаться – и Павел это заметит. Не нужно беспокоиться, никто не увидит, чем занимается Павел.

Он сосредоточился на цветке и попытался воспроизвести то, что делала Бригитта. Неуловимое дуновение ветра, колеблющего не воздух, а самую ткань мира, как будто силовые линии, пронизывающие все сущее, сдвинулись и заколебались, заставляя вселенную меняться по воле заклинающего. Впрочем, почему как будто? Они действительно сдвинулись, вселенная действительно изменилась. Бутон распустился прямо на глазах, а затем, повинуясь следующей команде Павла, свернулся обратно. Магия работала.

Теперь Павел ощущал магическое силовое поле во всей полноте. Все очень просто, надо открыть пустоту, которая на самом деле совсем не пустота, взять ее, потянуть и преобразовать так, как ты считаешь нужным. Не все преобразования допустимы, если начать дергать силовые линии случайно и бестолково, эффект будет такой же, как если бестолково теребить струны лютни или гитары – много шума, но никакого толку. Но если дергать струны не абы как, а в нужном порядке, рождается мелодия, а если колебать в нужном порядке магические струны, рождается заклинание. Придумать новую мелодию трудно, для этого надо иметь талант композитора, но повторить чужую мелодию может каждый, обладающий музыкальным слухом. Так же и в магии – повторить чужое намного проще, чем придумать свое.