Текст книги "Эти бессмертные"

Автор книги: Вадим Проскурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

– Это будет непростое решение, – заявил Хортон. – Самым лучшим вариантом будет, если герцог Хин примет путь потрясателя вселенной и встанет за его плечом на этом пути. Но я сомневаюсь, что Хин на это способен. Насколько я его знаю, он не стремится ни к чему, кроме власти. И он достиг больших результатов на этом пути. Я не думаю, что он сможет принять путь доброты.

Хортон многозначительно посмотрел на Павла, на этот раз Павел сразу понял, каких слов ждет от него граф.

– Я согласен с твоим мнением, – сказал Павел. – Хин будет зачищен. Ты готов предложить план зачистки?

– Готов, – подтвердил Хортон. – Этот план состоит из трех частей.

6

– Эй, вы, четверо, все сюда! – крикнул Хортон.

– Зачем нам четверо? – спросил Иф. – Для твоего плана нужен только один холоп.

– Нам потребуется сила, – пояснил Хортон. – Максимум силы, что мы можем накопить. Надеюсь, тебе не надо объяснять, как подзаряжаться от холопа?

– Не надо, – сказал Иф. – Но неплохо было бы объяснить, как дозаправка энергией соотносится с тем, что ты говорил о доброте.

– Очень просто, – улыбнулся Хортон. – Холопы – не люди, на них доброта не распространяется. Сам подумай, разве это люди?

Иф посмотрел на четверых холопов, выстроенных в шеренгу и настороженно озирающихся. Малорослые, тощие, кривоногие, как будто Хортон специально подобрал их, чтобы не жалко было. Один их вид вызывал отвращение.

– А из кого ты собираешься делать подобие демона? – спросил Иф. – Не думаю, что удастся сделать его правдоподобным.

– Ты меня недооцениваешь, – заявил Хортон. – Все получится отлично. То тело, которое занял Павел, поначалу выглядело ненамного лучше вот этого, – Хортон указал пальцем на главу холопского семейства. – Впрочем, я не настаиваю, если не хочешь подзаряжаться – не надо, так будет даже правдоподобнее.

Иф задумался. С одной стороны, если Хортон прав и герцог останется глух к голосу разума, им троим придется несладко, дополнительный запас магических сил не помешает. Но, с другой стороны, Иф точно знал, что Хортон ошибается, а в такой ситуации отправлять холопа в перерождение нет никакого смысла.

– Я воздержусь, – сказал он. – И вам не советую.

Хортон и Павел обменялись долгим взглядом.

– Он прав, – сказал Павел. – Надо прислушаться к его совету.

Хортон пожал плечами.

– Как знаете, – сказал он. – Но, по-моему, это ошибка. Ладно, вы трое, проваливайте, а ты подойди ближе. Павел, Иф, распорядитесь насчет ночлега, я буду возиться до самого заката.

– Так долго? – удивился Иф.

Хортон ответил вопросом на вопрос:

– А ты думал, эта магия просто дается?

Демон-пророк выбрал участок относительно чистой травы в тени дерева и залег там. Он задумчиво грыз травинку и делал что-то магическое. Кажется… Да, точно, он изобретает новое заклинание! Пробует разные комбинации магических воздействий, пытается ввести силовые линии в резонанс с тканью мироздания, но какой слой этой ткани Павел пытался раскачать, Иф не понимал. Это была совершенно чуждая магия, даже герцог никогда не пытался лезть в этот слой, Иф всегда считал, что это совершенно бессмысленно. Но демон, очевидно, полагает иначе.

Демон резко выбросил магическую силу, небольшой участок травы перед ним выпустил клуб пара. Когда пар рассеялся, стало видно, что цвет травы изменился, она стала грязно-серой и выглядела мертвой.

– Ничего не получается, – констатировал демон.

Иф почтительно промолчал. Не следует простому барону, тем более безземельному, вступать в разговор с великим магом по собственной инициативе, это будет неуважение. Интересно, кстати, как доброта связана с уважением?

Демон улыбнулся каким-то своим мыслям. Он бросил на Ифа насмешливый взгляд, но в этой насмешке не было никакого презрения, а была… любовь? Нет, не та любовь, какую многие воители испытывают к юношам-вассалам, в ней не было ничего сексуального, это чувство было… да, оно было добрым. Демон смотрел на Ифа и как бы говорил ему своим взглядом: «Не бойся меня. Да, я силен и мудр, но я не таю угрозы, я никогда не причиню тебе зла, не потому, что боюсь тебя или считаю это неразумным, а просто потому, что я добр. Потому что нельзя причинять зло, если можно не причинять». Иф представил себе мир, в котором все воители обмениваются подобными взглядами, и понял, что ради такого мира можно не только предать сюзерена, но вообще пожертвовать собственной судьбой и собственным перерождением. Потому что эта жертва будет во имя добра.

И еще Иф понял, что обычные правила этикета неприменимы к демону, что, разговаривая с ним, можно не бояться вызвать его гнев, с потрясателем вселенной можно беседовать легко и свободно, куда свободнее, чем с герцогом Хином или графом Хортоном.

– Я бы хотел спросить, если бы мне было позволено… – начал Иф традиционную фразу и осекся, осознав, как глупо она звучит, будучи обращена к пророку доброты. – Я хочу спросить, если, конечно, вас не затруднит ответить на просьбу простого…

Демон еще раз ласково улыбнулся и сказал:

– Не надо упражняться в этикете. Просто спрашивай.

Иф молчал. Он хотел спросить многое, он прямо-таки кипел вопросами, но не знал, какой вопрос задать первым и как его сформулировать. За те часы, что прошли с момента его встречи с демоном, внутренний мир барона перевернулся, он чувствовал себя заново родившимся. Внезапная мысль обожгла его разум – а что, если его перерождение состоялось? Может быть, необязательно умирать и возрождаться, чтобы подняться на следующий уровень просветления?

– Когда ты так смотришь на меня, я чувствую себя, как будто я сын абстрактного творца, – сказал демон. – Словно я пришел сюда не по слепой случайности, когда неудачное заклинание вышло из-под контроля и притащило меня в ваш мир, а как будто всевышняя сила специально направила меня к вам, чтобы исправить ваши ошибки и улучшить ваши перерождения.

Произнеся эти слова, демон поморщился и добавил:

– Очень трудно выражать мысли на вашем языке. Хочу сказать одно, а говорю другое, похожее, но другое. У вас совсем другая философия, очень трудно мыслить в вашей системе понятий. Да и зачем? Магия – это хорошо, но ты видел, что мой подход к ней куда эффективнее вашего. Я сотворил первое свое заклинание около десяти дней назад, и уже сейчас я довольно силен по вашим меркам. Знаешь, почему? Потому что мой разум открыт для новых знаний, для меня заклинание – не сложная последовательность магических действий, которую надо точно запомнить, а потом повторить, когда потребуется. Заклинание – это постижение. Я понимаю, как устроен мир и как я могу управлять им. Это приходит не сразу и не целиком, есть вещи, которыми я управлять не умею, вот, например, атомы переставлять могу, а залезть внутрь атома пока не получается. Может, и хорошо, что не получается, у вас же любое заклинание – оружие.

Иф набрался храбрости и сказал:

– Вы ошибаетесь, потрясатель. Есть еще магия исцеления и магия урожая.

– Ах да, действительно. Люди не болеют, не старятся и не испытывают недостатка в еде. Тот маг, который изобрел это волшебство, был воистину великим. Он, наверное, думал, что одним махом решил все задачи человечества, предоставил людям все, что нужно им для счастья. Но счастье недостижимо, счастье – это не состояние, а развитие. А у вас развитие остановилось – в самом деле, зачем развиваться, если и так все хорошо? Да, я знаю, кое-что у вас меняется, новые породы людей выводятся, например. Время от времени кто-то откапывает в древних книгах давно забытое заклинание, а иногда появляется великий маг, добавляющий в заклинание несколько новых действий. Вот Хортон, например, великий маг, исправил заклинание и вместо демона призвал меня. Но даже он не верит, что может существовать мир, в котором жизнь с каждым днем становится чуть-чуть более счастливой, и так продолжается уже многие годы. Да и ты, наверное, не веришь.

– Я верю вам, потрясатель, – сказал Иф. – Не буду скрывать, меня терзали сомнения, но своими словами вы их рассеяли. С этого момента я с вами, отныне и навсегда. Пока смерть не разлучит нас.

Павел хихикнул и сказал непонятно почему:

– Только в постель ко мне не лезь, я предпочитаю женщин.

7

Хин рассчитывал, что миссия Ифа займет два-три дня. За это время Хин собирался переговорить со всеми осведомителями, тщательно исследовать заклинательный зал Хортона, облазить замок на предмет спрятанных книг с тайными заклинаниями. Хин не сомневался, что Хортон делится с сюзереном далеко не всеми своими открытиями. И сейчас, пока Хортона нет в замке, выдался подходящий момент, чтобы собрать урожай неведомой магии.

Однако образ Ифа неожиданно возник на горизонте восприятия уже на следующий день, причем еще до полудня. Что удивительно – барон возвращался один. Не смог найти графа? Это вполне возможно, но почему в таком случае Иф сдался так рано? Может, он обнаружил что-то неожиданное, о чем счел нужным доложить повелителю немедленно, прервав выполнение основного задания?

Нет, образ Хортона тоже замаячил на горизонте, причем с того самого направления, с которого приближается Иф. Получается, Хортон следует за бароном, но в отдалении, следит за ним, сам оставаясь незамеченным. Нет, это ерунда получается, как он может оставаться незамеченным для Ифа, если Хин прекрасно видит его образ с расстояния, в сотни раз большего? Конечно, чувствительность магического зрения у барона ниже, но не настолько же!

Нет, здесь произошло что-то совсем из ряда вон выходящее. Ни одна из версий, что Хин выдвигал раньше, не оправдалась, это не очень хорошо, но, по крайней мере, и Хортон, и Иф живы и здоровы. Их судьбы не свернули на тот маловероятный путь, на котором им предстояло сойтись в смертельном бою. Это хорошо.

Хин вышел на крыльцо. По правилам этикета сюзерену не пристало выходить навстречу вассалу, вассал, явившийся с докладом, должен сам разыскать своего повелителя. Однако герцог не видел причин подавлять любопытство. Высокое общественное положение дает право на мелкие чудачества.

А вот и Иф, бредет по дороге в компании… гм… какого-то холопа. Образ этого существа незнаком Хину, на вид – холоп холопом. Где Иф его подцепил? Неужели это и есть тот самый пресловутый демон?

Хин расхохотался. Он, наконец, понял, почему граф Хортон идет сзади на почтительном расстоянии – он просто стыдится показаться на глаза повелителю! Панические рассказы о том, что демон обрел магию, убил какого-то барона и объявил себя потрясателем вселенной, оказались то ли чьей-то дурацкой выдумкой, то ли дезинформацией. Вероятно, кто-то из баронов, подвластных Хортону, слишком умный и хитрый для своего нынешнего положения, заопасался, что станет жертвой следующей зачистки, и решил спровоцировать сюзерена на безответственные действия. Надо будет приказать осведомителям проверить эту версию. Если она справедлива, если в уделе Хортона действительно нашелся такой умный барон, он должен быть возвышен.

Иф и холоп приближались. Когда до них осталось около ста шагов, холоп остановился, а Иф продолжал идти. Подойдя к герцогу вплотную, он поклонился и сказал:

– Приветствую повелителя. Приказ в основном выполнен, однако выяснились некоторые непредвиденные обстоятельства.

Произнеся эти слова, Иф замялся, явно затрудняясь сформулировать дальнейшее. Хин терпеливо ждал. Наконец Иф выдавил из себя:

– Этот демон – действительно потрясатель вселенной. Он не владел магией раньше, он освоил ее самостоятельно, это несомненно и подтверждено многочисленными свидетелями. Я разговаривал с ним, он изложил очень интересную философскую концепцию, которую я буду счастлив пересказать вашей светлости, если мне будет дозволено.

Хин настороженно вгляделся в сплетение силовых линий, окружающих душу барона. Никаких следов постороннего вмешательства не заметно. Если Иф попал под воздействие психотропной магии и Хин не видит никаких следов… Нет, это невозможно, Хортон не настолько искусен в наложении заклятий на психику. Устами барона сейчас говорит сам барон, а вовсе не чужое заклинание. Но почему он говорит так странно?

– Философские вопросы мы обсудим потом, – заявил Хин. – Сейчас меня интересует другое. Почему Хортон не стоит рядом с тобой, а прячется за кустами? Ты передал ему мое повеление?

– Да, повелитель, – ответил Иф. – Однако для того чтобы объяснить поведение сэра Хортона, прежде необходимо описать философское открытие демона. Если мне будет позволено кратко изложить основные положения…

Хин начал злиться. По всем признакам, его лучшему бойцу промыли мозги неведомой магией, а он не может не только нейтрализовать вредоносное заклинание, но даже определить сам факт его наличия. Это ненормально, Хортон не мог так резко продвинуться в психотропной магии. Но если допустить, что все-таки мог…

– Позови ко мне Хортона, – сказал Хин. – Я буду разговаривать с ним лично. С тобой, я чувствую, разговора не получится.

– Но, повелитель! – воскликнул Иф. – Демон Павел изобрел невероятно прекрасную философскую концепцию! Поступай с другими так же, как желаешь, чтобы они поступали с тобой, это правило доброты, оно изменит мир, оно перевернет его, и это и есть то самое потрясение, о котором говорит древнее пророчество. Каждый воитель станет чувствовать себя в безопасности, каждый будет защищен, никто не будет бояться собственной судьбы…

– Молчать! – заорал Хин. – Ты забываешься, вассал! В последний раз повторяю – иди и приведи ко мне графа Хортона. Бегом!

Барон Иф печально взглянул в глаза сюзерена, примерно таким взглядом побитая собака смотрит в глаза присматривающего за нею раба. Это было ужасное зрелище, личность великолепного бойца практически разрушена. Если Хортон сейчас же не снимет это заклинание…

Хин приоткрыл источник внутренней силы, совсем чуть-чуть, ровно настолько, сколько нужно, чтобы не быть пойманным врасплох магической атакой. Хин все еще не был уверен, что Хортон атакует его, но уже не считал такое развитие событий совсем маловероятным. В ближайшие минуты все прояснится, и он должен быть готов к любому повороту событий.

Иф не торопился. Он шел умеренно быстрым шагом, но не бежал, как того потребовал Хин. Совершенно неуправляемый вассал. Жалко его, такие надежды подавал…

Неожиданно демон, все это время стоявший у тропы и озиравшийся по сторонам безразличным взглядом, направился к Хину, Хин вгляделся в душу демона магическим зрением, и увиденное изумило его. Вот тут точно поработала психотропная магия, да какая разнообразная… Кажется, угадывается почерк Хортона… нет, не совсем. Вот, например, совершенно незнакомая связка, она привязывает область наведенной памяти к глубинным слоям души, создает поток силы, который… Да он же подпитывает высшие слои души наркотиком! Не потоком приятных воспоминаний и иллюзий, а самым настоящим наркотиком, который вырабатывается прямо в мозгу. Гениальное решение! Ну-ка, посмотрим поближе…

8

Наступил момент истины, путь судьбы скрылся в тумане вероятности, и кто знает, что несет следующий поворот? Омут или брод, пропасть или взлет… Этот демон так поэтичен…

Хортон изнывал от нервного напряжения, его трясло, он понимал, что это недостойно воителя, но он не собирался подавлять естественные реакции тела. Если он победит, легенда, которую сложат о нем, ничего не будет говорить о том, как великий маг трясся от ужаса, и тем более о том, как ему пришлось срочно присесть под кустом, когда впервые за последние дни он почувствовал на себе магический взгляд герцога. Чувство страха непристойно и унизительно, но, к сожалению, естественно. Особенно сейчас. Очень редко воитель набирается храбрости бросить вызов сюзерену, и лишь в исключительно редких случаях этот вызов приводит к победе. Хортон пошел на риск, направил путь своей судьбы к смертельно опасному повороту, и сейчас этот поворот приближается, остались считаные минуты, и все решится.

Барон Иф сильно беспокоил Хортона. От него зависит очень многое, а он неуправляем и непредсказуем. И нельзя, к сожалению, упорядочить его душу магией, герцог сразу почует неладное, и тогда он не станет раздумывать и колебаться, а ударит, а прямого удара не выдержит ни Хортон, ни демон. У демона, правда, есть небольшой шанс, его образ пока не зафиксирован герцогом, противник не может бить его прицельно, но долго эта маскировка не продержится. Не нужно быть гением, чтобы отследить источник возмущений в пространстве силовых линий, даже если возмущения сосредоточены в тех измерениях, куда воители обычно не лезут. По расчетам Хортона, Павел мог нанести пять-шесть ударов, ну, самое большее, семь. А потом все, конец. Долгий изматывающий бой против Хина им не выдержать, в таком бою успех определяется не домашними заготовками, а силой, выносливостью и опытом. И еще талантом и везением.

Еще Хортона беспокоило слабое место в плане боя, опять-таки связанное с Ифом. Барон настоял, чтобы ему дали шанс рассказать герцогу про доброту. Дескать, герцог мудр, он все поймет, пойдет с нами… Ну, допустим, пойдет с нами герцог, а зачем тогда будет нужен граф? Об этом Иф не подумал, а Павел, похоже, подумал, очень уж странно он улыбался, когда Иф разглагольствовал о том, как будет проповедовать доброту герцогу. Хортон понимал Павла, ему все равно, какой из двух великих магов будет его поддерживать, но Хортону-то не все равно! А уговаривать Ифа с самого начала настроиться на бой нельзя, Хортон ясно понимал это. То, как удалось расшатать его психику без всякой магии, одними только словами, само по себе удивительно, это большое достижение, им надо пользоваться, а не пытаться улучшать достигнутое до бесконечности. Потому что никакой бесконечности не будет, а будет только нервный срыв – и весь план пойдет прахом.

Не станет Хин слушать философские бредни своего вассала. При других обстоятельствах и сам Иф не стал бы их слушать. Он был повержен и унижен, великий воитель оказался не готов к ситуации, когда превосходящий противник не убивает его, а методично мучает, растаптывая душу и поднимая с ее дна низкие чувства, которых воитель старается не замечать, потому что это стыдно. Иф не выдержал испытания, сдался на милость победителя, и его душа стала искать обоснования, почему он сдался. Не потому, что струсил, нет, это недостойно воителя, он просто осознал величие философии добра, это гораздо более приличное обоснование, так совсем не стыдно. Будь Иф постарше, будь в его прошлом опыт жестоких поражений, Хортон не смог бы так легко заморочить ему голову. А Хин сразу пошлет свихнувшегося вассала подальше, в этом нет сомнений. Ну, точнее, почти нет.

Ага, послал. Что ж, план развивается своим чередом. В исковерканной душе холопа сработал переключатель, он пошел к Хину. Хортон наблюдал за полем боя издалека, он не видел, с каким выражением лица Хин смотрит на приближающегося холопа, но это несложно угадать. Вначале недоумение, затем он замечает плотный клубок заклинаний вокруг головы того, кого считает демоном… Кажется, заметил. Пошел навстречу, сейчас полезет в клубок своими незримыми щупальцами… Только бы холоп не испортил все, он сейчас начнет проповедовать доброту, это может сбить исследовательский настрой герцога… Может, не стоило так его программировать… Хотя нет, в другом сценарии без этой программы не обойтись…

Сошлись. Минутная пауза, холоп что-то говорит, размахивая руками, а Хин не обращает на его слова никакого внимания. Жаль, что не получается различить с такого расстояния элементарные магические действия, выполняемые Хином. Но подходить ближе опасно, боевая магия демона бьет по площадям, как бы не попасть под дружественный удар… Ну, когда же ловушка сработает?!

Герцог и холоп стояли напротив друг друга, холоп уже не размахивал руками, а стоял смирно, герцог тоже стоял смирно, и ничего не происходило. Может, ловушка уже сработала, просто обошлась без ярких внешних проявлений? Наверное, стоило дополнительно заложить в систему заклинаний блок оповещения, какой-нибудь магический выброс специфический… Времени и так едва хватило лишь на отладку, заклинание получилось сложнейшее, одно из самых сложных за всю жизнь Хортона. Добавил бы к нему что-то еще – за ночь бы не управился, а откладывать поход еще на день слишком опасно – Иф начал бы критически осмысливать философию добра, задавать неудобные вопросы, а ему не ответишь, что всю эту ахинею выдумал экспромтом, опираясь на отрывочные фразы, вскользь брошенные демоном в разные моменты времени.

Неясное движение привлекло внимание Хортона. Герцог отступил на пару шагов, отвел взгляд от холопа и уставился прямо на Хортона. Граф понимал, что герцог не видит его, он воспринимает только зафиксированный образ, но от этого не легче, боевое заклинание можно навести и на образ. Вот пошло заклинание точного прицеливания…

Хортон резко открыл источник силы, магическая энергия хлынула наружу, затопила душу, несколько точных движений, выверенных многовековым опытом, и магическая волна помчалась вперед, накрывая поверхность земли невидимым колпаком, который опускался все ниже и ниже… Быстрее поставить щит, пока не случилось касание… Сделано!

Вот оно, касание! По земле пробежала поперечная волна, травы, кустарники и деревья синхронно согнулись и распрямились, как танцоры, исполняющие неведомый танец. Фокусировка…

Ощущение чужого взгляда через волшебный прицел исчезло. Прицел герцога сбился, а сам он взлетел… Как высоко! Это не обычный «полет крысы», это что-то совсем незнакомое. Он умеет нормально летать?! Теперь понятно, как он сумел так быстро добраться до Муралийского Острога. Но от этого не легче. Сейчас…

Второй удар, как можно быстрее, успеть, пока Хин не успел оправиться от первого. Сейчас все решает быстрота, нечего и думать управиться с герцогом в честном поединке, единственный шанс на победу – связать его боем, пока Павел не вступит в сражение. Смерч!

В небе сформировался красивый снежно-белый конус, образованный мириадами водяных капелек, выпавших из воздуха, когда магия закрутила его бешеным вихрем. Но герцог уже вышел из зоны поражения, он набирает высоту, одновременно увеличивая скорость, и Хортон не успевает навести на него ударное заклинание! Призрачный конус промчался через полнеба, оставляя за собой полупрозрачную белую ленту, и исчез, когда Хортон отменил заклинание.

Хин заходит со стороны солнца. Вот он уже неразличим, яркий солнечный свет слепит не только обычное зрение, но и магическое. Все, бой проигран, сил осталось только на последний ритуальный жест – умираю, но не сдаюсь! Хортон сложил руки в надлежащем жесте – и огненная струя сплошного файрбола ударила в небо. Хортон уже понимал, что заклинание не достигнет цели, Хин увернется, но не стоять же сложа руки, сдаваясь на милость победителя!

9

Кто в армии служил, тот в цирке не смеется – эта старая истина расцвела в новом мире новым цветом. Раньше Павел считал армейский маразм верхом человеческой тупости, но оказалось, что это еще не предел.

Вначале Павел думал, что Хортон шутит. Невозможно поверить, что можно излагать на полном серьезе всю эту ахинею насчет доброты, которой суждено перевернуть мир. Но Иф воспринимал слова Хортона всерьез, размышлял над ними и приходил к каким-то выводам. Он действительно проникся этим бредом, он действительно воспринимает его как внезапно открывшуюся истину.

Конечно, Хортон – тот еще демагог. Теперь, когда Павел видел, как он обрабатывает Ифа, Павел понимал, что его самого Хортон обработал примерно так же. Выскочил из темноты, как чертик из табакерки, произнес несколько фраз, и как-то сразу стало ясно, что перед тобой не враг, а друг, и когда он продемонстрировал свою магическую мощь, это было вовсе не унизительно, он как бы говорил: «Я, конечно, силен, но я тебя уважаю». А теперь Иф думает, что ему открылось, как правильно жить, и беспокоит его только одно – как бы Хин не настучал по заднице. Странные люди эти воители – любой выход за пределы привычных представлений рвет им шаблон, и уверенный в себе феодал превращается в наивного юношу, которому что ни вешай на уши – все сгодится. Людвиг тоже такой, да и Трей, пожалуй, тоже был таким же. Один только Хортон реально хитер, так потому он и граф, а если все пойдет по плану – станет герцогом.

Павел понимал, что нужен Хортону лишь до тех пор, пока от него есть польза. На всякий случай Павел прочитал Хортону небольшую лекцию о применении фундаментальной науки в прикладной магии. Граф вроде понял, что пользы от Павла будет много и что ликвидировать его сразу после победы над Хином будет преждевременно. Павел ясно дал понять, что не ищет власти и конкурентом Хортону не станет. Будем надеяться, что Хортон все правильно понял, хотя кто знает, что ему в голову взбредет…

Хортон долго возился над пойманным холопом. Поначалу Павел пытался вникать в суть творимых заклинаний, но вскоре сдался. Это была сложнейшая магия, наверное, не каждый граф на такое способен. Хортон накрутил вокруг холопской души целый клубок заклинаний, центральным из которых стала ловушка, которая при превышении определенной напряженности магического поля должна сработать и выдать парализующий выброс в направлении источника напряженности. Пока Хортон устанавливал это заклинание, Павел вгляделся магическим зрением в мозг подопытного холопа и обратил внимание на странные химические превращения, происходящие в нем. Хортон не понимал их сути, он вообще не привык обращать внимание на физическую природу магии, у воителей принято считать этот пласт бытия слишком сложным для вмешательства в происходящие там процессы. Павел предложил немного модифицировать заклинание, чтобы сработавшая ловушка не просто парализовывала, а устраивала в мозгу человека, попавшего под удар, такой же химический выброс, как у холопа, только намного мощнее. Хортон пришел в восторг от этой идеи, не только потому, что улучшенное заклинание стало эффективнее, но и потому, что новая связка выделяется на фоне других магических плетений и выглядит очень необычно для местной магической школы. Теперь у Хина не останется сомнений, что перед ним настоящий демон, Хин должен воспринять всю эту магию как некий непонятный щит, окружающий душу демона, а последующий удар – как атаку со стороны этого самого демона. Если все пройдет удачно, Хин будет увлечен схваткой с холопом, и тогда есть хорошие шансы, что он не сумеет заблокировать ударное заклинание Павла.

На взгляд Павла, план выглядел шатко. Что делать, если Хин недостаточно отвлечется, если ловушка не сработает, если Иф сумеет-таки серьезно озадачить герцога бредом насчет доброты? Но лучшего плана у Хортона не было. Да и не так уж плох этот план, если смотреть с точки зрения Павла, – в самом худшем случае мишенью для атаки станет Хортон, это его образ зафиксирован у Хина, про Павла герцог ничего не знает. Скорее всего, у Павла будет время покинуть поле боя, а потом ищи его по всей империи. Надо только клювом не щелкать.

И вот настал час Ч. Павел лежал в укрытии между двумя кустами и наблюдал, как Иф подходит к Хину, как они разговаривают, а потом Иф пошел назад. Его место занял холоп, изображающий демона, Хин подошел к нему, сделал что-то магическое и… ловушка не сработала.

Медленно текли секунды, Хин давно уже должен упасть без чувств, но он все стоял и творил какую-то неведомую волшбу. А потом Хин отошел от холопа, и Павел ощутил, как невидимое магическое копье протянулось к рощице, в которой прятался граф Хортон. Как говорят в дурных боевиках, основной план не удался, переходим к плану Б. Вот только нет никакого плана Б, вариант, когда ловушка не срабатывает, вообще не рассматривался Хортоном. Потому что и так ясно, что в этом случае у него нет никаких шансов, да и у Павла шансы весьма призрачны.

Хортон ударил магией, Павел узнал то самое заклинание, которое Людвиг применял против Хайрона. Но на этот раз удар был намного сильнее, земля вздыбилась не на небольшом пятачке, целое поле покрылось волнами, трещинами и ямами. Дрожь, вибрация, грохот, какофония заклинаний…

Удар прошел мимо. Хин взлетел, причем не «полетом крысы», как летал Хайрон в том бою, а совсем по-другому. Подобно Гарри Поттеру на невидимой метле, герцог взмыл свечой в небо. Хортон попытался ударить его рукотворным смерчем, Хин заложил крутой вираж и уклонился, лишь белая полоса конденсированного пара перечеркнула небо, как будто по голубой бумаге провели ластиком.

Кажется, можно рискнуть. Все внимание Хина приковано к Хортону, узконаправленное заклинание, нацеленное совсем в другую сторону, вряд ли будет замечено. Поехали!

Герцог поднялся в зенит и занял позицию против солнца. Хортон ударил зенитным файрболом в белый свет как в копеечку, но уже очевидно, что это бессмысленно, это просто ритуальный жест, врагу не сдается наш гордый «Варяг». А Хин ждет, когда Хортон истощит силы бесполезным заклинанием, и тогда ударит наверняка. Но дождется ли?

Черная тень перечеркнула небо. Впрочем, перечеркнула – слишком сильно сказано, ворона – не стриж и не ласточка, она летит неторопливо, зато несет на своем скелете куда больше органики, которая так легко превращается в хороший, годный фугас. Фугас, правда, не самая подходящая боеголовка против воздушной цели, куда лучше сработало бы что-то осколочное, но когда Павел отлаживал это заклинание, он не рассчитывал, что придется делать зенитную версию биологического снаряда. А теперь поможет только прямое попадание. Впрочем… ух ты, сколько ворон здесь собралось! Что им тут, у замка, медом намазано?

Крупная продолговатая тень скользнула по полю. Герцог уходил от стаи в крутом пике, первые вороны его, похоже, не задели, а точнее не сказать, он был против солнца, ничего видно не было. Как быстро он разогнался, прямо молния… Да он сейчас разобьется!

Не разбился. У самой земли герцог затормозил с колоссальной перегрузкой, бросил тело в сторону и исчез в клубах дыма и вспышках разрывов. Вороны-фугасы не смогли повторить маневр цели, одна за другой они врезались в землю, взрывались, в воздух взлетели тонны земли и камней, и эта масса накрыла герцога плотным покрывалом.

10

Иф негодовал. Не на повелителя, не на потрясателя и даже не на графа Хортона, а на самого себя. Он косноязычен, он не смог внятно объяснить герцогу то, что обязан был объяснить, то, что стало смыслом жизни Ифа, главной вехой на пути его судьбы. Герцог отмахнулся от высоких слов, которые Иф так неуклюже сформулировал, эти слова достигли ушей герцога, но не проникли в его душу. Во взгляде повелителя Иф ясно читал, что тот считает его сумасшедшим, от Ифа не укрылось, как герцог прощупал голову барона поисковым заклинанием, не обнаружил никакой психотропной магии, но все равно не поверил, что Иф говорит правду.