Текст книги "Эти бессмертные"

Автор книги: Вадим Проскурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

– Лоох, собирай связистов и за мной! – скомандовал Павел. – Я буду у Хортона.

Павел побежал неторопливой трусцой, но сразу же перешел на шаг. В военное время полковники не бегают, потому что бегущий полковник вызывает панику. А предводитель армии добра – это не полковник, это как минимум генерал, пусть даже вся армия не превосходит обычный усиленный батальон.

– Лорд Павел! Лорд Павел идет! – с разных сторон послышались невнятные крики.

Странное дело, никто не озаботился подойти к командиру и доложить обстановку, надо будет потом позаниматься с личным составом, что-то они распустились. Понятно, что тяготы и лишения военной службы им непривычны, но для здорового человека шесть дней поголодать, да еще с поддержкой магии – сущая ерунда, а не повод забывать о дисциплине. Хотя нет, не все распустились, вот Хортон бежит навстречу, но почему у него глаза такие шальные? Неужели…

– Там император, – выдохнул Хортон, приблизившись к Павлу. – Рядом с Бригиттой.

Павел досадливо крякнул. Значит, не сказки это были, что император может мгновенно перемещаться с места на место. Павел не верил в это, но предусмотрел план и на такой случай, каждый в войске добра знал, что, оказавшись на месте Бригитты, он обязан вызвать огонь на себя. А оказавшись не на месте Бригитты – обеспечить этот огонь, не думая о том, что лично убиваешь собственных товарищей. Потери от дружественного огня – обычное дело на войне, и вообще, во имя добра много зла не бывает.

– Бригитта испугалась? – спросил Павел.

Хортон злобно пошипел сквозь зубы нечто неразборчивое.

– Нет, она не испугалась, – сказал он. – А я испугался, можешь начинать меня наказывать. Я запретил стрелять в нее, я знаю, что нарушил приказ, но…

– Все нормально, – оборвал его Павел. – Насколько твое решение было оправданно, мы обсудим потом, а пока что… Я правильно вижу, что император ни на кого не нападает?

– Правильно, – подтвердил Хортон. – Он с ней просто разговаривал, а теперь стоит и озирается. Кажется, наша суета его забавляет.

К ним приблизился начальник артиллерии барон Топ. Или уже граф? Надо при случае уточнить у Хортона…

– Мой повелитель, – сказал он, обращаясь непонятно к кому, то ли к Павлу, то ли к Хортону. – Я жду распоряжений.

– Быть в готовности, – распорядился Павел. – Как только я подам сигнал – атаковать немедленно, всеми силами, не считаясь с потерями. Со мной тоже не считаться.

– Не понял, – сказал Топ.

– Не прекращать огонь, даже если я буду в зоне поражения, – объяснил Павел. – Император хочет поговорить, я с ним поговорю. Если мы не договоримся, он должен быть уничтожен любой ценой. Мой преемник – Хортон, приказываю подчиняться ему так же, как мне.

– Павел, ты сдурел, – подал голос Хортон.

– Да иди ты… – Павел вовремя оборвал фразу. С герцогом-гомосексуалистом надо аккуратнее выражаться, а то воспримет слова буквально…

Павел глубоко вдохнул, собираясь с мыслями, и начал говорить:

– А почему сдурел? И почему ты, вообще, возмущаешься? Это же в твоих интересах, ты с самого начала об этом мечтал. Император Хортон – чем не титул? А я войду в легенды, твои бойцы будут мне поклоняться, это у нас, пророков, традиция такая – приносить себя в жертву ради всякой херни.

– Ты расстроен, – сказал Хортон. – Соберись, а то точно погибнешь.

Топ растерянно переводил взгляд с Павла на Хортона и обратно.

– Что стоишь? – рявкнул Павел. – Бегом к своим, строй бойцов, рассчитывай прицелы! Раз-два, пошел! Хортон, разгони связистов по ротам, пусть передадут то, что я только что сказал. А потом строй своих, и чтобы следили за небом во все глаза, чтобы ни один комар без пропуска не пролетел!

– Без какого пропуска? – не понял Хортон.

– Ерунда, – отмахнулся Павел. – Все, я пошел. Пожелай мне удачи.

– Удачи, – сказал Хортон ему вслед.

Интонация у него была какая-то странная, Павел не понял ее смысла.

Кольцо воителей-зевак при приближении Павла расступилось. Прежде чем вступить внутрь круга, Павел задержался.

– Командир взвода, ко мне! – негромко скомандовал он. Немного подождал и повторил, уже во весь голос: – Командир взвода, ко мне, я сказал!

На этот вопль отозвались сразу два воителя – один слева, другой справа.

– Оба ко мне! – крикнул им Павел.

Они приблизились.

– Передайте герцогу Хортону, что я недоволен вами, – заявил Павел. – Мне стыдно, что в армии добра бойцами командуют такие дураки. Где строй? Эта толпа – это, по-вашему, строй? Кто будет прикрывать небо?

Распекаемые воители смотрели на Павла как на идиота. Неужели никто из них не решится возразить вслух? А, нет, один таки решился.

– Лорд Павел, какой сейчас может быть строй? – спросил он. – Император прямо здесь, среди нас, зачем прикрывать небо? От кого?

– Передай Хортону, что ты отстранен от должности и разжалован, – сказал Павел, строго глядя ему в глаза. – Когда-нибудь ты поймешь, что дисциплину важно сохранять не тогда, когда все хорошо, а тогда, когда армия балансирует на грани поражения. А пока ты не понял этого – ты не командир. Я все сказал, действуйте, оба.

Павел вошел в круг. Император с интересом смотрел на него, кажется, он слышал все слова Павла. А что, вполне возможно, если он умеет телепортироваться, то подслушать разговор для него – наверняка плевое дело. А вот Павел даже лицо его рассмотреть как следует не может. Хотя нет, уже может… Брр, живой мертвец какой-то, тощий, всклокоченный, на Ивана Грозного похож, только маленький и без посоха.

– Бригитта, иди отсюда, – сказал Павел, приблизившись к ней и к императору. – Незачем подвергать опасности моего ребенка. Пошла прочь, быстро!

– Стой, – сказал император.

Его голос был басовитым и хриплым, таким голосом только черных властелинов озвучивать.

– Останься с нами, – повелел император Бригитте. – И впредь выполняй только то, что говорю я. А ты, – император уставился на Павла, – я правильно понял, что ты собрался занять мое место?

– Это зависит от того, как мы с тобой договоримся, – сказал Павел. – Хотя…

4

Лорд Павел обошел Хортона и пошел прочь, туда, где его ждет гибель. Хортон был уверен, что только что разговаривал с потрясателем вселенной в последний раз. В ходе этого разговора Павел не видел, что связисты тесной группкой столпились за его плечом, так что Хортону не пришлось повторять приказ потрясателя. Он просто сказал им:

– Слышали? Выполняйте. Бегом!

И повернулся к Топу.

– Действуй, как говорил повелитель, – повелел Хортон. – Подготовь углы обстрела и все прочее, ты лучше знаешь, что делать.

Топ смотрел на герцога с плохо скрываемым отвращением. Хортон понимал его чувства. Он еще не решил, как поведет себя в ближайшие минуты, но не исключал, что запятнает свой жизненный путь предательством. Впрочем, что сейчас можно назвать предательством? Иногда жизнь складывается так, что кого-то приходится предавать по-любому, а кто Хортону дороже: любимая женщина, собственноручно призванный демон или император, служить которому – долг любого воителя? Он не готов так сразу ответить на этот вопрос, да и неподходящее сейчас время копаться в собственных чувствах. Копайся, не копайся, все равно получится так, как получится.

Хортон не стал ничего говорить Топу, он просто обошел его и направился к своим бойцам. Он видел, как Павел на минуту остановился, подозвал к себе двух баронов, что-то сказал им, после чего в толпе зенитчиков началось какое-то неясное движение. Кажется, они рассредоточиваются и принимают боевое построение. Да, действительно. Интересно, какими словами потрясатель сумел их воодушевить?

Внимание Хортона привлекла суета в задних рядах боевого построения. Граф Гмохиур ругается с бароном Бойтом, да не просто ругается, а как бы магия в дело не пошла. Ого! Хортон рассмеялся, смех вышел истерическим, но это нормально в такой ситуации. Гмохиур учится быстрее, чем большинство молодых, вот уже усвоил, что на короткой дистанции удар кулаком в подбородок ничем не хуже боевого заклинания.

– Отставить! – выкрикнул Хортон еще одно слово из тех, которыми демон обогатил человеческий язык за последние дни. – Гмохиур, в чем дело?

– Кажется, я ненароком оскорбил повелителя, – ответил Гмохиур, слегка поклонившись. – Если так, прошу меня простить. Причина того, что я ударил этого недоноска, заключается в том, что он посмел выразить сомнение в пути добра. Дескать, сдаваться пора.

Закончив эту речь, Гмохиур внимательно уставился в глаза Хортона, ожидая реакции. Хортон отвел взгляд и сказал:

– Пора или не пора сдаваться – станет ясно в ближайшие минуты. Лорд Павел, прежде чем выйти к императору, приказал действовать по основному плану. Наша задача – прикрывать небо на случай, если противник взлетит.

– Это его собственные слова? – уточнил Гмохиур.

– Его собственные, – кивнул Хортон. – Если не веришь мне – спроси Топа или любого из связистов, они все были свидетелями. Еще лорд Павел сказал, что передает командование мне. Это он тоже сказал при свидетелях.

– Я проверю это после боя, – серьезно сказал Гмохиур. – И если окажется, что ты солгал, один из нас отправится в новое воплощение.

– Хорошо, – кивнул Хортон. – Но я прошу не выяснять этот вопрос до конца боя, на это нет времени.

Там, где Павел вел переговоры с императором, что-то ухнуло, негромко, но гулко, и кто-то заорал изо всех сил прямо над ухом:

– Воздух!

Хортон повернулся на первый звук и увидел, что какое-то тело, похожее на человеческое, беспорядочно кувыркается в воздухе, метрах в пяти над землей. Кажется, это был не Павел.

– Огонь! – закричал Хортон, а его пальцы уже складывались в жест сплошного файрбола. – Первому взводу упреждение два корпуса, второму прицельный огонь, третий в резерве!

И ударил сплошным файрболом с упреждением в два корпуса.

Воздух наполнился мерзким свистящим шипением. Пылающие плети сплошных файрболов протянулись над полем боя, летящее тело пропало из поля зрения – струи огня ослепляли и не позволяли ничего разглядеть. А что сейчас творится с другой стороны поля, куда опадают файрболы, не нашедшие цели… Вроде там не было никаких подразделений, хотя кто его знает… Сейчас-то там уж точно никого нет.

Кто-то промахнулся, огненная плеть стегнула по земле, оставляя за собой дымный шлейф пылающей травы.

– Кто ниже берет?! – заорал Хортон. – Руки-ноги пообрываю!

Неприцельная плеть немедленно погасла. Хортон критически оглядел поле боя и дал следующую команду:

– Зенитчики, отбой! Пехота, вторая рота, вперед, первая в оцепление! Связист, сигналь!

Связист просигналил. Вторая рота ринулась в слабо дымящееся опустевшее пространство. Хортон разглядел Людвига, тот бежал в авангарде, его прикрывали сразу трое бойцов-танков, но все равно это очень большой риск. Надо потом разъяснить ему, где место командира в наступлении. Если, конечно, будет это «потом».

– Какая тварь промахнулась?! – прорычал Гмохиур. – Казнить подонка со всей жестокостью! Сейчас я разберусь…

– Отставить, – сказал Хортон. – Не суетись, потом разберешься. Не нужно ничего делать, стоим, ждем. Сейчас бойцы выяснят, что с потрясателем…

– И с этим, – добавил Гмохиур. – Я так и не понял, сбили мы его или нет.

– Я тоже не понял, – вздохнул Хортон. – Лучше бы сбили.

Слева взлетели сигнальные файрболы – три вертикально в небо и еще три по крутой дуге влево вперед, где на небольшой площадке на краю скалы угадывалась похожая на человека фигура.

– Топ! – закричал Хортон. – По противнику навесным огнем всеми силами – бей! Ребята, прикрываем небо, поправка – три пальца выше, отставить, пять пальцев! Поехали!

Огненные шары, зловеще шипя, взлетели в небо. Первый залп артиллеристов прошел с большим недолетом, очевидно, скала была дальше, чем казалось. А вот залп зенитчиков не прорезал огненными струями воздух над скалой, а ударил точно в цель. Площадка утонула в огне, вниз покатились камни, потревоженные взрывами.

– Первый взвод – поправка семь пальцев! – крикнул Хортон. – Остальные – прицел не менять, сожжем гада на месте!

Артиллеристы поправили прицел, теперь скала не просто окуталась пламенем, она сияла ярче, чем солнце. Ни одна животворная магия не способна выдержать такой губительный натиск.

– Отбой! – скомандовал Хортон. – Пехота, третья рота – оцепить скалу снизу! Связисты, что со второй ротой? Где лорд Павел?

– Пока не знаю, – отозвался Лоох. – Сигнала пока не было.

– Как не было? – возмутился Хортон. – Поубиваю всех к бесам, холопами сделаю! Беги туда и выясни все лично! Бегом, пошел, сгною тварь!

5

– Пока оставайся с нами, – повелел ондевушке. – И впредь выполняй только то, что говорю я. А ты, – онуставился на вышедшего к немувоителя, – я правильно понял, что ты собрался занять мое место?

– Это зависит от того, как мы с тобой договоримся, – ответил тот. – Хотя…

Онпочувствовал, что предводитель дураков начал колдовать. Надо же быть таким идиотом! Ему в детстве сказки не рассказывали? Император неуязвим, это всем известно. На всякий случай онусилил щит, посмотрим, как изменится лицо наглеца, когда тот убедится в собственном бессилии. Сегодняшнее приключение обещает стать воистину забавным, спасибо создателю за великолепное развлечение. А что этот наглец колдует, кстати? Похоже на судороги земли и чуть-чуть на «место на линии», но почему он выстраивает силовой кокон в виде конуса? Если бы острие конуса было направлено вверх, все было бы понятно, но он строит конус вверх воронкой, а острием вниз. Как будто собрался глубокую яму проделать. Думает, что противник провалится? А сам-то на ногах устоит?

В следующее мгновение земля под ногами вздрогнула, и неведомая сила бросила еговверх, онничего не успел понять. Только успел бросить взгляд вниз и увидеть, что магическая воронка извергла целую груду земли, а затем все поле зрения заполнилось дымом и пылью.

Оннакрылся силовым коконом и остановил падение. Ну, сейчас ты у меня получишь, маг-самоучка… Надо только прокашляться и прочистить глаза.

Мелкие капельки расплавленного стекла больно стегнули по лицу. И по руке, и по другой руке. Ерунда, конечно, если этот дурак думает, что мелкие ожоги причинят императору вред… Как он, интересно, добивается такого эффекта…

Пыль опала, и онвоочию увидел, как противник добивается такого эффекта. Точнее, не противник добивается, а его товарищи. Сколько же здесь файрболов…

Подсознание отреагировало быстрее, чем сознание успело осмыслить происходящее. В следующую секунду он стоял на нависшем над пропастью уступе скалы и глядел вниз, на неширокую долину, в которой бушевало маленькое море огня. Нет, не в которой, а над которой – воители лупят файрболами не в землю, а в воздух – в то примерно место, где только что висел он.Интересно, сколько секунд продержался бы щит в таком пламени?

Внезапно онпонял, что ему страшно. Впервые за многие тысячи лет ониспытал давно забытое чувство, и это было даже приятно, как будто встретил старого друга. Онпривык, что жизнь скучна, онмечтал о потрясениях, и вот потрясение осуществилось. А не тот ли это потрясатель вселенной, о котором почтенный Ихвор прорицал, когда они накурились дурман-травы в трактире, как же он назывался-то?.. Может, действительно, пророчества великих магов обретают собственную силу и перестают быть просто словами? Или создатель решил претворить в жизнь мечты своего возлюбленного раба?

Тем временем огонь внизу погас, он не успел причинить большого ущерба, лишь трава кое-где дымилась. Похоже, большая часть колдовского пламени ударила в скальную стену и чуть-чуть нагрела ее. И в толпе дураков почти никто не пострадал, даже жалко как-то. Впрочем, это еще надо подумать, кто здесь больший дурак. Такое изящное заклинание, как вышло, что онне знает о нем? Или в нижнем мире наконец-то завелся великий маг?

В небо взвилась стайка файрболов необычного зеленого цвета. Три файрбола приближались прямо к нему, онотклонил их в сторону, для этого хватило совсем небольшого магического усилия. А потом началось нечто чудовищное.

Онникогда не слышал, какие звуки издают три сотни одновременно выпускаемых файрболов. Онникогда не видел, каким прекрасным цветком они распускаются в твоем поле зрения, когда их выстреливают в тебя. Онникогда не пытался рассчитать, сколько десятков файрболов способен поглотить его щит. Зачем это, если противнику не успеть выпустить более пяти-семи файрболов подряд? Все дело в том, что онникогда не сражался с сотнями врагов одновременно. Потому что ни один воитель в здравом уме никогда не сможет представить себе, что сотни воителей придут к одной цели и станут сражаться, как единое многорукое и многоголовое существо. Что там говорила эта женщина? Путь добра? Забавно. Много раз философы пытались увести народ этим путем, и всегда это приводило к рекам крови и более ни к чему. Но никогда еще путь добра не приводил на священную гору.

Все эти мысли онобдумывал, сидя на ложе, на котором провел большую часть немыслимо долгих тысячелетий, отпущенных емусоздателем. Онушел со скального уступа, не желая испытывать собственный щит на прочность. Уже второй раз подряд онвыходит из боя, даже не просто выходит, а убегает, это непорядок. Острые ощущения – вещь хорошая, но все хорошо в меру. Пора завязывать с этим идиотским поединком, когда с одной стороны один воитель, а с другой – многие сотни. Посмотрим, как этот парень покажет себя в поединке один на один.

Создатель, помоги, прошу тебя! Ага, спасибо. И еще раз. Замечательно. Ну что, предводитель дураков? Как ты теперь запоешь?

Предводитель дураков совсем не выказывал страха. Он с любопытством оглядел внутренности пещеры и спросил с искренним интересом:

– Так это здесь, значит, живет владыка мира?

Провел пальцем по пыльному саркофагу, взглянул с неодобрением на испачканный палец и сказал:

– Я-то думал, будет дворец какой-нибудь… Бедный Хортон, как он обломается.

Ну вот, наконец-то упомянуто знакомое имя.

– Хортон? – переспросил он. – Тот самый граф, из которого Хин пытался воспитать великого мага?

Гость (или пленник?) улыбнулся и сказал:

– Ну почему же пытался? Воспитал великого мага, да еще какого! Хортон призвал демона, а потом мы с ним вместе полили водой Хина и чуть было не полили водой тебя.

– Полили водой? – не понял он. – Что ты имеешь в виду?

– Это мой демонский язык, – сказал предводитель дураков. – У вас действует какая-то хитрая магия, она переводит слова с языка, на котором говорит говорящий, на язык, на котором говорит слушающий. Но не все слова эта магия понимает правильно. Ругательства она не понимает, жаргон всякий, слово «замочили», например.

Что ж, теперь кое-что стало ясно. Демон, значит. Да какой сильный… Хин, помнится, неслабый был воитель, летал даже лучше, чем он,пожалуй. Все упрашивал научить мгновенным перемещениям. Как же, нашел дурака.

– С какой целью ты пришел сюда? – спросил он.

Демон улыбнулся.

– Ну вот, пошел конструктивный разговор, – заявил он. – Ты молодец, что не стал волшебными палочками размахивать, приятно поговорить с таким императором.

Очень хотелось спросить, что за волшебные палочки имеет в виду демон, неужто он умеет делать переносные вещественные усилители магии? Но не стоит менять тему разговора, сначала демон должен ответить на поставленный вопрос.

– Ты и сам понимаешь, зачем я пришел сюда, – сказал демон. – Если получится – победить тебя и занять твое место. Но сейчас я даже рад, что это не получается. Ты ведь всегда здесь живешь, я правильно понял? Дворца у тебя нет?

– Вопросы здесь задаю я, – заявил он.

Демон огорченно покачал головой.

– А вот этого не надо, – сказал он. – Я думал, мы переговоры ведем, а мы, оказывается, яйцами меряемся. Ты, наверное, забыл, у меня внизу восемьсот фанатиков, преданных мне до конца. Они твою гору в стекло закатают, будешь тут сидеть, как муха в янтаре.

6

Павлу было очень страшно. Но это был не тот страх, который парализует и лишает сил, это был совсем другой страх, наполняющий кровь адреналином, обостряющий чувства и убирающий боль, именно это он ощущал, когда Хортон заставил его сражаться с Людвигом, Людвиг сжег его руку до костей, а боли не было. И страха смерти тоже не было, Павел умер уже давно, когда заклинание Хортона, прорвавшееся через барьер миров, направило джип Павла в доверху заполненный бензовоз. Наверное, самурай в последнем бою чувствует нечто подобное, типа, я уже мертв, постараемся, чтобы следующая смерть стала не менее славной.

Похожий страх Павел испытывал, когда проходил трудные места в компьютерных стрелялках. Ты понимаешь, что в худшем случае тебе грозит просто пройти это место еще раз, но все равно сталкиваться с почти непобедимым монстром очень страшно. А этот монстр почти непобедим, он оказался куда сильнее, чем они с Хортоном рассчитывали. Телепортацией владеет… Все планы летят к чертям, ничего с ним не сделать, его даже измором не возьмешь, сидит в своей пещере, как вурдалак чертов…

Император смотрел в глаза Павлу, и Павел не понимал, что выражают эти глубоко запавшие глаза в густой сеточке морщин. Почему он так долго молчит? И почему так странно ведет себя магическое поле в этой пещере? Он что-то колдует или здесь всегда так?

– Интересное ты существо, – произнес, наконец, император. – Даже жалко убивать, тебя не убивать надо, а изучать.

– Давай, – согласился Павел. – Только изучать меня надо не здесь, а на свежем воздухе, в удобном кресле под навесом и после сытного обеда. Пойдем в Муралийский замок? Там хорошо.

– Ты умеешь мгновенно перемещаться? – удивился император.

Павел покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Очень жаль, но нет. Но ты-то умеешь мгновенно перемещаться! Давай, перенесемся в Муралийский замок, пообедаем, я сыграю тебе на лютне, я неплохо играю, так все говорят. А потом обсудим все вопросы. На главный вопрос могу сразу ответить – я на твою власть больше не претендую. В гробу я видел такую власть.

– Ты думаешь, я тебя отпущу? – спросил император. – Просто так возьму и отпущу?

Павел улыбнулся, и эта улыбка далась ему непросто.

– А куда тебе деваться? – спросил он. – Не отпустишь – не удовлетворишь свое любопытство. Тебе ведь очень интересно. Откуда я взялся, как сумел повести за собой всех этих воителей, потом, у меня магия есть интересная, Хина-то я сам победил, Хортон мне только чуть-чуть помог, отвлекающий удар нанес. Или, может, хочешь сразиться?

Павел взглянул магическим взором вниз, внутрь горы, и понял сразу две вещи. Во-первых, на этой горе магия работает гораздо лучше, чем везде, взгляд Павла без всякого усилия просветил гору сверху донизу. А во-вторых, там, внизу, есть самое настоящее месторождение урана. Или не урана, а тория, хрен редьки не слаще. А если учесть, насколько хорошо здесь работает магия и насколько легко даже в обычном месте менять химический состав вещества… Чуть-чуть подправить изотопный состав… И еще чуть-чуть… Черт, быстро-то как! Надо какой-нибудь предохранитель соорудить… И привязать его к магической нити, типа, правило мертвой руки: рука разожмется – все взорвется. Ага, кажется, сделано. Проверить бы…

– Ты закончил свое плетение? – спросил император. – Если бы я захотел тебя убить, ты был бы мертв уже секунд десять назад.

– Но я не мертв, – пожал плечами Павел. – А теперь убивать меня уже поздно. Не советую.

– Почему?

– Потому что тогда вся гора взлетит на воздух.

Император расхохотался.

– Я никогда не встречал наглецов, равных тебе, – сказал он. – Это восхитительно, я получаю истинное наслаждение от беседы с тобой. Но делу время, а потехе час. Если ты считаешь, что можешь быть мне полезен – обоснуй четко и ясно, как и в чем. Иначе не взыщи, я начну тебя наказывать.

– Хорошо, – сказал Павел. – Как ты уже знаешь, я пришел сюда из иного мира. В моем родном мире нет магии, поэтому нашим ученым пришлось искать другие пути. И они нашли их, они глубоко проникли в тайны материи, и эти знания можно применить здесь, объединив с магией. Одно такое заклинание ты на себе уже почувствовал, и это не самое сильное заклинание. Хочешь знать, как я убил Хина? Я наложил чары на ворон, чтобы они взрывались при столкновении с препятствием, и другим заклинанием натравил этих ворон на летящего Хина. Я могу обучить тебя этим заклинаниям, и не только этим. Но это не главное. Страна, которой ты думаешь, что управляешь, погрязла в мракобесии. Люди подобны муравьям в муравейнике, холопы трудятся, воители властвуют, рабы их услаждают. Но человек – не муравей, у человека есть разум, душа и чувство прекрасного. В твоей стране совсем нет искусства, вообще никакого, только музыка, да и то примитивная донельзя.

В глазах императора промелькнуло нечто похожее на понимание.

– Раньше в моей стране было искусство, – сказал он. – Но оно быстро вырождается, какая-то тысяча лет – и все сводится к убийствам и совокуплениям.

– Лучше так, чем никак, – заявил Павел. – Но главное даже не это. Главное то, что твои подданные забыли, как любить друг друга, не трахаться, а именно любить. А я вернул им это чувство, и они пошли за мной. Думаешь, как я сумел собрать восемьсот воителей в одном месте? Думаешь, они служат мне из страха? Ничего подобного! Они верят мне и идут за мной, и если я погибну, мое дело все равно будет жить, я навсегда войду в легенды твоей страны, пройдут какие-то триста лет, и ты поймешь, что память обо мне проще узаконить, чем искоренить. В моей родной вселенной был один потрясатель, я даже верил в него какое-то время… Ты еще не понял, что я и есть тот самый потрясатель вселенной, о котором говорилось в древнем пророчестве. Это пророчество хорошо пришлось к месту, возможно, раньше в нем не было истинной силы, но теперь она есть, потому что силу дает только вера. Люди верят в меня, силой их веры я потряс вселенную, и она никогда не станет такой, как была. И тебе придется принять это. Либо ты примешь путь любви и добра, либо твоя страна отвергнет тебя.

– Ты очень самонадеян, – сказал император. – Когда я был молод, люди любили играть в игры с картами, это такие листочки бумаги, с одной стороны они все одинаковые, а с другой стороны…

– Я знаю, что такое карты, – перебил его Павел. – В моем мире в них тоже играют.

– Хорошо, – продолжил император. – Так вот, раньше люди в моей стране играли в карты, было много разных правил игры, и были такие правила, что в игре выигрывает тот, кто лучше обманывает соперников. Делает вид, что у него в руках хорошие карты, а на самом деле плохие, или наоборот…

– Думаешь, я блефую? – спросил Павел. – Ну, так проверь. Это очень легко, просто убей или оглуши меня. Заодно я узнаю, что такое перерождение.

– Ду ду ду ду ду! – внезапно крикнул император.

Павел расхохотался.

– Ты меня обижаешь! – воскликнул он. – Защитой от этого заклинания владеет любой граф, меня Хортон за пять минут ей научил. Лучше попробуй что-нибудь поумнее.

Произнеся эти слова, Павел немедленно пожалел о сказанном. А если император действительно попробует что-нибудь поумнее? Павел уже был беспомощным зомби, марионеткой в чужих руках, и лучше умереть, чем испытать это еще раз.

Павел снял магическую руку с предохранителя. Говорят, в последние мгновения перед глазами проносится вся жизнь. Врут, наверное, Павел ничего подобного не испытал.

7

Бригитта сидела на земле и тихо скулила. Боль в обожженной ноге разрывала душу напополам и не давала сосредоточиться, еще этот мерзкий запах прожженной ткани и паленого мяса… И еще очень противно ныло в низу живота, а там ребеночек….

– Тихо, тихо, милая, не плачь, сейчас все пройдет, – кто-то ласково поглаживал ее руку, и действительно, боль понемногу отступала.

Голос этого кого-то был смутно знаком, Бригитта повернула голову и увидела, что это Людвиг. Она повернулась к нему, она хотела обнять его, но боль не позволила ей это сделать, она вскрикнула и упала бы на бок, если бы Людвиг не поддержал ее.

– Спокойно, спокойно, – говорил он, поглаживая ее по голове и спине. – Не делай резких движений, не мешай мне, сейчас все пройдет.

В поле зрения Бригитты появились женские ноги, длинные, стройные и мускулистые. Сверху донесся голос Изольды:

– Людвиг, позволь мне, у меня это лучше получится. Оставь ее, не касайся ее магией, ты мне мешаешь.

Боль усилилась, Бригитта почувствовала, как по ноге потек гной.

– Потерпи, девочка, – сказала Изольда. – Минут через пять все пройдет.

Теперь Бригитта завыла в полный голос. Она не выдержит эти пять минут!

– Придется потерпеть, – заявила Изольда. – Лучше мучиться пять минут, чем целый день. Сейчас все пройдет.

Живот скрутило, Бригитта забилась в судорогах, а затем бессильно обвисла на руках Людвига.

– Ребенок, – прохрипела она.

Людвиг грубо выругался и закричал:

– Медики, ко мне!

Через минуту Бригитта была окружена целой толпой. Магическое пространство вокруг нее было густо пронизано силовыми линиями. И не только вокруг нее – магические нити, искажающие реальность, проникали внутрь ее тела, что-то перестраивали…

– Осторожнее, – услышала она голос Людвига. – Это ребенок лорда Павла, не испортите ни в коем случае.

А потом кошмар прекратился, как-то резко и неожиданно, практически в одно мгновение. Бригитта села, затем встала, отряхнулась и огляделась по сторонам.

– Где Павел? – спросила она.

Ответом ей было молчание.

– Значит, все напрасно? – задала она риторический вопрос. – Все было зря?

Ей ответил лорд Хортон, оказывается, он тоже был в толпе, окружившей ее.

– Не совсем, – ответил он. – Вернее даже, совсем не. Император скрылся в неизвестном направлении, захватив с собой лорда Павла. Вероятно, они внутри горы. Не исключено, что лорд Павел прямо сейчас ведет переговоры с императором. Я склоняюсь к тому, чтобы подождать до завтрашнего утра, и если не будет никаких новостей, начать штурм горы. Пожалуй, разведку можно отправить уже сейчас. Лоох, Ифа ко мне, срочно!

Кто-то громко кашлянул. Бригитта повернула голову и увидела, что это сэр Гмохиур, он тоже был здесь. Кажется, нежданно-негаданно она оказалась на военном совете.

– Не хочу подвергать сомнению слова командира, – начал Гмохиур, – но я бы посоветовал начать штурм как можно раньше, как только вернется разведка. Мы-то знаем, сколь благородна душа лорда Хортона, но не все воители знают его сиятельство лично. Кое-кто может подумать, что его сиятельство сознательно оставил лорда Павла на смерть, чтобы самому занять место верховного правителя вселенной.

Лорд Хортон сдавленно крякнул, покраснел, а затем вдруг рассмеялся.

– Я знаю, в это трудно поверить, – сказал он, – но я даже не думал о том, о чем сказал сэр Гмохиур. Тем не менее я благодарен почтенному графу и воспользуюсь его советом. Но разведку все-таки надо провести, негоже лезть очертя голову в логово мифического дракона, оно может и полыхнуть.