Текст книги "Эти бессмертные"
Автор книги: Вадим Проскурин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Annotation
В результате автомобильной катастрофы предприниматель Павел попадает в странный магический мир, напоминающий земное Средневековье. Быстро выясняется, что местный владыка лорд Хортон вызывал из другой реальности свирепого демона – а явился простой российский бизнесмен. Впрочем, новый русский с головой на плечах способен неплохо устроиться и в магическом Средневековье. А изобразить демона – не проблема, особенно если имеешь доступ к книге с колдовскими заклинаниями…
Вадим Проскурин
Глава первая
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Глава вторая
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Глава третья
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Глава четвертая
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Глава пятая
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Глава шестая
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Глава седьмая
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Глава восьмая
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Глава девятая
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Глава десятая
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Благодарности
Вадим Проскурин
Эти бессмертные
Глава первая
1
– Но все-таки, Павел Иванович! – хрипло провозгласило устройство громкой связи. – Я, конечно, понимаю, кризис, евро растет, клиенты жмутся, но это же не повод…
Павел коснулся пальцем поворотника, зеленая стрелочка на приборной панели трижды моргнула, Павел резко крутанул руль и перестроился правее. Старенький «Лексус» в заднем зеркале заметно дернулся, очевидно, водителю пришлось резко нажать на тормоз. А не фиг, надо было сразу притормозить, видел же, что большой джип заморгал поворотником. И нервничать не пришлось бы.
«Лексус» обиженно бибикнул.
– Вот козел! – пробормотал Павел себе под нос.
– Что, простите? – удивился телефонный собеседник.
Павел хихикнул.
– Это я не вам, Дмитрий Янович, – сказал он. – Я сейчас по Третьему кольцу еду, напротив Москва-Сити, тут такое движение своеобразное…
Дмитрий Янович странно хрюкнул, кажется, с облегчением.
– Да, это вы точно заметили! – воскликнул он. – Ездить вообще не умеют, права напокупали…
Павел резко перестроился влево, обошел припаркованную фуру, снова вернулся в правый ряд и плавно, но энергично нажал на тормоз, возвращаясь к скорости потока.
– А все-таки, возвращаясь к нашим делам, – сказал Дмитрий Янович. – Я, конечно, понимаю, кризис…
Павел улыбнулся. Исход переговоров почти не вызывает сомнений, Дмитрий Янович дозрел, он уже готов идти на уступки. Отсрочку точно даст, а может, чем черт не шутит, попробовать цену сбить…
– Поймите меня правильно, – серьезно сказал Павел. – Я очень ценю вас, Дмитрий Янович, мы с вами сотрудничаем почти три года, вы показали себя очень надежным партнером. Очень надежным и очень достойным. Мне совсем не хочется прекращать наше сотрудничество с вами, но, вы сами понимаете, кризис…
– Я готов дать вам скидку, – быстро сказал Дмитрий Янович. – Скажем, процентов пять?
Павел внутренне возликовал, но сразу же придал лицу серьезное выражение и сказал:
– Боюсь, пяти процентов маловато будет. Понимаете, мы сейчас как раз рассматриваем вопрос о сокращении ассортимента…
– Семь, – сказал Дмитрий Янович. – Семь процентов.
Павел сделал паузу, изображая задумчивость, и сказал:
– Ну, даже не знаю… Если бы десять процентов, тогда да, конечно…
– Восемь.
– Ну, может быть… Надо, конечно, все просчитать на компьютере… Так, навскидку, если с отсрочкой на два месяца, то, пожалуй, пойдет.
Дмитрий Янович издал непонятный звук.
– Два месяца никак невозможно, – сказал он. – Если каждый заказчик будет тянуть два месяца… Поймите меня правильно, Павел Иванович, я к вам очень хорошо отношусь, гораздо лучше, чем к другим заказчикам, мы с вами, в конце концов, помните, на даче отдыхали…
– Понимаете, Дмитрий Янович, – проникновенно произнес Павел. – Я к вам тоже очень хорошо отношусь, но нам приходится сокращать ассортимент. Реально приходится, у нас тоже проблемы с заказчиками, мы больше не можем поддерживать все направления одновременно. Как раз сейчас решается вопрос, от каких направлений отказаться, и боюсь…
Дмитрий Янович тяжело вздохнул.
– Хорошо, – сказал он. – Восемь процентов скидки и отсрочка платежа на полтора месяца с предоплатой пятьдесят процентов. Устроит?
– Предоплата пройдет на следующей неделе, где-нибудь в среду-четверг, – сказал Павел. – На крайний случай – в пятницу.
Это было совсем не обязательно, но чутье бизнесмена подсказало Павлу, что сейчас нужно еще чуть-чуть поторговаться. А то партнер может подумать, что слишком легко сдался.
Дмитрий Янович снова вздохнул и сказал:
– Хорошо. Я вам вышлю проект договора по факсу?
– Высылайте, – сказал Павел Иванович. – Я буду в офисе… ну, где-то через час, наверное. Сразу перезвоню.
– Вот и замечательно, – сказал Дмитрий Янович, но по его голосу было ясно, что он вовсе не считает достигнутую договоренность замечательной. – Тогда жду вашего звонка.
– Обязательно позвоню, как только, так сразу. До свидания!
– До свидания!
Павел кинул быстрый взгляд на панель устройства громкой связи, убедился, что связь оборвалась, и заорал во весь голос:
– ЙЙЙЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!
Как раз в этот момент справа в потоке машин обнаружился большой промежуток, Павел вдавил педаль газа в пол и направил «Лексус» вправо. Шестисотый «Мерседес», ехавший впереди, тоже сунулся в ту же щель, Павел принял еще правее и ловко обошел его по обочине. То есть это ему показалось, что ловко обошел.
Павел видел, что на обочине есть лужа, но до того, как передние колеса джипа коснулись поверхности воды, Павел не предполагал, насколько эта лужа глубокая. А потом уже поздно было давить тормоз, машину мотнуло, на приборной панели вспыхнула лампочка ESP, поток грязи звонко хлопнул по лобовому стеклу, включились дворники, Павел нервно посмотрел влево и облегченно выдохнул – «шестисотый» увернулся.
Нет, не совсем увернулся. Пассажирское окно «шестисотого» было приоткрыто, из него вылетел мокрый и грязный окурок, а затем показалась широкая бородатая физиономия, мокрая, грязная и очень злая.
Павел опустил водительское окно, сделал виноватое выражение лица и сказал, перекрикивая шум дороги:
– Извини, браток, я не нарочно. Я не видел…
– Я тебе не браток! – рявкнула физиономия. – Сначала ездить научись, урод!
В этот момент Павел увидел большой золотой крест на груди обладателя физиономии, прямо поверх… рясы.
– Извините, святой отец, – смущенно сказал Павел.
– Я тебе не святой отец! – крикнул священник. – И даже не батюшка! Будь ты проклят, ирод, и не будет тебе удачи ни в чем, пока дьяволы не заберут тебя в геенну огненную! Тьфу на тебя, ублюдок!
Завершив свою речь, священник сплюнул на мостовую и поднял тонированное стекло. Павел пробормотал нечто неразборчивое и тоже поднял стекло.
«Мерседес» срулил на обочину и резко ускорился, обходя справа едва плетущуюся фуру. Павел дал ему оторваться, а затем последовал тем же путем. Он нервно хихикнул.
– Святой отец, блин! – сказал он. – Духовный пастырь, на! Опиум для народа! Небось не святыми делами, козел, на «шестисотый» заработал!
Потом Павел подумал, что говорить о священнике в таких выражениях все же нехорошо, и потянулся за телефоном. Надо сказать секретарше, чтобы не отходила от факса, и вообще, надо этот договор побыстрее оформить, будет нехорошо, если Дмитрий Янович передумает. А он запросто может передумать, если немного поразмышляет над сутью дела, сложит два плюс два и поймет, что партнер его попросту разводит.
Кто-то говорил Павлу, что нынешний финансовый кризис достиг таких масштабов из-за того, что слишком много людей пользуется кризисом как предлогом кого-нибудь обмануть. Павел понимал, что так оно и есть, но также он понимал, что в таких делах нельзя быть исключением. Как говорится, не обманешь – не продашь.
2
Граф Хортон, властитель Муралийского Острога, шел по коридору родового замка, и его шаги гулко отдавались в пустынном коридоре. Граф был задумчив и отчасти печален.
Заклинание призвания демонов потребляет гораздо больше душевных сил, чем написано в книге Эльдара. Почему – непонятно. Возможно, оно легко далось Эльдару из-за каких-то уникальных особенностей его личности. Возможно, когда Эльдар писал свою книгу, он умолчал о каких-то важных особенностях заклинания, которые счел само собой разумеющимися. А может, Хортон просто чего-то не понял в подготовительных ритуалах и провел их чуть-чуть не так. К сожалению, книги не хранятся долго, проходит сотня-другая лет – и буквы расплываются, а смысл начертанного остается лишь угадывать. Книга Эльдара досталась Хортону в весьма приличном состоянии, но все же… Может, нужно было разложить вокруг звезды не шестнадцать цветков перечницы, а шестьдесят шесть? Эти цифры выглядели не вполне разборчиво, вполне могла вкрасться ошибка. Но, с другой стороны, если бы в заклинание вкралась такая серьезная ошибка, оно просто не сработало бы. А оно сработало, целых два раза. Правда, ждать пришлось не три дня, как у Эльдара, а двадцать два в одном случае и двадцать шесть в другом, и обоих демонов пришлось умертвить…
Тихое покашливание отвлекло Хортона от высоких мыслей. Флетчер, мастер расчетов Острога, согнулся в почтительном поклоне, демонстрируя лорду редкие волосенки на макушке. Под мышкой Флетчер сжимал несколько толстых бумажных свитков, в одной руке он держал счеты, другую отставил в сторону в ритуальном жесте почтения. Дыхание Флетчера было шумным.
– Войди в кабинет, Флетчер, – милостиво позволил граф. И добавил: – Ты слишком много ешь, Флетчер, это вредит твоему здоровью.
Выпрямившийся было мастер расчетов снова согнулся в поклоне.
– Как будет угодно вашему сиятельству, – сказал он. – Однако осмелюсь заметить, что обширное чрево ничуть не мешает складывать и делить.
Губы лорда скривились в улыбке.
– Но внушает уважение младшим слугам, – продолжил он мысль Флетчера.
– Воистину так, – согласился Флетчер.
– Заходи, – сказал Хортон, указывая на дверь кабинета, – садись и докладывай. Кратко.
Флетчер осторожно присел на краешек стула и сказал:
– Кратко докладывать, собственно, нечего. Все хорошо.
Хортон опустился в кресло и откинулся на спинку.
– Я рад, – сказал он. – Однако мне необходимо знать, кто из моих баронов в этом году стал худшим.
Флетчер нахмурился, разложил на столе свитки, быстро выбрал среди них нужный и развернул. Большую часть свитка составляли цифры, образующие фигуру, отдаленно напоминающую лодку с парусом.
– Если подходить строго формально, – начал Флетчер, – по общепринятым методикам, то худшим оказывается его светлость барон Хайрон, управитель Фанарейской волости. Эта волость предоставила наименьший оброк в продовольствии, тканях и коже, однако осмелюсь заметить, что отличия от других волостей не вполне достоверны. Не думаю, что они обусловлены неумелым управлением, думаю, причины неудачи сэра Хайрона кроются в слепой случайности.
– Сэр Хайрон неудачлив, – сказал Хортон.
– Почему? – удивился Флетчер. – Надо полагать, вашему сиятельству известно нечто… – Флетчер осекся.
Хортон молча глядел на него, ожидая, когда мастер расчетов проделает должные умозаключения. Это не заняло много времени.
– Ваше сиятельство полагает, что сэр Людвиг заслуживает нового титула? – предположил Флетчер. – Или, возможно, ваше сиятельство считает целесообразным провести конфирмацию кого-то из юных мастеров?
– Второе, – сказал Хортон. – Мастеру Зиксу уже двадцать три года, в этом возрасте пора приучаться нести ответственность не на словах, а на деле. Я тоже стал воителем в этом возрасте.
– Конечно, – склонил голову Флетчер, – как будет угодно вашему сиятельству.
– Ты говорил о Людвиге, – заметил Хортон. – Почему ты упомянул его первым?
Флетчер замялся.
– Его повышение показалось мне более вероятным, – сказал он. – Конечно, я ни в коей мере не пытаюсь подсказать вашему сиятельству, как следует поступать, однако…
Лицо графа вдруг приняло суровое выражение.
– Ты полагаешь, что Людвиг засиделся в рядовых воителях? – спросил он. – Или ты забыл поделиться со мной важными сведениями? Может быть, Людвиг проявляет непочтительность или…
– Нет-нет! – воскликнул Флетчер. – Даже имей я право упрекать сэра Людвига, даже в этом случае сэр Людвиг не подал бы ни единого повода для упрека. Он почтителен и лоялен, я не могу сказать о нем ничего плохого. Насколько мне известно, мастер знаний согласен с моим мнением.
– Ты обсуждал Людвига с мастером знаний? – поинтересовался Хортон. – Почему?
Флетчер смущенно потупил глаза.
– Возможно, вашему сиятельству следует лично спросить об этом мастера знаний, – ответил он. – Я не уверен, что смогу правильно передать его слова.
– Попробуй.
– Как будет угодно вашему сиятельству. Мастер знаний полагает, что сэра Людвига начинает тяготить положение возлюбленного эфеба вашего сиятельства. Сэр Людвиг уже несколько месяцев помышляет опробовать свои силы в воинском деле. Он полагает, что справится с управлением волостью.
Граф Хортон погрузился в задумчивость.
– Я обдумал твои слова, – сказал он после минутной паузы. – Сдается мне, вы, мастера, правы. Я решил. Фанарейская волость будет зачищена, и эта зачистка станет экзаменом для Людвига. Если он покажет себя достойным, то станет бароном. Думаю, я вполне смогу провести один год вдали от эфеба, а там посмотрим. Если же Людвиг не справится, я выберу нового барона так, как предписывает обычай. Людвигу не следует знать об этом, пока не придет время.
– Как будет угодно вашему сиятельству, – склонил голову Флетчер. – Будет ли угодно вашему сиятельству сообщить дату начала зачистки?
Хортон задумался. Сейчас идут тринадцатые сутки призвания демона, осталось примерно столько же, потом понадобится время, чтобы привести демона к покорности, если он окажется годен, или умертвить в противном случае… и еще потребуется время для отдыха.
– Срок – сорок дней, – сказал Хортон. – На сороковой день от сегодняшнего все должно быть готово, все бароны оповещены, все переселенцы подготовлены. За десять дней до зачистки напомни мне, чтобы я оповестил Людвига.
– Слушаю и повинуюсь. Вашему сиятельству угодно рассмотреть выбор расселяемых территорий?
В этот момент в дверь кабинета вежливо постучали. Хортон удивился. Неужели…
– Войди! – крикнул он.
Дверь отворилась и в комнату влетела Бригитта, запыхавшаяся и раскрасневшаяся от бега. «Ужели?» – понял Хортон.
Флетчер мгновенно вскочил на ноги и склонился в поклоне. Бригитта наклонилась вперед, опираясь на дверную ручку и тяжело дыша, ее позу тоже можно было назвать поклоном, хотя и с некоторой натяжкой.
– Ваше сиятельство! – воскликнула она, бросила быстрый взгляд на Флетчера и замолчала.
– Это то, о чем я подумал? – спросил Хортон.
Бригитта молча кивнула.
– Флетчер, – сказал Хортон, поднимаясь из-за стола. – Подготовь план расселения самостоятельно. Доложишь его на пятнадцатый день от сегодняшнего. Ступай.
Флетчер в очередной раз поклонился и покинул кабинет. Хортон убедился, что слуга покинул пределы слышимости, подошел к девушке, наклонился к ее уху и прошептал:
– Звезда?
Бригитта кивнула.
– Я желаю видеть мастера смерти, – сказал Хортон. – Пусть ему передадут, что пришло время. Он знает, что делать.
3
Павел не смог выполнить обещание, данное Дмитрию Яновичу, он не прибыл в офис через час. А случилось это вот почему.
На съезде с Третьего кольца стояла пробка. Как обычно в таких случаях, Павел не стал стоять в очереди, а пошел вторым рядом. К сожалению, второй ряд тоже был забит, почти десять минут джип еле тащился, Павел начал злиться. Особенно злило его то, что впереди пробка на съезде плавно перерастала в пробку на Ленинградке. Может статься, что добираться до офиса придется куда больше часа. А это нехорошо – тогда вряд ли получится завтра подписать договор с Дмитрием Яновичем, а если это не выйдет, будет совсем плохо – вряд ли партнер резко передумает, но все же…
Погруженный в эти мысли, Павел постепенно добрался до конца съезда. Лохи в правом ряду, как обычно, сократили дистанцию, они думают, что это помешает ему втиснуться между ними. Ага, как же. Павел повернул руль право и слегка нажал на газ, джип поехал вперед, медленно, но неуклонно.
Машину слегка тряхнуло, очевидно, колесо наехало на кочку. А мгновение спустя сзади кто-то пронзительно загудел, а в зеркалах отразились моргающие огоньки чьих-то фар. Павел нецензурно выругался, включил аварийку и заглушил двигатель.
Он вышел из машины и окинул картину ДТП быстрым взглядом. Все было ясно. Темно-серый «Аутлендер», шедший сзади справа, не стал уступать дорогу «Лексусу», а попер вперед так же нагло. Ну и довыпендривался.
Из «Аутлендера» вылез сутулый очкарик в потертой и грязноватой дешевой куртке. Лох – сразу понял Павел.
Очкарик присел на корточки и стал осматривать поцарапанное крыло своей помойки. Павел посмотрел на правый борт «Лексуса», и то, что он увидел, ему не понравилось. Нет, ничего совсем уж страшного не было, была всего лишь царапина, а вернее, даже не столько царапина, сколько промятость. Но она протянулась от передней двери до заднего бампера, брызговик заднего колеса перекосило, а колесная арка выглядела заметно покореженной. Ремонтироваться надо в любом случае, а ремонт будет небыстрым и недешевым. КАСКО, конечно, все компенсирует, но сколько времени это займет… Написать заявление в страховую, взять справку в ГАИ, приехать в страховую на осмотр машины, еще раз приехать за направлением на сервис, потом приехать на осмотр уже на сервис, записаться на ремонт, который назначат месяца через два, а то и через три, и все это время ездить на поцарапанной машине, и каждый бизнес-партнер будет спрашивать с фальшивым сочувствием: «Где это вы так попали, Павел Иванович?»
Павел подошел к очкарику и сказал:
– Давай, что ли, к обочине отъедем, а то мы совсем движение перекрыли.
Очкарик выпрямился, посмотрел Павлу в глаза с неподдельным удивлением. В его глазах явно читалось «нашел дурака».
«Не прокатило», – понял Павел. Он начал быстро говорить:
– Да у тебя вообще ерунда, даже до металла не процарапало.
Очкарик наклонился, потер царапину тряпкой и сказал:
– Тут нет металла, это бампер.
– Тем более! – воскликнул Павел. – Вообще ерунда! У тебя машина застрахована?
Очкарик кивнул.
– Ну вот! – продолжил Павел свою речь. – У меня тоже КАСКО есть. Тогда вообще можно разъехаться. Скажешь ментам, что тебя во дворе поцарапали. А то мы здесь до вечера простоим…
Очкарик отрицательно покачал головой, сунул руку в карман и вытащил мобильник.
– Думаешь, тебя правым признают? – спросил Павел. – Я ведь могу сказать, что не поворачивал, а прямо ехал.
Очкарик подошел к «Лексусу» и прошелся взглядом вдоль царапины на его борту, на помятой колесной арке взгляд задержался. Павел понял, что пора развивать успех.
– Я скажу, что прямо ехал, ты будешь виноват, – заявил он. – А ремонт у меня дорогой.
Очкарик посмотрел на Павла, как на кусок дерьма, и сказал:
– Ну-ну. В геенне огненной гореть не боишься?
Павел вспомнил, как его проклял облитый грязью поп, и совсем разозлился.
– Ну, давай, звони! – сказал он. – Простоим здесь до ночи из-за такой ерунды!
И сел в машину. Достал из бардачка бланк ОСАГО, повертел в руках и убрал обратно. Пусть этот урод сам заполняет.
Павел достал телефон и позвонил в офис.
– Галя! – сказал он в трубку. – Из «Саммона» факс пришел?
– Здравствуйте, Павел Иванович, – отозвалась Галя. – Нет, не пришел. У нас факс сломался.
Павел выругался. Обычно он не ругался при женщинах, но секретарша – не та женщина, которой следует стесняться.
– Починить немедленно! – закричал он. – Отправь админа, пусть по комнатам пройдется, найдет что-нибудь работающее и поставит тебе. Из «Саммона» должен очень важный факс прийти, если ты его не примешь, останешься без премии, понятно?
– У админа сегодня отгул, – сказала Галя.
– А мне наплевать! – рявкнул Павел. – Вызови, скажешь, срочно надо. Скажешь, если не придет – пусть увольняется.
– Он не придет, – сказала Галя. – Он в пятницу за город уехал, с толкиенистами. У них там игра какая-то.
– Мне плевать, какая у них игра! У нас тут не игры!
– У него мобильник выключен. Они во время игры всегда мобильники выключают.
– Все равно позвони на всякий случай. Если в течение часа не дозвонишься – скажешь в кадры, пусть готовят приказ на увольнение. Такой админ мне не нужен.
– У нас главная база не до конца переустановлена. Он говорил, там у нас какие-то проблемы возникли.
– Проблемы не у нас возникли, а у него! Если не может справиться, пусть увольняется, я его не держу! Короче, делай что хочешь, но чтобы факс заработал немедленно. Все, конец связи.
Павел нажал кнопку отбоя и только в этот момент сообразил, что забыл предупредить Галю, что не приедет сегодня в офис. А может, и хорошо, что не предупредил. Да, пожалуй, так даже лучше, энергичнее будут суетиться.
4
Для Бригитты этот день начался самым обычным образом, как и любой другой день в ее недолгой пока жизни. Пробуждение, гимнастика, завтрак, танцевальные тренировки, массаж и обед. После обеда началось необычное, впрочем, за последние полгода оно стало уже обычным. Бригитта занималась философией, но не с учителем, а одна, и не в учебном классе, а в заклинательном зале лорда Хортона.
В конце прошлой осени лорд Хортон где-то раздобыл волшебную книгу. Как ему это удалось, Бригитта не знала и даже не пыталась выяснить, такие вещи наложнице лучше не знать. Даже если учесть, что Бригитта – не просто наложница, а будущая родоначальница новой породы, все равно тайная магия – это не для нее. Лорд и так пошел против обычаев, поделившись с Бригиттой этой великой тайной. Кроме повелителя, ее знают только Бригитта и Людвиг, правильно надо называть его, конечно, сэр Людвиг, но Бригитта так говорит лишь в присутствии слуг. Людвиг очень добр, никогда не обижается на Бригитту и тем более никогда не жалуется на нее повелителю. А вот лорда Хортона Бригитта никогда не называла просто «Хортон», даже в мыслях, несмотря на то что с ним она сближалась, а это, все женщины говорят, способствует более простым отношениям. Наверное, все дело в том, что лорд Хортон – такой человек, что с ним нельзя быть непочтительной, даже если очень захочешь, все равно ничего не получится.
Обретя книгу заклинаний, лорд Хортон сильно изменился. Он стал часто и надолго уединяться в кабинете, стал меньше есть и меньше внимания уделять ночным забавам, даже похудел, что странно для воителя, столь искушенного в магии, как лорд Хортон. А потом он призвал ключницу Ксению, в ее присутствии снял печати с заклинательного зала и повелел заполнить зал волшебными ингредиентами, необычными даже для тайного волшебства и потому пугающими. Впрочем, некоторые ингредиенты пугали Бригитту сами по себе, а не в связи с тайным волшебством. Да и немудрено испугаться, глядя на пыточный станок с устройством для удержания и устройством для удушения, установленный в центре семнадцатиконечной звезды, начертанной на каменном полу посреди сложнейшей инсталляции из нескольких десятков разных магических предметов.
Бригитта сразу поняла, что лорд Хортон хочет призывать демонов. Страх пронзил ее до самого мозга костей, все сказки и легенды, которых так приятно пугаться, когда ты в них не веришь, внезапно обрели плоть и кровь. Бригитта зримо представила, как в центре звезды проявляется из ничего самый настоящий демон, с длинным полосатым хвостом, издающий леденящий жилы клич, а дети демона, желтые и синие, весело скачут вокруг, и с каждым их прыжком смерть становится все ближе и реальнее…
Лорд Хортон тогда посмеялся над ней, он сказал, что те демоны, о которых говорят народные сказки, и те демоны, что призываются в семнадцатиконечной звезде – совсем разные демоны. Сказки отражают реальность, говорил лорд Хортон, но отражательная поверхность сказок замутнена рябью искаженной памяти поколений. Лорд Хортон говорил, что в годы его юности о демонах говорили совсем другое, и эти страшные сказки намного ближе к истине, чем современные.
Демоны вовсе не проявляются из ничего, демоны не имеют материального тела, это просто бестелесные души, занимающие тело, умерщвленное с соблюдением необходимых ритуалов. Эти ритуалы ужасны, Бригитта не присутствовала при них, но жуткие крики несчастных рабов, чьи души скармливались демонам, проникали в спальню Бригитты прямо сквозь стены. Спрятаться от них невозможно, даже если засунуть голову под подушку, укрыться обоими одеялами и безостановочно шептать слова, успокаивающие душу. А потом, когда крики стихают, когда укрощенный демон покидает зал призвания, когда ему позволяется свободно бродить по замку, оказывается вдруг, что демон не так уж и страшен. Это почти обычный человек, только говорит он со странными ошибками, и еще, если приглядеться, можно различить на самом дне его глаз нездешний огонь, пришедший из-за пределов вселенной и выдающий неземную демоническую сущность.
С первым демоном Бригитта лично не разговаривала, она лишь наблюдала за ним издали, и то, что видела Бригитта, вызывало в ее душе не ужас, а жалость. Демон оказался никчемным и несчастным существом, он ничего не умел – ни колдовать, ни находить клады, ни перемещаться с места на место в мгновение ока, он не обладал ни сверхъестественной силой, ни сверхъестественной ловкостью, ни какими-либо иными полезными умениями. Людвиг говорил, что первый демон был глубоко несчастным существом, лорд Хортон призвал его из глубоких, темных, холодных и пустых подземелий, где он влачил жалкое существование после великой катастрофы, превратившей его страну в отравленную пустыню, залитую убийственным светом взбесившегося солнца. Лорд Хортон оборвал бесполезную жизнь демона на восьмой день призвания, иногда Бригитте казалось, что причиной этого стала не только ненужность демона, но и жалость, которую граф испытал к этому существу. Но потом Бригитта гнала от себя эту мысль, она понимала, что нельзя приписывать повелителю чувства обычного человека, лорд Хортон не способен испытывать жалость к кому бы то ни было. Ни один воитель, достигший звания графа, не может позволить себе простые человеческие чувства. Не зря в книге перемен особо говорится про мир горний и мир низкий.
А вот второй демон оказался реально опасен. В то мимолетное мгновение, когда Бригитта смотрела в его глаза, она смотрела в глаза смерти. Обряд призвания затянулся, жуткие хрипы и стоны все не смолкали, а потом вдруг наступила тишина. Любопытство повлекло Бригитту в запретное место, она кралась по переходам, стараясь ступать бесшумно и думая о том, как она объяснит свой поступок повелителю, если он вдруг внезапно появится из-за поворота коридора. А потом впереди что-то громыхнуло, каменные стены содрогнулись, ноги Бригитты подкосились, ей пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Она слышала приближающиеся шаги и тяжелое дыхание демона, она понимала, что должна прятаться или бежать, но не могла сделать ни того, ни другого. Она стояла у стены, ее голова была пуста, все, что она могла – напряженно вглядываться в полумрак коридора и ждать… Она сама не знала, чего она ждет, лишь надеялась, что это будет не смерть. Единственная мысль, что возникла в тот момент в ее смятенной душе, – ей нельзя умирать, пока она не родила четырех детей, она подведет лорда, она нарушит его планы, ее перерождение…
Она не смогла додумать мысль до конца, потому что перед ней появился демон. Он тяжело дышал, в его глазах бился ужас загнанного в угол зверя, его рука крепко сжимала сучок священного дерева, гладко обтесанный и украшенный священными узорами, и поза демона была такова, как будто он верил, что держит в руке меч. Наткнувшись взглядом на Бригитту, он направил на нее палочку, на мгновение Бригитта поверила, что сейчас эта палочка превратится в меч и…
Палочка не превратилась в меч. В глазах демона появилось нечто человеческое, он отвел взгляд и замер на месте, как будто хотел что-то сказать, но никак не мог подобрать нужные слова. В этот момент его настигло смертное заклинание.
Бригитта не знала, что именно демон устроил в заклинательном зале, как именно ему удалось вырваться из железных и магических оков, лорд Хортон никогда не рассказывал ей об этом, а она не осмеливалась спрашивать. Бригитта надеялась, что после этого случая лорд оставит попытки освоить древнее заклинание, но ее надежда осталась напрасной. Спустя девять дней лорд Хортон начал третье призвание.
Теперь он относился к демонам гораздо серьезнее. Он сказал, что заклинательный зал отныне не должен оставаться без присмотра ни на мгновение, и повелел Людвигу быть там безотлучно. Лишь четыре часа в день он мог находиться вне зала, на это время его подменяла Бригитта. Лорд Хортон говорил, что когда демон сделает первый шаг в ловушку, начертанная на полу звезда начнет мягко светиться и издавать переливчатый свист, вначале едва различимый, затем все более громкий, и что момент, когда в звезде начнут проявляться первые изменения, ни в коем случае нельзя пропустить.
Бригитта ждала этого момента и боялась его. Она надеялась, что звезда оживет, когда в зале будет Людвиг, она знала, что от первого свечения до прихода демона должно пройти не менее трех часов, но она все равно боялась. Она знала, что негоже подвергать слова повелителя сомнению, что повелитель лучше знает пути бытия, но, с другой стороны, если бы лорд Хортон знал, как поведет себя второй демон, разве он позволил бы ему убежать?
И вот звезда засветилась и засвистела. Когда Бригитта поняла, что ей не мерещится, что звезда действительно светится и свистит, Бригитта со всех ног бросилась вон из зала. Ее одолело наваждение, ей казалось, что демон явится не через три часа, когда состоятся основные этапы обряда, а прямо сейчас, что демон наставит на нее простую деревяшку и на этот раз деревяшка все-таки превратится в меч и…
Лишь увидев воочию лорда Хортона, Бригитта поняла, как глупы были ее страхи. Пока рядом с ней лорд-повелитель, с ней ничего не случится. Он повелевает ее жизнью и ее смертью, пути ее бытия замкнуты на его душу, ничто не случается с человеком помимо воли повелителя. Нельзя позволять глупым сомнениям затуманивать зеркало разума, надо повиноваться не рассуждая, и тогда в следующем рождении путь бытия вознесет тебя выше.
Лорд Хортон не проявил ни тени сомнения или нерешительности. Он ласково улыбнулся Бригитте и повелел ей не покидать спальню, пока обряд призвания не завершится.
– Иди и не тревожься, – сказал он. – Служанка скажет тебе, когда все закончится.
И ушел в запретное крыло, его спина была пряма, а волнистые пепельные волосы упруго колыхались при каждом шаге, ниспадая на плечи. Бригитта глядела вслед повелителю и думала, что дать жизнь четырем детям, отцом которых станет этот мужчина, – великая честь и великое дело.
