Текст книги "Взлет индюка (СИ)"

Автор книги: Вадим Проскурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Сейчас он полностью утратил свою истеричную веселость, его губы были плотно сжаты, а темные очки смотрели непроницаемо и сурово. Засохшая кровь под носом и на подбородке делала его похожим на мифического вампира.

– А неплохо идем, – подал голос Дэн.

– Не сглазь! – прикрикнул на него Дик. – Тот труп подорванный тоже так думал.

– Компьютер никаких мин на пути не показывает, – сказал Невилл.

– Тому парню он, наверное, тоже не показывал, – сказал Дик.

И тут до Алисы дошло.

– Мы по минному полю скачем? – спросила она.

– О, леди догадалась! – снова развеселился Дик.

– Не надо ее обижать, – сказал Дэн.

– А ей меня можно жабой обзывать? – возмутился Дик.

– За дело – можно, – заявил Дэн. – Замер, как жаба перед комаром…

– Горячие человеческие парни, – прокомментировал Невилл.

Подул ветер, поднял клубы невесомой серой пыли. Пахнуло жареным мясом.

– О, кто-то в самый эпицентр угодил, – прокомментировал Дик. – А как думаете, ребята, жареных эльфов жрать можно?

– Нельзя, – ответил ему Дэн. – Мы теперь люди, а люди других человекообразных не жрут потому что брезгуют.

– Приколько, – сказал Дик. – Так если я умру, меня не сожрут? На костре спалят, как благородного? Ну, вообще!

Лошади несли их легкой неторопливой рысью. То и дело глаз натыкался на эльфийские трупы, одни обгорелые и изломанные, другие как живые. По-настоящему живых эльфов не встретилось ни одного. Дэн прокомментировал этот факт следующим образом:

– Хорошо ребята работают, чисто.

– Даже скучно, – сказал Дик. – Оставили бы нам хоть одного.

– Типун тебе на язык! – прикрикнул Дэн.

– Силовое поле сняли, – сообщил Невилл. – Авангард входит внутрь.

– Точно, – согласился Дэн после секундной паузы. – Как ты так ловко с очками управляешься?

– Я их двадцать дней, считай, не снимал, – ответил Невилл и резко помрачнел.

– Так мы, стало быть, победили? – спросил Дик непонятно кого.

– Ты чего, тупой?! – возмутился Дэн. – Жаба оркоподобная! Сколько раз можно повторять? Не сглазь, сука, не сглазь, не сглазь!

– Сам ты сука оркоподобная, – парировал Дик. – Вон, гляди, входы прорисовались! А чего их так много?

– Сглазил, мудило, – подал голос Невилл. – Назад гляньте.

Они глянули назад. Шесть фургонов, образующих эскадронный обоз, больше не двигались, а стояли на месте. Вокруг них суетились бойцы, они, кажется, что-то перегружали из одних фургонов в другие.

– Что там такое? – спросила Алиса.

– Похоже, ось поломалась, – ответил Дик. – Или колесо отвалилось. Блин, это ж сколько времени потерять придется! Бросать надо обоз!

– Слайти в боевом приказе особо отметил, чтобы обоз не бросали ни при каких обстоятельствах, – сказал Невилл. – Потому что если у Джона что-то не заладится…

– А что там может не заладиться?! – возмутился Дик. – Вон, поле уже отключено, чего там еще проверять?

– Не бесись, – посоветовал ему Дэн. – Веди себя прилично, бери пример с Алисы.

Алиса вдруг поняла, что ничего не боится и ничуть не волнуется. Как будто она уже не она, а просто кукла, за которой настоящая она с любопытством наблюдает со стороны. Доедет – не доедет, помрет – не помрет…

– Дэн дело говорит, не бесись, – сказала Алиса. – Представь себе, что я Святая Темная Жанна, и ехай за мной.

– Не ехай, а едь, – поправил ее Невилл.

– В рот тебя едь, деревня бестолковая! – возмутился Дик. – Правильно говорить «поезжай».

– Правильно не говорить, а поезжать, – сказал Невилл. – Вот и поезжай. Прямо за святой Анной.

– Не Анной, а Жанной, – уточнила Алиса.

– Да хоть Магдаленой, – огрызнулся Дик, и вдруг воскликнул: – Глядите, там, сверху!

В небе между черных дымовых облаков, которые уже утратили строгий порядок, а местами даже слились в большие бесформенные конгломераты, скользила маленькая черная тарелочка. А может, не маленькая, трудно определить размер предмета, когда его не с чем сравнивать.

– Это истребитель или штурмовик? – спросил Дэн.

– Не знаю, – сказал Невилл. – Но он за наших.

– Ну вот! – воскликнул Дик. – Что я говорил? Нет никаких проблем с этим складом! Древнее оружие уже в дело пошло! Бросать надо обоз!

– Не истери, – сказал ему Дэн. – Джон лучше знает, бросать обоз или не бросать.

– А где Джон, кстати? – спросила Алиса.

– Сзади, у обоза, – ответил Дэн. – Разве сама не видишь? Ах да, ты же без очков…

Летающая тарелка умчалась на левый фланг, за холм, заложила крутой вираж и полетела обратно. Из-за холма поднялось еще одно грибовидное облако.

– А вот и контратака, – констатировал Невилл.

– Я же говорил, обоз бросать надо! – воскликнул Дик.

– Ты прав, – спокойно сказал Дэн. – Джон с тобой согласился.

Бойцы, оставшиеся далеко в тылу, перестали суетиться, попрыгали на лошадей и поскакали вперед, оставив фургоны.

– Сдается мне, нам тоже пора ускориться, – сказал Невилл.

– Я же говорил! – повторил Дик в очередной раз. – Ходу!

Они пришпорили лошадей и галопом поскакали туда, где их ждали гостеприимно распахнутые ворота древнего склада, а также счастье и процветание всея Человеческой Общины на Барнарде. И не только человеческой.

4

Силовое поле сомкнулось, солнечный свет померк, землю окутало полумраком, ветер утих, все стало призрачным и нереальным.

– Так вот оно какое, силовое поле, если изнутри смотреть, – сказал Герман.

– Да, оригинальное зрелище, – кивнул Джон. – Я тоже раньше не видел.

– Зря ты, Джон, волновался, – сказал Слайти. – Прошли сквощь эльфов как нож сквозь масло.

– Но без обоза, – уточнил Джон. – И если бы я не смог штурмовик в воздух поднять – хрен бы дошли, кровью бы умылись по полной программе.

Мутная поверхность силового поля осветилась оранжевой кляксой. Раздался басовитый гул, словно исполинский божественный палец тронул неимоверно толстую гитарную струну.

– И чего им неймется? – проворчал Слайти. – Давно пора понять, что его так не пробить.

– Это от отчаяния, – сказал Джон. – Битву они проиграли вчистую, да еще узнали под конец, какие именно сокровища хранятся в этом пузыре, и что попали эти сокровища в грязные лапы неблагословенных низкорожденных, то есть нас. Есть от чего придти в отчаяние. Они, правда, бластеров захватили до пяти штук…

– До семи, – уточнил Слайти. – Два придурка свои оружия по ходу скачки потеряли, дебилы косорукие. Как обустроимся, прикажу выпороть перед строем.

– Может, вниз пойдем? – предложил Герман. – Не терпится уже на чудесные сокровища посмотреть.

– Ну, пойдемте, – согласился Джон. – Джо, ты Седрика уже проинструктировал? Занимать только отведенные помещения, в незнакомые коридоры не входить, на кнопки не нажимать, воду и сухпаек экономить…

– Да чего его инструктировать? – махнул рукой полковник. – Сам все понимает, не маленький. Хороший командир растет.

– Как знаешь, – пожал плечами Джон.

Они спустились по лестнице в короткий горизонтальный тоннель. Торцевая стена тоннеля была не каменная, а железная, и на ней горела тусклая желтая лампочка. Джон подошел к стене, ткнул в лампочку пальцем, она покраснела, и стало ясно, что это не просто лампочка, а кнопка. За стеной что-то зашумело, цвет лампочки изменился на зеленый, звякнул невидимый колокольчик, стена поползла в сторону. Это, оказывается, была не стена, а сдвижная дверь во всю стену.

Герман молниеносно выдернул бластер из кобуры, Джон столь же молниеносно ударил Германа по запястью, оружие брякнулось на бетонный пол.

– Во-первых, это зеркало, – сказал Джон. – А во-вторых, в замкнутых помещениях надо хвататься не за бластер, а за ножи. Бери пример с Джо.

Герман обернулся и увидел, что Джо Слайти стоит в оборонительной фехтовальной стойке, в правой руке у него меч, а в левой метательный нож.

– И точно, зеркало, – согласился полковник.

Принял нормальную стойку, вложил меч в ножны и стал запихивать нож обратно в рукав.

– Чуть не поубивал нас всех, дурилка, – сказал Джон.

– Извините, – смущенно пробормотал Герман. – Не ожидал… А на кой здесь зеркало, да еще такое большое?

Невидимый колокольчик снова звякнул, дверь дернулась, пытаясь закрыться, но Джон сунул руку в ее проем, и дверь передумала.

– Заходим, – сказал он. – Герман, подбери оружие, не забудь. Я не знаю, зачем в лифтах раньше зеркала ставили. Наверное, просто традиция. Я должен был вас предупредить. Простите, ребята, запамятовал.

На боковой стене лифта выстроились в вертикальную колонку шесть кнопок. Джон нажал самую нижнюю, колокольчик звякнул, дверь стала закрываться.

– А чего оно позвякивает все время? – спросил Слайти.

– Предупреждает, что двери откроются или закроются, – объяснил Джон.

– А зачем? – спросил Слайти.

– Тут есть другая дверь? – спросил Герман.

– Понятия не имею, почему так, – ответил Джон. – Просто традиция. Другой двери тут нет, но если в лифте дверь одна, принято говорить, будто их несколько. Тоже традиция.

Лифт покачнулся и поехал вниз. Цифра -1 на маленьком экранчике над кнопками сменилась цифрой -2. Лифт остановился.

– Ты, вроде, минус шесть нажимал? – уточнил Слайти.

– Это бойцы балуются, – сказал Джон. – Если кнопка вызова нажата снаружи, лифт останавливается на промежуточных этажах, подбирает попутчиков.

– Разве бойцы не на минус третьем? – спросил Герман.

– Бойцы везде, – ответил ему Слайти. – На то они и бойцы. Знаешь, чем боец отличается от ребенка? Двумя вещами – пенис больше и меч настоящий. А в остальном то же самое.

Звякнул колокольчик. Дверь поехала в сторону, постепенно открывая интерьер минус второго этажа.

– Тут тоже зеркало, – сказал Герман.

– Здесь-то откуда? – удивился Джон.

И тогда Герман понял, что это не зеркало. Но было уже поздно. Эльф поднял бластер и выстрелил.

Время растянулось, как эльфийская резина в сильных руках, например, Звонкого Диска, который нынче отзывается на имя Дик. Вот пулька врезается в заднюю стену лифта – БОММ! Белая железная стена становится красной, а краска превращается в дым – ПЫХХ! Метательный нож Джона, кувыркаясь в полете, ударяет рукояткой по стволу бластера – БДЗЫНЬ! Вот другой метательный нож втыкается в мертвенно-белое эльфийское горло чуть ниже кадыка – ЧПОК! Вот Джон вылетает из лифта в нелепом горизонтальном прыжке из низкой стойки, а подошвы его сапог дымятся – ПЫЩЩЬ! Вот Герман вдыхает вместо воздуха огонь – ЫЫЫ! И все.

Нет, не все. Вот Герман катается по каменному полу, как раздавленный червяк, и кричит – ААА! А Джон с размаху бьет его сапогом под дых – БДЫЩЬ! И лезвие меча сверкает в полумраке подвала – ФЬЮУУ, ХРЯП, ФЬЮУУ, ХРЯП! И кто-то хватает расслабленное тело Германа и волочит по скользкому окровавленному полу к докрасна раскаленному лифту, и в ноздри ударяет жуткая вонь паленого мяса – ФФФУУУ! И завывает сирена – ВУУ, ВУУ, ВУУ! И нечеловеческий компьютерный голос бесстрастно сообщает, что на территории объекта замечены эльфийские диверсанты, вооруженные бластерами, и обещает передать их местонахождение в самое ближайшее время, а пока просто боевая тревога. А потом вдруг Герман понимает, что ему БОЛЬНО!!! И теряет сознание.

5

Это была маленькая комнатушка с голыми металлическими стенами и четырьмя люминисцентными светильниками на пластиковом потолке. Вдоль двух стен стояли длинные лавки, обтянутые искусственной кожей. Где-то наверху шумел вентилятор, втягивая конопляный дым сквозь решетку в центре потолка. Это была одна из немногих комнат на объекте, где можно было нормально курить, не рискуя задохнуться собственным дымом. Правда, пепельниц не было, так что пепел стряхивали прямо на пол. Нехорошо, не по-военному, но терпимо – надолго задерживаться на объекте никто не собирается, так что загадить комнату по полной программе просто не хватит времени.

На скамейке по левую сторону от входа сидели Джон Росс, Алиса Росс и Невилл Росс. На противоположеной скамейке сидели Дэниел Росс, Ричард Росс и Седрик Мунлайт. Они молча курили, и лица их были мрачны.

Джон поискал глазами отсутствующую пепельницу, хмыкнул и разжал пальцы. Окурок упал на пол. Джон собрался было раздавить его ногой, но вовремя вспомнил, что на ногах у него не сапоги-говнодавы, а сочащиеся гноем бинты. Отдернул ногу, некоторое время созерцал дымящийся окурок, затем вытащил из кармана носовой платок и шумно высморкался. Снова воцарилось молчание.

Алиса положила ему ладонь на колено и сказала:

– Не расстраивайся ты так. Со всеми бывает…

Джон криво ухмыльнулся и сказал:

– Ты так говоришь, будто я ребенок, который невзначай описался. А из-за меня люди чуть не погибли. А один таки погиб. Я тут планы строю, мир завоевываю, счастье и процветание организую, а сам… Свиньями мне командовать, а не людьми.

– Джо и Герман еще живы? – спросил Седрик.

– Ну да, – пожал плечами Джон. – Что им будет? Наносыворотка заработала, выделяет в кровь все, что нужно. Антибиотики, наркотики, антидепрессанты… Жить будут.

– То есть, они просто искалечены? – спросил Невилл.

– Да, на некоторое время, – кивнул Джон. – Там внизу экзоскелеты есть, я приказал роботам подготовить два экземпляра. Как ребята в сознание придут, так и примерим. Герман, думаю, начнет ходить уже завтра. И протезы рук для полковника тоже есть. Хорошие протезы, с нейропортом, как настоящие руки, даже сильнее.

Дик Росс нервно рассмеялся.

– Так, стало быть, Герман и Джо даже не искалечены? – спросил он. – Просто легко ранены?

– Не легко, – покачал головой Джон. – Руки-ноги быстро не отрастают, до полного восстановления дней двести пройдет, не меньше. А до того придется в экзоскелетах ходить, как терминаторам мифическим. Полковнику еще придется протезы менять по мере отрастания…

– Эта медицинская технология теперь всем доступна? – спросил Дэн.

– Всем, – кивнул Джон. – Но в рамках имеющихся производственных мощностей. А их, считай, почти нет. Когда нормальный нанозавод захватим, тогда можно будет нейропротезы тысячами штамповать, а пока это дело штучное. Нам повезло, что они на этом складе нашлись.

– Мы неуязвимы, – сказал Дик.

– А вот это – опасное заблуждение, – возразил Джон. – Будь там не двое пострадавших, а трое – третьего я бы не успел спасти. Полковнику и так повезло невероятно, еще несколько секунд, взрывной выброс токсинов и здравствуйте, края удачной охоты.

– Сам-то как? – спросил Дэн. – Ты когда ковыляешь, на тебя смотреть страшно.

– Страшно – не смотри, – пожал плечами Джон. – В целом я себя неплохо чувствую, боль купирована, а больше ничего не беспокоит. Физически не беспокоит, я имею в виду.

– А что не физически? – спросил Дэн. – Все прошло отлично, потери… Но какая битва без потерь?

– Я должен был это предусмотреть, – сказал Джон. – Когда я планировал операцию, я особо отметил, что силовой колпак надо открывать только на короткое время, чтобы эльфийские диверсанты не успели проникнуть внутрь. Я же понимал, что не смогу сразу установить контроль над всеми входами. И когда обоз застрял, я должен был не ждать у моря погоды, а сразу принимать решение. Либо сразу приказать оставить фургоны, либо перебросить часть людей на охрану входов. А лучше и то, и другое вместе. А я растерялся.

– Осмелюсь заметить, сэр Джон, на вашем месте растерялся бы любой, – подал голос Седрик. – Кроме мифического Мойше Даяна.

– Он не мифический, – заявил Джон. – Но это неважно. Видишь ли, Седрик, меня не то беспокоит, что я недостаточно богоподобен во всезнании и предусмотрительности. Меня беспокоит то, что мои планы построены на том, что я должен быть богоподобен, и я не понимаю, как ослабить это ограничение. До сих пор боги мне помогали, первые этапы моего плана выполнились легко, просто невероятно легко. Вначале боги послали Германа, случайно заехавшего в Иден по своим делам, потом они послали Рона Вильямса и все последующие разборки… Еще легенда о Фоксхантере хорошо легла в расклад. Раньше я не думал об этом всерьез, но теперь понимаю, что как-то незаметно привык, что у меня все получается как в сказке: что ни пожелаю – сбывается наилучшим образом. Но белая полоса рано или поздно должна была закончиться. И вот она закончилась.

– Это была случайность, – сказал Дик.

– Нет, не случайность, – покачал головой Джон. – А точнее, случайность, но ожидаемая, естественная. А то, что раньше таких случайностей не было – вот эта случайность была неестественная. Я делал ошибки одну за другой, и я начал терять контроль над ситуацией. Рейнблад меня почти вычислил, ему не хватило буквально десятка дней. А если бы Алиса не подслушала его разговор с Пейном, он бы меня точно вычислил.

– Лонни говорит, Рейнблад неплохой мужик, – сказал Седрик.

– Не спорю, неплохой, – кивнул Джон. – Но есть несколько вопросов, в которых мы с ним расходимся. Когда большой нанозавод станет нашим, это перестанет быть важным, но пока… Я даже Скользкого Джека зарубил, чтобы Рейнблад не узнал обо всем раньше времени.

Седрик присвистнул и сказал:

– Ну, вы даете, сэр Джон!

Джон поморщился и сказал:

– Хватит называть меня сэром. Боевое братство не нуждается в чинах.

Седрик нахмурился.

– Боевое братство – это для орков, – сказал он.

– Нет, – покачал головой Джон. – Боевое братство – это для людей. Жаль, что ты пока этого не понимаешь. Но я тебя не осуждаю, вытряхнуть предрассудки из головы – дело непростое и небыстрое. Но ты справишься.

Седрик помолчал, затем сказал:

– Его божественность не простит вам Скользкого Джека.

– Я надеюсь, все же простит, – сказал Джон. – А если не простит… Давай лучше не будем о грустном.

– Пойду я, посмотрю, как там у ребят, – сказал Седрик.

Резко встал и ушел.

– Нехороший он человек, – сказал Дэн, когда за Седриком захлопнулась дверь. – Предаст он нас Рейнбладу.

– Нормальный он человек, – возразил Джон. – Не суди да не судим будешь. А если предаст – значит, на то божья воля.

Дик глупо хихикнул. Достал кисет, стал сворачивать очередной косяк.

– Кажись, Дика пробирать начало, – прокомментировал Дэн. – А я уж думал, конопля негодная. Курим, курим, а толку никакого.

– Это от нервного напряжения и испуга, – сказал Невилл. – Я когда Джона в первый раз встретил, тоже потом долго накуриться не мог.

Джон ласково улыбнулся. Дик хихикнул еще раз.

– Ты бы завязывал, – посоветовал Дэн. – Ты с тех пор, как орочьих печатей лишился, такой странный стал, будто все время накуренный. Имя себе выбрал…

Дик пожал плечами, травка из набиваемого косяка посыпалась на пол.

– Ты чего делаешь?! – возмутилась Алиса. – Чего продукт переводишь?

– Ладно, уговорили, – пробормотал Дик.

Закрыл кисет, запихнул во внутренний карман. Посмотрел на рассыпанную коноплю, хихикнул. Помолчал немного, затем сказал:

– Странно это очень. Я как будто не расу сменил, а весь мозг целиком. Будто вытащили из черепа всю начинку, а вместо нее другую засунули. Никогда не думал, что так будет. Джон, ты мою Бродячку человеком сделаешь?

– Обязательно, – кивнул Джон. – Но не сразу. Специально возвращаться в столицу я ради нее не буду, извини. Придется подождать.

Дик улыбнулся, его лицо на мгновение стало детским.

– Подожду, – сказал он. – Вон, Алиса ждала-ждала, и ничего, дождалась. А я чем хуже?

– Кстати об Алисе, – встрял в разговор Дэн. – Алиса, ты извини, что я над тобой подшучивал. Мы думали…

– Что я с головой не дружу? – спросила Алиса.

Дэн смущенно кивнул.

– Пойду-ка я посплю, – сказал Джон. – Все равно башка не варит, эндорфинов в крови больше, чем кислорода. Невилл, Дэн, помогите, пожалуйста.

– Дэн, сиди! – резко заявила Алиса. – Я сама помогу. Ты со мной нянчился, теперь моя очередь за тобой ухаживать. Давай, Длинный… гм… Невилл, встаем осторожненько, и за руку его придерживай!

Они встали, Джон повис между ними, одной рукой обнимая Невилла, другой – Алису. Сделал первый шаг, и стало видно, что пока Джон сидел, под его ступнями образовались лужицы желто-коричневого гноя. Алиса вспомнила, как выглядели ноги Джона без повязок, и споткнулась.

– Лучше бы Дэну позволила, – сказал Джон.

Алиса не видела его лица, но по голосу поняла, что он ласково улыбается, а в его глаза светится любовь.

– Никому тебя не отдам, – прошептала Алиса, и ее горло перехватил внезапный спазм.

– Ты только не расплачься, – попросил Джон.

– Не дождешься, – заявила Алиса. – Я девушка серьезная и целеустремленная. Сначала до постели тебя дотащу, уложу, утку поднесу, а потом уже плакать буду.

– Утку не надо, – сказал Джон. – Не настолько я плох, чтобы под себя ходить.

– Не настолько?! – воскликнула Алиса. – Да у тебя на пятках кожи вообще не осталось! Гноище сплошное! Сам-то видел?!

– Ожог третьей степени – это не хухры-мухры, – глубокомысленно произнес Джон. – Особенно инфицированный. Да не дергайся так, уронишь! Не сдохну, не дождетесь. А если сдохну… гм… Дэн, Дик, вы тоже слушайте, сейчас кое-что важное скажу.

– Может, не стоит прямо в коридоре? – спросил Дэн. – Подслушает кто еще…

– Не подслушает, – заявил Джон. – В этом крыле никого, кроме нас, нет, я это точно знаю, система охраны врать не будет. Вот что я вам скажу. Если я, не дай боги, помру…

– Не помрешь, – быстро сказала Алиса.

– Не помру, – согласился Джон. – Но если вдруг. На моей бывшей даче в памяти компьютера сохранена моя личность. Копия старая, надо было обновить, но не до того было… Я всех вас записал в память системы охраны и снял ограничения на доступ к моей памяти. Если, не дай боги, помру, любой из вас сможет меня воскресить. Надо будет придти в Плохое Место, компьтер вас впустит, и потом надо будет сказать компьютеру, что нужно сделать. С собой возьмете какое-нибудь тело, какое не жалко.

– А тело зачем? – не понял Дик.

– Чтобы моя личность вселилась, – объяснил Джон. – В себя не вселяйте, мне неприятно будет пожирать душу друга. Я, правда, не буду знать, что вы мои друзья, копия-то старая, еще той эпохи…

– Ты тут пессимизм не разводи, – оборвал его Дэн. – Ишь чего удумал, помирать собрался! Если прежде меня помрешь, я тебе в краях удачной охоты лично задницу надеру! Нечего нюни распускать! Тебя Алиса любит, а ты помирать собрался!

– Спасибо, Дэн, – улыбнулся Джон. – Ты настоящий друг. А теперь тащите меня дальше.

Они потащили его дальше, и каждый шаг Джона оставлял на полу грязный след. «Когда дотащим, надо будет перевязку сделать», подумала Алиса. А потом она подумала, как будут выглядеть его ноги теперь…

– Алиса, не дергайся, – сказал Джон. – Ничего непоправимого не произошло, уже послезавтра я буду нормально ходить. Нанотехнологии – великая вещь, еще круче, чем тактический компьютер. Ты бы лучше за Джозефом ухаживала с тем же энтузиазмом. Ему тяжелее приходится.

– Я его не люблю, – сказала Алиса. – А тебя люблю. Потому ухаживать буду за тобой. А Джозеф и без меня справится, он такой дубовый, что его хрен чем прошибешь.

– Это иллюзия, – сказал Джон. – Вспомни, каким дубовым я был в Барнард-Сити в первые дни.

Алиса засмеялась. Затем посерьезнела и сказала:

– Думаешь, он тоже играет? Вы, мужики, такие забавные… Будто соревнуетесь, кто из вас самый дубовый.

– Не дубовый, – поправил ее Джон. – Это называется «мужественный».

Невилл рассмеялся и сказал:

– Ты лучше так не шути, а то уроню.

– А я и не шучу, – сказал Джон.

– Схожу-ка я Германа проведаю, – сказал Дик.

– Наконец-то! – сказал Джон. – Я все ждал, когда ты догадаешься.

– А чего ждал-то? – удивился Дик. – Мог бы подсказать.

– В делах дружбы подсказки неуместны, – заявил Джон. – Ты либо сам знаешь, что делать, либо не знаешь, и тогда это не дружба, а Сэйтен знает что.

– Блин! – мрачно произнес Дик. – Дружба, блин… А ведь действительно дружба… Я же теперь тоже человек… Никак не могу привыкнуть.

– Никто не может, – сказал Джон. – Но придется. Я тоже долго не мог привыкнуть, что почти бог.

– Но теперь-то привык? – спросил Невилл.

– Нет, – покачал головой Джон. – К таким вещам привыкнуть невозможно. Но к тому, что ты не говорящая скотина, а полноправный человек – можно и нужно. Ну, чего замерли? Тащите меня дальше!

На этом беседа закончилась. Дик и Дэн куда-то ушли, Невилл и Алиса притащили Джона в их с Алисой комнату, уложили на кровать, затем Невилл ушел, а Алиса легла рядом. Джон вскоре заснул, и лицо его перестало быть бравым, а стало измученным. Алиса лежала рядом, смотрела на любимого и тихо плакала. А потом тоже уснула.

6

– Не отчаивайся, – сказал Герман. – Попробуй еще раз.

– Да чего тут пробовать… – проворчал Джозеф.

Однако попробовал. Стакан хрустнул и рассыпался мелкой стеклянной трухой. Джозеф автоматически разжал пальцы и отпрянул. Посмотрел на ладонь, будто ожидал увидеть кровавые порезы, но никаких порезов там, конечно, не было. Только едва заметные царапины на металле.

– Ну вот, а ты боялся, – сказал Герман. – Не работает нейропорт, не работает… Все работает, только обучать надо было дольше. А ты сразу сдался.

Джозеф тем временем шевелил своей металлической рукой в разных направлениях, сгибал и разгибал пальцы, затем коснулся пальцем носа и воскликнул с крайним изумлением:

– Я чувствую!

– Это тебя глючит, – возразил Герман. – Железка не чувствует.

Из-под кровати раздался голос робота:

– Это нейропротез с обратной связью. Осязательные датчики подключены к нейропорту. Но не до конца. Надо продолжить обучение.

– А это как? – спросил Джозеф.

– Щупать различные предметы, совершать различные движения, – объяснил робот.

– Помастурбируй, – посоветовал Герман.

Джозеф в ответ пожелал ему нехорошего.

– Свинья ты неблагодарная, – сказал Герман. – Я тебе добра желаю, а ты меня посылаешь. Стыдно должно быть.

Джозеф выдал длинную тираду, составленную исключительно из непристойных слов.

– Эй, робот! – позвал Герман. – У Джозефа мозги замкнуло, мы его теряем!

– С ним все нормально, – возразил робот из-под кровати. – Это нормальная эмоциональная реакция.

– Скучные вы все, и чувства юмора у вас нет, – заявил Герман. – Покурю-ка я еще.

– Алкалоиды из ушей попрут, – сказал Джозеф. – Ты тут уже так накурил, что дышать нечем. Сижу и балдею.

– Вижу я, как ты балдеешь, – сказал Герман. – Грустный у тебя балдеж и унылый. Сидишь, ругаешься… Кстати, каннабиноиды к алкалоидам не относятся, у них атома азота нет.

– Иди в жопу, алхимик, – сказал Джозеф.

– Вот, – сказал Герман. – Сидишь и ругаешься, сидишь и ругаешься… Добрее надо быть. И целеустремленнее. Тебе робот что сказал делать? Протез тренировать. А ты что делаешь?

Джозеф внезапно спрыгнул с постели и ринулся к Герману. Схватил его за запястья, сильно дернул на себя, Герман взвизгнул.

– Ты что творишь, терминатор недотраханный?! – завопил он. – Руки обломаешь на хрен! Завидно, что они у меня целы остались? Так нечего было на горячий металл раком вставать, содомит несчастный!

Джозеф разжал пальцы и сел обратно на свою кровать.

– Сам ты содомит, – сказал он. – Извини.

– А прикольно, – сказал Герман. – Ты заценил, как экзоскелет поет, когда ты движешься?

Джозеф вытянул ногу, она издала мелодичное посвистывание.

– Теперь заценил, – сказал он. – И правда прикольно.

Внезапно Герман стал серьезным.

– До сих пор не могу поверить, что жив, – сказал он. – Если бы этот ниндзя пучеглазый выставил энергию чуть мощнее…

Джозеф улыбнулся и сказал:

– Мощнее некуда, это предельная мощность была. Нам повезло, что лифт металлический, а то порвало бы в лоскуты всех троих. Ты что, не знал? Когда бластерная пулька в металл ударяет, вся энергия в тепло переходит, а ударной волны нет. Это физика.

Герман встал и прошелся по комнате взад-вперед. Искусственные ноги мелодично посистывали при каждом шаге. Внезапно Герман ударил ногой в стену на уровне груди, металлическая ступня громко звякнула. Затем Герман провел серию ударов против воображаемого противника. Ноги работали безупречно.

– И зачем мне теперь нормальные ноги? – риторически вопросил он.

– Чтобы не свистеть при каждом шаге, как ежик резиновый, – ответил Джозеф.

– Приношу извинения за доставленные неудобства, – подал голос робот из-под кровати. – Срок годности протезов истек сто тысяч дней назад, прокладки немного рассохлись. Я могу провести ремонт, но это займет пять суток.

– Хрен тебе, а не пять суток, – сказал Джозеф. – Лучше коленками свистеть, чем на карачках ползать. Вот когда у меня свои ноги отрастут, а потом какой-нибудь хрен их снова отстрелит, вот тогда ты протезы сделаешь, чтобы не свистели!

Джозеф подвигал металлическими пальцами и задумчиво произнес:

– Интересно. Седрик говорил, что ему Джон говорил, что руки у меня будут помаленьку отрастать. А протезы останутся те же самые. Я что буду, как горилла мифическая, сам себе пятки чесать, не нагибаясь?

Герман расхохотался и сказал:

– Да ты по жизни горилла, только не мифическая, а дубовая!

Джозеф нахмурился и сказал:

– Я серьезно.

– Если серьезно – я понятия не имею, – сказал Герман. – Может, протезы будут укорачиваться по мере необходимости, а может, Джон тебе другой комплект подберет. А может, будешь реально чесать себе пятки как горилла. Слушай! Попроси Джона, пусть он тебе для члена сделает протез с нейропортом! И подлиннее. С потенцией проблем не будет, женщины будут любить, отсосать сможешь сам у себя, если вдруг захочется…

Джозеф состроил злую гримасу и грозно клацнул металлическими пальцами.

– Извини, – сказал Герман. – Что-то я злой сегодня и нервный… Покурить, что ли… Может, сходим, Джона проведаем? Доложить надо, что протезы прижились, все в порядке, воевать уже пора.

– Джон отдыхает, – сообщил робот. – Когда он проснется, я ему доложу.

– Удивляюсь я, как он сумел от того выстрела увернуться, – сказал Джозеф. – Везучий он бес.

– Чему тут удивляться? – пожал плечами Герман. – У него же мозг прочипован. У тебя руки терминаторские, а он весь такой. Скорость реакции невероятная. Видел бы ты его в бою…

– Он не увернулся от выстрела, – сказал робот. – У него ожоги третьей степени обеих ступней. Выздоровление займет не менее двух суток.

– Еще двое суток здесь сидеть, – вздохнул Герман. – Ни пожрать, ни покурить толком…

– На минус четвертом уровне есть курительная комната с удовлетворительной вентиляцией, – сообщил робот. – А перелет в Иден не связан с выздоровлением Джона. Я прогнозирую, что он отдаст приказ, как только проснется.

– Перелет? – переспросил Джозеф. – Мы полетим на этих… летающих тарелках?

Робот ответил лаконично:

– Да.

– Никогда ни на чем не летал, – сказал Герман. – Интересно, ими трудно управлять?

– В ручном режиме – трудно, – ответил робот. – В автоматическом – легко.

– Прикольно, – сказал Герман. – Прикинь, Джозеф, сидят там твои бойцы, занимаются боевой учебой, и тут мы такие с понтом на летающих тарелках…

Джозеф нахмурился.

– Надо будет бойцов предупредить, – сказал он. – А то как бы стрельбу не устроили…

– Испугаются, – сказал Герман. – Двести боевых тарелок – такая сила…

– Мои мальчишки не испугаются, – заявил Джозеф. – Они такого слова не знают. Им все едино – что двести боевых тарелок, что Люцифер с крыльями, до последней пульки будут отстреливаться. Я их неплохо воспитал.