Текст книги "Взлет индюка (СИ)"

Автор книги: Вадим Проскурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Про искусственный интеллект в мейнфрейме ничего дельного не нашлось, и Рейнблад выдал следующий запрос – «спутниковая антенна». Оригинально. Неужели Джон наследил в компьютере, а Пейн заметил? Похоже на то… Документация, логи… нет, логи пока показывать не будем, отфильтровать надо, наверняка есть следы… а может…

Внезапно Джон понял, что нашел решение. Очень грубое и наглое, но оно должно сработать, просто обязано сработать, боги, прошу вас, уповаю на вас, не подведите, боги, милые, очень прошу!

Строки текста на мониторе перед кардиналом моргнули, и среди них появилась одна новая, которой раньше не было. Она гласила: «Портал спутниковой разведки. Прямой доступ». И через двенадцать секунд кардинал в нее кликнул.

Следующие семь минут его божественность осваивал управление всевидящими электронными глазами, в большом ассортименте развешанными предками на разных орбитах. Вначале кардинал полюбовался общим видом планеты из космоса, затем увеличил масштаб на Барнард-Сити, но не до предела – выставить максимальное разрешение Джон ему не позволил. Домами и деревьями пусть любуется, а так, чтобы каждый прохожий был как на ладони, и чтобы можно было отличить одного от другого по чертам лица – этим его божественности лучше не пользоваться. А то станет космическое око кардинала реально всевидящим, и хрен от него потом спрячешься. И доступ к продвинутым функциям его божественности предоставлять тоже не нужно, а то как начнет отслеживать перемещения и контакты… А вот история запросов ему пригодится, особенно, если вписать туда кое-что от себя… точнее, от Пейна… и еще слой пользовательских пометок… и привязать к модифицированной истории… Получилось грубо и криво, будто у всех пользователей история запросов одна и та же и доступна каждому, а ведь Рейнблад здесь даже не администратор… Да наплевать, в худшем случае он подумает, что программа глючит или Пейн чего-то перемудрил. Главное, чтобы он не упустил из виду вот эту блеклую табличку в левой части экрана… Ага, не упустил! Кликнул на повтор последнего запроса, якобы сделанного Питером Пейном… Сейчас, должно быть, ругается, дескать, о таком великом открытии надо было сразу докладывать, в первых же словах… Нет, пока еще не ругается, он еще ничего не понял. Если бы понял – не перешел бы на следующую ссылку так быстро. Но вто это место он точно должен узнать… гм… не узнал. И что теперь делать? Надо как-то намекнуть товарищу, что он пропускает самое интересное, но чтобы ни в коем случае не заподозрил, что ему намекают, он все должен понять сам, как бы случайно. Вот уже окно закрывать собрался, не успеваю! А чего, собственно, бояться? Много наглости мало не бывает!

«Вы действительно желаете закрыть плохое_место_дом_каэссара_спутник_карта?» спросило Рейнблада всплывающее окошко. Кардинал автоматически двинул мышь в сторону кнопки «да», и тут до него дошло.

Следующие полчаса Рейнблад поочередно разглядывал то Плохое Место, то второе похожее место, где под толстым слоем земли, бетона и под коконом силовых полей размещается склад древнего оружия. Только Рейнблад не знает, что это склад древнего оружия, для него это просто точка посреди Оркландских прерий, примечательная только тем, что покойный Питер Пейн ее почему-то отметил. А почему он ее отметил, почему она привлекла его внимание?

Вскоре Рейнблад получил ответ на этот вопрос. С помощью Джона получил, сам кардинал ни за что бы не разобрался так быстро с управлением порталом. Но если неопытного пользователя чуть-чуть подправлять, он может работать на удивление эффективно. Потом, когда кардинал наберется опыта, он удивится, как ему удалось при первом знакомстве с системой так ловко задействовать такие сложные функции. Решит, что боги помогли, и будет в чем-то прав.

Карта, которую разглядывал Рейнблад, дополнилась двумя дополнительными слоями, на одном из которых отображались силовые поля, а на другом – история биологической активности. Оба слоя Джон подредактировал, и теперь получалось, что силовые поля над древними артефактами время от времени отключаются, и эти моменты странным образом совпадают с появлением в этих районах крупных эльфийских отрядов. Несложно догадаться, что эльфы держат здесь военные базы. А если учесть, что поход эльфийской армии на Драй Крик начался с объекта N2, а на объекте N1 армия сделала промежуточную остановку, и если посчитать, сколько эльфов вошло под силовые поля и сколько вышло наружу, напрашивается очевидный вывод – эльфы готовят вторжение. Рейнблад этот вывод пока еще не сделал, но скоро сделает, он мужик умный, быстро во всем разбирается.

Пожалуй, информации вброшено достаточно. Теперь надо подумать, как вбросить подтверждение. Впрочем, а чего тут думать? И кому поручить – тоже ясно, Длинный Шест как раз только что вошел в здание.

Джон открыл глаза и сел на кровати. Голова закружилась, к горлу подкатил комок, перед глазами запрыгали прозрачные червячки. После такой нагрузки на мозг – неудивительно. Большую часть вычислительной перегрузки взяли на себя компьютеры, но и мозгу досталось неслабо, не будь он прочипован – давно бы уже валялся Джон Росс в обмороке. Впрочем, нет, нечипованый мозг неспособен достичь такой перегрузки чисто технически.

Джон глубоко вдохнул и медленно выдохнул. И еще раз, и еще. Вроде отпускает. Теперь попробовать встать… Шатает, но не сильно, терпимо. Вот и хорошо.

Он вышел в гостиную, улыбнулся Длинному Шесту, попытался сказать что-то приветственное, но язык не послушался. В глазах потемнело, Джон привалился к косяку, наклонил голову и стал глубоко и часто дышать. Вот только обморока сейчас не хватало!

Ему не дали упасть. Длинный Шест подхватил его с одной стороны, Алиса – с другой. Подтащили к креслу, аккуратно опустили, Длинный Шест налил чаю, Алиса раскурила косяк. Джон принял косяк из рук любимой, затянулся, медленно выдохнул дым и улыбнулся.

– Отпускает, – констатировал он. – Спасибо, ребята.

– Что это было? – спросила Алиса.

– Нервная перегрузка, – объяснил Джон. – Думаете, с компьютерами легко работать через телепатический интерфейс напрямую?

– Чего? – переспросила Алиса.

Джон пыхнул еще раз и сказал:

– Не бери в голову, потом как-нибудь расскажу, а сейчас сил нет. Это пройдет, это минутная слабость, не волнуйтесь. Длинный Шест, рад тебя видеть. Ты отлично справился, я очень доволен.

Длинный Шест нахмурился и заявил:

– Зато я недоволен.

– Ерунда! – махнул рукой Джон. – На Иденском тракте ты, конечно, облажался, но обошлось. А в остальном ты сработал великолепно.

– Я не об этом, – сказал Длинный Шест и многозначительно посмотрел на Алису.

– Можешь говорить при ней, – разрешил Джон. – Не вижу смысла что-либо скрывать от нашей милой девочки. Дней через двадцать она станет человеком, пора привыкать, что человеческая жизнь сложна и многообразна. Ибо чем больше у человекообразного свободы, тем больше приходится принимать решений, и тем чаще и сильнее болит душа, когда понимаешь, что решение было неверным. Или когда оно было единственно верным, но таким грязным и отвратительным, что хочется пойти повеситься.

Длинный Шест скептически хмыкнул.

– Не могу представить себе, чтобы ты повесился, – сказал он.

– Так я не о себе говорю, – улыбнулся Джон. – Я-то что, моя душа закалена как сталь, я могу, наверное, сотню младенцев зарезать и потом спать спокойно. Если, конечно, цель оправдывает такое средство.

– А в нашем случае цель оправдывает средства? – спросил Длинный Шест.

– Конечно, оправдывает, – кивнул Джон. – Если бы не оправдывала, я бы такие средства не применял, я бы что-нибудь другое придумал.

– Красс Содомит тоже, наверное, так думал, – предположил Длинный Шест.

– Я над ним свечку не держал, но думаю, что ты прав, – сказал Джон. – Каждый, кому доводится совершать великие подвиги, думает так же. И те, кто совершают жуткие преступления, тоже думают так же. Знаешь, чем отличается великий подвиг от жуткого преступления?

– Чем?

– Тем же, чем революция отличается от мятежа. Если мятежники победили – это революция, а если революционеры потерпели поражение – это мятеж. Если некое запредельное действие признано хорошим – это подвиг, если нет – преступление.

– По-твоему, я совершил подвиг? – спросил Длинный Шест.

– Конечно, – кивнул Джон.

– А что он сделал? – спросила Алиса.

– Он привел в Драй Крик эльфийскую армию.

– Ой, – сказала Алиса.

– Ой, – согласился Джон. – Неожиданно, правда? Рейнблад тоже не ожидал такого расклада.

Некоторое время Алиса молчала, затем стала набивать косяк.

– Это ты правильно делаешь, – одобрил Джон. – В человеческой жизни много такого, что неупоротую голову буквально на части рвет. А покуришь, и вроде ничего уже.

– Зачем это было нужно? – спросила Алиса. – Только чтобы Патти отомстить?

– Нет, конечно, – ответил Джон. – Месть – дело глупое, я никогда никому не мщу. Я предпочитаю выбирать в жертвы тех, кто меня обидел, но это не месть, а свобода выбора. Если все равно, кого убивать, почему бы не убить плохого человека?

– Докинз этому учил, – сказала Алиса.

– О, ты уже жития святых читаешь! – восхитился Джон. – Какая молодец! Это правильно, сколько можно букварь читать? Пора на взрослые книги переходить помаленьку.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказала Алиса. – Зачем Длинный Шест привел эльфов в Драй Крик?

– Это очень просто, – сказал Джон. – Помните, ребята, мы стояли над эльфийскими трупами и говорили, что орки-полукровки должны считаться равными людям? Я тогда обещал, что сделаю, чтобы стало так. Я над этим работаю. Я придумал хитрый план, и эльфийское нападение на Драй Крик – важная часть этого плана.

– Не понимаю, – покачал головой Длинный Шест.

– Еще бы ты понимал, – улыбнулся Джон. – Это же хитрый план, его никто, кроме меня, не понимает. Если говорить коротко и без подробностей, дело в следующем. Радикальное изменение расовой политики, которое я собираюсь реализовать, станет очень серьезным социальным потрясением.

– Чего? – переспросила Алиса.

– Не перебивай, – сказал Длинный Шест. – Дай Джону договорить.

– А ты разве что-то понял? – удивилась Алиса.

– Почти ничего, – сказал Длинный Шест. – Но дальше, думаю, станет понятнее.

– Дальше станет понятнее, – пообещал Джон. – Понимаете, ребята, в стабильном обществе революций не бывает. Сейчас и люди, и орки текущим состоянием дел в целом удовлетворены. Хлеба и зрелищ хватает, все в целом хорошо, да еще новые технологии появились, в будущем все будет еще лучше. А когда все хорошо, никому не хочется ничего менять. Чтобы резко стало еще лучше, надо, чтобы сначала на какое-то время стало плохо. Или хотя бы показалось, что стало плохо. Вот я и делаю, чтобы показалось, что стало плохо. Эльфы-разведчики вынюхивают что-то неведомое в столичных библиотеках. Другие эльфы на окраинах Оркланда творят что-то еще более неведомое, есть подозрение, что они пытаются вскрыть какие-то склады древних артефактов. А позавчера эльфы едва не провели мистический обряд, который должен был позволить лошадям жить в эльфийских лесах.

Алиса изумленно охнула.

– Не охай, – сказал Джон. – Никакого смысла в этом обряде реально не было. Лошади действительно могут жить в эльфийских лесах, но это достигается не мистическими обрядами, а обычной дрессировкой. То жертвоприношение было просто театральным представлением. И Патти Трисам я принес в жертву не потому, что она сука и меня обидела, а потому, что она дочь Мориса Трисама. Если бы эльфы замучили какую-нибудь орчанку, да хоть сотню орчанок, министры и депутаты даже не почесались бы. А когда эльфы загрызли дочь Самого Дорогого Господина… представляю, какие дебаты сейчас в Совете Нации идут… Да ты сама слышала, как Байтер беснуется!

– Все равно не понимаю, – сказал Длинный Шест. – То, что ты вселил в души вождей страх перед эльфийским нашествием – это я понял. А зачем?

– К этому я сейчас перейду, – сказал Джон. – Алиса, подвинь, пожалуйста, письменный прибор.

Джон затушил окурок косяка в пепельнице, положил перед собой чистый лист бумаги, взял гусиное перо, и некоторое время неподвижно сидел, будто разглядывал нечто невидимое. Затем макнул перо в чернильницу и написал на листе четыре длинных числа: два в левом верхнем углу и еще два ближе к верхнему правому.

– Обычно ты другим почерком пишешь, – прокомментировала Алиса.

– Это почерк Пейна, – объяснил Джон. – Вроде похоже получилось. Экспертизу, впрочем, никто проводить не будет…

Ниже Джон написал тем же почерком «200 конных воинов», затем зачеркнул «200» и написал рядом «100». Ниже приписал «элитных». Еще ниже написал «40 бластеров», «40» зачеркнул, написал «10», это число тоже зачеркнул и написал «20». Еще ниже схематично нарисовал виселицу, затем обвел все написанное и нарисованное большим овалом и стал украшать края овала затейливым орнаментом.

– Пейн размышлял, – объяснил он заинтригованным оркам. – А когда кто-то размышляет над черновиком документа, он часто рисует вокруг букв и цифр всякую бесмысленную ерунду. Вроде достаточно. Теперь последний штрих.

В нижней части листа Джон написал очень большими буквами «ФОКСХАНТЕР!!!», а ниже приписал буквами обычного размера: «без него все бессмысленно». И еще ниже: «но приглядывать в оба!» И дважды подчеркнул последнюю фразу. Затем нарисовал в левом нижнем углу листа мухомор. Оглядел лист критическим взглядом, внезапно скомкал его и бросил на пол. Тут же подобрал и вручил Длинному Шесту.

– Ты сколько косяков выкурил? – спросил Джон.

– Пока один, – ответил Длинный Шест.

– Нормально, – сказал Джон. – На улицу выйдешь, сразу выветрится, башка нормально будет соображать.

Затем Джон взял второй лист и стал писать на нем в столбик какие-то мудреные слова, из которых понятны были только «спирт», «керосин» и «петрушка».

– Это что такое? – спросил Длинный Шест.

– Вещества-прекурсоры, – ответил Джон. – Их используют при приготовлении синтетических наркотиков. Вот, держи. Как закончим беседовать, сходишь к Алексу Мортимеру, попросишь у него вещества по этому списку. Если чего-то конкретного не найдется – ничего страшного. Но первый лист ему не показывай, заныкай куда-нибудь подальше. Потом возьмешь очки и балахон, и проберешься в дом Пейна. Там у ворот охрана стоит, два чистокровных орка-стражника, лохи полные, мимо них ты легко просочишься. Лист подбрось в мусорку, дескать, Пейн это написал, а потом смял и выбросил. А вещества-прекурсоры засунь в какое-нибудь укромное место. Представь себе, что ты Пейн и прячешь что-то ценное и тайное, чтобы никто не нашел, но чтобы можно было регулярно обращаться к этому тайнику. И не слишком усердствуй – при тщательном обыске этот тайник должны найти. Но не сразу. Понял?

– Разве обыска в доме Пейна еще не было? – удивился Длинный Шест. – Я когда в дом входил, Звонкого Диска встретил, он мне кратко пересказал последние новости, я так понял, Пейн – чуть ли не главный подозреваемый…

– Обыск там был, – сказал Джон. – Но поверхностный. Завтра туда либо Герман придет, либо Огр, либо оба сразу. Надо, чтобы они нашли то, что ты подложишь, и чтобы не сильно удивились, что это не нашли при первом обыске. Понял?

– А зачем все это? – спросил Длинный Шест.

– Мы скоро отправимся в Оркланд, – ответил Джон. – В этом походе вы с Алисой станете людьми, и другие приятные сюрпризы нас тоже ждут. И лучше будет, если мы отправимся в поход не сами по себе, а по приказу Рейнблада и в сопровождении сотни элитных бойцов. Герман найдет в доме Пейна то, что ты туда подбросишь, доложит Рейнбладу, Рейнблад будет долго думать, а потом придет к нужному выводу.

– Понятно, – кивнул Длинный Шест. – Только одного не пойму, наркотики зачем подбрасывать?

– Не наркотики, а прекурсоры, – поправил его Джон. – Чтобы Рейнблад подумал, что Пейн был наркоманом. Когда говорят о наркоманах, странностям поведения уделяют гораздо меньше внимания, чем странностям обычных людей. Наркоман на то и наркоман, чтобы быть странным. Я когда подбрасывал кардиналу нужную информацию, допустил несколько ошибок, он начал что-то подозревать. То, что Пейн был наркоманом, должно развеять часть этих подозрений.

– Теперь понял, – сказал Длинный Шест. – Пойду выполнять.

– Выполняй, – разрешил Джон. – По ходу подумай, какое имя возьмешь, когда человеком станешь.

– А чего тут думать, – пожал плечами Длинный Шест. – Невилл Росс я буду.

– Почему Невилл? – удивился Джон. – И почему Росс?

– А почему бы и нет?

– И то верно, – согласился Джон.

Длинный Шест ушел. Джон раскурил второй косяк и сказал:

– Алиса, включи радио, пожалуйста. Настоящие люди должны быть в курсе политических новостей, привыкай.

3

Кардинал Рейнблад отложил в сторону мятый лист бумаги и глубоко задумался. Затем спросил:

– Графологическую экспертизу проводили?

– Проводили, – кивнул Герман. – Почерк точно его. Немного нетвердый, но это объяснимо. Он, похоже, наркоманом был.

– Да ну?! – изумился Рейнблад. – С чего ты взял?

– Я когда эту бумагу в мусорке нашел, решил повторный обыск провести, – стал объяснять Герман. – Ребята сэра Бейлиса – парни хорошие, но к серьезным делам непривычные. Если важную бумагу пропустили в силу неграмотности, то могли что-то еще пропустить. Так и вышло.

– Ну уж опиум-то они пропустить никак не могли, – заметил Рейнблад. – Ни в жизнь не поверю.

– И правильно сделаете, – кивнул Герман. – Опиума в доме Пейна не было, там петрушка была. Это такая травка съедобная, в Нюбейбилоне ее в салаты добавляют как приправу. Я однажды читал древний трактат по химии, там упоминалось, что петрушку применяли при производстве синтетических наркотиков. Пейн хранил ее в тайнике в умывальне, рядом стояла бутыль со спиртом и еще одна бутыль, то ли с керосином, то ли с газолином. Спирт грязный, не очищенный, пить нельзя, только для алхимических операций годится. Думаю, эльфы его на какую-то синтетическую гадость подсадили.

Рейнблад рассеянно кивнул и сказал:

– Да, это многое объясняет…

Откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и надолго задумался. Герман терпеливо ждал. Наконец, Рейнблад встрепенулся и внезапно сказал:

– Вот что, Герман. Пришло время поговорить в открытую. Как ты относишься к идее создания единого многонационального государства, объединяющего все расы человекообразных на основе свободы, равенства и братства?

– Опаньки, – только и смог сказать Герман.

Первой мыслью Германа было то, что Рейнблад обезумел. А потом Герман подумал, а что если предположить, что за всей эльфийской активностью последних дней стоит именно он…

– Зачем, ваша божественность?! – воскликнул Герман. – Чего вам не хватало? Власти мало? Или они вас тоже… того…

Рейнблад рассмеялся.

– Нет, они меня не того, – сказал он. – И тебя, насколько я вижу, тоже не того. Я очень уважаю тебя, Герман, но актер из тебя, как из дерьма граната. Не скрою, я подозревал тебя в измене, но теперь я верю, что ты чист. Надеюсь, я не ошибаюсь.

– Вы не ошибаетесь, ваша божественность, – заверил его Герман. – Но хотелось бы знать, почему…

– Мне тоже хотелось бы знать, почему, – перебил его кардинал. – Почему ты выехал в Иден в тот самый день, когда Питер Пейн прибыл в Барнард-Сити?

– Гм, – задумался Герман. – Действительно, тот самый день. Случайное совпадение, ваша божественность…

– Допустим, – снова перебил его Рейнблад. – Почему, прибыв в Иден, ты немедленно отправился на самую дальнюю окраину Оркланда, в забытое богами стадо, в котором в то время находился Фоксхантер? Тоже случайное совпадение?

Герман неуверенно кивнул и сказал:

– Мне рассказали прикол про Аленького Цветочка, как она Джерри Смиту яйца чуть не оторвала, а потом прошел слух, что в нее какой-то рыцарь влюбился… Основные вопросы мы с Джерри в первый же вечер решили, можно было вообще туда не ехать, если заранее знать… Я понял, ваша божественность. Будь я на вашем месте, тоже заподозрил бы неладное. Сколько было еще подозрительных случаев, кроме этих двух?

– Я насчитал десять вместе с этими двумя, – сказал Рейнблад. – Потом перестал считать, потому что решил, что все уже ясно. А потом снова засомневался. То ли ты гениальный актер, но очень ловко это скрываешь, то ли Фоксхантер пользует тебя втемную.

– В каком смысле пользует? – не понял Герман. – Погодите… Так этот бред про единое государство людей и эльфов…

– И еще орков, – добавил Рейнблад. – На основе равенства и братства. А возглавить это ублюдочное государство собирается Джон Росс, который, скорее всего, примет имя Каэссар.

– Почему Каэссар? – удивился Герман.

– Потому что Джон Росс обладает изумительным портретным сходством с этим древним правителем, – объяснил Рейнблад. – Каэссара принято изображать на картинах накачанным красавчиком, но на самом деле он был такой же плешивый хлюпик, как Фоксхантер. Вот, гляди…

Рейнблад что-то сделал с компьютером, затем развернул экран к Герману.

– Фигасе, – сказал Герман.

– Фигасе, – согласился кардинал. – Как две капли воды, правда? Пойдем дальше. Фоксхантер влюблен в орчанку. Он благоволит оркам даже сильнее, чем Харрисон, и много раз говорил, что не видит разницы между человеком и достаточно умным орком. Он даже мне предлагал официально превратить его наложницу в человека. Дескать, татуировки можно удалить…

– А что, реально можно? – заинтересовался Герман.

– Понятия не имею, – пожал плечами Рейнблад. – Даже если можно, это абсолютно недопустимо из этических соображений. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, почему.

– Не нужно, – кивнул Герман.

– Есть и другие доказательства, – продолжил Рейнблад. – Я не буду их перечислять, в них пока много неясных деталей, но я не сомневаюсь, что Фоксхантер связан с эльфами.

– Разрешите организовать ликвидацию? – спросил Герман.

Рейнблад улыбнулся и сказал:

– Хороший ты парень, Герман, быстрый и решительный. Не разрешаю.

Некоторое время они молчали, затем Рейнблад спросил:

– Почему не спрашиваешь, почему я не разрешаю?

– А чего спрашивать? – пожал плечами Герман. – Если надо, сами объясните, а если не надо – значит, не положено.

– Правильно мыслишь, – похвалил его Рейнблад. – Объясняю. Фоксхантер не является абсолютным злом. В том, что он делает, есть и положительные стороны.

– Какие, например? – удивился Герман.

– Например, информация о нефтяном месторождении, – сказал Рейнблад. – Все эти сведения пришли от эльфов. Насколько я понял, у эльфов тоже сохранились какие-то компьютеры, и Фоксхантер сумел соединить их с нашим мейнфреймом через спутниковую сеть. Вся информация о нефти в Ноддинг Донки пришла оттуда. Некотороые чертежи древних машин – тоже оттуда. Возможно, не некоторые, а все.

– Получается, Фоксхантер полностью контролирует мейнфрейм? – спросил Герман.

– Уже нет, – улыбнулся Рейнблад. – Пейн заблокировал его доступ. За это его убили.

– Не понял, – сказал Герман. – Тогда получается, что Пейн был за нас, но он же…

– Фоксхантер использовал его втемную, – объяснил Рейнблад. – Так же, как тебя, но более интенсивно и жестоко. Топорище Пополам был завербован Фоксхантером еще до разгрома Дюкейна. Они пользовались умом и знаниями Пейна для своих целей, но недооценили, насколько он на самом деле был умен. Он их разоблачил, а я, дурак, не стал слушать, подумал, что он с ума сошел. Хорошо, что некоторые записи сохранились.

Герман пододвинул к себе лист бумаги, исписанный почерком Пейна.

– Я согласен с предложением Пейна, – заявил Рейнблад. – Эльфийское вторжение нужно пресечь в зародыше. Я приказал расконсервировать стратегический арсенал. Джозеф Слайти поведет в Оркланд сто всадников, и каждый будет вооружен бластером. Слайти получит приказ, как только мы закончим беседу. А у тебя, Герман, будет особое задание. Если, конечно, ты со мной, а не с Фоксхантером.

– Я с вами, ваша божественность, – тихо произнес Герман, склонив голову. – Не скрою, Джон мне друг… был другом…

– Джон – хороший человек, – сказал Рейнблад. – Не мерзавец, не сволочь, просто враг. В других обстоятельствах я был бы счастлив иметь его другом, но он враг.

– Враг, – согласился Герман.

Казалось, он сейчас расплачется.

– Очень тяжело терять друга, – мягко произнес Рейнблад. – Но в данном случае это неизбежно. Либо ты разделяешь его демократскую ересь, либо он тебе больше не друг. Понимаю, ты в смятении, тебе трудно рассуждать здраво, поэтому я не буду настаивать на продолжении разговора. Обдумай мои слова, сделай выводы и приходи завтра. Тогда мы обсудим твое задание.

– Я все уяснил, – сказал Герман. – Я готов получить задание прямо сейчас.

Некоторое время кардинал пристально глядел в глаза дьякона, затем пожал плечами и сказал:

– Тогда слушай. Вы отправитесь в Оркланд в следующем составе…

4

Они ехали по Иденскому тракту: впереди Герман, за ним Звонкий Диск и Тяжелый Танцор, на некотором удалении Джон Росс, Длинный Шест и Алиса, и замыкал процессию Скользкий Джек. Над правым плечом Джона Росса торчала рукоять рыцарского меча, над левым плечом вздымался длинный рыцарский лук, а у правого бедра к седлу был приторочен колчан, полный стрел. Еще у него были очки и бластер, но Джон не выставлял их напоказ.

Герман был вооружен точно так же, но не надел оружие на себя, а приторочил к седлу, чтобы не выглядеть деревенским пугалом. Да и смысла нет тащить на себе обычное оружие, если подмышкой прячется кобура с бластером. Но Джон считает иначе…

Когда Герман излагал Джону кардинальский приказ, Герман ожидал, что Джон возбудится, начнет задавать вопросы, строить всякие предположения, требовать рассказать ему все то, о чем Герман благоразумно умолчал… Но Джон отреагировал неожиданно спокойно, а его единственный вопрос звучал так:

– Можно, я Алису с собой возьму?

Такого вопроса Герман не ожидал.

– А зачем? – спросил Герман, когда изумление прошло, и он снова обрел дар речи.

– У нее опять крыша поехала, – объяснил Джон. – Какая-то богиня во сне явилась и напророчила, что ей скоро предстоит дальняя дорога, в конце которой она станет человеком. Если я ее с собой не возьму, она такую истерику закатит…

– Дело только в этом? – спросил Герман.

Джон удивленно приподнял брови, пристально посмотрел Герману в глаза, затем отвел взгляд и вздохнул.

– Ты прав, дело не только в этом, – сказал он. – Она меня беспокоит. У нее и так нервы крепостью не отличались, а после Драй Крик вообще… Боюсь, как бы не свихнулась окончательно. Если она будет со мной, мне будет спокойнее.

– В походе она будет подвергаться опасности, – заметил Герман. – Это тебя не смущает?

– Разве наш поход будет опасным? – улыбнулся Джон. – Раньше ты ничего такого не говорил.

У Германа появилось ощущение, что Джон над ним издевается. Он точно знает, куда и зачем они едут, понимает, почему Герман ничего ему толком не объясняет, он имеет какой-то свой план… Раньше такое ощущение тоже иногда возникало, тогда Герман считал, что так проявляются странности характера Джона или, может, те психотропные ужасы, которым его подвергал Дюкейн… Хотя причем здесь Дюкейн? Если Рейнблад не ошибся и не солгал… Но он никак не мог солгать или ошибиться, все остальное сходится!

– Тебя что-то тревожит, – сказал Джон.

– Спасибо, центурион Обвиус, – пробормотал Герман.

– Так я Алису возьму? – спросил Джон.

– Бери, кого хочешь, – махнул рукой Герман. – Хоть козу.

– Нет, козу брать не буду, – сказал Джон. – Только Алису и Длинного Шеста.

И вот теперь они трое едут бок о бок, Алиса заливисто хохочет то ли над анекдотом, то ли просто так… с головой у нее точно не все в порядке… Джон тоже улыбается, аж сияет весь, как чайник свеженачищенный… чему он радуется… даже думать не хочется…

Герману хотелось не думать, а выть. Раньше он никогда не задумывался, насколько близким другом стал ему Джон Росс. И дело тут даже не в том, что он спас Герману жизнь в Оркланде (если верить Рейнбладу, Джон тот набег сам и организовал), и не в том, что Джон спас дом Адамса от разгрома. Отношения Германа и Джона достигли такой степени близости, когда глупо подсчитывать, кто кому больше сделал хорошего. Герман и Джон стали как братья, Герман безоговорочно доверял Джону, и, не колеблясь, отдал бы за него жизнь, если бы это потребовалось для дела. Вот только раньше Герман не знал, каким именно делом занимается Джон. Лучше бы и не знал…

Нет, не лучше! Истинно разумный человек тем и отличается от оркоподобной бестолочи, что не прячет голову в землю, подобно мифической птице страусу, но встречает превратности судьбы стойко и выдержанно, с гордо поднятой головой. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь! Но какая же она горькая, эта правда…

– Герман, гляди, что это там впереди? – неожиданно спросил Звонкий Диск. – Круг такой, а в нем трава будто выжжена.

– Наверное, то место, где микроядерный фугас рванул, – предположил Тяжелый Танцор.

– Тогда почему дилижанс только что прямо сквозь зону поражения проперся? – спросил Звонкий Диск. – Думают, радиация уже рассеялась?

– Зак говорил, при микроядерных взрывах радиации не бывает, – сказал Тяжелый Танцор. – Вроде Рейнблад ему говорил, что микроядерная бомба на самом деле не ядерная, а типа как пулька от бластера, только большая.

– А что, Зак уже разговаривать начал? – заинтересовался Звонкий Диск.

– Более-менее, – ответил Тяжелый Танцор. – Шепелявит очень сильно, но кое-что разобрать можно. Ты его морду не видел после того случая?

Звонкий Диск отрицательно помотал головой.

– Жесть! – сказал Тяжелый Танцор. – Изуродовало его нехило. Алекс говорит, ему повезло, что ни гангрены, ни столбняка не подхватил. Алекс, конечно, обработал рану антисептиками, но могло и не сработать.

– Не повезло мужику, – вздохнул Звонкий Диск. – Герман, ну так как, объезжать будем или через эпицентр попремся?

– Объедем, – решил Герман. – Яйца не казенные.

– Радиационное поражение мужских гениталий носит временный характер и для здоровья неопасно, – подал голос Джон. – А радиационная импотенция – вообще миф.

– Радиационная чего? – переспросила Алиса.

– Импотенция, – повторил Джон. – Простым языком – нестояк.

– Тогда надо объехать! – воскликнула Алиса. – Как я буду тебя любить, если у тебя нестояк будет?

– Любить можно по-разному, – заявил Джон. – Пока у меня цел хоть один палец – я мужчина.

– Не мужчина, а лесбиян, – уточнил Тяжелый Танцор.

– Ты больше так не шути! – сказала Алиса и пригрозила Джону пальцем. – Мне нужен не лесбиян, а здоровый и сильный мужчина! Герман, давай объедем эту гадость!

– Заткнись, – сказал Герман.

Он произнес это слово негромко и вроде бы неугрожающе, но прозвучало оно так, что Алиса мгновенно перестала улыбаться. Джон взял Алису за руку и сказал:

– Милая, не действуй человеку на нервы, ему тяжело. Давай маленько приотстанем, чтобы не раздражать.

– А чего это ему тяжело? – заинтересовалась Алиса.