Текст книги "Взлет индюка (СИ)"

Автор книги: Вадим Проскурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– А Рейнблада жалко? – удивился сэр Огрид. – Он тебе нравится?

– Он мне не нравится, но я его уважаю, – ответил Джон. – И мне будет жаль, если он помрет. Хотя сражаться за него я бы не стал.

Ночь за окном осветилась зарницей, секунду спустя стекло задрожало от грохота далекого взрыва.

– Термобарическая, – прокомментировал Джон. – Я же говорил, не всех перебили.

Сэр Огрид вздохнул и сказал:

– Пойду, посражаюсь.

– Уверен? – спросил его Джон.

Сэр Огрид молча кивнул.

– Тогда я с тобой, – сказал Джон. – Алиса, ты чего уши развесила? Тащи кандалы живо!

Алиса встрепенулась и заковыляла в спальню.

– Чего это ты передумал? – спросил сэр Огрид.

– Ну, ты же мне типа друг, – ответил Джон. – Если я тебя одного отпущу, как потом ночью спать буду? Алису тоже с собой возьмем.

– А ее-то зачем? – удивился сэр Огрид.

– По той же причине, – сказал Джон. – Один раз я ее оставил одну, хватит. Алиса, ты там уснула? Огр, посторожи этого, я сейчас вернусь.

Джон быстро прошел в спальню, у самых дверей столкнулся с Алисой и внезапно ударил ее между грудей раскрытой ладонью. Она пошатнулась и стала падать, Джон ее подхватил и мягко опустил на кровать.

– Тихо, – прошептал он.

И добавил во весь голос:

– Ну сколько можно возиться, тебя только за смертью посылать!

И снова шепотом:

– Завтра тебя будут допрашивать, либо сам Рейнблад, либо Скользкий Джек, либо кто-то еще, может, Огр. Вначале упирайся, затем признайся, что хотела убить Патти. Напоила ее спиртом, думала, она помрет, а она не померла, только заблевала все вокруг. Тогда ты решила ей бошку проломить, типа, сама упала, а тут внезапно эльфы появились, ты испугалась и убежала. Признаваться не бойся, ничего тебе не грозит, Рейнбладу сейчас не до того, чтобы еще и тобой заниматься. А если в полный отказ пойдешь – у тебя сейчас душа в таком разброде, что любой дурак поймет, что ты что-то скрываешь. А Рейнблад не дурак. Поняла?

– Гм, – сказала Алиса.

– Вот и хорошо, – сказал Джон. – Ничего не бойся, я с тобой. Хватай наручники и пойдем, покажешь Паттиным гостям, что ты не самка, а женщина, а самцы и самки – это они.

Джон и Алиса вышли из спальни в гостиную, Джон нацепил на пленного эльфа наручники, затем ножные кандалы. И наручники, и кандалы действительно были розового цвета, и действительно были украшены бантиками.

– Гламурненько, – прокомментировал сэр Огрид. – О, у него меч на боку! Не простого бойца Алиска завалила.

– Дай сюда, – внезапно сказала Алиса.

Джон не стал переспрашивать, он все понял сразу. Выдернул эльфийский меч из ножен и вложил Алисе в руку.

– Да разве ж это меч? – прокомментировал Джон. – Таким мечом только свиней резать.

– Не боишься самке оружие доверять? – спросил сэр Огрид.

– Я не самка, – сказала ему Алиса. – Я женщина, а самки и самцы там визжат.

Действительно, по ночной усадьбе то и дело разносились вопли и визги, не очень громкие из-за расстояния, но вполне отчетливые. Будто сотню поросят режут.

Сэр Огрид прислушался и кивнул.

– И то верно, – сказал он. – Пойдемте, мальчики и девочки.

– Я иду первым, – заявил Джон. – За мной Алиса, Огр прикрывает спину. Алиса, как начнется стрельба – падай сразу, команды не жди. И не бойся ушибиться или запачкаться, лучше быть грязной и ушибленной, чем мертвой. Или не дай боги, искалеченной. Далеко от нас не отходи, а то попадешь под бластер, будешь обожженная и страшная, никто тебя любить не будет, кроме меня.

– А ты будешь? – спросила Алиса.

– Я всегда буду тебя любить, – ответил Джон.

– А мне больше ничего и не нужно, – сказала Алиса.

Ей захотелось поцеловать Джона в губы, но она не стала этого делать, чтобы не смущать сэра Огрида. Он и так уже скривился, услышав, как благородный рыцарь признается в любви богомерзкой орчанке. Но вслух ничего не сказал, потому что вежливый и уважает Джона. А когда ты кого-то уважаешь, тем самым ты признаешь его право делать мелкие глупости.

4

Кардинал Рейнблад прибыл в Драй Крик через два часа после рассвета. Его сопровождала внушительная свита: кавалерийский эскадрон, десяток спецназовцев с бластерами, а также несколько генералов и министров, по разным причинам не приглашенных на вчерашнее мероприятие. Говорят, в этой толпе видели Скользкого Джека.

Центральное здание усадьбы сгорело дотла вместе с ближайшими хозяйственными постройками. Тушить пожар начали только в третьем часу ночи, когда сэр Огрид Бейлис и сэр Джон Росс окончательно разогнали эльфийскую армию, а орчанка-полукровка Алиса как-то исхитрилась остановить панику и превратить обезумевшее человеческое стадо в испуганную, но в целом управляемую толпу. Алиса явилась перед гостями с обнаженным окровавленным мечом в руках и обложила высокородных гостей такой чудовищной площадной бранью, что эти слова невозможно повторить даже в устно передаваемом анекдоте. Генерал Джеральд Брентон возмутился выходкой орчанки, попытался призвать ее к ответу, но та обругала его еще гнуснее, а когда генерал стал махать руками, вонзила меч в генеральскую ягодицу. После этого остальные гости стали послушно тушить пожар. Но усадьба все равно сгорела.

Когда на стоянке карет стало известно о нападении эльфов, началась паника. Две кареты сцепились осями посреди узкого выезда и намертво закупорили его. Растащить кареты и освободить проезд было, в принципе, реально, но к этому времени на стоянку хлынули ополоумевшие гости, и любая разумная деятельность стала окончательно невозможна. Если бы здесь была орчанка Алиса, она бы быстро навела порядок, но она была занята на пожаре, и потому нарастанию паники не могло помешать ничто. Какая-то лошадь понесла, зашибла какого-то орка, другая лошадь, ушибленная чьей-то каретой, упала и сломала ногу, от ее истошного ржания понесли другие лошади… В считанные минуты стоянка превратилась в свалку поломанных карет. Многие лошади были искалечены, потом Алиса приказала их добить, сейчас вокруг их трупов суетились орки – разделывали мясо.

Раненых и обожженных людей не разделывали на мясо, а уложили на траву, им пытался оказывать помощь министр здравоохранения – единственный доктор, обнаружившийся в поместье. Управлялся министр не слишком хорошо – сказался большой перерыв в практике и еще то, что ночью он упоролся до безобразия, весь набег проспал, а теперь страдал от отходняка. Время от времени Главный Доктор Всея Барнарда спрашивал у больных, не разыгрывают ли они его, выслушивал ответы и обижался.

Кардинала встречал министр полиции сэр Огрид Бейлис, он сидел на большом и богато украшенном деревянном ящике (очевидно, деталь чьей-то кареты), и курил косяк. Сэр Огрид выглядел усталым и измученным, камзол и рубаха у него были измяты и запачканы кровью, а правая штанина разодрана от бедра до колена, сквозь прореху проглядывала волосатая нога. На лысине сэра Огрида красовалась внушительная ссадина, слегка кровоточившая. При виде Первосвященника Всея Человеческой Общины сэр Огрид затушил косяк и попытался встать, но пошатнулся и сел обратно.

– Сиди уж, герой, – разрешил сэр Рейнблад. – Докладывай.

– В полночь в поместье ворвалась эльфийская армия, – начал докладывать сэр Огрид. – До ста особей при восьми гранатометах. Наткнулись на леди Патрицию, она в парке валялась упоротая, притащили ее к статуе богини Эпоны и сожрали заживо.

Рейнбладу показалось, что он ослышался.

– Чего сделали? – переспросил он.

– Сожрали заживо, – повторил Огрид. – Уложили на постамент, распяли и сожрали. Прямо от живого тела куски мяса откусывали. Она так орала… Ее тело где-то там лежит, потом покажу. Только лучше на него не смотреть, я в своей жизни много чего повидал, но такого раньше не видел. Как увидел – чуть не вытошнило, до сих пор передергивает.

– Сколько людей пострадало? – спросил Рейнблад.

– Убитых троих нашли, – ответил Огрид. – Леди Патрицию, и еще двоих я случайно из бластера подстрелил, думал, эльфы, а оказалось – какие-то чиновники из народного образования, ерунда, короче. Да, еще усадьба сгорела, там под рухнувшей крышей трупов до фига должно быть, но развалины пока не разбирали, так что сколько их там – не знаю. Орков еще побито немеряно. Из людей человек двадцать ранено, но серьезно – только Джерри Брентон, его Алиса трофейным мечом пырнула, располосовала ягодицу до кости, а лезвие ржавое, гангрена может начаться или столбняк. Эти беложопые за оружием вообще не следят, уроды.

Сэр Рейнблад нервно рассмеялся.

– Совсем озверела цыпа, – сказал он. – Этот ее подвиг Джону Россу с рук не сойдет.

– Сойдет, – возразил Огрид. – Эта телка реально геройская. Панику остановила, тушение пожара организовала, первую помощь раненым лично оказывала, пока Хауза будили… А что орала как течная драконица, и мечом размахивала – так без этого никак нельзя было, я сам видел, официально подтверждаю. Не будь на ней орочьих печатей, я бы ее третьей женой взял не раздумывая! Невероятная баба. Если бы не она, тут вообще все сгорело бы нафиг, включая парк, народу полегло бы немеряно.

– Гм, – сказал Рейнблад. – А Брентона она за что мечом пырнула? Тоже панику разводил?

– Не то слово, – кивнул Огрид. – Я уже сам хотел его приласкать, но Алиса опередила. Между нами говоря, если Джерри в ближайшие дни сам себя со стыда не убьет, надо его в отставку отправлять. Трусам в армии не место. Никогда такого позора не видел. Чтобы действующий командир так визжал, как баба… Да, чуть не забыл! Алиса одного эльфа в плен взяла. Подкралась сзади и вломила табуреткой по черепу. Табуретка в щепки, эльф в нокауте. Эльф, кстати, не простой оказался, десятник, судя по всему. Можно попробовать допросить, хотя вряд ли что расскажет…

– Ого! – неожиданно воскликнул Рейнблад и устремил взгляд поверх плеча собеседника.

Огрид обернулся и увидел, что в поле зрения появились Джон с Алисой, они только что вышли из парка. Зрелище было впечатляющее. Джон выглядел как обычно, разве что штаны на коленях запачкались, а вот Алиса…

Вчера на празднике она была одета в белое человеческое платье, очень роскошное. Сейчас от платья осталась только верхняя часть, длинный подол был то ли оторван, то ли отрезан, из-под него выглядывали гламурные трусики с кружевами, в прошлом тоже белые. На поясе болтался короткий дешевый меч в потрепанных ножнах. Голые коленки были запачканы до черноты, остатки платья пестрели пятнами: черными от сажи и бурыми от запекшейся крови. Прическа Алисы походила на воронье гнездо, а правый глаз заплыл, вокруг него расплывался синяк.

– Кто это ее так? – спросил Рейнблад. – С эльфами врукопашную сошлась?

– Со мной врукопашную сошлась, – ответил Огрид и потрогал ссадину на лысине. – Меня спасло, что табуретку она уже об эльфа разбила, одна ножка в руках осталась.

– Ну, вы даете, – улыбнулся Рейнблад. – А ты тоже панику разводил?

Огрид нахмурился и сказал:

– Вы, ваша божественность, таких намеков лучше не делайте. А то я могу и на дуэль вызвать, мне на законы наплевать, если честь задета.

– Извини, – серьезно сказал Рейнблад. – Ляпнул, не подумав. Нервничаю.

– Проехали, – махнул рукой Огрид. – Там дело вот как было. В глубине парка есть один флигель, там раньше у Пауэра любовница жила, а теперь Джон с Алисой поселились, туда один эльф побежал, когда Джон их бластером обработал, и они в бегство обратились… Короче, погнался я за ним, ворвался в дом, я же не знал, что она его уже оприходовала. В общем, столкнулся с Алисой в дверях, она мне дубинкой по башке врезала, а я ей кулаком в морду. Хорошо, что нос к носу столкнулись, а то подстрелил бы, пришлось бы с Джоном объясняться… А так обошлось, вон, улыбается.

В этот момент к беседующим присоединился Джон Росс.

– Приветствую вашу божественность, – сказал он и поклонился.

– И тебе привет, герой, – отозвался Рейнблад. – Говорят, ты чуть ли не полсотни эльфов в одно рыло поджарил?

– Неправда, – сказал Джон. – Я их штук семьдесят поджарил. Одним только первым выстрелом штук двадцать положил, не меньше. Их вождь зачем-то стал их строить в три шеренги, а я повернул колесико на пятую отметку, да и влепил по плотному строю.

Рейнблад присвистнул.

– Там такой паштет получился, вообще непонятно, сколько тварей полегло, – продолжал Джон. – Всего бойцов в этой армии было около сотни, может, чуть больше, гранатометов десять штук нашли…

– Восемь, – поправил его Огрид.

– Десять, – возразил Джон. – Сейчас орки ту основную кучу разбирают, нашли еще две трубы разбитые. Там гранаты прямо в стволах сдетонировали, то-то я удивился, почему так сильно полыхнуло. Еще из одной трубы в окно усадьбы гранату забросили, от этого пожар начался, и еще шесть труб бросили при бегстве, орки их подобрали, я осмотрел – все исправные, хоть сейчас стреляй. И еще один гранатометчик в белый свет со страху пульнул, хорошее оружие испортил, козел беложопый.

– Охрану трофеев обеспечили? – спросил Рейнблад.

– Да, Алиса припрягла каких-то рабов трубы охранять, – кивнул Джон. – Короче, эльфов было около сотни, первыми выстрелами я примерно половину положил. Остальные разбежались, мы с Огром их потом по одному отстреливали.

– Сколько эльфов скрылось? – спросил Рейнблад.

– Да кто же их считал? – развел руками Джон. – Завтра-послезавтра узнаем. Алиса отправила гонцов на соседние плантации, там тревогу пока не поднимали, видать, эльфы по лесам хоронятся. К вечеру выползут. Но сюда, думаю, больше не сунутся, мы с Огром их знатно напугали.

– Зачем они сюда полезли, предположения есть? – спросил Рейнблад.

– Думаю, сначала надо пленного допросить, а потом уже предположения строить, – ответил Джон.

– Думаешь, сумеешь его разговорить? – удивился Рейнблад.

– Попытка не пытка, – ответил Джон и пожал плечами.

Кто-то глупо хихикнул. Рейнблад повернул голову и обнаружил, что к ним присоединилась Алиса. С близкого расстояния она выглядела еще ужаснее, чем издали.

– Ну, ты даешь, красавица, – сказал ей Рейнблад.

Алиса смущенно потупилась и ничего не ответила.

– Я ее люблю, – сказал Джон. – Знаете, ваша божественность, я однажды слышал краем уха, что есть одна древняя технология, которая позволяет татуировки сводить. Шрамы, правда, остаются, но…

– Даже не думай, – перебил его Рейнблад. – Такой прецедент я создать не позволю.

– Так я и думал, – вздохнул Джон. – Жалко.

– Жалко у пчелки в попке, – отрезал Рейнблад. – Пойдемте Патти смотреть.

– Алиса, где она сейчас лежит? – спросил Джон.

– Без понятия, – огрызнулась Алиса. – У меня других дел хватает, кроме как за падалью присматривать.

– Базар фильтруй, – посоветовал ей Джон. – Ты у нас героиня, но его божественность злить все равно не надо. Видишь, как у него щека дергается? Кстати, ваша божественность! Я вчера Алису леди Патриции как бы подарил, но мы сделку документально не оформляли…

– Забирай себе, – разрешил Рейнблад. – Считай, это твоя доля в наследстве. И, это… Тут повсюду до фига всякого золота было…

– Что, можно? – спросил Джон.

– Было, да сплыло, – сказал Огрид и гнусно ухмыльнулся.

– Даже не думайте! – рявкнул Рейнблад. – Все материальные ценности, сохранившиеся в поместье, переходят в собственность сэра Мориса, так что…

– А тут разве сохранилось что-то? – деланно удивился Огрид. – Да ладно вам, все равно проверить невозможно. Алиса, распорядись, пусть его божественности котомочку соберут.

Рейнблад нахмурился и сплюнул на клумбу с орхидеями.

– Ненавижу эту страну… – пробормотал он. – Только и думают, как бы что разворовать…

Следующие пятнадцать минут они искали тело леди Патриции и, в конце концов, нашли на кухне. Очевидно, какой-то чистокровный орк не смог определить расовую принадлежность обгрызенного трупа и отволок его к мяснику вместе с другими.

Сэр Рейнблад долго ругался, а затем стал клясться Шивой Разрушителем, что устроит в богопротивном Чернолесье холокост, переходящий в геноцид. Но на словах «а если нарушу я сию клятву, то пусть меня…» закашлялся, и дальнейшее произносить не стал.

Джон дождался, когда его божественность справится с праведным гневом, и сказал:

– Пойду-ка я эльфа подготовлю. Когда можно будет допрос начинать, я позову. Алиса, надо шприц найти.

– Чего? – не поняла Алиса.

– Пойдем, у Хью возьмем, – предложил Огрид.

– У кого? – не понял Джон.

– У Хью Хауза, министра здравоохранения, – объяснил Огрид. – У него шприц точно есть, я сам видел. Знаешь, я придумал, его сейчас так прикольно разыграть можно…

Сэр Огрид и сэр Джон ушли, и то, как именно министр полиции собрался разыграть министра здравоохранения, осталось тайной. Кардинал Рейнблад и орчанка Алиса остались одни.

Кардинала одолевал гнев. Дело было даже не в том, что после ночного происшествия эльфийская угроза достигла масштабов, невиданных со времен бэпэ, он понимал это головой, но сердце не воспринимало эти сведения как важные. С точки зрения кардинальского сердца, было много других вещей, куда более значимых.

Во-первых, Рейнблад струсил. Уехал из поместья под надуманным предлогом и бросил Патти на произвол судьбы. Он понимал, что ничего не смог бы сделать, останься он здесь, он ведь не такой матерый волчара, как Росс или Бейлис, его любимое оружие – не бластер, а собственный мозг, а одним только мозгом против эльфов много не навоюешь. Но все будут знать, что он струсил. А Бейлис, старый лысый пердун, не струсил, и теперь он герой, а Рейнблад – трус. В лицо это ему никто не скажет, но будут шептаться за спиной, будут кривые ухмылочки…

Да что там Бейлис, полукровка Алиса и та проявила больше храбрости, чем Первосвященник Всея Человеческой Общины. Окажись Герхард Рейнблад лицом к лицу с богомерзким пучеглазым отродьем – ни за что бы не решился ударить его по голове, тупил бы и тормозил, парализованный ужасом. А эта богомерзкая тварь не тормозила, и потому она – героиня, а ты, Герка – мешок с дерьмом. Кстати, что-то она занервничала…

Рейнблад сделал непроницаемое лицо и произнес особым суровым голосом, лишенным всяческих интонаций:

– Рассказывай, полукровка. Я все знаю.

– Откуда?! – изумилась Алиса.

«Вот ты и попалилась», мысленно расхохотался Рейнблад. А вслух произнес:

– Работа у меня такая – все знать. Слышала такое слово – агентура?

Алиса опустила голову и некоторое время молчала. Затем наклонилась, подняла с земли валяющуюся прямо на дороге эльфийскую дубину с острыми обсидиановыми гранями, и стала задумчиво разглядывать ее. Кардинал понял, что сейчас она его убьет, так же, как того эльфа – вдарит по голове, и поминай, как звали. Сколько сотен дней он уже не появлялся в спортзале? Боги, какая позорная смерть… И нет рядом никого, Скользкий Джек рабов допрашивает, спецназ периметр поместья патрулирует…

– Да чего уж теперь… – пробормотала Алиса и отбросила дубину. – Хорошо, ваша божественность, я все расскажу. Я хотела убить свою хозяйку. И убила бы, если бы эльфы не помешали.

– Упс, – вырвалось у Рейнблада.

Алиса пристально посмотрела на него и мрачно рассмеялась.

– Я дура, – сказала она. – Вы же просто пугали, правильно?

– Работа у меня такая – людей пугать, – сказал Рейнблад.

Алиса немного помолчала, затем сказала:

– Исповедуюсь-ка я вашей божественности по-любому, заодно душу облегчу. Я ведь не просто так леди Патриции спирту в сок набодяжила.

Рейнблад расхохотался.

– Цыпа, ты неподражаема, – сказал он. – Ты думала, она от спирта окочурится?

– Ну да, – смущенно кивнула Алиса. – Это же жуткий наркотик, самый сильный яд во вселенной…

– От спирта не помирают, – перебил ее Рейнблад. – Чтобы набрать смертельную дозу, его надо столько вылакать, что десять раз проблеваться успеешь. Вот метанол – совсем другое дело. А от обычного спирта только ведешь себя, как скотина, и все.

– Это я уже поняла, – сказала Алиса. – Леди Патриция так упоролась… забралась в чулан, на грабли наступила, расплакалась… платье мое облевала… и ругалась все время… тащи меня, сука, во флигель к Джону, у нас с ним романтическое свидание назначено.

Рейнблад расхохотался еще раз.

– Бедный Джон, – сказал он. – При случае расскажи ему, от чего его эльфы спасли. Хотя он еще не знает…

– Чего не знает? – уточнила Алиса. – Что леди Патриция садизм любила?

– Садизм – это еще ничего, – сказал Рейнблад. – Это в ней не самое мерзкое было. Дура она была редкостная. Тупая, наглая, самовлюбленная… Ладно, хватит покойницу обижать, а то начнет во сне являться…

– Джон говорил, это суеверие, – заметила Алиса.

– Сам знаю, что суеверие, – согласился Рейнблад. – Но от этого не легче. Тут вот какая штука получается. Ты можешь не верить в суеверие, но какая-то часть твоей души все равно верит, и запретить ей верить ты не можешь. А если можешь, значит, ты даос восьмидесятого уровня, и все эти проблемы тебя вообще не должны волновать.

– Ну да, наверное… – пробормотала Алиса.

Некоторое время Алиса молчала, затем спросила:

– Что со мной теперь будет?

– Ничего, – ответил Рейнблад. – Только никому больше не рассказывай, как ты Патти споила. Не поймут. Странно, я думал, ты умнее.

– А я и есть умнее, – сказала Алиса. – Я когда поняла, что спирт ее не убьет, оттащила ее в безлюдный уголок, повалила наземь и стала забивать ногами. Два раза успела пнуть, вдруг слышу, кто-то идет, поднимаю глаза, гляжу – Никс Милосердная, эльфы! Как я оттуда рванула… Прибежала к себе во флигель, думаю, приглючилось. И тут она орать начала…

– А где Джон был, когда ты во флигель прибежала? – спросил Рейнблад.

Алиса нахмурилась.

– За мной подсматривал, – ответила она. – Его, видите ли, прикалывало, добью я ее или кишка у меня тонка. Гад он, Джон мой. Он и стрелять не сразу начал, только когда эльфы ее окончательно замучили, а так смотрел из кустов, любовался… Он ее тоже сильно ненавидел.

– Патти все ненавидели, – вздохнул Рейнблад. – А теперь, как померла, жалко ее. Ладно, достаточно о ней. Иди, занимайся своими делами, а я пойду, посмотрю, как у Джона пытка идет. Мне сейчас недосуг с тобой возиться, но как время найдется, мы с тобой еще раз побеседуем. Или Джека пришлю.

– Только не Джека! – воскликнула Алиса.

– И чего вы все его так не любите? – удивился Рейнблад. – По сравнению с твоим Джоном он как невинная овечка.

– Джон милый, – сказала Алиса. – А Джек скользкий.

– За то его и держу, – улыбнулся Рейнблад. – Не всем же быть милыми, кто-то должен быть скользким. Ладно, иди отсюда и будь готова. А ты писать-то умеешь?

– Только читать, – сказала Алиса. – Да и то по слогам. Некогда мне тренироваться.

– Значит, надиктуешь, – сказал Рейнблад. – Все, цыпа, пошла отсюда.

5

Когда Питер вошел в приемную его божественности, там было на удивление пусто, вообще ни одного посетителя. Только секретарша, ее, кажется, Памела зовут, сидела и вязала что-то на спицах.

– А чего это тут сегодня типа никого? – обратился Питер к секретарше.

– Приема нет, – объяснила секретарша. – Джек тоже не принимает.

– А чего вдруг? – спросил Питер.

– А вот как его божественность вернется, так сразу перед вами отчитается, – произнесла секретарша с сарказмом в голосе.

– Да я, это… – замялся Питер. – Я просто так спросил.

– Просто так бывает только как, – заявила секретарша. – Подите прочь, почтенный.

Поведение секретарши начало удивлять Питера – раньше она обращалась к нему гораздо вежливее. Может, она его не узнала? Он в последнее время, с тех пор, как померла Окно В Полночь, не то чтобы стал пренебрегать гигиеной, но…

– Я Питер Пейн, – представился Питер. – Дьякон пилигримов.

– Ой, – сказала секретарша и покраснела. – Не узнала, богатым будете, ваше преосвященство. Вы, наверное, только что с задания?

– Ну да, типа того, – смущенно пробормотал Питер.

Он не стал признаваться, что теперь он всегда такой потрепанный, а не только когда сразу по возвращении из экспедиции. Все равно эта женщина не поймет, подумает, с ума сошел от математики. И в чем-то будет права.

– У вас что-то срочное? – спросила секретарша.

Питер молча кивнул.

– Герхард в Драй Крик уехал, – сказала секретарша. – Только никому не говорите, это как бы тайна. Говорят, там эльфийская армия.

– Что?! – изумился Питер.

– Я вот тоже не верю, – сказала секретарша. – Ерунда, по-моему, Драй Крик – он совсем рядом, всего-то четыре часа верхом. Откуда там эльфийская армия?

Питер не стал объяснять ей, откуда там эльфийская армия. Во-первых, он сам этого не знал, а во-вторых, на объяснения не было времени. Один раз он уже опоздал с докладом, опоздать второй раз – недопустимо. Теперь, когда над человеческой общиной нависла черная тень эльфийской угрозы, особенно важно как можно быстрее передать кардиналу благую весть о нечеловеческом космическом интеллекте. Скоро все изменится, и никакие эльфы больше не будут страшны человеческой расе. В самом деле, что могут противопоставить несчастные уроды божьей воле, выражаемой через объединенную огневую мощь всей спутниковой группировки? Разве что убить себя, чтобы не мучиться.

Питер вернулся домой, вытащил из сейфа бластер и очки, хотел было собрать еды в дорогу, но махнул рукой, лишь наполнил бутыль водой из водопроводной колонки. Даже смену белья не стал брать, не до того сейчас. Запер входную дверь и ворота, сходил в конюшню, оседлал лошадь (от услуг конюха-раба пришлось отказаться, денег в кошельке почти не осталось) и поехал в Драй Крик.

В дороге никаких происшествий не случилось, и незадолго до полудня Питер прибыл на территорию поместья. Окинул безразличным взглядом груду деревянного хлама, оставшуюся от сотни роскошных карет, и въехал в парк. А вернее, попытался въехать. Едва он направил лошадь в парковую аллею, ему преградил дорогу незнакомый молодой рыцарь с козлиной бородкой и шальными глазами.

– Куда прешь, шантрапа подзаборная?! – поприветствовал он Питера.

Питер не удостоил солдафона ответом, просто откинул волосы со лба (надо при случае в баню сходить, голову помыть) и продемонстрировал дьяконскую татуировку.

– Фигасе, – сказал рыцарь. – Прошу простить, ваше преосвященство, не признал. Но на лошади дальше по-любому нельзя. Даже вашему преосвященству.

Питер спешился и попытался вручить повод рыцарю, но тот поспешно отвернулся, дескать, ничего не вижу и намеков не понимаю.

– Присмотри за лошадью, воин, – приказал Питер.

– Я не воин, я рыцарь, – уточнил рыцарь. – И тем более не конюх.

– А мне покласть, – сказал Питер.

Внутри него начала закипать злость.

– А мне тоже, – сказал рыцарь.

И как бы невзначай положил руку на рукоять меча. Питер вспомнил, что свой меч забыл дома.

Неизвестно, чем бы закончилась эта беседа, если бы ее не прервало появление еще одного рыцаря, с капитанскими погонами на плечах.

– Стэн, что за бесовщина? – поинтересовался он. – Это кто такой?

– Дьякон какой-то, – ответил рыцарь Стэн. – Он не представился.

– Приветствую ваше преосвященство, – сказал второй рыцарь. – Я капитан Ричард Самнер, командир второго эскадрона вестхайлендских конногвардейцев.

– Я Питер Пейн, дьякон пилигримов, рыцарь, – представился Питер. – У меня срочное донесение для его божественности.

– Давайте сюда, я передам, – сказал Ричард и протянул руку.

– Это устное послание, – сказал Питер. – Строго конфиденциальное.

Ричард нахмурился.

– Его божественность никого не принимает, – заявил он. – Вам придется подождать. Пойдемте, я вас провожу.

– Ваш подчиненный присмотрит за моей лошадью? – спросил Питер.

– А я-то откуда знаю? – пожал плечами Ричард. – Да вы не беспокойтесь о лошади, кому она нужна, когда там внутри такое творится… Пойдемте, трупы покажу, столько мертвяков вы в жизни не видели. Даже я не видел. Вы еще не обедали? Вот и хорошо.

Они пошли по аллее вглубь парка. В конце аллеи был виден неработающий фонтан, за которым громоздились обгорелые руины, кое-где еще курился дымок. Вдоль аллеи были расставлены скамейки, на одной скамейке лежала эльфийская палица.

– Говорил же, все дерьмо собрать и в кучу сложить, уроды, блин, сгною, – пробурчал Ричард себе под нос.

До сгоревшей усадьбы они не дошли, на полпути Ричард свернул на боковую дорожку, и там им встретилась расхристанная орчанка с жутким синяком на морде, одетая в лохмотья, когда-то бывшие человеческим платьем, причем недешевым.

– Привет, Рик! – сказала она. – Ты около трофейного оружия пост выставлял?

Капитан ничуть не удивился неподобающему обращению, а спокойно ответил:

– Да, а что?

– Сходи, проверь, – посоветовала орчанка. – Я там только что была, гранатометы на траве лежат, рядом никого нет, кто хочешь, подходи, что хочешь, бери.

– Вот уроды, – сказал Ричард. – Спасибо, что доложила. Сейчас дьякона провожу, разберусь, как следует, и накажу кого попало.

Орчанка пошла своей дорогой, а Ричард и Питер пошли своей.

– Это кто такая? – спросил Питер.

– Это Алиса, сэра Росса рабыня, – объяснил капитан. – Героическая баба. Не поверите, ваше преосвященство, лейтенанта эльфийского в рукопашном бою одолела и в плен взяла. Сам кардинал благодарность ей объявил перед строем. Полковник рассказывал, типа, подхожу я к его божественности, спрашиваю, что делать-то надо, а он говорит, а вот, типа, Алиса все тебе объяснит. Полковник удивился, говорит, типа, с каких пор цыпы драные боевыми офицерами командуют? А его божественность говорит, типа, ты когда живого эльфа в плен возьмешь, тогда и будешь рассуждать, кто боевой офицер, а кто цыпа драная. Брюс, конечно, возмущаться начал, типа, на что это ваша божественность намекает. А сэр Рейнблад так и говорит, дескать, ни на что моя божественность не намекает, а говорит прямо, дескать, объявляю сей самке благодарность официальную, и если кто ее, типа, обидит, я тому быстро разъясню, кто драная цыпа, а кто телка-героиня. Такие дела.

Питер помолчал, переваривая этот информационный сумбур, а затем сказал:

– Дикость какая-то.

– Не то слово, – поддакнул Ричард. – Сотня эльфов в двух шагах от столицы, кто бы мне вчера о таком сказал – сразу бы в морду задвинул, чтобы знал, с чем можно шутить, а с чем нельзя. А жизнь такие сюрпризы преподносит, нарочно не придумаешь… Как думаете, ваше преосвященство, конец света не приближается ли?

– Конец света не приближается, – решительно заявил Питер. – Приближается эпоха счастья и всеобщего процветания. И никакие эльфы этому не помешают. А вот то, что законы расовой чистоты только ленивый не топчет…

– Да ладно вам, ваше преосвященство, – перебил его Ричард. – Баба-то реально геройская!

– Она не баба, – резко сказал Питер. – Она самка, телка, существо низшей расы. И достаточно об этом!

– Как скажете, ваше преосвященство, – отозвался Ричард. – Достаточно так достаточно.

Но по его лицу было видно, что он остался при своем еретическом мнении.

6

Джакомо лежал на правом боку, его запястья были стянуты железными кольцами, зачем-то украшенными нелепыми розовыми бантами. Такие же кольца, но побольше, красовались на его лодыжках. На шею Джакомо кто-то надел железное кольцо, к нему была привязана толстая и прочная на вид веревка, другой конец которой был привязан к неблагословенному зелено-коричневому дереву. Джакомо лежал под деревом и наблюдал, как какой-то неблагословенный жучок пытается взобраться на неблагословенную зеленую травинку. Сильно болела голова.