Текст книги "Посланник Внеземелья (СИ)"

Автор книги: Вад Капустин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Как видишь, Пух держит слово. Ты только ради этого заглянул?

– А что? – удивился детектив. – Порадовать тебя хотел. Будешь теперь на Луну порталом переходить.

– Угу. Считай, что я обрадовался, – кивнул переводчик. – Счастье еще, что я не так уж часто на Луну и летаю. Как минимум два года правительство будет согласовывать только условия оплаты. А лет через пять серки возьмутся за первые порталы. Да и то, еще неизвестно, сколько времени уйдет на установку. Это тебе не м'рауги – тем бы пары суток хватило.

– Точно, – с ехидцей подтвердил Егор. – Лучшие поставщики: всего пара дней на строительство туннеля – в никуда и без возврата.

– Да ладно тебе, – вступился за орионцев Седов. – Зачем обобщать. Так, значит, у тебя все? Или нет? Чего ты тянешь? У меня, между прочим, срочная работа! – он мотнул головой в сторону экрана.

– Ну и о лемминге кое-что есть.

– Давай, – нетерпеливо сказал Валерий. – Что тебе удалось узнать? Как? Неужели опять Легата?

– А ты до сих пор не заметил?

Седов ошеломленно поглядел на друга, только сейчас сообразив, что Поспелов уже несколько минут действительно стоит рядом с ним в комнате, словно прямиком сошел с экрана комма. Значит?

– И это тоже, – детектив обтекаемо развел руками и отрицательно помотал головой, устраиваясь в кресле возле окна, выходящего на небольшой сосновый бор. – Неплохо ты устроился. Прошлый раз я толком и не осмотрелся. Но здесь я ничего не сказать не могу, – он выразительно подчеркнул слово «здесь».

– Понятно, – кивнул Седов. – А как же с леммингом?

– А насчет лемминга хрейбы рассказали, – объяснил Егор. – Случайно в разговоре обмолвился, а они заинтересовались. И насчет Легаты…

– А хрейбы-то тут причем? – удивился Седов. – Неужели и хищные деревья встречались с такими трусливыми беглецами?

– В том-то и дело, что да. Лемминги – дети их собственной Вселенной. И там появление беглецов считается очень опасным. Чем-то вроде стихийного бедствия, типа природного катаклизма.

– Природного?

– На самом деле, конечно, нет, но, по последствиям, вроде того. Лемминги – представители одной из древнейших сверхразумных цивилизаций. Хрейбы их называют «сайны», если я ничего не перепутал. Говорят, что сайны – бессмертны и очень одиноки. Они почти не размножаются, и в течение своей бесконечной жизни редко общаются друг с другом.

И вот представь: живет такой одинокий бог и занимается своими божественными делами. Не знаю – ну, например, создает и заселяет планеты, зажигает звезды и наделяет их разумом. Неплохо, да? Но это повторяется бесконечно – миллионы лет и миллионы раз. И в какой-то момент этого невероятно долгого пути бог вдруг спрашивает себя: «Зачем я здесь?», «Что я тут делаю?», «Зачем все это нужно?». Осознает, как сказал бы какой-нибудь заумный философ, бессмысленность бытия. И в панике начинает метаться по вселенной, испугавшись ответов на свои вопросы. Так бог превращается в бегущего лемминга. Так мне объяснили хрейбы, – детектив помедлил и с запинкой произнес: – Экзистенциальный ужас, так это, кажется, называется по-нашему. У психиатров или психологов, уж не знаю точно.

– Ужас? Похоже на то. Боялся он очень сильно, – согласился Седов.

Егор усмехнулся в ответ:

– И водка, в отличие от нас, богам забыться не помогает. Только туннель. Туннель Легаты. Лучшее средство от памяти.

Валерий пожал плечами:

– И нам водка не всегда помогает. А чем беглецы опасны для хрейбов?

– Они опасны для всех, – сказал Егор. – То, что мы видели на Дизерте – еще не самый страшный вариант. Представь себе – прет по Вселенной эдакая махина, колоссальный интеллект которой парализован безумием, способная передвигаться в космосе без всяких кораблей, питаясь космическим излучением и все время увеличиваясь в размерах. И вот она мчится прочь от собственного страха, не разбирая куда, сметает на своем пути обитаемые планеты, взрывает звезды, нарушает движение галактик. И никто не может ее остановить. Кроме… – он сделал выразительную паузу, предоставляя собеседнику возможность догадаться.

– Ловушка? Легата? Об этом говорил сам лемминг. И кто же ее создал? Борны?

Егор с сомнением покачал головой:

– Насчет Легаты – верно. Хрейбы считают, что такие ловушки создавались, в первую очередь, чтобы останавливать беглецов, но тоже не знают точно, кем. Они уверены, что планеты, подобные Легате, придумали сами сайны – те из них, кто еще сохранил разум – в надежде на излечение. Но я лично не могу поверить, что….

– Ну да, – согласился Валерий. – Туннель не смог излечить беглеца. Только остановить, на какое-то время. Не знаю, чем ему сможет помочь целебная вода.

– Превратить в другое существо, – объяснил Поспелов. – Единственная альтернатива: или выздороветь, все вспомнить и снова обезуметь, или все забыть и стать кем-то совершенно иным и прожить новую жизнь. По крайней мере, у нашего беглеца сейчас есть выбор. Все лучше, чем провести бесконечность в беспамятстве в черном туннеле Легаты.

– Это, по-твоему, лучше. Помнится, лемминг считал по-другому. Его выбор выглядел иначе: беспамятство или безумие и бегство, – задумчиво сказал Седов. – Вообще-то, безрадостная перспектива, как сказал бы твой заумный философ. К чему, получается, тогда нужна цивилизация? Вся эта борьба за свет и огонь? И к чему, в таком случае, стремятся все расы современной галактики, добиваясь могущества и бессмертия? Зачем они нужны? Чтобы в конце прийти к одиночеству и безумию? Свихнуться от избытка разума и бежать от страха?

– Вон как ты теперь заговорил! Совсем как мой бывший однокашник Эд Бережной! – стул у окна неприязненно скрипнул. – Чем больше знаешь, тем больше боишься? Откажемся от разума и назад к деревьям? По-моему, дело совсем в другом. В одиночестве. Надо держаться друг друга и надеяться, что время бегства наступит для нас не скоро, – Егору не хотелось заканчивать разговор слишком серьезно, но пошутить не получилось.

– Может, ты прав, – сравнение с Бережным неприятно задело, и Седов попытался посмотреть на дело практически: – Наверное, все мы в каком-то смысле лемминги, и просто не нужно задавать себе опасных вопросов.

– Ага. И не думать, – с ехидцей подтвердил Поспелов.

Друзья невесело помолчали.

– Как Елена? – спохватившись, поинтересовался Седов. Проклятый перевод чуть не заставил забыть об элементарной вежливости. – Простила? Уже скоро?

– Все в порядке. Совсем немного осталось, – ответил довольный Егор, отвлекаясь от слишком уж философского разговора. – Врачи говорят, что родится девочка.

– Ты рад? – с рассеянной улыбкой спросил Валерий, все еще поглощенный мыслями о бегущем лемминге.

– Почему бы нет? – пожал плечами будущий счастливый отец. – Еще одним близким человечком больше. Семья! – Егор усмехнулся в ответ. – Они шебуршат вокруг тебя, отвлекают от глупых мыслей, и не нужна лишняя философия. И бегство не кажется таким одиноким. Семья, любовь – чем не способ бегства от страха?

– Да? – медленно, словно рассуждая сам с собой, ответил Седов. – Нас всегда учили, что дружба, любовь и работа – это главные радости человеческой жизни. А сейчас ты говоришь, что это способы бегства? Дурман, вроде наркотиков и алкоголя? Так? А некоторым помогает забыться искусство – музыка, живопись, кино или спорт? Ну и тому подобное. Например, есть еще философия. Или религия.

– Почему бы нет? Каждому помогает своё, – согласился Егор.

– Не верю. Но лучше всего работа, – хмуро возразил Седов, невидяще уставившись на живую картинку на рабочем столе компьютера, где беспокойное, холодное серо-зеленое море оплевывало белыми брызгами пены большие прибрежные камни. Он машинально нажал на клавишу, вызывая на экран текст перевода. Потом вернулся к изображению фальшивого посла и испытал знакомый охотничий азарт нового расследования. Проблемы бессмертных показались нелепыми и далекими.

– Думаю, безумие леммингов нам не грозит. Ведь наше бегство от жизни не будет бесконечным. И нам есть, чем отвлечься. Работой.

– Трудоголик, – усмехнулся Егор.

– Кстати, ты не знаешь, что с дальсвязью? – на всякий случай поинтересовался Седов, вспомнив о своих неудачах с вызовами.

– Так война же началась, – спокойно ответил детектив.

– Как война? Где? – Валерий резко вдохнул и спешно вызвал новостные сайты.

– Где-то в созвездии Орла, – равнодушно сказал Егор. – Ну, я пошел. Пока.

Через несколько минут, с трудом оторвавшись от компьютера, Валерий обернулся, чтобы ответить, но в комнате уже никого не было.

ГЛАВА 16
Эхо войны

Война – это продолжение политики другими средствами.

Классики марксизма-ленинизма

Война в созвездии Орла разразилась внезапно и продолжалась только три дня – по земному исчислению, – но последствия ее были ужасны. Разрушенные межзвездные порталы, нарушенные космические связи, блокированные пассажирские и грузовые трассы, сорванные договоры. Убытки исчислялись астрономическими цифрами, но о жертвах среди разумных пока не сообщалось. Война казалась бессмысленной и нелепой и сразу получила название «безумной войны». Исход ее был предрешен.

Седова разбудил пронзительный писк наручного комма. Осторожно, стараясь не разбудить девушку, привязавшуюся вчера на приеме в эриданском посольстве, Валерий поднялся и, схватив визжащий аппарат, выскочил в рабочий кабинет.

– Что? Война? Конечно, слышал, – звонил земной секретарь галактического дипкорпуса. Рик Диксон имел привычку начинать важный разговор с банальных вопросов. Еще и связь была отвратительной.

– Денебианцы? – аппарат обиженно скрипнул.

– Ну да, денебианцы сами виноваты. Нарвались, – откровенно высказался Седов. – Так им и надо.

– Последствия?

– Ну, и последствия, – Валерий фыркнул, вспомнив, как на вчерашнем банкете кто-то рассказывал о последней выходке альтаирцев. Энергию денебианских планетарных деструкторов альтаирцы перехватили и использовали для смещения нескольких одиноких звезд и создания нового созвездия в виде букета трандов с надписью «Счастливого пути!». Созвездие ярко сияло на денебианском небе, а транды – растрепанные голубые цветы, немного похожие на земные розы, – были составлены исключительно из голубых гигантов. Надпись, образованная переменными звездами, после каждой вспышки появлялась на новом галактическом языке. На некоторых языках фраза читалась как «Скатертью дорога!», а на нескольких – просто совершенно неприлично – откровенным посылом. – Я-то тут причем?

Очень раздражала манера Рика говорить обиняками и намеками, которые почти невозможно было расшифровать. Еще и комм почему-то пронзительно трещал. Впрочем, скорее всего, разговор глушила служба безопасности. Всегда на посту. Седову приходилось все время орать, повторяя реплики и уточняя вопросы:

– Предотвратить распространение? Чего? Альтаирской войны? Я? Ты с ума сошел. Это же альтаирцы! Ричард, я тебя прошу, выражайся яснее. Знаешь, сколько сейчас времени? Три часа ночи! Я только уснул!

Диксон выразился предельно ясно. Валерий машинально повторил:

– Так, включен в состав миротворческой миссии. Полномочный представитель Земли. И еще будет земной советник. Ага. Отправляемся в район конфликта. Это, интересно, куда? Ах, на Альтаир. Потом к Денебу. Пересадка и встреча с остальными участниками на Альгамбре. Вылет делегации через три часа. Как раз успею добраться? И на том спасибо.

Седов отключил аппарат, оставил сообщение домохозяину, набросал прощальную записку спящей незнакомке и начал собираться.

От Земли в состав миротворческой делегации вошли двое. Аполлон Панфилов, опытный и самоуверенный министерский чиновник, бывший посол на Альтаире, в свое время был направлен в столицу борнов для установления двухсторонних дипломатических отношений. Тогда земное посольство вынужденно покинуло Гангаор, не добившись от альтаирцев ничего, кроме заявления об отсутствии заинтересованности в контактах с мирами уровня «Е».

На Валерия бывший посол поглядывал свысока, несмотря на то, что в миссию направлялся всего лишь советником. Седову холеный, породистый дипломат чем-то напоминал птицеподобного денебианца. Такой же надутый индюк. Панфилов не скрывал неприязни к альтаирцам.

– Наглые, бесцеремонные типы, – делился он с Седовым. – Смотрят сквозь тебя и даже говорить не хотят. Еще с ними намучаемся.

– Зачем же вы согласились участвовать в переговорах, Аполлон Георгиевич? – не слишком вежливо спросил Валерий, уставший от ворчания вечно недовольного советника. – Если вас так раздражают альтаирцы?

– А кому же еще ехать? – искренне удивился Панфилов. – Кто на Земле знает борнов лучше меня?

Седов мог бы назвать несколько имен, но предпочел смолчать. Поговаривали, что Аполлон Панфилов имеет солидные связи в верхах и отличается завистливостью и мстительностью.

– А как, кстати, ты попал в делегацию? Еще и полномочным представителем? – с деланным безразличием поинтересовался Панфилов. И добавил с той самой прямолинейной бесцеремонностью, в которой обвинял альтаирцев. – Что, не нашли никого, кроме неопытного мальчишки?

Валерий не собирался грубить, но, задетый откровенным хамством собеседника, не удержался от шпильки:

– Возможно, в министерстве решили, что неопытный дипломат больше преуспеет там, где не справился опытный?

Панфилов намек понял, оскорбился и до прибытия «Витязя» на Альгамбру Седова игнорировал, общаясь только с охранниками службы безопасности, которых зачем-то тащил с собой в качестве телохранителей. Седов же, равнодушный к обидам коллеги, продолжал ломать голову над тем же самым сакраментальным вопросом, на который не счел нужным отвечать бывшему послу: почему именно его выбрали для переговоров с альтаирцами?

Альтаир, альфа созвездия Орла, и его загадочные обитатели всегда интересовали Седова. Язык борнов Валерка выучил еще в академии, но ничуть не удивлялся его непопулярности на факультете: телепаты и эмпаты, альтаирцы предпочитали общаться с собеседниками на их родных языках. Единственная галактическая раса уровня «О» не нуждалась в переводчиках.

Впрочем, древняя альтаирская цивилизация, имеющая многочисленные колонии в обитаемом космосе, не баловала вниманием молодые народы галактики. Долгое время альтаирцы не интересовались и проблемами галактического сообщества.

Бочкообразные зеленые негуманоиды пользовались репутацией «расы непредсказуемых талантов», «нечаянных гениев», общепризнанных создателей большинства объединяющих современную галактику изобретений.

Универсальный лингвист-переводчик, нуль-порт, как для внутрипланетной, так и для межпланетной транспортировки, которым сейчас пользовались и земляне, немногочисленные дорогостоящие межгалактические порталы, доступные немногим сильным расам, приборы мгновенной телепатической связи, приборы – усилители и глушители эмоций, – вот чем галактика была обязана Альтаиру. Казалось, что все это и многое другое, когда-то давно выброшенное на галактический рынок, сами изобретатели рассматривали как нечто вроде игрушек для почти взрослых, но все еще нуждающихся в развлечениях детей.

Из всех альтаирских приборов Седова больше всего интересовал универсальный лингвист. Пожалуй, автопереводчик оказался единственным несовершенным созданием гениальных творцов. Исключительно полезный на бытовом уровне, когда собеседники: космонавты, туристы, студенты – имели желание и время договориться, – универсальный лингвист был строго воспрещен к использованию при дипломатических переговорах. И не только из-за консерватизма и предрассудков дипломатов – имелись печальные прецеденты лингвистических ошибок, приведших к серьезным галактическим конфликтам.

Не годился прибор и для перевода мыслеречи. Автолингвист начинал сбоить при любых попытках перевести мыслеобразы в символы других языков. Возможно, именно поэтому борны проявляли необычный интерес к работе дипломатов-переводчиков.

Как-то во время одной из встреч в галактическом центре альтаирцы обратились к Седову с просьбой позволить провести исследование его мозга и снять психокопию. Валерий, не раздумывая, отказался. Наотрез. Это был его первый и единственный контакт с альтаирцами.

Седов почти не сомневался, что неожиданное включение его в состав миротворческой делегации вызвано исключительно прихотью альтаирцев. Валерия ожидала новая встреча с борнами.

В галактическом центре на Альгамбре представители различных миров соединились в единую дипломатическую делегацию. Седов насчитал в зале заседаний около двухсот пятидесяти различных существ. Земля была единственной цивилизацией уровня «Е», включенной в состав миротворческой миссии. Остальные представляли расы уровня «G» и выше: как правило, по одному дипломату от каждого сообщества.

Это невольно заставило Седова задуматься над ответным вопросом – если альтаирцы действительно пригласили именно его, каким образом и для чего в составе делегации оказался Панфилов? Но задать вопрос советнику уже не удалось.

Миротворческую миссию сразу переправили на Гангаор специальным альтаирским порталом, ничуть не пострадавшим от перипетий войны, и дипломаты оказались в огромном сферическом зале со множеством дверей. Как выяснилось, борны не собирались выслушивать длинные речи и принимать всех прибывших. Члены отдельных делегаций приглашались индивидуально для конфиденциальных собеседований. Некоторых не вызвали вообще. Как представителя Земли, на беседу с альтаирцами пригласили Седова. Уходя, Валерий заметил, как исказилось в ненавидящей гримасе лицо оскорбленного Панфилова.

– Брангир, так меня зовут, – представился собеседник по-русски, разглядывая Седова как опасное, но ценное насекомое. – Что ты скажешь о нашем творении? – альтаирец указал псевдоподием на экран, где сияло созвездие из голубых трандов. Вопрос был с подковыркой. Что мог ответить землянин?

Валерий пришел к альтаирцам как переводчик, и, значит, от него требовали обычной работы. Седов посмотрел на звездную безделушку борнов, прикрыл глаза и сосредоточился на мыслеречи.

– Четвертая роза в букете, молодая звезда сверху, справа – солнечник, – сказал Валерий. – Говорить пока не может, но излучает много сильных эмоций – тоску, боль, страх. Страшно на новом месте, испытывает беспомощность, дискомфорт. Если сейчас не убрать, выдержит недолго, взорвется. Лучше всего переместить поближе к кому-то из стариков: успокоят и поддержат пробуждение разума. Я предлагаю Регул. Букета перемещение не испортит, – Седов открыл глаза, на лице его еще отражалась воспринятая боль звезды. – Странно, что вы, эмпаты, не почувствовали сразу.

– Оригинальный ответ, – удивился Брангир. – До сих пор я слышал только «замечательно» и «потрясающе».

Стебельчатые глазки альтаирца на мгновение сплелись в сложную фигуру над головным выростом.

– Ты прав, мешает именно она. Мы предполагали неладное, но не могли понять, где… – сказал Брангир. – Сейчас сделаем. Займись, Тикитак, – он сделал неопределенный жест правым псевдоподием в сторону второго борна, который до сих пор не вмешивался в разговор. Тикитак вышел, а Брангир с новым интересом уставился на Седова:

– Мне говорили, но я не верил, – пробормотал он. – Приятно встретить такое редкое разумное существо. Невероятно!

– И чем же я так редок? – хмуро спросил Седов. Давали себя знать остаточные эмоции солнечника, да и кому приятно, когда на него смотрят, как на танцующего таракана.

– Не так уж много существует разумных в нашей галактике, тем более класса «Е», способных сделать то, на что не сразу способны мы, творцы, – объяснил альтаирец. – Скажи, как тебе удается общаться на мыслеречи?

– А что в этом особенного? – удивился Седов. – Многие мои друзья владеют языком квантов. Да и для борнов, насколько мне известно, мыслеречь не представляет труда.

– Для нас нет, – согласился Брангир. – Но альтаирцы могут воспринимать мир энергонов, жить в нем, и потому не испытывают проблем понимания. А вот как ты, землянин, не способный ощутить себя частицей энергоматерии, хозяином истинного времени и пространства, можешь не только понимать, но и переводить с языка, недоступного нашим приборам, для нас загадка. Ведь согласись, друзья, о которых ты говорил, владеют мыслеречью далеко не так свободно, как ты. Больше того, – в голосе альтаирца послышалось искреннее восхищение, – я слышал, что ты научил проснувшегося солнечника говорить на языке квантов? Как?

Седов попытался объяснить то, о чем сам нередко задумывался:

– В отличие от приборов я, как и вы, умею творить, – вежливо улыбнулся он. – Когда я общаюсь с друзьями на мыслеречи, я не пытаюсь проникнуть в недоступный мне мир. Мы просто создаем новый мир общих символов, придумываем их. И если они понятны обоим, то входят в наш общий язык. Так же получилось и с солнечником. Мы просто придумывали в разговоре нужные образы, а поскольку я неплохо знаю язык квантов, то чаще всего пользовались им…. Ну а если их слова были непонятны, пытались подправить, уточнить, использовать другие – это и есть живое общение. А ведь существует еще и эмофон, чувства, которые обычно подсказывают, что делать, – Седов пожал плечами.

Взгляд его случайно упал на экран. Плачущей звездочки в букете-созвездии уже не было. Невольно раскрывшись восприятию, Валерий ощутил неожиданную волну эмоционального тепла, гармонию, исходящую сейчас от альтаирского букета.

– Хорошо, да? – с интересом спросил альтаирец. – Похоже, я чувствую сейчас то же, что и ты. Спасибо. То, что ты сказал, очень любопытно, и подтверждает наши намерения. Мы хотим предложить тебе работу.

– Работу? – Седов протестующе выпрямился в кресле. – Исследовать себя я не позволю! Никаких психокопий!

– Речь не об этом, – успокоил Брангир. – Мы хотим поручить тебе обычную работу посредника – расследование. А в случае успеха ты получишь пост посла Альтаира на Земле, с полномочиями передавать твоей планете наши изобретения. Например, межзвездные и галактические порталы, – многозначительно добавил борн. – С нашей установкой. Твоя планета давно мечтает о связях с Альтаиром. А кроме того, – борн сделал многозначительную паузу, – Альтаир всегда сумеет защитить своего посла. У тебя много врагов, но против нас они бессильны.

– Звучит неплохо, – согласился Валерий, – хотя я не планировал навсегда остаться на Земле. Однако я пока не понимаю, о чем идет речь. Что мне нужно сделать?

– Очень просто, – объяснил альтаирец. – Ты должен выяснить истинные цели Денеба в этой войне и положить ей конец. Все необходимые средства будут предоставлены в твое распоряжение.

– Истинные цели? Но… – Валерий недоуменно поднял брови, затем пришло понимание. В голове замелькали цифры и таблицы с данными об ущербе и потерях. Ущербе и потерях, понесенных отнюдь не Альтаиром. И не Денебом.

– Действительно, как я сразу не сообразил, – задумчиво пробормотал землянин. – Тут что-то неладно.

– Ты понимаешь, что нам война не может принести ни малейшего вреда, – объяснил альтаирец, не дожидаясь новых вопросов. – А ведь денебианцы далеко не дураки. И тоже это отлично понимают. Однако они не стали бы воевать бесцельно. Какова их цель – вот в чем вопрос. Мы не настолько интересуемся делами слаборазвитых народов, – извини за откровенность – чтобы заниматься расследованием самим. Мы – творцы. Одновременно, Альтаир не хочет нести ответственность за передел галактики только потому, что каким-то хитрецам вздумалось использовать войну с нами как предлог для собственных амбициозных планов. Поэтому мы просим тебя разобраться. Для нас это не составило бы сложности, но тебе придется предпринять еще кое-какие действия. Предстоит прекратить это безобразие официальным путем А когда ты закончишь расследование, мы поручаем тебе отправиться на Денеб в качестве альтаирского посредника для заключения мира. Надеюсь, к тому моменту ты соберешь достаточно аргументов, чтобы убедить наших противников принять правильное решение. Поэтому нам нужен именно ты. Посредник и переводчик должен хорошо понимать других разумных.

Седову понравилась последняя фраза. Она польстила и заставила задуматься.

– Я согласен, – почти не задумываясь, ответил Валерий. – Мне тоже не нравится грязная игра.

Панфилова Седов увидел лишь на следующий день в кулуарах заключительного заседания объединенной делегации на Альгамбре. Под левым глазом дипломата красовался тщательно замаскированный и, тем не менее, отлично заметный огромный синяк. «Кто это его так? Неужели альтаирцы? И охранники не спасли!», – Седов постарался ничем не выдать удивления, но Панфилов почему-то счел нужным объясниться:

– Споткнулся. И упал неудачно.

Объяснение тоже удивило, но Седову было не до него. Бессонная ночь, посвященная анализу последних событий и несложным расчетам, подтвердила его подозрения. Радовало только одно – землянам в войне ничего не грозило. Седова сложно было бы обвинить в пристрастности. Денебианцы всегда был врагами Земли, но их не могла особо интересовать раса такого низкого класса. Месть на уровне хлопушек.

Денеб – цивилизация уровня «К». Рядом с ним на шкале развития стоят только ашшуры, м'рауги и шахси. Выше – только Вега, уровень «L». Если, конечно, не считать альтаирцев – их никто и не считал. Чуть ниже теснится множество будущих соперников. Вот сфера интересов зачинщиков «безумной войны».

Расследование можно было считать завершенным. Оставалось подтвердить выводы цифрами и предотвратить последствия. Валерий невольно усмехнулся, вспомнив Диксона, который оказался пророком, потребовав от него «предотвратить последствия альтаирской войны». Теперь оставалось только предупредить самых заинтересованных участников конфликта.

Внезапно возникшие проблемы со сверхсвязью – неизбежный результат конфликта – лишили множество дипломатов возможности отправить послания собственным мирам, однако Валерий не мог ждать. Убив почти три часа на безнадежные попытки связаться с Вегой по официальным каналам, Седов заперся в номере альгамбрской гостиницы, удобно устроился в кресле и перешел на условную мыслесвязь. Квантик, как обычно, откликнулся сразу.

– Как тебе война? – Валерий сразу перешел к делу.

– Не наше пространство-время-энергия, – отозвался друг. – Но плохой энергии много, согласен. Твои проблемы, Хиляк?

– Связь, – Седов не стал вдаваться в детали. – Как насчет Веги?

– Гадюка? С удовольствием, – Валерий даже не успел отозваться на этот искренний ответ, как на экране отключенного визора появилось змеиная головка прекрасной веганки.

– Через Квантика добрался? – понимающе сказала Гадюка. – Сейчас иначе нельзя. Эхо войны. Из-за глупых военных маневров мы потеряли шестьдесят процентов галактических порталов, поставки из большинства колоний, и остались почти без связи. Просто изоляция какая-то!

– Изоляция? Эхо войны, говоришь? – Седов повторил понравившееся выражение. – А ты уверена?

– Уверена? В чем? Что ты хочешь сказать? – мгновенно насторожилась веганка. Гадюка отличалась острым, как бритва умом, и большинство намеков понимала с полуслова. Валерий не стал тратить время на обиняки:

– Меня вчера вызвали альтаирцы и попросили выяснить, против кого на самом деле ведется война. Ну, ведь не может же Денеб надеяться, что от нее пострадает Альтаир… Он и не пострадал, сама понимаешь. Для борнов это просто игра. Но я попытался найти самых пострадавших, и…

– И? – не удержавшись, прервала веганка. В глазах змеи загорелось возмущение и понимание.

– Вега, Ашра, Шахс и несколько миров уровней «Н», «I» «J». И я тебя прошу, дорогая, не надо сразу все громить, хотя Веге легко будет посчитать и проверить мои данные. Альтаир поручил мне выступить посредником при заключении мирного договора. То есть, ты можешь предпринять все нужные военные меры, но помни – дипломатическое вмешательство Веги, причем документально обоснованное: обстоятельства, расчеты, ущерб, издержки, – очень поможет мне выторговать выгодные условия мира. Сможешь связаться с Пухом и с Ломом, повтори мои слова. С ашшурами я договорюсь сам. Ты согласна?

– Не сомневайся, сделаем! Кое-кто очень скоро пожалеет о своей хитрости, – Гадюка зловеще вспыхнула. – Спасибо, Хиляк. Я даже не знаю, как…

Связь прервалась, и Валерий не сомневался, что не случайно. Второй раз вызвать Квантика не удалось, но он ворвался в мыслеречь сам:

– Плохая энергия, – с отвращением откомментировал энергон. – Глушат. Тебе еще нужна связь?

– Да, ашшуры, – обреченно сказал Валерий. Предстоял непростой разговор. Ашшуры, галактические враги, убийцы отца, союзники Денеба, тоже были пострадавшими в этой войне. А значит, поговорить с ними, помочь им – его долг дипломата. Представителя Альтаира.

Разумеется, Квантик легко обеспечил связь с тем ашшуром, которого знал лично. Седов внезапно увидел на экране страшную морду К'мера. Глава военной разведки Ашры уставился на Седова с нескрываемым удивлением.

– Ты? – ящер расхохотался. – Надо же, столько часов сидеть без связи, чтобы после ее возобновления увидеть на экране такое!

– Не думаю, что связь восстановилась, – неохотно объяснил землянин. – У меня свои каналы.

Упоминание о полном прекращении связи настораживало и пугало. Похоже, те, кто готовился к серьезному удару по необъявленным целям, очень близко подошли к осуществлению своих планов. Так Валерий прямо и объяснил насторожившемуся собеседнику.

– О чем ты говоришь? Денеб – наш союзник, – недоверчиво усмехнулся зубастой пастью К'мер.

– Я ничего не буду доказывать, – устало сказал Валерий. – Я вчера всю ночь просматривал данные и считал. Думаю, тебе не составит труда повторить мои расчеты: штат математиков и военных аналитиков на Ашре – один из лучших в галактике. Так вот, если не считать Веги, ашшуры пострадали от безумной войны больше всех. И если правда то, что ты сказал о полном прекращении связи, то момент окончательного удара очень близок. Поспеши!

Ящер на экране открыл пасть, собираясь еще о чем-то спросить, но больше ничего Седов услышать не успел. Ворвавшиеся в номер гостиницы денебианцы бластерами сожгли визор, и, прихватив оглушенного порцией усыпляющего газа землянина, через резервный портал покинули Альгамбру.

Очнулся Седов уже на Денебе.

– В опасные игры играешь, земляшка, – денебианский службист, пытаясь казаться бесстрастным, вел допрос, постоянно поглядывая на невидимые Валерию экраны, с которых поступала оперативная информация. Судя по всему, сводки не радовали. Валерий не слишком хорошо разбирался в денебианских военных чинах, но высота головного оперения безопасника свидетельствовала о ранге не ниже полковничьего.

– Мы знаем, что ты шпионишь на Альтаир, – птицеклювый сосредоточился на допросе. – И хотим, чтобы ты сообщил хозяевам о провале расследования. И знай, мы сумеем сделать тебя сговорчивее.

Денебианец безнадежно опоздал с угрозами, но Валерия удивила попытка шантажа. Чем? Седову казалось, что он готов ко всему, но, очевидно, землянин переоценил собственное воображение.