Текст книги "Посланник Внеземелья (СИ)"

Автор книги: Вад Капустин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Все есть! У него, одиночки, не имеющего даже любви собственной матери! Интересная новость. Выслушивая этот бред, Лерка молчал, подыскивая предлог для вежливого отказа. Чисто теоретический интерес вызывал только один вопрос:

– Ну, если все так серьезно, так чего, по-вашему, я должен пожелать?

– Чего захочешь, – просто ответил Богомолов.

– Это как же? – Валерка не поверил своим ушам.

– Очень просто. Мы много дней бились, пытаясь выбрать главное желание Земли. Сильные мира сего, секретные службы, политики, военные, ученые, дипломаты предлагали и отстаивали свои проекты. Было море скандалов, серьезных конфликтов, дошло чуть ли не до убийств. К согласию прийти не удалось. В конце концов, нашлось решение, кажущееся очевидным. Если ты идеальный кандидат, значит, твое желание и будет наилучшим. И я не прошу тебя высказывать его сейчас. Ни в коем случае. Только Хранителям. Больше того, сейчас я дам тебе бумагу, подтверждающую, что ответственность за любое твое решение берет на себя Земля. Ты свободен.

Передав Валерке драгоценный документ, секретарь Комиссии по контактам привстал из-за стола, давая понять, что разговор закончен:

– Твоего согласия на Паломничество я не спрашиваю. Как сын Земли, ты не имеешь права отказаться. Маршрут и условия Паломничества подберешь сам. Единственное, о чем прошу – о сегодняшнем разговоре никому ни слова. В целях твоей же безопасности.

– Ничего себе безопасность! – вцепившись в волосатый загривок шахси, мчавшегося по крутому склону горы к Артефакту Пандоры, Валерка вспоминал непростой разговор с Богомоловым.

Вина лежала полностью на нем самом – Седов не выполнил единственного условия комиссии. Он рассказал обо всем друзьям. Тогда, в пещере у Пуха, ребята выбрали желание единогласно – возражений не было. Решение, принятое пятеркой, казалось идеальным. Так кто же из них мог подстеречь его и ударить по голове? Лерка пытался вычислить предателя.

– Нет. Не земляне, – он с сожалением отказался от этой мысли. Земля слишком многое предоставила на его усмотрение. Слишком многим рискнула. Да и маршрут Паломничества знали только свои, только пятерка. Нужно было прийти первым, не позволить соперникам устроить дележку, совершить непоправимое. Но чтобы кто-то из ребят, – нет, Седов не мог поверить… Соперники? Но откуда же они узнали?

– Лом, куда ты гонишь? – возмутился землянин при особенно резком скачке. – Звездолет давно ушел. Угробить меня хочешь? Опоздал. Скоро нам всем конец, как только ашшуры до места доберутся.

– Не мельтеши, Хиляк, – фыркнул Лом. – Еще неизвестно, кто из них хуже: ящер или тот, второй. Пока не все потеряно.

– Это как же так? – удивился Лерка. – Паломники давно должны быть на месте. Осталось три часа до конца суток. Потом – никаких желаний. Зря шишку на затылке заработал.

– Они-то давно на месте. Да и Квантик тоже там. Я хочу сказать, где-то там. Похоже, он слегка что-то накрутил со временем, не знаю. Заморозил, что ли? И паломников, и Хранителей. Потерпи, недолго…

Валерка терпел. К Оракулу они успели вовремя – за полчаса до окончания срока. Теперь все время принадлежало им. Голубоватая струя холодного пламени, уходящая в бесконечность неба немыслимым росчерком, окруженная белыми колоннами из неизвестного в этой вселенной материала – Артефакт. Застыв у обелиска Артефакта в приостановленном времени, перед тремя странного вида существами стояли денебианец и ашшур. Лерка, постанывая, сполз со спины шахси и вышел вперед.

– Квантик, – немедленно заорал Лом, одновременно транслируя мыслеобраз белой вспышки. – Давай!

Время пошло.

– Я пришел первым, – нагло соврал Лерка, пока очнувшиеся чужаки пытались сообразить, что происходит. – И прошу вас выполнить мое желание. Но сначала хочу задать вопрос.

Хранители синхронно кивнули. Землянин продолжал:

– Что привело вас сюда? Зачем вы пришли в нашу галактику сеять рознь и вражду?

Денебианец вскинулся, пытаясь возразить, но один из Хранителей, остановив его неуловимым жестом, ответил:

– Мы – служители Артефакта, исполнители чужих желаний, и ничего не можем изменить по своей воле.

– Тогда я пожелаю за вас, – решительно сказал Лерка. – Я хочу, чтобы вы и ваш артефакт навсегда исчезли из нашей галактики и оказались там, где никому не сможете причинить вреда.

– Спасибо, – сказали Хранители. – Твое желание выполнено.

Мир на мгновение исчез. Придя в сознание, Седов понял, что по-прежнему находится на Пандоре, но Оракула и его Хранителей больше нет.

– Убью! – в бессильной злобе рычал ящер. – Ты обманул, отнял у нас желания, нарушил наши права.

Ему вторил свирепый клекот денебианца.

– Это решение Земли! – Валерка помахал драгоценной бумажкой.

– Твоя планета ответит! Вы пожалеете, жалкие недоумки, – птицеподобный готов был рвануться в атаку.

– Шахси будут на стороне Земли, – перед человеком, приняв боевую стойку, встал шестилапый Лом.

– Вега поддержит земных союзников, – рядом с шахси, неизвестно откуда взявшись, вытянулась во весь трехметровый рост сверкающая веганская змея.

– Энергоны не позволят втянуть землян в межзвездный конфликт, – яркой вспышкой материализовался Квантик, и в сознании ребят замелькали знакомые мыслеобразы. Энергон добавил для друзей: – Проследил. Довольно далеко.

Лерка с облегчением вздохнул и устало опустился на большой камень. Артефакт Пандоры и его Хранители в галактику не вернутся. Если уж Квантик сказал «далеко»! Седов не мог вообразить себе такого расстояния.

Неудачливые паломники отступили, отправившись к своим кораблям. Им было о чем сообщить пославшим их расам.

С опозданием, артиллерийским снарядом приземлился рядом с друзьями странно поникший и понурый, пушистый голубой шар.

– Это я виноват, – признался Пух, – Денебианцы – союзники Дизерты, бывшие кураторы. Не хотел, заставили. У меня гнездо, дети, семья. Я их люблю. Я не хотел сильно ударить, – он виновато посмотрел на Валерку. Яркая кисточка хвоста выразительно дернулась.

Валерка сидел, уставившись неподвижным взглядом в какую-то, только ему заметную точку на темнеющем горизонте Пандоры, и молчал.

– Хвостом приложил. Я так и думал, – хмуро пробормотал Лом, отворачиваясь, и, подойдя к землянину, присел рядом, внезапно став похожим на уродливого дрессированного медведя.

– Слышал? У него семья. Он их любит. А я нет. Я никого не люблю. Мне не ради кого предавать. У меня нет желаний, – сказал Седов. – А у других разумных есть! Зачем я это сделал? Что теперь будет?

– Прекрати! – жестко ответил Лом, – Конечно, он любит. Любовь, семья – обычная причина предательства. Ее можно простить.

– А у тебя есть мы, – рассудительно добавил Квантик. – Ты сделал это для нас. И все будет хорошо. Нужно лишь постараться понять друг друга. И можно обойтись без исполнителей желаний.

– Ты прав. Нужно постараться понять, – согласился Валерка. – Пожалуй, Квант, я приму твое предложение о работе – думаю, на Землю мне пока возвращаться не стоит. Но сначала я навещу маму.

– Здравствуй, сынок. Тебе что-то нужно? – с трудом оторвавшись от испещренного химическими знаками и формулами листка, спросила Евгения Борисовна.

– Да, мама. Завтра я уезжаю работать во Внеземелье. Мы должны поговорить, – ответил Седов.

– О чем, Лерочка? – руководитель Лунной станции, наконец, отвлеклась от работы, и невидяще посмотрела на сына.

– Пожалуйста, не зови меня так, мне это не нравится, – резко ответил Валерий.

– Разумеется, малыш, не буду. Нужно было раньше предупредить, – мать нахмурилась. – Надеюсь, против «малыша» ты не возражаешь?

Он не возражал.

– Отлично, – Евгения Борисовна поднялась со стула и, машинально потянувшись обнять Валерку, замерла, как будто внезапно обнаружив, что перед ней не мальчишка, а высокий взрослый мужчина.

– Как быстро ты вырос! – растерянно сказала она.

ГЛАВА 2
Стажировка

«Если ты не такой, как все, значит, с тобой что-то не так».

Служба безопасности солнечной системы

– Думаю, мне пора отдохнуть, я устал, – сказал Седов.

Три года метаний по мирам галактического центра, где приходилось отстаивать коммерческие и дипломатические интересы энергонов, вымотали до предела. Кроме постоянного общения на мыслеречи, требовавшей постоянной концентрации и заставлявшей уставший мозг работать даже во сне, Валерке все время приходилось иметь дело с языками-посредниками. Обычно партнеры не владели универсальным. В лучшем случае, выручали веганский, шахси или ашшурский. Несколько раз пришлось, пользуясь гипнообучением, спешно осваивать новые языки, большей частью достаточно сложные. И ни разу не пригодились языки Земли. Седову порой казалось, что он уже позабыл русский.

Валерка старался не вспоминать о Планете желаний. Он лишь невольно отмечал изменения в галактическом содружестве: возобновление попыток сотрудничества, усиление Координационного Совета, укрепление межрасовых связей. Перемены казались важными и интересными. После Пандоры прежний Лерка Седов исчез. Он повзрослел, хотелось надеяться – поумнел. Изменилась даже речь. Седов заговорил сухим языком протоколов и докладов, постоянно делая короткие паузы, чтобы подобрать подходящее слово. Лучшее. Самый точный перевод.

– Я устал, – повторил Валерий.

– Хочешь вернуться на Землю? – поинтересовался Квантик. Он по-прежнему оставался основным представителем энергонов во Внеземелье. – Что ты собираешься делать?

– Восстановлюсь в Академии. Думаю, история с Пандорой уже немного забылась. Да и засекретили ее сразу же, имя мое нигде не упоминалось, – Седов недавно начал серьезно подумывать о возобновлении учебы. – Я ушел с четвертого курса. А теперь пора закончить учебу и получить диплом. Без официального документа об образовании я навсегда останусь для любого дипломатического корпуса талантливым недоучкой. Не специалистом, не профессионалом, а дилетантом. А я хочу получить настоящую работу, официальный статус, признание Земли, галактического центра.

– У тебя хорошая репутация во Внеземелье. Мы можем дать тебе рекомендации и документ, подтверждающий квалификацию переводчика, – доброжелательно предложил Квантик. – Ты много работал и получишь деньги и диплом. Не знал, что для тебя учеба так важна.

Седов вымученно улыбнулся.

– Я и сам не знал, – согласился он. – Но сейчас понял. Мне нужен настоящий диплом. К экзаменам за четвертый курс я подготовлюсь сам. Думаю, помощь мне не понадобится. Да и никто в Дипломатической Академии не примет всерьез рекомендации чужой цивилизации. Какова бы она ни была.

На факультете Валерия встретили доброжелательно и восстановили без особых препон. Положительные отзывы галактических работодателей ему поставили в плюс, но пересдачу всех экзаменов за зимнюю сессию и сдачу летней сессии за незаконченный курс не отменили. После пересдачи Седова зачислили на пятый курс и разрешили досдачу выпускных за четвертый. Валерий подозревал, что кто-то из бывших покровителей все-таки вмешался. Однако ни к военным, ни к психологам он не пошел, хотя на собеседование приглашали очень настойчиво. Успеется. Проверки лояльности и психологической адекватности – неотъемлемая часть жизни галактического дипломата.

Седов растянул оставшиеся экзамены на два месяца, хотя тренированная память позволяла запоминать огромное количество информации. Да и практический опыт оказался немалым подспорьем. Валерке совершенно не хотелось спешить. Он отдыхал, слушал лекции, и молчал. «Молчун» – так сразу же прозвали новичка сокурсники. Седов не обижался. Раньше он не подозревал, какое счастье просто молчать, не думать, не переводить, напряженно подыскивая эквиваленты мыслеобразу на двух – трех понятных собеседнику языках. Но и теперь перегруженный мозг никак не мог отрешиться от привычной работы.

Затем в его жизни появилась Анка. Бесцеремонная, бесстыжая и бесстрашная. Любящая и любимая. И беспокойные сны сменились блаженным опустошением и забвением. Яркая и властная, девушка чем-то неуловимым напоминала Гадюку даже внешне. А ее эмофон кричал: «Люблю! Мой! Хорошо!». Смятенный порывом чувств, Валерка не понимал, откуда у двадцатилетней девчонки с артистического такая сила духа и воли, но задаваться лишними вопросами не хотел.

Ушли сомнения в любви, в Земле, в себе, в возможности счастья. На лице Молчуна появилась едва заметная счастливая полуулыбка. А после зимних экзаменов, разделив на небольшие группы, пятикурсников направили на преддипломную стажировку.

– Что ж, наверное, стоит познакомиться поближе? – Изотов строго оглядел практикантов и мысленно печально вздохнул.

Ежегодные стажировки выпускников Дипломатической академии, пусть и в относительно безопасных примитивных мирах, требовали от руководителя практики большего внимания и труда, чем сложнейшая работа в полевых условиях. Ничего не поделаешь, ответственность.

Чем-то беспокоило и само полученное задание. Чутье опытного дипломата подсказывало, что простые, казалось бы, ни к чему не обязывающие переговоры об открытии земного представительства на Акве чреваты неожиданными осложнениями. И хотя кураторы «водяников» – шахси, союзники и соратники Земли, давшие разрешение на учебную стажировку и обещавшие помощь и поддержку, – уверяли его в полнейшей безопасности планеты, Изотов предпочел перестраховаться. Стажерам не помешает полная информация об обстоятельствах задания и строжайшие инструкции.

– Можно, конечно, и поближе, Владислав Афанасьевич, – жизнерадостно отозвался нагловатый брюнет, Гришка Забелин. – Только вы, наверное, и так о нас все знаете, по документам. Да и мы о вас наслышаны.

– Документы я посмотреть всегда успею. А сейчас хотелось бы составить личное впечатление, – Изотов гордился умениями интуитивно оценивать собеседников, но трое новых практикантов едва не поставили в тупик. Владислав Афанасьевич открыл лежащую на коленях папку с зачетными документами.

– Так, – он начал с Гришки, – ты, значит, у нас будущий специалист по…?

– По делопроизводству, – Забелин недовольно скривился, – бумажки по папкам раскладывать.

С парнем все было ясно. «Бумажник». И поступил, скорее всего, по знакомству. Человек тусовки, рубаха – парень, но звезд с неба не хватает. Работники посольств, технический персонал и секретариат, готовились и на отделении дипломатической документации, но добровольно на делопроизводство никто не шел. В Академии в «бумажники» отправляли недобравших баллы при поступлении на основные факультеты.

Оставались еще двое – Изотов бегло просмотрел характеристики.

– Дипломатическое международное право? – он бросил вопросительный взгляд на второго парня. Кажется, Валерий Седов.

– Это я, – поспешно ответила светловолосая девушка в модном брючном костюме. – Гурская Людмила Сергеевна.

Одетая с иголочки, стройная, ухоженная, длинноногая, Людочка Гурская казалась образцом идеальной секретарши, но никак не юристом-международником. Типичная отличница.

– И не надейтесь сдать практику на «отлично», – предупредил дипломат. Специально для Гурской. – Нормальная оценка за стажировку – «удовлетворительно». Единственный возможный вариант – «неудовлетворительно». На «хорошо» иногда работаю я, а на «отлично», пожалуй, потянет только творец этой вселенной.

Гурская демонстративно поджала губы. Об оценках Изотова знали в Академии все, но каждому хотелось надеяться, что именно он станет первым исключением.

Изотов сокрушенно покачал головой – с девчонкой он еще намучается. Но Седов заинтересовал. Руководитель практики никак не мог вспомнить, где не так давно слышал эту фамилию. Впрочем, довольно распространенную.

– А ты у нас кто же? – Владислав Афанасьевич уткнулся в толстую папку, изучая документы с многочисленными таинственными пометками и справками о восстановлении и пересдачах после академотпуска.

– Ага, вот. Дипломат-переводчик, специализация «контактник», – Изотов не поверил своим глазам. – Контактник? С каких пор это у нас в академии появилась такая специализация?

Специалист по установлению отношений с внеземными цивилизациями, имеющий право первого контакта! Да раньше подобное право давалось редким представителям Дипкорпуса после многих лет работы во Внеземелье! А сейчас его получает по диплому мальчишка-студент? Угрюмый молчун, не сказавший за два дня полета ни единого лишнего слова, – переводчик-контактник!

В ответ на удивленное восклицание Изотова парень пожал плечами:

– Мне разрешили специализироваться на контактах, – сказал Седов. – В порядке исключения.

– Вы у меня, как посмотрю, все исключения, – недовольный собственной несдержанностью руководитель практики заговорил суше. – Итак, объясняю условия стажировки. Официальная задача группы – проведение дипломатических переговоров с недавно вступившей в галактическое сообщество цивилизацией разумных существ уровня «С» и заключение договора о создании на Акве земного представительства. Наши партнеры вошли в сообщество недавно, по галактическим масштабам. Высокоразумные, но докосмического статуса жители Аквы уже двести лет находятся под протекторатом шахси. Условно мы называем расу «водяниками», официальное название – «акваты». Это все формально безупречно. Но есть и подтекст, как иногда бывает в некоторых видах дипломатической деятельности, – Изотов ненадолго прервался, нервно прокашлялся и тоном ниже продолжил:

– Так вот, акваты недавно направили на Землю секретную просьбу о срочной помощи. Суть просьбы и причины, побудившие чужаков обратиться именно к землянам, а не к какой – либо другой расе или же к собственным кураторам, пока выяснить не удалось. Не желая вызывать осложнения отношений акватов с шахси, Земля не стала сообщать кураторам о просьбе водяников, а запросила у них разрешение на проведение учебных переговоров для установления официальных дипломатических отношений и культурного сотрудничества с Аквой. Разрешение было получено. Мы работаем вполне легально, выполняя дипломатическую и учебную задачи, и одновременно, не афишируя, пытаемся выяснить причины, побудившие акватов направить послание Земле.

Переговоры провожу я, вы оказываете мне посильную помощь. Из-за специфики местных условий работаем в защитных комбинезонах. Строжайше соблюдаем все инструкции. И, главное, никаких инициатив! Любое несанкционированное действие стажера, каким бы важным оно ему ни казалось, рассматривается как нарушение табели о рангах. Практикант дисквалифицируется и отправляется на Землю с оценкой «неуд». Дипломат должен знать свои права и, главное, обязанности.

Владислав Афанасьевич вновь строго оглядел практикантов. Забелин и Гурская внимательно слушали. Гурская быстро строчила что-то в толстом блокноте, конспектируя вводные данные. И только молчун – контактник равнодушно глядел в сторону корабельных иллюминаторов, казалось, думая о чем-то своем.

– Седов, повтори! – резко прервавшись, Изотов использовал обычную преподавательскую уловку.

– Работаем на Акве. Население – водяники, уровень «С», находятся под протекторатом шахси. Жители обратились за помощью к Земле, проигнорировав кураторов. Проводим переговоры о сотрудничестве, работаем в комбинезонах, не проявляем инициативы, – абсолютно точно воспроизвел практикант. Знакомые с обычным поведением Молчуна сокурсники тихо захихикали.

– Хорошо, – недовольно пробурчал Изотов. У него возникло чувство, что его провели, как будто студент использовал незамеченную шпаргалку.

– У него абсолютная память, – сочувствующе объяснил Забелин. – На всех занятиях так. Ничего не слушает и все знает.

– Заткнись, – огрызнулся Седов. Как раз сейчас Гришка был совершенно не прав. Валерий старался полностью сосредоточиться на задании, пытаясь изгнать из памяти последнюю встречу с Анной. Перед стажировкой.

В суматохе прощания Седов забыл взять справочник по языку акватов и с полпути на космодром вернулся домой.

Анка сидела за его компьютером, вскрывая секретные файлы. Валерка сначала лишь снисходительно удивился. Ну что она, студентка театрального института, могла разобрать в шифрованных документах на денебианском, ашшурском и веганском, которые ему приходилось переводить, и которые он, по небрежности, поленился сразу стереть? В бумагах, не таких уж секретных, но не предназначенных для внимания спецслужб Земли, не было ничего интересного для артистки.

Затем пришло осознание – девушка не просто просматривала тексты, она свободно читала, выделяя куски текстов и скачивая на визуальный самописец. Шпионка госбезопасности или подсадка военных. Обычная слежка и проверка лояльности. И вся ее любовь…. А он-то, дурак, поверил! Но ведь эмофон Анки был полон страсти и любви! Неужели и в чувствах можно лгать? Все подделка и притворство. Как он мог так ошибиться? Обманщица. Предательница.

Валерка машинально схватил забытую на диване книгу. Услышав шум, Анка обернулась. Черное дуло бластера уставилось в лицо парня.

– Стреляй! – устало сказал Седов, прижимая к груди проклятый справочник. Лучше бы он не вернулся, лучше бы не узнал!

– Я не… – растерянно начала девушка, опуская оружие. – Ты… Мы после Пандоры только охраняли…

– Не надо, – Валерка покачал головой. – Прощай!

Седов выскочил из дома, как будто за ним гналась с бластерами толпа разъяренных ашшуров, поймал аэротакси и успел к кораблю за несколько минут до отлета, незамеченный руководителем практики, заслужив лишь неодобрительный взгляд зубрилки Гурской. Ему было все равно.

Валеркиным планам – познакомить Анку с мамой, завести малыша, устроиться на Земле, обзавестись настоящим домом – не суждено было сбыться. Любимая девушка служила лишь приманкой службы безопасности, ее слова о любви и страсти – проверкой лояльности.

Стажировка позволила избежать принятия немедленных решений, но всё, прежде казавшееся важным и значительным, стало вдруг совершенно безразличным: практика, оценки, диплом. Седов знал – теперь на Земле его ничто не держит. Экзамены за пятый курс сдаст экстерном – и его с радостью снова примет Внеземелье.

– Можете высказаться. Никто ничего не хочет добавить? Спросить? – предложил Изотов. И Валерка, оторвавшись от воспоминаний, машинально поднял руку.

– Ценные ресурсы Аквы? – спросил он.

– Редкие металлы. Исключительно богатая планета, – подтвердил его предположения Изотов, одобрительно кивнув. Выражение лица дипломата не оставляло сомнений в том, что вопрос этот сам он задавал себе не один раз.

– Когда истекает срок протектората шахси?

Владислав Афанасьевич недовольно поморщился, но ответил:

– В ближайшие дни. И если акваты не выразят недвусмысленный протест, договор продлевается автоматически, хотя водяникам так и не удалось выйти в космос.

– Понятно, – Седов не стал комментировать очевидное, вновь погрузившись в размышления.

– Если я правильно понял, не стоит упоминать при шахси о просьбе водяников? – задумчиво сказал простоватый Забелин. – Если бы акваты хотели, чтобы кураторы узнали об их просьбе, они передали бы ее официальным путем. Мы просто прибыли на стажировку провести переговоры и больше ничего?

– Не понимаю, что тут скрывать? – сразу же возразила Людочка. – Шахси – верные союзники и друзья Земли. Договор о протекторате включает в себя пункт о дипломатической помощи.

– Мы прибыли сюда с официального разрешения шахси, но дипломатам всегда есть что скрывать, – немного слишком резко отозвался руководитель практики. – Григорий прав в том смысле, что никогда не стоит болтать лишнего. Надеюсь, все запомнят эту простую истину.

– Ну, Седову можно не напоминать, – Гришка не удержался от подначки. – Он у нас Молчун, лишнего слова не скажет, – и первым расхохотался, не обращая внимания на осуждающий взгляд Людочки.

На Акве делегацию землян встретили представители посольства кураторов. Трое шахси в бронированных скафандрах, пытаясь изобразить на жабьих мордах любезные улыбки, пригласили гостей в наземный кар – вездеход. Машина показалась странной – в отличие от стандартной модели кар был снабжен специальным защитным покрытием.

– Увы! Суровая необходимость, – объяснил в ответ на вопросительный взгляд Изотова один из дипломатов. – Защита от метеоритов. Для Аквы метеоритные дожди – настоящее стихийное бедствие.

Как будто в подтверждение слов шахси небо прочертил пылающий огненный шар, и, несколько мгновений спустя, вдалеке раздался звук взрыва. Практиканты задумчиво уставились на оставшийся в темно-синем небе Аквы дымный след. С неба к планете устремлялся поток падающих звезд.

Ни одного водяника Седов на космодроме не заметил. Зато заметил, как, выслушав предупреждение встречающих, нахмурился руководитель практики.

Здание посольства представляло собой приземистый серый бункер, снабженный многочисленными средствами автоматической опережающей противометеоритной защиты. Надежно. Удивили лишь охранники, бдительно охранявшие защитный барьер. Отстреливают метеориты? Отгоняют аборигенов? Планета совсем не выглядела безопасной. Обычно бесстрастное лицо Изотова все больше мрачнело.

– Посол Понс, – шестилапый секретарь склонился в поклоне, представляя землянам главу кураторской администрации.

– «Где?» – Валерка огляделся, с трудом удержавшись от того, чтобы задать неуместный вопрос вслух. Крупный немолодой шахси с посольскими регалиями на пестром одеянии ничем не напоминал Понса, с которым Седов был отлично знаком – не прошло и полугода с тех пор, как он переводил доклад добродушного толстяка-посла на мыслеречь на заседании Ассоциации галактического содружества. В комме Валерия еще оставалась копия личной печати посла, полученная для подтверждения подлинности переведенных документов.

Седов не испытывал особых сомнений – отчисление там или не отчисление, но разобраться с недоразумением следовало как можно скорее. На Акве происходило что-то неладное. Разумеется, о том, чтобы задать «Понсу» прямой вопрос не могло быть и речи. Нужно было найти кого-то из водяников и выяснить, что происходит на планете.

Валерка случайно перехватил взгляд Изотова. Заметив в глазах практиканта немой вопрос, Владислав Афанасьевич едва заметно кивнул. Руководитель практики, известный земной дипломат, тоже должен лично знать посла Понса, – сообразил Седов. Валерка решил считать кивок одобрением инициативы. Условно. Практикант повернулся к послу и поднял руку.

– О чем-то хотели спросить? – обратился к Седову «посол», заметив необычный жест. Остальные стажеры уставились на Валерку с недоумением. Изотов демонстративно отвернулся.

– Скорее просьба, – виновато улыбнулся Валерий.

– Да? – заинтересованно спросил шахси.

– Я, видите ли, будущий переводчик, – объяснил Седов, стараясь больше не смотреть в сторону руководителя практики. – И как раз сейчас начал изучать язык водяников. Не могу ли я пообщаться здесь с кем-то из местных жителей? Разумеется, из тех, кто знает универсальный? Я пока не достаточно владею аквати.

Жабья рожа «посла Понса» сначала насупилась, затем, при упоминании универсального, расплылась в дежурной улыбке.

– К сожалению, водяники не сильны в галактическом языке, но Фьен, – посол кивнул секретарю, – предоставит вам возможности для практики. А сейчас прошу на праздничный банкет.

Посол направился в зал, и трое землян последовали за ним. Валерка задержался у стола секретаря. Другой такой возможности могло не представиться.

– Вы слышали, посол обещал? – настойчиво сказал Седов. – Это ведь вы, Фьен?

– А как же банкет? – растерянно возразил шахси. – Быть может, отложим до завтра?

– Всего несколько минут. Мне бы хотелось быстрее приступить к стажировке, – настаивал землянин. – Просто познакомьте меня с любым водяником, который работает в посольстве. Я вас не задержу. И сам сразу же приду на банкет. Может быть, даже вместе с акватом?

– В посольстве как раз сейчас никого из аборигенов нет, – секретарь, явно стремившийся скорее попасть за праздничный стол, помялся, не зная, как избавиться от докучливого гостя, с которым приходилось держаться вежливо. – Но можете заглянуть в любой водоем. Тут неподалеку есть озеро.

Так далеко Валеркины планы не заходили, но грех было бы не воспользоваться моментом. Он не мог упустить шанс по-быстрому сбегать к ближайшему водоему и пообщаться с акватами в естественной среде. С официального разрешения местного начальства.

– А как же охрана? Меня пропустят? – Седов старался казаться простодушным исследователем, стремящимся к любимой работе, и секретарь поддался на нехитрую уловку.

– Вот, – шахси протянул Валерию блестящий квадратик пропуска. – Вас выпустят, но, боюсь, водяники вас разочаруют. Совершенно неразвитый народ. И очень плохо владеют универсальным, – в голосе секретаря прозвучало скрытое торжество.

– «Надеюсь, не разочаруют, – расставшись с секретарем и покидая пределы защитного периметра под подозрительными взглядами охранников, Седов был далек от отчаяния. – Если беднягам не удалось выучить универсальный, а мой акватский совсем не идеален, то уж язык шахси за двести лет протектората водяники должны были освоить»!

Достаточно удалившись от бункера посольства, Седов сменил быстрый шаг на стремительный бег. К его удивлению, добираться до ближайшего озера пришлось довольно долго. Аква была совсем не той водной планетой с небольшими вкраплениями островков, которую стажер ожидал увидеть. Только сейчас Валерка поверил туристическому справочнику, в котором утверждалось, что три четверти планеты занимает суша. «А я-то ругал бестолковых составителей»! – с раскаянием подумал Седов. Галактические путеводители далеко не всегда отличались точностью и вечно все перевирали, однако в отношении Аквы книжка не ошиблась. Впрочем, о метеоритных дождях в справочнике не было сказано ни слова.

– И почему же на сухой планете под именем Аква жители оказались водяниками? – Седов задал вопрос по-русски вслух и почти сразу же получил неожиданный ответ.

– Если ты хочешь что-то узнать, говори понятно! – потребовало зеленокожее безволосое существо, опасливо выглянувшее из озера. – Ты землянин?

Чужак неплохо говорил на шахси, но Седов сразу же перешел на аквати, повторив волновавший его вопрос.

– Мы водяники всего двести лет, – печально булькнул в ответ зеленокожий. – С тех пор как начали строить первые космические корабли, и на планете появились эти… – он сморщился, пытаясь изобразить шахси. – Раньше мы жили на суше, и у нас были дома и города. Сейчас от них остались только развалины. Кстати, меня зовут Терр, – водяник протянул Валерию семипалую лапу.

– Валерий, – Седов тоже протянул было для пожатия руку, однако этот, далеко не универсальный жест остался незамеченным. Акват имел в виду совсем другое. Терр продемонстрировал развитую руку безо всяких перепонок и риторически спросил:

– И ты думаешь, это рука водяника?

– Ну, а почему вы…? – Седов не успел закончить вопрос. Ответа на него не понадобилось. Мелкие метеориты, крохотными осколками падавшие с неба, неприятно покалывая землянина сквозь защитный комбинезон и заставляя Терра время от времени погружаться в жидкость, сменились настоящим метеоритным ливнем. Взрывающиеся над головой, как артиллерийские снаряды, осколки металлических ядер заставили Валерку оглядеться в поисках убежища.