Текст книги "Энциклопедия загадочного и неведомого. Полтергейсты."
Автор книги: В. Винокуров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)
В декабре 1884 года в Казани вспыхнуло сразу два полтергейста. Первый – в квартире бывшего коменданта Гатчины Флоренского: стуки, самодвижение и самолетание разных предметов; из печи вылетали кирпичи и картофель, иногда – с потолка и до углов комнаты. Весь картофель из квартиры убрали, но он продолжал выпадать неизвестно откуда. Заслонку печи запирали, завязывали, подпирали кодом, но она все равно открывалась, и из печи вылезли камни. Полиция с помощью солдат провела самостоятельное расследование, во время которого чертовщина не прекращалась.
А в казанской квартире некоего господина Суханова с оштукатуренного потолка падали обломки кирпича, вареный картофель, белье, фуражки и горох, которого в квартире совсем не было. Наблюдалось и обратное движение: на шкафы сами собой закидывались другие вещи.
В 1885 году в доме учителя в финской деревне Кийярви сами собой двигались, летали и бросались вещи. Из обвязанного веревкой стола вылетали лежавшие в ящиках бумаги и книги, а стол начинал прыгать по комнате. Учитель предстал перед городским судом, который, опросив многочисленных свидетелей, признал подсудимого невиновным: подозревали, что это его проделки.
В том же 1885 году в селе Сергиевском Казанской губернии в квартире приказчика Ивана Соколова пришли в движение утварь, мебель, вещи: все это бросалось, сбрасывалось на пол, летало по дому. Из сеней в комнату летели дрова, выбивало внутренние стекла в окнах. Местный становой пристав распорядился выставить в "нехорошей" квартире дежурного урядника и ежечасно записывать все события, которые происходили только днем и только в присутствии двенадцатилетней дочери приказчика.
В одном из сел Самарской губернии в октябре 1885 года началось самодвижение и летание предметов в квартире письмоводителя станового пристава; вещи летели оттуда, где находилась нянька – двенадцатилетняя девочка. Наблюдения производили мировой судья и земский врач. Они посадили няньку в угол на полу, не спуская с нее глаз. Вскоре, лежавшие рядом с ней одеяло и валенок поднялись в воздух и перелетели через нее. Никому не удавалось уловить момент взлета. Летали преимущественно же вещи, которые девочка надевала или брала в руки. Врач взял няньку в свою квартиру, чтобы продолжить наблюдения, там повторилось то же самое. Позже с девочкой сделался припадок, но доктору так и не удалось поставить диагноз.
В ночь на 1 сентября 1887 года в двухэтажном флигеле купца Савельева, владельца кожевенного завода под Мариинском Тульской губернии, произошел как бы погром: почти во всех окнах были перебиты стекла и разбито множество самой разной посуды. Прибыли следователь, товарищ прокурора, воинский начальник. Купец и сорок рабочих показали, что видели, как предметы внезапно поднимались с места, летели в окна и разбивали их. Никто не мог уловить момент, когда вещи отрывались от поверхности, но их полет видели все. Один из корреспондентов "Сибирского вестника" был свидетелем, как на глазах у всех стоявшая у плиты табуретка поднялась в воздух и долетела в окно.
В 1888 году в доме купчихи Морозовой в Вышнем Волочке стали раздаваться сильнейшие удары, откуда-то сверху падали камни. Однажды выпал почти семикилограммовый булыжник. Камни падали и во дворе, тоже сверху. Они бомбардировали ворота и создавали оглушительный шум. В доме же происходило движение, перемещение, исчезновение и появление предметов домашнего обихода, мебель нагромождалась в виде пирамиды. Полиция ничего подозрительного не обнаружила. Приглашенный доктор надоумил искать "медиума", то есть носителя полтергейста. Им оказалась одна из служанок. Когда ее удалили, все бесчинства прекратились.
В одной из петербургских казарм, в квартире полковника, начиная с 1886 года слышались шаги, вздохи, голоса, царапанье по одежде и мебели, пронзительный свист, стройное пение, при хорошем освещении виделись призраки, сами собой раскрывались и закрывались двери. Все это продолжалось до 1890 года.
С февраля 1891 года в одном из домов Ростова-на-Дону стали раздаваться стуки в окна, двери, стены – как бы кулаком или пальцами, сначала ночью, потом и днем. Причем с такой силой, что распахивались двери и сотрясались стены. Стук был частый, тройной. Жильцы и соседи осматривали дом, двор, караулили, стояли в засаде, но удары все равно продолжались.
В Царицыне в 1893 году в квартире модистки в присутствии двенадцатилетней ученицы слышались постукивания в полу под ней, где бы она ни находилась. Во время молебна стуки продолжалось в такт пению. Через три недели модистка отправила ученицу домой, и все прекратилось.
В городе Тихвине Новгородской губернии в 1893 году в доме мещанина Василия Капецкого в кровати слышались стуки и царапанья, сбрасывались с мест разные вещи. 22 октября сорвало прибитый к стеке декоративный ковшик с такой силой, что сломалось деревянное ушко. На зов хозяина явились полицейские чины. В их присутствии поднимались и сбрасывались на пол доски с днища кровати. Едва на нее лег столоначальник полицейского управления, как ему стали наноситься частые удары как бы хлыстом. Лег другой полицейский чин – из-под него вырвало доску в днище кровати. В полночь пришли четыре городовых, делавших обход, все сели на "нехорошую" кровать, каждого из них ударило по плечу как бы ладонью. На глазах у всех с кровати стала подниматься и даже сворачиваться постель. Все это время на лежанке располагался шестилетний сын хозяина. Присутствующие заметили, что, когда начиналась вся эта чертовщина, мальчик принимался усиленно дышать и как-то конвульсивно ворочаться.
Как и в других странах, в России вспышки феномена происходили ежегодно, и не единожды в год. Но не все они попадали на страницы газет, даже местных, и лишь необычность случая или значимость персоны, на дом которой обрушилась напасть, давали шанс оставить о событии печатный след. Именно это и произошло со священником села Лыченцы Переяславского уезда Владимирской губернии отцом Иоанном Соловьевым.
Ехал он как-то в ноябре 1900 года через лес с матушкой и учительницей. Вспоминал о служанке, обокравшей его, что перед посадкой в тюрьму бегала к местным колдунам и грозилась: случится с батюшкой и смех и грех. Вдруг из-за кустов, где раньше ничего заметно не было, навстречу повозке стал двигаться огромнейших размеров шест! Минут через десять седоки были вновь перепуганы потоками ослепительного пламени, которые неслись из-за кустов сбоку: гигантский костер горел в глубине леса. Экипаж с седоками вдруг почему-то встал почти отвесно. Батюшка с учительницей упали в лужу, матушка же сидела как ни в чем не бывало.
После этого в доме священника по ночам слышались постукивания, царапанья, стоны и вопли. Потом что-то стало ломиться в дверь. А 11 ноября, около полудня, когда протапливали в комнате печь, батюшка велел четырнадцатилетней няньке подкинуть дров, но тут же в комнату повалил дым! Заглянули в печь и увидели, что дымоход плотно заткнут овчиной, войлоком, мешком и чем-то еще. Подобные события были и вечером, но не столь злостные.
Ночь прошла спокойно, если не считать постукиваний в разных местах. Утром 17 ноября сама собой затопилась печь: дым в комнате, труба перекрыта, в печи же горели шерстяные платки и перевитый проволокой моток ниток. Все вышли, а войдя, нашли в печи догоравший большой шерстяной шарф, только что висевший в углу за печью. В зале же на поду обнаружили целый склад неположенных вещей, а цветы с окон поставленными на стол.
Отец Иоанн заявил об этом мирянам – все село от мала до велика наполнило дом. Вдруг запахло гарью – в печи горели ситцевые и фланелевые кофты, вынули, залили водой и через минуту нашли в печи три совершенно новых детских платья. В это же время на кухне "с шестов снято белье и спрятано в ушат с водой, в который через минуту незримо для всех затискан был драповый дипломат на меху. Ручки дверей все незримо были при всем народе опутаны разными тряпками".
По окроплении дома святой водой, рассказывает Отец Иоанн, он перед иконами на столе положил увернутыми в епитрахиль крест и Евангелие и вышел из залы со всеми находившимися в кухню, затворив в зал двери. Через пять минут, войдя, увидели: епитрахиль разостлана на полу, крест лежит посреди ликом к иконам, Евангелие в одной стороне, требник отброшен в другую. Редкая минута проходила без происшествий. Масса была случаев, когда вещи, находившиеся в одной комнате, мгновенно каким-то образом оказывались в другой.
20 ноября с утра в печи стали загораться неведомо как туда попадавшие вещи, вслед за тем "из трубы на шесток стали падать, довольно горячими, сапоги, с промежутками, один за одним, числом семь, а восьмой найден за печью". Через час после этого чулан изнутри был завален разной рухлядью и кругом льна, около трех пудов, так что понятые с трудом отворили, дверь.
Пришлось отправить владимирскому епископу Сергию телеграмму: "Владыко святый, бесы наполнили дом: затопят печи, жгут одежду, топят в воде, переносят вещи, беспрерывно сотни людей день и ночь свидетели. Прошу молитв. Переяславль, Лыченцы, священник Иоанн".
В 11 часов вечера 21 ноября, согласно распоряжению епископа, прибыл местный благочинный, отец Павел Веселовский. Дети уже легли спать, но в присутствии благочинного в печке загорелось детское платье, только что повешенное на гвоздь.
К 29 ноября отец Павел составил акт дознания, где, в частности, отмечалось: "При опросе пятнадцати свидетелей-очевидцев все они дали сходные показания". Но незадолго до этого явления прекратились.
Они возобновились 15 декабря "с большой силой и вредом. Одежда в комнатах, кухне и чуланах буквально вся незримо, неслышно и почти однообразно изорвана; у многих приезжающих тоже на глазах рвалась незримо и неслышно. У пристава шинель исстрижена бубновыми тузами (!)… Рвалась одежда приезжих и наша, самый прочный драп". Ни надрезов, ни проколов по тщательном осмотре не оказалось. "Обыкновенными руками так рвать никакие силы не в состоянии", – рассказывал отец Иоанн.
Спасаясь от напасти, он переехал в другое село. Что было дальше осталось неизвестным. Интересно, что в 1901 году действительный член ученого отдела распространения технических знаний Владимирского статистического комитета И. Ф. Токманов в связи с полтергейстом, вспыхнувшим в доме священника Иоанна Соловьева, сообщил: "В конце XVI и XVII веков подобные явления происходили в селе Лыченцы чаще, а в XVIII – реже, что видно из древних документов, сохранившихся в архивах".
Это – не единичный случай, когда полтергейст через десятки и даже сотни лет возвращается на "место преступления".
Весной 1904 года во Владикавказе странные напасти преследовали двенадцатилетнюю Любу Морозову, которая безуспешно пыталась устроиться в няньки. Ее всякий раз прогоняли, поскольку с приходом в каждый новый дом начинались очень неприятные явления: девочку постоянно обрызгивало водой, домашняя утварь сама собой срывалась с места, летала, задала и иногда разбивалась. Такой странный работник не устраивал хозяев, и Люба в конце концов вернулась в дом своего деда. Но странные явления продолжились и там.
Беда, коль полтергейст обрушивается на семью! Даже если ее глава принадлежит к храброму сословию казаков. Последнее имело место в одном из казачьих поселков Томской губернии, где 1 октября 1903 года и доме, принадлежащем казаку Михаилу Флегонтовичу Коновалову, поселился "невидимый разбойник", бесчинствовавший, по крайней мере, вплоть со марта 1906 года.
10 февраля 1906 года Коновалов направил прошение его превосходительству господину атаману 3-го военного отдела Сибирского казачьего войска с просьбой временно, сроком на три месяца, отпустить своего служащего в третьем конном полку сына, казака Матвея Коновалова, в помощь себе для постройки дома на новом месте. Других помощников у него нет: два сына еще малолетние, а восемнадцатилетний Егор "таковой совершенно глупого рассудка слабоумный".
Что же заставило Михаила Флегонтовича переносить обжитой дом на другое место? Вот как он об этом пишет в своем прошении: "С 1-го октября месяца 1903 года у меня из дома какой-то невидимой силой начали похищаться всякого рода вещи, некоторые отыскивались через недолгое время вблизи моего дома изломанными, а остальные терялись вовсе. Взамен утерявшихся мне приходилось в силу необходимости покупать новые. Точно так же и из вновь поступивших вещей невидимый разбойник не переставал таскать". Пришлось казаку продать последнюю скотину, чтобы взамен попорченных или исчезнувших вещей купить новые.
В середине октября 1905 года Коновалов уехал на заработки и в первую же ночь отлучки, пишет казак, когда его жена и дети только что заснули, вдруг в избе поднялись шум и треск: этот невидимый разбойник начал хозяйничать в доме, выбивать окна, бить посуду и прочее. Семья в испуге, не зная, что делать, ушла к соседям. "С этого времени, сообщает Коновалов, – безобразие невидимой силой увеличивалось все более и более, ночью не было возможности тушить огонь, так как без огня разбойник кидает чем бы то ни было; впоследствии дошло до того, что разгромы начали продолжаться и при огне". Пришлось семье временно пожить в других местах, несколько раз в доме служили молебен с приношением святых икон, но ничто не помогало.
Примерно то же самое сообщает и поселковый атаман Данилов в выданном несчастному казаку удостоверении от 10 января 1906 года, с добавлением некоторых подробностей: "Этот невидимый разбойник перешел в другую избу Коновалова, точно т"к же и там повыбил стекла и добил последнюю посуду Коновалова, таковой было уже очень немного, в числе их изломал и, словом, весь измял самовар. Коновалов ушел из дома на квартиру, на квартире с детьми ему очень жить трудно, решился он войти обратно в свой дом, но происшествие это в дому все увеличивалось… Коновалов все-таки ушел из дома на квартиру, отыскивал несколько лекарей по этому делу, таковые ничего не помогли, что я удостоверяю на предмет сведения с приложением казенной печати".
8 января 1906 года поселковый сбор в полном составе ("28 выборных из общего числа 38 человек, имеющих право голоса") и в присутствии поселкового атамана Данилова единогласно вынес приговор по прошению Коновалова "уволить из 3-го полка его сына Матвея Коновалова для поддержки небольшого хозяйства его. Поселковый сбор, – читаем мыв решении сбора, – со своей стороны причину Коновалова признает уважительной, если только со стороны начальства не будет никакого препятствия".
Все эти документы – прошение Коновалова, удостоверение Данилова и приговор поселкового сбора станичный атаман Сазонов 18 марта 1906 года направил атаману 3-го военного отдела Сибирского казачьего войска. К документам была приложена резолюция самого Сазонова: "С представлением настоящей переписки имею честь донести Вашему Превосходительству, что все действия над домом Коновалова, описанные в переписке, действительно продолжались и теперь нередко встречаются, как я в этом удостоверился сам лично в 16 число сего марта". Станичный атаман, как и положено, дорожил своей репутацией и, прежде чем отослать высшему начальству столь необычные документы, пожелал сам убедиться в их правдивости. В чем и расписался.
Чем ближе к событиям октября 1917 года, тем все чаще и чаще в Российской империи наблюдались вспышки полтергейста. Еще в 1910 году журнал "Ребус" в связи с заметной активизацией феномена задавался вопросом: неужели все эти сотни, буквально сотни "нехороших" домов населены злоумышленниками, неплательщиками, желающими таким путем ускользнуть от квартирной платы? Если бы это действительно было так, проблем бы не было! Ведь даже Николаю II в бытность его цесаревичем пришлось соприкоснуться с проделками шумных духов. Правда, это случилось задолго до революции, в 1894 году, но было расценено как очень дурное предзнаменование его царствованию.
В том году, как известно, состоялась помолвка будущего российского императора с немецкой принцессой Алисой, ставшей впоследствии императрицей Александрой Федоровной. Поскольку Алиса приходилась внучкой английской королеве Виктории, бабушка пригласила молодых провести некоторое время во дворце королевы Анны в Уэлтоне-на-Темзе. То было удобное трехэтажное кирпичное здание со множеством покоев, с обслуживающим персоналом. Именно в это время многие дворцовые комнаты стали "беспокойными" – в них сама собой двигалась и падала мебель, слышались странные шумы, стуки и удары, раздавались звуки чьего-то тяжелого дыхания, виделись пугающие призрачные тени.
После октября 1917 года феномен точно так же продолжал досаждать уже советским людям, но об этом предпочитали умалчивать, как, впрочем, и о многом другом, что не вписывалось в тогдашние устои. Выходивший с октября 1881 года журнал "Ребус", в котором систематически печатались сведения о давних и текущих полтергейстах по всему свету, в том числе и в России, с мая 1918-го перестал выходить. Сообщения о кознях шумных духов практически исчезли из советских газет.
Мне известен лишь один – единственный случай прорыва информационной блокады в отношении феномена в 1926 году. Возможно, были и другие – по непроверенным сведениям, перед Великой Отечественной в одной из среднеазиатских республик в какой-то местной газете появилось сообщение с описанием козней тамошнего шумного духа.
О случае же 1926 года вспомнили лишь спустя сорок лет благодаря ряду счастливых обстоятельств. В июне 1965 года при Московском правлении Всесоюзного научно-технического общества радиотехники, электроники и связи имени А. С. Попова была создана секция биоинформации (в те годы это было как бы кодовым названием парапсихологии). На первом этапе вести информационную работу в секции поручили Л. В. Виленской, в то время студентке. Деятельность секции активно освещалась средствами массовой информации, в ее адрес стало приходить множество писем. Знакомясь с почтой, Лариса Вениаминовна обратила внимание на письмо киевлянина А.С. Нежданова от 12 октября 1966 года, который сорок лет назад работал инспектором Киевского уголовного розыска и в 1926 году оказался, в силу служебных обязанностей, очевидцем крайне странных событий в одном из домов на рабочей окраине Киева. К письму была приложена вырезка из издававшейся тогда в столице Украины на украинском языке газеты "Пролетарская правда" от 2 июня 1927 года. В ней была напечатана статья "Чудо" на Саперной слободке". Вот о чем в ней сообщалось:
"Было это вечером 20 ноября 1926 года. В небольшом доме номер 24 на Саперной слободке (Демневка – рабочая окраина Киева) начались чудесные явления. В комнату, где мирно разговаривали хозяйка дома Андрийченко, ее квартирантка Андриевская и гостья Касесионова, начали летать из кухни, которая находилась рядом, различные предметы. Сначала упало с печи на порог комнаты полено, потом начали летать ступки, сковорода, солонки, бутылка из-под чернил.
Несколько позже она стала вести и экспериментальную работу в области близковидения и телепатии. Сейчас Виленская живет и работает в США, она стала известным парапсихологом.
Наиболее упрямой оказалась мыльница. Несколько раз ее клали на полку в кухне, а она снова "срывалась" с места и падала под ноги женщинам. Еще раньше, до того случая, на кухне не раз были слышны какие-то стуки. Хозяйка позвала из другой комнаты своего сына и его друзей. Они внимательно оглядели кухню, посмеялись и вскоре ушли.
А тем временем минут через двадцать вещи снова начали делать в комнате "мертвые петли", чем, понятно, навели панику на мирно разговаривающих женщин. Надо было что-то предпринимать. Хозяйка побежала к соседу, начальнику райотдела милиции Ловлинскому, который в это время как раз был дома. Выслушав Андрийченко, он взял наган и пошел к ней. Только он, успокоив женщин, вошел в кухню, как его обрызгало грязной водой. Потом перед его глазами полетела с полки на пол злосчастная мыльница. Начрайотдела вызвал по телефону милиционеров. Как только они вместе с Ловлинским вошли на кухню Андрийченко, мыльница снова на глазах у всех сорвалась с места. Начрайотдела выстрелил в стену. Милиция внимательно все осмотрела, сделала обыск во всей комнате, в подвале, на чердаке, но ничего подозрительного не обнаружила. А тем временем на глазах у всех милиционеров начали летать и другие вещи. Тогда вызвали по телефону инспектора уголовного розыска Нежданова. Осмотрев дом и решив, что здесь делается что-то непонятное и виновата в этом Касесионова, он забрал ее и повез в уголовный розыск, а оттуда отослал в ГПУ. ГПУ освободило Касесионову, а дело передало старшему следователю Киевского окрсуда. Тот, проведя следствие, переслал его в Институт научно-судебной экспертизы.
Следует отметить, что вскоре после этого случая на Саперной слободке, который явился причиной удивительных слухов среди людей, Андриевская уехала из Киева. Касесионова перестала навещать Андрийченко, и вещи больше не летали. Когда же в середине марта этого года Андриевская приехала и снова начала заходить к ним, у них возобновились стуки по ночам, начали летать разные вещи, о чем они и уведомили Институт.
Считая, что Институт уже сделал выводы из этой истории, мы обратились к директору института В. И. Фаворскому и попросили его поделиться с нами своими выводами.
Считать, что здесь имеет место какой-то обман или что намеренно, искусственно создаются какие-то явления, – невозможно, сказал профессор Фаворский. Все данные говорят в пользу того, что на (Саперной слободке имели место так называемые телекинетические явления (самопроизвольное передвижение предметов), очень мало исследованные наукой.
В научной литературе собрано очень много фактов, которые неопровержимо доказывают, что существует целый ряд явлений, которые ничем нельзя объяснить. Явления эти – звуковые, световые и механические: изменение веса тел и самопроизвольное передвижение предметов; они обычно происходят беспорядочно и случаются только в присутствии определенных людей.
Таким образом, их нужно объяснять тем, что из организма человека выделяется какая-то сила, которая не подходит ни под один из зарегистрированных до сих пор видов энергии. В том, что существуют еще неизвестные нам виды энергии, нет ничего необычного. Еще не так давно электрическая энергия была неизвестна, а начало нашего века ознаменовалось открытием различных излучений. И то, что эти явления кажутся нам непонятными, может быть только следствием нашего незнания. Стоит только представить себе, какими непонятными должны были казаться явления так называемых магнитных бурь и даже обыкновенных гроз, пока неизвестна была электрическая энергия.
То, что человек является источником многих излучений, – в этом нет никакого сомнения. Профессор Лазарев на основании своих исследований считает, что человеческий организм излучает сверхдлинные электромагнитные волны, которые могут быть материальной основой передачи мысли на расстояние. Профессор Гурвич в последнее время установил, что организмы разных животных и растений излучают очень короткие электромагнитные волны, которые имеют определенное значение в жизненных процессах; таким образом, мы можем думать, что эти излучения являются единственными, на которые способен организм. А тем временем метапсихические явления почему-то совсем не поддаются изучению. С давних времен целый ряд выдающихся ученых (математики, физики, химики, биологи, психиатры) отдавали этому делу все свои силы.
Теперь во всех странах есть научные общества, которые работают над изучением таких загадочных явлений. Есть даже специальное международное объединение, которое периодически организует конгрессы. Среди его членов мы встречаем знаменитого физиолога, нобелевского лауреата Шарля Рише из Франции, из СССР – известного академика Бехтерева и профессора Лазарева. Издаются специальные научные журналы, существуют специально оборудованные лаборатории.
Но при всем этом не удалось выдвинуть ни одной гипотезы или теории, которая могла бы претендовать на научность. Главной причиной этого нужно считать то отношение к метапсихическим явлениям, которое сохранилось и до нашего времени.
Не только общественность, но и представители науки почему-то всегда связывают с ними теории спиритизма о духах и, главное, о загробной жизни, в то время как материальные основы этих явлений отходят на второй план. В результате – резкий раскол на два лагеря. Одни немедленно впадают в мистику, начинают видеть в стуках, в изменении веса предметов, в их самопроизвольном передвижении неопровержимые доказательства существования загробной жизни и даже готовы без всякой критики верить бреду медиумов о подробностях жизни духов на Юпитере и тому подобном. Другие впадают в иную крайность и несмотря ни на что отрицают сами явления, высмеивают известия о них, забывая в своем упрямстве и элементарную логику, и законы человеческого общежития. Дело доходило до судебных процессов об оскорблении и клевете.
В условиях Советского Союза, где мистика – это главное препятствие для изучения метапсихических явлений – не имеет поддержки, вопрос утрачивает свою остроту, и планомерная научная работа в этой области даст, может быть, такие же большие результаты, какие всегда давало строго объективное изучение других физических и биологических явлений".
А вот что рассказано в письме непосредственного свидетеля тех давних событий, инспектора уголовного розыска А. С. Нежданова:
"Хочу сообщить об одном странном случае, имевшем место в 1926 году в Киеве.
Осенью 1926 года в субботний вечер (около 19 часов) в управление милиции Киева поступило телефонное сообщение от начальника райотдела милиции Ловлинского, что в одном из домов, находящемся в Демневской слободке (рабочая окраина Киева), происходит что-то непонятное, имеет место самопроизвольное передвижение предметов, и он просит срочного приезда представителей милиции.
Прибыв на место, мы увидели очень большое скопление народа вокруг двора деревянного дома (во двор милиция людей не пускала).
Войдя в дом, начальник райотдела милиции доложил, что в его присутствии имело место самопроизвольное передвижение предметов, как, например, чугунков и дров в русской печке, медного кувшина, стоявшего на мраморном умывальнике, и прочего. Кувшин оказался приплюснутым внутри умывальника.
Случай как для меня, так и для других работников милиции был настолько несуразным, что поверить было трудно. Стали тщательно осматривать кухню, комнаты – нет ли каких-нибудь тонких проволочек, ниток, которыми можно было бы передвинуть незаметно кастрюли и другие предметы, но ничего не обнаружили. В доме, кроме хозяйки квартиры (возраст около 50 лет), ее взрослого сына и квартирантки – жены инженера Андриевского (возраст – 30 – 32 года), была еще соседка хозяйки дома (возраст более 50 лет).
Уже когда я сидел в столовой этой квартиры, при мне слетела со стола на пол медная (из снарядной гильзы) кружка с водой. Так как мы представители власти – никак не могли объяснить народу и себе это "происшествие", но боялись, что среди собравшегося населения могут быть серьезные инциденты, поскольку одни считали, что это "чудо", а другие доказывали, что шарлатанство, я был вынужден пригласить с собой в гормилицию знакомую хозяйки дома – соседку, которая, как тогда казалось, влияла на всю эту "историю". Тем более что она меня как бы с угрозой предупредила, чтобы я осторожно сидел за столом в столовой, иначе может упасть люстра. В ответ ей мною было заявлено, что люстра не упадет (и не упала). За ее приглашение в гормилицию я в понедельник получил соответствующий нагоняй от прокурора города.
Но я был удовлетворен тем, что после моего отъезда с этой женщиной в доме на Демневской слободке воцарилось спокойствие.
Однако через какой-то промежуток времени при посещении указанной соседкой этого дома и встречи ее с Андриевской опять предметы стали "прыгать".
Этим происшествием в Киеве, насколько я помню, занимался профессор Фаворский и даже была опубликована большая статья в газете на украинском языке".
Надо сказать, что, по тому времени, научный комментарий профессора Фаворского выглядит вполне сносно. Директор Института научно-судебной экспертизы проявил завидную осведомленность и известную гибкость в освещении столь непростого для властей вопроса. Ведь речь шла о явлении, над которым они не были властны. К тому же оно не поддавалось никакому объяснению, а потому не должно было иметь права на существование. И хотя профессор выразил надежду на "планомерную научную работу в этой области", ей не суждено было сбыться: о феномене "забыли", и забвение это длилось свыше полувека.
Однако отсутствие сообщений о вспышках полтергейста в средствах массовой информации отнюдь не свидетельствовало о том, что их вовсе не было. Когда в восьмидесятые годы газеты и журналы возобновили публикацию материалов о коварствах шумных духов, я не раз знакомился с читательскими откликами на эти сообщения. Авторы многих сотен писем не вспоминают разве что очень давние случаи и приводят множество примеров, когда они сами, их родственники, соседи, знакомые сталкивались с проявлениями необычного феномена. Хронология событий относилась ко всему двадцатому веку.
Вот, например, с чем столкнулась летом 1937 года в городе Серпухове Анна Петровна Азарова: "Было лето, я с мужем приехала в Серпухов к родным в гости. Родные жили недалеко от вокзала. Муж ходил на вокзал за папиросами, а когда вернулся, сказал: "Пойдем, сходим на Ворошиловскую улицу, там в одном доме происходит какое-то невероятное представление, все вещи ходят, летают по всему Дому". Дом был тоже недалеко от вокзала. Когда мы пришли по адресу, там было очень много народу, и дом был оцеплен милицией" (совсем как почти пятьдесят лет спустя в Челябинске и за десять лет до этого в Киеве!).
Первые сообщения о случаях полтергейста, появившиеся на страницах ряда отечественных газет в 1981 – 1985 годах, носили резко отрицательный характер. Со временем стал преобладать значительно более широкий спектр мнений: феномен полтергейста если и оспаривали, то осторожно и со многими оговорками. В целом же превалировало мнение о реальности таких проявлений.
Впервые со словом "полтергейст" я встретился еще осенью 1960 года, когда, завершив образование на кафедре физиологии высшей нервной деятельности биолого-почвенного факультета Московского университета, был принят на работу в первую тогда в стране лабораторию парапсихологии, которую возглавлял мой наставник и учитель Д. Г. Мирза. Как-то Дмитрий Георгиевич поручил мне перевод статьи из издаваемого в США "Журнала парапсихологии". В ней попалось слово, которого не было в моем англо-русском словаре, – poltergeist. Я обратился за помощью к Дмитрию Георгиевичу. Вот что он мне рассказал:
