Текст книги "8. Догонялки"
Автор книги: В. Бирюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
Глава 166
«Сбылась мечта идиота». Как всегда, «идиот» здесь – я. И тут началась «сбыча мечт»…
Для дела – нужны люди, для нового дела – нужны новые люди. Люди, которых можно научить новому. Лучше всего учатся дети, у взрослых… проблемы. Конфликты этических систем, когнитивный диссонанс, проблемы импринтинга, вредные привычки и устоявшиеся навыки. Вообще – хуже соображают.
«Янки» это понимал, у него в окружении вообще не было взрослых мужчин из туземцев. Единственный человек, положивший жизнь свою, защищая женщину дона Руматы – мальчишка-слуга. Настоящую, надёжную, эффективную команду можно построить, только выращивая себе помощников годами. С детства. С их детства.
Но… два с лишком десятка едоков… Положим, прокормлю. Если Жердяевский хлеб придёт. И как-то размещу. Амбары пока у меня пустые стоят… А уход, присмотр? Это ж дети! Да ещё лесовики… Среднерусские «маугли» стаей… Они хоть знают, что надо не – зарычать, не – убежать, а – сказать? «Мы с тобой одной крови…». А так ли это? Мы, конечно, все – человеки. «Одной крови». Хоть в доноры бери. Но мозги-то – разные. Они-то – инородцы и иноверцы.
– Они будут служить мне, так же как и ты? Телом и душой, умом и сердцем?
Тут я несколько передёргиваю: о душе и далее – Фанг не говорил. Они хотят еды, жилья и защиты, но не хотят сменить бога. Нет, ребята, «кто девушку ужинает, тот её и танцует». Или – всё, или – пошли нафиг.
Судя по паузе – Фанг прекрасно понимает моё «расширительное толкование». Но… призрак голодной смерти – мощный аргумент в торговле. Покупая жизнь своего народа можно заплатить высокую цену.
– Да, господин.
Вот так-то! Но – уточним.
– Они станут моими вечными рабами и примут закон христианский?
– Мы все – твои рабы в этом мире. Но наша вера останется с нами.
Прежде чем ответить, Фанг бросил взгляд на своих спутников. Похоже, полного подчинения ему среди «беженцев из осквернённого святилища» – нет. Кое-кто упорно «держится за старину». А у меня своих… «традиционалистов» – выше крыши. Да для меня здесь всё – «старина»! Хоть язычество, хоть христианство.
Самое подходящее занятие для Ивашки-попадашки – проповедь «благой вести». Ну всё поперёк! Против моего мировоззрения, мироощущения и мировосприятия. Против души моей! Опять себя ломать и наизнанку выворачивать… Ванька-благовестник. А кому ещё крестить нехристей на «Святой Руси», как не воинствующему атеисту? Маразм…
Но пускать в дом иноверцев, которые могут, следуя каким-то, мне вообще неизвестным, правилам и обетам, сунуть мне же нож под ребро, исходя из своих, «с молоком матери впитанных», лесных, иноплемённых, иноверных представлений о правильности… Но и ломать сразу такую толпу народа… «Не сгибай слишком сильно кочергу, а то в лоб ударит» – английская народная мудрость…
Да что я тут выплясываю?! «Но… но…». Сплошной Салтыков-Щедрин: «С одной стороны, нельзя не сознаться, с другой стороны, нельзя не признаться».
Наплевать и забыть? К Рождеству не меньше половины сдохнет, а оставшиеся приползут на коленях… С дистрофией и обморожениями… Дети. Непонимающие что творят. Ради чего страдают.
Чёрт! Да я всё равно всех детей приму! Для меня они – человеческие дети. Свои. А вот для Фанга – питомцы Велеса, дикие голядины из леса. Чужие. Это он так думает, что я так о них думаю. Иноверцы, инородцы, иноязычцы. И мои люди думают также. Дать таким кров, корм, защиту, а не прогнать, избить, затравить собаками…
«Церковный Устав» Ярослава Мудрого на этот счёт формулирует чётко:
«С некрещеными ни пити, ни ести;…».
Азбука хомосапиенсов: «чужака – убей». «Устав» очень человечен. В том смысле, что в церковно-славянской форме ярко выражает коренные человеческие ценности и стереотипы. Ксенофобия как выражение базовых инстинктов плешивых обезьян.
Слава Иисусу, а точнее – апостолу Павлу, который заменил критерий этнической принадлежности – условием конфессиональной общности. «Братья во Христе». Но «Устав» по-язычески смешивает постоянно «иноверцев» и «иноязычицы». Не русский? Не православный? – «ни пити, ни ести».
Англичане в Австралии и Тасмании травили аборигенов собаками. «Помогали» отравленной мукой. Просто отстреливали. Американцы добавляли в свою благотворительность для индейцев – одеяла из инфекционных бараков. Фашисты загоняли евреев и цыган в газовые камеры или овраги типа Бабьего Яра.
Мы же – люди? А они же не такие как мы? – Значит, они не люди. Значит, они звери. А от зверья земли надо очистить для улучшения условий хозяйствования, для ускорения прогресса и роста процветания настоящих людей.
Вот так же и эта «велесова голядь». Хоть и состоящая из «дошкольного и младшего школьного» возраста. «Чужие», пусть и без жвал, яйцекладов и маленькие.
Я-то знаю, что у меня выбора нет. Но Фанг этого не знает. Он-то думает, что я такая же сволочь, как и всякий здешний христианин. Ну, чуть лучше. А значит, мне можно блефовать, можно торговаться, включая в соглашение их души. И уменьшая поле будущих конфликтов лесовиков с моими людьми. Но оставаясь в рамках допустимого для «Велесова отродья». Знать бы ещё эти рамки. «Не перегибай кочергу»…
Я вытаскиваю из-за отворота рубахи нательный крестик. Серебряный крестик Юльки-лекарки. «Противозачаточный». Упокой, господи, её суетливую душу.
– Вот – нательный крест. Под ним – тело. В теле – душа. В душе – вера. Мне плевать, что у вас там, в самом внутри, на донышке. Опивки ваших душ – мне не интересны. Но души и тела свои – вы отдаёте мне. И вы будете носить на телах ваших то, что я прикажу. Не вот эти кусты и копны сена, а нормальные штаны и рубахи. И кресты. Или ты солгал мне и наш договор – обман.
– Ты хочешь слишком много, господин.
– Я хочу всего. Всё что ты есть. В этой жизни и после. Ваши волхвы, вынув душу из Сухана, собирались посылать её и в мир верхний, и в мир нижний, и в мир земной. Служба во всех трёх мирах Мирового Дерева. Неужели ты думал, что «Зверь Лютый» может и хочет меньше жреца Велеса? Ты пришёл служить мне? Моя служба – всегда, везде, всем, что у тебя есть, всем, что есть ты. И для каждого – тако же. Решай. И пусть твоё «да» – будет «да» на земле, под землёй и на небе.
Ну и формулировочки у меня, не то – «договор о запрете ядерных испытаний в трёх средах», не то – японское аниме. Хотя эмоционально ближе к советским песням:
«На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч и суров:
Если завтра война,
Если завтра в поход, —
Будь сегодня к походу готов!».
Моря у меня тут нет – одна речка Угра. А так-то… Как на войне – постоянное ощущение опасности. Моя «война» не – «если завтра», а уже – «здесь и сейчас». Эти ребята уже пару месяцев непрерывно держат меня «на мушке», и я очень не хочу каких-то вариаций в продолжение.
Фанг долго смотрит мне прямо в глаза. Видно, как из трещинки в корке струпа ожога на скуле собирается капелька гноя, и по мокрой дорожке скатывается ему за ворот. Извини, дядя, благотворительность – не мой конёк. Принять на свою шею пару десятков чужаков-малолеток… Или сдавайся, или убирайся. И то, и другое – полностью. Мне-то все ваши веры – фиолетовы. Но мои люди… будут конфликты. Как английские бифштексы – горячо и с кровью.
– Да, господин. Мы примем всю твою волю. Мы будем носить кресты на теле.
Дальше мы обговорили с Фангом разные детали, завтра утром он приведёт «свой народ» ко мне в Пердуновку. Там, естественно, первым делом – санитарная обработка. Что, нужно объяснять в каком виде выходят люди из леса после серьёзных потрясений? Баньки – топить, кашу – варить, одежонку – подобрать… Наверняка, надо будет и в Рябиновке провести «сбор вещей в помощь беженцам из леса». Как бы и «пауков» не пришлось растрясти на этот секондхенд…
Насчёт размещения… Они-то, конечно, хотят быть все вместе. Гетто формируется не только «снаружи», но и «изнутри». Гарлем, Брайтон-Бич,… Кажется, только правительство Финляндии в начале 21 века имело и проводило вполне осознанную и последовательную политику недопущения формирования национальных районов. В Стокгольме четыре этнических района… не лучшие места. Или, например – «арабский пояс Парижа»…
А что я хочу? Надо думать. Варианты, которые попадались у попаданцев (извиняюсь за каламбур) как-то не очень. Решение этнических проблем, в отличие от политических и технологических – попаданцам не свойственно? Слишком «горячо» и в третьем тысячелетии?
Как бесконфликтно смешать две стаи хомосапиенсов? Различных по языку, национальности, вере… Да ещё и по возрасту! Вот же ж – ещё и диаспор никаких нет, а «министерство абсорбции» уже нужно! Причём не в Тель-Авиве, а в угрянских лесах в серёдке «Святой Руси».
Странно: много раз попадались описания или картинки со стадами крупных копытных разных видов, мирно пасущихся вместе. Огромные «разноплемённые» стада в африканской саванне. Достаточно часто видел хищников разных видов, поедающих одну тушу. Понятно, что хоть бы ту же антилопу и гепарды завалили, но пришёл лев… и «добытчики» ожидают в сторонке, рядом со всякими… шакалами. Но, в принципе, «босс» поел – можно и остальным. В порядке «живой очереди». Типа: кто тут ещё живой остался? – Подходи.
Но никогда не видел смешанных стай обезьян разных видов, кормящихся вместе. Мартышки не садятся кружком, ожидая объедков от шимпанзе. Почему? Такое обще-обезьянье переразвитое чувство собственности? «Не съем – так по-надкусываю»? Или вид близкого вида вблизи – вызывает крайнюю неприязнь и раздражение?
Кажется, есть только одна ситуация, когда две стаи обезьян кормятся на одном поле – когда это поле третьей обезьяны. На разорение сельскохозяйственных угодий «лысой бесхвостой обезьяны» собираются стаи всех наличных видов. «Грабь награбленное» – безусловно объединяет даже обезьян. Почему «награбленное»? – Так с точки зрения «собирателя-натурала» всякое специально выращенное – награблено у природы.
Реально есть два варианта смешения двух обезьяньих иерархий. Либо две стаи живут вместе на одной территории, соблюдая какие-то договорённости, стараясь не замечать друг друга, оставаясь достаточно автономными в своих структурах. Так жили евреи в средневековой Европе, цыгане в России, индейцы в резервациях Америки… Это то самое поле, в котором только и могут существовать национальные мафии. Этническая организованная преступность, собственно говоря, и является ярким выражением стайной иерархии.
Или одну из стай целиком загоняют на самое дно. Всех членов превращают в «омег». Каста неприкасаемых в Индии после прихода арийцев, ирландцы в Британской империи, американские негры до Кинга. Такая система неустойчива – отдельная стайная иерархия вырастает и на самом дне социума.
А вот идеал – интеграция… Ересь, но правда – интеграция двух стай невозможна. Просто первое поколение вымирает, и их дети, если воспитание организовано «правильно», являются членами новой стаи уже по рождению, они изначально наполняют собой новую иерархию. «Президентом Соединённых штатов может быть только человек, родившийся на территории Соединённых Штатов».
Старое правило иммигрантов: «Мы здесь только удобрение. Почва для своих детей». Тут как в физике: «Неправда, что физики принимают новые открытые законы природы. Просто старые физики вымирают, а для новых – новые законы – новыми не являются».
«Для биологического прогресса нужна смерть индивидуума. Для социального – смерть поколений». Иначе – «а судьи кто?»:
«Сужденья черпают из забытых газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма».
Стагнация советского общества времён брежневского непотизма – один из примеров. Но и в других социальных системах прогресс очень часто связан именно со сменой поколений, с приходом к власти новых, более молодых правителей. Что полностью противоречит принципам демократии. Индивидуумы, как в одиночку, так и поколениями, очень не хотят умирать. Почему-то. А являясь источником власти в демократическом обществе, предпринимают туеву кучу мер, чтобы реализовать своё нежелание и, тем самым, остановить все прогрессы. Ну, кроме материального – в сфере потребления, и медицинского – в части геронтологии.
Хорошо, что у «велесоидов» – дети до 12 лет, демографическая яма – на уровне нижней границы подросткового возраста. «Нет ничего хуже молодых фанатиков». Пик сочетания агрессивности с твердолобостью наступает у «плешивых обезьян» чуть в более позднем возрасте. «Шахиды-малолетки» в больших количествах – маловероятны. Но единичные экземпляры будут обязательно. Как их выявить? При моём тотальном аутизме в понимании «святорусских предков». А уж по отношению к «лесовикам»…
Двое битых мною «лесных мусоров» ходить не могли, и пришлось тащить их на заимку к Маране. Её реакция на наше появление и требование «прекратить чаепитие в пути» и немедленно заняться пострадавшими… Нет, она не богиня. К счастью. Если бы всё, что она сказала… а уж что подумала да пожелала… – тут на сотню вёрст была бы выжженная ядовитая пустыня. Как зона поражения ядерного удара, обильно политая фосгеном и напалмом. Но когда Сухан по моей команде встал да пошёл… Когда на таком-то лице на смену ярости неудовлетворённой женщины приходит выражение обиженной девочки, у которой любимую куклу отобрали… Я чуть не расчувствовался.
Мара с девочками занялись пострадавшими: одному я ухитрился порвать ахиллесово сухожилие, у другого – лёгкое сотрясение мозга. Придётся оставлять ребят здесь на постельном режиме.
Но не всех. Я перехватил вполне определённый неотрывный взгляд сидевшего во дворе на корточках третьего «куча», которым он проводил пробегавшую по двору Трифену. А Фанг – перехватил мой.
– Уноты… Мы сперва хотели девок себе взять, в лес утащить. В становище женщин не осталось. Всех на север увели. Но я подумал… Парни молодые… А потом ты придёшь. И обидишься. Как в прошлый раз… Лучше сперва поговорить…
Фанг – умница. Точнее – дурак. Он слишком высокого мнения обо мне, он не понимает мою слабость, ограниченность в этом мире.
«Лесовики» могли спокойно «прибрать» обеих девушек, увести их в лес и приспособить там для своих нужд. А я бы тут рвал на себе волосы. Из бровей, поскольку в других местах волосы на моём лысом теле не растут.
Я что, «Следопыт» со «Зверобоем»?! А Фанг – не идиот-ирокез, который тащит в лес пленных англичанок на лошадях. Девочки сами бы побежали как миленькие. Следов бы я не нашёл – «лесовики» умеют прятать и путать. А даже если бы со временем догадался или мои бы люди чего-нибудь углядели… И куда? Через «полосу препятствий», где «лесовики» только в этом году уже били смердов и княжьих? Ждать зимы, пока болота замёрзнут? И чтобы я там нашёл? Елица бы уже умерла. Просто от своей идиосинкразии. А вот в каком бы состоянии была Трифена… Мда… Репутация «Лютого Зверя» спасла девчушек от принудительного группового секса и тяжёлого домашнего труда в антисанитарных условиях. Хоть какая-то польза.
– Предупреди своих, Фанг. Моё без спроса трогать нельзя. Ни людей, ни баб, ни скот, ни майно. Вам придётся научиться жить среди нас. Здесь другие законы, и я буду взыскивать по моим правилам. Пусть сначала спрашивают – это лучше, чем смерть.
«Куч» провожает глазами снова пробежавшую по двору Трифену. Девочка смущённо мне улыбалась, но парень, явно, принял её улыбку на своё счёт. Слова-то мои услышал. И, дай господь, понял. Головой. Но не головкой. То-то он никак усесться не может. Будто «плохой танцор».
Паранджей, что ли, по-нашить? Страна не та. Да и не поможет: в начале третьего тысячелетия показатель «каждый десятый» – типовая нижняя граница доли взрослых мужчин в мусульманских странах хотя бы раз в жизни насиловавших женщин. Это по докладам ООН. По другим источникам – лидирует Египет: 97 % женщин, подвергавшихся насилию, 91 % – обрезанию. Женщин – не мужчин. Это – нормально: ислам, однако.
Впрочем, страны с языческим или буддистским населением мало отличаются. Массовая форма социально-сексуального выражения инстинктивного ощущения самца гамадрила: «я – сую, значит, я – главный». Здесь, в «Святой Руси» что-то такое же. Силовая реализация «основного инстинкта», отягчённая патриархальностью, несбалансированной демографией, экономической и правовой ущербностью женщин.
Мне, который как всякий попаданец для успешности своего прогрессизма должен постоянно доказать, что именно он тут – «самый главный», придётся «перегамадрилить» туземцев. Перетрахать всех их самочек. Или хотя бы тех, у которых самцы претендуют на роль каких-то лидеров в этом человеческом стаде. Крайне не новая идея. Нерон и Иван Грозный – просто пара примеров навскидку.
Но есть и обратная сторона: надо как-то защитить свой собственный «курятник». Потому как, если какой-то посторонний «гамадрил» начнёт моих «гамадрилок гамадрилить»… То будет мне от этого – «ущерб и бесчестие». Сам-то я к этому отношусь… философски. Поскольку жизнь – штука длинная, люди в ней встречаются разные… «Лишь бы по согласию» – снова фольк. Но – существенно более поздней эпохи. В «вот здесь и сейчас» меня «народ русский» просто не поймёт. «Всенародно» обсудит, осудит и сделает оргвыводы.
Для любого «народа» вопросы: кто, где, когда, кого, сколько раз и с каким результатом – всегда наиболее интересны и обсуждаемы. Суть раздела «Светская хроника» во все времена.
Странно: попаданец, если только он не вляпался в сильно высокопоставленное тело, обязательно должен прорываться вверх по социальной пирамиде. Становиться выскочкой. И, тем самым, вызывать неприязнь всего традиционного сообщества, всех тех, чьё место он занимает. Превращаться в мишень для окружающих. Что именно летит в эту мишень – грязные сплетни ли острые дротики… ну, куда вляпался. Но эта же судьба ждёт и его близких. Я уже говорил: каждый близкий попаданцу человек – оказывается на том же «минном поле». Попадает в «Ураган по имени Ванька».
Почему-то этот очевидный элемент всякого попаданства нигде не рассматривается. За единственным известным мне исключением: попытка захвата любовницы дона Руматы. Да, внешним мотивом является захват заложницы с целью оказания давления на «вражеского агента». Вероятен и мотив мести: дону Ребе пришлось убить свою собственную фаворитку после визита к ней Руматы Эсторского. Но в основе, похоже, вполне «гамадрильский» взгляд на вещи: если ты не способен уберечь ёмкость для слива своего генетического материала, то на что ты вообще способен?
А уж наставить выскочке «рога», выставить его, в рамках местных норм и представлений, дураком, посмешищем – просто очевидное, выражающее мысли и чаяния широких народных масс, действие. Как минимум – проявлением удали. Чем выше я буду подниматься, чем ближе ко мне будет та или иная женщина, тем больше «удальцов» будет вести на неё охоту.
«И рогоносец величавый,
Всегда довольный сам собой,
Своим обедом и женой».
Это – «светлое будущее» всякого успешного попаданца.
Простите меня, глубокоуважаемый Марк Твен, но Ваш «Янки» в этой части – недостоверен. Я понимаю – в условиях Вашей протестантско-пуританской семейки дать достоверное описание поведения всяких лордов и баронов в отношении благородной девицы, столь вызывающе пренебрёгшей нормами благопристойности, обычаями благородного сословия и законами божьими, вышедшей замуж за простолюдина… Будь он даже «первый советник короля», «Хозяин» и реформатор с примесью чертовщины.
Но ведь совсем не обязательно прямое, наказываемое королевской плахой, насилие. Есть и другие технологии. Как, например, добился А.С.Пушкин «благосклонности» графини Воронцовой. Просто потому, что – «жена начальника». «Начальник» – это раздражает:
«Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец».
Бедной женщине некуда было деться и пришлось отдаться.
А как доставала атмосфера всеобщей «куртуазности» и «бордельности» французскую королеву Марию-Антуанет в первые годы её замужества! А всего-то – «жена короля».
«Идет охота на волков, идет охота.
На серых хищников – матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу и пятна красные флажков».
А – «на волчиц»? С её потом ночными слезами в подушку… А уж кому «лаять»… А также брехать и подгавкивать… и кобельков, и сучек… ну просто – сворами бегают.
Но это – при непрерывной успешности. А вот при всяком сомнении… Если я не смогу построить вокруг моих женщин стену запрета, страха… Стереотипа, как на трансформаторной будке: «не влезай – убьёт», то стаи «гамадрилов» из этой популяции, которая называется «святорусский народ», будут насиловать их просто потому, что они мои, и хвастаться этим друг перед другом. Как насиловали раз за разом инокиню Ольгу – царевну Ксению, дочь Бориса Годунова. Можно ли сказать, что ей повезло? Остальных-то Годуновых – Самозванец вырезал сразу.
Зарезать этого парня? Просто за пристальный взгляд? Как-то я… не готов. Надо сказать Маре, чтобы дала этим «кучам» чего-нибудь типа брома. И – побольше. Или устроить им «великий пост» с ГУЛАГовскими нормами выработки?
Кстати, я же видел на лицах «лесовиков», когда они меня пытались своему медведю скормить, красные полосы! Вроде – глина.
– Фанг, в окрестностях вашего селища есть глина?
– Да, господин. Как ты узнал? Там же никогда не было ваших!
«Зверь Лютый» отличается умом и сообразительностью. А ещё занудством и наблюдательностью. Я же – не ГГ, я же – ДД. И не пропускаю того, что мне может пригодиться.
Вот так и началась история «Невестинского кирпичного завода».
Я уже говорил, что я жадный? Да, «жаба» есть неотъемлемая часть моего мировоззрения. Я, как только увидел… А потом шагами померил, а потом палкой поковырял… Потом такой хай был… Короче, вместо нормальной глинобитной домашней печки я велел построить круглую. Но не кольцевую.
Вот спроси какого-нибудь нормального попаданца: а в чём разница? В лучшем случае скажет, что кольцевая печка – квадратная.
Печка называется кольцевой не из-за своей круглой формы, а потому, что состоит из отсеков, которые разогреваются по очереди, по кольцу. В одном отсеке кирпич – дожаривается, из соседнего – готовый вынимают, в следующий – заготовки грузят и так далее. Чего ж проще? Ага. Но только начиная со второй половины 19 века. А раньше? – А раньше – ждём-с.
Вот уж точно: «душа не принимает». Идея конвейерной организации производства у каждого перед глазами: подготовка каждого приличного застолья в любом доме организуется конвейером. Пока одно – «доходит», другое – «варится», третье – «крошиться». А вот в производстве… где там Генри Форд? Не родился ещё?
И не надо говорить, как про икру в Советском Союзе: «спроса нет – вот и не завозим». В этом, в 12 веке, именно здесь, в Смоленске, поставят в предместье монастырёк. Количество потребного для его строения кирпича оценивается, с учётом боя, в миллион с четвертью штук. В понятиях моего времени – сотни две-три гаражей. Это что, не массовое производство?
Нет, предки будут городить ряды печек, как раскопаны 5 штук в ряд в Чернигове. Печки будут прогорать и заваливаться, как построены в Смоленске три печки одна над другой, на фундаменте предыдущей, как Шлимановская Троя. Их будут топить и ремонтировать годами, но устроить на порядок более эффективное непрерывное производство… то, что любая нормальная повариха в большой семье устраивает… «душа не принимает».
«Воюют не числом, а уменьем». Так это, если кто забыл – Суворов сказал. Вольтер, хоть и атеист, а понимал: «Бог на стороне тех, кто лучше стреляет, а не – больших батальонов». Но эти цитаты – из 18 века. Типа: эпоха всякого гумнонизьма и общей человекнутости. Когда человек не – «прах», а – «венец творения». Когда, хоть бы в военном деле, до людей дошло: профессионалы – выигрывают. Мало молиться – надо уметь.
Но у меня здесь – среднее средневековье. Основной принцип здесь: «иншалла». В смысле: «на всё воля божья». Не, я ж не возражаю: если у тебя ГБ – в подсоблятниках, то кельму – и в руки брать без надобности. «По щучьему велению, по божьему соизволению, напечатай мне, печка, большой джек-пот». Это даже не «Билл-с-холма», это – «Емеля-с-печи».
Я с уважением отношусь к «коллегам по несчастью» – по вляпу и попадизму. Понимаю и сочувствую их стремлению хоть как-то улучшить новое место обитания, чего-нибудь там сделать, построить. Но… эти обжиговые печки… ведь без них же никуда! Никакого каменного строения не сделаешь. А они тут такие… уродины! – вообще без верхнего свода делаются! Как очаг в шалаше. Даже простая домовая чёрная печь – сверху закрывается сводом. Самоё тёплое место в избе – лежанка на печи, на этом своде. А у этих… всё открыто небесам.
В самой обжиговой печке функционально разделяются два пространства: нижнее – топочная камера, и верхнее – жарочная. В нижнем – топливо горит, в верхнем – кирпич жарится. Как всё просто! Но… в «Святой Руси» у печей для обжига кирпича верхняя камера – дна не имеет.
Ме-е-едленно.
Диаметр печки: 4–5 метров. Сковородок таких не бывает, железо в этих установках вообще не используется. Размер местного кирпича, примерно, 3x17x27 сантиметров. Смешивать заготовки кирпича с топливом – нельзя. Как его обжарить?
Детская такая, чисто геометрическая задачка.
Ещё из геометрии: у киевских и черниговских обжиговых печей этой эпохи толщина стенок по всей окружности – под метр, у смоленских и суздальских – большая часть периметра 20–30 сантиметров. Почему? И как мне тут делать?
И вновь удивляюсь точности Твена даже в мелких деталях:
«Отец мой был кузнец, мой дядя – ветеринар, и сам я в юности был и кузнецом и ветеринаром. Потом я поступил на оружейный завод и изучил мое теперешнее ремесло, изучил его в совершенстве: научился делать все – ружья, револьверы, пушки, паровые котлы, паровозы, станки. Я умел сделать все, что только может понадобиться, любую вещь на свете; если не существовало на свете новейшего способа изготовить какую-нибудь вещь быстро, я сам изобретал такой способ, и это мне ровно ничего не стоило».
Да, такой человек, «янки из янки», как он о себе говорит, способен выжить в «попадизме».
Каждый человек, оказавшись в новой для себя ситуации, сталкиваясь с новой задачей, использует свой прежний опыт. Наверняка – негодный. Ибо получен он в других условиях. Но хоть что-то близкое есть? Я могу понять успешность, хотя бы – выживаемость в «Святой Руси», или в каком другом средневековье, хоть – историческом, хоть – фэнтайзийном, профессиональной «плечевой» проститутки или, например, копача-стахановца. Спрос на их услуги практически вечен. А вот остальные… как слепой котёнок. Потыкался-потыкался… и волной смыло.
Всю жизнь мою приходилось мне принимать решения, не имея на то довольно
знания или навыка. Сколь можно было – спрашивал у людей сведущих. Сам думы
думал аж до боли, до бессонницы. Говорят иные: «удачлив Воевода
Всеволжский, Богородица к нему благоволит». И это есть. И труды мои
бессонные есть. И к каждому делу желание научиться – есть. А ошибок, всё
едино – не избежать. А тогда не каяться да плакать надобно, лбом в пол
стуча: «Господи, научи, Господи, просвети», а ошибки свои – себе же на
пользу оборачивать. Вот и печка эта – ошибка моя. Не от того, что сказал:
«Делай так», а оттого, что сведущим людям доверился да не сказал: «Так —
не делай». Но и с этой печи польза получилась. А вот ныне мы более так не
строим.
Когда поутру Фанг своих «лесовиков» привёл, пошла у меня в Пердуновке санобработка.
Может, кто видел в послевоенной хронике, как маленькая немка плачет, когда американский солдат её голову дустом посыпает? Так вот, у меня тут ни немцев, ни американцев, ни дуста, ни маленьких девочек. И плач быстро кончился. «Мужчины не плачут, мужчины огорчаются». Это не грузин в кино говорит, это один маленький голядин в парилке другого, ещё меньшего, жизни учит. А так-то – всё похоже.
