Текст книги "Ледяной венец. Брак по принуждению (СИ)"
Автор книги: Ульяна Туманова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
И только на третьем портрете я поняла, что это были разные женщины. Похожие, но разные.
Но зачем?.. Кому нужна коллекция портретов одинаково выглядящих и слишком раскованно одетых девушек? Кто они такие?
И почему та, на кого я смотрю замахивается на каждый из портретов, и с криком, полным боли, целится в холсты острыми ножницами?
Песок уже принялся застилать картинку, когда я заметила то, от чего все внутри перевернулось… Холодными от ужаса пальцами я очистила идеально ровную поверхность камня, на котором виднелись все те же портреты. С теми же белокурыми и уверенными в себе девушками, в роскошных украшениях и экзотичных одеждах.
До этого момента я пыталась не придавать значения тому, что у всех них волосы одинакового снежно-белого цвета… И что всех нас так же объединяют легкие совпадения в чертах…
Наконец заметив, что у каждой за спиной изображена пара прекрасно знакомых мне крыльев, я испытала настоящий ужас.
Это просто игра моего воображения. Черная сила миррора, видение… Что угодно…
Только почему, когда я смотрю на эти портреты, крылья внутри меня беспокойно трепещут, будто что-то знают?
Глава 13
Песок под ногами вдруг вздыбился, и я почувствовала толчки из-под почвы, на которой стояла. Видимость пропала настолько быстро, что у меня не было возможности оттолкнуться, чтобы проплыть вверх.
Вода вокруг стала густой, словно кисель, и я застряла на одном месте, лишенная всякой возможности пошевелиться. Даже волосы не двигались, будто застыли в чем-то вязком.
Темнота, поглощающая и абсолютная, наступала стремительно.
Сначала я думала, что миррор просто меняет форму, как это уже случалось, но ошиблась. Миррор обретал свою истинную форму густой, черной и цепкой субстанции.
Я уже не видела ничего. Из органов чувств, кажется, осталось только осязание. И прямо сейчас, черная, леденящая вода проникала в мой организм через уши, нос, и пыталась просочиться между губами. Словно она живая.
Мотт был прав, когда предупреждал о том, что миррор меня сожрет. Именно так я себя и ощущала – проглоченная тьмой.
Из последних усилий воли я держала свой разум под контролем. Пусть мое тело застряло в люке под башней, у меня есть еще и душа.
И она, напуганная и почти лишенная надежды, лелеяла все то хорошее, что мне случилось испытать.
Детальность образов ускользала, но я помнила каждое прикосновение, каждый момент близости, каждый взгляд Теона, который оставил неизгладимый отпечаток на моем существовании.
Жалеть о том, что я не остановила его от поисков Тьмы, я себе не позволяла. Только надеялась, что ему, в отличии от меня, выбраться удалось.
Через замедляющееся биение собственного сердца я отмечала, насколько мне повезло испытать эти короткие моменты.
И если бы не крылья, приведшие меня в Авенту, я бы никогда не узнала, что в одном шаге от самой настоящей ненависти меня может настигнуть…
– Лея… – прозвучало вдалеке и я безуспешно постаралась распахнуть тяжелые веки.
– Лея! – раздалось ближе и громче. А голос… это был голос мотта.
– Лея! – он позвал меня снова и в этот раз мне удалось разлепить глаза.
Первым, что я увидела – был островок света вверху полуразрушенной башни. Медленно опуская взгляд, я видела и винтовую лестницу, и символы на стене, и знакомый толстый мох, наросший на камнях…
Теон был рядом. Совсем близко. Настолько, что капли воды с его лица падали прямо на меня.
Он сидел рядом с миррором, а я лежала у него на руках. Хотелось посмотреть на него и что-то сказать, но прежде, чем я смогла пошевелить хоть пальцем, меня согнуло пополам и вода, которой я наглоталась, начала выходить самым неподходящим образом.
Я очень хотела откатиться в сторону, чтобы он не видел меня такой, но мотт не позволил. Придерживая меня, он помог мне прилечь на бок и молча ждал, пока мне не полегчает.
– Жи… – очередной приступ кашля не дал мне договорить.
– Ты что-то сказала? – спросил мотт, и я была готова разревется от того, что могу его слышать. И что он здесь!
Я кивнула, так и не поворачивая головы. Хотя посмотреть на него хотелось до боли. Вместо этого я дрожащей рукой вытерла лицо, убеждаясь, что все обошлось выходом из организма исключительно воды.
– Ты живой, – хрипло ответила я и выпрямила спину, усаживаясь рядом.
– Посмотри на меня, – он положил руку мне на щеку и вынудил повернуться. – Ты в порядке?
И это был только первый вопрос в череде остальных. Он спрашивал и спрашивал о том, как я себя чувствую, а я то согласно кивала, то отнекивалась. Зависело от вопроса.
Теон рассматривал мои ноги и руки, выискивая раны. Подушечками пальцев ощупывал лицо и шею. В поисках любых, даже самых мелких травм он добрался даже до пальцев ног.
– Щекотно! – буркнула я.
– Потерпи, – увлеченный делом, ответил он и помог мне встать, чтобы теперь рассмотреть мою спину.
Я хотела в шутку спросить будет ли он переcчитывать ребра, но не успела, потому что именно этим он и занялся. Руки Теона, мягко и заботливо перемещались с лопаток на плечи, огладили локти, прощупали запястья. Невесомо пройдя теплыми ладонями по задней стороне бедер, он то же самое делал с лодыжками, и наконец остановился.
– Должен был убедиться, что все порядке, – пояснил он.
– Убедился? – я повернулась к нему лицом, и отметила, что чувствую себя лучше.
– Зачем ты это сделала? – громом среди ясного неба спросил Теон, будто был недоволен.
– Как зачем? – тихо вспылила я. – Чтобы ты сейчас вот так стоял и меня отчитывал. Чего непонятного?
– Не время для шуток, я серьезно, – он взял меня за руку и потянул на себя.
– Ты тонул, – ответила, как есть. – Я думала, что тебе нужна помощь, и прыгнула. Но, выходит, это ты спас меня. Опять.
Теон прикрыл глаза, будто ему нужна была секунда, чтобы обдумать услышанное, а затем рывком привлёк меня к себе, сжимая в объятиях до боли.
В этот момент мне хотелось отшутится, сказать что-нибудь остроумное, чтобы только не дать истинным чувствам вырваться наружу. Моя душа, внезапно освободившаяся от гордыни, трепетала от счастья, а тело забилось в легком ознобе.
Высвободила руки, и медленно, чтобы растянуть это мгновение, обняла мотта, вонзаясь кончиками пальцев в его спину.
Обняла его так, как обнимают родных после долгой разлуки. Так, как обнимают тех, кого не хотят отпускать.
– Тьму… – прочистила горло, чтобы скрыть подступающие слезы, – нашел?
– Нет, – проговорил Теон мне в шею, и я не могла не заметить, как изменился его голос. Как изменилась интонация.
– Жаль, – заполнила паузу я, прислушиваясь к его рукам, что выплетали на моей коже ласковые узоры.
– Знаешь, – он отпрянул и посмотрел на меня так, что я поняла: разговорами все не закончится. – Я думал, что последние несколько дней были моим наказанием. Моим уроком. Будто сама судьба, если она есть, хотела, чтобы я перестал быть слепцом.
– Очень, – сглотнула, чувствуя, как он незаметно подталкивает меня вперед, к стене, – интересно…
– Я думал, что все осознал.
– Ага, – продолжала пятиться я.
– Но мне только так показалось, Лея, – он наконец впечатал меня в стену, придавливая собой. – Потому что свой урок я выучил сегодня.
– Что за урок?
– Я не могу тебя потерять, – твердо сказал он. – И мне все равно как мы встретились. Все равно для чего твои крылья, все равно, что говорит гончая. Потому что там, в мирроре, когда я не мог тебя отыскать – все это потеряло значимость. Осталась только ты.
– Смешно, – дрожащим голосом произнесла я.
– Смешно? – не веря переспросил мотт.
Я кивнула. Посмотрела в серебряные глаза, где больше не осталось льда и холодов, и незаметно себя ущипнула, прежде чем продолжить.
– Потому в мирроре, я поняла то же самое.
– Тогда скажи, – попросил он, будто на самом деле жаждал этих слов.
– Я не могу тебя потерять, – призналась и не смогла сдержать улыбки. – Рад?
– Не уверен, что это подходящее слово, – Теон лукаво улыбнулся в ответ, будто намекал, что мои шутки не спасут.
Сердце забилось с двойной скоростью, когда он подхватил меня, и прижал к заросшей мхом стене башни. Так как уже делал это сегодня.
Без слов я обвила его ногами так, что пожелай он меня снять, ему пришлось бы постараться.
– Сделки больше нет, – озвучил он, гуляя откровенным взглядом по моему лицу. И это не было вопросом. – Ты остаешься со мной. Здесь, в Авенте.
Того, что я рассчитывала именно на такое требование, я ему, конечно же, не скажу.
– Я подумаю, – задрала голову, делая важное выражение лица.
– Какой из меня муж, если я не смогу помочь своей жене принять верное решение, правда? – проговорил он, дразня.
– Ты меня пугаешь, – ответила, понимая, что балансирую на грани, и бесконечно играть со мной в «кошки-мышки» он не будет.
– Приношу свои извинения, – он недвусмысленно качнулся вперед.
И в этот момент мне хотелось ударить себя по голове, чтобы очнуться. Он пытается меня соблазнить, демонстрируя свои достоинства в прямом смысле слова, а я и рада.
– Решил уговорить меня постелью?
Теон слегка откинул голову, засмеялся и уже серьезнее ответил:
– Да, но не совсем, – и тут же принялся осыпать мою шею порывистыми и пылкими поцелуями.
– В смысле «не совсем»?
Мой вопрос растворился в воздухе, не получив ответа. И очень скоро я сама, кажется, начала растворятся. Только не в воздухе, а в мужчине.
Почти сразу же на меня обрушился шторм, носящий его имя. Оказывается, я никогда до конца не знала, кто он такой, и какие чувства может во мне вызывать.
Себя я, оказывается, тоже не знала. Потому что в его руках я думала, звучала и вела себя иначе. Так, как ведут себя женщины, потерявшие стыд и гордость. Те, что беспрекословно угождают любым желаниям и капризам партнера. Те, что либо продажны, либо отчаянны, либо же слепо и бесповоротно влюблены.
Как мы оказались на земле укрытой только одеждой Теона, и кое-где мхом, я даже не заметила. Он обращался со мной так, будто я ничего не весила. Перекладывал меня, подминал под себя и снова перекладывал, и все это, не разрывая ни поцелуев, ни объятий.
А потом отстранился, нависая сверху. И посмотрел в глаза так, будто ему важно было получить согласие на то, чтобы наконец заклеймить меня собой.
Я приподнялась на локтях и двинулась ему навстречу, напрочь забывая о стеснении. Мысленно приготовилась к боли, но, как только он качнулся вперед и медленно, будто растягивал эту секунду, заполнил ноющую пустоту внутри, я почти забыла, как это – дышать.
Во-первых, потому что так порочно-хорошо мне еще никогда не было.
Во-вторых, потому что отдельным видом блаженства для меня было – наблюдать за Теоном. И, особенно за тем, как из мужчины, который еще недавно растягивал удовольствие, он становится все голоднее, жестче, быстрее.
Его руки легли на мою шею. Не замедляясь и не останавливаясь, он потянулся ко мне, оставляя на губах несколько жалящих поцелуев-укусов, чем заставил меня всхлипнуть, а потом резко исчез.
Я потерянно хлопала глазами, не понимая, что произошло.
Не говоря ни слова, он помог мне встать на ноги, которые к этому моменту уже отказывались работать, и развернул к себе спиной. Затем накрыл мою ладонь своей и направил ее к самому чувствительному месту на моем теле.
– Ты раньше так делала?
– Не знаю, – пыталась выкрутиться я, пока в голове был абсолютный туман. – Может, делала…
Он мягко надавил, начал вырисовывать мелкие круги. А я, сопротивляясь этой нарастающей слабости, недоумевала почему он вдруг остановился? Неужели ему не понравилось?..
– Встань на колени, – тихо, но так горячо произнес он, и опустился обратно на землю вместе со мной.
Мягко подтолкнув меня вперед, он с чувством огладил мою спину.
– Повернись так, чтобы я видел твое лицо, – попросил он, и как только я повиновалась, вошел сразу же заполнил меня собой.
Я не знала, как это работает, но в такой позиции, все было в разы острее. Каждое его движение, каждый сдавленный выдох, каждое обжигающее соприкосновение тел – все это делало меня восковой свечой, мягкой, податливой и постепенно сгорающей.
Он взял мою руку, на мгновение лишая баланса, снова приложил ее к пульсирующей точке внизу и больше не отпускал. Мне казалось, что каждое его движение нацелено на то, чтобы я достигла пика.
Но почему-то, сильнее собственной разрядки, я хотела увидеть и услышать, как это испытывает он. И подалась ему навстречу, подстраиваясь под такт, перенимая часть контроля на себя.
В ответ Теон замедлился, и только я решила, что ему нужна передышка, пальцы его рук, массируя и надавливая, начали двигаться в ритме, который отсчитывал мгновения до потери остатков моего самообладания.
Первая волна опоясывающего удовольствия застала меня врасплох, и уже через мгновение, еще одна, но куда более сильная запустила цепочку испепеляющих и таких восхитительных ощущений. От каждого внутреннего толчка я опускалась все ниже, к камням и земле, лишаясь остатков последних сил.
Теон заметил. Это я поняла по тому, как изменился язык его тела.
Намотав мои волосы на кулак, он притянул меня к себе, пока я нежилась в убывающих, но все еще сильных волнах оргазма, и вынудил посмотреть ему в глаза.
На секунду прикрыв веки, Теон рвано выдохнул, и со слышным только мне, сдавленным грудным стоном, наконец обрушился на меня, совершая несколько мощных толчков.
Наблюдая за ним, слушая, и чувствуя его внутри, я понимала, что потеряла себя.
Навсегда потеряла.
Закрыв глаза, я лежала у Теона на груди и слушала его размеренное сердцебиение. Оно успокаивало и, каким-то не понятным мне образом, отгоняло плохие мысли.
Он гладил мои руку, иногда поднося ее к губам для целомудренных коротких поцелуев, пока сам о чем-то усиленно думал.
Прерывать спасительную тишину не хотелось. Я боялась, что за ней скрывается разочарование, или, еще хуже – сожаление.
Не мое. Его.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросил он, вызывая во мне желание отползти от него и утопится в мирроре, чтобы избежать намечающегося крайне неудобного разговора. – Лея, ты спишь? – уже тише спросил он и приподнялся, чтобы посмотреть на меня.
– Нет, – я уперлась руками в нагревшийся мох, на котором мы еще недавно лежали, и присела, избегая Теона. – Не сплю, – выдавила с дежурной улыбкой, пока мое сердце билось так, будто я воровка, которую вдруг поймали с поличным.
– Так ты что-нибудь чувствуешь? – не унимался он, и тоже присел, оказываясь рядом.
– Не знаю, – выдавила из себя единственную защиту, на которую была способна. – А ты?
– Ничего, – он помотал головой и устремил взгляд вверх, туда где через полу-разрушенную башню можно было видеть небо. – Огни все не проходят, странно – загадочно произнес он, а до меня только сейчас дошло, о чем он.
Запрокинула голову так быстро, что чуть не сломала шею. Голубое дневное небо было затянуто серой пеленой с хорошо знакомыми, мерцающими вспышками звезд, которые до этого я видела только на черном полотне ночи.
Мотт был прав, огни никогда не задерживались так долго. И я тоже не чувствовала их влияния, как это бывало раньше.
– Как ты думаешь, мы из-за огней?.. – не закончила вопрос я, потому что не могла подобрать подходящего слова, да и вовсе раскраснелась от стыда.
– Занимались любовью? – подначил Теон, притянул меня к себе и поцеловал в горящую щеку.
– Называй как хочешь, – буркнула я, и еле сдержала смешок.
Любовью он занимался, как же! На ум почему-то приходило совсем другое, крайне нелитературное слово.
– Нет, не из-за огней, – уверенно ответил мотт.
– Как ты можешь быть в этом уверен? – искренне интересовалась я.
– Потому что я давно этого хотел, и уже не раз отрепетировал у себя в голове.
– Гад, – прыснула я.
– А огни, – продолжил он, улыбаясь, – скорее всего – следствие.
Я хмыкнула, снова посмотрела вверх. Огни не только оставались в небе уже какое-то время и выглядели странно, происходило что-то еще.
– Теон, – тревожно позвала я и вскочила на ноги, – идет снег.
Оказывается, небо выглядело серым от растянувшихся снежных облаков! Это плохо. Очень, очень плохо! Если снова пошел снег, значит температура близится к отрицательной. И долгожданного исцеления все-таки не произошло.
Он поднялся следом, без единой эмоции на лице посмотрел наверх.
– Надень, – Теон протянул мне свой свитер и куртку.
Сам быстро надел штаны и обулся. Я старалась не отставать.
Он положил руку на старую дверь и уже хотел толкнуть ее вперед, чтобы выйти из башни, но посмотрел на мои ноги.
– Я могу босиком, – пообещала, чувствуя себя неудобно за то, что осталась без одежды по собственной глупости.
– Лея, – он шагнул ко мне и накрыл мои губы своими. В ту секунду я еще не знала, что этим поцелуем он извинялся. – Я солгал о том, что не нашел Тьму.
– Почему? – растерянно спросила я.
– Потому что я нашел кое-что… иное.
Не успела я и рта раскрыть, как сразу со всех сторон послушалось шуршание камней. Будто башня вдруг решила завалить нас обломками и навсегда похоронить.
Я вцепилась в Теона, и чуть не залезла на него как испуганное животное залезает на высокое дерево, чтобы спастись от катастрофы. И уже зажмурилась, ожидая худшего.
– Что происходит? Теон! – кричала я сквозь шум движения тесанных камней, из которых была возведена эта башня.
И вдруг заметила, что все вокруг начинает перемещаться. Но не так, будто нас вот-вот завалит, а так, будто неживые камни к чему-то… стремились.
Те, что помельче мигом взлетали вдоль стены и испарялись, большие валуны у миррора тряслись и раскачивались в стороны.
Прорезь дневного света вверху башни стремительно становилась все больше, потому что стены и ступеньки таяли на глазах. Я видела, как отделяясь друг от друга, куски породы съезжали с места и куда-то с шумом исчезали.
Когда от башни осталось лишь основание, и я в прямом смысле слова могла видеть бьющиеся о ее края волны Ледяного моря, Теон положил руки мне на плечи и заставил посмотреть вперед, туда, где гордо стоит утес, а за ним расстилается угольно-черный лес.
– Это ты? – проронила я, глядя на огромную каменную лестницу ведущую от земляного пола, где стояли мы, прямо на высокий, скалистый берег, у подножья которого пенилось море.
Теон молча кивнул, взял меня за руку и повел за собой. Я осторожно ступала на камни, которые лежали гладкими, кое где покрытыми мхом сторонами вверх, и отмечала, что босым ногам совсем не больно.
Уже наверху, я ступила на зеленую траву и не веря, обернулась посмотреть на широкую каменную лестницу, что построила себя сама на моих глазах.
– Это не снег, – отвлек меня Теон.
Я отвела взгляд от живых камней, вытянула руку вперед и на мою ладонь упала теплая искра, тут же исчезая. Перевела взгляд на утес, вглядываясь в редкие искры, что падали и исчезали в зеленой траве.
– И правда, – облегчённо выдохнула, прислушиваясь к теплому ветру. – Я так понимаю, о том, что ты теперь заклинатель камней, мы говорить не будем, да? – медленно шагая вперед и вглядываясь в странные осадки, уколола Теона.
– Зависит от тебя, – мотт следовал за мной и тоже усиленно разглядывал все вокруг.
– От меня? С чего бы? – потребовала я и заметила, что больше всего искр падает на черный лес. Будто коварные мертвые деревья заманивают наивные белые искры. – Ты это видишь? – оживленно спросила Теона.
– С того, что теперь, когда я знаком с твоим потенциалом, растрачивать интересующую тебя информацию просто так, за бесценок, я не собираюсь, – подмигнул он мне, и серьезнее добавил: – Вижу.
Хотела стукнуть наглеца, но решила отложить рукоприкладство до более подходящего момента.
К изуродованному лесу мы приближались быстро, и я отчетливо видела, как падающие с затянутого пеленой неба искры, уже покрыли большую часть веток. Особенно досталось верхним – они аж сияли белизной. Отдаленно это выглядело как будто их снова укрыло снегом. Нижние и средние ветви довольствовались остатками необычных осадков.
На стволах тоже красовались большие скопления серебра, будто кто-то наклеил на них пластыри, или же наложил лечебную мазь.
Почему мой мозг провел именно такую параллель? Подойдя к одному из деверев, приложила к стволу ладонь, будто должна была что-то почувствовать. Ерунда какая-то.
Одернув руку, я случайно задела скопление искр и смахнула небольшое количество. А на том месте увидела здоровую, темно-коричневую кору, рядом с иссохшей черной, которой искры пока не касались.
– Теон? – позвала я. – Ты не поверишь!
Огибая исконных обитателей леса, чтобы ничего не задеть, я видела, как мотт тоже упорно что-то разглядывает.
– Поверю, – не отрываясь, произнес он. – Смотри, – и показал мне изуродованную ветку, части которой были вылечены и выглядели упругими, здоровыми. – Тут были…
– Искры, – кивнула я. – Они излечивают лес мертвый лес. Возвращают его к жизни. Ты когда-нибудь такое видел?
Он отрицательно покачал головой, чего я и ожидала.
– Значит, это сделали мы, – осторожно тронула ветвь, разглядывая искры.
Внутри моментально расцвела шипастая и отравляющая всё тревога. Что если он решит меня использовать? Пусть я и верю словам, о том, что он ничего не знал…
Где гарантия, что это открытие не переменит отношение Теона ко мне?
Ведь больше не нужно действовать вслепую, просить у джиннов ответов и разгадывать природу моих крыльев. С этой секунды решение лежит на поверхности. А если точнее – в моей постели.
И глядя ему в глаза я знаю – он понимает, о чем я сейчас думаю.
Отошла от Теона и принялась рассматривать оживающую рощу, где-то перешагивая через поломанные стволы, где-то нагибаясь чтобы больше не потревожить процесс лечения.
Почему вдруг появились небесные искры, и что именно они делают – я понимала. Огни сопровождали нас с моттом неоднократно, и все постепенно шло к нашему сближению.
Но почему вечная зима вдруг отступила за время моей болезни? Этот вопрос не давал мне покоя.
Да, исцеление мёртвого леса – сродни чуду. Но оно распространяется только на утес. Чутье подсказывало, что нигде больше Авенту не коснется и крупинка небесной пыльцы.
А вот оттепель – она везде.
Все мои размышления как ветром сдуло, когда рядом зашевелилась лежащая на земле ветка. Вернее, зашевелилась кучка веток, будто кто-то, ею прикрывающийся, решил выйти из засады.
– А ты еще кто? – спросила я появившееся из ниоткуда пушистое создание.
Белоснежная кошка ловко вылезла из укрытия, грациозно вытянула передние лапки потягиваясь, и уверено зашагала ко мне навстречу.
– Ничего не трогай! – Теон меня услышал. – Это может быть опасно.
И судя по быстрому шороху за спиной он очень спешил увидеть мою находку.
– Что ты видела? – потребовал он, и тогда я повернулась к нему лицом.
Выражение удивления, неверия и взгляд в стиле «ты у меня получишь» не остановил меня от задуманного.
– Знакомься, это кошка!
На руках я держала довольную, мурлычущую красавицу, пушистую словно облако и зеленоглазую. И, что самое главное, сдаваться я не собиралась, насколько гневным бы не был взгляд мотта.
– Что если она дикая и выцарапает тебе глаза?
Я специально ничего не ответила, чтобы в тишине он мог насладиться ее довольным мурлыканьем. Но когда он его услышал, вместо умиления я увидела еще большую настороженность.
– Все хорошо, она не дикая, – оправдалась я, не зная, как истолковывать его реакцию.
Лично я котов любила, и как-то даже планировала взять одного себе в питомцы. Но не успела, потому что попала сюда.
– Что за звук она издает? – удивил меня вопросом мотт.
– Шутишь? – помотала головой я. И не придумав ничего лучше, в лоб спросила: – Ты, что в первый раз видишь кошку?
– Вообще-то в первый, – ответил он не сводя с моей новой подруги взгляда, а я была готова провалиться под землю от стыда.
Видимо, холода забрали у Авенты, помимо всего остального, и питомцев. От чего-то стало очень грустно, но быстро взяла себя в руки.
– Она мурлыкает, – мягко объяснила я и шагнула ближе к нему. – Коты и кошки так делают, когда получают удовольствие. Погладь ее!
– Зачем мне гладить дикое животное? – спросил он, но ладонь к довольной кошке, все-таки протянул. Та вытянула шею, и сама потерлась о его руку.
– Какая же она дикая? Самая что ни на есть домашняя! – непрозрачно намекнула я на то, что в форт мы вернемся бОльшим составом.
Иначе поступить я не могла. И не собиралась. Так что, мысленно приготовилась к обороне, и смотрела мотту прямо в глаза.
– Лея, – начал Теон, но я даже не дала ему возможности попытаться меня отговорить.
– Мы не можем оставить ее здесь! Она же умрет с голода. Ты видишь здесь хоть одну мышку? – подобрала я прекрасный аргумент. – Я нет!
– Отлично, то есть возьмем ее с собой и она сожрет нас?
– Искра не причинит нам вреда, – медленно проговорила я, наблюдая за меняющимся выражением лица Теона. – Ну, пожалуйста!
– Искра? – помотал головой он. – Ты уже успела придумать ей имя.
– А что тут думать? Нашла я ее в лесу, накрытом магическими искрами, – пыталась объяснить свою потрясающую логику я. На самом деле, быстро дав ей имя, я, можно сказать, увеличила ее шансы на успешный переезд.
– Откуда ты вообще знаешь, что это «она»? – не сдавался мотт.
– Кошки, от природы меньше, чем коты. И она очень лёгкая…
Я несла, что первым приходило в голову, потому что единственным показателем того, что Искра была девочкой, а если быть точнее – женщиной, был ее заметно округлившийся живот, под слоем длинной белой шерсти.
Мотту я об этом скажу в более подходящий момент. Хотелось бы для начала выиграть битву за одну кошку, а уже потом можно воевать и за выводок.
– Пожалуйста, – снова попросила Теона глядя ему в глаза.
– Ладно, – согласился он и еще раз погладил довольную Искру.
Следующие несколько дней я должна была провести под пристальным наблюдением мотта. По его словам, некоторое количество времени, примерно двое-трое суток, миррор все еще может на меня влиять.
На требования уточнить, что именно он имеет в виду, Теон отвечал – особое внимание стоит обращать на несвойственное поведение, реакции, желания. Мол, миррор может навязывать чувства и использовать их против меня.
Я не знала, преувеличивает Теон или же наоборот, обесценивает возможные последствия, чтобы меня не пугать. Но расспросить его о большем у меня не получилось – форт снова наводнился ищейками, стоило нам вернуться с утеса.
Поцеловав меня в лоб, он пообещал вернуться, чтобы закончить разговор и оставил меня наедине с Искрой.
Сначала я выдохнула с облечением – уж очень не хотелось, чтобы каждый мой шаг контролировали. Пусть даже с хорошими побуждениями.
Еще недолго я смотрела на закрытую дверь, а потом с разбега прыгнула на кровать, чтобы остыть на прохладном шелковом покрывале.
Все, что произошло со мной сегодня больше походило на сон, чем на реальность. И наученная иногда горьким жизненным опытом, я боялась, что мои надежды рухнут. Однажды уже пришлось разочароваться в человеке, за которого я была готова отвечать головой.
А тут целый Теон Рейн выпал на мою голову.
Снова глянула на дверь и сердце пропустило удар. Что ждет меня дальше? Что ждет нас?..
Я отчётливо понимала, что мотт либо останется со мной, в моем сердце, либо навсегда оставит на нем шрам.
Так бы и лежала на прохладном пологе, но моя новая подруга из черного леса запрыгнула на кровать и демонстрировала мне свои не очень-то чистые лапы.
– Пожалуй, тебе ванна тоже не помешает, – подытожила я, умиляясь тому, как Искра нализывала свой живот. – Я аккуратно, – пообещала кошке и осторожно взяла ее на руки.
Как я и думала, особого энтузиазма вода у нее не вызвала, поэтому хорошенько обтерев ей лапы влажной тряпицей, оставила бедняжку в покое.
Сама я, в первую же секунду после погружения в горячую, пенную воду, чуть на заохала от удовольствия. Откинула голову назад таким образом, что вода не касалась только лишь лица, и прикрыла глаза.
Тело не обманешь, и то, как ощущается вода – я знаю прекрасно. И то, что казалось водой в мирроре ею не было. Скорее всего, черная густая масса, вызывала мгновенное помутнения сознания. Таким образом, окунувшийся оказывался обезоруженным, и в полном распоряжении непредсказуемого врага.
Миррор усыплял бдительность, пугал, а затем отвлекал внимание жертвы, чтобы заманить в ловушку. Моей же ловушкой оказались таинственные камни, показывающие…
Прошлое?
Настоящее?
Будущее?
Я надеялась, что видела какую-то извращенную ситуацию, придуманную с целью лишить меня бдительности, а потом убить.
Те девушки с портретов до сих пор стояли перед глазами. И особенно та, что на моих глазах сходила с ума. Самым жутким и леденящим кровь, был очевидный вывод о том, что я с ними связана.
Придется ли мне когда-нибудь лицезреть увиденное на камнях?..
Закрыла глаза и опустилась под воду с головой на пару секунд. Вынырнула, осушила лицо и испытала боль в ухе. Словно его продуло.
Приложила ладонь, пощупала. И услышала знакомый безумный женский плач, перемешанный с невинным смехом из первых движущихся картинок.
Мытье я завершила быстрее, чем изначально планировала. Что ж, быть повнимательнее и правда не помешает. Особенно следующие несколько дней.
*
Эффект, который на обитателей кухни произвела Искра, был самым разнообразным.
Пусть для общения у меня не осталось ни сил, ни желания, кошку надо хорошо и регулярно кормить. А с такой просьбой можно обратиться только к одному человеку – Берте.
Скарлетт, стоило нам войти, расплакалась, чем напугала животное – это я поняла по навостренным ушам и всегда вздыбленной шерсти. Берта, не веря своим глазам, тронула тонкую белую спинку, чем вызвала одобряющее мурчание. Этот звук насторожил всех, включая молчаливую до этого Эл.
– Животное не опасно? – спросила она, рассматривая Искру.
Впрочем, с большим интересом ее разглядывали все! В Третьемирье коты – самые распространенные питомцы, а в Авенте на них смотрят как на внезапно воскресший вымерший вид.
– Нет, – уверила я. – Она ласкова и дружелюбна.
– Откуда вы ее взяли, госпожа? Неужто хозяин вам такой подарок сделал? – романтично вздыхала Скарлетт, которая все не могла решиться дотронуться до кошки.
– Да где ж их раздобудешь? – Берта снова потянулась к Искре. – Последние приплоды у домашних кошек да собак закончились еще до моего рождения. Я помню только старых, повидавших беды, больных котов… И то ребенком сама была.
– Я нашла ее, – сказала, как есть, чем вызвала заинтересованные взгляды.
– Где?! – спохватилась Скарлетт. – Я тоже хочу!
– Хочет она, – пожурила Берта. – А жить зверек где будет? Да и такое надо у хозяина спрашивать. Это же ответственность!
– Можешь помогать мне ухаживать за Искрой, – пообещала внезапно поникшей девушке. – Я нашла ее в лесу у Ледяного Утеса, она сама ко мне пришла.
– Так немудрено, – начала Берта, а Скарлетт закивала, заранее соглашаясь с ней. – Погода все теплее, там и сям уже из почвы прорастают полезности! И так быстро, диву даешься. Глядишь и зверей прибавится.
