Текст книги "Капитан "Оспрея" и другие рассказы"

Автор книги: Уильям Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– Вы слышали, что мне говорил этот человек? – спросила мисс Крингл, с прежней высокомерной ноткой в голосе.

– Все до последнего слова, – весело сказал помощник.

– Отчего же вы не пришли меня защищать? – спросила девушка запальчиво.

Помощник опустил голову.

– А! – сказала девушка, полная горького разочарования, – вы боитесь.

– Не боюсь, – отвечал он презрительно.

– Так отчего же вы не пришли наверх вместо того, чтобы здесь прятаться?

Помощник почесал затылок и улыбнулся.

– Мне казалось… – начал было он и остановился.

– Вам казалось? – повторила холодно мисс Крингл.

– Мне показалось, что вас полезно немножко попугать, – сказал он торопливо, – и что это заставит вас больше оценить меня, когда я приду.

– Ау, Мэджи, Мэджи! – раздался сверху голос неисправимого пьяницы.

– Я покажу ему Мэджи! – сказал помощник, скрежеща зубами. – Но, что это? Вы плачете?

– Нет, не плачу, – всхлипнула мисс Крингл, – я очень рассердилась, – вот и все.

– Я пойду и сверну ему шею, – сказал помощник, – вы оставайтесь здесь.

– Мэджи! – повторял голос, – Мэг! Ау!

– Ты меня зовешь, голубчик? – сказал помощник вежливо, подходя к пьянице. – Как это ты не боишься надорвать свой чудный голос?.. Отойди-ка от румпеля.

Тот отошел.

Кулак помощника тяжело опустился на его голову и повалил его на пол. Он вскочил с бешеным криком и бросился на противника; но помощник, столько натерпевшийся за последние дни, окончательно вышел из себя и снова повалил его.

– Вон там, на носу, есть маленькая темная каморка, – сказал помощник, подождав немного, когда тот встал, – это самое подходящее для вас место. Посидите там и подумайте о ваших прегрешениях. Если я только увижу, что вы вышли оттуда до приезда в Лондон, – берегитесь. Теперь убирайся!..

Тот убрался, старательно избегая девушку, стоявшую как раз около каморки, и скрылся в ее недрах.

– Вы его ушибли, – сказала девушка, подходя к помощнику и, положив ему руку на плечо, – как вы страшно сердитесь.

– Меня взбесила его просьба поцеловать вас, – сказал помощник, точно извиняясь.

– Он обнял меня за талию… – сказала мисс Крингл, краснея.

– Как! – воскликнул помощник, заикаясь, – он обнял… вас… за талию? Вот т…

Мужество вдруг покинуло его.

– Вот… что? – спросила девушка с восхитительной невинностью.

– Вот так, – храбро докончил помощник.

– Ну, да, конечно, конечно, – сказала мисс Крингл нежно, вы такой же негодяй, как и он, и хуже всего то, что теперь за меня некому заступиться…

The Skipper of the «Osprey» (1896)

Серый попугай

Главный инженер и его третий помощник сидели как-то за чаем на пароходе «Курлей», стоявшем в одном из Ост-Индийских доков. Не особенно опрятный стюард подал две чашки чая и удалился. Вдруг, они были оглушены громким пронзительным голосом, собственник которого сперва, было, вежливо попросил уделить ему немножко пищи, а потом стал так орать, что решено было узнать, кто это так кричит и тут же призвать его к ответу.

– Ну, для попугая – это очень остроумно, – заявил третий помощник, после того, как недоразумение разъяснилось. – Видно, он понимает, что говорит. Нет, не давайте ему ничего, иначе он перестанет говорить.

– Не могу сказать, что его грубая речь доставляет мне удовольствие, – проговорил с достоинством главный инженер.

С этими словами он взял кусочек хлеба с маслом, рассеянно опустил его в чашку своего помощника и стал затем ловить кусочки в чашке. Изумленный помощник внимательно следил за этой операцией.

– Человек, у которого я купил попугая, – сказал главный инженер, покормив птицу, – заявил мне, что птица хорошо воспитана и не знает ни одного ругательного слова. Я жажду преподнести ее скорее жене.

– Это большая ошибка с вашей стороны, – произнес, с неприятным смехом, третий. – Вы думаете, что нужно жену кутать в вату и держать взаперти. Один шанс из десяти, что вы вашим попугаем доставите ей удовольствие.

Главный инженер пренебрежительно пожал плечами.

– Я купил попугая, чтобы ей было веселее, – медленно проговорил он, – ей будет очень скучно в мое отсутствие, Роджерс.

– Откуда вы это знаете? – недоверчиво спросил помощник.

– Она сама мне это сказала.

– Если бы вы были так долго женаты, как я, – то знали бы, что все они рады, когда могут отделаться от нас, хотя бы на время.

– Почему?

– Видите ли, – произнес помощник с тайным злорадством, – вначале они, конечно, рады, когда вы возвращаетесь домой, но потом, они еще более счастливы, когда вы уходите.

– Бывают жены и "жены", – нежно произнес молодожен.

– И у меня хорошая жена, – иронически возразил помощник, – а все-таки она не будет огорчена, если я от нее уеду. Ваша жена моложе вас на тридцать лет, не так ли?

– На двадцать пять. Видите ли, я больше всего боюсь того, что на нее уж слишком много будут обращать внимания.

– Да, но женщины это очень любят.

– Но я, черт возьми, не люблю этого, сердито закричал главный, – и как только вспомню об этом, меня всего бросает в жар.

– Ничего, это пройдет.

– Я попросил нашу домовладелицу потихоньку следить за моей женой, – заявил начальник, – моя жена ведь очень молода и неопытна. Приехала она сюда недавно, так что я придумал очень умно, чтобы за ней следила более пожилая дама.

– Вы рассказали об этом вашей жене? – спросил Роджерс.

– Нет. Мне пришла в голову блестящая мысль – и я купил попугая. Я уговорю жену, будто эта птица так натаскана, что передает все, что происходит вокруг нее и что она мне передаст все, что происходило во время моего отсутствия, – таким образом, все, что мне передаст домовладелица о жене, я смогу свалить на попугая. Вот, например, я ей запретил во время моего отсутствия выходить позже семи часов вечера из дому, и она обещала подчиниться моему требованию. А если бы она не послушалась, то я об этом узнаю, как бы от попугая. Ну, что вы скажите, умно придумано?

– Что я об этом думаю, – иронически произнес помощник, – просто смешно, чтобы взрослая женщина поверила вашей басне о попугае.

– Верит же моя жена в разные предчувствия и суеверные выдумки, – возразил начальник, – почему бы не поверить ей и этому!

– Посмотрим, когда вы вернетесь, верит ли она в необыкновенный дар попугая, – сказал Роджерс, – а очень жаль будет птицу, она так здорово говорит.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я просто думаю, что она свернет ей голову.

– Ладно, ладно, там увидим. Уж я сумею ей отомстить за такой поступок.

– Никогда я больше не увижу этой птицы, – упрямо повторял Роджерс и огорченно поник головой, когда начальник забрал клетку с попугаем и передал ее матросу, который должен был пойти вместе с инженером и донести клетку до дому.

Затем эта странная парочка сошла с парохода и отправилась вниз по Ост-Индийской Адмиралтейской дороге. Шли они рядом. Единственное их приключение по дороге состояло в том, что, когда матрос нечаянно уронил клетку, то попугай его так обругал, что услышавший это полисмен вступил в горячий спор с инженером, доказывая, что именно он – инженер – отвечает за нарушение попугаем общественной тишины.

У дома инженер взял клетку и, не без некоторого опасения, внес ее в гостиную и поставил на стол. Мистрис Ганнет, добродушная молодая женщина, с сонными, темно-коричневыми глазами, захлопала от радости в ладоши.

– Посмотри, разве не красота эта птица? – опросил мистер Ганнет. – Я купил ее специально для тебя, чтобы тебе не было так скучно, когда я уеду.

– Правда? Ты слишком любезен, Джон, – ответила жена и начала в восхищении вертеться вокруг клетки. После того, как мистрис Ганнет обошла пять раз вокруг клетки, попугаю это, наконец, надоело, и он обругал ее грубо, как матрос.

– Джем! – сконфужено воскликнула жена.

– Эта бестия великолепно разговаривает, – поспешно сказал Ганнет, – и повторяет все, что только слышит; но не беспокойся, она наверное скоро забудет морской разговор.

– Ты только посмотри на нее, – она как будто понимает, что ты говоришь, – проговорила жена. – Посмотри-ка, какой у нее хитрый вид.

Тут инженеру подвернулся такой удобный случай, который было бы глупо упустить, и он в нескольких словах рассказал мистрис Ганнет о необыкновенной способности, которой обладает попугай.

– Но ты, наверное, сам не веришь этому? – спросила его жена.

– Нет, верю, – твердо проговорил инженер.

– Но как же попугай может знать, что я делаю, когда меня нет дома, – допытывалась жена.

– А это уж его тайна, – возразил ей муж. – Немало людей старалось проникнуть в нее, но пока безрезультатно. Это волшебная птица, и раз ты что-нибудь скажешь или сделаешь – она все мне расскажет. Ты сама убедишься в необычайной способности птицы, после моего возвращения, когда она мне сообщит все подробно о тебе.

– Вот чудеса, – продолжала изумляться Ганнет.

– Да. Помни, что если ты только вздумаешь возвращаться позже семи часов вечера, или сделать что нибудь другое, чего я не люблю, – продолжал многозначительно инженер, – то птица мне обо всем доложит.

– Что-ж, пусть говорит, все-равно ничего плохого обо мне она не скажет, или она просто соврет, – спокойно заметила жена.

– Она никогда не врет, – возразил муж.

На следующий день после завтрака он отправился на пароход "Курлей", который днем должен был отправиться в плавание.

Оставшись одна, мистрис Ганнет прежде всего принялась за уборку пыли в зале, а затем, подойдя к клетке, уставилась на диковинного попугая, смотря на него с громадным любопытством. Ей даже показалось, что птица смотрит на нее как-то особенно злобно.

Она продолжала рассматривать птицу, как вдруг в дверях раздался стук и в комнату вошла пикантная, довольно полная, маленькая, нарядно одетая, дама.

– Я зашла к вам, моя дорогая, потому что гуляла, а пройтись мне полезно, – быстро проговорила гостья. – И если вы ничего не имеете против, то я пойду с вами в гавань посмотреть, как будет отплывать пароход.

Мистрис Ганнет была очень рада этому. Наверное, муж будет в восторге, когда увидит, что она пришла с провожатым.

– Какая прелестная птица, – сказала гостья, машинально начав дразнить попугая зонтиком.

– Смотрите, не делайте этого, – поспешно остановила ее подруга.

– Какой вздор, вот смотрите. – И подойдя вплотную к клетке, она вдруг раскрыла зонтик. Попугай принялся неистово, пронзительно орать.

– Ну, будь это моя птица, – я бы ей живо свернула шею, – проговорила мистрис Клюфинс.

– Нет, вы бы этого не сделали, – печально возразила ей хозяйка и, чтоб заставить замолчать птицу, она накрыла клетку куском материи, – после чего начала посвящать подругу в необыкновенные способности попугая.

Мистрис Клюфинс даже присела от изумления.

– Вы хотите меня убедить, что ваш муж сказал вам все это.

Мистрис Ганнет утвердительно кивнула головой.

– Он невыносимо вас ревнует, – слегка улыбаясь проговорила гостья. – Вот показала бы я ему ревность, если бы он был моим мужем!

– Но все-таки это доказывает, что он меня сильно любит.

– И вы верите этим бредням, – проговорила гостья насмешливо. – Эх, какая же вы глупенькая, простодушная!

– Я и не думаю даже верить этому, – возразила мистрис Ганнет, – но я просто делаю перед мужем вид, что верю.

Пока подруги шли в гавань и вошли на пароход, мистрис Клюфинс совершенно успокоилась. Она сейчас же принялась задавать всем бесконечные праздные вопросы, кокетничая напропалую.

– Я буду думать о тебе каждый день, нежно проговорила мистрис Ганкет.

– И я каждую минуту буду вспоминать о тебе, – также нежно ответил инженер с ласковой улыбкой; но увидев, как отчаянно мистрис Клюфинс флиртует с одним из мичманов, сделал недовольное лицо.

– Она очень легкомысленная особа, – проговорила мистрис Ганнет, следя за взором мужа.

– Она, – начал было муж кратко… Но тут мистрис Клюфинс закрыла свой зонтик и игриво хлопнула им мичмана Дженкинса по плечу. – Она, видно, хорошо знакома с моим помощником, раз она так фамильярна с ним.

– Бедные молодожены, – сказала мистрис Клюфинс, подойдя к супругам – Не бойтесь мистер Ганнет, я буду охранять вашу женку, и не дам ей скучать.

– Вы очень добры, – ответил ей медленно инженер.

– Нам будет превесело, – продолжала мистрис Клюфинс. – Я часто жалею, что мой муж не моряк. Жена должна иметь больше свободы. Я постоянно завидую женам моряков. Они могут делать, что хотят. В продолжении 9 или 10 месяцев нет мужа, который сидел бы над душой.

Возмущенный инженер только что собрался прочитать ей нотацию, как пароход дал третий свисток, – поэтому провожающие должны были покинуть пароход, который медленно отошел от берега и плавно заработав колесами, стал быстро удаляться.

Обе дамы поспешно пробрались на утес, чтобы оттуда следить за пароходом, пока тот не скрылся с глаз.

После этого мистрис Ганнет с каким-то необыкновенным чувством отправилась вместе с подругой домой.

Мистрис Клюфинс часто приходила к мистрис Ганнет коротать время. Попугай постоянно кричал так пронзительно, что его надолго закрывали, и мистрис Клюфинс советовала продать птицу, но ее подруга только пугливо отмахивалась от нее и ни за что не хотела продавать попугая – даже трактирщику на углу, который, узнав, что птица говорит, очень хотел ее приобрести.

– Интересно, что вообще могла бы рассказать о вас вашему мужу птица, – начала раз мистрис Клюфинс, когда они, три месяца спустя после отъезда мистера Ганнета, сидели как-то вместе.

– Ну, надеюсь, что он уже позабыл о той чепухе, которую говорил перед отъездом, – сказала мистрис Ганнет, сильно покраснев. – Он никогда не упоминает об этом в своих письмах.

– Продайте попугая, – проговорила та решительно. – Вам он ни к чему, а Хонсену очень хочется купить его.

– Муж разнесет весь дом, если я продам попугая, – с дрожью в голосе возразила она.

– Не беспокойтесь милая, все будет на месте, – ответила ей подруга. – Я просила моего мужа сказать Хонсену, что цена птицы пять фунтов стерлингов.

– Но все равно, ее нельзя продать, – твердила испуганно мистрис Ганнет.

– Положитесь на меня, – уверенно возразила подруга. – Все будет в порядке, обещаю вам.

Пять минут спустя, мистрис Ганнет все еще протестовала; через десять минут она уже сдалась, а через пятнадцать минут энергичная подруга потащила клетку с попугаем к трактирщику.

Через две недели у ее подъезда остановилась четверка лошадей, и инженер, нагруженный пакетами, поднялся по лестнице, прыгая через три ступеньки.

– Черт возьми, как приятно быть опять дома! – с восторгом воскликнул инженер, усаживаясь в мягкое кресло и посадив жену на колени. – Ну, рассказывай женка, что ты поделывала без меня. Скучала?

– Я потом привыкла, – мягко ответила жена.

– Но у тебя же был попугай для развлечения, – заметил муж.

– Да, да. У меня была волшебная птица, – сказала она.

– В какой же она комнате, – озираясь кругом, опросил муж. – Где она?

– Часть ее на камине, – стараясь говорить спокойно, начала жена, – часть в шляпной коробке, внизу, часть у меня в кармане, а здесь вот остатки.

Она вытащила и положила ему в руку дешевый перочинный нож.

– На камине? – повторил машинально инженер. – В шляпной картонке!

– Ну да, на камине – вон, те синие вазы.

Мистер Ганнет схватил себя за голову: попугай превратился в пару синих ваз, в шляпу и перочинный нож, – выходит, что попугай и впрямь был волшебной птицей.

– Я продала попугая, – внезапно выпалила жена.

Инженер до того смутился, что моментально перестал обнимать жену и спустил ее с колен. Но она преспокойно уселась рядом с ним.

– Продать мою птицу! – громовым голосом рычал инженер.

– Да, он мне вовсе не нравился, Джем, – начала обиженно жена, – но зато мне очень понравилась возможность приобрести вазы, шляпу и маленький подарок для тебя.

Супруг отшвырнул подарок в другой конец комнаты.

– Видишь-ли, ведь она могла и не сказать правды, – продолжала мистрис Ганнет. – Она могла просто наговорить тебе целую уйму лжи – и тогда не было бы пределов несчастью.

– Никогда она не соврала бы ни полслова, – возбужденно заговорил мистер Ганнет, вскакивая с кресла и нервно шагая по комнате. – Это просто твоя преступная совесть… Преступная совесть заставила тебя струсить. Как ты осмелилась продать мою птицу?!

– Потому что она врала, – ответила жена, побледнев.

– Хотел-бы я, чтобы ты была хоть наполовину так правдива, как она, – завопил муж. – Ты… ты лживая женщина!

– Я… я избавилась от попугая, ради тебя, – заикаясь, сказала она. – Попугай ведь говорил о тебе такую ужасную ложь, что я просто не могла слушать этого.

– Обо мне? – мистер Ганнет даже сел от изумления. – Говорил обо мине ложь? Вот чепуха-то! Как же он мог говорить обо мне?

– Мне кажется, что это очень просто. Он мог говорить мне о тебе, так же легко, как и тебе обо мне, – заявила жена. – Да надо сказать правду, что эта птица оказалась еще более одаренной волшебным даром, чем ты говорил Джем. Она рассказывала о тебе положительно некрасивые вещи. Я их просто слышать не могла.

– Не воображаешь-ли ты, что ты говоришь с ребенком, или с дураком, – спросил сердито инженер.

Мистрис Ганнет тихо покачала головой, продолжая держать платок перед глазами.

– Первая его ложь насчет тебя, – начала мистрис Ганнет слабым, но ясным голосом, – касается того времени, когда ты достиг Генуи. Попугай наплел, что ты там посещал кафе-шантан, на другом конце города.

Одним свободным глазом жена заметила, что после этих слов инженер как бы окаменел в своем кресле.

– Я не знаю, существует-ли вообще там такое место? – продолжала она.

– Нет, да… мне кажется, что… что такое место есть, – проговорил он, заикаясь. – Я слыхал об этом… наши молодцы рассказывали.

– Но ты ведь там не был? – волнуясь, спросила жена.

– Никогда! – необычайно горячо запротестовал инженер.

– Ну, вот видишь, а между тем, эта злющая птица твердила, что ты частенько захаживал в тот шантан, – печально произнесла мистрис Ганнет, – а раз ты был так пьян, что даже разбил маленький мраморный столик, и бросил на пол двух служителей, и что, если бы тогда не присутствовал капитан другого парохода "Пурсвита", который забрал тебя оттуда, то тебя так скоро не выпустили бы. Ну, скажи сам, не ужасная-ли птица?

– Ужасная, – сухо согласился инженер.

– Хорошо, теперь слушай дальше: через несколько дней попугай заявляет, что ваш пароход "Курлей" бросил якорь в Неаполе.

– Я за все время стоянки в Неаполе ни разу не сходил на берег, – поспешил заявить инженер.

– Ну, вот видишь, а попугай врал, что ты был в Неаполе.

– Надеюсь, что ты будешь верить больше своему законному мужу, чем этой проклятой птице, – воскликнул инженер, вскочив с места.

– Конечно, я не верила птице, – сказала жена. – Я же тут все время бьюсь с тобою, чтобы ты, наконец, поверил мне, что птица не была правдивой, а ты так и не даешь себя разубедить в этом.

Мистер Ганнет вынул из кармана трубку и принялся ее закуривать.

– Как раз у самой гавани стояла девушка, продававшая фрукты, – продолжала жена, – и вот однажды, вечером, накупив в бесконечный раз у нее трехпенсовые фиги, ты обнял ее и хотел поцеловать, но ее возлюбленный, стоявший рядом, чуть не пырнул тебя кинжалом. Попугай говорил, будто ты тогда так испугался, что чуть не утонул. – Птица так напугала меня этими историями, что я положительно не находила себе места. Когда ты был в Суэце…

– Довольно, – заявил он непреклонным голосом.

– Мне и самой не особенно приятно повторять, что он говорил, насчет твоего пребывания в Суэце, – сказала жена. – Я просто думала, что тебе интересно знать об этом, вот и все.

– Не имею никакого желания, – пыхтя трубкой, проговорил инженер.

– Но теперь-то ты понял, почему я хотела избавиться от попугая? – спросила жена. – Если бы он тебе наговорил обо мне такую ложь, то ведь ты бы поверил!

– Нет, дорогая моя, – нет, не поверил бы ни слову, точно также, как и ты не поверила тому, что он говорил на мой счет.

– И я совершенно правильно поступила, что продала его? Не правда-ли, Джем?

– Совершенно правильно.

– Ты еще не слыхал самой ужасной лжи, – заметила ему жена. – Послушай только. Когда ты был в Суэне, то, если верить противной птице, ты…

Но тут муж стукнул по столу кулаком и решительно запретил ей говорить дальше на эту тему; он даже запретил ей произносить слово Суэц и предложил, вместо этого, позаботиться об ужине.

Только после того, как он услышал, что его жена занялась на кухне приготовлением ужина, он впервые призадумался над серьезностью создавшегося положения.

Потом его настроение круто переменилось и он в страшном возбуждении забегал по комнате, ломая себе голову над тем, кто бы мог сообщить об этом жене.

Вдруг он понял все.

– Это мерзавец, Дженкинс выдал меня с головой, – прошипел он. – Ну, да, как Божий свет ясно, что все это устроили проклятая кокетка Клюфинс и Дженкинс. А я-то еще хотел предупредить мистера Клюфинса, что влюбленный Дженкинс усердно переписывался с его женой! Вот уж я думаю, мистер Клюфинс изучил эти письма наизусть!

The Grey Parrot (1898)

Перевод Н. Сандровой