Текст книги "Капитан "Оспрея" и другие рассказы"

Автор книги: Уильям Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Судья Куинс

Куинс был прозван соседями в деревушке Литтл-Гавене «судьей Куинсом» из-за своей готовности во всякое время предоставлять в их распоряжение свое знание законов, почерпнутое из нескольких старых книг, которые он изучал не отрываясь от шитья сапог. Он сидел в чем-то похожем на ларек, воздвигнутом возле его коттеджа, и занимался своим ремеслом. Часа три назад прокатил мимо в облаке пыли лондонский дилижанс и с того момента деревня, освещенная солнцем, безмятежно дремала.

Тяжелые шаги и громкие голоса, спорившие о чем-то, заставили Куинса поднять глаза. Мистер Роз из Холли-форм, мельник Хог и еще человека два из менее именитых соседей не соглашались относительно какого-то по-видимому очень трудного для решения вопроса.

Судья Куинс угостил себя понюшкой табаку и снова принялся за работу. Мистер Роз был одним из немногих открыто сомневавшихся в его юридической учености и слишком уж часто отпускал по поводу ее колкие шутки. Да и вообще он имел склонность к шутовским проделкам, которые могли подчас оскорбить серьезного человека.

– Ну, да вот и он, – сказал фермеру мистер Хог, когда группа остановилась перед ларьком. – Спросите-ка судью Куинса и вы увидите, что я прав. Я заранее согласен с тем, что он скажет.

Мистер Куинс отложил молоток и, смахнув приставший к переднику табак, прислонился к спинке стула и с серьезною самоуверенностью уставился на пришедших.

– Вот в чем дело, – сказал фермер. Молодой Паско пристает со своими ухаживаниями к моей дочери Целии, хотя я запретил ей связываться с ним. С полчаса назад я собирался поставить лошадь в конюшню, как вдруг увидел, что там сидит молодой человек, видимо ожидающий кого-то.

– Ну? – произнес мистер Куинс после нескольких секунд молчания.

– Он и теперь там сидит, – продолжал фермер. Я его запер в конюшне и Хог говорит, что я имею право держать его взаперти сколько захочу. Я говорю, что это против закона, a Хог говорит, что нет. Я говорю, что его родственники могут придти и взломать дверь моей конюшни, а Хог говорит, что если они это сделают, то я могу притянуть их к суду за убытки.

– Конечно можете, – вмешался Хог. – Вот увидите, что и судья Куинс будет того же мнения.

Мистер Куинс нахмурил брови и, чтобы лучше углубиться в размышления, закрыл глаза. Пользуясь этим, трое из присутствовавших с замечательным единодушием закрыли каждый по одному глазу.

– Конюшня ваша, – произнес мистер Куинс, открыв глаза и говоря очень обдуманно, – и вы имеете право запирать ее когда вам угодно.

– Вот видите, что я вам говорил! – воскликнул мистер Хог.

– Если в конюшне находится кто-нибудь, кому нет там никакого дела, – продолжал Куинс, – то это его вина. He вы же заставили его войти туда?

– Конечно нет, – ответил фермер.

– Я говорил ему, что он может держать его там сколько хочет, – сказал ликующий Хог, – и доставлять ему хлеб и воду через окно, которое снабжено железной решеткой.

– Да, – согласился мистер Куинс, кивнув головою, – он может поступить так. Что же касается до того, чтобы родственники молодого человека пришли ломать вашу конюшню, то вы можете привязать к ней одну или две из ваших злющих, отвратительных собак; ведь конюшня ваша и вы имеете право, если желаете, привязывать к ней собак. Да к тому же ведь у вас ходит обыкновенно сторож по двору.

Мистер Хог от восторга хлопнул себя по бедру.

– Но… – заговорил фермер.

– Это закон, – резко и авторитетно прервал его мистер Куинс. – Но, конечно, если вы считаете себя более сведущим, чем я, то мне нечего больше говорить.

– Мне бы не хотелось впутаться в неприятности, – пробормотал мистер Роз.

– Вы не будете иметь никаких неприятностей, если поступите так, как я говорю, – произнес нетерпеливо сапожник. – Однако же, ради полной безопасности, я бы на вашем месте потерял ключ.

– Потерять ключ? – переспросил смущенный фермер.

– Потерять ключ, – повторил сапожник и при этом на глаза его набежала слеза от умиления перед той высокой оценкой, которую он дал своей собственной изобретательности. – Вы можете найти его во всякое время, когда он вам понадобится, понимаете? Держите молодого человека в конюшне до тех пор, пока он не даст обещания оставить вашу дочь в покое, и скажите ему, что когда он даст это обещание, то вы поищете ключ.

Мистер Роз посмотрел на сапожника с выражением, которое последний свободно принял за безмолвное восхищение.

– Я… я рад, что пришел к вам, – сказал наконец фермер.

– К вашим услугам, – произнес сапожник свысока. – Я всегда готов давать советы тем, кто нуждается в них.

– И хорошие советы, – добавил Хог улыбаясь. – Ты не умеешь держать себя прилично, Джо Гарнгам! – сердито воскликнул он, обернувшись к одному из присутствовавших.

Мистер Гарнгам, глаза которого увлажнились от волнения, пытался объясниться, но им овладел истерический припадок и, приложив громадный красный носовой платок ко рту, он вынужден был уйти в сопровождении приятеля. Мистер Куинс посмотрел ему вслед с кротким презрением:

– Мелочность нравится мелким душонкам, – заметил он.

– Это верно, – согласился мистер Хог. Я никогда не думал… Что с тобою, Джорж Эскью?

Эскью повернулся спиной, беспомощно взмахнул руками и бросился вслед за Гарнгамом. Мистер Хог собирался как будто представить извинения, но, внезапно переменив намерение, поспешно и бесцеремонно удалился в сопровождении фермера.

Мистер Куинс поднял брови, а затем, после продолжительной и вдумчивой понюшки, снова принялся за работу. Солнце село и свет медленно угасал; отдаленные голоса ясно доносились в тихом вечернем воздухе, взрывы грубого хохота резали уши. Ясно было, что история попавшего в плен парня забавляла Литтл-Гавен.

Сапожник наконец встал и, потягиваясь своим длинным сухощавым телом, снял кожаный передник и, помывшись у колодца, вошел в дом. Ужин был накрыт и хозяин одобрительно посмотрел на домашнего изготовления сосиски, на куски холодной свинины и сыр, ожидавшие его нападения на них.

– Мы не будем ждать Нэда, – сказала миссис Куинс, вошедшая с кувшином эля, который она поставила перед мужем.

Мистер Куинс кивнул головой и наполнил свой стакан пивом.

– Я слышала, что ты опять давал советы, – сказала миссис Куинс.

Ее муж был теперь очень занят и потому снова кивнул.

– Во всяком случае это не изменит шансов молодого Паско, – произнесла мисс Куинс в раздумье.

Мистер Куинс продолжал трудиться.

– Почему? – спросил он наконец.

Жена улыбнулась и покачала головою.

– Молодой Паско не имеет никаких шансов против нашего Нэда, – сказала она с материнской гордостью.

– Что? – воскликнул сапожник, выронив из рук ножик и вилку. – Наш Нэд?!

– Они страсть как влюблены друг в друга, – ответила миссис Куинс, – хотя полагаю, что это вряд ли нравится фермеру Розу, несмотря на то, что наш Нэд не хуже его.

– И Нэд теперь там? – спросил сапожник и, вспомнив вдруг о смеющейся физиономии Гарнгама, побледнел.

– Наверное там, – ответила жена, хихикнув. – И, подумаешь, бедный молодой Паско заперт в их конюшне, пока Нэд ухаживает за Целией.

Мистер Куинс снова взялся за нож и вилку, но аппетит его пропал. Он был совершенно уверен, что в настоящее время, если кто-нибудь и оказывает внимание мисс Роз, то это во всяком случае не Нэд Куинс, и сапожник задрожал от злости при мысли о нелепом положении, в которое поставил его остроумный мистер Роз. В течение скольких лет Литтл-Гавен принимал безапелляционно его решения, хвастал перед соседними деревушками его тонкой проницательностью и многие поселяне приносили ему в починку свои сапоги за неделю до того, как последние нуждались в ней, ради того только, чтобы побеседовать с судьей Куинсом.

Куинс отодвинулся от стола и закурил трубку. Затем он встал и, взяв под мышку два устрашающих тома свода законов, медленно пошел по направлению к Холли-форм.

По дороге было очень тихо и «Белый Лебедь», обыкновенно наполненный народом в эти часы, был почти пуст, но если еще и оставались у сапожника какие-нибудь сомнения относительно личности пленника, то их быстро рассеяло поведение немногих гостей, вышедших из трактира, чтобы посмотреть на него, когда он проходил мимо.

Подойдя к ферме, он услыхал гул голосов: половина мужского и большая часть женского населения Литтл-Гавена собралась тут; одни прижались к изгороди, другие стояли кучками на дороге, а немногие, принадлежащие к высшим слоям общества, находились на дворе фермы.

– Пришли взглянуть на заключенного? – спросил фермер, стоявший тут же и окруженный кучкой почитателей.

– Я пришел поговорить с вами по поводу совета, который дал вам сегодня, – ответил мистер Куинс.

– А!

– Я был очень занят, когда вы приходили, – продолжал сапожник совершенно спокойно и равнодушно, – и дал вам совет по памяти. Когда же вы ушли, то я разобрал это дело и увидел, что ошибся.

– Ах, не говорите! – с тревогой возразил фермер. – Если я поступил противозаконно, то ведь я сделал только то, что, по вашим словам, имел право сделать.

– Умнейшие из нас могут ошибаться, – произнес сапожник громким голосом, чтобы обратить внимание немногих, шептавшихся между собою. – Я знавал одного человека, который женился из-за денег, а впоследствии он узнал, что у жены нет никаких денег.

Один из кучки отделился и направился к воротам.

– Да, но надеюсь, что я не поступил против закона, – снова тревожно заговорил мистер Роз. – Вы дали мне совет; тут есть люди, которые могут это доказать. Я вовсе не желаю идти против закона. Как же мне теперь быть?

– Если бы я был на вашем месте, – сказал мистер Куинс, с трудом скрывая свое удовольствие, – то тотчас же выпустил бы молодого человека, попросил бы у него извинения и выразил бы надежду, что он не выведет из этого никакой истории. А я поговорю в вашу пользу со стариком Паско.

Мистер Роз кашлянул и как-то чудно взглянул на сапожника.

– Вы истинный британец, – сказал он горячо. – Я пойду и сейчас же выпущу его.

Мистер Роз направился к конюшне, невзирая на протесты Хога, но, остановившись у ее дверей, как будто глубоко задумался; затем он медленно вернулся, ощупывая на ходу карманы.

– Вильям, – сказал он, обращаясь к мистеру Хогу, – не заметил ли ты, куда я девал ключ от конюшни?

– Нет, не заметил, – ответил мистер Хог и лицо его прояснилось.

– He дальше, как с полчаса назад он был у меня в руках, – говорил взволнованный мистер Роз, засунув руку в карман и шаря в нем, – он должен быть здесь.

Мистер Куинс пытался заговорить, но это ему не удалось и он с шумом высморкался.

– Память у меня стала плоха, – сказал фермер. – Однако же думаю, что дня через два ключ должен найтись.

– Лучше… лучше бы вы взломали дверь, – посоветовал мистер Куинс, стараясь сохранить беспристрастный тон судьи.

– Нет, нет, – возразил мистер Роз, – я не намерен разрушать свою собственность. Я имею право запирать и отпирать свою конюшню, когда мне вздумается; если попадают в нее люди, которым нет там никакого дела, то это уже их вина.

– Это вполне согласно с законом, – подтвердил мистер Хог. – Провались я на этом месте, если это не так.

– Неужели вы скажете, что вы действительно потеряли ключ? – спросил мистер Куинс, сурово уставившись на фермера.

– По-видимому так, – ответил мистер Роз. – Но, как бы то ни было, молодому человеку не будет сделано никакого вреда. Я принесу ему хлеба и воды, как вы мне советовали.

Мистер Куинс с трудом победил свою ярость и, без малейших признаков смущения, удалился, не обмолвившись ни одним словом о подлинности несчастного заключенного в конюшне.

– Покойной ночи, – сказал фермер, – и благодарю вас за то, что вы пришли и дали новый совет. He всякий бы побеспокоил себя ради этого. Если бы я не потерял проклятого ключа…

Сапожник нахмурился и, с двумя толстыми книгами под мышкою, прошел мимо слушавших его соседей с видом мыслящего человека, вышедшего на вечернюю прогулку. Но, очутившись у себя дома, он стал совершенно иным, так как поведение миссис Куинс требовало вмешательства.

– Разговоры ни к чему не приведут, – сказал он. – Нэду не следовало туда ходить. Что же касается суда, то я ни за что не обращусь к нему, иначе конца не будет этой канители. Я буду вести себя по прежнему, как будто ничего не случилось и, когда Розу надоест держать Нэда, ему придется его выпустить. Я дождусь своего времени.

Миссии Куинс притихла и только бормотала неопределенно о том, что бы она сделала, если бы была мужчиной, приправляя это бормотание всяческой клеветой на характер, лицо и родственников фермера Роза, что несколько утешило ее в несчастье быть женщиной.

– Он всегда издевался над твоими советами, – сказала она наконец. – И теперь все будут думать, что он имел право издеваться над тобою. Я не в состоянии буду смотреть людям в глаза. Если бы я была на твоем месте, то сразу все увидела бы. Я пойду и скажу ему кое-что, – что я думаю.

– Сиди на месте, – резко приказал мистер Куинс, – и знай, что ты не должна об этом говорить ни единой душе. Фермеру Розу ничто не может доставить большего удовольствия, как увидеть, что мы этим расстроены. Я еще не покончил с ними и ты жди.

Миссис Куинс, не имея выбора, стала ждать, но ничего не случилось. В следующий день Нэд Куинс все еще был пленником, и если принять в соображение обстоятельства, то замечательно веселым пленником. Он прямо-таки не желал отказываться от своего ухаживания и говорил, что, живя в поместье Роза, он чувствует себя уже наполовину его зятем. Он также хвалил фермеру качество его хлеба.

На следующее утро Нэд все еще не показался и на вопросы фермера отвечал, что эта жизнь ему нравится и что он все более и более чувствует себя как дома.

– Если вы довольны, то и я также, – свирепо произнес мистер Роз. – Я буду вас держать тут, пока вы не дадите обещания, – помните это.

– Это жизнь дворянина, – сказал Нэд, выглядывая из окошка, – и я начинаю любить вас, как родного отца.

– He желаю слышать ваших наглых разговоров! – воскликнул фермер весь красный.

– Вы больше полюбите меня со временем, когда продержите подольше, – сказал Нэд. – Я пущу у вас корни. Почему не быть благоразумным и не примириться с этим? Целия и я уже все порешили.

– В субботу я отсылаю Целию отсюда прочь, – сказал мистер Роз, – будьте счастливы до тех пор. Если пожелаете еще корочку хлеба или лишнюю пинту воды, то стоит вам только заявить об этом. Когда Целия уедет, я поищу ключ и тогда вы сможете вернуться к своему отцу и помочь ему в лучшем понимании его судебных книг.

Роз удалился с видом победителя и, так как ему пришлось пойти по делу в деревню, он заглянул в окно сапожника в улыбнулся во весь рот.

В продолжение многих лет деревня Литтл-Гавен смотрела на мистера Куинса с благоговейным страхом, как на человека слишком опасного, чтобы непросвещенные умы могли тягаться с ним, и вдруг фермер, одним махом, обнаружил всю пустоту его притязаний. Еще в это утро жена одного пахаря пришла к Куинсу требовать, чтобы он поторопился с починкою ее сапог; она была баба говорливая и более чем намекнула, что если бы он тратил меньше времени на законы и больше на свое ремесло, то было бы лучше для него и для других.

* * *

Мисс Роз покорно подчинилась своей участи и, когда в субботу утром отец предупредил ее, чтобы она не забыла, что дилижанс отходит от «Белого Лебедя» ровно в два часа, она отправилась сделать несколько прощальных визитов. В половине первого она окончила их и судья Куинс, заметив, что какая-то тень упала на его работу, поднял глаза и увидел Целию, стоявшую у окна. На ее обворожительную улыбку он ответил коротким кивком и снова пристально занялся своею работой.

Целия немного замешкалась, затем, к его удивлению, она открыла калитку и вошла в сад. С возрастающим удивлением сапожник увидел, что она вошла в его сарайчик с инструментами и заперла за собою дверь.

Минут с десять Куинс продолжал работать, но любопытство взяло верх и он медленными шагами направился к сараю и, приоткрыв дверь, заглянул в него. Сарайчик был маленький, заваленный земледельческими орудиями. Пол был занят перевернутой вверх колесом тачкой и на ней сидя спала мисс Роз прислонив свою нежную щечку к стене. Мистер Куинс кашлянул, затем несколько раз все громче повторял кашель и уже собирался тихонько вернуться в свою мастерскую, как вдруг девушка шевельнулась и что-то пробормотала во сне. Сначала сапожник ничего не мог разобрать, но затем он ясно расслышал слова "идиот" и "болван".

– Ей кто-то снится, – сказал про себя мистер Куинс. – Интересно знать, кто?

– He видит… того… что под… его носом, – бормотала спящая красавица.

– Целия! – резко позвал ее мистер Куинс. – Целия!

Он снял со стены кирку и ее ручкой слегка тронул девушку. Черты лица Целии исказились удивительно злым выражением и это было все.

– Целия! – повторял сапожник, боявшийся солнечного удара. – Це-ли-я!

– Если бы… у него… было чуточку здравого смысла, – продолжала бормотать Целия, – он запер бы… на ключ… дверь.

Судья Куинс с шумом выпустил из рук кирку и смотрел с открытым ртом на девушку. Он бережливо относился к своей собственности и толстая дверь имела хороший замок. Сапожник поспешил на цыпочках домой и, сняв ключ с гвоздя кухонного шкафа, вернулся к сараю и, еще раз взглянув с недоумением на спящую девушку, запер ее.

С полчаса просидел он в безмолвном наслаждении, которое еще усилилось бы, если бы он мог видеть, как мистер Роз стоит у ворот Холли-форм и тревожно смотрит на дорогу. Багаж Целии уже находился в "Белом Лебеде", а в жилой комнате ее ожидал превосходный холодный завтрак.

Половина второго, а Целии все еще нет. Пять минут спустя два пахаря и мальчик были разосланы в разных направлениях на поиски пропавшей девушки с инструкциями, чтобы она шла прямо к "Белому Лебедю". Сам фермер отправился в этот трактир, обдумывая горячую речь, приличную случаю, но дилижанс пришел и, после оживленной толкотни и истребления нескольких кружек пива, отправился дальше.

Роз молча и в смущении вернулся домой, напрасно придумывая удовлетворительное объяснение. Чтобы здоровая молодая девушка пропала среди белого дня, не оставив никаких следов, – это необыкновенное и непонятное дело. Вдруг у него упало сердце, а в голове блеснула мысль.

Он снова пошел в деревню; пришедшая ему в голову мысль все разрасталась. Когда он проходил мимо дома судьи Куинса, последний, по своему обыкновению, усердно работал. Фермер три раза прошелся перед окном и внимательно всматривался в дом. Придя, наконец, к заключению, что в таком деле две головы лучше одной, он отправился на мельницу за мистером Хогом.

– Вот оно что, – сказал мельник, когда фермер высказал ему свои подозрения. – Я все время думал о том, как судья Куинс надсмеется над тобою. Он замечательно глубокомыслен. А теперь пойдем и будем действовать осмотрительно. Постарайся принять такой вид, будто ничего не случилось.

Мистер Роз постарался.

– Старайся еще, – настаивал мельник строгим тоном. – Спусти румянец с лица, вбери в себя глаза и не делай такого вида, точно собираешься кого-нибудь укусить.

Мистер Роз проглотил сердитую реплику и, попытавшись придать своему лицу беззаботное выражение, побрел вместе с мельником к дому сапожника. Судья Куинс все еще сидел за работой и вопросительно посмотрел на них, когда они подошли к нему.

– He можете ли вы, – заговорил дипломатичный мистер Хог, хорошо знакомый с аккуратными и методичными привычками своего соседа, – не можете ли вы одолжить мне на полчаса свою тачку; у моей отлетело колесо.

Мистер Куинс колебался, а затем бросил на мельника взгляд, долженствовавший ему напомнить о его низком поведении три дня назад.

– Можете ее получить, – сказал он наконец, вставая.

Мистер Хог ущипнул своего приятеля и оба, затаив дыхание, наблюдали за мистером Куинсом, как он длинными размеренными шагами направлялся к сараю. Он дернул дверь, затем вернулся домой; и еще до его возвращения Роз и Хог знали все, что должно произойти. Когда сапожник подошел к ним, запустив указательный и большой пальцы в карман жилета, Роз сделался багровым, а черты лица Хога приняли выражение радостного понимания.

– Вам очень нужна тачка? – спросил сапожник тоном сожаления.

– Очень, – ответил мистер Хог.

Мистер Куинс проделал всю комедию обшаривания карманов, затем задумался; потирая себе подбородок.

– Дверь заперта на ключ, – медленно произнес он, – и куда девал я этот ключ…

– Откройте эту дверь, – завопил мистер Роз, – не то я взломаю ее. Вы заперли в этом сарае мою дочь и я намерен выпустить ее оттуда.

– Вашу дочь? – переспросил мистер Куинс, с выражением удивления. – Что могло ей понадобиться в моем сарае?

– Выпустите ее, – бушевал мистер Роз, стараясь оттолкнуть сапожника.

– He нарушайте моих прав владения, – произнес мистер Куинс, преграждая ему дорогу своею длинной, сухой фигурой. – Если вы желаете, чтобы эта дверь была открыта, то вам придется подождать, пока не вернется мой сын Нэд. Я думаю, что он знает, где найти ключ.

Мистер Роз бессильно опустил руки и язык отказался ему служить. Он обернулся и уставился на мистера Хога в немом смущении.

– Я никогда еще не слыхал, чтобы он был побит, – произнес с восхищением этот флюгер.

– Нэд ушел из дому три дня назад, – сказал сапожник, – но я в скорости ожидаю его.

У мистера Роза что-то странно захрипело в горле, а затем, признав свое поражение, он быстрыми шагами направился домой. Он поразительно быстро, если принять во внимание его возраст и фигуру, вернулся вместе с Нэдом Куинсом, раскрасневшимся и растрепанным.

– Вот он, – сказал фермер. – Ну, а теперь где ключ?

Судья Куинс взял сына за руку и повел его в дом, откуда они немедленно снова появились, причем Нэд размахивал ключом.

– Я так и думал, что он не далеко запропастился, – догадался мудрый Хог.

Нэд вложил ключ в замок и распахнул дверь. На пороге показалась сконфуженная и моргающая от сильного солнечного света Целия. Когда она увидела своего отца, то отскочила и принялась довольно усердно плакать.

– Как вы, сударыня, попали в этот сарай? – спросил ее отец, топая ногами.

Мисс Роз задрожала.

– Я… я вошла туда, – рыдала она. – Я не хотела уезжать.

– Ну, так лучше сделаешь, если останешься там, – закричал измученный фермер. – У меня все с тобою покончено. Дочь, которая идет против своего отца, я… я…

Он вложил правый кулак в левую ладонь и затопал по дороге. Судья Куинс и мистер Хог, постояв несколько секунд в нерешительности, последовали за ним.

– Насмешка обратилась против тебя, фермер, – сказал Хог, взяв его за руку.

Роз отряхнулся от него.

– Лучше прими это в хорошую сторону, – продолжал миротворец.

– Она девушка, которой можно гордиться, – сказал судья Куинс, поравнявшись с фермером с другой стороны. У нее такая голова, которая стоит вашей и моей, вместе взятых, да еще с прибавкой головы Хога вместо небольшого довеска.

– А вот и "Белый Лебедь", – сказал мистер Хог, туманно понявший комплимент, и у нас у всех пересохло в горле. Почему бы нам всем не войти туда и не выпить по стаканчику, чтобы заткнуть рот болтунам?

– И предложить тост за то, что мы поквитались, – предложил сапожник.

– И за то, что бы прошлое было забыто, – добавил мистер Хог, снова взяв фермера за руку.

Мистер Роз остановился и упрямо качал головой, но затем мистер Хог, как искусный лоцман, направил его к гостеприимным дверям «Белого Лебедя». На ступеньках Роз сделал последнюю попытку освободиться, после чего исчез за дверью трактира; судья Куинс замыкал шествие.

Lawyer Quince (1903)