Текст книги "Трое за те же деньги (сборник)"

Автор книги: Уильям Макгиверн

Соавторы: Уиллис Т. Баллард
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

Глава шестая

В середине октября в Хантинг Велли, укрывшей от непогоды маленький городишко Кроссроуд, стали очевидными признаки приближения суровой зимы. Студеные ветры смели разноцветное одеяло из листьев, и деревья стояли подобно угрюмым часовым, сторожащим покой сельских ферм. Урожай был собран и поля казались голыми и заброшенными. Нахальные вороны роились в пределах выстрела от крайних строений и амбаров.

Эрл отметил все это, спускаясь в долину по пути в Кроссроуд. Окружающая картина отнюдь не ободряла. Его мрачное настроение каким–то необъяснимым образом было связано с умирающей природой, стаями птиц, мечущихся в тусклом сером небе, видом ярких листьев, кругами опускающихся на негостеприимную землю.

Зарегистрировавшись в отеле, он принялся распаковывать вещи, делая все умышленно аккуратно и старательно. Заняв себя делом, он старался стряхнуть депрессию.

Эрл выложил рубашки и носки, повесил в шкаф плащ и аккуратно разложил туалетные принадлежности в аптечку над раковиной. Потом оглядел всю комнату, бессознательно проводя тщательную инвентаризацию: кровать, два стула, чистенькие оштукатуренные стены и потолок. Это пошло ещё с армии: на новом месте он не ощущал комфорта, пока общее впечатление от нового пристанища не уляжется в сознании. Комната ему понравилась. Чистенько и прилично. Здесь мог бы работать со своими бумагами респектабельный дилер, или отдыхать после долгого автомобильного броска путешественник. В номер вписывались все: бизнесмен, парочка влюбленных или просто турист.

Благоприятное впечатление от номера развеяло мрачное настроение. Перейдя к окну, Эрл стал рассматривать местный банк – старомодное двухэтажное кирпичное здание с зарешеченными окнами и огромными дверьми с блестящими бронзовыми ручками. Номер был выбран из–за возможности видеть банк. Новак заказал его по телефону две недели назад. Эрл подумал, что банк выглядит точно так, как описывал Новак: старое здание, которое можно вскрыть консервным ножом.

Внизу, под окном, шумела центральная улица с довольно интенсивным движением: тягачи, фургоны, там и сям быстро проскакивали спортивные автомобили, напоминая прижатых к земле жуков. Ему нравился Кроссроуд: здания на главной улице были только двух – и трехэтажными, большинство из красного кирпича с нарядными беленькими окнами и дверьми. В витрине скобяной лавки он увидел выставку замечательных дробовиков, нарядных игрушек, поблескивающих деталями черненного серебра.

" – Город высокого класса, – думал он, – люди как новенькие монетки.»

Твидовые куртки, спортивные автомобили с забрызганными крыльями, кашемировые вязаные пальто поверх бриджей и сапог для верховой езды. Все легко и непринужденно. У перекрестка на тротуаре болтала стайка подростков, беззаботно смеясь на ярком солнце. Девушки в джинсах были элегантны и хорошо сложены, ребята экипированы во фланелевые или твидовые куртки. Сзади, прямо за ними, виднелась аптека. Эрл слегка улыбнулся, едва только она попала в поле зрения. Именно здесь события должны взять старт завтра вечером, в начале девятого. Далее они станут выполнять расписанные по секундам задания, увязанные в единый план.

Эрл вышел из номера и спустился по лестнице. Там с площадки имелись два выхода. Один вел в вестибюль, другой – прямо на улицу. Этот выход составлял существенную часть плана. Он был нужен, чтобы завтра вечером покинуть отель, не проходя через вестибюль.

Немного прогулявшись, Эрл зашел в ближайший к отелю ресторанчик, присел за стойку и заказал розовощекой, грудастой официантке яичницу с ветчиной. В такую рань в ресторане было всего два посетителя: водитель грузовика, жадно поглощавший свой завтрак, и человек средних лет, внимательно изучавший газету за чашечкой кофе.

" – Скоро прибудет Барк», – подумал Эрл, сверившись с часами.

Тот остановился в мотеле, в миле отсюда, и после утреннего свидания с Эрлом уедет из Кроссроуда. Цветной малый, кажется Ингрэм, не должен появиться до завтрашнего полудня.

Ровно в десять Барк плечом толкнул дверь и прошел внутрь, глубоко засунув руки в карманы пальто. Лицо, исполосованное жалящим ветром, стало цвета сырого мяса. Он уселся на стул рядом с Эрлом и сдвинул шляпу со лба.

– Какова погодка, а? В шесть утра я не стал бы держать пари, возьмись кто–нибудь утверждать, что пойдет снег.

– Полагаю, со снегом все будет в порядке, он себя ждать не заставит, откликнулся Эрл.

– Видно, так и будет, – Барк повернулся и осклабился навстречу упитанной румяной официантке:

– Как насчет чего–нибудь пообстоятельнее? Бекон и яйца с кусочками поджаренного докрасна мяса по краям, ладно?

– Мне нравится такая погода, – вновь заговорил он. От него слегка отдавало виски и сладковатым духом лосьона после бритья. – Отличная погода для работы. Стимулирует энергичнее браться за дело.

– Да–а, точно, – поддержал Эрл.

Они молчали до тех пор, пока другие посетители, доверху застегнув пальто, не убрались на улицу. В ресторане было тепло и уютно. Настоящее убежище от непогоды. Чудный аромат кофе и сдобных булочек плавал в воздухе. С места, где сидели Эрл с Барком, открывался вид на банк и квартал главной улицы Кроссроуда.

– Прелестный маленький городок, – снова начал Барк.

Официантка принесла его заказ, и он, агрессивно засопев, схватил вилку и нож, прокомментировав:

– Величественное зрелище.

– Еще кофе? – обратилась официанта к Эрлу.

– Нет, спасибо.

– Я буду здесь рядом, на кухне, если вам что–то понадобится.

– Отлично. – Барк намазал тост маслом и обмакнул в яичный желток. Да–да, милый маленький город.

– По какому поводу ты хотел меня видеть?

Барк взглянул в сторону кухни, затем повернулся к Эрлу:

– Новак был вчера в банке – окончательная проверка. И есть изменения. Здесь есть служба Красного Креста и приемный покой, дорожка от которого ведет прямо к охране. Где у тебя план? Тебе надо обойти приемный покой.

– Ты проделал такой путь, чтобы сообщить мне только это?

– Небольшое отклонение от плана может поставить тебя в тупик. Понимаешь, что я имею в виду? Ты ожидаешь, что место выглядит этак. Вдруг бах – все не так. Это может тебя озадачить.

– Я попытаюсь держать себя в руках, – сухо сказал Эрл. – Это у Новака начинают шалить нервы

– Он просто старается не упустить ни одной мелочи. О нем не беспокойся, – Барк взглянул в окно и чему–то улыбнулся. – Если тебе надо о ком–то беспокоиться, то займись вон тем парнем. Это достойный противник.

Перед входом в банк стоял высокий мужчина средних лет в серой форме полицейского и черных кожаных крагах. «Кольт» сорок пятого калибра на его бедре был пристегнут к блестящей портупее типа «Сэм Браун». Несмотря на ледяную погоду, его длинные мускулистые руки были обнажены, кожаные перчатки аккуратно заткнуты за портупею, рядом с книжкой штрафных квитанций и кожаным планшетом. Черный ремень широкополой шляпы затянут под подбородком, и широкие поля затеняли скуластое лицо.

" – Здоровенный тип, – подумал Эрл. – Куда выше шести футов.» Широкие плечи распирали форменную куртку. Когда тот повернулся, чтобы взглянуть вдоль улицы, Эрл увидел глубоко посаженные серьезные глаза и основательную ширину мощной челюсти. Он не казался уж очень сообразительным, в лице не читалось быстроты и живости ума. Зато чувствовались упорство и наблюдательность. На висках проступила седина, загорелая грубая кожа явно привыкла противостоять любым ветрам и солнцу.

– Это он, – продолжал Барк. – Закон и порядок.

– Ну и что?

Поза и манера шерифа, солидная и уверенная, вызывали у Эрла раздражение и злость. Глядит туда–сюда, руки на бедрах, словно хозяин…

– Просто деревенский коп, – пробурчал Эрл.

– Может быть, – глаза Барка сузились, он внимательно следил, как шериф шествовал вдоль квартала.

– Держу пари, в этом городе ни одна кошка не окочурится, чтобы он не знал. Он похож на охотника, значит – отменный коп.

– Я много охотился, – возразил Эрл. – Не помогло.

– Ты любил охоту?

– Нужно было чем–то заняться, только и всего.

– Вот, этого мало. А парень любит саму охоту. Понаблюдай за ним.

Они видели, как шериф приостановился возле шатра передвижного цирка и прошел в вестибюль. Там он слегка наклонился, шаря глазами по настилу.

– Что он там ищет? – удивился Эрл. – Не хватает денег на сигареты?

– В этом штате существует закон, запрещающий курение в передвижных балаганах, – стал терпеливо пояснять Барк. – Если он найдет окурки, то сделает вывод, что кто–то нарушает закон.

– Великолепно, – процедил Эрл.

– Ты одного не учитываешь. Вероятно, сегодня вечером он потолкует с администратором и тем самым предупредит беду, прежде чем она случится. Толково. – Барк вздохнул и взглянул на свои пухлые ладони.

– Знаешь, я когда–то был полицейским. Почти восемь лет.

– Тебе это нравилось?

– Мне нравилось оружие, значок и власть. Наверное, всем ребятам хочется стать полицейскими, – Барк взглянул на Эрла, сопроводив взгляд простоватой улыбкой. – Знаешь, я кое–что тебе расскажу о том времени. Я по собственной охоте взял за правило болтаться по барам, не в служебное время. Надеялся, что разгорится какой–то скандал. Знаешь, шпана наглеет, когда имеет дело только с официантками и пьяницами. Непременно ищут повода для потасовки. – Он снова вздохнул, но улыбка продолжала играть на губах. – Мне нравилось любоваться их физиономиями, когда я распахивал пальто и давал им посмотреть на мою пушку.

– Если тебе нравилось быть полицейским, почему ты им не остался?

– Я любил хорошо одеться и классно выпить, – сухо ответил Барк. – А для этого приходилось оказывать парням небольшие услуги. – Он смущенно пожал плечами. – На первый раз лейтенант меня простил. Но когда меня застукали во второй – нет. – Барк скомкал жирную бумажную салфетку и швырнул её на поднос. – Вот и вся история.

Эрл выглянул в окно и заметил:

– Ага, сюда снова движется твой герой.

Шериф пересекал улицу наискосок, меряя мостовую длинными решительными шагами. Но в его манере и раскованной походке не заметно было ни спешки, ни напряжения.

Барк тронул Эрла за плечо:

– Теперь обрати внимание…

Окно обрамляло сцену: уличное движение, здание банка и рослого шерифа, быстро пересекающего улицу.

– На что?

– Ребята на углу.

Эрл увидел трех подростков, отирающихся на перекрестке. Юнцы с пышущими свежестью и здоровьем лицами, в джинсах и черных кожаных куртках. Они неопределенно, выжидательно хихикали, не отрывая взглядов от молодой женщины, осторожно приближавшейся к ним по тротуару. Она их не замечала, погруженная в собственные мысли. Вот она вдруг задержалась у витрины магазина. Приятно было смотреть на эту молодую, привлекательную женщину в твидовом костюме и коричневых кожаных лодочках. Она явно была беременна, что и привлекло внимание юнцов. Один из них со значением поглаживал свой живот, другие два компаньона подхихикивали.

– Сопляки, шпана, – буркнул Эрл. Событий такого сорта он не переносил, и сейчас чувствовал себя не в своей тарелке. Барк положил руку на его плечо, так как Эрл начал подниматься.

– Не обращай внимания, – предупредил он. – Ты не должен себя засвечивать. И кроме того, опоздал.

Шериф подошел к молодой женщине и с высоты своего роста ей улыбнулся, тронув край шляпы в вежливом приветствии. Она заулыбалась, что–то ему сказала, все ещё не подозревая, что подростки на углу оценивающе её оглядывают.

Шериф соразмерил свои шаги с её походкой и они миновали ребят, любезно беседуя, пока не достигли светофора. Здесь шериф с ней распрощался и улыбался вслед, пока она пересекала улицу. Только когда женщина исчезла из виду, он повернулся и взглянул на троих подростков, положив руки на бедра.

Слова были ни к чему. Юнцы избегали смотреть ему в глаза, глупо озирались по сторонам, потом разом отвернулись и поспешили прочь, стуча каблуками по мостовой в быстром и неровном ритме.

– Почему он ничего не сделал? – удивился Эрл.

– Он все сделал, – Барк встал. – Он предотвратил неприятности. Ничего серьезного, просто что–то такое, что могло смутить молодую женщину и вовлечь ребят в неприятности. Небольшой скандал. Некоторые недоразумения по этому поводу. Неприятное беспокойство в его округе. Вот что он предотвратил. Вот как отрабатывает он свой хлеб. – Барк взял несколько зубочисток из фаянсовой вазочки на стойке. – Но ты не волнуйся. Он не станет у нас на пути.

– Какого черта, кто волнуется? – Эрл чувствовал холодную неприязнь к здоровенному шерифу. Было что–то знакомое в нем и его поведении, хотя он твердо знал, что прежде никогда того не встречал.

– Не сочти за труд расплатиться по счету, – попросил Эрла Барк. – Долг верну завтра вечером. – Он усмехнулся и похлопал Эрла по плечу. – Я рассчитываю получить недурную сумму.

Десять минут спустя Эрл выехал из Кроссроуда по основной автостраде. Ничего не упуская, он брал на заметку каждый перекресток и указатель. По этой части он был экспертом. Управлявшие им инстинкты были бесхитростны и точны. У него была великолепная память на местность. В армии он мог вести свое подразделение многие мили, не отклоняясь больше чем на градус–другой от курса. Он был подобен отличной гончей с компасом внутри и умением держать нос по ветру.

Следующие два часа Эрл провел, исследуя сеть узких, грязных проселков, извивающихся по полям в окрестностях Кроссроуда. К сведениям, полученным от Новака, он добавил подробности по собственному разумению: объезды, параллельные дороги, проезды напрямик и тупики. Он их сортировал, оценивал, измерял и запоминал на случай надобности. Дважды он возвращался в городок и снова стартовал от угла здания банка, планируя возможные маршруты отступления, пригодные в любых мыслимых ситуациях. Он даже прокатился по аллеям, предполагая, что это может понадобиться, если дорогу заблокирует транспортная пробка или авария.

Занятие это наполняло его ощущением собственной значимости. Казалось, идет подготовка к солидной, серьезной операции.

В два часа он остановился на бензоколонке в нескольких милях от Кроссроуда и велел залить бак до отказа. Сам вышел из машины, чтобы оценить погоду. Солнце зашло за тучи. Небо на западе потемнело. Начинался редкий холодный дождь. Ветер раскачивал голые ветви деревьев. Но теперь мрачность сельского пейзажа не вызывала депрессии. Черные поля, высоко в сером небе огромный клин диких гусей, острием устремленный к югу. И все это каким–то образом подчеркивало его собственную значимость.

Тут заправщик воскликнул:

– Парень, это же настоящий чемпион! Внешне он не смотрится, но клянусь, может здорово бегать!

Обернувшись, Эрл увидел, что парень поднял капот и восхищенно любуется двигателем.

– Я сказал, что мне нужна только заправка, – гнев добавил словам резкости. – Опусти ты проклятый капот! Я спешу.

– Да–да, конечно. Я не знал… – Парню было около двадцати, но злой голос Эрла заставил его щеки вспыхнуть. – Я просто хотел проверить масло и воду. Это входит в обычное обслуживание.

– Забудь про обычное обслуживание.

Эрл понял, что повел себя по–дурацки. Инцидент может отложиться в памяти паренька. И пустяковина превратится в серьезную проблему. Новак настойчиво вдалбливал: не заправляться вблизи Кроссроуда.

– Извини, что я на тебя накинулся, – пытался он улыбнуться, – но я очень спешу.

– Я, наверное, должен был вас спросить. Но машина – зверь. – Улыбка вернулась на юное лицо. – Головка с высоким сжатием, специальный карбюратор. Клянусь, она здорово бегает!

– Я много езжу, – пояснил Эрл и оставил из сдачи парню четверть доллара. Тот заулыбался и погладил капот.

– Клянусь, он уделает эти заграничные спортивные штучки без всяких усилий.

– Неплохо бегает, – Эрл помахал на прощание заправщику и двинулся к городу.

" – Серьезный прокол," – – подумал он.

Впрочем, немало торговцев разъезжают на машинах высокого класса. И его объяснение было быстрым и четким. Время – деньги. Это парню понятно. И не составит повода для слухов.

В Кроссроуде Эрл проехал мимо банка и посмотрел на часы. Два тридцать, но он не проголодался и решил ещё раз прокатиться по всему маршруту отхода перед тем, как сделать перерыв на ленч. Медленно тронувшись от бордюра тротуара, он старался себе представить, как это будет завтра вечером. Резкий старт с Барком и тем цветным на заднем сидении, машина, вспарывающая темноту на полном газу…

Миновав улицу с трехполосным движением. у второго перекрестка Эрл свернул налево. Через полдюжину кварталов он вырвался в район трущоб, в ряды ветхих халуп с грязными двориками и цветными на тротуарах. Еще полмили – и он в сельской местности, на дороге с твердым покрытием. Дорога идет по полям и обсажена тополями. Здесь он использует всю мощность, какую сможет выжать из форсированного двигателя на перегоне в шесть миль.

Эрл надавил акселератор, и стрелка спидометра плавно поползла к пятидесяти, к шестидесяти и уверенно направилась к семидесяти милям в час. Двигатель мягко пел, имея в резерве громадный запас мощности. Эрл засмеялся, когда холодные струи дождя стали жалить лицо через открытое боковое окно: он слышал, как черные деревья хлопали как бичи, когда он проносился мимо.

Завтра он будет мчаться здесь же почти вдвое быстрее, станет выжимать добавочные секунды к точному плану, гарантирующему их безопасное исчезновение. Мощная машина и прямая ровная дорога в безопасное место. Это было частью плана Новака – бросок, который выведет их за пределы любых перехватов, что может организовать полиция штата.

Эрл сбросил скорость, подъезжая к огромному, черному от дождя амбару справа от дороги. Здесь Новак будет их ждать в седане. Пересадка – дело нескольких секунд. Пикап загонят в амбар и спрячут внутри. Здесь его не найдут раньше нескольких дней. По основной автостраде они промчатся через несколько минут после дела в банке. А потом плавно покатят к Балтимору. Далеко от района возможных застав.

Миновав амбар, Эрл свернул на боковую дорогу. Та петляла, уводя в деревенскую глубинку. Он расслабился, закурил и наслаждался укрощенной могучей силой мотора, чутко реагирующего на машинальные, почти на уровне инстинкта, движения рук. Через некоторое время он заехал в диковатую местность, запущенную и неухоженную, заросшую чертополохом, раскачивающим тяжелыми головами. Гнилые столбы забора безнадежно висели на ржавой колючей проволоке.

Эрл остановился и вылез на грязную дорогу, внимательно оглядываясь вокруг со слабой улыбкой на лице. Ему нравился дикий и заброшенный вид. Здесь предстоит работа – отличная, трудная работа. Давящая тишина повисла вокруг, нарушаемая только шумом дождя и случайными редкими криками птиц из рощицы, словно грязное пятно маячившей на горизонте. Он плотно замотал шарф и зашагал по дороге, наслаждаясь свежим влажным воздухом, овевавшим лицо. Эрл заметил, что темнеет, хотя было только начало четвертого. Несколько серебристых проталин ещё светились на сером небе, и птицы галдели так, будто устраивались на ночлег.

Он не обращал внимания на то, что холодно, и что он один в надвигавшихся сумерках. Эрл пребывал в раскованном и бодром состоянии духа. Он думал о Лорен. Ему представилось, что все их неприятности оттого, что живут они в городе, запечатанные в малюсенькой коробке, и ничего не видят, кроме таких же маленьких клеток. Что они зависят от множества совершенно чужих людей, обеспечивающих пищу, питье, одежду. Зеленщики, разносчики, водопроводчики – люди, без которых они беспомощны.

На вершине подъема он оглядел луга, которые окружали его как неясное и неспокойное море под пластами жемчужного цвета тумана. На дальнем лугу виднелся дом, сложенный из дикого камня, почти скрытый кленами и дубами. Если не принимать во внимание дымка, завивавшегося над трубой, усадьба казалась покинутой: ни собак, ни кошек. Двери старых амбаров сиротливо скрипели, раскачиваясь под порывами ветра.

Эрл закурил и бросил спичку в холодную воду, журчавшую в канаве у дороги. Постоял еще, вглядываясь в дом. Он ощущал, как разбегающиеся мысли сливаются в умиротворяющую идею, которая устранит все противоречия. После этого дела они с Лорен покинут город и найдут какое–нибудь патриархальное местечко с хорошей землей вокруг. Он станет фермером. Где–то Эрл вычитал, что правительство публикует разные книги по поводу эрозии почвы, севооборота и тому подобного. Он в них разберется – почему бы нет? Работы он не боится, неплохо владеет топором, привычен ко всяким инструментам. И знания Лори по части продуктов пригодятся. Она сможет выращивать овощи и фрукты на всю зиму. Они станут жить свободно, как птицы, и никто не будет ими командовать. Смогут проводить вечера за стаканчиком перед камином, не опасаясь снега и ветра за окном. Не надо будет думать о мистере Пуле и аптеке. Не нужно беспокоиться вообще ни о чем.

Когда он возвращался к машине, старый охотничий пес выбрался из–под забора и потрусил рядом, вопросительно на него поглядывая. Эрл приостановился, погладил большую, шишковатую голову, усмехнулся, глядя на виляющий хвост и беспокойно подрагивавшее тело. Совсем один он здесь, подумалось ему. Как дурак гонялся за зайцами и белками, пробежав миль двадцать, не меньше. Пес настырно сопровождал Эрла к машине, и тот вспомнил, что у него осталась половина сэндвича с копченой колбасой. Он засмеялся и сказал:

– Есть, есть кое–что для тебя, парень.

И хвост возбужденно заметался при звуках голоса.

Он кормил пса и трепал его шелудивую голову.

– Неплохо, да? Лучше чем кролик?

" – У нас на ферме будут собаки, – продолжал мечтать Эрл. – Охотничьи, натасканные на дичь, сообразительные трудяги, а не домашние баловни, весь день посапывающие у ног хозяйки.»

– Ну пока, – он последний раз приласкал пса. – Лучше тебе бежать домой.

Но пес не хотел уходить, жался к ногам Эрла и пытался залезть в машину, когда тот открыл дверь. В конце концов Эрл схватил ком земли и угрожающе замахнулся.

– Вот я тебе! – крикнул он, и пес отскочил, поджав хвост. Он трусил прочь, временами беспокойно и печально оглядываясь через плечо. " – Никакого достоинства, – думал Эрл, наблюдая, как пес, опасливо озираясь, удаляется по грязной дороге. Наверное, кто–то выбил его из бедняги, или привязывал и морил голодом – вот и результат. Это любую собаку сделает ни на что не годной.»

Через полчаса он опять был в Кроссроуде. В ресторане рядом с отелем заказал кофе и сэндвичи с ростбифом. Там было тепло и уютно. Яркий верхний свет успешно противостоял дождливой мгле за окном.

Обслуживала та же самая краснощекая официантка. Она улыбнулась, увидев его промокший плащ.

– Промокли?

– Ничего не мог поделать.

– Кофе вас взбодрит. Какой ростбиф предпочитаете? С кровью?

– Точно.

Эрл закурил и взглянул на банк через окно, исполосованное дождем. Там ещё горели огни, он увидел женщину в помещении кассы, расположенной напротив входной двери. " – И завтра вечером все будет так же», – подумалось ему: клерки и кассиры, подчищающие отчеты к концу недели. Никаких волнений, кроме нехватки нескольких десятипенсовиков там и сям.

Он оценивал путь отхода и соотносил все с состоянием своей нервной системы. Эрл боялся, что ожидание окажется самой тяжкой частью работы. От бездействия он обычно терял терпение и начинал суетиться. Здесь и сейчас он чувствовал себя прекрасно – легко и спокойно, окруженный теплом, мирной тишиной, обеспеченный кофе. Завтра же он будет заперт в номере отеля. Наблюдая за банком, станет ожидать цветного напарника. И тогда томительное ожидание кончится.

Эрл услышал, как открылась входная дверь за его спиной, и шеей ощутил дуновение холодного воздуха. Оглянувшись, он увидел рослого шерифа, стряхивавшего воду с широкополой шляпы. Его черные волосы были коротко пострижены, виски подернуты серебром. Пока шериф приближался к стойке, Эрл ощутил на себе воздействие его личности. Солидность, естественная уверенность, непроизвольно возникающее чувство доверия, которое Эрл уже встречал в некоторых офицерах. Этим людям власть была дана от Бога. Право от самой природы, которое они демонстрировали без малейшего намека на страх и сомнение. Они не ожидали подчинения, а знали, что оно последует…

Официантка заулыбалась и пошла навстречу:

– Слушайте, шериф, откуда этот дождь? – Она налила чашечку кофе. Хотите пирог или что–нибудь еще?

– Нет, Милли, только кофе.

Девушка о чем–то болтала, пока шериф потягивал горячий кофе. В его молчании не было и намека на безразличие, но у Эрла создалось впечатление, что такая пустая болтовня – не его хобби.

Эрл наблюдал за ним краем глаза. Шериф сидел прочно, как скала, локти на стойке, чашечка кофе затерялась в огромных ладонях. Он слушал разглагольствования официантки о погоде с вежливым вниманием на длинном лице. Резкий верхний свет отражался от черных кантов на рукавах куртки и радужно отсвечивал от рукоятки револьвера сорок пятого калибра на его бедре. Он оказался куда крупнее, чем ожидал Эрл. Его тело дышало мощью, а руки, казалось, могли сделать любую тяжкую работу или сокрушить все и вся.

" – Местный герой ", – подумал Эрл с бессмысленной язвительностью. Молчун, полный пустяковых секретов.»

Чуть повернувшись, он изучал непроницаемый профиль шерифа. Увидел, что смуглая кожа на лице натянута, как шкура много повидавшего щита. Разглядывая шерифа, он испытывал раздражение и смущение, и попытался было восстановить прежнее чувство твердой уверенности и превосходства. Но его не осталось ни на грош…

То, что шериф даже не взглянул на него, вызвало раздражение, и Эрл почувствовал странную, нелогичную потребность привлечь внимание шерифа к своей персоне. " – Мог бы кивнуть или поздороваться. Его бы не убыло.» Но несмотря на такое поведение шерифа, нутром Эрл чуял, что шериф заметил его присутствие и составил о нем определенное мнение.

Может быть, он приметил, как несколько раз Эрл катался по городу без видимой цели. Или видел, как они с Барком разглядывали здание банка.

Эрл колебался, не зная, что предпринять: с одной стороны, не здорово привлекать внимание шерифа, но с другой – глупо просто сидеть и позволить тому уйти, размышляя, зачем он здесь. Проблема действовала ему на нервы. Почему Новак этого не предусмотрел? Но истинной подоплекой смущения и волнения Эрла стала подсознательная необходимость как–то обозначиться, проявиться в сознании шерифа. Флегматичное безразличие волновало больше всего остального.

Эрл поймал взгляд официантки:

– Еще кофе, ладно?

А когда она опять наполнила чашку, улыбнулся.

– Очень мило у вас здесь в округе.

– Правда, особенно когда хорошая погода.

– Я подыскиваю землю под ферму. И сегодня промок до нитки. Невозможно толком оценить усадьбы, глядя из автомобиля.

– Интересуетесь сельским хозяйством?

Эрл рассмеялся.

– Ну, даже не знаю, что сказать. Но в скором времени я должен получить кое–какую сумму и хочу вложить её во что–нибудь солидное. Слишком я устал от жизни в большом городе.

– Я вас не осуждаю и даже полностью согласна. Иногда я езжу в Филадельфию за покупками и нескольких часов там больше чем достаточно.

– Я того же мнения, – улыбаясь ей, Эрл краем глаза наблюдал за шерифом.» – Это положит конец его сомнениям», – думал он.

– Так что я собираюсь изменить образ жизни. Ведь всегда можно наведаться в большой город, если будет желание.

– А чем собираетесь заняться на ферме?

– Ну, может быть, скот разводить. Овец или бычков. Может быть, стадо молочных коров. Если только найду, что мне хочется.

– Вам нужно поговорить с Дэном Вортингтоном. Он крупнейший землевладелец в округе.

– Я так и сделаю. Но сначала хочется составить собственное мнение о здешних местах.

Эрл был рад, что она заговорила об этом сама. Это должно произвести впечатление на шерифа и дать понять, что он солидный и вдумчивый парень. Без дураков.

Шериф положил монетку на стойку и поднялся.

– До скорой встречи, Милли.

Не взглянув на Эрла, он затянул ремешок шляпы под подбородком и покинул ресторан.

– Большой начальник, да?

Официантка улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Никто так не думает о шерифе Барнсе. Он просто… – она сделала паузу, пожала плечами и слегка смешалась, заметив злость в глазах Эрла. Просто, когда кто–то в беде, прежде всего думают о нем. Вот что можно сказать.

– Милый парень, а?

Теплота в её голосе его раздражала. Уставившись на яркие огни банка, он принялся беспокойно барабанить пальцами по стойке. Неожиданно Эрл испытал чувство глубочайшего удовлетворения, что они собираются совершить налет именно в этом, подопечном чертову шерифу тишайшем городке.