Текст книги "Трое за те же деньги (сборник)"

Автор книги: Уильям Макгиверн

Соавторы: Уиллис Т. Баллард
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

– Господи, как ты побледнел! Напал на след? – спросила Дебби. – Что будешь делать?

Он удивлено покосился:

«О Господи, она сочувствует моим намерениям и планам, не понимая и не имея о них ни малейшего представления? Бедная Дебби!»

Впервые он ощутил нечто вроде сочувствия к её судьбе, которое прежде заглушалось слепившей его ненавистью.

– Пока не знаю, но пожелай мне удачи, Дебби.

– Конечно, Дэйв. Уверена, ты с ними всеми справишься, всеми до одного!

– Спасибо, Дебби!

Глава 15

По пути Бенджон попросил портье, чтобы Дебби принесли бульон, булочек и чай. Тот распорядился, оглянулся и прошептал Дэйву:

– Минут десять назад какой–то мужчина спрашивал о вашей даме, мистер Бенджон. Я сказал, что врач запретил её навещать.

– Как он выглядел?

– Немолодой. И, честно говоря, физиономия его мне не понравилось.

«Кто–то из горилл Стоуна», – подумал Бенджон и хотел было тут же позвонить Дебби и предупредить её, однако, немного подумав, счел за лучшее не тревожить девушку. Ему казалось, что здесь та в безопасности. Стоун начнет действовать, только если она попытается покинуть город.

Лейтенант Уилкс сам открыл ему дверь.

– Заходи, Дэйв, – пригласил он. – Снова погода испортилась. Я уже собрался спать, когда ты позвонил.

Плащ Бенджона он повесил в коридоре.

– Выпьешь кофе?

– Нет, спасибо. Уже поздно, и я не хочу вас задерживать.

Уилкс рассмеялся.

– Для интересного разговора никогда не поздно. Садись, вот единственное кресло по твоей фигуре.

Сам он сел напротив и набил трубку.

– Я сегодня вечером говорил с Парнеллом, ведущим делом об убийстве Кэроуэй. Он нашел ниточку, тонкую ниточку, но она подтверждает мою версию.

Уилкс вынул трубку изо рта.

– А при чем тут я?

– Речь идет о человеке по имени Бигги Барроу. Врач, живущий в Рандоре в ночь убийства видел на Ланкастер–Пик человека, похожего на него.

– Если учесть, что в ту ночь была кромешная тьма, то у доктора исключительно острое зрение. Или он остановился и перекинулся с подозреваемым парой слов?

– Парнелл мне сказал, что звонил вам. Он знал от меня о связи между убийством Люси и самоубийством Дири, потому позвонил в отдел, надеясь услышать что–то новое. Он ведь с вами говорил, верно?

– Да, конечно.

– И услышал от вас, будто моя версия неправдоподобна.

Уилкс откашлялся и похрустел пальцами.

– Хорошо. Допустим, я так сказал. Ну и что?

– Ничего. Абсолютно ничего.

– Тогда с чего такой внезапный визит?

– Я хотел вам сообщить, что узнал от Парнелла.

– А что ты ему сказал? – раздраженно спросил Уилкс.

– Что вы были правы – моя версия сомнительна, – спокойно ответил Бенджон. – Теперь я и сам вижу: между Томом Дири и Бигги никакой связи нет, лейтенант. Люси Кэроуэй стала жертвой сексуального маньяка, и есть неплохие шансы его найти.

– Ты действительно так ему сказал? – удивился Уилкс.

– Да, – кивнул Бенджон.

– Странный ты все–таки, – заявил Уилкс. – Умный, толковый, и все–таки чем–то странный…

– Вы считаете странным, что я пришел к такому выводу?

– В том все и дело, Дэйв. Но об этом стоит поговорить за стаканчиком, никто не помешает. Пора уже нам лучше узнать друг друга!

– Идея недурна, – усмехнулся Бенджон.

– Извини, я сейчас. – Уилкс вышел и через несколько минут вернулся с бутылкой вина и большими бокалами. – Не думаю, что стоит разбавлять.

– Ни в коем случае, слишком хорошее вино.

Уилкс протянул Бенджону бокал. Несколько секунд они сидели молча, глядя друг на друга.

– За лучшие времена! – наконец провозгласил Дэйв.

– Верно! – подтвердил Уилкс, поднимая бокал.

Бенджон выпил залпом, и лейтенанту пришлось наполнить бокалы заново. Потом он ещё раз набил трубку.

– Вообще твои слова меня изрядно удивили, – Уилкс внимательно и испытующе смотрел на Дэйва.

– Считали, что я не способен шевелить мозгами?

Лейтенант рассмеялся.

– Ну, это слишком сильно сказано!

Лицо его раскраснелось, пил он очень редко и весьма умеренно, и вино уже успело подействовать.

– Один соображает раньше, другой позже, – многозначительно заметил Дэйв.

Уилкс отложил трубку.

– О чем ты, Дэйв?

– Ведь жить–то надо, а? У меня дочь, о ней нужно заботиться, а одним воздухом сыт не будешь. Мне нужна работа, лейтенант. Я уже думал устроиться частным детективом, ведь ничего другого не умею. Но я немногого добьюсь, если полиция начнет вставлять палки в колеса.

– Мы тебе мешать не будем, Дэйв, – Уилкс отпил глоток. – У тебя есть настоящие друзья. Могу сказать больше: завтра же можешь вернуться в полицию, если захочешь. И если мы убедимся окончательно в твоей лояльности.

– Можете сами позвонить Парнеллу, если не верите, он вам повторит мои слова.

– Чепуха, у меня есть собственное мнение. – Уилкс ещё раз наполнил бокалы. – Ты же знаешь: полицейский всегда полицейский! Слишком долго ты был у нас, чтобы забыть! – он выпил и задумчиво покачал головой. – Дэйв, ты тяжело переживал из–за Кэт, не удивительно, что потерял голову!

– Да, было тяжело, но все прошло.

– Я понимаю, Дэйв, ты поступил напропалую.

И бывший сержант Дэйв Бенджон пробормотал:

– Жизнь не стоит на месте.

Уилкс испытующе взглянул на него.

– Говорил я тебе: возьми отпуск и все будет в порядке. Теперь видишь, что без компромиссов не обойтись?

– Да, теперь вижу.

Самодовольная улыбка исчезла с лица Уилкса.

– Странно, Дэйв, ты мне не слишком–то нравился, но вот теперь я тебя понял по–настоящему, и ты стал симпатичнее; жаль, что для этого понадобились столько пережить.

«Нужно споить ему ещё бокал, – подумал Дэйв, – и он совсем размякнет! Он меня ненавидел, как любого, кто утверждал, что коррупция не неизбежна!»

– Я всегда признавал вашу справедливость, лейтенант.

– Ну, не хитри, – Уилкс поставил свой бокал. – Скажем так: мы не мешали друг другу, и только! Тебя я считал слишком прямолинейным. У прямолинейных людей по большей части острый глаз и излишняя склонность к критике.

– Ну, это не нарочно…

– Мы отклоняемся от темы, – заметил Уилкс, вновь берясь за бутылку. – Неважно, что ты думал на прошлой неделе, что дел месяц или год назад. Важно, что теперь мы понимаем друг друга. Не потому, что ты стал умнее, а потому, что все правильно понял.

«Да, я все правильно понял, – подумал Дэйв. – Сидеть по уши в дерьме. Закрыть глаза и ничего не слышать. Знай поступай как все».

– А за взаимопонимание следует выпить, – предложил Дэйв.

– Что?.. Да, конечно! – Уилкс заглянул в бокал. – У меня опять пусто? Ну, за лучшие времена! Твое здоровье, Дэйв!

– Оно мне не помешает, – ухмыльнулся Дэйв.

– Верно, не помешает! – Уилкс вздохнул и потер лоб. – Честно говоря, Дэйв, не знаю, что нас ждет в ближайшие дни. Ночей не сплю, и все из–за газет. Ух, писаки чертовы! Ведь мы работали не хуже, чем другие, но без скандала вряд ли обойдется! Что будет после выборов, меня не волнует, но перед выборами допустить его никак нельзя. – Он взял бокал. Теперь ты видишь, что дело Дири нам совсем некстати. Понимаешь?

– Конечно! – флегматично кивнул Бенджон.

«Только бы не сорваться, не выдать радости, не ухмыльнуться!» – уговаривал он себя.

– Приходилось соблюдать величайшую осторожность, – продолжал Уилкс. – А тут является Люси Кэроуэй, и ты влезаешь в дело… Не следовало для твоей же пользы тебе соваться, – он покачал головой, осушил бокал и посмотрел на часы. Лицо его отупело и отекло. – Как быстро летит время за толковым разговором!

Дэйв понял, что Уилкс уже не в состоянии контролировать свои действия. И он решился рискнуть…

– Вот если бы он не оставил письма… – задумчиво протянул Бенджон.

– Откуда ты знаешь? – насторожился лейтенант.

Дэйв пожал плечами.

– Иначе отчего такой переполох?

– Ну да, конечно, – Уилкс махнул рукой.

– Кажется, дело могло круто обернуться.

– И ещё как! Я сам письма не видел, но говорят, там такая бомба! Настоящий отчет, двадцать страниц на машинке, с именами, датами и цифрами! – он помолчал. – Да, это кое–что, Дэйв! Представляешь: вся структура организации.

– Откуда он узнал?

Уилкс выругался.

– Выследил! Раскопал! Ведь Дири восемь лет сам сидел в этом по горло: собирал и распределял деньги, которые полиция получала от игорных заведений, проценты за то, чтобы закрыть глаза на разные делишки, взносы от букмекеров, от проституток, Бог знает от кого еще… И вдруг он заявляет, что с него хватит, он выходит из игры. Его оставили в покое, надеясь этим все и кончится. А он чем отплатил, подонок! Все расписал! Что получает капитан, что перепадает инспектору, что – шефу. Переписал всех судей и прокуроров, которым Лагана платил за прекращение расследований. – Лейтенант покачал головой и машинально потянулся за бутылкой. – А освобождение от налогов, ты представить себе не можешь, какие всплыли суммы! Или махинации с городскими финансами! Не поверишь, если сказать, кто там замешан. Да один только перечень всех предприятий, куда Стоун с Лаганой вложили деньги! Представляешь, он все расписал черным по белому с фамилиями и датами! Какой бы поднялся шум – и как раз перед выборами! Так что понимаешь, когда глупая девка явилась к тебе и привлекла внимание к Дири, так спокойно ушедшему в мир иной, пришлось принимать меры. Газетчики за такой материал душу бы продали, и не одному разу!

– А почему вы его просто не уничтожили? – наивно полюбопытствовал Дэйв.

– В том–то и дело, что материал у нее! У миссис Дири!

– И она его не отдает!

– Нет, конечно. Ее так просто не возьмешь. Но она тоже согласна участвовать в деле.

– Ну, тогда все в порядке, – сказал Дэйв.

– Будем надеяться. Но пришлось здорово понервничать, скажу я тебе!

– Час перед рассветом всегда самый тоскливый, – зевнул Бенджон. – Ну и ночка сегодня выдалась!

Они встали. Уилкс заговорил вновь.

– Знаешь, Дэйв, я ужасно рад, что мы поставили точки над «и». Честное дело!

– Я тоже.

– Забудь все и скажи, если понадобятся деньги…

– Мне хватает, спасибо, – отказался Бенджон.

Уилкс нетвердым шагом проводил его к выходу.

– Спокойной ночи, Дэйв!

– Спокойной ночи, лейтенант!

Едва Уилкс вошел в дом и закрыл за собой дверь, маска сразу спала с лица Бенджона, и оно вновь окаменело.

Глава 16

Миссис Дири изумленно подняла брови. Русые волосы были собраны в пучок на затылке, на лице слой ночного крема.

– Я думала, пришел посыльный из аптеки, – сказала она. – Я там забыла некоторые мелочи…

– Парня я встретил перед домом и взял их, – перебил Дэйв Бенджон, протянув аккуратный пакет.

– Большое спасибо, – миссис Дири явно не знала, как ей вести себя дальше.

– Можно войти?

– Уже поздно, мистер Бенджон…

– Есть вещи, для которых никогда не поздно, миссис Дири. – Он миновал её, держа руки в карманах, подождал, пока она войдет внутрь, и захлопнул дверь.

– Вы слишком много себе позволяете, мистер Бенджон, – вдова одернула персикового цвета халат. – Я не одета, чтобы принимать гостей…

– А я не гость.

Бенджон прошел в кабинет Дири, включил свет и осмотрелся. Пепельница вычищена, пишущая машинка закрыта. Все остальное оставалось без изменений.

– Зачем… Почему вы пришли? – спросила миссис Дири.

Бенджон всем своим видом искусно изобразил разочарование.

– Я сразу должен был заметить, что его не было на месте!

– О чем вы?

– Вы знаете, миссис Дири. Том Дири был человеком добросовестным и даже педантичным. Он все подготовил: собрал страховые полисы, оплатил счета… И все же не хватало того, о чем он никогда бы не забыл.

– Прошу, уйдите, мистер Бенджон!

– Предсмертное письмо! Оно должно быть здесь. Том Дири не мог покончить счеты с жизнью, не оставив объяснения, – лицо Бенджона сурово напряглось. – Где письмо, миссис Дири?

Вдова присела на ручку кресла. Бенджон удивил её, но не застал врасплох.

– Похоже, вы сошли с ума, мистер Бенджон. Конечно, вы достаточно умны, чтобы рано или поздно придет к выводу, что подобное письмо существует, но неужели вы считаете, что я тотчас его вам передам?

– Я все равно его добуду, можете поверить!

– Нет, никогда! – она словно отказывала упрямому ребенку. – Письмо моя единственная гарантия, и я не отдам её ни вам, ни кому другому.

– Значит, гарантия? Дорого Лагана купил ваше молчание?

– Конечно! В день смерти Тома я говорила с ним о предсмертном письме. Он предложил мне приличную сумму, хорошее годовое пособие, если я уничтожу письмо.

– Этого вы не сделали?

– Как я могла совершить такую непростительную глупость? Когда я говорила с Лаганой, письмо уже лежало в моем банковском сейфе. А у адвоката хранится мое заявление, которое следует вскрыть в присутствии прессы в случае моей насильственной или неожиданной смерти, – вдова усмехнулась. – Как видите, письмо Тома – моя самая надежная гарантия. Мистер Лагана сделает все, чтобы со мной ничего не случилось.

– И разумеется, вы ему рассказали про Люси Кэроуэй?

– Еще бы! Вы сами дали понять, что она знает куда больше, чем рассказала. Лагана не мог этого так оставить. Кто знает, что наговорил ей Том. Живая она была слишком опасна.

– И потому её пытали, чтобы выудить все, что она знала. А потом убили, – заметил Дэйв. – Это на вашей совести, миссис Дири…

– Какое мне дело до такой девицы, как Люси Кэроуэй? Думаете, жене приятно узнать, что у мужа была любовница? Я её ненавидела, не скрываю, и не намерена оплакивать. Но мне жаль, что она так плохо кончила.

– Лжете. Ее мучения доставили вам радость.

– Хорошо, пускай по–вашему, я рада, что она получила по заслугам. Скажу вам больше – я храню все газетные вырезки и временами с удовольствием перечитываю. Вам это не нравится, мистер Бенджон, но я не могу любить всех подряд…

– Признайте, вы довольны, что муж застрелился, что вы успели вовремя найти его письмо. Оно лежало на виду, или пришлось копаться в столе? Вы лишили мужа возможности очиститься перед собственной совестью – и рады этому!

– Том был таким занудой, – пожала она плечами. – А о предсмертных покаяниях я невысокого мнения. Он не был ангелом, прилично получал и мы прекрасно жили, пока его не стала мучить совесть. Мы сели на одно его жалование. И что за жизнь для меня наступила! Женщине вроде меня нужны наряды, украшения, путешествия. Ах, он решил начать новую жизнь – как красиво! И даже в церковь стал ходить – наверно сдали нервы. Восемь лет он каялся в грехах, а в итоге прострелил себе череп, чтобы о нем зазвонили во все колокола! – вдова презрительно хмыкнула. – Хорошо вовремя я отыскала его писульку, вот был бы лакомый кусок для прессы!

– Письмо у вас в руках и пусть весь город летит к чертям – вас это не касается. Вы за таких мерзавцев, как Лагана и Стоун, вы укрываете убийц от электрического стула, вы запятнали грязью память мужа, зато теперь вы можете позволить себе норковую шубку и бриллианты!

Миссис Дири облизнула губы.

– Давайте–давайте, Бенджон. Вы мне нравитесь!

– Вы обманули память мужа, – слова Дэйва звучали как удары кувалды.

– Да, да и ещё раз да! Для меня пост кончился. Теперь я познаю все радости жизни, и ваши рассуждения о морали мне не помешают.

– Неужели вы ещё видите свое будущее в розовом свете?

Вдова рассмеялась.

– Почему бы и нет?

– Вы жестоко заблуждаетесь.

– О чем вы?

Лицо Бенджона потемнело, он потянул из кармана револьвер.

– Теперь понимаете?

Она втянула воздух через сжатые зубы и прошипела:

– Вы не посмеете…

– Почему же? Завтра ваш адвокат вскроет сейф в присутствии представителей прессы. И наступит час расплаты для Лаганы, Стоуна, для всех их убийц и гангстеров – все после того, как я вас найду здесь мертвой и позвоню в полицию.

Миссис Дири соскользнула с кресла, став перед Бенджоном на колени. Она неотрывно смотрела на него снизу вверх, тело колотила крупная дрожь, вновь и вновь она облизывала бледные губы. Женщина протянула вперед руки, хотела что–то сказать, но с губ не сорвалось ни звука. Тогда она прикрыла лицо руками, выпрямилась, откинувшись назад, и как загипнотизированная не могла оторвать взгляда от его холодных и безжалостных глаз…

«Вот и все, – подумал Бенджон, – только эта женщина стоит на пути моей мести. Выстрел – и лживый рот умолкнет навсегда, я смогу звонить в полицию и все останется позади!»

Словно в ответ на его мысли вдова выдавила единственное слово:

– Нет!

Чего он ждал? Лишь нажать на спусковой крючок, и лицемерная холеная стерва отправится на тот свет, а за ней и Лагана со Стоуном – убийцы его жены…

– Я вам заплачу! – в отчаянии прохрипела женщина.

Чего он ждет?

Женщина смотрела на него. Неужели она заметила его нерешительность?

Рука Дэйва, державшая револьвер, начала медленно опускаться.

– Не могу я стать убийцей! – простонал он.

Вдова, лежа на полу, смеялась и плакала одновременно, теребя руками край ковра…

Потухшими глазами посмотрел на неё Бенджон, оттолкнул брезгливо и ушел. По дороге в его ушах продолжал звучать её истерический смех.

В первом же попавшемся баре Бенджон заказал виски. Он опять начинал все с начала: нужно было найти путь спасти честь Тома Дири, предать его письмо гласности. Он не мог убить женщину, как бы мерзка она ни была. Зря он клялся отомстить за Кэт любой ценой. На такое Дэйв решиться не мог.

Бенджон позвонил Дебби.

– Алло! Все в порядке?

– Да, Дэйв. А что?

– Знаешь, о тебе в гостинице спрашивал человек Стоуна. Значит им известно, где ты. Будь осторожна и никому не открывай!

– Господи, Дэйв, что же теперь делать? – не дождавшись ответа, Дебби забеспокоилась: – Почему ты молчишь? Я тебе мешаю?

– Не говори ерунды!

– Это не ерунда, Дэйв! – она нервно рассмеялась. – Ладно, как твои успехи?

– Я зашел в тупик! – он вдруг ощутил необходимость хоть с кем–то поделиться. – Представляешь, человек, желающий очистить свою совесть, прежде чем пустить пулю в лоб, оставляет письмо. Документ этот – конец для Лаганы, Стоуна и всей их банды. И его вдова, совершенное ничтожество, обманывает его память и всех вокруг. Так вот самое удивительное, Дебби, представь себе, я не смог её пристрелить!

– Что–что? Я тебя не понимаю, Дэйв!

– Запрись покрепче. Я скоро вернусь и мы поговорим.

– Жду, Дэйв. Стоуну до меня ещё раз не добраться. Знаю, я тебе безразлична, но мне тебя так не хватает…

– Я вернусь, Дебби, не бойся. Ничего не случится.

Бенджон повесил трубку и задумался, что делать дальше.

Глава 17

Макс Стоун в красном шелковом халате поверх пижамы возбужденно расхаживал по комнате, жуя сигару. Похмелье его давно прошло. Арт Кинг следил за каждым движением босса. Время от времени Стоун недовольно косился на сидевших и в конце концов заорал:

– Идиоты чертовы! Ну, рассказывайте, что вы натворили!

Крими облизал широкие распухшие губы. Его украшал длинный шрам на лбу и потек запекшейся крови на щеке. Дэниель, сидящий рядом, выглядел ещё хуже: не хватало двух передних зубов, челюсть распухла. Несмотря на жалкий вид, оба пытались бодриться.

– Не надо так, Макс, – начал Крими. – Эти сволочи нас чуть не прикончили. Человек восемь или десять…

– С каждым разом их становится все больше! – язвительно заметил Стоун.

– Пусть говорит, – остановил его Лагана.

– Мы сделали все, что могли, мистер Лагана. Ведь у нас был ордер на арест, но…

– Знаю, Стоун говорил! Что было дальше?

– Перед домом стоял полицейский. Мы узнали Крэнстона и вначале решили, что это чистая случайность. Пошли к черному ходу, но там нас тормознул другой парень. А потом из дома выскочила целая орава, разорвали ордер на арест и набросились на нас…

– Полицейские? – спросил Лагана.

– Нет, какие–то посторонние. Но с оружием – и готовые на все!

Теперь и Лагана заходил взад–вперед. Лоб его пошел складками.

– Они вас вышвырнули?

Громилы усердно закивали.

– Ты оповестил полицию, Макс? – спросил Лагана.

– Немедленно. Оттуда послали машину, чтобы арестовать всех, кто был в доме.

– Когда это было?

– Минут тридцать–сорок назад.

– Тогда они давно должны были вернуться!

Лагана снял телефонную трубку.

– Алло, это Майк Лагана. С кем я говорю?

– Сержант Хилмонд, мистер Лагана.

– Хорошо, сержант. Примерно час назад на вашем участке несколько мужчин оказали сопротивление полиции, явившейся с ордером на арест, и избили двух полицейских. Какие приняты меры?

– Да, машина вернулась, но патруль заявил, что в квартире оказались только двое мужчин, игравших в покер. О какой–то жалобе мне ничего не известно.

– Если я говорю, что жалоба была, значит так и есть. Направьте машину ещё раз и арестуйте тех двоих.

– Не могу, мистер Лагана! Один из них – инспектор Крэнстон из управления, другой – пастор церкви Святой Гертруды. Для их ареста нужен ордер, подписанный старшим инспектором!

– Вы знаете, с кем разговариваете?

– Да, сэр, с мистером Лаганой, но…

Майк Лагана бросил трубку, пощупал пульс, что–то бормоча, и упал в кресло.

– Это мне не нравится, совсем не нравится! Где Ларри?

– Купил авиабилет до Лос–Анжелеса. Там его должны встретить наши люди.

– Пойдем, Гордон, – буркнул Лагана. – Я устал.

Стоун с ужасом смотрел ему вслед. Как он сдал! А ведь говорил всегда, что заботы – для дураков, которые не умеют думать. Теперь, видно, и у него забот хватает.

Стоун покосился на подручных.

– Ладно, можно пропустить по стаканчику. Кто из нас не ошибался…

Бенджон остановился перед гостиницей, посмотрел по сторонам и вошел в холл. Ночной портье вручил ему ключ словами:

– Девушка, которая приехала с вами ночью, ушла, мистер Бенджон.

– Одна?

– Да.

– Ничего не просила передать?

– Просила. Что она не вернется.

«Вот как! А деньги у неё есть? Кажется, с ней была сумочка».

Он поднялся в номер, закурил, выглянул на улицу. Кругом разговаривали мужчины, смеялись женщины – а ему стало ужасно одиноко!

«Лучше бы Дебби не уходила…»

Задребезжал телефон.

– Дэйв?

Он сразу узнал её голос.

– Дебби, где ты?

– У миссис Дири, Дэйв! Я решила не быть тебе в тягость, – она рассмеялась, но смех прозвучал неестественно.

Дэйв резко выпрямился.

– Что ты там делаешь?

– Доказываю, что я не робкого десятка.

– Возвращайся немедленно!

– Нет, я останусь здесь!

Дэйв помолчал.

– Дебби, где миссис Дири?

– Здесь, и она мертва!

– Ты с ума сошла!

– Нет, просто набралась смелости. Ты не смог её пристрелить, а я смогла. Для тебя – и для себя тоже!

– Ты не своем уме! Возвращайся немедленно!

– Нет, Дэйв. Я знаю, Дири оставил письмо и его вдова берегла её как зеницу ока…

– Дебби… – перебил Дэйв.

– Нет, говорить буду я. Я знала о её уговоре с Лаганой, остальное сообразила из твоих слов.

– Я немедленно выезжаю! Дождись меня!

– Нет, я не могу ждать! Ты был мил со мной, спасибо, Дэйв!

В трубке раздались гудки. Дэйв нашел в телефонной книге номер, набрал его, но ответа не последовало. Несколько раз он прошелся по комнате, потом позвонил Джерри Фарнхэму.

В половине десятого утра в прокуратуре появился адвокат Уильям Копелли. За ним шесть репортеров и три фотографа.

У стола прокурора стоял инспектор Крэнстон. По его виду нельзя было заметить, что ночь он провел без сна. В девять утра инспектора назначили заместителем начальника полиции – такова оказалась реакция на письмо Дири. Крэнстон знал, что по завершению дела придется уйти в отставку, но пока решил остаться на посту.

Копелли открыл папку, положил на стол тонкий пакет с бумагами.

– Моя покойная клиентка Мери Эллен Дири завещала, чтобы в случае её насильственной смерти этот пакет был вскрыт в вашем присутствии. Вчера вечером её застрелили. Бумаги она получила от мужа, Тома Дири, который покончил жизнь самоубийством. Миссис Дири поручила мне изготовить для корреспондентов копии документа, по одному экземпляру должны получить мэр и городской прокурор. Я начинаю читать.

– Пожалуйста! – кивнул прокурор.

Едва Копелли взял документ в руки, засверкали вспышки…

– Потерпите, пока мистер Копелли не закончит, – одернул Крэнстон репортеров.

А Копелли читал, читал все, что собрал за долгие годы Дири, чем хотел тот облегчить свою совесть…

Через сорок минут он умолк.

– Мы сейчас же займемся проверкой! – заверил прокурор.

Корреспонденты накинулись на Крэнстона.

– Не торопитесь! Сенсация никуда от вас не денется, но чуда не будет, дайте читателям это понять! Нельзя за день расчистить дерьмо, копившееся годами. – Лицо инспектора оставалось суровым, но глаза сверкали.

– Обвинения, предъявленные Дири, ещё нужно доказать. Может быть, там правда все, может, только половина, или даже одна пятая. Будет образована следственная комиссия под моей командой. Но повторяю ещё раз: не ждите чуда! Дело не только в том, чтобы покончить с коррупцией нескольких воротил, – нужно избавить среднего обывателя от безразличия. – Крэнстон слабо улыбнулся. – Могу только повторить, что усвоил ещё в молодости: все, кто нарушает закон, должны сидеть за решеткой! Все, ребята! У меня дела!

Дэйв сидел в приемном покое, беспомощно уронив руки на колени. Так он просидел всю ночь с той минуты, когда привезли Дебби. В половине одиннадцатого утра пришел врач. Усталый и измученный, он сказал Дэйву:

– Мистер Бенджон, вы сейчас не сможете увидеть больную. Она потеряла слишком много крови.

– Но когда, доктор?

– Трудно сказать. Мы ей дали морфий. Через несколько часов… может быть, лишь завтра утром.

– Я зайду. Сообщите мне, если…

– Конечно. Почему она стреляла в себя?

– Ради меня! – и когда врач недоумевающе уставился на него, Бенджон прибавил: – И вас, и всех наших горожан.

Он ушел, доктор обескураженно смотрел ему вслед.

Уже около четырех Бенджон прибыл к Крэнстону. Тот в полном одиночестве сидел за столом.

– Я хотел тебя разыскивать, – сказал инспектор.

Дэйв сдвинул шляпу на затылок.

– Что случилось?

– Ты газет не читал?

– Нет, дел хватало.

– У нас тоже. Благодаря твоей помощи – богатейший улов.

– Что стало с воротилами, с Лаганой и Стоуном?

– Лагана мертв.

– Что? Покончил с собой?

– Нет, не совсем, Дэйв. Ночь напролет он названивал по телефону, пытаясь узнать, что же все–таки есть в письме. Под утро лег спать – и не проснулся. Жена утверждает, что он себя неважно чувствовал.

– Сердце?

– Скорее всего.

Дэйв Бенджон посмотрел в окно. В городе зажигались первые огни.

– Итак, главарь мертв. Осталась его банда. Что будет с ней, Крэнстон?

– Посмотри газеты. Письмо Дири рвануло как бомба. Поздравляю, Дэйв!

– Спасибо!

– Ты пошел совсем один против всех…

– Вначале и я думал так же: вопрос чести – все беру на себя! Но сегодня я понимаю, что это не так, что мне помогли многие: Люси Кэроуэй, потом Парнелл, вы с Барком, Эштон – негр–автослесарь, Эл с друзьями, пастор Мастертон и несчастная девушка по имени Дебби. Теперь мне кажется, что за моей спиной стоял весь город, по крайней мере все порядочные граждане.

– Хорошо, что ты так считаешь, Дэйв.

– А где Стоун?

– Пока на свободе. Его уже можно бы взять, но нужно добиться разрешения на арест, – в голосе инспектора звучало предостережение. – Все нужно делать в рамках закона, понимаешь, Дэйв? Арест Стоуна мы берем на себя.

– Понимаю. Оставляю его вам.

Деланное равнодушие Крэнстона не обмануло.

– Ладно, Дэйв, только не забудь о нашем уговоре! Мы возьмем его, не беспокойся. А тебе бы нужно отдохнуть. Неважно выглядишь.

Бенджон встал.

– Одно дело закончу – и тогда спокойно усну.

Когда дверь захлопнулась, Крэнстон снял трубку и попросил соединить с отделом по расследованию убийств.

– Пришлите ко мне Барка.

Лоб инспектора избороздили морщины, усталое лицо стало очень серьезным…