Текст книги "Душитель"

Автор книги: Уильям Лэндей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

57

У Винни Гаргано родилась идея.

– Знаете, что сделайте? Как делали римляне. Кресты, штук двести, я не знаю сколько, поставьте их так, чтоб все видели, повыше, например на Коммон, ну или еще где-нибудь, прибейте к ним этих сукиных детей и оставьте на пару недель. Пусть птицы их жрут. Вот как делали римляне. То есть итальянцы. Никто из них не стал бы запирать человека в какой-нибудь чулан в Уолполе, где его никто не увидит. Вся суть в том, чтоб видели люди. И они увидят! Это ведь главное, правильно?! Но теперь больше так не делают. Просто суют парня в камеру и оставляют там. Ну и что толку, мать вашу?..

Он осмотрел стол в ожидании ответа. В тусклом свете его лицо было едва различимо, а взгляд – спокойно-угрожающий. Но трое придурков за столом жевали крабовое мясо и чу-мэйн и могли разве что кивнуть и промычать в знак согласия. Они согласились. Они всегда соглашались с Винни Зверем, особенно когда тот был пьян и необуздан.

Гаргано нравились китайские рестораны, и это было его любимое местечко в Чайна-тауне – «Дом с фонарем». Здесь умели обслужить клиента: посадить его в верхнем зале, принести коктейль «Май-Тай» с маленькой вишенкой, завернутой в кружочек апельсина и проткнутой пластмассовой шпажкой. Эта выпивка, невзирая на скромный вид, могла свалить с ног быка. В баре было множество женщин и никаких боссов – те предпочитают рестораны в Норт-Энде или отдельные кабинеты на Тремонт-стрит. А полицейские даже не знают, что Чайна-таун – часть города. Гаргано предпочел видеть в «Доме с фонарем» лишь тех копов, кого приглашал лично.

– А ты что скажешь? Что толку?

– Ты меня спрашиваешь?.. А я знаю?

– Я подумал – раз ты коп, то наблюдаешь эту хреновину каждый день.

Джо пожал плечами. Ему не нравился Винни Зверь. Он не чувствовал ни почтения, ни страха. Джо слишком устал и слишком много выпил, чтобы хоть что-нибудь чувствовать.

– Ничего я не наблюдаю, Винни.

– Врешь. Вы сажаете парня, а на следующий день он выходит. Ну или посидит немного и выйдет через месяц. Ты ведь понимаешь, о чем я. Что толку раз за разом арестовывать одних и тех же? Тебя ведь это напрягает, а?

– Не особо.

– Почему?

– Такова система.

– Значит, хреновая система.

– Меня это не касается.

– В том-то и проблема. Вот почему вы, копы, ничего не добиваетесь. Пустил бы ты меня на свое место…

– И что? Ты развесишь на крестах двести человек? Это твоя гениальная идея? Собрать всех проституток и мелких воришек и распять их? Отличный план, Вин.

– Только не проституток. Кто говорит – проституток? Это даже не преступление. Я говорю об убийцах. Если хочешь получить результаты, нужно что-то делать. Думаешь, в Риме было много убийств?

– Не сомневаюсь.

– А вот и нет.

– Откуда тебе знать?

– Знаю – и все. Потому что они все понимали. Люди хотят видеть, что бываете преступниками, поэтому римляне ставили кресты, поэтому они построили Колизей, чтобы все могли посмотреть бои, чтобы видели, как другие умирают. И все были довольны. Людям нужно иногда сбросить пар. Не надо им мешать.

– Люди могут увидеть это и в кино.

– Как в «Бен Гуре», – отозвался один из сидевших за столом. – Видели?

– Какого черта, при чем тут «Бен Гур»?

– Это фильм такой.

– Сам знаю, что фильм. Идиот.

– Я просто сказал, Вин. Вы тут говорили, что можно было пойти в Колизей и посмотреть, как убивают людей. Потом Джо сказал, что теперь можно то же самое увидеть в кино, ну и я сказал, что можно посмотреть «Бен Гура» и увидеть, как убивают людей в Колизее. Там это показывают. Вот и все.

– А я говорю, что это дурацкий фильм.

– Ну и что?

– Одно вранье.

– «Бен Гур»? А я думал, там все правда.

– Ты путаешь со «Спартаком».

– Они ж оба вроде как исторические – «Спартак» и «Бен Гур».

– Может, вы, парни, заткнетесь? Я сейчас не о кино говорю. Я серьезно. Придурки. Слушайте! Римляне правили тысячу лет, ну или вроде того. Знаете почему? Потому что они фигней не занимались. Вот что. Иисус пришел и сказал: «Я Бог» – ну или как-то так, а они решили, что им это не по нутру, и распяли его на кресте. Ни хрена они не боялись.

– Да, – ответил Джо. – Но Иисус победил.

– Как это?

– Ватикан находится в Риме.

– И что от этого пользы Иисусу? Он же умер.

– По-моему, ты просто не понимаешь, Вин.

– Нет, это ты ни черта не понимаешь. Я хочу сказать – вот как должно быть. И с Гитлером то же самое. Если бы Гитлера убили, когда он только-только все это начал, никаких проблем бы вообще не было! А так на войне погибли миллионы. И что мы говорили нашим солдатам? «Иди и убей как можно больше этих сволочей». Вот о чем речь. Что нужно принимать правильные меры.

– Гитлер? При чем тут Гитлер?

– Я говорю, что с такими людьми надо что-то делать. И всегда так поступать, даже в мелочах.

– Тогда была война. Теперь все по-другому.

– Никакой разницы. Правила одни и те же. Война идет всегда.

– Ты псих, Винс.

– Да? Если я псих, чего ж ты на меня работаешь?

– Потому что я идиот.

– А эти парни? Тоже идиоты?

– Ты действительно хочешь ответа?

Все засмеялись, кроме Джо.

– Вот что я скажу. Ты коп, а значит, понимаешь, что я прав. Готов поспорить: тот, кто убил эту девушку, как ее, журналистку, которую задушили…

– Эми Райан.

– Ну да. Так вот, готов поспорить: она не первая его жертва. У этого парня многое на счету. И я уверен, что он уже сидел. Его посадили, а потом выпустили – и он ее убил.

– И что?

– Она была хорошей девушкой, ваша Эми? Она ведь не заслужила такой смерти?

Джо промолчал.

– Так вот, если бы этого парня пришибли после первого раза, он бы не…

– Невозможно угадать, на что способен человек. Теоретически.

– Поверь мне, иногда угадать нетрудно. – Гаргано многозначительно взглянул на него.

Остальные снова замычали и кивнули. Винни Зверь, в конце концов, был специалистом в этой области.

58

Снова измученная Кэт позвонила в дверь Рики.

– В чем дело, Кэт? Что случилось?

– Не знаю. Просто не знаю, что делать… Я…

– О Господи! Зайди.

Рики попытался ее успокоить – положил руку на плечо, жестом указал на кушетку, потянулся забрать сумочку. Все эти жесты выглядели довольно нелепо, они смахивали на морские сигналы, и Рики удивился своей внезапной неловкости. Это была новая роль, и он еще не научился ее играть. Прежний Рики – отстраненный, беспечный, скучающий, харизматичный – подходил ему больше. Но само присутствие Кэт как будто подтвердило перемену в нем – или по крайней мере в том, как его теперь воспринимала семья. Он отнюдь не был тем человеком, к которому обращаются расстроенные женщины. Он вообще мало соприкасался с женской половиной семейства – в течение всех этих лет эту связь поддерживала Эми. Она объяснялась вместо него с Маргарет, Кэт и всякими тетушками и кузинами, которые появлялись на семейных сборищах. Но теперь Кэт была здесь, и Рики хотел ей помочь.

Впрочем, Кэт успокоилась, когда вошла в квартиру и увидела царящий там беспорядок. Она рассматривала гостиную, как будто это было точное отражение ее внутреннего мира. Кажется, она решила, что, какими бы ни были ее собственные проблемы, у Рики дела обстоят еще хуже.

– А где твой проигрыватель? И все пластинки?

– Ко мне кто-то забрался.

– Что?

– Я не шучу.

– Прости, Рики. Но это так… – Она фыркнула.

– В наши дни никому нельзя доверять.

– Могу вернуть тебе пластинку Майлза Дэвиса.

– Нет, оставь себе.

– У тебя новая кушетка?

– Да.

– Вор забрал старую?

– Конечно.

– Странно, что вору она приглянулась.

– Это долгая история.

– Не сомневаюсь.

Кэт села на кушетку и провела рукой по подушкам.

Прошло более двух месяцев после того, как головорезы Гаргано перевернули квартиру Рики вверх дном в поисках камней. За это время он успел купить подержанную кушетку, кофейный столик и новый проигрыватель. И все. Он не ощущал прежней связи с этим местом. Рики подумал, что, возможно, стоит переехать, но не знал куда. Во всяком случае, уехать стоило подальше.

– Ты должен помочь Джо.

– Как?

Кэт закрыла лицо руками.

– Что, он снова пошел по бабам?

– Нет. У него проблемы. Он играет. Мы разорены. То есть буквально. У нас ни гроша, Рики. Мне даже нечего подать им сегодня на ужин.

– Господи, Кэт, почему ты сразу не сказала? У меня хватает денег. Это не беда.

– Нет, беда. Он странно себя ведет. По-моему, у него неприятности.

Рики выудил из кошелька деньги и протянул Кэт две купюры по двадцать долларов и одну десятку.

Она изумленно раскрыла рот.

– Но… я не могу этого взять. Здесь слишком много.

– Возьми. Я раздобуду тебе и больше.

Кэт взяла двадцать долларов, остальное положила на столик.

– Спасибо. Мы все вернем, Рики, обещаю.

– Не нужно ничего мне возвращать. Это подарок.

– Рики, ты знаешь, что такое с Джо? Ты ведь знаешь!

– Я… ну он кое-что рассказал. Но не все.

– Что он тебе сказал?

– Ничего особенного, Кэт. Правда. Не о чем беспокоиться.

– Рики, ты мне все расскажешь.

– Я действительно не знаю всего. Мы с Джо вообще мало общаемся. Я знаю то же, что и ты: он играет, он наделал долгов и теперь у него мало денег. Все не так уж скверно.

– Не так уж скверно? Да он ворует у нас! У нас! Нам пришли счета – ты даже не представляешь какие…

– Отдай их мне, я заплачу.

– Я не могу. Он меня убьет.

– Ну так не говори ему. Просто сложи их в конверт и принеси сюда.

Кэт потерла глаза. Рука у нее дрожала. То ли от усталости, то ли от напряжения.

– Рики, с ним ведь ничего не случится, правда?

– Джо большой мальчик, он не нуждается в моей помощи.

– Рики, посмотри на меня и пообещай, что ты не позволишь ему влезть в неприятности. Он твой брат.

– Ты меня переоцениваешь, Кэт.

– Пообещай.

– Обещаю.

– Посмотри мне в глаза.

– Ладно, ладно. Обещаю.

Кэт вздохнула, как будто отныне и навеки было решено: с Джо не случится ничего дурного. Двадцатка по-прежнему лежала у нее в руке – две молитвы нашли отклик. Она сложила купюру пополам, потом еще раз, так что виднелись магические цифры – 2 и 0. Эта бумажка изменит ее жизнь, она предотвратит катастрофу. Кэт до последнего времени никогда особенно не задумывалась о деньгах, но теперь все ее мысли были сосредоточены только на них. Она вытащила бумажник, чтобы спрятать деньги. На двадцать долларов семья будет питаться неделю или даже дольше.

Рики поднял пальто, которое Кэт бросила на стул. Помогая ей одеться, он незаметно сунул в карман еще тридцать долларов.

59

Маргарет, закованная в плотную шерстяную ткань, точно в броню, открыла дверь.

– Майкл, ты что здесь делаешь? Ты сегодня не работаешь?

– Нет.

– Ты в порядке?

– Нет. Все просто ужасно.

– То есть? Ты болен?

– Нет.

– Может быть, надо было взять отгул по болезни? А вдруг на работе тебя хватятся?

Майкл прошаркал мимо – как дикобраз тащится через дорогу под грузом игл.

– По-моему, надо позвонить на работу, – повторила Маргарет. – А вдруг тебя будут искать? Позвони из кухни. Нужно быть ответственным, милый. Потрать всего одну секунду…

Майкл остановился в центре маленькой гостиной. На столике возле кресла лежала книга Конроя – роман Мики Спилейна.

– Я хочу поговорить с тобой насчет папы.

– Ну ладно…

– Ты спрашивала об этом Конроя? После того нашего разговора…

– Я не стала бы оскорблять Брэндана…

– Предпочитаешь оскорблять отца?

– Ты снова об этом?..

– В любом случае тебе придется оскорбить либо того, либо другого.

Маргарет поплотнее запахнула кардиган и скрестила руки на груди.

– Почему ты говоришь мне такие вещи?

– Объясни, что случилось с отцом.

– О чем ты?

– В последние месяцы что-то пошло не так. Папа все время был расстроен. Хандрил, пил больше обычного, дымил как паровоз.

– У твоего отца была нелегкая работа, уж ты-то мог бы это понять. Случались взлеты и падения, как у всех людей, как и у тебя. Ничего странного в том, что отец выпивал. Он же не супермен.

– Да, я знаю. Не супермен. Однажды вечером он получил пулю – ничего особенного, правда? Может случиться с любым. Но он погиб. Необычная судьба, да?

– Он погиб на службе. При чем здесь то, что он пил и курил? Отец был в хорошей форме. Он всегда был в хорошей форме.

В сознании Майкла мелькнула картинка: отец на пляже, не особенно мускулистый, но худощавый и жилистый.

– Помоги мне, мама. Я должен знать. Однажды за ужином Джо сказал, как замечательно быть полицейским и все такое, а папа ответил: «Это не так уж здорово».

– Господи, да он все время так говорил. Твой отец постарел, устал. Работай ты так, как он, то тоже уставал бы.

– Нет. Он не говорил, что устал. Он говорил, что устал от всего этого. Ему нравилось быть полицейским. От чего конкретно он устал?

– Он много работал.

Майкл нахмурился.

– Знаешь, что странно? Когда у Джо начались проблемы с букмекерами, все мы знали, к кому обратиться – к старому доброму дядюшке Брэндану.

– Не вижу, какая тут связь.

– Когда у папы были проблемы… Они с Брэнданом столько лет были напарниками.

– И что?

– Брэндан не такой, как папа, ведь правда?

– Мне не нравится этот допрос, Майкл. Ты не в суде. Ты, кажется, знаешь все ответы. Почему бы открыто не объяснить, что у тебя на уме?

– Два убийства в семье за год. Слишком большое совпадение. И никаких подсказок. Никакой помощи со стороны полиции – оба дела остались нераскрытыми.

– Майкл, нужно жить дальше…

– Нет. Я не хочу об этом забывать. Я отправился к подруге Эми, журналистке. Помнишь Клэр Дауни?

– Я видела ее имя в газете рядом с именем Эми.

– Я спросил у Клэр, что ей известно. Почему Эми решила, что Конрой мог причинить вред моему отцу. То есть если Конрой предатель, то какой у него мотив? Если верить Клэр, Эми собиралась писать об Уэст-Энде. Точнее, о двуногих крысах Уэст-Энда. А потом я пошел и поговорил с одной старой знакомой. Ну, не то чтобы знакомой. Она считает меня дьяволом во плоти – так и есть, потому что с моей помощью ее вышвырнули из квартиры, чтобы Фарли Зонненшайн мог построить там новый дом и заработать еще несколько миллионов, – все это во имя улучшения нашего чудесного города, разумеется. Мою знакомую зовут миссис Кавальканте. Очень милая пожилая итальянка. Она сказала, что какие-то плохие парни – delinquent – угрожали ей, пытались выжить из дома, чтобы поскорее им завладеть. Ничего удивительного, правда? Уйма денег на кону, люди вроде Зонненшайна обычно не стесняются прибегать к силе. Но вот что интересно: миссис Кавальканте сказала, что среди этих delinquenti были копы.

– Майкл, ты ведь не думаешь, что среди них был твой отец?

– Нет. Не говори глупостей. Папа, возможно, не был суперменом, но он, несомненно, был порядочным человеком, особенно по сравнению с твоим любовником.

– Майкл, только не нужно устраивать здесь заговоров!..

– Никаких заговоров. Я просто говорю о деле. О копах, которые берут на лапу.

– Пара баксов там и сям – это не выходит за рамки.

– Да. И пока это не выходит за рамки, полицейские вроде моего отца смотрят на это сквозь пальцы. Конечно, продажен не весь департамент – лишь половина. Но остальным приходится закрывать на это глаза – или по крайней мере держать рот на замке, – пока продажные копы берут взятки. А если что-то изменилось? Вдруг папа увидел нечто непривычное даже для Бостона и больше не смог терпеть?

– Господи, Майкл, как все это связано с Брэнданом?

– Брэндан способен на такие вещи, которые не стал бы делать папа.

– Майкл, я не знаю, что случилось у вас с Брэнданом, но ты должен понять одну вещь. Что бы ни сделал Брэндан, что бы он ни собирался сделать – твой отец наверняка делал то же самое. Они были не просто напарниками, а друзьями. По-твоему, ангел Джо и дьявол Брэндан. Но это не так. Совсем не так.

– Эми считала по-другому.

Маргарет пожала плечами:

– Она ошибалась. Эми, мир ее праху, была чудесной девушкой, но и у нее имелись свои недостатки. Иногда нужно видеть сердцем, Майкл. Позволь мне кое-что спросить. Как ты думаешь, смог бы отец оплатить твое обучение в Гарварде исключительно на жалованье полицейского?

– Я работал и учился.

– Да, работал, но все-таки семья тебя поддерживала. Как, по-твоему, отец это проделывал? В Гарварде с тобой училось много детей полицейских? Мы не Кеннеди, Майкл.

– Это уж точно.

– У твоего отца было трое детей. Иногда он делал то, что приходилось. Не он изобрел эту систему.

– Я охотно верю. За исключением лишь одного: когда папа погиб, в переулке, кроме него, был лишь Брэндан Конрой. Если папа решил, что он больше не может терпеть, если Брэндан зашел слишком далеко и отец решил его остановить… Я вполне понимаю, какие причины были у Брэндана встать там с пистолетом. А ты как считаешь, мама?

– Я не нуждаюсь в объяснениях.

– Подумай об этом, когда вечером ляжешь с ним в постель.

Маргарет ударила его по лицу.

– Я все еще твоя мать! Что бы ты обо мне ни думал…

60

Джо широко и недоверчиво ухмыльнулся:

– Ты что, с ума сошел?

Майкл пожал плечами.

– А ты, Рик? Ты в это веришь?

– Если Микки говорит…

– А если он скажет, что небо зеленое?

– Я, пожалуй, пойду и посмотрю.

Джо провел рукой по лицу.

– Невозможно. Просто невозможно.

Рики поболтал пиво в стакане и откинулся на спинку кресла. Они сидели в баре под названием «Кактус», где никто не мог их подслушать. Разумеется, Рики не раздумывая отмахнулся бы, но в это верила Эми. Во имя ее памяти Рики должен был по крайней мере задуматься. И чем дольше он думал, тем более убеждался в абсурдности подобной мысли – что Брэндан Конрой убил Джо-старшего. Несомненно, множество людей особенно спокойно спали в ту ночь, когда Эми Райан умерла и унесла с собой свои секреты. Возможно, в том числе и Конрой.

Джо не верил.

– Я знаю Конроя. Знаю его лучше, чем вы оба, придурки. Гораздо лучше. Это невозможно. Я не могу, просто не могу… Ну ладно, ладно, Майкл взъелся на Брэндана. Это твое дело, Майк. Но это безумие. Я не собираюсь бросаться такими обвинениями.

– Я никого не обвиняю. Просто говорю, что мы должны разобраться.

– Кто – «мы»? В чем мы должны разобраться? Это работа полицейских.

– Думаешь, полиция будет копать под Конроя? Он же глава убойного отдела.

Рики горько усмехнулся:

– Не первое дело, которое он не может раскрыть.

– Это не наша работа, Майк.

– Не я это затеял, Джо. Я просто жил обычной жизнью, а потом мне позвонили и сказали, что отец убит. Мы так и не стали прежними. У нас была нормальная семья, а потом внезапно в семье появился покойник. Я никогда не мечтал быть сыном убитого полицейского. Я повернул бы время вспять, будь на то моя воля.

– О чем ты вообще говоришь?!

– Можно спросить, Джо? Если бы ты нашел человека, который убил отца, если бы ты не сомневался, знал наверняка, что он виновен, но если бы это могло сойти ему с рук…

– Если, если, если…

– Да, вот именно – если. Что ты бы сделал?

– Все не так, как ты думаешь.

– Я просто говорю: если… если бы ты знал, кто застрелил отца?

– Не знаю. Убил бы его.

– Убил, – спокойно повторил Майкл. – Убил бы.

– Не знаю. Я просто предположил.

– Я с тобой согласен.

Джо покачал головой:

– О чем ты? «Согласен…» Ты еще ничего не знаешь, а уже согласен кого-то убить. Ты ведь не из таких, Майкл.

– Я имел в виду, что это было бы правильно.

– Майк, по-моему, тебя только что назвали слабаком. Что это значит, Джо, – «не из таких»?

– Что он слабак.

– Ну так скажи прямо.

– Ты слабак, Майк.

– Майкл, он сказал тебе это в лицо.

– Хорошо, я слабак.

– Так я и знал. – Рики оскалился. – Придурок.

Майкл помрачнел.

– Нам нужно подумать…

– Опять… Может быть, заткнешься? Никто тут не собирается никого убивать.

– Нужно подумать, что делать, если это правда.

– Это неправда. Можешь ты понять? Это неправда.

– Джо, никто не говорит, что это правда. Майкл сказал – «если».

– Я слышал, что он сказал, Рик. Он твердит об убийстве, хотя и не прямо.

– Я всего лишь говорю, что нужно подумать. Потому что это неизбежно.

– Майк, ты понимаешь, что это уже преступление? Называется – «замышлять убийство».

– Мы всего лишь философски рассуждаем, Джо.

– Ах вот что это такое?!

– Да брось, если арестовывать всех, кто говорит об убийстве, думает о нем или читает…

– Я о нем не думаю.

– Хорошо. Не думаешь. А ты, Рики?

– Так это заговор или просто философский спор?

– Мы всего лишь разговариваем.

– Ты слышал, Джо?

– Джо все понимает. Мы разговариваем. Отвлеченно. Что мы делаем, Рик?

– Ничего. Будь у нас улики, мы обратились бы в полицию. Дали им шанс. Если бы они ничего не сделали, мы обратились бы выше.

– А если бы и там нам ничем не помогли?

– Если бы даже федералы ничего не смогли сделать… тогда бы мы задумались.

– Я только и делаю, что думаю, Рики.

– Знаю. Может, тебе стоит немного отдохнуть, Микки? Ты так с ума сойдешь.

– А может быть, это вы спятили?

– Безумцы всегда так говорят.

– Если Конрой убийца и мы оставим все как есть… – Майкл покачал головой, подбирая слова, – тогда позор нам.

– Микки, ты серьезно?

Майкл задумался, прежде чем ответить.

– Не знаю, Рик. Честно говоря, не знаю.

– Если придется туго, мы поможем.

– Кроме Джо, конечно.

– И Джо тоже за тебя. Если придется туго. – Рики многозначительно взглянул на брата.

Джо уклонился от ответа. Просто сидел молча.

– Видимо, заодно только мы с тобой, Рики. Два мушкетера. Может, заведем одинаковые перстни?

Джо спросил:

– У тебя и без того хватает проблем, Рики.

– Что?

– Давай, объясни ему. Объясни, что это значит.

– Ничего. Это значит, что Джо трепач.

– Ну же, объясни ему.

– Он все равно тебе поможет. Разве нет, Джо?

– Ну да, конечно. Будем бегать по улицам, как долбаные шерлоки холмсы.

– Микки… Ты ведь не собираешься выкинуть какую-нибудь глупость? Ты не псих, правда?

– Говорю же, психи – это вы. Один я тут абсолютно нормальный.