Текст книги "Тайна исхода"

Автор книги: Уилл Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 7

I

Наступила ночь, и Нокс с Омаром, чтобы их не заметили, направились к месту раскопок другим путем. Они проехали дальше по проселочной дороге и пересекли следующий, на этот раз деревянный мост, переброшенный через другой ирригационный канал, и при лунном свете добрались полем до высокой каменной стены. По их прикидкам, место раскопок Техасского общества располагалось где-то за ней. Нокс медленно поехал вдоль стены и, заметив стальные ворота на висячем замке, остановился.

Его белая рубашка предательски выделялась на фоне пустыни, залитой лунным светом, и он, покопавшись в багажнике, надел темный свитер под горло и нашел, во что переодеться Омару. Нокс похлопал себя по карманам, убедился, что не забыл мобильник со встроенной камерой, и они тронулись в путь. Заметив, как они перелезали через ворота, какая-то птица громко крикнула и неторопливо улетела. Они пересекли дорогу и добрались до оросительного канала. Нокс ободряюще улыбнулся Омару, который только скривился, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Съехав по откосу и увлекая за собой камни и землю, Нокс наступил на темную гладь воды и перебрался на другой берег, потом на четвереньках вскарабкался вверх по другому берегу и осторожно выглянул. Перед ним лежал плоский и невыразительный ландшафт, в нем оказалось трудно ориентироваться. Он дождался Омара и, низко пригнувшись, пошел вперед. Метров через пятьдесят он споткнулся о большой плоский белый камень и оказался на земле. Теперь ему стало видно, что таких светло-серых круглых камней лежало вокруг очень много, причем некоторые из них были даже сложены в пирамиды, и все выложены в одном направлении. Он заметил палатку из полупрозрачного пластика и, откинув ее полог, увидел под ней яму, где среди раскрошившейся от древности кирпичной кладки лежали череп, изогнутые ребра и длинные кости, освещавшиеся тусклым лунным светом:

– Аккуратные ряды из белых камней, – прошептал он, делая снимок, хотя и не был уверен, что он получится без выносной вспышки. – Точно как кумранское кладбище. Скелеты указывают на юг, а лица повернуты к восходящему солнцу. Посмотри, ты видишь, что у костей слегка красноватый оттенок?

– И что?

– Ессеи пили сок из корня красильной марены. И если его пить достаточно долго, то он окрашивает кости! И разве Гриффин не говорил, что здесь выращивали марену?

– Ты считаешь, что крышка взята из какой-нибудь могилы?

– Не исключено.

– Теперь мы можем уйти?

– Пока нет. Нам еще надо…

За ними послышалось негромкое рычание. Нокс повернулся и увидел шелудивую собаку, настолько худую, что торчали ребра. В ее черных глазах и серебристой слюне по бокам пасти ярко отражался лунный свет. Древние египетские кладбища обычно выносились на территорию пустыни – хоронить на плодородной земле считалось непростительной роскошью. Могильники часто становились прибежищем падальщиков, что объясняло, почему Анубис – бог с головой шакала – часто ассоциировался со смертью. Нокс шикнул и махнул рукой, но рычание собаки стало только громче, и она оскалила клыки – на ее территорию вторглись.

– Прогони ее, – попросил Омар.

– Я и пытаюсь, – ответил Нокс.

Слева мелькнул луч фонаря, исчез и появился снова, уже ярче и ближе. Им светил по сторонам приближавшийся охранник, часто направляя его на камни под ногами, чтобы не споткнуться. Они нырнули за палатку и прижались к земле, позволив продолжавшей рычать и принюхиваться собаке подойти и остановиться всего в нескольких футах. Омар пальцем показал в ту сторону, откуда они пришли, предлагая вернуться, но было уже поздно – охранник подошел совсем близко. Нокс знаком велел Омару притаиться и не паниковать.

Охранник услышал собаку, посветил на нее фонарем и, подобрав камень, запустил в нее. Он промахнулся и в ответ получил яростный лай. Тогда он подошел еще ближе, и Нокс краем глаза заметил, как блестят мыски его начищенных ботинок. Следующий камень попал собаке по задней лапе, та взвизгнула и убежала. Охранник от души рассмеялся, повернулся и двинулся в обратный путь.

– Давай отсюда выбираться, – взмолился Омар, едва охранник скрылся из виду.

– Еще немного, – ответил Нокс, отряхиваясь от пыли. Ему не нравилось заставлять Омара, но осмотреть место другой возможности не представится. Вскоре они заметили песчаную насыпь, один край которой слабо освещался. Нокс опустился на землю и подполз к насыпи по-пластунски, чувствуя во рту металлический привкус. Он осторожно заглянул через нее и увидел Гриффина и молодого белобрысого парня, стоявших у кузова пикапа, припаркованного у открытой двери низкого кирпичного здания. В доме горел свет. Появились еще два парня с деревянным ящиком, который они засунули в кузов. Все тоже с короткими стрижками и одетые в одинаковые синие рубашки и брюки цвета хаки.

– Пока хватит, – сказал Гриффин, – все равно придется приезжать еще раз. – Он запер дверь и сел в кабину, а ребята забрались в кузов.

– Что они делают? – шепотом спросил Омар, когда грузовичок тронулся.

– Очищают склад находок. Чтобы завтра мы не нашли ничего лишнего.

– Давай обратимся в полицию. И все расскажем.

– К тому времени как мы вернемся, они уже все перепрячут.

– Ну, пожалуйста, Дэниел. Мне все это так не нравится!

Нокс достал ключи от машины и вложил их в руку Омару.

– Ступай и подожди меня, – сказал он. – Если через час меня не будет, вызывай полицию.

Омар скривился:

– Ну, пожалуйста, пойдем со мной.

– Надо выяснить, куда они все это отвозят, Омар. Ты и сам это знаешь. – И прежде чем тот успел возразить, Нокс вскочил на ноги и бросился за грузовиком, чьи задние фонари светились в темноте, как глаза дьявола.

II

Лили вышла из комнаты Стаффорда, ощущая неловкость.

– Ему надо сделать несколько срочных звонков, – сказала она Гейл, ожидавшей снаружи. – А его присутствие обязательно?

– Это – ваш фильм, – пожала плечами Гейл. – Фатима подумала, что это вас заинтересует, вот и все.

– Это интересует. Не считайте нас неблагодарными. Просто…

– Ему надо позвонить, – закончила за нее Гейл.

– Да, – сказала Лили, опуская глаза. – Стаффорд обнаружил, что в его комнате есть выход в Интернет, и с удовольствием принялся за чтение поступивших на его электронный адрес писем, последних данных по продажам своих книг и поиск свежих хвалебных публикаций о себе.

Лили направилась за Гейл, и они вместе вышли за ворота комплекса и оказались в пустыне. Ее ноги утопали в песке, отчего аппаратура казалась вдвое тяжелее.

– Помочь? – спросила Гейл.

– Если не трудно.

– Так, значит, вы – кинооператор Стаффорда? – спросила Гейл, забирая сумку.

– И продюсер, – уныло кивнула Лили. – И звукооператор, и порученец, и курьер, и вообще все! – Раньше, когда за это платили другие, Стаффорд никогда не стеснял себя в персонале и роскоши. Но потом его все больше начало возмущать, что на его работе зарабатывают и другие. И тогда он организовал собственную фирму, чтобы продавать вещательным компаниям в розницу уже готовый продукт. Он тут же до неприличия урезал расходы и нанял неопытный персонал, вроде нее, и так всех затретировал, что трое коллег не выдержали и сбежали неделю назад, и весь этот кошмар свалился на ее плечи. Она рассчитывала на помощь местных, но своей заносчивостью Стаффорд распугал и их. – Не то чтобы я снимаю, как считаю правильным. Чарльз делает все сам, если в состоянии. – Она позволила себе улыбнуться. – Мне кажется, он представляет себя бесстрашным одиноким искателем приключений в пустыне. Он любит так подбирать место действия, чтобы зрителю казалось, что он один-одинешенек. Мне приходится снимать, когда он берет интервью, или нужна панорамная съемка, или надо наехать камерой, чтобы снять крупным планом.

Они добрались до места. Гейл отперла деревянную дверь, запустила генератор и, прежде чем включить свет, дала ему немного поработать на холостых оборотах. Она провела Лили по жутковатым коридорам, вырубленным в песчанике, и они оказались в похожем на пещеру помещении.

– Вот это да! – не удержалась Лили. – Что это за место?

– Мы находимся внутри пилона храма Амону Девятнадцатой династии. – Она показала ей на сложенные в дальнем углу кирпичи: – А вот здесь как раз то, что я хотела показать. Это древние египетские кирпичи, которые называются «талалат». Их использовали…

– Стоп-стоп, – прервала ее Лили. – Я могу это снять?

– Если хватит света – конечно.

Лили любовно постучала по камере:

– Она творит чудеса, поверьте! И передаст этот дух таинственности. – Сейчас она очень любила камеры, но так было не всегда. Она впервые с ними столкнулась в детстве – на праздниках и в школе – и тогда боялась и ненавидела их. Лили хватало того, что другие дети всегда разглядывали ее родимое пятно, но это происходило в ее присутствии, а при ней они не говорили ничего обидного. Но камера позволяла им забрать ее уродство домой, смотреть на него когда вздумается и насмехаться сколько заблагорассудится, потому что ее не было рядом, чтобы дать отпор.

Лили всегда давала волю своему богатому воображению, и это сильно отравляло ей жизнь. Иногда оно так разыгрывалось, что самым лучшим способом прекратить воображаемые насмешки ей казалась смерть, представлявшаяся долгожданным избавлением. Она даже начала сама себя мучить, отвешивая себе пощечины и втыкая ножницы в руку. Но однажды дядя, без всякой задней мысли, подарил ей ставшую ему ненужной портативную камеру. До сих пор воспоминания об этом оставались очень яркими. Одним приближением видоискателя к глазу она закрывала ненавистное пятно, что само по себе уже казалось чудом. Но главное – она получила власть, изменившую всю ее жизнь. Власть показать других хорошими или плохими. Сделать их по своему усмотрению красивыми или уродливыми. И она полностью воспользовалась этой властью. В ней открылся настоящий талант. Она обрела себя и почувствовала к себе уважение. И что особенно важно – нашла свое призвание.

Она распаковала оборудование, подсоединила провода, надела наушники, проверила уровень света и громкости, водрузила камеру на плечо и повернулась к Гейл.

– Так что вы начали рассказывать? – спросила она.

– Господи! – сказала ошарашенная Гейл. – Я думала, вы собираетесь снимать талалат, а не меня.

– Мне нужно все, – ответила Лили, которой не раз приходилось помогать людям избавиться от волнения перед камерой. – Не нужно нервничать. У Чарльза все расписано по сценарию. И он наверняка уже ничего не будет менять, поверьте. И вам все равно надо будет подписывать разрешение на выпуск. Так что если не понравится…

– Ладно.

– Спасибо. А теперь присядьте. Так. Выпрямите спину и посмотрите наверх на меня. Нет, не так. Подбородок выше. Еще немного. Вот так! Отлично! Теперь положите правую руку на кирпичи.

– Вы уверены? Я себя чувствую очень странно.

– Зато выглядите отлично! – улыбнулась Лили. – Доверьтесь мне. Я это умею. А теперь начните с самого начала. Представьте, что я ничего не знаю. Ведь это, стыдно признаться, очень близко к правде. Итак, что это за место? И что такое талалат?

III

В темноте вспыхнули красные стоп-сигналы пикапа и исчезли за невысокой грядой. Нокс не сводил с этого места взгляда и перешел на бег трусцой, чтобы восстановить дыхание. Он добрался до гряды, осторожно выглянул, но ничего не увидел. Он побродил в темноте и, отчаявшись, уже собирался вернуться, как услышал справа резкий металлический звук. Он взобрался на другую гряду и заметил на другой стороне припаркованный в низине пикап с выключенным двигателем. Никаких признаков жизни, только из ямы рядом пробивался слабый свет.

Будь у него любой навигатор глобальной системы позиционирования, он бы просто засек координаты и отправился в полицию. Но без навигатора найти это место будет практически невозможно. Горизонт оставался чистым, не считая крохотного язычка сжигаемого природного газа и темных очертаний труб электростанции вдалеке. Он подполз ближе. Яма оказалась лестничным маршем, спускавшимся через люк в помещение, где урчал генератор. Нокс подобрался к пикапу, в кузове которого оставались всего три ящика. Внутри первого находилась глиняная статуя мальчика, прижимающего палец к губам. Гарпократ, [29]29
  В Древней Греции и Древнем Риме имя египетского бога Гора, которого стали почитать как бога молчания.


[Закрыть]бог, почитаемый в Египте, Греции и Риме. Он сфотографировал статую и собирался заглянуть во второй ящик, как услышал шаги. Нокс тут же соскользнул на землю и притаился под грузовиком. Появились три молодых человека и подошли к грузовику, поднимая клубы пыли, от которой Нокс едва не закашлялся. Они забрали последние ящики и направились обратно. По пути им встретился Гриффин, который вылез, тяжело отдуваясь. Он подошел к пикапу и сел на кузов, заставив скрипнуть подвеску и перекрывая Ноксу пути отхода. Прошла минута. Затем еще одна. Юноши снова вышли.

– Ну что ж, поехали за последней партией, – тихо сказал Гриффин, вздыхая. Все забрались в пикап и тронулись, оставляя Нокса на совершенно открытом месте. Он просунул руки под себя и прижал голову к камням, ожидая, что его немедленно обнаружат. Но они скрылись за грядой, так и не оглянувшись назад. Нокс поднялся и подошел к яме. Свет продолжал гореть, а люк остался поднятым. Такую возможность упускать просто нельзя! Хотя Омар наверняка уже сходил с ума от беспокойства. Нокс осторожно спустился в помещение, опасаясь, что его выдадут удары громко стучавшего сердца. Внутри никого не обнаружилось, а тишина нарушалась только негромким тарахтением генератора в углу. Неожиданно генератор стих и тут же вновь ожил, громко чихая и дергаясь, отчего по полу пробежала вибрация. Лампочки погасли, но почти сразу зажглись, а генератор набрал обороты и вновь заработал как прежде. Нокс подождал, пока сердце не сбавит свои обороты, и проверил время. Гриффину потребуется минут пятнадцать. Значит, в его распоряжении имелось десять минут.

Сводчатые переходы вели налево и направо. Он повернул налево. Проход извивался то в одну, то в другую сторону и поворачивал туда, где известняк был мягче всего. Через каждые несколько шагов на оранжевом проводе висели лампы, отбрасывая жутковатые тени от неровных стен и потолка. Неожиданно проход вывел в большую подземную пещеру, в стенах которой были вырезаны вертикальные проемы с саркофагами, а посередине лежали ящики и коробки. Нокс сфотографировал скелет в одной из погребальных ниш, пустые глазницы скелета устремлялись вверх. Ессеи считали смерть нечистой – похороны в таком общем месте были просто немыслимы. Это наносило большой удар по его теории терапевтов.

На рабочем столе были закреплены камера и ультрафиолетовые лампы. Под столом сложены поддоны и коробки с технологическими картами, приклеенными скотчем: артефакты, которые предстояло сфотографировать. Нокс открыл одну коробку. В ней находилась глиняная масляная лампа в форме плотоядного сатира. В следующей коробке – серебряное кольцо, в третьей – фаянсовая чаша. А от содержимого четвертой коробки у него побежали мурашки. Она была разделена на шесть маленьких отсеков, и в каждом из них лежало сморщенное и мумифицированное человеческое ухо.

ГЛАВА 8

I

– Мы находимся сейчас внутри пилона храма Амона, – начала рассказ Гейл, и ее голос отдавался гулким эхом в просторном помещении. – Его строительство завершилось в период царствования Рамзеса II, но со временем он обветшал и его полностью перестроили Птолемеи. [30]30
  Династия правителей Египта в III–I вв. до н. э. – в эпоху эллинизма. Основана полководцем Александра Македонского Птолемеем I.


[Закрыть]

– И какова его связь с Амарной?

– Да, – покраснела Гейл, – прошу прощения.

– Извиняться не надо. Вы очень естественны, и камера вас обожает.

– Спасибо, – криво улыбнулась Гейл, не скрывая скепсиса. – Как вы знаете, египтяне строили свои сооружения и храмы с помощью больших блоков, добытых в каменоломнях, – примером могут служить пирамиды. Но их добыча и транспортировка была дорогой и занимала много времени, а Эхнатон торопил. Ему требовались храмы Атона в Карнаке и Амарне, и очень быстро. Тогда его инженеры стали использовать новый тип строительного материала – талалат. Он весил около ста фунтов, что позволяло его поднимать и доставлять на нужное место одному рабочему, хотя постоянная переноска таких тяжестей явно не шла на пользу здоровью. И когда стены были возведены, на них высекались и расписывались красками большие рельефы, как на огромном телевизионном экране размером со стену.

– И как же они попали сюда?

Гейл продолжила:

– После смерти Эхнатона его преемники решили стереть с лица земли любое упоминание о нем и его ереси. Вам известно, что Тутанхамона сначала звали Тутанхатон? [31]31
  После смерти Эхнатона фараоном стал царь Сменхкара, который был мужем старшей дочери Эхнатона и Нефертити, а спустя два года престол перешел к Тутанхатону, младшему брату Сменхкара и супругу третьей дочери Эхнатона – Анхесенпаатон.


[Закрыть]После смерти Эхнатона его заставили сменить имя. В те времена именам придавали огромное значение. Древние египтяне верили, что одно лишь упоминание имени значительно укрепляло их статус в загробном мире, что, среди прочего, объясняет, почему имя Эхнатона стерли со всех храмов и монументов Египта. Но талалатам была уготована другая судьба. При разборе зданий строительные кирпичи использовались при возведении других сооружений. Поэтому каждый раз на раскопках мест, относящихся к послеамарнскому периоду, есть вероятность натолкнуться на эти талалаты.

– И воссоздать первоначальный вид стен Эхнатона?

– Именно. Но это далеко не просто. Представьте, что вы купили сотню картинок-головоломок – пазлов – и перемешали все элементы, потом выбросили девять десятых, а остальное разбили молотком. И я как раз занимаюсь тем, чтобы в них разобраться. За этим меня и пригласила Фатима. Обычно я работаю с древними текстами, но принцип остается тем же самым.

– И как же вам это удается?

– Легче всего объяснить на примере свитков. Представьте, что вы нашли тысячи фрагментов разных документов, которые все перемешаны в одну кучу. Первое, что надо сделать, это сфотографировать их в масштабе и с очень высоким разрешением, потому что оригинальные фрагменты очень ветхие и хрупкие и работать с ними нельзя. Затем вы изучаете каждый фрагмент. Папирус или пергамент? Если это папирус, то какой структуры? Если пергамент, то из какого животного? Сегодня мы можем с помощью анализа ДНК выяснить, относятся ли фрагменты пергамента к одному и тому же животному. Какого он цвета? Насколько гладкий? Какой толщины? Как выглядит изнанка? Какие чернила? Можем ли определить их химический состав? Как наносилась надпись, тупым или острым кончиком, ровно или с шероховатостями? И что с почерком писца? Обычно почерк хорошо различим, но с ним надо быть осторожным: одни и те же люди работали с разными документами, да и один документ мог быть составлен разными писцами. Таким образом, вся эта беспорядочная масса разделяется на фрагменты, принадлежащие разным свиткам. Используя пример с пазлами, это разобрать их кусочки по разным кучкам, относящимся к разным головоломкам. Следующий этап – это собрать головоломку.

– Каким образом?

– Мы зачастую уже знакомы с текстами, – ответила Гейл. – К примеру, с «Книгой мертвых». [32]32
  «Книга мертвых» – сборник религиозно-правовых норм, помещаемый в гробницу с целью помочь умершему преодолеть опасности потустороннего мира и обрести просветленное бессмертие.


[Закрыть]Тогда вопрос заключается в переводе фрагментов и выяснении, относятся ли они к уже известным. Но если это – оригинальный документ, например письмо, то мы ищем другие подсказки. Может быть, линия, идущая по тексту от одного фрагмента к другому. А если повезет, то несколько линий, которые при совмещении убирают все сомнения. Но чаще используется объединение фрагментов по теме. Например, двух фрагментов, относящихся к процедуре захоронения. Или двух эпизодов жизни одного и того же человека. Если это не срабатывает, то фрагменты, по определению, повреждены. Но есть ли нечто общее в этих повреждениях? Представьте, что вы скрутили лист бумаги в трубочку, прожгли ее насквозь сигаретой, а потом порвали на мелкие кусочки. Прожженные фрагменты не только позволят вам восстановить весь свиток, но и подскажут, в первую очередь, как плотно он был свернут, путем уменьшающихся расстояний между отверстиями. А писцы часто наносили разметку на пергамент, чтобы писать ровно. И мы можем совместить эти разметки на разных фрагментах текста путем сопоставления мельчайших отклонений расстояния между строчками. Как совместить кольца дерева.

– И с талалатами происходит примерно то же самое?

– Да, – кивнула Гейл. – Хотя там параметры отбора иные. Например, талалаты изготавливались либо из известняка, либо из песчаника. Обычно известняковые талалаты укладывались с известняковыми, а из песчаника – с песчаниковыми. И состав камня тоже может помочь, потому что стены чаще всего делались из камня одного карьера. Хотя и не обязательно. Могут помочь и остатки краски или следы погодных разрушений. Кирпичи могут выгореть на солнце. Или рядом пролегала негерметичная труба, и на кирпичах есть похожие пятна от воды. Но когда все возможное уже сделано, мы пытаемся собрать их в картины. Талалаты обычно украшались вдоль или поперек, и египтяне выстраивали сюжет изображаемой картины либо вертикально, либо горизонтально. Это помогает понять расположение отдельных блоков. Кроме того, часто это сводится просто к нахождению головы для торса. По счастью, многие сцены дублируют либо друг друга, либо картины из других мест, которые нам удалось восстановить, и мы знаем, что ищем.

Лили насторожилась.

– Но не всегда? – спросила она, проявляя проницательность.

– Верно, – признала Гейл, – не всегда.

– И вы здесь что-то нашли, верно? Поэтому и привели меня сюда?

– Возможно.

– Итак? Вы расскажете?

– Думаю, что Фатима хочет оставить это удовольствие для себя, – ответила она, опуская глаза.