Текст книги "Тайна исхода"

Автор книги: Уилл Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 11

I

– Монотеизм, – объявил Стаффорд.

– Простите? – нахмурилась Фатима.

– Монотеизм. Вот в чем ключ. Моисей был первым поборником единого Бога. «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим». [44]44
  Исход. Глава 20, стих 3.


[Закрыть]И что отличает Эхнатона от других фараонов?

– Единобожие? – предположила Фатима.

– Точно! Единобожие. До него в Египте поклонялись множеству богов. Но при Эхнатоне все изменилось. Для него бог был един. Солнечный диск. Атон. Остальные – выдумки человеческого ума и искусства ремесленников. И он не просто заявил об этом на словах. Он превратил слова в дела. Он закрыл храмы богов-соперников, в первую очередь Амона – главного конкурента Атона. Он велел стереть имя Амона со всех монументов Египта. Надеюсь, вы признаете этот факт?

– Что значит – признаю? Я об этом написала целую книгу.

– Хорошо. Манефон, тот самый, что называл Осарсефа Моисеем, опирался на архивы храма Амона в Гелиополисе. И что, по-вашему, думали жрецы Амона об Эхнатоне, закрывшем их храмы и стершем имя их бога по всей земле? Вам не кажется, что они считали его узурпатором? А его сторонников прокаженными? – Он отпил вина и вытер рот тыльной стороной ладони. – Хорошо, – продолжил он, принимая молчание за согласие. – Теперь давайте еще раз посмотрим на Моисея. Нам говорят, что он был еврейским ребенком, найденным дочерью фараона в корзине в зарослях тростника, которая назвала его Моисеем, потому что на иврите это означает «спасенный из воды». Но вся эта история сильно смахивает на легенду, вы не находите? С какой стати дочь фараона будет давать найденышу еврейское имя? Прежде всего она не могла знать, что он еврей. И не могла говорить на иврите, потому что тогда этого языка не существовало. Нет! А объяснение очень простое. «Моисей» на древнеегипетском означает «сын» и часто является составной частью имен фараонов: Тутмос – сын Тота, Рамзес – сын Ра. Миф о найденыше стал ретроспективной попыткой выдать Моисея за урожденного еврея, но на самом деле он был рожден египетским принцем.

– В Библии говорится, что он убил египетского надзирателя, – нахмурилась Фатима. – И что он бежал в царство Куш. [45]45
  Древнее царство, существовавшее в северной части территории современного Судана (Нубии) с VIII в. до н. э. по IV в.


[Закрыть]Не припоминаю, чтобы Эхнатон совершал такое путешествие.

– Полного совпадения быть не может по определению. Вопрос заключается в схожести. А в нашем случае схожесть налицо. Не говоря уже о поразительных параллелях в доктринах Эхнатона и Моисея.

– Каких именно?

– Я скажу, если вы позволите мне договорить.

– Прошу вас, не стесняйтесь, – сказала Фатима.

– Я и не стесняюсь, – заметил Стаффорд, подкрепляя свои слова величественным жестом руки с бокалом и расплескивая вино, как капли крови, на галабайю. Он раздраженно смахнул капли и выпрямился, готовясь завершить выступление.

II

Инспектору Нагибу Хуссейну обычно удавалось оставить все проблемы по работе за порогом дома, когда он возвращался вечером. Жена и дочь всегда поднимали ему настроение. Но не сегодня, даже когда он нагнулся, чтобы Хусния обняла его за шею, и он, как обычно, выпрямился, поднимая ее. Он постарался скрыть свою тревогу и перенес дочь на кухню, тихонько целуя в макушку: он с умилением и гордостью чувствовал упругость ее черных волос и разглядывал нежную белую кожу под ними.

Ясмин оторвалась от плиты – она выглядела уставшей, а лицо блестело от поднимающихся над сковородкой паров.

– Пахнет вкусно, – сказал он и попытался стащить кусочек, но она стукнула его по руке, и он выпустил добычу. Они обменялись улыбками. Его самого удивляло, как за тринадцать лет брака им удалось сохранить такую свежесть чувств и нежность друг к другу. Хусния уселась на полу, скрестив ноги, пристроила перед собой альбом и принялась рисовать животных, деревья и дома. Он наблюдал, заглядывая ей через плечо, задавая вопросы и не скупясь на похвалы. Но вскоре он погрузился в свои мысли, думая о том, сколько на свете еще зла, и очнулся, только почувствовав на плече руку Ясмин. Он покрутил головой и постарался улыбнуться.

– Что?

– Тебя что-то беспокоит.

– Ничего особенного. – Но его взгляд невольно переместился на дочь.

– Хусния, милая, – ласково сказала Ясмин, – ты не могла бы пойти к себе в комнату? – Та с удивлением подняла глаза, но послушалась и, собрав свои вещи, молча вышла. – Итак? – спросила Ясмин.

Нагиб вздохнул. Иногда ему хотелось, чтобы жена знала его не так хорошо.

– Сегодня нашли тело, – признался он.

– Тело?

– Девушки. Девочки.

Ясмин невольно посмотрела на занавеску, за которой скрылась их дочь.

– Девочки. И сколько ей было лет?

– Тринадцать. Может, четырнадцать.

Следующий вопрос дался Ясмин нелегко:

– И она… была убита?

– Сейчас еще рано судить, – ответил Нагиб, – но вполне возможно. Да.

– За месяц это уже третий случай.

– Два других произошли в Асьюте.

– И что? Может, они перебрались сюда, потому что там поднялся большой шум.

– Мы не знаем, когда наступила смерть. Нет никаких оснований считать, что эти случаи связаны между собой.

– Но ты это подозреваешь?

– Не исключаю.

– И что ты делаешь по этому поводу?

– Немного, – признал он. – У Гамаля другие приоритеты.

– А что может быть важнее нахождения убийцы трех девочек?

– При нынешних волнениях и всем прочем он считает, что сейчас не время… – Нагиб не стал договаривать. За занавеской послышалось пение Хуснии: она делала вид, что просто поет, но явно хотела, чтобы родители ее услышали, вспомнили о ней и защитили.

– Пообещай, что найдешь, кто это сделал, – резко сказала Ясмин. – Пообещай поймать их, прежде чем совершится новое убийство.

Перед глазами Нагиба появилась картина изуродованного высохшего тела, обернутого в мешковину. Чье лицо он увидит в следующий раз? Он посмотрел жене прямо в глаза, как делал всегда, если хотел показать, что она могла ему доверять.

– Да, – ответил он, – обещаю.

III

– Получились? – спросил Омар, наклоняясь к Ноксу, разглядывавшему фотографии на экране мобильника.

– Не отвлекайся, ладно? – сказал Нокс, когда Омар опять со скрежетом переключил скорость.

– Они слишком темные, нет?

– Думаю, их стоит послать Гейл, – ответил Нокс. – Если из них и можно что-то выжать, то она это сделает.

– Надеюсь, у нее получится. То, что сейчас, показывать полиции бесполезно.

– И это говорит человек, считавший, что нам вообще не нужны фотографии. – Он начал набирать текст сообщения, что оказалось совсем непросто: машина прыгала по неровной поверхности поля, а ремня, чтобы пристегнуться, на пассажирском сиденье не нашлось. «Посылаю снимки с возм. раскопок терапевтов. Свет ужасный. Можешь помочь? Очень срочно! С любовью, Дэниел». Он недовольно поморщился и поменял «С любовью» на «С большой любовью», потом «Со всей любовью». Все не годилось. Сейчас стало не принято говорить о своей любви, а само слово превратилось в избитое клише. Он медлил, чувствуя неуместность своих сомнений: сейчас было явно не лучшее время для размышлений об этом. Он потыкал указательным пальцем по кнопкам, набирая другие слова, потом несколько секунд недовольно смотрел на них и, решившись, отослал сообщение с фотографиями: он и так потерял слишком много времени и боялся опять передумать.

Омар выругался и остановился. Нокс увидел впереди горящие фары машины, двигавшейся по шоссе примерно в километре от них.

– В чем дело? – спросил он.

– Посмотри туда!

Только теперь Нокс заметил блестевший в лунном свете пикап у деревянного моста.

– Черт! – не удержался он.

– Что теперь?

– Должна быть другая дорога. Давай поищем.

Омар попытался включить передачу, и коробка опять заскрежетала.

– У меня на машине коробка-автомат, – сказал он с гримасой.

– Хочешь, я сяду за руль?

– Наверное, так будет лучше.

Они поменялись местами. Нокс пристегнулся, включил заднюю передачу и тронулся. Пикап устремился за ними, явно не желая терять их из виду, но старался не приближаться и держаться между ними и мостом. Нокс съехал с небольшого возвышения и, скрывшись из виду, развернулся. Как только показался пикап, он резко выжал газ, и джип рванулся с места. Омар схватился за ручки дверцы и отчаянно жал ногой на воображаемую педаль тормоза. Но Нокс продолжал давить на газ, выжимая педаль до упора. Он понимал, что это гонка – за право добраться до моста первым. Однако двигатель пикапа был новее и мощнее.

– Нам не проскочить! – закричал Омар.

– Держись крепче, – ответил Нокс, лихорадочно крутя руль, чтобы не позволить пикапу их обогнать и заблокировать путь. Во время одного из виражей он резко повернул и устремился прямо на мост. Они уже почти до него добрались, как неожиданно из темноты вынырнул внедорожник и мощными фарами практически сразу их ослепил. Нокс машинально прикрыл глаза и нажал на тормоз, но было слишком поздно: колеса проскользнули, и машину занесло в сторону. Джип завалился набок и полетел в оросительный канал. Нокс инстинктивно вытянул руку, пытаясь удержать Омара на месте, капот машины врезался в другой берег, раздался скрежет металла, и ветровое стекло разлетелось на мелкие осколки. Нокс почувствовал, как натянулся ремень безопасности, голову резко отбросило назад, и что-то ударило его в затылок – он потерял сознание.

ГЛАВА 12

I

Лили осторожно накрыла рукой руку Стаффорда, стараясь немного успокоить, но тот отмахнулся, налил себе еще вина и продолжил:

– Люди совершенно неправильно представляют себе иудаизм. Они читают об Аврааме, Ное, Иакове, обо всех этих патриархах и полагают, что евреи прибыли в Египет со своими сложившимися верованиями и обрядами, что во время пребывания там сохранили их в целостности, ни на йоту не изменив. Но такого быть не могло. И не было. Если беспристрастно посмотреть на иудаизм, то становится очевидным, что его корни лежат в Египте, а конкретно – в монотеизме Эхнатона.

– Это сильное заявление, – сказала Фатима.

– Если не верите, посмотрите еще раз сотворение мира, описанное в Бытии. Идея, что все произошло из ничего, заимствована у египтян, как и то, что люди – божья паства, созданная им по образу и подобию своему, и что для них он сотворил небо и землю. В Библии содержится огромное количество мест, практически дословно украденных в Египте. Возьмите сцену Суда из «Книги мертвых» и признания умершего, что не виновен в грехах, которые подробно перечислял. «Я не поносил Бога. Я не грешил против других людей. Я не убивал. Я ни с кем незаконно не совокуплялся». Это ведь те же самые десять заповедей. Тридцать четвертый псалом основан на надписи в Амарне. Сто четвертый псалом – это парафраз гимна Атону Эхнатона.

– Парафраз! – нахмурилась Фатима. – Там есть, конечно, похожие места, но не более того.

– Похожие места! – Стаффорд совсем разошелся. – Такие похожие, что совпадают слово в слово! Но даже если вы с этим не согласны, то не сможете отрицать сходства Книги притчей Соломоновых с текстами Египетской мудрости, или что так называемые «Тридцать притчей» [46]46
  Здесь имеются в виду главы 24–22 из Книги притчей Соломоновых.


[Закрыть]являются не чем иным, как переформулировкой «Тридцати глав» Аменемопа. Конечно, сами по себе и взятые по отдельности, они, в принципе, могли бы считаться совпадением. Но они не существуют сами по себе. Они – часть выстроенного по шаблону текста. Само слово Hebrew, или «еврей» – это искаженное египетское слово IPIRU, которым называли людей, преступивших закон. Иудейские одежды священнослужителей – это виртуальная копия одеяний фараонов Восемнадцатой династии. Ковчег Завета выглядит почти также, как ковчег, найденный в гробнице Тутанхамона. И раз уж речь зашла о ковчеге, во время исхода евреи хранили его в большом шатре, называвшемся скинией, [47]47
  Согласно Библии, скиния собрания использовалась как место принесения жертвоприношений и хранения Ковчега Завета до постройки Иерусалимского храма, созданного строго по образу скинии.


[Закрыть]совсем как шатер, где сначала жил Эхнатон после переезда в Амарну. Десятина являлась египетской практикой, которую переняли евреи. Вы знаете, что египтяне записывали заклинания, замачивали их в воде, а потом выпивали смесь в точности так, как описано в Книге чисел? Египетские куклы вуду упоминаются в притчах. А вы знали, что обрезание не было исконно еврейским обрядом? Обрезание практиковалось в Египте – в гробнице Эхнатона была найдена глиняная фигурка пениса с отсеченной крайней плотью. «Они во всех отношениях гораздо более благочестивый народ, чем другие! – утверждал Геродот. – От других они отличаются многими обычаями, например обрезанием, которое они ввели ради чистоты прочих народов, или отвращением, которое им внушают свиньи. Они высокомерно взирают на другие народы, которых считают нечистыми и не такими близкими к Богу, как они сами». Он писал о евреях? Вовсе нет! О египтянах!

– Спустя больше пятисот лет.

– Атонизм являлся поклонением солнцу, – продолжал Стаффорд, не обращая на нее внимания. – Точно так же, как и ранний иудаизм. В восьмой главе Книги пророка Иезекииля прямо рассказывается о солнцепоклонниках в храме Господа. На горе Синай Бог Моисея обозначает себя тетраграммой, [48]48
  В иудейской каббалистической традиции – четырехбуквенное написание имени Господа.


[Закрыть]которая латинскими буквами транскрибируется как YHWH: «Я тот, кто я есть». В египетском папирусе Присса [49]49
  Папирус Присса, найденный в одной из фиванских гробниц, датируется 3350 г. до н. э. и считается древнейшей книгой на Земле.


[Закрыть]египетский бог описывается nk pu nk. Вы знаете, как это переводится? Правильно – «Я тот, кто я есть».

– Папирус Присса был…

– Куда бы вы ни посмотрели, везде найдете убедительные доказательства, что иудаизм был первоначально египетским и произошел от монотеизма Эхнатона. А вы знаете самый убийственный аргумент? Абсолютное, неоспоримое подтверждение?

– Продолжайте.

– Иудеи называли своего бога Адонай. Но на древнееврейском «д» произносилось как «т», а суффикс «ай» был необязательным. Да! Вот именно! Иудеи поклонялись богу, которого звали Атон, и предостережение Моисея своему народу – Shema Yisrael Adonai Elohenu Adonai Echad – переводится как: «Внимай, о Израиль, Атон – твой единственный Бог». Попробуйте опровергнуть ЭТО, профессор. Попробуйте!

II

– О Господи! – беспомощно пробормотал побледневший Натан, вылезая из пикапа и разглядывая изувеченный джип и безжизненное тело пассажира, вылетевшего через ветровое стекло и теперь лежащего на другом берегу. – О Господи!

– Возьми себя в руки, – сердито сказал Петерсон.

– Господи Боже! Господи Боже! Зачем вы это сделали? Они из-за вас разбились.

– Они сами разбились! – огрызнулся Петерсон. – Тебе это ясно?

Натан достал из кармана мобильник:

– Как вызвать «скорую»?

– Ты с ума сошел? – спросил Петерсон. Он залепил Натану пощечину и повернул его к себе лицом. – Слушай! – сказал он. – Никакой «скорой помощи». Она ничем уже не поможет.

– Но я…

– Я сказал, меня слушать! Делай только то, что я скажу. Ни больше ни меньше. Это ясно?

– Да, преподобный, но…

– Молчи и слушай! – оборвал Петерсон. – Это языческая страна. И здесь живут язычники. Неужели не понятно? В полиции тоже служат язычники. И в суде. Все, все они – язычники! Они только и ждут возможности опорочить имя Господа, потому что этого желают все язычники. Ты этого добиваешься?

– Нет, преподобный, конечно, нет.

– Хорошо. Теперь слушай. Никто не должен знать, что здесь произошло. Произошла авария, вот и все. Какие-то глупцы гоняли на скорости по пустыне, и результат налицо!

– Да, преподобный.

– Возвращайся назад. Если будут вопросы, отвечай, что объехал территорию, но ничего не увидел. Это ясно?

– Да, преподобный. А вы?

– Обо мне не беспокойся. Просто уезжай.

– Да, преподобный.

Петерсон проводил его взглядом. С молодежью всегда так. Они слишком мягкие и еще не закалены в огне праведного противостояния. Ему придется все сделать самому. Он спустился по насыпи, обходя обломки машины. Ему нужно найти и забрать мобильник Нокса.

ГЛАВА 13

I

Прежде чем ответить Стаффорду, Фатима выждала паузу, возможно, чтобы он сам осознал, что слишком увлекся и проявил ненужную горячность. Затем она тихо спросила:

– Опровергнуть что? Что именно?

Стаффорд был сбит с толку.

– Мой тезис.

– Но вы обещали предъявить доказательство, – ответила Фатима так тихо, что Гейл едва расслышала. – Как я могу опровергнуть ваш тезис, если так и не услышала доказательства?

Стаффорд с недоумением посмотрел на нее:

– Как это? Я же только что вам все рассказал!

– В самом деле? – удивилась Фатима. – И вы это называете доказательством? Неплохо обоснованная гипотеза, это верно. Но предположение так и остается предположением.

– Как вы можете так говорить?

– Мой дорогой мистер Стаффорд, позвольте вам кое-что объяснить. Лично я не верю ни в Библию, ни в Бога. Возможно, вы верите. Возможно, вы верите, что он создал мир за семь дней, что живность, которую Ной взял в ковчег, была единственной, которой удалось пережить наводнение, и что языки появились потому, что Бог разгневался на людей за попытку достичь небес строительством Вавилонской башни. Вы верите в это?

– Я же сказал, что Библию нельзя воспринимать буквально.

– А-а. И все же вы считаете, что мы должны относиться к ней как к особому и достоверному источнику, даже если она противоречит имеющимся историческим и археологическим данным?

– Я этого не утверждаю.

– Рада это слышать. И позвольте вам сказать, что думаю о Библии лично я. По моему мнению, она представляет собой фольклорный эпос определенного ханаанского народа. Ни больше ни меньше. И мне кажется, что ее историческая ценность должна оцениваться так же добросовестно и непредвзято, как и любого другого фольклорного произведения, невзирая на то, что для многих она остается священной книгой. Вы согласны с этим? Я имею в виду как историк?

– Да.

– Хорошо. Если вам нужно определить историческую достоверность фактов, изложенных в фольклорном произведении, вы знаете, как следует поступить? Вы должны полностью выкинуть их из головы и обратиться к независимым источникам, чтобы как можно ближе подобраться к истине, и только потом вернуться к произведению и посмотреть, насколько изложенные там факты соответствуют действительно подтвержденным и установленным. Любая другая позиция является просто субъективной и несерьезной. И знаете что?

– Что?

– Если так поступить, то Библия затрещит по швам, особенно ее ранние книги. Не существует никаких данных о том, что изложенные там события действительно происходили. Нет никаких данных, что евреи существовали как отдельный народ во времена Эхнатона, или что их численность в Египте была значительной, или что они массово покинули страну, то есть имел место исход.

От алкоголя и брошенного вызова на щеках Стаффорда появился румянец.

– И откуда же тогда взялись все эти истории?

– Кто знает? Многие, совершенно очевидно, заимствовались из других, более древних культур. Например, там имеются явные следы месопотамского Эпоса о Гильгамеше. Другие являются вариациями на эту же тему, видимо, потому, что авторы Библии ставили перед собой целью донести до читателей определенные моральные ценности. Человек связывает себя обязательствами перед Богом. Человек нарушает свои обязательства. Бог наказывает людей. Все время повторяется одна и та же мысль. Адам и Ева изгоняются из райского сада. Каин обречен на скитания за убийство брата. Ослушавшаяся запрета жена Лота превращена в соляной столб. Авраам бежит из Египта. Вавилон. Ной. Исаак. Иаков. Этот список можно продолжать. Потому что это – не история. Это – пропаганда. И что особенно важно, пропаганда религиозная, появившаяся на свет после поражения израильтян от вавилонян, чтобы убедить их в собственной вине за разрушение и изгнание, потому что они ослушались Бога. – Она ненадолго прервалась, выпила воды и улыбнулась, чтобы немного снять напряжение. – И знаете что еще? Когда историки имели возможность сопоставить фольклор с известными фактами, они убедились в справедливости своих предположений. Пока событие еще живо в памяти людей, оно отображается в фольклоре достаточно достоверно, но чем больше проходит времени, тем искаженнее оно представляется, пока окончательно не теряет всякую связь с действительностью. За одним исключением. В основе всех стержневых мифов обязательно содержится крупица истины. Давайте посмотрим это на примере еврейского народа. Совершенно очевидно, что исход является стержневым мифом. Вокруг него построена вся Библия. Поэтому я определенно допускаю саму возможность бегства из Египта. Проблема в том, что во втором тысячелетии до нашей эры единственный подтвержденный исход имел место во времена гиксосов. [50]50
  Группа кочевых скотоводческих азиатских племен из Передней Азии, захвативших власть в Нижнем Египте в середине XVII в. до н. э., которые образовали свою династию правителей.


[Закрыть]Но гиксосы жили за два века до Амарны. Каким же образом такое массовое бегство людей, о котором вы говорите, не оставило никаких свидетельств? И мы говорим не о сотнях людей, заметьте. И даже не о тысячах. Если верить Библии, то речь идет почти о половине населения Египта. Даже если допустить, что эта цифра явно завышена, то как случилось, что никто этого не заметил? Знаете, мистер Стаффорд, что существует стела, где повествуется о бегстве двух рабов из Египта в Ханаан? Двух! А вы хотите, чтобы мы поверили, что десятки тысяч искусных ремесленников неожиданно снялись с места и ушли, а все об этом промолчали? И вам не кажется, что кто-нибудь должен был заметить следы и сорокалетнего пребывания в Синае? Хоть какие-нибудь? Археологи находили поселения додинастического периода, периода династий, греко-римской и исламской эр. А исхода? Ничего! Ни монеты, ни глиняного черепка, ни могилы, ни бивачного костра. И это не потому, что плохо искали, поверьте.

– Отсутствие свидетельства не является свидетельством отсутствия, – заметил Стаффорд.

– Как раз является, – возразила Фатима. – Именно этим оно и является. Заметьте, не доказательством отсутствия, а именно свидетельством. Если бы иудеи провели там сколько-нибудь значительное время, то следы должны были остаться. Отсутствие следов означает отсутствие иудеев. Оспаривать это бессмысленно. А свидетельства, которые мы действительно находим, вступают в противоречие с Библией. Вы упомянули Иерихон, разрушенный трубами израильских воинов. Но если вы правы, то должны были сохраниться следы разрушений примерно 1300 года до нашей эры. Но археологические данные однозначно свидетельствуют, что в это время Иерихон даже не был заселен! Его разрушили в шестнадцатом веке до нашей эры и забросили до десятого.

– Да, но…

– Ранняя Библия – это вымысел, мистер Стаффорд. Она была написана после Вавилонского плена, [51]51
  Период в истории еврейского народа с 598 по 539 г. до н. э.; насильственное переселение части евреев после взятия Иерусалима царем Навуходоносором.


[Закрыть]около пятисотого года до нашей эры, когда прошло более восьмисот лет после смерти Эхнатона.

– На основании источников, уходящих в далекое прошлое.

– С чего вы взяли? Вы располагаете этими источниками? Или просто допускаете их существование? А если бы они существовали, то как объяснить многочисленные анахронизмы? Верблюды в Египте почти за тысячу лет до их фактического появления? Города Пер-Рамзес и Саис, которые были основаны спустя столетия после Эхнатона? Границы царств, не существовавших в тринадцатом веке до нашей эры, но почти точно совпадающих с картами седьмого и шестого веков?

– А как насчет параллелей в религиях? – неуверенно спросил Стаффорд. – Вы не можете их отрицать.

Фатима покачала головой.

– Египет времен Восемнадцатой династии являлся великой региональной державой. Его армии оккупировали Ханаан сотни лет. Но и после окончания оккупации египтяне оставались главным торговым партнером Ханаана. Их образ жизни и обряды служили образцом для подражания точно так же, как мы наблюдаем в бывших колониях англичан и французов. Что же касается единобожия, то вы принимали во внимание возможность совпадения? Монотеизм не является чем-то особенно сложным. Это просто посыл, что мой бог главнее твоего, доведенный до логического конца. Задолго до того, как Эхнатон провозгласил Атона единственным богом, египтяне сделали то же самое с Атумом. [52]52
  Бог первотворения в древнеегипетской мифологии, создавший мир из первичного хаоса.


[Закрыть]

– Да, но…

– И давайте сравним самих богов. Атон общается только с Эхнатоном. А Бог Моисея – с каждым иудеем. Атон – созерцателен и миролюбив, а Бог Моисея – мстителен, завистлив и яростен. Или, скажем, сотворение мира. Хотя это невозможно. Про то, как Атон создавал мир, ничего не известно, зато Бытие содержит две версии. Бог Моисея обитал в закрытом святилище, а Атону поклонялись на открытой местности. Прочитайте, как Моисей получил десять заповедей: совершенно ясно, что его Бог – бог вулкана. Но ни в Египте, ни на Синае вулканов нет. – Она сердито покачала головой. – Позвольте мне сказать вот что. Вы упрекаете меня, что я намеренно не замечаю связи между Эхнатоном и Моисеем. Но вы ошибаетесь. Я всего лишь утверждаю, что не существует свидетельства такой связи. Я – археолог, мистер Стаффорд. Предоставьте мне свидетельство, и я с радостью встану на вашу сторону. А пока… – Ее рука сделала неопределенный жест.

На скулах Стаффорда заходили желваки.

– Тогда нам остается согласиться на том, что согласия мы не нашли.

– Да, – ответила Фатима. – Остается только это.