Текст книги "Тайна исхода"

Автор книги: Уилл Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

II

Нокс вынул одно сморщенное ухо. Место среза от головы слегка блестело, что указывало на совсем свежее отсечение. Он проверил саркофаги и быстро нашел мумию без уха, затем другую. Нокс озадаченно нахмурился, но тут вспомнил, что катастрофически опаздывает. Крайний срок, который он себе назначил, уже давно истек. Надо было выбираться.

Он поспешил туда, где стоял генератор, начал подниматься по ступенькам и в это время услышал шум двигателя. Он выглянул и увидел, как на холме неожиданно появился грузовик, отбрасывая луч света будто маяк, и быстро ретировался назад, чтобы не попасться на глаза.

Гриффин с помощниками складывали ящики в том помещении, где он только что находился, поэтому Нокс направился в правый проход и вскоре очутился в большом зале с мозаичным полом, блестевшим после недавней очистки, но истоптанным еще в древности. Мозаика изображала обнаженную гротескную фигуру, сидевшую в позе лотоса в обрамлении семиконечной звезды, по периметру которой располагались группы греческих букв. Он сделал снимок, потом другой, и неожиданно в коридоре послышалось кряхтенье человека, тащившего ящик и направлявшегося в его сторону. Он бросился дальше, пробегая проходы и небольшие помещения, украшенные яркой древней настенной живописью. Обнаженные мужчина и женщина, воздевшие в молитве руки к солнцу; Приап, [33]33
  В античной мифологии древнегреческий бог плодородия; полей и садов – у римлян.


[Закрыть]с вожделением взирающий из-за дерева; крокодил, собака и гриф, вершащие суд; Дионис, [34]34
  В древнегреческой мифологии младший из олимпийцев, бог виноделия, производительных сил природы, вдохновения и религиозного экстаза.


[Закрыть]растянувшийся на диване, обрамленном виноградными лозами, плющом и сосновыми шишками. Он снимал Дионисия, когда услышал шаги, повернулся и увидел Гриффина, выходившего из коридора и щурившегося, стараясь разглядеть в полумраке, что происходит.

– Преподобный, – спросил он, – это вы?

III

Инспектор Нагиб Хуссейн писал в участке отчет, когда к нему зашел его начальник Гамаль и недовольно поинтересовался:

– У тебя что, нет жены и дочери, которые ждут дома?

– Я подумал, вы захотите быть в курсе последних событий.

– Это так, – подтвердил Гамаль и присел на край стола. – Я слышал, ты нашел тело в Восточной пустыне?

– Да.

– Убийство?

– У нее разбита голова. Ее завернули в мешковину и закопали в песке. Думаю, что убийство исключать нельзя.

– Коптянка, верно?

– Девочка.

– Ладно, расследуй, – вздохнув, согласился Гамаль. – Но не надо пускать волну. Сейчас не время.

– Что вы имеете в виду?

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Уверяю, я не…

– Неужели ты так и не понял, когда говорить, а когда молчать? – взорвался Гамаль. – Ты хоть понимаешь, сколько неприятностей доставил коллегам в Минье?

– Они торговали оружием на черном рынке.

– Мне все равно! Есть преступления, которые мы можем раскрыть, и преступления, которые раскрыть не можем. Давай заниматься теми, которые можем, договорились? – Он примирительно вздохнул, будто показывая, что ему, как и Нагибу, тоже многое не нравится, но он был реалистом. – Ты не следишь за событиями в Асьюте? – спросил он. – Волнения на улицах. Столкновения. Злость. Конфронтация. И все из-за пары мертвых коптянок. Я не хочу, чтобы у нас началось то же самое.

– Ее могли убить, – заметил Нагиб.

Гамаль был от природы смуглым. Но сейчас его лицо совсем почернело.

– Насколько я понимаю, никто не заявлял о пропаже человека. Насколько я понимаю, она могла пролежать там годы, а может, и десятилетия. Ты действительно хочешь спровоцировать волнения из-за девчонки, умершей, возможно, несколько десятилетий назад?

– А с каких пор расследование убийства стало считаться провокацией?

– Не зли меня, – предостерег Гамаль. – Ты всегда жалуешься на завал работы. Вот и займись текущими делами и перестань гоняться за джиннами в пустыне.

– Это приказ?

– Если тебе так больше нравится, – кивнул Гамаль и повторил: – Если тебе так больше нравится.

ГЛАВА 9

I

– Преподобный! – снова окликнул Гриффин. – Пару слов!

Нокс резко повернулся и направился по коридору, радуясь, что в полумраке его белую рубашку и темный свитер под горло Гриффин перепутал со стоячим воротничком Петерсона.

– Преподобный! – в отчаянии закричал Гриффин. – Вернитесь! Нам надо поговорить.

Нокс продолжал удаляться быстрым шагом. Коридор выпрямился и шагов через двадцать уперся в тупик. Но в самом конце находилась куча вынутых из стены кирпичей и кусков штукатурки, а сквозь проделанный проем слышался голос Петерсона, читающего Библию, хотя, судя по шипению звука, это была запись.

«И пришли те два ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у ворот Содома. Лот увидел и встал, чтобы встретить их». [35]35
  Бытие. Глава 19, стих 1.


[Закрыть]

Нокс подошел к проему и заглянул в него. По ту сторону стены находилось просторное помещение, где юноши и девушки, стоя на коленях, очищали настенную живопись мягкими губками и кисточками, смоченными в дистиллированной воде. Все были коротко стрижены и одеты в одинаковую форму синего и хаки. Работа их полностью поглощала и никто не заметил, как он переступил через порог. Только оказавшись в помещении, он увидел слева Петерсона, серьезно о чем-то беседующего с молодой женщиной, в то время как его голос продолжал раздаваться из динамика портативного проигрывателя дисков посреди комнаты.

«Вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно». [36]36
  Бытие. Глава 19, стих 8.


[Закрыть]

Гриффин по-прежнему приближался по коридору. Единственную возможность спрятаться представляла купель для крещения, и Нокс бросился к ней, поскользнувшись на каменных ступеньках и едва не потеряв равновесия, но успел скрыться в спасительной тени.

– Преподобный! – сказал Гриффин, но тот не отозвался. Гриффин окликнул еще раз, уже намного громче, и одна из девушек убавила звук на проигрывателе. – Почему вы от меня ушли?

Петерсон нахмурился.

– О чем это вы, брат Гриффин?

Гриффин бросил сердитый взгляд, но удержался от выяснения.

– Мы очистили хранилище, – сказал он. – Пора закругляться.

– Еще нет, – ответил Петерсон.

– Но чтобы закрыть шахту, нужно несколько часов. Если мы не начнем сейчас, то не успеем к…

– Я сказал – еще нет!

– Но…

– Вы разве забыли, зачем мы здесь, брат Гриффин? – не выдержал Петерсон, возвышая голос. – Вы разве забыли, чью работу выполняем?

– Нет, преподобный.

– Тогда вернитесь назад и ждите. Я скажу, когда можно будет начинать.

– Хорошо, преподобный.

Послышались его удаляющиеся шаги. Девушка вновь сделала звук погромче.

«Ибо мы истребим сие место, потому что велик вопль на жителей его к Господу, и Господь послал нас истребить его». [37]37
  Бытие. Глава 19, стих 13.


[Закрыть]

Нокс подождал несколько мгновений, прежде чем рискнул выглянуть из купели. Каждый был занят расчисткой своего участка стены, возвращая к жизни древние картины: портреты, ландшафты, ангелов, демонов, тексты на греческом и арамейском языках, математические расчеты, знаки Зодиака и другие символы. Невероятная смесь всего! Он снял потолок, две секции стены и Петерсона с женщиной, разглядывающих фреску.

«Солнце взошло над землею, и Лот пришел в Сигор. И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба». [38]38
  Бытие. Глава 19, стихи 23–24.


[Закрыть]

– Преподобный, сэр! – сказал юноша. – Взгляните на это!

Нокс нырнул в купель, но недостаточно быстро. Женщина тоже обернулась и, заметив его, от неожиданности замерла. Через мгновение она указала на него дрожащим пальцем и начала пронзительно кричать.

II

Обычно трапезы у Фатимы отличались исключительной скромностью и бережливостью, но сегодня в честь Стаффорда и Лили стол был накрыт с удивительным обилием и разнообразием. На нем стояли тарелки с фалафелью – шариками из бобовых, приправленных пряностями, густым пюре из коричневой фасоли, паштетом из турецкого гороха, смешанного с тахини – масляной пастой из молотых кунжутных семечек и оливкового масла, салат из помидоров и огурцов, заправленных растительным маслом с чесноком, фаршированные баклажаны, цыплята в виноградных листьях. Особую сочность и аппетитность блюд подчеркивал неровный мерцающий свет горящих свечей.

На столе стояли две бутылки красного вина. Стаффорд, не стесняясь, наполнил свой бокал до краев и сразу выпил, тут же налив себе новый. При всей своей антипатии к Стаффорду, Гейл была вынуждена признать, что одетый в галабайю, [39]39
  Одежда женатого египтянина: длинное рубище, летом – хлопковое, зимой – шерстяное.


[Закрыть]пока сушилось его выстиранное белье, он выглядел очень стильно.

Лили настороженно разглядывала это разнообразие, явно не доверяя местной кухне и опасаясь нарушить этикет. Гейл ободряюще ей кивнула и положила себе блюда побезопасней, предоставляя Лили возможность последовать своему примеру. Та благодарно ей улыбнулась.

– Вы долго пробудете в Египте? – спросила Фатима Стаффорда, сидевшего рядом.

– Завтра Амарна, послезавтра Асьют для интервью, а потом назад в Штаты.

– Вы хотите очень много успеть за два дня.

– Мы вообще-то собирались пробыть здесь несколько дней, – пожал он плечами. – Но моему агенту удалось договориться об участии в утренних шоу. Глупо упускать такую возможность, вы не находите?

– Наверное.

– Штаты – единственный серьезный рынок. Если там не закрепиться, то успеха не видать. Кроме того, здесь мы снимаем очень небольшой кусок. Но мы вернемся в этом году позже, чтобы снять в… – Он осекся, поймав себя на мысли, что чуть не проговорился, и улыбнулся, будто она едва не выведала все его тайны. – Для других частей программы.

– Да, ваша программа. Вы не расскажете о ней поподробнее?

Он отпил большой глоток, обдумывая ее просьбу.

– Вы можете мне обещать, что никому не расскажете?

– Конечно. Поверьте, мне никогда бы не пришло в голову делиться вашими идеями.

– Потому что сейчас это настоящая бомба!

– Как и в остальных случаях.

Стаффорд покраснел, будто только сейчас понял, что она над ним подтрунивает. Он высоко поднял подбородок и замер на несколько секунд, изогнув шею.

– Ладно, – наконец сказал он и подождал, пока все стихнут и начнут слушать. Он выдержал долгую паузу, добиваясь напряжения. Старый и безотказный трюк опытных рассказчиков. Дождавшись полной тишины, Стаффорд наклонился к свече. – Я собираюсь доказать, что Эхнатон являлся не просто фараоном Восемнадцатой династии, – сказал он. – Я собираюсь доказать, что он был также основателем современного Израиля. Именно так. Доказать бесспорно и вне всякого сомнения, что Эхнатон был Моисеем, человеком, который вывел евреев из Египта и привел в Землю обетованную.

III

На крик женщины все повернулись посмотреть, что заставило ее закричать. При виде скрючившегося в купели Нокса, державшего мобильник, в крещальне повисла мертвая тишина. Нокс пришел в себя первым. Он бросился по ступенькам и нырнул в стенной проем, покатившись кубарем по коридору.

– Остановите его! – взревел Петерсон. – Верните его!

Вскочив на ноги, Нокс рванулся вперед со всех сил – мелькали лампочки, а за спиной раздавались крики. Обернувшись, он увидел, как его настигает атлетически сложенный юноша с лицом, искаженным азартом погони, и ныряет вперед, хватая его за ноги. Нокс упал, больно ударившись ладонью и локтем о грубый камень. У него перехватило дыхание, но он успел развернуться, сбросить нападавшего и вновь устремиться к выходу.

Впереди показались Гриффин и один из сопровождавших его юношей, вставших у люка, блокируя путь наверх. Прорваться силой казалось нереально. Нокс рванул провод генератора, и моментально все погрузилось в темноту. Он плечом с размаху врезался в Гриффина и отбросил его, расчищая себе выход на поверхность. Но там он увидел, как ему наперерез неслись два оставшихся юноши, привлеченные шумом. Нокс резко развернулся и побежал в другую сторону, никуда не сворачивая, пока не уперся в проволочный забор, за которым уже находилась территория электростанции.

Он пробежал вдоль заграждения около двухсот метров, стараясь сообразить, где находится и как быстрее добраться до Омара и джина, и почувствовал, что силы его оставляют. В боку резко закололо, а дыхание стало совсем сбивчивым. Он обернулся: кругом метались фигуры, обмениваясь командами и стараясь упорядочить поиски. Луна светила слишком ярко, а местность выглядела слишком ровной, чтобы позволить ему спрятаться. Он сжал зубы и продолжил путь. Но в ногах появилась огромная тяжесть, а преследователи подбирались все ближе.

ГЛАВА 10

I

– А-а, – вздохнула Фатима. – Эхнатон в качестве Моисея. Это не новость. Вы не представляете, сколько моих первокурсников приходили к такому же выводу.

– Не исключено, что у них нашлись на то причины, – сухо сказал Стаффорд. – Например, что так оно и было.

– И я полагаю, что у вас имеются доказательства такого смелого утверждения?

– Имеются.

– Вы не поделитесь ими?

Лили, испытывая неловкость, низко опустила голову и не сводила глаз со своей тарелки. Ей уже не раз приходилось присутствовать при изложении Стаффордом своих теорий. И она этого терпеть не могла, в немалой степени еще и потому, что потом улаживать конфликты приходилось именно ей.

– Дело не в том, что мне удалось открыть что-то новое, – признал он. – Просто до меня никто не связывал вместе разрозненные факты в целостную картину. В конце концов, даже вы признаете, что между Эхнатоном и евреями есть связь, если не будете себе лгать.

– Что вы имеете в виду?

– Всем известно, что египтологи всеми правдами и неправдами стараются избегать темы исхода евреев. В наше время для мусульманской страны это очень болезненная тема. Я не осуждаю вас за это…

– Но звучит это так.

– Я просто хочу сказать, что понимаю, чем объясняется ваша позиция.

– Просто удивительно, как можно иметь позицию и в то же время избегать ее.

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.

– Да, – сказала Фатима. – Вы считаете, что в личных целях или для продвижения по службе я могу исказить археологические данные.

– Извините нас, – торопливо вмешалась Лили. – Чарльз совсем не это имел в виду, правда, Чарльз?

– Конечно, нет, – подтвердил Стаффорд. – Я говорю об официальной точке зрения. О так называемых экспертах по Египту, отрицающих саму возможность, что Библия может пролить свет на историю Египта.

– Что это за люди? – поинтересовалась Фатима. – Мне не приходилось с ними встречаться.

– Я ни на секунду не допускаю, что Библия целиком основана на фактах, – продолжал Стаффорд. – Но совершенно очевидно, что она является лучшим источником понимания истоков иудаизма. Кто, в частности, может оспорить тот факт, что во втором тысячелетии до нашей эры в Египте находилось много рабов, которые позднее получили известность как евреи? Кто может оспорить, что они вошли в конфликт со своими египетскими господами и устроили исход из страны, ведомые человеком по имени Моисей? Или что они взяли приступом и разрушили Иерихон и другие города, прежде чем обосноваться в Иерусалиме и вокруг него? Вот скелет того, что случилось. А наша задача как историков – нарастить на эти кости мясо.

– А-а, – сказала Фатима, – так вот в чем наша задача!

– Именно так! – убежденно заявил Стаффорд. – Но тогда перед нами сразу возникает проблема. Потому что в египетских источниках нет никакого упоминания о таком исходе. Понятно, что для египтян это казалось совсем не так важно, как для евреев: просто группа сбежавших рабов и ничего более. Но у нас все-таки есть определенные подсказки, и с ними можно работать. Так, Книга Бытия указывает, что евреев в Египет привел Иосиф. И колесницы при описании этого упоминаются не раз, не два, а целых три раза. Но до Восемнадцатой династии у египтян не было колесниц, поэтому евреи в принципе не могли появиться в Египте раньше середины шестнадцатого века до нашей эры. Кроме того, есть стела Мернептаха, где описывается подавление антиегипетского восстания израильского племени в Ханаане. Такими образом, исход должен был происходить до того времени, как воздвигли стелу, то есть ранее 1225 года до нашей эры. Итак, мы получаем период с 1550 до 1225 года до нашей эры, другими словами, во время Восемнадцатой династии. Согласны?

– Ваша логика безупречна, – подтвердила Фатима.

– Спасибо, – поблагодарил Стаффорд. – Теперь давайте посмотрим, не удастся ли еще больше сузить этот временной отрезок. Птолемеи поручили человеку по имени Манефон [40]40
  Древнеегипетский историк и жрец, автор «Истории Египта» в трех книгах.


[Закрыть]написать историю Египта. Его «Список царей» по-прежнему остается основой нашего понимания древней династической структуры.

– И что?

– Манефон был верховным жрецом и имел доступ к архивам храма Амона в Гелиополисе. Он указывает, что имя библейского Моисея было принято человеком по имени Осарсеф, и он также являлся верховным жрецом фараона Аменхотепа. Осарсефу, судя по всему, удалось найти сторонников среди изгоев и отверженных и объединить их. Он стал настолько могущественным, что Аменхотепу во сне явились боги и повелели изгнать Осарсефа из Египта, но все вышло наоборот: это Осарсеф изгнал Аменхотепа из Египта и правил целых тринадцать лет, пока не потерял власть. Итак, мы располагаем подтверждением исхода евреев из независимого источника и ключом к определению личности Моисея. Этот самый Осарсеф. И фараон Аменхотеп.

– Но в Восемнадцатой династии было четыре фараона по имени Аменхотеп. Кого, по вашему мнению, имеет в виду Манефон?

– Он писал, что у него был сын, которого звали Рамзес. А Рамзесы появились только в Девятнадцатой династии, значит, речь идет о последних, а не о первых Аменхотепах.

– А-а, понятно.

– Теперь проблему может представлять тринадцатилетнее правление Осарсефа, поскольку нет никаких других сведений о фараоне Осарсефе как таковом или вообще о любом другом фараоне Восемнадцатой династии, чье правление длилось тринадцать лет. Но давайте приглядимся к другим кандидатам. Например, Эйе [41]41
  Египетский фараон Восемнадцатой династии в 1337–1333 гг. до н. э.


[Закрыть]или Хоремхеб. [42]42
  В 1333–1305 гг. до н. э. последний фараон Восемнадцатой династии египетских правителей (по мнению отдельных исследователей, его можно считать первым фараоном Девятнадцатой династии).


[Закрыть]Никто из них не принадлежал к особам царской крови: до восшествия на престол один был визирем, а другой – полководцем. Но Эйе правил всего четыре года, а девятнадцать лет Хоремхеба были ортодоксальными и благополучными. Сменкхара находился у власти всего несколько месяцев, а Тутанхамон умер молодым. Никто из них не подходит. Но остается еще одна возможность. Эхнатон. Он унаследовал трон от отца Аменхотепа III. И хотя он правил в общей сложности семнадцать лет, но на пятый год правления произошло какое-то необычайное событие. Он не только поменял имя на Эхнатон, но и основал новую столицу Ахетатон, нынешнюю Амарну, откуда он правил до 1332 года. С 1345 до 1332 года до нашей эры. Скажите, сколько всего это лет?

– Тринадцать, – ответила Фатима.

– Вот именно! – кивнул Стаффорд. – У нас появилось первое совпадение, пусть даже не такое убедительное. Но здесь, в свою очередь, тоже возникает ряд вопросов. Почему вдруг Эхнатона считают узурпатором? Ведь он же являлся законным фараоном! И есть ли что-нибудь помимо утверждения Манефона, что может связать Эхнатона с Моисеем?

Фатима развела руки:

– Ну же? Вы же не станете держать нас в неведении?

II

Нокс пересек небольшой скалистый холм и оглянулся. Преследователи его настигали. Дыхание стало сбивчивым, а резь в боку все усиливалась. В это время луна зашла за редкое облачко, и он решил воспользоваться темнотой и срезать путь: он развернулся и побежал от изгороди вслепую. Он налетел на большой камень, споткнулся и упал. Поднимаясь, огляделся и увидел впереди контуры защитной палатки. Кладбище. Вновь вышла луна, и тут же за ним раздался громкий крик. Нокс рванулся в сторону оросительного канала, съехал по насыпи и бросился в воду. Карабкаясь по другому берегу, он чувствовал, как в обуви хлюпает вода с грязью.

Справа появилась пара горящих фар одного из пикапов. Он набирал скорость, двигаясь под гору, и двое юношей, распахнув дверцы, спрыгнули, чтобы догнать его бегом. Нокс из последних сил перемахнул через ворота, но на прежнем месте не было ни Омара, ни джипа – только следы от покрышек.

Он остановился и нагнулся, упираясь ладонями в колени, жадно хватая воздух и чувствуя огромные гири на ногах. Трое юношей подбежали к воротам и начали перелезать, никуда не торопясь: они не сомневались, что деваться ему уже некуда. Поднявшийся ветерок холодил мокрую рубашку, и в ожидании худшего он почувствовал, как по телу пробежала дрожь.

Вдруг тишину нарушил громкий звук взревевшего старого двигателя. Нокс обернулся и увидел приближающийся джип. Омар уже распахнул пассажирскую дверцу, и Нокс побежал к машине и с ходу запрыгнул на переднее сиденье. Преследователи с искаженными от злости лицами попытались их перехватить, окружая машину, но Омар вывернул руль и, выжав до отказа педаль газа, вырвался в пустыню и стал набирать скорость.

III

Петерсон крепко сжал Библию, увидев расчищенный участок стены, который хотел ему показать Майкл перед тем, как обнаружили Нокса. Дистиллированная вода смыла толстый слой грязи и вернула к жизни древнюю фреску во всем ее великолепии: двое людей выходят из пещеры, а перед ними на коленях стоит третий в голубом одеянии; снизу – единственная строчка из нескольких слов.

Петерсон поздно занялся языками, но его греческого вполне хватило, чтобы прочитать и понять надпись. В немалой степени это объяснялось тем, что эта фраза в последние десять лет много раз являлась ему в ночных кошмарах – с тех пор, как он впервые столкнулся с карпократами. [43]43
  Карпократ, гностик из Александрии 11 в. н. э., видел задачу жизни в отрешении от мира и в презрении к создавшим его мятежным звездным духам. Путь к такому презрению – в совершении всевозможных плотских грехов. Ученики Карпократа основали в 160 г. н. э. в Риме особую секту с общностью жен.


[Закрыть]

Сын Давидов! помилуй меня.

Кровь отлила у него от головы, перед глазами все поплыло, он пошатнулся и оперся о стену.

Сын Давидов! помилуй меня.

И у Нокса была камера! Из всех людей именно Нокс! В груди отдавались тупые удары, будто где-то работал пресс. Что он сделал не так? Он огляделся. Все бросились на поимку Нокса, оставив его одного. Это был знак. Он схватил кувалду и стал яростно колотить по стене, вымещая на ней злость и страх, пока не сбил всю штукатурку, куски которой оказались на полу под клубами пыли. Он прислонился к стене, тяжело дыша, и вдруг почувствовал, что находился не один. Петерсон повернулся и увидел Гриффина, прибывающего в ужасе от того, чему стал невольным свидетелем.

– Ну? – спросил Петерсон, переходя от защиты к наступлению. – Вы его поймали?

Гриффин покачал головой.

– В пустыне его ждал Тофик.

– И вы позволили им уйти? Вы знаете, как они опасны?

– Им далеко не уйти. Единственный выход с полей через мост. Натан поехал туда на перехват.

Петерсон кивнул. Это уже кое-что. Он должен был взять на себя руководство лично.

– Закрывайте это место, – приказал он Гриффину. – Я хочу, чтобы к моему возвращению его нельзя было найти. Это понятно?

– Да.

Петерсон небрежно отбросил кувалду в угол, будто ничего не случилось и стену он не разбивал. Затем проверил в кармане ключи от машины и двинулся к проему в стене с такой решительностью, что Гриффину пришлось отскочить в сторону, чтобы не столкнуться.