Текст книги "Тайна исхода"

Автор книги: Уилл Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

II

Халед перезарядил «вальтер» и не спускал глаз с отверстия, проделанного взрывом в стене. Что, черт возьми, они там нашли? Сзади послышались шаги – это спешил Фейсал, услышавший взрыв и выстрелы.

– Смотри! – сказал Халед, показывая вниз. – Я же говорил, что надо продолжать копать.

Фейсал уставился на него, не веря своим ушам.

– Разве это сейчас должно волновать?

– Надо спуститься. И закончить дело. Принеси веревку.

– Веревку? Какую веревку?

– По которой мы спустились, идиот! Пусть Нассер ее отцепит и сбросит тебе.

– Но она нам понадобится, чтобы вернуться!

– Мы пойдем по тропе. Дождь когда-нибудь кончится, так ведь?

– Но…

Он ударил Фейсала по щеке дулом «вальтера».

– Это не просьба! Это – приказ! А теперь – выполняй! – Он наблюдал, как Фейсал нехотя удалился, и дождался его возвращения с веревкой – один конец он закрепил за металлический штырь, а другой бросил вниз. Он уже собрался спуститься первым, но сообразил, что там – идеальное место для засады. Он забрал у Фейсала автомат и велел идти первым. – Я тебя прикрою, – заверил он.

– Без оружия? – засомневался Фейсал.

– Возьми это! – Халед неохотно протянул ему «вальтер».

– А почему мы не можем просто…

– Тебе не интересно узнать, что там?

– Да, но…

– Мы все разбогатеем! – убежденно произнес Халед. – У каждого из троих будет столько денег, что даже представить невозможно. Только делай, что тебе сказано.

Фейсал угрюмо промолчал, засунул «вальтер» за пояс, ухватился за веревку, дернул, чтобы убедиться, что она хорошо закреплена, и без приключений спустился на дно шахты.

Халед позволил себе улыбнуться. У каждого из троих – как бы не так! Сначала Абдулла, теперь Фейсал. Что за печальная ночь для его подчиненных!

III

Голова Гейл лежала на плече Нокса, осторожно пробиравшегося по залитым водой булыжникам. Лили шла впереди, а луч света ее фонаря устроил на стенах настоящий спектакль театра теней. Коридор постепенно забирал вверх, и вскоре вода доходила всего до лодыжек – идти стало гораздо легче, но Нокс понимал, что расслабляться рано и нужно внимательно следить за тем, куда наступает. Может быть, поэтому первой фрески заметила Лили.

– Что это? – спросила она, направив луч света на гипс, покрывавший стену.

Он подошел поближе, чтобы рассмотреть повнимательнее. Выцветшие изображения низких деревьев. Ряд за рядом, колонна за колонной, изображение многократно повторялось, напоминая старинные обои. Но другой стене проглядывало то же самое.

– Ну? Что?

Нокс покачал головой. Он никогда не видел ничего подобного. В древнеегипетском искусстве деревья и другая растительность встречались довольно часто, но всегда служили только частью общей картины, наполненной людьми, скотом, водой, птицами. И никогда одно растение не повторялось бесконечно само по себе, как здесь. И являлось ли это растение одним и тем же? Дерево, нарисованное на правой стене, явно отличалось от дерева на другой. А в таких вещах египтяне были очень педантичны. Однако сейчас нужно думать о другом. Они продолжили путь и скоро уже шли по сухому проходу. Теперь стало ясно, что проход не забирал вверх, а был вырублен из очень длинных и низких ступенек, создававших иллюзию постепенного подъема благодаря грязи и песку.

Что-то блеснуло на полу, куда Лили только что наступила. Нокс вытер грязь с этого места ногой, и на полу показалась желтая металлическая лента, проложенная посередине прохода.

– Посветите сюда, – попросил он. – Здесь что-то есть.

Лили направила на этот участок луч фонаря.

– Господи! – воскликнула она. – Это… золото?

– Похоже на то.

– Так что это за место?

И тут Нокс вспомнил, как Костас рассказывал о связи между гарпократами и Эхнатоном, о храме в Луксоре с изображениями мудрецов, идущих с Востока с дарами, чтобы отпраздновать его рождение. А эти деревья на стенах были вовсе не деревьями, а кустарниками. Ладана и мирры. И неожиданно все начало складываться в законченную картину – разгадку тайны исхода, к чему он оказался причастен.

– Что это? – спросила Лили, не спускавшая с него глаз и заметившая, как изменилось его лицо. – Вы ведь знаете, что это такое, верно?

– Думаю, что да, – медленно ответил Нокс. – Мне кажется, что мы в Пещере сокровищ.

ГЛАВА 55

I

Наконец буря начала стихать, и грузовик с гаффирами добрался до конца вади и остановился рядом с грузовиком Халеда. Нагиб спрыгнул на землю. Кругом еще было полно воды, и тишина нарушалась звуками падавших капель и брызг от камней, скатывавшихся вниз.

Тарек постучал его по руке и показал на вершину горы:

– Видели?

Нагиб недоверчиво на него посмотрел. Затянутое тучами небо только начало проясняться, и даже показалась пара звезд – достаточно, чтобы увидеть силуэт на горах, окружавших вади.

– Видел – что?

– Человека. Он пригнулся. Надеется, что его не заметили.

– Вы можете нас туда провести?

Тарек кивнул. Чтобы их не обнаружили, он направился к самому подножию горы и потом свернул на восток, двигаясь вдоль русла. Мохаммед первым засек подручного Халеда, который, надеясь, что его не увидят, распластался на мокрых камнях. Нагиб присел. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что тому не удастся скрыться. Они вскарабкались по склону русла – постепенно становилось все светлее.

– Рассыпьтесь цепью, – скомандовал Тарек, когда они оказались наверху.

– А если кого-нибудь встретим? – спросил кто-то.

– Прикажите им сдаться, – ответил Нагиб.

– А если они не послушают?

– У тебя ведь есть оружие? – ответил Тарек вопросом на вопрос.

II

– Пещера сокровищ? – переспросила Лили.

– Знаменитое место еврейской легенды, – пояснил ей Нокс. – Пещера среди пустыни возле большой реки. Сюда были посланы Адам и Ева после изгнания из рая. Но это явилось только началом. Существует огромное множество литературных источников, посвященных этому. И во многом потому, что здесь, по преданию, покоятся многие еврейские патриархи. Сами Адам и Ева. Авель, убитый Каином. Ной. Авраам. Иаков. Иосиф. И даже, по некоторым источникам, Моисей.

Должно быть, большая пещера.

Нокс кивнул.

– Еврейские археологи охотились за ней веками. И действительно – что может сравниться с обнаружением могил таких легендарных персонажей!

– И каким образом она оказалась в Египте? Разве она не должна быть в Израиле?

Сзади послышался шум. Кто-то брел по воде. Проход впереди еще не кончился, но его изгибы не позволяли видеть ни его начала, ни конца.

– Вы должны понять, – сказал Нокс, – что Библия не является историческим документом. Это сборник легенд, цель которого – показать евреям, что они сами виновны в Вавилонском пленении и разрушении храма. Именно поэтому так много притч проповедуют одни и те же основные моральные устои.

– Человек заключает соглашение с Богом, – пробормотала Лили. – Человек нарушает соглашение. Бог наказывает человека.

– Совершенно верно, – подтвердил Нокс. Он аккуратно положил Гейл на землю, давая рукам отдохнуть и разминая пальцы. – Одно из объяснений заключается в том, что человек или группа людей, составлявших Библию, отбирали только истории, отвечавшие этой цели. Но есть и другое объяснение. Возьмите Адама с Евой. Первый мужчина и первая женщина, верно? Но даже Библия молчаливо признает, что были и другие люди. – Он поднял Гейл, и они продолжили путь. – Каина, например, заклеймили как убийцу Авеля, чтобы другие знали о недопустимости убийства. Какие другие? Он женился, и у него родился сын Енох, построивший город, что вряд ли можно сделать в одиночку, тем более что других людей вообще нет. Получается, что Адам и Ева были первыми людьми не в биологическом смысле слова, а духовном. Иначе говоря, они, возможно, были первыми людьми, которые поняли истинную природу Бога.

– Эхнатон и Нефертити? – скептически спросила Лили.

– Подумайте, – продолжил Нокс. – Вот вы здесь, живете в Амарне. Это – ваш рай, ваш Эдем, ваша Земля обетованная. Вы уверены, что все будет хорошо, потому что это – дом единого истинного Бога и вы находитесь под его защитой. Но не все идет гладко, и происходит нечто плохое. Вас изгоняют, вы вынуждены бежать ночью, а потом и вовсе покинуть Египет. Как такое может быть? Единственным объяснением может быть только то, что вы чем-то прогневили Бога. И вы клянетесь, что такое больше не повторится. Вы снова берете обязательство и возобновляете соглашение. И в ответ Бог одаряет вас новой Амарной, новым Эдемом, новой Землей обетованной. Но на этот раз не в Египте, а в Ханаане. Проходят десятилетия. Века. Люди исхода оседают в разных поселениях, образуют разные племена, каждое со своей индивидуальностью, но их по-прежнему объединяет бегство из Египта. Они передают его историю от отца к сыну, из поколения в поколение на протяжении многих сотен лет. Постепенно рассказ о реальном событии смешивается с местными народными преданиями и в конце концов не только теряет всякую связь с этим событием, но становится не похожим даже на рассказы о нем же своих соседей. Затем приходят вавилоняне. Они наносят евреям поражение в битве, разрушают их храм и уводят в плен. Евреи пытаются понять, как снова могло случиться так, что Бог отвернулся от избранного народа. Они ищут ответ в своем наследии, собирают воедино разные легенды и предания, обрамляют ими свои любимые месопотамские и ханаанские мифы и создают единое повествование об Адаме и Еве, Аврааме и Моисее, всех этих скитаниях между Египтом и Ханааном, всех этих Эдемах, Землях обетованных и новых Иерусалимах. Но на самом деле все эти рассказы описывают вовсе не разных патриархов, не разные времена и географические места. Они все – об одном патриархе, одном времени и одном месте. Они – об Эхнатоне и Амарне.

– Этого не может быть, – слабо возразила Лили.

– Вы знаете, что Эхнатон просил других царей присылать ему в подарок экзотических животных? Он держал их здесь. А когда всю равнину Амарны заливала вода во время ежегодных разливов Нила, животных переправляли на плотах. Вам это ничего не напоминает из Библии?

– Этого просто не может быть!

– Когда Адам и Ева оказались в Пещере сокровищ, Бог одарил их первой собственностью, оказавшейся в руках людей: золотом, миррой и ладаном. Мы даже знаем, сколько именно золота они получили. Семьдесят перчей. Что довольно странно, ведь перч – это мера длины, а не веса. Около пяти метров. Примерно такой длины и ступеньки здесь.

– Значит, семьдесят перчей – это примерно триста пятьдесят метров, – пробормотала Лили.

– Да.

Впереди показалось помещение, и золотая полоска обрывалась у дальней ее стены.

– Так сколько, по-вашему, мы прошли? – спросила она.

– Думаю, около трехсот пятидесяти метров.

III

Халед присоединился к Фейсалу на дне шахты и заглянул в проем посмотреть на новую комнату и коридор. На полу лежало лицом вниз тело мужчины. Халед поднял его голову за спекшиеся от крови волосы – Стаффорд, ведущий телепрограммы. С одним покончено – осталось трое. Он отпустил голову, взял фонарь и, передернув затвор автомата, направился к проему.

– Ну? – спросил он Фейсала, жавшегося позади. – Ты идешь или нет?

Давайте просто уйдем отсюда, – взмолился тот. – Еще не поздно.

– И что потом?

– Как что? Просто исчезнем!

Халед колебался. Новая жизнь на новом месте, где его никто не знал. Порт-Саид. Асуан. Или через границу в Судан или Ливию. Достать новые документы нетрудно, если знать, к кому обратиться и кому дать взятку. Но новые документы станут только началом. А от перспективы начать все заново на новом месте без гроша в кармане у него сжалось сердце.

Уйти сейчас означало навсегда остаться бедняком. А он не был рожден для бедности. Он рожден для красивой и богатой жизни. И сейчас оказался так близок к этому. Во всяком случае, стоило узнать, что находилось в конце коридора.

– Мы доведем все до конца, – сказал он. – Доверься мне. Никто ничего не узнает. – Он ободряюще улыбнулся, зная, что его подчиненный – человек слабый и подчинится.

Он не ошибся.

ГЛАВА 56

I

Нокс положил Гейл и убрал прядь волос с ее щеки. Рана на голове начала затягиваться, цвет лица заметно улучшился, а дыхание стало ровнее. Он поднялся, взял у Лили фонарь, посветил вокруг и подошел к левой стене. Она была покрыта гипсом, и под толстым слоем пыли виднелись какие-то узоры. Он снял мокрую рубашку и вытер стену, вернув к жизни яркий рисунок, изображавший ночную сцену: воры, шарившие в доме, встревоженные хозяева в постелях, а на улице – разгуливавшие львы, скользящие змеи и застывшие в засаде крокодилы.

Нокс подошел к противоположной стене и тоже ее вытер. Сцена дневной жизни. Эхнатон и Нефертити протягивают золотые ожерелья с балкона, крестьяне работают на полях, скот пасется на пастбищах, утки пролетают над камышовыми зарослями, рыба прыгает в озерах, все резвится и радуется в лучах солнца.

– Это – «Гимн Атону», – пробормотал он. – Поэма Эхнатона своему солнечному богу. – Он посветил на левую стену: – Это – жизнь ночью. «Львы выходят из логова, змеи готовятся ужалить». – Луч фонаря переместился на правую стену: – А это – жизнь при свете. «Все животные прыгают на ногах своих, все крылатое летает на крыльях своих – все оживают, когда озаришь ты их сияньем своим. Суда плывут на север и на юг, все пути открыты, когда ты сияешь».

– Что нам сейчас со всего этого? – спросила Лили, и ее голос дрогнул. – Нам надо отсюда выбираться.

Лучи солнца, пронизывавшие картину на этой стене, были направлены из левого верхнего угла, но почему-то не сходились. Они обрывались, упираясь в соседнюю стену. Нокс посветил на это место и обнаружил нечто, чего не заметил раньше. Поверхность на этой стене не была ровной и гладкой, как ему показалось вначале. Посередине шла выемка V-образной формы глубиной не больше полудюйма, и золотая полоска на полу упиралась как раз в ее основание.

Нокс положил на стену руку – стена оказалась более прохладной и гладкой, чем он предполагал, и напоминала металл. Он отошел назад, осветил всю стену и золотую полоску на полу – ассоциация была очевидной.

– Это – как русло, как вади, – сказал он, указывая на V-образную форму. – То самое, где появляется солнце, чтобы превратиться в диск Атона.

– Тогда где же это солнце?

– Вот именно! – согласился Нокс. Он подошел к стене и постучал костяшками пальцев по ее поверхности, внимательно прислушиваясь к звуку. Потом еще раз. Да – никаких сомнений! За стеной была пустота.

II

Нагиб, Тарек и гаффиры медленно продвигались вперед по вершине холма, по очереди перебегая от одного укрытия к другому, низко пригибаясь, чтобы их силуэты не увидели на фоне неба.

– Ни с места! – закричал из темноты испуганный голос. – Не подходите!

Слева от Нагиба раздалась автоматная очередь, а после вспышек от выстрелов в глазах заплясали оранжевые круги.

– Не стрелять! – закричал он и повернулся к Тареку. – У него есть информация. Он нам нужен живым.

Тарек прокричал приказ. Наступила тишина.

– Послушай, – обратился Нагиб, – я – инспектор Нагиб Хуссейн. Мы уже встречались. Мы знаем, что происходит. Мы знаем все. Ты окружен. Положи оружие, подними руки и потом поднимайся.

– Уходите! Оставьте меня в покое!

Раздался смех – настолько нелепым был ответ.

– Тебе незачем умирать, – продолжил Нагиб. – Ты можешь сдаться. Суд. Адвокат. Я расскажу на суде, что ты нам помог. Кто знает, как все еще может обернуться? Но в противном случае… У тебя нет никаких шансов.

– Он убьет меня!

– Кто убьет тебя?

– Капитан Халед, конечно! Он сумасшедший. Он заставил нас это сделать. Мы не хотели. Это все он!

– Тогда помоги нам остановить его. Суд это примет во внимание. А сейчас положи оружие и сдайся. Ты меня слышишь?

– А вы не будете стрелять?

– Даю слово.

Что-то с лязгом упало на землю, и в темноте показалась фигура с поднятыми руками. Через мгновение его скрутили и пригвоздили к земле, а Нагиб опустился на корточки и стал расспрашивать об остальных и как их найти.

III

Нокс оперся плечом о стену и попытался сдвинуть ее в сторону, поднять вверх или опустить вниз. Ничего не помогало. В коридоре хлюпанье от шагов сменилось топаньем – преследователи уже совсем близко. По прикидкам Нокса, в их распоряжении имелось не больше минуты. И спрятаться здесь, не говоря уже об устройстве засады, было негде. Путь к спасению лежал только через эту стену.

– Посмотрите! – сказала Лили.

Она направила фонарь в его руке на основание стены. Там было небольшое углубление размером с ладонь в форме анха: оно было темным и труднозаметным на фоне черной стены, Нокс обомлел. Анх – египетский символ жизни. Он произошел от египетского иероглифа, означающего магическую защиту, хотя до сих пор не утихали яростные споры, что этот глиф первоначально обозначал. Одни утверждали, что ритуальный узел. Возможно, им завязывались сандалии. Другие – что это символ солнца, восходящего над горизонтом, или даже – комбинация мужских и женских гениталий, своего рода двуполости. Но, глядя на него сейчас, Нокс не мог отделаться от ощущения, что перед ним замочная скважина.

– Скорее! – торопила Лили. – Они уже совсем близко.

Древние египтяне изобрели механические запоры по меньшей мере за пятьсот лет до Эхнатона. Они представляли собой простые деревянные барабанно-кулачковые устройства, крепившиеся на стойках внешних дверей. Но вполне могли существовать и более сложные конструкции. Нокс опустился на колени, прижался щекой к известковому полу и посветил сбоку фонарем. Видно было плохо, но ему удалось разглядеть зубцы и внутренний барабан размером, как в крупной детской игрушке.

На память пришли долгие поездки по пустыне с теперь уже покойным другом Риком, ветераном австралийского спецназа. Чтобы скоротать время, они часто обсуждали, как лучше взломать замки и какие для этого нужны инструменты. Он достал ножницы и разломал их на две половины. Для современных замков они явно не годились в качестве инструментов, но вполне могли подойти для замка в древней двери. Одной половинкой он прижал цилиндр, а другой осторожно раскачивал зубцы, прислушиваясь, как они встают на место.

– Быстрее, – торопила Лили. – Они уже рядом!

– Пожалуйста! – попросил он. – Мне нужна тишина.

Наконец последний зубец встал на место. Нокс попытался повернуть барабан по часовой стрелке, но тот не двигался. Тогда он попробовал против часовой. Барабан нехотя поддался, протестуя, что его потревожили после стольких лет. Тридцать градусов, шестьдесят, девяносто. После этого он остановился, как бы Нокс ни старался.

– Ну же! – умоляла Лили.

Он перевернулся на спину и с размаху стукнул по двери обеими ногами. Ничего. Он стукнул еще раз, потом еще и еще. Внутри что-то щелкнуло. Возможно, освободился язычок. Пол задрожал, поднимая пыль. Металлическая стена начала медленно подниматься, как занавес в театре. Ее поверхность начала светиться желтым при свете фонаря – все ярче и ярче. Она была слишком желтой, чтобы быть серебром, и слишком серебристой, чтобы быть золотом. Значит, сплав золота и серебра, встречавшийся в природе. Столь ценимый египтянами за солнечный блеск, что им покрывали замковые камни пирамид. И за этим появился сам диск Атона, медленно всплывающий на стене. Над Амарной всходило солнце.

ГЛАВА 57

I

Нокс направил луч фонаря под все еще поднимающийся занавес из сплава золота и серебра и осветил груды артефактов на полу, покрытых толстым слоем пыли, но достаточно ярких, чтобы дать представление, из чего они сделаны. Слоновая кость, фаянс, гипс, леопардовая шкура, раковины, полудрагоценные камни. И золото. Повсюду ослепительный блеск золота.

Занавес поднялся достаточно высоко, и Лили первой протиснулась внутрь.

– Давайте же! – сказала она, протягивая руку за фонарем. Нокс подхватил Гейл за подмышки и втянул за собой: между высокими грудами предметов искусства находился узкий проход. Он поднял Гейл: от увиденного кружилась голова, но он все равно старался запечатлеть в памяти эту невероятную картину. Бронзовые подсвечники, посохи из черного дерева, модель парусника, змея из меди, деревянный подголовник, анх из зеленого нефрита. Два часовых в натуральную величину из эбенового дерева с золотом стояли на вечном посту, а их лазуритовые глаза сверлили пришельцев воинственным взглядом. Лили поспешила вперед, захватив фонарь, который стал светить заметно слабее. Артефакты становились все более царственными. Покрытая чеканкой золотая колесница покоилась рядом с двухместным троном. Золотая статуя в нише. Богато украшенное ложе с одним деревянным веслом, лежащим поперек. Чаши, наполненные рубинами и изумрудами. Он наткнулся на Лили – она отступила в сторону и показала, что заставило ее остановиться. Несколько ступенек, покрытых сплавом из золота и серебра, вели к возвышению, где стояли два саркофага. Эхнатон и Нефертити. Адам и Ева.

Но времени задержаться и оценить всю важность открытия у них не было. Сзади показался луч фонаря и послышался треск автоматной очереди. Нокс метнулся в сторону и попытался перетащить Гейл по другую сторону золотого ложа, но поскользнулся и выпустил ее из рук. В этот самый момент появился Халед, державший фонарь под мышкой и стрелявший с бедра. Ноксу пришлось скрыться в темноте и оставить Гейл на милость полицейского.

Халед шел медленно, а повсюду – стоило ему повернуть фонарь – вспыхивали и исчезали, погружаясь в темноту, сокровища пещеры Аладдина. Нокс лихорадочно искал среди украшений, драгоценностей и предметов быта хоть что-нибудь, чем можно было воспользоваться. Халед повернулся в сторону, и стало опять темно. Нокс знал, что во времена Восемнадцатой династии предметы, которые клались в погребальную камеру, имели ритуальный характер и должны были служить фараону при загробной жизни. Говард Картер и лорд Карнарвон нашли в усыпальнице Тутанхамона составной лук и кинжал из закаленного золота. Как много он бы сейчас за них дал!

Он шарил руками вокруг себя, стараясь не шуметь, и нащупал какую-то статуэтку. Он взял ее, но она была сделана из дерева, источенного жуками, и слишком легкая, чтобы служить оружием. Он положил ее на место и продолжил поиски. Вскоре его пальцы наткнулись на что-то холодное и тяжелое. Сообразив, что это такое, он воспрянул духом – булава, которой фараоны поражали своих врагов. Его губы растянулись в улыбке – он нашел, что искал!